Текст книги "Черный проводник. Черная тропа"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Но ведь зачем-то вы пришли? Не желали иметь с нами дело – могли бы и дальше не проявляться никоим образом. Ведь так?

– Вам не откажешь в логике. Но всякое сотрудничество эффективно лишь тогда, когда оно взаимовыгодное.

– В чем же состоит выгода для вас?

Проводник нахмурился:

– Преследуй я свою выгоду, милостивый государь, то и вовсе не появился бы на горизонте. Поверьте, у меня достаточно возможностей обеспечить себе безбедное существование. Но не могу не отдать должное тем, кто сейчас стоит во главе страны, – они сделали многое, чтобы восстановить былое величие России. Именно это обстоятельство и послужило причиной для настоящей встречи. На моем попечении сейчас находится некоторое количество офицеров, которые преданно служили своей стране тогда и вполне способны делать это сейчас. С другой стороны, на меня возложена недвусмысленная обязанность по сохранению их жизней и возможностей дальнейшей работы. Никто из них не является сторонником коммунистических идей, разве что где-то в глубине души. Но все они являются патриотами России. И я должен быть уверен в том, что ни один из этих людей не пострадает за свои убеждения.

– Однако… Как вы понимаете, таких гарантий я вам дать не могу. Это выходит за рамки моих полномочий.

– Тогда зачем вы меня искали?

– Такие гарантии вам может дать только мое руководство. Поймите меня правильно. Я не считаю всех офицеров царской армии безусловными врагами советской власти. Многие из них и сейчас работают с нами рука об руку.

– Рафалов, например…

– Вы знаете?

– Разумеется. Смотри ваши аналитики чуть-чуть дальше собственного носа, они отметили бы тот факт, что известные ему банковские счета до сих пор действуют. Как вы полагаете, неужели я не отслеживаю того, что происходит с моими людьми? Или вам неизвестно, что по системе «уно фише» банк обязан отчитываться обо всех операциях по счету перед лицом, открывшим счёт? А расходы Рафалова резко выросли, вы ведь стали тратить эти деньги и на свои нужды в том числе.

– Следует ли это понимать так, что у вас в Европе имеются и другие доверенные люди, помимо тех, кого вы опекаете?

– Совершенно верно. Есть такие люди.

– В таком случае я уполномочен передать вам официальное предложение сотрудничать с нами.

– И как вы себе представляете подобное сотрудничество? Я должен назвать вам фамилии и адреса агентов? Дать пароли и вскрыть систему их обеспечения? Так, что ли?

– Ну, примерно так.

– И сразу после этого я перестаю быть вам нужным? Я вас правильно понял?

– Не думаю. У вас громадный опыт работы, который, безусловно, будет ценен и полезен многим другим.

– Видите ли, Олег Иванович, вся система безопасности моей агентуры выстроена таким образом, что без моего личного участия в ряде ключевых действий немедленно приводится в действие сигнал тревоги. Дальше вам объяснять или сами поймете?

– Иными словами, изъять вас из системы невозможно?

– В течение ближайших лет – безусловно.

– Если не секрет, сколько у вас людей?

– Агентов Генерального штаба изначально было тринадцать человек. В настоящий момент в живых осталось девять.

– Постойте… Если я правильно понял, то есть еще какие-то люди?

– Есть. Это не офицеры русской армии. Когда и кем они были привлечены к сотрудничеству и на каких условиях, мне ничего неизвестно. Более того, это вообще коренные жители своих стран. Моя задача состоит лишь в том, что я опекаю их так же, как и известных мне агентов.

– И сколько у вас таких людей?

– Четверо.

– Хорошо. Ваши предложения?

– Первое. Мне нужна личная встреча с вашим начальником. Не обижайтесь, Олег Иванович, вы не самая главная персона в ИНО. Второе. Представитель ИНО должен будет выехать туда, куда я укажу. Там мы и встретимся. Вся дальнейшая работа начнется с этого места. Имен, фамилий и адресов здесь я никому сообщать не стану. В свою очередь, вы должны понимать: не каждый из мною опекаемых агентов может захотеть работать с СССР. Со мной – другое дело.

