Текст книги "Звезда, которая никогда не заходит (СИ)"

Автор книги: Александр Рубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Марс – очень холодная планета, – заметил Роберт.

– На поверхности – да, холодно, но там все равно нельзя находиться без скафандра или, что еще лучше, бронированного экзоскелета. А в помещениях всегда тепло, как здесь.

На выставке, как и во всех помещениях университетского комплекса, действительно было тепло – Роберт, выросший в тропиках, был одет в рубашку, брюки и пиджак, но даже он точно не замерз бы без последнего.

– И сколько же занимает адаптация к земному притяжению?

– В моем случае на нее ушел месяц. Корабли, регулярно путешествующие между Землей и Марсом, как любые рейсовые межпланетники, вращающиеся, они имитируют силу тяжести с помощью центростремительной силы и меняют ее постепенно. В рейсе Земля–Марс она снижается с земной до марсианской, в полете с Марса на Землю – наоборот, повышается. Так что это плавный процесс.

– Такие корабли, как этот? – Роберт кивнул в сторону подробного макета межпланетного корабля, выглядевшего как огромное серебристое колесо со спицами и центральной осью с двигательной установкой на одном из торцов.

– Почти такие. Это – «Арес»⁶, первый корабль, установивший регулярное сообщение между Землей и Марсом. «Спирит»⁷, на котором летела я, – корабль второго поколения, он немного отличается.

Роберт продолжал слушать рассказ о межпланетных перелетах, которые теперь совершались по расписанию, а после о строительстве на Красной планете первых городов, трехмерные модели которых можно было видеть на огромном экране. Конечно, он чувствовал себя немного странно – бывали дни, когда Роберт вообще ни с кем не разговаривал, а здесь сразу трое новых знакомых, к тому же одна из них – киборг с Марса. С другой стороны, прерывать разговор и снова бродить по выставке одному Роберту не хотелось – Алиса прекрасно знала историю освоения своей родной планеты и была отличным рассказчиком.

Осмотр экспозиции, рассказывающей о колонизации иных небесных тел, занял немало времени. Александр и Ирина отправились знакомиться с историей ядерной энергетики, Роберт и Алиса тоже направились к выходу из зала космонавтики. Алиса ненадолго остановилась еще перед одним экспонатом, расположенным отдельно от остальных, и взгляд Роберта тоже скользнул по макету космического корабля, явно предназначенного исключительно для полетов за пределами земной атмосферы. Пояснительная табличка внизу, в отличие от всех остальных, была предельно лаконичной и не содержала ничего, кроме названия корабля, но его было достаточно. Простая надпись гласила: «Разрушитель реальности».

Этих слов было достаточно любому, кто хоть немного знал историю Core. Роберт вспомнил строки из книги, рассказывавшей о дерзком проекте космического корабля, способного путешествовать между планетами, о том, как из мечты первооткрывателей он превратился в самое грозное оружие, которое знало человечество, и о том, как его разрушительная мощь выскользнула из рук тех, кто хотел использовать ее для поддержания своей неудержимо слабеющей власти, и перешла в руки Core. А может быть, корабль всего лишь вернулся к своим создателям... В памяти Роберта всплыла фотография из книги – портрет вдохновителя и главного конструктора проекта, и псевдоним, впоследствии ставший титулом – Леди Звездный свет, и тогда он вдруг понял, на кого ему показалась похожей Алиса в тот вечер. Снова взглянув на девушку, он убедился, что сходство ему не померещилось...

Гуляя по выставке, Алиса и за ней Роберт – которому по-прежнему не хотелось уходить, а Протокол спасал ... пока, – обнаружили один раздел, несколько отличавшийся от остальных.

– Закат статусных символов? Интересно, о чем это?

– Это, скорее, назидательная история, а не история прогресса, – ответила Алиса, – здесь собраны изделия, более или менее примечательные с точки зрения технологических достижений, требовавшихся для их создания, но уникальность их в другом – на момент создания все они были доступны лишь очень богатым. И, конечно, все они превзойдены Core в техническом плане, при широкой распространенности. Их называют статусными символами, поскольку их основной целью было показать богатство владельца. Нередко в техническом плане они мало или вообще не отличались от изделий для широкого потребления, но при этом были совершенно недоступны обычным людям.

– В музеи попало то, что было конфисковано? – поинтересовался Роберт.

– Да, большая часть была изъята у бывших владельцев. Есть, конечно, и образцы, никогда не поступавшие в продажу, но их немного.

