Текст книги "Криабал. Тьма у ворот"

Автор книги: Александр Рудазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Глава 7

За окном дул пронизывающий ветер, но в кабинете Дрекозиуса было жарко натоплено. Камин полыхал так, что казалось, будто ты не в мерзлой Эрдезии на краю цивилизованного мира, а где-нибудь на пляже Веселого Острова, с кувшином сладкого вина и грешной прихожанкой под боком.

Немудрено, что Дрекозиуса сморил сон посреди дня. Еще до обеда он прочел несколько доносов, выслушал парочку шептунов, отдал кое-какие распоряжения, отправил по малому дельцу стражу, приятно откушал жареных перепелов в меду, ну а там уж и задремал прямо в кресле за столом. Благо было оное кресло просторно, мягко и вполне могло приютить не только обильного телом Дрекозиуса, но даже и еще кого-нибудь, что не единожды здесь и случалось.

И сейчас ему снился сон. Удивительно яркий, отчетливый сон – один из тех, что он видел изредка и всякий раз – безрадостно. В сне не было самого Дрекозиуса, он наблюдал за действием отстраненно, прекрасно все понимал и внутренне знал – видимое им прямо сейчас происходит где-то взаправду, по-настоящему.

То была кузница. Грязная и закопченная, с низким потолком и пылающим горном. За огромным окном простирались черные горы и дышал исполинский вулкан. Горбатый одноглазый кузнец в последний раз ударил молотом по наковальне, взял с нее крохотный золотистый ободок и бросил в кучку точно таких же. Перебирая их заскорузлым пальцем, он бормотал:

– Три кольца – вонючим оркам, для вождя их жирного... Семь колец – пузатым троллям, для шамана хитрого... Девять – гоблинам-уродцам… не знаю, для кого, но сказали, что очень нужно. И одно, последнее, я сковал просто потому, что осталось немного материала. Куда бы его деть?

Немного поразмыслив, кузнец просветлел ликом. Он выбрал среди откованных колец самое удачное, самое блестящее, завернул его в бумажку и отдал подмастерью.

– Слетай-ка в Цитадель, – наказал он. – Скажи там, что мастер Ухунбег кланяется темному лорду своим лучшим изделием.

Дальше Дрекозиус словно провалился в черную яму. Он не видел, как подмастерье добирался до Цитадели Зла – наверняка неблизкую дорогу его сознание милостиво пропустило. Вынырнув из темноты, он увидел уже полную народа залу и вереницу челобитчиков, тянущуюся к черному трону.

В первых рядах был и подмастерье кузнеца. Бухнувшись головой об пол, он дрожащими руками подал свой дар жуткой фигуре, известной каждому обитателю Парифата. Закованный в шипастые доспехи, в самом сердце Цитадели Зла восседал сам Темный Властелин – злой лорд Бельзедор.

Он принял дар, внимательно его рассмотрел и изрек даже скупые слова благодарности. Не помнящий себя от счастья подмастерье попятился, а Бельзедор продолжал все пристальнее рассматривать... нет, не кольцо. Бумажку, в которое то было завернуто.

Само кольцо он рассеянно кинул ближайшему прихвостню. А вот бумажку, оказавшуюся мятой книжной страницей, принялся изучать с небывалым тщанием.

– Господин управляющий, подойдите-ка, – позвал Бельзедор, и у трона немедля вырос седовласый человек в черной мантии. – Что скажете?

Глаза управляющего округлились. Разглядывая страницу, он благоговейно вопросил:

– Это... неужели это то самое, Властелин?.. Где вы ее взяли?

– Совершенно случайно нашел, представьте себе, – задумчиво ответил Бельзедор. – Совершенно случайно. Пусть ко мне приведут кузнеца Ухунбега, я желаю его допросить. Надо узнать, где он это взял и нет ли у него еще.

– Еще?.. Вы... вы хотите найти еще?

– А почему бы и нет? Я никогда не интересовался Криабалом, но раз уж одна из его страниц сама попала в руки – почему не заняться этим?

– Многие пытались собрать Криабал воедино... Ни у кого еще это не вышло...

– Эти многие не были мной, – снисходительно произнес темный лорд. – Теперь, когда этим занялся я – можно считать, что весь Криабал уже собран.