Майор в задумчивости почесал в затылке:

– Однако же… На эти вопросы я ответить не могу. Руководству же доложу в самое ближайшее время. А каким образом мне передать ответ?

– Послезавтра, когда будете возвращаться домой, отпустите машину за три квартала от дома. В портфель положите газету так, чтобы ее было видно. Это и будет сигналом, что мои предложения приняты. А потом я вас найду. Если в течение двух дней такового сигнала не последует, будем считать, что мы не договорились. Устраивает?

– Ну, никакого другого варианта вы нам не оставляете. Согласен.

Проводник кивнул и приподнялся со стула:

– Ваше оружие я оставлю в прихожей. Не надо меня провожать, Олег Иванович…

Он попятился, не спуская с майора внимательных глаз. Потом плавно повернулся и исчез за утлом. Спустя несколько секунд негромко хлопнула входная дверь.

Филимонов поднялся и похлопал себя по карманам. Вытащил пачку папирос. Надо было обдумать произошедший разговор.

Телефонный звонок.

– Абрам Аронович! Это майор Филимонов.

– Что стряслось, Олег Иванович? До завтра подождать не можешь?

– У меня только что был гость.

– Что за гость такой поздний?

– Проводник на огонек заглянул.

– Кто заглянул?!

– Он самый, Абрам Аронович. Посидели, поговорили за жизнь…

– И до чего договорились?

– В целом он согласен. Но есть некоторые нюансы.

– Вот что: машину я сейчас за тобой вышлю. Посидим, подумаем. Эх, хотел сегодня отоспаться! Боюсь, что этого уже не выйдет…

Черный «Паккард» неторопливо ехал по нешироким просекам Сокольников.

– Ну и где же, Олег Иванович, по-твоему, он нас встретит? – Слуцкий с интересом рассматривал заоконный пейзаж.

– Трудно сказать, Абрам Аронович. В записке было указано – двигаться по этому маршруту. Поскольку мы делаем уже второй круг по лесу, Проводник наверняка где-то контролирует дорогу, чтобы убедиться в отсутствии у нас прикрытия. Не зря он выбрал это место, парк достаточно глухой, и случайных машин тут немного.

– Разумно. На его месте и я так бы поступил. Опасается ареста, как ты полагаешь?

– Не исключено. Хотя он пояснил, что это будет ошибкой. Но… всякое может быть. Судя по тому, что его так и не вычислили до сих пор ни мы, ни наши противники, он человек весьма предусмотрительный и осторожный.

– А как же Ачинск? Там-то он как прокололся?

– Видимо, не учел своего физического состояния после ранения. Но зато как вывернулся! Даже и уголовники его своим признали! Кстати говоря, я дал команду проверить этих самых воров.

– И как?

– Пока ответа ещё нет, но уже сейчас ясно, что Проводник использует уголовный мир в своих целях. Причём достаточно давно, Франт засветился в милицейских документах ещё в двадцатых годах.

– А как же так вышло, что его не нашли по нашему запросу?

– Бардак, Абрам Аронович! Элементарное головотяпство и расхлябанность! Эти сведения пришли к нам уже три месяца назад. И мне об этом доложили только вчера! Пришлось спустить три шкуры с этих умников из картотеки – они считают себя самыми умными и необходимыми сотрудниками!

– Установите виновных в этом разгильдяйстве. Их надо наказать самым строгим образом! Дабы впредь подобные ляпы не мешали в работе.

– Будет исполнено… О! Абрам Аронович, смотрите – сигнал!

На придорожном дереве болтался обрывок материи красного цвета.

– Притормозим, – кивнул комиссар госбезопасности. – Он где-то здесь…

Скрипнув тормозами, «Паккард» остановился.

Хлопнули двери, и оба пассажира вышли на улицу. Хрустнул снег под ногами. Он был девственно чист и нетронут.

– Смотрите-ка, Олег Иванович, а ведь следов около дерева нет! Как же он так исхитрился эту тряпку привесить?

Майор подошёл поближе к дереву и осмотрел его.

– А он к нему не подходил. Во всяком случае – сейчас. Кусок материи повязан на ветку, и довольно давно, дня три как минимум. Вот и следы в снегу есть, только их почти совсем замело. А фиксировался кусок этот, по-видимому, веревкой или тонкой бечевкой. Вон на снегу след виден. Надо думать, он веревку издалека откуда-то дернул и потом в лес утащил, вот борозда и осталась.