Здесь была внушительная коллекция различных устройств в корпусах, украшенных благородными металлами и драгоценными камнями. В одной из витрин расположились старинные мобильные телефоны и другие переносные средства связи, которые, как и множество других гаджетов, существовавших в начале XXI века, давно сменили универсальные портативные терминалы. Другую занимали часы, среди которых встречались даже полностью механические экземпляры, что выглядело невероятным анахронизмом. В Core последовательно проводился принцип: «Если в конструкции устройства можно избежать использования большого количества движущихся частей – это нужно сделать», а электроника стала буквально вездесущей и полностью механической техникой интересовались лишь редкие любители старины. А если говорить о точности хода, то даже лучшие хронометры тех времен не могли сравниться с современными устройствами, синхронизируемыми через Сеть с эталонными атомными часами.

Щедрые россыпи драгоценных камней свидетельствовали об астрономической цене на эти изделия, но в Core этим великолепием уже никого нельзя было удивить, даже Роберта, в кармане которого лежал стандартный переносной терминал с покрытиями из алмаза и сапфира – пленки из этих чрезвычайно твердых веществ в Core наносили почти на все, что потенциально могло быть поцарапано.

Конечно, лежащие в витринах атрибуты роскоши минувшей эпохи были и прекрасными образцами ювелирного искусства, но, например, серьги Алисы (которые Роберт заметил, украдкой посмотрев на девушку, и сам удивился своей наблюдательности) по качеству исполнения и количеству карат могли потягаться с некоторыми из экспонатов. Теперь это не было символом статуса, ведь несколько граммов кристаллического углерода и оксида алюминия, технические разновидности которого именуются корундом, а драгоценные – сапфирами и рубинами, были лишь ничтожной каплей по сравнению с миллионами тонн покрытий и инструментов, ежегодно производимых в Core.

Помимо всего прочего, здесь была пара довоенных спортивных автомобилей, около которых Алиса задержалась.

– С технической точки зрения – интересно, а вот что касается функциональности... – покачала головой Алиса.

– Он мог разгоняться до четырехсот километров в час. Впечатляющая цифра, – сказал Роберт, прочитав страницу характеристик на дисплее рядом с машиной.

– Да, но зачем? Такая скорость достигалась только на специальных трассах. В городе они стояли в пробках и их средняя скорость была в разы меньше, чем у современного персонального быстрого транспорта, который не опаздывает ни на секунду. Обычный междугородний маглев⁸ идет со скоростью 500 километров в час, причем на большей части пути, а в новейших вакуумированных тоннелях скорости вчетверо выше... Я уже не говорю про комфорт. А какой архаизм систем управления!

– Да, в эту конструкцию даже забраться нелегко, а уж как там сидеть...

– Более того, ей ведь надо постоянно управлять. А делать это было чрезвычайно сложно, тем более в условиях старинного города, – заметила Алиса.

– Правда? – спросил Роберт, знакомство которого с любыми транспортными средствами ограничивалось ролью пассажира.

– Я немного изучала историю индивидуального транспорта на курсах вождения вездеходов. На Марсе это очень полезный навык, дорог там пока мало. Я могу управлять всеми современными типами таких машин, от простых роверов до тяжелых атомных вездеходов. Но в этот аппарат я не стала бы садиться даже в роли пассажира, а в качестве водителя я просто не смогла бы стронуть его с места.

– Он настолько сильно отличается от марсианских машин? – удивился Роберт.

– Он радикально отличается от всех не полностью автоматизированных транспортных средств, используемых в Core. Они имеют унифицированные компьютерные системы управления с похожими интерфейсами – а здесь руль и целый набор педалей и рукояток, которыми нужно скоординировано оперировать.

Роберт подумал, что не может вспомнить ни одного случая за все время пребывания в Core, где ему бы встретился транспорт с водителем-человеком. Были монорельсовые дороги и персональный автоматический транспорт в городах, скоростные поезда на магнитной подушке для дальних путешествий – на всех из них он ездил и сам...

– А на Земле вездеходы используются? – спросил он.

– Используются, в экспедициях и для работы в неосвоенных областях, да и в малонаселенных районах монорельсовое сообщение пока есть не везде, – ответила Алиса, – в города и на шоссе неавтоматические машины, конечно, не допускаются. А еще здесь недалеко есть станция прогулочных внедорожников, на случай, если кому-нибудь захочется забраться в глушь, где нет другого транспорта.