Бельзедор вскинул главу, встряхнул гривой смоляных волос, и к исчезающему во тьме потолку устремился зычный, раскатистый хохот:

– БУА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-А-А!!!!!!

В ту же секунду Дрекозиус проснулся. В ушах еще гремел смех Темного Властелина.

Пока Дрекозиус почивал, служанка принесла чаю, булочек и теплой воды для умывания. Та уже немного остыла, но добрый жрец все равно ополоснул в ней лицо и руки. Все его чувства пребывали в расстройстве.

Выходит, лорд Бельзедор затеял собрать Криабал. Ужасная новость, поистине ужасная. Страшно представить, что произойдет, если этот гримуар попадет в подобные руки. Если кому и следует быть владельцем подобной силы, то исключительно человеку доброму, разумному и благодетельному, носителю исключительно светлых помыслов.

Кому-то вроде него, святого отца Дрекозиуса.

Он уже несколько раз видел подобные сны. Удивительно яркие, четкие, несомненно вещие и всегда связанные с Криабалом. Почему они к нему приходят, Дрекозиус не знал. Он не желал быть провидцем, не искал себе приключений – его устраивала спокойная сытая жизнь, полная маленьких житейских радостей.

Возможно, боги просто над ним издеваются. Иначе как объяснить то, что они посылают видения именно тому, кто меньше всех в них заинтересован?

Поворочавшись в кресле, Дрекозиус обернулся к окнам. За ними был все тот же унылый пейзаж провинциального городишки Пайнк. Темный, навевающий меланхолию, кабинет Дрекозиуса располагался с северной стороны, так что солнца не видел даже летом, что уж о зиме. Вечный мрак разгонял только огонь в камине.

Такова же и обстановка. Потолки высоченные, а стены наводят скуку, ибо покрыты книжными полками. Дрекозиус любил разное занимательное чтиво, но здесь подобным и не пахло – сплошь огромные, заунывные тома по истории и религии.

Раньше этот кабинет принадлежал непосредственному начальнику Дрекозиуса – его преосвященству епископу Суйму. Но потом тот решил, что и столь негостеприимная комната – слишком роскошно для духовного лица, и переехал в подвал, в тесную келейку без окон. А помещение оставил своему видаму – Дрекозиусу.

Тот не испытал особой благодарности. Раньше он заседал в комнатке поменьше, но куда уютнее, на южной стороне. Там бы предпочел и остаться.

Но епископ, почитающий высшим благом умерщвление плоти, отказа бы не понял.

Больше всего в этом кабинете, да и во всем Пайнке Дрекозиуса мучили полярные ночи. Здесь, в Эрдезии, они не слишком длинные, но выросшему в теплых краях Дрекозиусу все равно приходилось тяжело. Он совершенно не мог привыкнуть. Каждый год с приближением зимы становилось все горше, все тоскливее.

Полярная ночь – она ведь коварна. Совершенно не чувствуется, как наступает. День становится короче постепенно, сумерки удлиняются по чуть-чуть, свечи и камин горят уже постоянно. Так и живешь себе, ничего такого не замечая.

Только не высыпаешься. Устаешь. И тяжесть какая-то на душе.

Когда этой зимой на небе наконец появилось солнце, Дрекозиус испытал небывалый подъем духа. Даже возблагодарил богов, что делал чрезвычайно редко. Воистину правду говорят – человек не ценит то, что у него есть, пока это не потеряет. И нет большего счастья, чем просто вернуть утраченное.

Вернуть всего лишь солнце на небо.

Позвонив в колокольчик, Дрекозиус снова вызвал служанку и велел принести еще перепелов в меду, сладкого гипокраса и какого-нибудь печева. Добрый жрец любил кушать вкусно, часто и обильно. Любил приятные вина. Любил кающихся в грехах прихожанок.

А вот работать он не любил никогда. С малых лет Дрекозиус испытывал почти физическое отвращение ко всякого рода труду, а потому искал такой род занятий, где трудиться не нужно совсем.

В детстве он мечтал стать королем – ему казалось, что уж кто-кто, а король с утра до вечера только и делает, что ничего не делает. Однако стать королем – задачка, мягко скажем, нетривиальная, а потому с возрастом Дрекозиус умерил свои желания.