– Именно так, Олег Иванович.

Оба чекиста обернулись.

Позади автомобиля, прислонившись боком к багажнику, стоял Проводник. Он подошёл с другой стороны дороги и до последнего момента был прикрыт корпусом автомашины. Руки подошедший держал в карманах.

– Здравствуйте, Абрам Аронович, – наклонил голову визитер. – Если вас не затруднит, оставайтесь, пожалуйста, на своих местах.

– Здравствуйте, – ответил комиссар. – А как вас звать-величать прикажете? Не Проводником же мне вас называть? Какое-то имя-отчество у вас ведь имеется?

– Имелось, Абрам Аронович. Только этот человек умер, к сожалению. Вместе с Российской империей. И вернётся ли к жизни или нет, зависит от результатов нашего разговора.

– Хм… ну ладно, пусть так.

– Как я понимаю, мои предложения вас устроили?

– В целом – да. У вас есть ещё какие-то условия?

– Какие? – удивился Проводник.

– Ну… как вы видите своё дальнейшее существование? В каком качестве? Не скрою, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами.

– Моя задача все эти годы заключалась в обеспечении безопасности конкретных лиц. Как я понимаю, теперь эту функцию вы собираетесь взять на себя?

– Возможно. Это уже на месте надо будет решать. С учётом существующей системы и прочих особенностей. Сейчас я ответить на это не могу – просто не представляю себе всех этих нюансов.

Проводник кивнул:

– Согласен. Пожалуй, это самое правильное решение. Но на это уйдёт время. Год, возможно, что и больше.

– Не возражаю. Спешка в данной ситуации представляется мне нецелесообразной. Как много времени, по вашим расчетам, может занять переход ваших агентов к активной деятельности?

– Зависит от характера поставленных задач. Те из них, кто работает в несомненно интересующих вас ведомствах, могут начать свою работу немедленно, по получении приказа.

– От кого он будет исходить? Лично от вас?

– На первом этапе – только так. В дальнейшем я могу переключить их уже на ваших связных.

Слуцкий потер подбородок.

– Хм… тогда… пожалуй, что и всё… А что касается вас лично… через границу, как я понимаю, вы собираетесь переходить сами?

– Да.

– И где мы вас найдём?

– В Вене. Через полтора месяца.

– То есть в феврале следующего года? Хорошо… Помощь вам…

– Не требуется.

– Так… Где и когда?

– На главпочтамте вашего человека будет ждать письмо «до востребования». На имя Готлиба Герховена. Там будет указано место встречи и сигнал опознания. Пароль – «Ваше лицо мне знакомо, мы не встречались ранее?». Отзыв – «Сомневаюсь. У меня хорошая память на лица».

– Согласен. Но, как понимаете, мы будем обязаны принять все меры предосторожности.

– Кто б сомневался! Пока что у НКВД нет оснований мне доверять.

– У вас, судя но тем мерам, которые вы предпринимаете, – тоже.

– Мне не очень понравились дубинки ваших сотрудников, товарищ комиссар.

– М-м-да… Бывает… К сожалению, ничего возразить тут не могу… что есть – то есть. Но, как мне кажется, вы с ними уже поквитались?

– Постарался. Что с ними теперь будет?

– Лейтенант уволен из органов и отдан под суд.

– Туда и дорога, – кивнул Проводник.

– В отношении рядовых сотрудников ограничились увольнением. Думаю, им хватило пары-тройки сломанных ребер и сотрясения мозга.

– Зря. За такое отношение к служебным обязанностям судить надо. Впрочем, с горы виднее.

– А вот оперуполномоченный прямо перед вашим побегом зарегистрировал в канцелярии факт передачи арестованного в распоряжение УНКВД. Так что – повезло, отделался выговором.

– Кстати говоря, умный парень! Далеко пойдёт, если не подгонять чрезмерно. Голова у него есть, только опыта маловато. Да, перед отъездом посмотрите в кустах, вон там. – Проводник указал направление. – Там их оружие. Мне чужого не нужно.

– Посмотрим. Больше ничего не хотите мне сказать?