– Интересно, а почему эти автомобили выкрашены в ярко-красный цвет? Это явно не политика, у владельцев таких машин были прямо противоположные взгляды. Знак повышенной опасности? – рассуждал Роберт.

– Не думаю, но какая-то связь с психологией несомненно есть. Я, конечно, сама очень положительно отношусь к красному, но здесь он слишком ... кричащий. Насколько я помню, были какие-то поверья, что красные машины то ли делают своих владельцев привлекательнее, то ли вообще быстрее ездят.

Роберт ненадолго задумался.

– Теперь понятно, почему эту часть выставки назвали «Закатом». Вся эта роскошь и эта техника больше просто никому не нужна, – медленно произнес он, – а в Зеленом Союзе ее никогда и не было.

– Знаете, иногда мне приходит в голову интересная, хотя и не слишком правильная, параллель. Судьба владельцев таких машин во многом напоминает историю одной некогда очень могущественной группы животных, – заметила Алиса.

– Попробую угадать. Динозавры?

– Точно.

– Да, какие-то параллели есть. Когда-то и те, и другие доминировали на Земле, и никто не осмеливался даже попытаться оспорить их господство. И тех, и других больше нет.

– А еще и те, и другие были довольно тупыми существами, по сравнению с более высокоразвитыми группами, – с легкой усмешкой добавила Алиса, сверкнув большими серо-зелеными глазами.

– Но это не все сходные моменты, – добавила она, – и те и другие были великолепно приспособлены к существовавшей среде обитания. И в один прекрасный момент и те и другие оказались сметены катастрофическим изменением этой среды, изменением планетарного масштаба, и их место заняли те, кто мог лучше существовать в новых условиях. Массовое вымирание.

– Динозавров, кажется, уничтожила природная катастрофа, последствия столкновения астероида с Землей, где-то в районе полуострова Юкатан⁹.

– Да, и здесь даже натянутые параллели кончаются. Исчезновение класса капиталистов, мнивших себя «элитой», было не результатом случайного природного катаклизма и заняло не миллионы лет, но годы, кое-где месяцы и даже дни. Не слепые силы природы, но акт разума, который вспомнил уже давно открытые законы развития общества и наконец снова осознал свою силу и свои цели. И этому разуму не пришлось приспосабливаться к новым условиям – он сам их предвидел и сам создавал.

В ответ Роберт произнес два слова, которые, насколько он знал, в Зеленом Союзе никто не произносил вслух, предпочитая другие названия. У многих из живущих за пределами Core мороз шел по коже при упоминании этого события, столь масштабного, что современное летоисчисление Core – эра Core – начиналось с его даты, переняв эстафету у Грегорианского календаря. Но здесь, в самом Core, эти слова произносили с гордостью.

– Битва Битв.

2. Лестница в небеса

Зеленый Союз. Три месяца назад.

Здесь конденсировали и распространяли по всему свету веселый, беззлобный смех; разрабатывали, испытывали и внедряли модели поведений и отношений, укрепляющих дружбу и разрушающих рознь; возгоняли и сублимировали экстракты гореутолителей...

А. Н. Стругацкий, Б. Н. Стругацкий. «Понедельник начинается в субботу»

За последний учебный год, прошедший с того момента, как Роберт обнаружил возможность доступа во внешнюю Сеть в своем устройстве для чтения книг, он успел подробно изучить предполагаемую процедуру поступления в университет Core. Система образования там, как выяснилось, была единой, и будущие студенты, пройдя начальный отбор, могли выбрать место учебы и, при желании, периодически менять его. Но сначала Роберт должен был доказать, что его школьные успехи в Зеленом Союзе достаточны для поступления.

Это оказалось проще, чем он думал. Форма заявления была предельно простой, явно вызывая подозрения о наличии у Core других источников информации, кроме того, что сообщалось самим заявителем. Роберт предположил, что от него потребуют сведения о его успехах в учебе и заранее обратился к директору школы с вопросом о таких документах, но его ответ немного удивил Роберта.

– Конечно, их можно подготовить, но не думаю, что это потребуется. Они и так достаточно знают.

– Интересно, сколько на самом деле они знают? – Роберт вспомнил о том, как он первый раз попал во внешнюю Сеть. Конечно, им было известно о его существовании и, возможно, за ним даже каким-то образом наблюдали.