Он пробовал себя в науках и искусствах, оказался даже небесталанен, но быстро понял, что занятия это безденежные. Пробовал овладеть волшебством, но здесь способностей у него не обнаружилось. Пробовал заниматься торговлей, но там оказалось слишком много рисков.

В конце концов его привлекла духовная карьера – и он надел сутану.

Правда, вскоре выяснилось, что жрецу тоже приходится немало работать – читать проповеди, проводить службы и ритуалы, принимать исповеди, приносить жертвы, венчать новобрачных, нарекать новорожденных, отпевать покойных и многое, многое другое. Это не самый тяжелый труд на свете, но все-таки труд.

Так отец Дрекозиус разочаровался в религии.

Тем не менее, карьеру он сделал неплохую. Начал с самых низов и дошел до видама, наместника епископа. Пусть в маленьком городе на окраине, да еще и у полусумасшедшего отца Суйма, но тем не менее.

В дверь постучали. Дрекозиус, ожидавший своих перепелов, сладострастно причмокнул и хлопнул в ладоши. Однако в кабинет протиснулась не госпожа Вяола, которую Дрекозиус очень ценил за расторопность, услужливость и пышные бедра. Вошел капрал городской стражи, а с ним два алебардщика и трое арестованных. Те, за которыми Дрекозиус посылал до того, как задремать.

– Вот они, как есть, ваше благословение! – отрапортовал капрал. – Докладываю, то есть, что идти спервоначалу не хотели, а хотели даже оказать сопротивление, но вопросец, так что, был все ж решен по-хорошему!

– Молодец, сын мой, благодарю за службу, – кивнул Дрекозиус. – Теперь оставь нас, оставь.

– Так что, не нужно ль еще чего?

– Не нужно, сын мой, не нужно. Ступай себе и не греши.

Капрал, чеканя шаг, вышел, за ним вышли и алебардщики. А Дрекозиус принялся рассматривать тех, которых вчера и сегодня видел во сне, а теперь встретил и наяву. Они сгрудились напротив стола, зыркали на Дрекозиуса, на полки с книгами и друг на друга.

Вот они, значит, каковы. Огромный бледный дармаг с иссеченным шрамами лицом. Низенький сутулый полугоблин с крысиной мордочкой. И взлохмаченная полногрудая женщина в очках.

На этой последней взгляд Дрекозиуса ненадолго задержался. Та заметила, угрюмо фыркнула и спросила:

– За что нас арестовали?

– Не арестовали, дочь моя, ни в коем случае не арестовали, – запротестовал Дрекозиус. – Пригласили в гости. Я специально просил доброго капрала быть как можно вежливее. Не желаете ли крылышко перепелки?

– Какой перепелки? – уставился на пустой стол Плацента.

– Той, что сейчас принесут. Буквально минуточку.

Принесли перепелку, сладости. Дрекозиус отпустил служанку и принялся потчевать подозрительно глядящих на него гостей. Плацента сграбастал целую тушку и принялся неаппетитно чавкать, Джиданна взяла сладкий кренделек.

Мектиг есть отказался.

– Угощайся, сын мой, угощайся же, – настаивал Дрекозиус, похлопывая его по плечу. – От чистого сердца предлагаю.

– Почему ты в платье, как баба? – хмуро спросил Мектиг.

– Это сутана, сын мой.

– Я и говорю – как баба.

– Сын мой, не следует грубить незнакомому человеку без веской на то причины, – укоризненно посмотрел Дрекозиус. – Особенно если он тебя угощает. Разве я тебя чем-то обидел?

Мектиг ответил ему лишь пустым взглядом. Потом и вовсе отвернулся, так и не взяв ни куска перепелки.

Жрецы. Мектиг ненавидел жрецов.

– Так зачем вы нас... пригласили, отче? – повторила Джиданна. – Мы вообще думали, что нас ведут к отцу Суйму.

– На ваше счастье, я всего лишь его видам. Заместитель. Отец Суйм ничего о вас не знает, и в наших общих интересах, чтобы так оставалось и далее.

– Ближе к делу, святоша! – потребовал Плацента. – Какого тебе кира от нас нужно, боров пузатый?

Эти слова Дрекозиуса немного обидели. Он даже попытался втянуть действительно выпирающий живот, но не преуспел. Загнав недовольство поглубже, жрец улыбнулся как можно ласковее и вкратце объяснил, что ему от них троих нужно.