– Пока что рано. Вот закончим работу, тогда можно будет и разговаривать…

– Ну что ж… В таком случае – до свидания!

Проводник вежливо кивнул. Наклонился и что-то сделал под ногою. Выпрямился и, ещё раз поклонившись, исчез в кустах на той стороне дороги. Лишь чуть-чуть шевельнулись ветки, и все стихло.

– Что это такое он там делал? – поинтересовался комиссар.

Филимонов, подойдя к месту, где стоял их собеседник, присел на корточки. Поковырялся в снегу и присвистнул:

– Посмотрите-ка, Абрам Аронович!

Он поднял с земли облепленный снегом предмет.

– Что это такое?

– Насколько я понимаю в технике – это какой-то замыкатель… Видите, вот тут он вставил палочку, чтобы он случайно не сработал. Надо полагать, эта штука в сугробе лежала, он, когда подошёл, её оттуда вытащил. И под ногу себе приладил…

Майор осторожно положил устройство на землю, взялся за провод и неторопливо двинулся вдоль него. Сошёл с дороги и исчез в кустах. Спустя несколько минут он выбрался на дорогу, осторожно неся в руках деревянный ящик. Поставил его на землю и присел рядом. Повозился некоторое время. Встал, отряхнул руки и покачал головой.

– Что там, Олег Иванович? – крикнул ему комиссар.

– Полпуда динамита, Абрам Аронович, – ответил тот, выбираясь на дорогу. – Батарея от радиостанции. И три нагана – надо думать, это оружие наших сотрудников, о котором говорил Проводник. К детонатору провод подходил от этого замыкателя.

– То есть, шевельни он ногой…

– И нас всех похоронили бы в одной могиле…

Январь 1936 года.

Москва.

Патриаршие пруды

В воскресный день тут было многолюдно. С визгом и криком носились по льду дети. Вдоль чугунной ограды прогуливались парочки, а скамейки плотно оккупировали люди постарше. Сюда не доносился городской шум, разговоры велись неторопливые и обстоятельные.

Стоявший, облокотившись на ограду, мужчина в неброском сером полушубке неторопливо грыз семечки, лениво разглядывая гуляющих взрослых и носящихся повсюду их детей. Судя по его виду, он никуда не спешил и никого не ожидал. Обилие шелухи возле его ног свидетельствовало о том, что наблюдатель находится здесь уже достаточно давно.

Внезапно взгляд его на секунду стал жестким – на сцене появился новый персонаж. Из притормозившего ненадолго автомобиля вышел неплохо одетый мужчина лет сорока – сорока пяти. Добротное пальто, теплая меховая шапка – вполне возможно, что иностранец. Или хорошо обеспеченный служащий. Он тоже подошел к ограде и остановился, разглядывая открывающееся перед ним зрелище. Наблюдатель скользнул взглядом по толпе и обнаружил, что на данного гражданина с любопытством смотрят многие. В том числе – и по долгу службы. По крайней мере, одного такого «любопытного» наблюдатель выявил достаточно быстро. Молодой парень, лет двадцати, даже не очень-то скрывал свой интерес к иностранцу. Усевшись на скамейку неподалеку, он бесцеремонно согнал с неё подвыпившего дедка. Тот, начав было возмущаться, внезапно быстро прекратил свои словоизлияния и, оглядываясь, покинул это место.

«Первый… – мелькнуло в голове у обладателя серого полушубка. – А где второй?»

Второй, вернее, вторая обнаружилась минут через пять. Невысокая девушка в сером пальто остановилась метрах в пятидесяти от иностранца, делая вид, что разглядывает объявления на стене.

«Ну-ну, – хмыкнул про себя внезапно развеселившийся любитель семечек, – ты там что, по слогам читаешь? Три листка всего-то и висят, давно бы уже прочла!» Окинув взором окрестности, он выявил и автомобиль любопытствующей парочки – тот притаился неподалеку и из-за угла высовывался только его радиатор.

«Обложили… даже автомобиль под рукой держат – это хорошо, стало быть, за машиной его никто не поехал…» – удовлетворённо отметил наблюдатель про себя.