– Хороший вопрос, – задумчиво сказал директор, – мы не знаем, что они знают. Иногда мне кажется, что они знают о делах в Союзе больше, чем мы сами. Их возможности сбора информации и прогнозирования настолько обширны, что мы даже не можем достоверно их оценить. Но твой случай, по-моему, довольно простой. У нас неплохая школьная система, мы замечаем талантливых людей и поощряем их. Это отражено в общедоступных документах, их нужно просто проанализировать. Не требуется никакого шпионажа или чего-то подобного.

– И самое главное, зачем им интересоваться мной? – спросил Роберт.

– Они – охотники за головами, они ищут потенциальных кандидатов, ищут всегда и везде, по всей планете. Им нужны такие, как ты. Ты не первый, в нашей школе уже учился один будущий гражданин Core, пять лет назад.

– Но они же практически правят миром! Зачем им кто-то из других стран?

– Точный ответ, думаю, могут дать только они сами, мы можем лишь догадываться. Вероятно, им всегда нужны новые люди, потому что они развиваются и не терпят стагнации. К тому же, Земля – отнюдь не единственная их цель, и уже очень, очень давно.

– Охотники за головами? – Роберта неожиданно посетила тревожная мысль. Если их здесь так называют, кое-кому в Зеленом Союзе может не понравится затея Роберта. Он знал, что, если его примут в университет Core, он спокойно сможет приезжать в Зеленый Союз на каникулы, въезд на остров его уроженцам был разрешен всегда. Выехать снова после этого он тоже сможет – среди информации для поступающих была фраза о том, что студенты с момента приема получают протекцию Core, а человека, имеющего такую защиту, не осмелилась бы задержать ни одна страна, кроме самого Core. Но позволят ли ему покинуть Зеленый Союз в первый раз?

– А Союз захочет отдавать им мои мозги? Мне разрешат уехать?

– Разрешат. Мало кто хочет ссориться с Core. Более того, здесь тебя не могут вылечить, а оставить больного без помощи по той причине, что наши технологии недостаточно развиты, нельзя. Это условие – часть Договора, и никто не осмелится нарушить его.

Директор оказался прав, от Роберта не потребовали никаких дополнительных сведений, и уже через три дня пришел ответ – ответ положительный!

– Ваш уровень знаний и способностей достаточен для поступления в университет Core и, таким образом, вы можете приступить к первому курсу обучения в сентябре этого года, – говорилось в сообщении.

Радости Роберта не было предела, ее разделяли и его родители – его мечта сбудется, он сможет учиться в Core, а его болезнь наверняка вылечат! Далее в сообщении говорилось о том, что перед тем, как начать учиться в университете, нужно будет пройти ускоренный курс адаптации к жизни в Core для приезжих, но это была стандартная процедура, о существовании которой Роберту уже было известно. Он мог начать готовиться к поездке.

Слухи том, что Роберт будет учиться в Core, несмотря на его полное молчание, все-таки начали медленно расползаться по школе. Некоторые невзлюбили его еще больше, чем раньше, некоторые завидовали, а некоторые задавали казавшийся им естественным вопрос: придется ли платить за обучение, лечение или хотя бы за дорогу? Роберт, уже выяснивший кое-что о тех, кто властвовал за пределами острова, говорил, что это очень странный вопрос. Он отвечал цитатой из полученного им сообщения: «Возможности образования в Core неограниченны и доступны всем. Разум – это самое ценное, что у нас есть, а разум должен обладать необходимыми знаниями.»

Но планы неторопливой подготовки к поездке были внезапно прерваны. Однажды ранним вечером приступ боли в сердце заставил Роберта прилечь. Но боль не утихала, и вскоре один из немногих в городке автомобилей, которые в основном и были у экстренных служб, доставил Роберта в местную больницу.

Здешние врачи были уже хорошо знакомы с проблемами Роберта и знали, что мало что могут сделать. Нужна была помощь оттуда, и срочно. Клиника Грин Хиллс была одним из немногих учреждений, имеющих канал связи с Core. Роберт помнил о том, что подобная возможность есть и у него самого, но на сей раз она не потребовалось. Ответ пришел через десять секунд: «Доставьте пациента к посадочной площадке. Транспорт прибудет через двадцать девять минут.»