Страница из Криабала.

– Нет! – пробасил Мектиг, хватаясь за рукоять Крушилы. Стражники оставили ему оружие, поскольку на иных условиях дармаг идти отказывался, а применять силу видам запретил.

Впрочем, секира по-прежнему была привязана специальным узлом.

– Вы не поняли меня, дети мои, – поморщился Дрекозиус. – Я не желаю забирать у вас эту страницу. Я желаю помочь вам.

– Помочь в чем? – прищурилась Джиданна.

– В вашем благородном деянии, разумеется. Ведь вы же хотите собрать легендарный Криабал воедино. Я буду горд и счастлив принять в этом участие.

Мектиг, Плацента и Джиданна переглянулись. До того, как в мансарду ворвалась стража, они уже сошлись на том, что собирать Криабал им не стоит и пытаться. Лучше просто продать эту страницу кому-нибудь и не гнаться за призрачным богатством.

Об этом Джиданна жрецу и сказала.

– При других обстоятельствах я бы поддержал ваше решение, – ответил Дрекозиус. – По-своему оно мудро. Но звезды распорядились иначе, дети мои. Дело в том, что мне стало известно о худом деле – некая злая сила замыслила собрать Криабал в своих черных руках. И если ей это удастся – весь мир накроет великая тьма.

– Что еще за сила? – хмыкнул Плацента. – Лорд Бельзедор, что ли?

– Именно так, сын мой. Темный Властелин заполучил в свои лапы одну из страниц и теперь строит козни, жаждая заполучить их все. А ваша страница – одна из самых важных, и он непременно пожелает ее заиметь. Следует ли мне говорить, что Темный Властелин вряд ли станет вежливо просить вас продать ему это сокровище?

– Тля!.. И что ж нам делать-то тогда?!

– Очевидно же, – проворчала Джиданна. – Надо избавиться от этого вонючего листка и забыть, что он у нас вообще был.

– Нет! – пробасил Мектиг.

– Наш добрый Мектиг прав, дочь моя, – елейно улыбнулся Дрекозиус. – Безусловно, таким путем вы обезопасите себя... на время. Всем известно, что лорд Бельзедор стремится уничтожить весь мир...

– Зачем ему это? – скептически спросила Джиданна.

– Затем, что он очень злой, – терпеливо объяснил Дрекозиус. – Он ненавидит все хорошее, что есть в мире. По счастью, его страшная мощь хоть и велика, но не беспредельна. Много веков его сдерживает наша святая мать церковь, добрые волшебники Мистерии, прекрасная королева эльфов и другие светлые силы. Но если Бельзедор заполучит Криабал, то станет воистину непобедим. Никто и ничто не сможет более его сдержать. И всему на свете придет конец. Хотите ли вы такого, дети мои?

– Э-э... нет?.. – с сомнением спросил Плацента.

– Верно. И поэтому нам следует исполнить волю богов и опередить Темного Властелина. Мы обязаны добиться того, чтобы Криабал оказался в достойных и мудрых руках.

– Да мы об этом уже думали, – поморщилась Джиданна. – Но ты понимаешь, что мы заблюемся его искать? У нас только титульный лист – без оглавления он бесполезен!

– Слышьте, а на кой кир нам вообще что-то искать?! – вдруг осенило Плаценту. – Бельзедор же тоже ищет Криабалы, так? Ну и давайте просто подождем, пока он сам все найдет, а потом отберем их у него!

– Отберем?.. – уставилась на него Джиданна. – У Бельзедора?..

– Э-э-э... тля, глупость ляпнул, – согласился Плацента. – Тогда идей нет.

– Зато у святого отца, похоже, есть, – сказала Джиданна. – Верно? Или ты предлагаешь просто выйти за околицу и брести наугад?

– Да, точно, – кивнул Плацента. – Хочешь к нам четвертым – обоснуй! Обоснуй, зачем ты нам сдался, святоша!

Дрекозиус сложил вместе пухлые, похожие на моржовые ласты ладони.

– Вы хотите обоснования, и ваше желание справедливо, – задумчиво сказал он. – Но клянусь Двадцатью Шестью, я и в самом деле смогу пригодиться.