Не обнаружив, кроме этих двоих, никого более, сплюнул на снег очередную порцию шелухи и повернулся, собираясь уходить. И, пройдя прямо по заснеженному газону, пересек проезжую часть, углубившись в лабиринт улочек. Через некоторое время вынырнул уже в самом конце Трехпрудного переулка. Огляделся. На противоположной стороне заметил стоящий автомобиль – тот самый, что некоторое время назад высадил на Патриарших прудах иностранца. Рядом никого, никаких других автомашин поблизости нет. Подняв воротник полушубка, наблюдатель быстрым шагом пересёк переулок, пройдя прямо перед автомобилем. Уже удаляясь, услышал, как позади негромко хлопнула дверца. Не замедляя шагов, любитель семечек свернул в ближайшую подворотню и тут же прижался к стене, пропуская мимо себя любого, кто вошел бы сейчас следом за ним. В этом месте имелась ниша, куда он предусмотрительно и спрятался.

Звук шагов… скрип снега – и в подворотне появилось новое действующее лицо. Плотный пожилой мужчина в темном пальто и шапке с наушниками. Не заметив в подворотне никого, он направился дальше.

– Мистер Джейкобс? – убедившись в отсутствии преследователей, окликнул его человек в полушубке.

– Яков?! Что вы меня так путаете? – вздрогнул тот.

– Должен же я быть уверен, что за вами не следят?

– Не спорю… однако вы выбрали для этого такой метод… Зачем я должен переодевать в свою одежду водителя?

– Потому что за вами следят. Вашего водителя сейчас плотно прикрыли в районе Патриарших.

– Вы уверены?

Яков только хмыкнул:

– Не первый год замужем…

– Кто?

– Мои коллеги, надо полагать. Или для вас это новость?

– Не сказал бы… Ладно, давайте ближе к делу. Почему вы потребовали личной встречи со мной? Это же опасно! Всё спокойно можно было бы передать и обычным способом.

– Мистер Джейкобс, я хочу уйти.

– Вот как? И почему?

– А то вы не знаете? – Любитель семечек сплюнул. – Плохо стало… Вокруг всякая чертовщина происходит. Друг друга уже подозреваем… Добром это не окончится, помяните мои слова.

– Но… наши договоренности…

– Вполне предусматривают и подобный момент! Мы работаем вместе уже достаточно давно, и я немало для вас сделал! Долг платежом красен – знаете такую поговорку?

– Вам мало денег?

– Покойнику они ни к чему.

– Но… я должен сообщить руководству…

– Подобное решение вы можете принять и сами, давайте не будем друг другу сказки рассказывать! Тем более что у меня есть для вас весомый аргумент!

– Какое-то очередное «дело» ваших коллег?

– Гораздо интереснее, мистер Джейкобс!

– И что же? – со скучающим видом поинтересовался тот.

– Вам такое имя, как Харон, ничего не говорит?

– Э-э-э… кто-то из древнегреческой мифологии?

– Не знаю, насколько он стар, но угольков за воротник вполне может насыпать и в этом возрасте! Я приоткрою вам маленькую щелочку – его вы ищете уже очень давно…

– Ну… не знаю… не знаю… Пока что не вижу в этих сведениях ничего интересного.

– Так запросите Лондон, наконец! У меня через три дня командировка – в Колпино. Оттуда я уже не намерен возвращаться! С вами или без вас – ухожу! Это решение окончательное! Но вы, мистер Джейкобс, можете потерять очень многое…

Любитель семечек огляделся по сторонам.

– Не ищите меня. Если согласны, оставьте записку в «почтовом ящике». Укажете место встречи. Где-нибудь у прибалтов. Если нет… полагаю, что эта информация может заинтересовать и кого-нибудь другого…

Радиограмма

Агент «Хмурый» потребовал помощи в эксфильтрации. Продолжить работу в прежнем качестве категорически отказался, мотивируя это опасностью разоблачения. По его словам, на службе наблюдается нервозная обстановка, много арестов. Располагает информацией о человеке по имени Харон, уверен в том, что она будет для нас интересна. В случае возможного отказа пригрозил продать её другим заинтересованным лицам.

Полагаю, что как агент «Хмурый» более ценности не представляет. Его возможный арест может нас скомпрометировать. Прошу санкцию на проведение операции прикрытия.