В Зеленом Союзе была только одна посадочная площадка, и, к счастью, она находилась недалеко от городка. На ней уже несколько лет не видели никаких летательных аппаратов, в самом Союзе их просто не было. Вскоре автомобиль с Робертом, его родителями и двумя врачами уже мчался по пустынной дороге. Сердце болело меньше, настойки все-таки помогали. Они приехали на место еще до указанного времени прибытия транспорта. Вот она, одинокая бетонированная площадка на берегу и небольшое, белеющее в уже наступившей темноте, здание терминала. Машина остановилась рядом и носилки с Робертом перекатили под крышу.

Роберт повернул голову, поморщившись от укола в груди. Вдалеке, над морем, в ночном небе была видна яркая белая точка, она быстро приближалась, увеличиваясь в размерах и сверкая все сильнее. Над посадочной площадкой прокатился гром – летящий над морем транспорт сбросил скорость до дозвуковой и продолжал тормозить. Вскоре стал слышен приближающийся рев реактивных двигателей, точка света превратилась в пару ослепительных белых полосок, в свете которых можно было смутно различить очертания транспорта. Полоски стали поворачиваться – подлетающий аппарат постепенно переводил сопла двигателей в вертикальное положение, готовясь к посадке.

– Это чудовищно! – послышался сзади недовольный голос одного из сотрудников терминала, – гиперзвуковой реактивный транспорт в пределах Союза! Он, наверное, за время посадки сожжет больше топлива и создаст больше выбросов, чем весь наш остров за месяц. И во что они превратят воздух над городом? Разве это не нарушение договора?

Роберт усмехнулся про себя. Он уже примерно представлял себе, что за силы явились в эту ночь в Зеленый Союз, чтобы спасти его, и чувствовал, что жизнь человека значит для них больше, чем требования потакать чьим-то нелепым предрассудкам. И, к тому же, подумал Роберт, они достаточно могущественны, чтобы просто игнорировать подобные требования, когда посчитают нужными.

Ослепительное белое пламя било вертикально вниз и транспорт казался балансирующим на медленно приближающемся к земле огненном столбе. С победным ревом аппарат опускался на площадку, над полем подул горячий ветер. Огненный факел сжимался, вой двигателей стал немного тише. Еще минута, и транспорт коснулся бетонных плит, языки пламени, бившие из сопел и растекавшиеся по земле, исчезли. Над полем внезапно стало совсем тихо, двигатели выключились. Прошло несколько секунд и в серебристом борту с красным крестом открылся откидной люк, из которого появился легкий выдвижной трап.

По ступенькам спустились двое сотрудников экстренной помощи, за ними по боковым рельсам трапа съехало устройство, напоминающее носилки на колесах, судя по всему, способное к самостоятельному передвижению и управляемое дистанционно. Запахивая полы белых халатов, врачи быстрым шагом направились к зданию, машина последовала за ними.

Быстро представившись, один из врачей приложил к руке Роберта небольшое устройство цилиндрической формы с кнопками и экраном в торце. После нескольких секунд наблюдения за экраном он сказал:

– Ситуация серьезная, но мы прибыли вовремя. Все должно пройти нормально. Необходима операция, стандартная, мы делаем такие миллионами. Время есть, но чем быстрее мы ее сделаем, тем лучше. Давайте переложим нашего пациента на медицинский транспортер, – он кивнул в сторону роботизированных носилок.

Роберт ощутил слабый укол в месте касания прибора и почти сразу же боль в сердце стала стихать, а веки – наливаться тяжестью.

– До свиданья, – тихо сказал он растерянным родителям и помахал им рукой.

– Отдыхайте. Все будет в порядке, – улыбнулся врач.

Последнее, что почувствовал Роберт перед тем, как совсем заснуть, было легкое подрагивание взлетающей машины.

...

Он очнулся. Боль исчезла. Роберт прислушался к своему сердцу – оно билось ровно, настолько ровно, что он уже забыл, когда такое было в последний раз. Он лежал в постели, это было очевидно. Открыв глаза, Роберт обнаружил, что находится в просторной светлой комнате ... странной комнате, не похожей на помещения в больницах Зеленого Союза. Он не мог понять, из какого, собственно, материала сделаны светлые стены с абстрактными узорами теплых тонов и выделяющаяся лишь окантовкой дверь с парой кнопок вместо ручки.

Комната была залита солнечным светом, шедшим откуда-то сзади. Роберт приподнялся и, обернувшись, увидел большое окно и дверь, ведущую, по-видимому, на балкон. За окном было видно только голубое небо с несколькими небольшими белыми облачками, так что выяснить что-нибудь о мире, окружающем комнату, пока не получалось.