– Как запас провизии на черный день? – едко спросила Джиданна. Плацента гнусненько захихикал.

– Нет, – нарочито мягко ответил Дрекозиус. – Дело в том, что я хоть и не видел до сего дня Криабалов воочию, вот уже много лет тесно с ними связан.

– Это как же?

– Я... я вижу вещие сны. Сны о Криабалах.

– Так ты знаешь, где они?! – изумилась Джиданна.

– К сожалению, нет. Я вижу их, лишь когда они меняют хозяев. Когда переходят из рук в руки. Так я увидел, как наш добрый Мектиг отыскал ту страницу – увидел и как он принес ее к вам.

– Ага. И ты хочешь сказать, что это просто случайное совпадение, что ты при этом живешь в том же городе, что и мы?

– Конечно же, это не совпадение. Я родился и вырос в Грандпайре, в славном городе Ридолено. Но семнадцать лет назад у меня впервые начались эти видения... именно с этой страницы, которую случайно подобрал наш добрый Мектиг. Я увидел, как один человек... расстался с ней, и решил ее разыскать.

– Но у тебя не получилось.

– Увы. Видения оказалось недостаточно. Я разыскивал ее многие годы, но так и не сумел найти точное место. Я ведь не вижу в этих снах географических координат – только само событие. Я знал, что страница где-то в тундре, у каких-то кочевников, а по узорам на рукавах их одежд распознал представителей тохти – народца, живущего в Арбии и западной Эрдезии. Однако сей народец хоть и малочислен, но все же рассеян по обширным территориям – а никаких имен или названий в том моем сне не прозвучало. Потому я и осел в Пайнке, надеясь однажды дождаться нового сна, нового видения... и вот, не далее как позавчера оно мне явилось. Я узрел доброго Мектига, получившего сию страницу в дар и пошедшего с ней не куда-нибудь, а прямо на восток, в сей дивный провинциальный городок, что служит мне пристанищем.

Джиданна посмотрела на Мектига. Дармаг, не без труда осмысливший речь Дрекозиуса, в конце концов медленно кивнул. Если этот жрец видит вещие сны – он провидец. Или даже вёльва. А вёльва всегда может пригодиться.

Конечно, все вёльвы – женщины, но на жреце платье, так что он может считаться женщиной.

– А ты как считаешь, мелкий? – спросила Джиданна у Плаценты. – Принимаем святого отца четвертым?

– Ну что я могу сказать... – важно надул губы полугоблин. – Я считаю... я считаю, что мне насрать.

Дрекозиус почувствовал, что эта троица начинает вызывать у него неприязнь. По-прежнему ласково улыбаясь, он взялся за колокольчик и сказал:

– На самом деле выбор у вас очень простой. Либо вы принимаете меня четвертым, либо я зову стражу, страницу у вас отнимают, а вас самих отправляют в темницу.

– Попробуй, – пробасил Мектиг, делая шаг вперед.

– Заметьте, я не хочу этого делать! – поспешил заявить Дрекозиус. – Я хочу договориться полюбовно! Я нужен вам сильнее, чем вы мне!

– Но мы тебе тоже нужны, – усмехнулась Джиданна. – Ты ведь тут не самый главный. В одиночку ты ничего не добьешься, а собственных людей у тебя нет. Если стража отнимет у нас страницу, она попадет к епископу Суйму. А ты не хочешь, чтобы Бешеный Святоша о ней узнал.

– Разумеется. А вы разве хотите?

Нет, этого никто не хотел. Его преосвященство Суйм управляет Пайнком уже двадцатый год, и за это время все твердо уяснили – связываться с ним лишний раз не стоит.

И это при том, что его никак не назовешь плохим человеком. Он не берет взяток, презирает роскошь, живет в скромной келье, круглый год ходит в одной и той же застиранной сутане. У него нет даже кареты, нет собственного дома. Аскет, всего себя посвятивший служению.

Но принципы отца Суйма подобны каменным стенам. Он не знает компромиссов и не видит разницы между мелкими и крупными проступками. Всякое отклонение от правил для него есть грех, а грех должен быть наказан. В воспаленном разуме епископа огнем светятся божьи заповеди – и больше там ни для чего места нет.

– Обойдемся без епископа, – отвела взгляд Джиданна. – Считайте, что мы договорились, отче.