Четырнадцатый.

Радиограмма

Четырнадцатому.

Операцию прикрытия категорически запрещаю. Условия «Хмурого» приняты. Обеспечьте ему эксфильтрацию по варианту два. Об исполнении докладывать ежедневно. Дело взято под особый контроль.

Шестой.

Январь 1936 года.

Окрестности Лиепаи

– Ну и дыра! Как тут вообще люди живут? – В говорившем сейчас трудно было узнать прежнего любителя семечек. Дорогое пальто, тонкие лайковые перчатки, трость из черного дерева. Он выглядел совершеннейшим джентльменом, и только придирчивый глаз мог заметить, что владелец шикарного гардероба давно отвык от подобной одежды. Открыв дверцу автомобиля, он медлил, не желая вставать начищенными ботинками прямо в грязь.

Увидев его замешательство, водитель дал газу и автомашина подъехала поближе к дому, туда, где было посуше.

Выскочив на улицу, Яков осмотрелся.

– Куда вы меня привезли, любезнейший? – спросил он у водителя. – Это точно здесь?

– Вас тут должны ожидать…

Покачав головой, пассажир окинул удивлённым взглядом убогие постройки хутора. Единственным более-менее нормальным сооружением можно было назвать лишь жилой дом. На всем остальном лежала печать прямо-таки вопиющей нищеты.

– Да-а-а… у нас-то и в самых захудалых деревнях такого, пожалуй что, и не отыскать… ладно. Куда идти-то? – повернулся он к водителю.

Вместо ответа тот кивком указал на приближающегося к машине хозяина хутора. Никем другим он быть просто не мог – навряд ли здешние доходы позволяли содержать батраков.

Подбежав к машине, мужичок поклонился и сделал приглашающий жест в сторону дома.

Покачивая головой и продолжая что-то бормотать под нос, визитер последовал за ним.

Внутри дом ничуть не отличался от своего внешнего обличья. Только большая комната была более-менее убрана. Но и её вид заставил гостя презрительно оттопырить губу.

– Господин Яков? – встал ему навстречу молодой крепкий мужчина в светло-сером пальто. Второй из ожидавших, пожилой господин с обрюзгшим лицом, вставать не стал, только коротко кивнул в знак приветствия.

– Да. Это я, – ответил пассажир. – Вы, как я понимаю, капитан Реллони? А это кто такой с вами?

– Сэр Горацио проявил живейший интерес к вашим сведениям. Мы хотели бы выяснить все обстоятельства поподробнее.

– А-а-а…

– Вот они. – Капитан пододвинул к Якову небольшой саквояж. – Ровно двадцать тысяч фунтов, можете не пересчитывать.

Повеселевший гость уселся на лавку и пододвинул к себе саквояж. Открыл, мельком глянул. Увиденное его весьма впечатлило.

– Спрашивайте!

– Как вы услышали это имя?

– Вы же знаете, по долгу службы я часто бывал в различных отделах. Мне приходилось отвечать за то, чтобы всё делопроизводство велось должным образом. Сами понимаете – учёт! Он весьма важен для успешной работы. Вот и в этот раз секретарша майора Левина очень торопилась и, напечатав документ, быстро отнесла его к нему в кабинет. Печатала она его в трех экземплярах, и мне ничего не стоило заменить один лист копировальной бумаги другим, взятым из стопки отработанных листов. Более того, я даже сделал ей по возвращении замечание, указав на то, что такие листы должны быть уничтожены сразу же после окончания печати. Положил их в пепельницу и поджёг. Так что обнаружить подмену тогда было невозможно.

– Остроумное решение! Лист у вас с собой?

– Вот он. А это – восстановленный текст. К сожалению, не весь, часть просто не пропечаталась или неразборчива. Строки набегают одна на другую.

– Мы посмотрим сами. А что же увидели вы? Это ведь не всё?

– Нет. Смысл документа следующий. – Гость откашлялся. – Как видно из текста, Харон – не кто иной, как кадровый сотрудник ещё царской разведки, офицер, отвечавший за безопасность агентов, заброшенных в тыл противника под самыми различными легендами.

– Как давно?

– Ещё в ту войну.