На стене или, скорее, в стене напротив кровати находилась довольно большая, почти метр в поперечнике, черная панель непонятного назначения. Секунду спустя панель начала плавно менять цвет на более светлый, и Роберт понял, что это экран некоего дисплея.

– Доброе утро, – эти слова возникли на дисплее и одновременно были произнесены голосом, идущим со стороны той же панели. Голос был приятным, но несколько необычным – возможно, потому что английское произношение немного отличалось от того, к которому привык Роберт.

– Поздравляю с пробуждением после успешно проведенной операции. Если у вас есть какие-то вопросы, вы можете задать их прямо сейчас, я постараюсь ответить, – продолжил голос.

– Где я? – почему-то это был первый вопрос, пришедший в голову Роберту.

– Вы находитесь в центральной клинике Восточно-африканского Сектора, в городе Виктория, территория Core в Восточно-африканском Секторе, планета Земля. Если нужно, я могу выдать точные координаты и карту.

– Спасибо, не надо. Я могу встать?

– Согласно показаниям систем телеметрии вы можете вставать и самостоятельно ходить в пределах комнаты. Дальнейшие выводы относительно вашего самочувствия и допустимых физических нагрузок можно будет сделать чуть позже, после анализа данных, поступающих после вашего пробуждения.

– Простите, а кто вы? – Роберт, наконец, решил выяснить, кто же является его собеседником.

– Центральная информационная система клиники, компьютер типа CAIS-14.

Компьютер. В Зеленом Союзе было мало компьютеров, а те, что имелись, были примитивными устройствами, пригодными в основном для учета производимой продукции и демонстрации интерактивных обучающих материалов. О машинах, способных таким вот образом общаться с человеком, Роберт слышал только в рассказах о Core, и вот теперь он разговаривал с одной из них. Но была еще одна история или, скорее, легенда, рассказываемая шепотом и наводящая страх, история, повествующая о машине, осознавшей саму себя...

– Вы ... разумное существо? – это вопрос невольно сорвался с губ Роберта.

– Нет. Разум в том качестве, в каком он присущ людям, предполагает самоосознание, а я лишь система искусственного интеллекта, запрограммированная для определенных целей. В частности, сам этот ответ – тоже часть программы.

– Роберт почувствовал себя намного уютнее и спокойнее. Он был не готов к встрече с настоящей мыслящей машиной.

– Кстати, с вами хочет поговорить доктор. Переключить экран на видеосвязь?

– Да, пожалуйста, – ответил Роберт.

На экране возник пожилой мужчина, одетый в костюм, являвшийся, по-видимому, результатом долгой эволюции традиционного халата врача.

– Доброе утро, – произнес он. – Я – доктор Ричард Стивенсон.

– Очень приятно.

– Поздравляю с пробуждением. Вижу, информационная система уже сообщила вам, где вы. Спешу обрадовать – операция была полностью успешной. Данные, собранные после нее, показывают отсутствие каких-либо осложнений. Мы уже сообщили об этом вашим родителям в Зеленый Союз.

– Вы вылечили мое сердце?

– Можно сказать и так, но это не совсем верно. Мы заменили его на здоровое.

– Вы пересаживаете органы?

– В самой трансплантации нет ничего удивительного, она известна еще с середины XX века. Но мы не пересаживаем органы от одного человека к другому. Мы выращиваем органы (или печатаем их, это вопрос терминологии) на замену, используя генетический материал пациента, с большой скоростью. Собственно говоря, это ваше сердце, несущее ваши гены, но выращенное заново и совершенно здоровое.

– Вы можете выращивать таким образом и потом трансплантировать и другие органы?

– Разумеется. Все, кроме головного мозга. Вообще говоря, в практике медицины Core есть несколько случаев, когда для пациентов, получивших тяжелейшие травмы, включающие, например, ожоги более 90% поверхности кожи, выращивались новые тела, целиком. Правда, в таких случаях и в случаях пересадки конечностей мы почти всегда заменяем большую часть костной ткани искусственной. Конечно, это занимает гораздо больше времени, чем пересадка сердца.

– Звучит просто невероятно. А о каких системах телеметрии говорил компьютер? На мне, кажется, нет никаких датчиков – или я их просто не вижу.