– Рад, очень рад, – заулыбался Дрекозиус. – Люблю, когда люди приходят к согласию. И спешу вас порадовать добрыми вестями – милостью ниспославших мне сей дар богов я, ничтожный, ведаю, где находятся и некие иные части Криабала. Те, что за последние семнадцать лет меняли владельцев.

Мектиг, Плацента и Джиданна выжидательно уставились на толстого жреца, но тот не торопился продолжать. Среди его круглых щек блуждала лукавая улыбочка.

Первым не выдержал Плацента. Полугоблин скрипнул зубами и бросил:

– Ну и?.. Не тяни, святоша! Много их?!

– Четыре, – с охотою ответил Дрекозиус. – За эти семнадцать лет из рук в руки переходили четыре разных части Криабала. Три отдельные страницы и один из полноценных томов.

– Какой?!

– Черный. Десять лет назад его заполучил добрый волшебник Медариэн, отобрав у какого-то безумного чернокнижника. Однако где он сейчас, мне неизвестно – Медариэн сокрыл его в некоем потаенном месте... не могу сказать, где именно, я видел лишь, что там очень темно.

– Это довольно бесполезная информация, – заметила Джиданна.

– Бесполезная. Особенно если учесть, что Черный Криабал уже и не там. Несколько лун назад его кто-то отыскал. К сожалению, это происходило все в том же очень темном месте, и я не разглядел, кто это был. Во сне я только слышал их голоса – писклявые и противные, как у гоблинов.

– Да, совершенно бесполезная информация, – подытожила Джиданна. – А что насчет отдельных страниц? Я правильно понимаю, что одна из них – наша?

– Правильно. Ее я видел во сне трижды. Вторая – та, что недавно попала в лапы Темного Властелина. Это обычная страница откуда-то из середины, она не слишком важна. А вот третья... третья страница – особенная. Это... оглавление.

– Оглавление?! – поразилась Джиданна. – Ты знаешь, где искать оглавление?!

– Знаю. Но, боюсь, вас не порадует то, что вы услышите.

– Не тяни, святоша! – прошипел Плацента.

– Оно в Паргороне.

Некоторое время в комнате царило молчание. Потом Плацента хрипло захохотал. Вскинув руки, он заявил, что ему было очень весело, он позабавился, но дальше без него, он в этом не участвует. Лезть к демонам за чем бы там ни было – развлекуха, без которой он прекрасно обойдется.

Однако уйти он почему-то не ушел.

– В Паргороне должно быть очень опасно, – задумчиво молвила Джиданна. – Нам на ПОСС раз двадцать повторяли – в Паргорон не соваться, в Паргорон не соваться. Сразу предупредили – если туда попадем, Мистерия ничем не поможет, вытаскивать не будут и пытаться.

– Я не боюсь, – пробасил Мектиг.

– Ну ты-то понятно, – фыркнул Плацента. – У тебя, тля... кхе... кхе-хе...

– Ты чего? – глянула на него Джиданна.

– Ничего, – огрызнулся полугоблин.

Ему просто вспомнилось, что тупому варвару не нравится, когда его называют тупым. Так что умный и осмотрительный полугоблин не стал заканчивать фразу.

– Знаю, знаю, дети мои, – грустно развел руками Дрекозиус. – Рискованно. Опасно. Даже смертельно опасно. Но есть ли у нас выбор? Можем ли мы поступить иначе? Сами боги ниспосылают мне эти сны. Сами боги ниспослали мне видение о том, где кроется оглавление Криабала. Как же нам не воспользоваться даром небес?

– Да вот так – взять и не воспользоваться, – пожала плечами Джиданна. – Мне моя жизнь немного, но все-таки дороже сомнительного шанса получить Криабал.

– Не страшись зря смерти, дочь моя. Боги с нами. А даже если случится худшее... что ж, однажды все умрут.

– Забавно, но я как раз сегодня об этом думала, – чуть усмехнулась Джиданна. – Только вот умирать прямо сегодня я все-таки не планирую.

– Если вы откажетесь, то не умрете прямо сегодня, – грустно покивал Дрекозиус. – Это само собой разумеется. Только вот через некоторое время вы все равно умрете. Вы... и все остальные добрые севигисты.

– Это почему еще? – нахмурился Плацента.