Оба англичанина переглянулись. Пожилой джентльмен коротко кивнул.

– Вы что, его знаете? – приподнял бровь Яков.

– Приходилось слышать о таком человеке. Но его так никто и не видел, поэтому вся эта история может быть лишь сказкой.

– Да? А убитый капитан польской разведки? Тоже сказочный персонаж? А телеграмма, которую полякам послали от вас?

– От нас?

– Из Англии.

– Это было, – медленно кивнул капитан.

– Вот! Короче, ИНО ищет с Хароном (там он известен как Проводник) контакт.

– Давно ищет?

– Не слишком – они тоже о нём не знали. Однако же нашли! С ним встречался сам Слуцкий!

– Проводник сдал своих агентов?!

– Как я понял, пока нет. Будут личные встречи с ним, таким образом, он будет их передавать на связь с ИНО.

– И сколько будет таких встреч? Где?

– Германия, Австрия… там есть список! Только имен никаких нет.

– Где будет первая встреча?

– Через месяц. В Вене.

– Где именно?

– Этого я не знаю, – покачал головою Яков. Заметив неудовольствие на лице пожилого англичанина, он поправился: – Зато я знаю, кто из ИНО пойдёт на эту встречу!

– И кто же? – поинтересовался капитан.

– Майор Филимонов, один из доверенных людей Слуцкого! Вот, смотрите. – Он выложил на стол фотокарточку. – Правда, здесь он в форме…

– Это будет их единственная встреча? Или их предусмотрено несколько?

– А вот это мне неизвестно, в документе таких подробностей не было. Я поговорил с сослуживцами, потерся там, послушал здесь… Дело в том, что Филимонов знает Харона в лицо, они встречались. И никому другому, кроме майора и Слуцкого, тот не поверит.

– Что ещё вы знаете о Проводнике?

– Больше ничего. Говорят, что это очень опытный специалист. И крайне опасный противник.

– У вас всё?

– А вам мало?

– Кроме этого, вы больше ничего не хотите нам сообщить?

– Нет. Я и так уже достаточно для вас сделал, хочу пожить в свое удовольствие.

– Где вы хотите это сделать?

– Ну, не здесь же! Где-нибудь в Аргентине… или в Бразилии. Там тепло, море… Вы сделаете мне паспорт?

– На какое имя?

– Всё равно. Не на мое собственное, разумеется.

– Опасаетесь своих бывших коллег?

– Нет, меня искать не будут. Официально – я утонул на рыбалке. Не один, вместе с сослуживцем. Думаю, что его тело уже нашли…

– А вы жестокий человек, Яков.

– Жизнь такая…

– Хорошо. – Капитан встал, давая понять, что разговор закончен. – Пока придется обождать здесь. Недолго – день, может быть, два. Вам привезут паспорт и проводят в порт. Нужно ли забрать какие-нибудь вещи? Деньги, ещё что-нибудь…

– Нет, у меня всё с собой. – Яков тоже приподнялся.

– Сейчас сюда придет Джон, вас сфотографируют на новый паспорт. До свидания. – И, не замечая протянутой руки, капитан вышел за дверь, забрав со стола документы. В дверях он посторонился, пропуская вперед пожилого англичанина.

«Ишь, фанфарон какой – руку ему пожать западло! Ну, и хрен с ним! Со всеми ними! Деньги есть – не пропаду. Это насколько же их хватит? Двадцать тыщ, да ещё и мои запасы… Жильё там, поди, не шибко дорогое, бабы тоже… Дело какое-нибудь заведу. В общем – прорвёмся!» – Яков возбуждённо потер руки.

Стукнула дверь, и в комнату, таща в руках треногу с фотоаппаратом, вошел водитель. Поставил её на пол.

– Сядьте, пожалуйста, вон там… – показал он в сторону стены.

– Здесь?

– Да-да, как раз будет хорошо. Янис, – крикнул преобразившийся в фотографа водитель, обернувшись к двери. – Простыню давай!

Хозяин хутора, неся в руках белую простыню, вошёл в комнату. Угодливо поклонившись, встал на пороге.

– Вон там встань, – кивнул фотограф в сторону клиента. – Сзади стой, простыню расправь в стороны. И чтобы складок не было!