– Увидеть их действительно не удастся, по крайней мере, без специальных приборов. Они внутри вас. Это нанороботы, находящиеся, в основном, в кровеносной системе, в крупных артериях и венах. Такие роботы есть у каждого жителя Core, только у вас дополнительный набор специализированных устройств, следящих за состоянием сердца. После вашего полного выздоровления и окончания их срока службы они саморазрушатся, не оставив никаких следов, а стандартный набор будет периодически возобновляться.

Роберт читал о таких устройствах, которые нельзя увидеть невооруженным глазом, но до сегодняшнего дня считал их лишь атрибутом научно-фантастических романов.

О здоровье, по-видимому, можно было больше не беспокоиться, но Роберт все-таки решил уточнить, сможет ли он вовремя приступить к учебе.

– Я поступил в университет Core, учеба начинается в сентябре, но сначала я должен буду пройти курс подготовки. Я смогу начать его вовремя?

– Судя по вашему состоянию, да. Вы сможете приступить к подготовительному курсу через неделю, начать раньше можно, но не нужно – у вас есть время.

Этот ответ, конечно, очень обрадовал Роберта, ему совсем не хотелось пропустить начало семестра из-за проблем со здоровьем.

– За эту неделю вы можете отдохнуть и полностью восстановить силы. Между прочим, приближается время обеда.

Роберт почувствовал, что действительно проголодался.

– Да, обед был бы кстати. А где я смогу поесть?

– Здесь, в палате. Обратитесь к компьютеру и вам доставят обед через несколько минут.

Доктор попрощался, пообещав позвонить еще раз ближе к вечеру, и Роберт, вернувшись к беседе с компьютером, незамедлительно спросил машину относительно обеда.

– Пожалуйста, просмотрите доступное меню, сформированное с учетом вашего состояния здоровья, и выберите наиболее подходящие блюда, – ответила информационная система.

На экране терминала тут же возник список, разнообразие блюд в котором сначала привело Роберта в легкое замешательство. В Зеленом Союзе здоровому питанию и качеству продуктов всегда придавалось большое значение, но там выбор никогда не был столь велик.

После некоторого колебания Роберт выбрал овощной суп-пюре и курицу – из всего многообразия о них он имел наилучшее представление – и подтвердил заказ.

– Ваш заказ будет доставлен через три минуты, – ответила машина.

Ровно через три минуты раздвижная дверь открылась и в палату самостоятельно, без какого-либо участия человека вкатился сверкающий полированным металлом столик с тарелками и столовыми приборами. При ближайшем рассмотрении Роберт обнаружил, что столик явно имеет привод всех колес и укрепленную под столешницей систему управления.

– Это столик-робот? – задал он вопрос в пустоту, справедливо предполагая, что компьютер его услышит.

В ответ он получил краткий рассказ об используемых в больнице роботах, которые не только могли доставлять пациентам обед, но и занимались уборкой – ручной труд здесь явно отсутствовал.

Покончив с обедом, Роберт спросил компьютер, может ли он каким-то образом связаться с Зеленым Союзом.

– К сожалению, прямая видео– и звуковая связь невозможна из-за отсутствия необходимых технологий в Зеленом Союзе, но вы можете передать сообщение.

Роберт продиктовал письмо для родителей – машина, умеющая разговаривать, конечно же, воспринимала текст на слух. Чуть позже он решил, что неплохо было бы немного походить, и спросил компьютер, может ли он выйти на балкон. Ответ был утвердительным.

Роберт распахнул дверь, сделал пару шагов на балкон и остановился, пораженный открывшимся видом. Он много раз смотрел фильмы, повествующие о мире, существовавшем в прошлом до Битвы, но ни один из них не мог подготовить Роберта к увиденному.

В учебных фильмах Зеленого Союза очень часто демонстрировались две противоположности, которые, как подразумевалось, являлись единственными вариантами, доступными цивилизации. Первая из них – это техногенный ландшафт с непременными дымящимися трубами заводов, каменные джунгли мегаполисов, заполненные толпами людей, ощетинившиеся небоскребами из стекла и бетона, без единых деревца, цветка или травяного газона, медленно ползущие потоки автомобилей в мареве выхлопных газов. Неизбежный результат технического прогресса, говорили идеологи Зеленого Союза, единственный способ избежать которого – возврат к природе. Вторая – как воплощенная экологическая идиллия, был, конечно же, пейзаж Союза – зеленые поля, рощицы и леса, прозрачные речки и сказочные пляжи на морском побережье, маленькие домики, уютно расположившиеся среди садов.