– Да все потому же. Разве вы забыли о Темном Властелине? Забыли о ужасных планах лорда Бельзедора? Он тоже собирает Криабал. И он его соберет. Рано или поздно, но соберет. И что он сделает тогда с Парифатом? Что сделает со всеми нами? Либо наступит конец света, либо весь мир станет огромной Империей Зла, иных вариантов я не вижу.

– Да ладно, его все равно кто-нибудь остановит, – отмахнулся Плацента.

– Несколько лет назад он со своими Легионами Страха вторгся в Шевларийскую империю, разграбил ее столицу и сжег императорский дворец. Остановил ли его кто-нибудь? Встал ли кто-то на пути и сказал: «Нет»? Увы, не нашлось храбреца. Примите этот печальный факт, дети мои. Осознайте его. Никто в этом несчастном мире не смеет воспрепятствовать Темному Властелину. И если этого не сделаем мы – то кто? Никто другой ведь даже не посвящен в его коварные планы! Никто – только мы!

– Мне кажется, в Паргорон за этой страницей не сунется даже Бельзедор, – продолжала колебаться Джиданна.

– Не будь так наивна, дочь моя! Не будь так наивна! Страшись недооценить злого лорда! Мне кажется совершенно противоположное – коли восхочет он получить что у демонов паргоронских, так просто зайдет к ним на чашку чая, скажет: хочу того-то, – так сразу и получит! Демоны подадут ему это с улыбкой, с радостью, что смогли помочь доброму приятелю. Быть может, Темный Властелин отплатит им за такую услугу – невинными душами или еще какими злодействами, – но страницу он всяко заполучит.

– Тля, – мрачно засопел Плацента. – А может, просто доложим тогда кому поважней?

– Это кому? – покосилась на него Джиданна.

– Да Бешеному Святоше хоть. А он пусть там других святош созовет, чтоб об этой кирне башки у них трещали. Мне вот лично такого говна не надо!

– Я бы на вашем месте не стал соваться с таким вопросом к отцу Суйму, – жеманно произнес Дрекозиус. – При всей моей любви к доброму епископу этого славного городка, он не всегда бывает... мягок. Нисколько не удивлюсь, если для уверенности, что вы рассказали все, о чем ведаете, он прибегнет к не самым севигистским средствам.

– Тля, ну вас всех моей мамке в дупло! – покривился полугоблин. – Пошел я! Слышь, варвар, ты со мной?

– Иди, – равнодушно ответил Мектиг. – Я остаюсь.

– Чё, тля, мир спасти решил, говна ты кусок?!

– Нет. Хочу Криабал.

Плаценту аж перекосило. Его разрывало бурными чувствами. Страх тянул к двери, заставлял уйти из кабинета видама, а потом удрать и из города, да как можно дальше. Но жадность шептала, что ему раз в жизни выпал потрясающий приз, который не выпадет уже никогда, и отказаться от подобной удачи – кошмарная глупость.

Что же до Джиданны, то она все уже обдумала и приняла решение. Ей была абсолютно безразлична судьба мира и живущих в нем людей, но вот свою жизнь она любила больше всего на свете. И ради того, чтобы продолжать жить, она была готова рискнуть жизнью.

Возможно, где-то в этих рассуждениях крылась логическая ошибка.

К тому же Джиданне тоже хотелось получить Криабал. Слишком уж много слышала она об этом сказочном сокровище, когда училась. Школяры то и дело шушукались о нем мечтательно.

Бурый Криабал она даже видела. Он хранится в библиотеке Клеверного Ансамбля, и это единственный из Криабалов, что доступен для обозрения. Под бдительным присмотром его стражей можно подойти и бросить благоговейный взгляд на древний кожаный переплет. Бурый Криабал принадлежит Мистерии уже много веков, но за все это время ни разу не раскрывался, ни разу не использовался.

По крайней мере, так заявляется ученым советом.

– Хорошо, – угрюмо сказала Джиданна. – Я с вами. Но когда у нас будет Криабал – я хочу свою четверть.

– Ты не разочаруешься в своем решении, дочь моя, – приятно улыбнулся Дрекозиус. – А что до вас, бравые мужи? Присоединитесь ли вы к нам в этом героическом походе?

Мектиг молча кивнул. Плацента ответил потоком нецензурной брани, суть которой, впрочем, сводилась к слову «да».