Кивнув, хуторянин переместился за спину гостя. Расставил в стороны руки, натянул простыню.

– Так?

– Выше подними… А вы, пожалуйста, голову прямее держите. Вот так. Снимаю!

Хлопнула вспышка. Клиент инстинктивно зажмурился, на несколько секунд потеряв ориентацию. И в ту же секунду Янис уронил на пол простыню. Под ней оказалась тонкая бечева, которую хуторянин держал в обеих руках. Набросив её на шею, он сдавил горло бывшему чекисту. Пользуясь временным ослеплением клиента, отпрыгнув от фотоаппарата, мнимый фотограф придержал его за руки, не давая вытащить оружие. Некоторое время Яков ещё пытался вырваться, напрягая все мускулы, сбил ногами стул и постарался опрокинуть стоявшего за спиною хозяина хутора, потом обмяк… Проверив карманы, Джон вытащил из них браунинг, солидную пачку денег и документы. Пачку денег он разделил на две неравные части, меньшую бросил на стол.

– Приберешь тут… – кивнул водитель хозяину в сторону стола. Убрал в саквояж документы и оружие, деньги сунул в карман. Подхватил саквояж и треногу и вышел из комнаты.

Выйдя на улицу, он, подойдя к машине, убрал в багажник треногу. Открыл дверь и передал сидевшему внутри капитану саквояж:

– Всё в порядке, сэр!

– Отлично. Поехали отсюда.

Сняв с мертвого тела одежду и тщательно проверив все карманы, хозяин хутора методично искромсал её на мелкие тряпочки. Вынес во двор. Свалил их в кучку поверх охапки сена и поджёг её.

Кликнув на помощь жену, утащил покойника в амбар. Там за пару часов они расчленили тело, отделив мясо от костей. Сложив куски мяса в лохань, отнесли её к свинарнику и вывалили содержимое в корыто для корма. Оставшиеся кости Янис вечером вывез к реке и утопил.

Медленно переваливаясь на ухабах, машина выехала к дороге. Оказавшись на более-менее приличном покрытии, водитель прибавил скорость. Наклонившись вперёд, капитан Реллони покрутил ручку. Поднявшаяся стеклянная перегородка отделила водителя от пассажиров.

– Что вы скажете, сэр? Сведения, которые сообщил этот… они представляют хоть какую-то ценность?

Отведя глаза от созерцания заоконного пейзажа, бригадный генерал Доу кивнул:

– Как вам сказать, Джаспер… О существовании Проводника мы знаем уже давно. Очень давно…

– Так вся эта операция не имела смысла?

– Вы слишком спешите, Джаспер…

– Извините, сэр! Но я полагал…

– Впервые мы услышали о нём ещё в восемнадцатом году. При достаточно драматических обстоятельствах. В то время в Европе творилось что-то невообразимое! Крах всего устоявшегося порядка! Не стало Австро-Венгерской, Турецкой и Германской империй. Рухнула громадная Российская империя, и её подданные разбегались во все стороны. Надо отдать должное, среди них попадались и весьма компетентные люди. В том числе – и в нашей сфере деятельности. Русская разведка – о, это были мастера своего дела! Не такие, конечно, как мы, но тоже… весьма серьезные специалисты. Некоторым из них мы предложили… э-э-э… сменить флаг, так сказать.

– Они согласились?

– Некоторые. В основном это были завербованные, платные агенты, которым было всё равно, от кого получать деньги. Но нас интересовали не они. Белая кость – офицеры Генерального штаба! И равные им по значимости агенты, внедрённые иными службами. Вот это была достойная дичь! Игра, безусловно, стоила свеч, Джаспер! Таких людей готовили тщательно, и процесс их внедрения занимал не один год. Да что там говорить? Возьмите хоть Редля!

– Начальника австрийской разведки? Но его же раскрыли?

– По досадной случайности. А ведь за сценой остался тот, кто его самого завербовал! Не удивлюсь, если этот человек здравствует и поныне! Этих-то людей мы и искали… Удалось выявить одного из их начальников – генерала Сомова. Кстати говоря, именно этот, – кивнул в сторону хутора генерал, – пытался добыть его документы. Ещё в Петрограде.