– На том и порешим, – еще шире улыбнулся Дрекозиус. – И теперь, пока праведный огнь еще горит в наших сердцах... как нам попасть в Паргорон? Можешь ли ты посодействовать в этом, дочь моя?

– Не могу, – пожала плечами Джиданна. – Извините.

– Это чё так?! – возмутился Плацента. – Ты ж волшебница, тля!

– А, ну да, я совсем забыла, – очень внимательно глянула на него Джиданна. – Действительно, я ж волшебница. Сейчас, минуточку, я взмахну моей волшебной палочкой и перенесу нас в Паргорон. А потом взмахну еще раз и разгоню всех демонов. А потом взмахну в третий раз и призову все Криабалы прямо нам в руки, чтоб долго не бегать.

Даже до Плаценты дошел этот тончайший сарказм. Он фыркнул, засопел и буркнул, что бы он сделал с Джиданной, не будь та фригидной страшилой.

Джиданна пропустила его слова мимо ушей. Она в принципе не реагировала на оскорбления.

– Что ж, печально слышать, что твои способности не могут нам помочь, очень печально, – вздохнул Дрекозиус. – По счастью, ты не единственная волшебница на белом свете, дочь моя. Так вышло, что я знаком с одним чародеем, способным помочь нам в этой беде. Очень древним и очень могущественным.

– Это с кем? – спросила Джиданна.

– Мэтр Кауд. Не слышала?

– Никогда не слышала.

– Не слишком этому удивлен. Дело в том, что живет он не в Пайнке, а в горах, ведет... м-м... отшельнический образ жизни. Так что придется нам немного прогуляться.

– Прогуляемся, – пробасил Мектиг.

– И еще одно... Он... при всем моем уважении к этому замечательному, очень талантливому чародею, его никак не назовешь... бескорыстным. Если говорить правду в глаза и не прибегать к ложному славословию, мэтра Кауда можно назвать даже... жадным. За свои услуги он берет недешево... так что понадобятся деньги. И немало.

Джиданна отвела взгляд первой. У нее осталась едва ли дюжина медных хольдарков. Этого хватит, чтобы один раз скромно пообедать. В самой дешевой таверне.

Мектиг некоторое время ворчал – благодаря расправе над бандой Ирги Сварливца в его кошеле звенела сотня серебряных ханнигов. Если не слишком барствовать, на эти деньги можно прожить две, а то и три луны.

Дольше всех кобенился Плацента – в его каморке был тайник с двадцатью добрыми золотыми хдарками. Одному полугоблину этого хватит на целый год, четверым… на четверых Плацента делить не хотел.

– Что ж, вижу, что и эту проблему придется решать мне, грешному, – тяжко вздохнул Дрекозиус, открывая нишу в стене и доставая тяжелый кошель. – За годы беспорочной службы я вымолил у богов малую толику сего презренного металла... что ж, пусть теперь он послужит благому делу.

– Вот это правильно, святоша, – хрюкнул Плацента, ощупывая кошель масленым взором. – Сколько там у тебя – хдарков двести... нет, двести двадцать!

– Необычайно точная догадка, сын мой, – внимательно глянул на полугоблина жрец. – Здесь двести двадцать два полновесных золотых хдарка.

Плацента только фыркнул. Кошель манил его, как кусок хлеба голодного. В голове щелкали цифры, мелькал курс золотого хдарка, монеты превращались в роскошные яства, дорогие вина и покладистых блудниц. Полугоблинов привечают только самые грязные шлюхи, но Плацента по опыту знал, что куча золота превратит в грязную шлюху даже монашку.

– Что ж, дети мои, если мы пришли к соглашению, предлагаю нам сейчас разойтись по домам, собрать вещи в дорогу и завтра утром встретиться у северных городских ворот. Думаю, будет не очень разумным отправляться в путь с бухты-барахты – все-таки идти нам предстоит в горы, а на дворе еще зима. Отдохните как следует, выспитесь, поешьте.

На том и порешили. Оставив жреца отдавать распоряжения на время своего отсутствия, дармаг, полугоблин и волшебница вышли наружу. Джиданна сразу пошла домой, не посчитав нужным даже попрощаться. Плацента же покосился на Мектига и неохотно спросил: