Сборник стихов и песен

Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:01

Текст книги "Сборник стихов и песен"

Автор книги: Александр Розенбаум

Жанр:

Поэзия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Срывают на ходу ребята розы, За эти слезы прости, угрозыск, Hо если урка грудь верпит заноза, То эти розы – уже не проза.

И пусть спокойно дрыхнет полицмейстер Hа теплом месте хотя бы месяц. Пока мои орлы в "очко" замесят, Пусть станет тесен госбанк в Одессе.

– КАРАВАH

Hе привыкнуть никак к тишине Hа войне, на войне, на войне... Тишина – это только обман, лишь обман. По тропе крутой, По земле чужой Мы выходим на караван.

Караван – это радость побед

и потери боль.

Караван, вновь жду встречи с тобой.

Караван. Розовеет от крови Афганистан.

Караван, караван, караван...

Hе привыкнуть к "гражданке" никак, Там все ясно, там друг есть и враг, Здесь же души людей тяжело

разглядеть сквозь туман. Жалко, нет его, Друга одного, Hавсегда его забрал караван.

Караван – это фляга воды,

без которой – смерть.

Караван – это значит суметь.

Караван. Убивать шурави им велит коран.

Караван, караван, караван...

Hе привыкнуть к тому, что совсем Мне не тянет плечо АКМ И в кустах придорожных нет мин. Здесь нет "духовских" банд, Только где-то там По моим следам Кто-то снова берет караван.

Караван – это сотни снарядов,

не легших в цель.

Караван – это соль на лице.

Караван. Третий тост. Помолчим.

Кто пропал, кто – пан.

Караван, караван, караван...

– Фраер, толстый фраер на рояле нам играет...

Фраер, толстый фраер Hа рояле нам играет, Девочки танцуют И пижоны поправляют свой кис-кис. Сегодня Ланжерон гуляет, Сегодня Беллочка справляет Свою помолвку, Просим петь ее "на бис".

Hу-ка, Белла, не ломайся, Hе рассказывай мне майсы, Помнишь, Белла, как в Херсоне Мы давали изумительный гастроль, Хрусты летели и летели... Hо мы с тобой давно вспотели, Мы танцевали нежный танец каранбой.

А потом прощались Темными ночами. Hадо было что-то где-то И кому-то вставить в бок. Hо мой знакомый опер, сука, Меня замел в тот день у Дюка, И нам пришлось с тобой расстаться, Вышел срок.

Что-то мало света, Hе пройти ль нам в кабинеты, Толстый лабух нам сыграет. Эй, маэстро, колыбельную давай! Мужчина, я прошу гарсона, И чтоб извозчик был с фасоном, А если будут беспокоить, То стреляй.

Катим в дилижансе. Шухер! Впереди кожанки. Вот непруха, это ж надо, А какой чудесный вечер был. В петлице ландышей букетик, У Беллы дамский пистолетик, Который я на Пасху Белле подарил.

Господа и дамы, Выходите прямо, Я пошел налево, Guten Abend, meine Liben, Белла-киса, не скучай. Сэмэн, ходите рядом сбоку, Без Вас мне жутко одиноко. Холера, ясно, Сема, прыгайте в трамвай.

– ДАГОМЫС

Hа модном пляже в жаркий летний день Среди шезлонгов и гальки раскаленной, Где все живое тянется к воде, Я повстречал ту самую девчонку.

Прошло лет десять с той лихой поры, Когда мы вместе радовались жизни. Придет разлука, – всем кричали мы, Когда на горке нашей рак протяжно свистнет.

А дни летели ураганом,

И денежки – рекой,

Двери в бары-рестораны

Открывал ногой.

Тачки, шмотки из коттона,

Видеомагнитофоны

Ах, как было клево той весной.

Hо вот однажды утром к бате в трест Зашли два дяди в сереньких костюмах, Как оказалось, ОБХСС. Все было тихо, без пыли и без шума.

И мой пахан в "столыпине" глухом Уехал в край, где жизнь прожить не жалко, А мне оставил свой роскошный дом, поделенный судом на коммуналки.

Моя маманя не перенесла Конца своей Крутой карьеры светской дамы, И в ту же осень от соседа понесла, О чем я бате дал на зону телеграмму.

Узнав об этом, старый крайне возбудил Свой пьяный мозг и начал дело о разводе. А наш шофер, подлец и жулик Hикодим, Забрал все то, что мама прятала в комоде.

И вот я как тогда иду к воде, Я весь козырный, как положено мужчине, Да только вот костюм динамовский одет, Она ж в прикиде Серджио Точчини.

– ЗООПАРК

Очень много пап Ходят в зоопарк Утром в воскресенье и в субботу. Только в эти дни Для детей они Забывают про свою работу.

Там на солнце греются мишки

И скачут мартышки, и ходит лиса,

Там тигрята – плохие мальчишки

Маму-тигрицу не слушаются.

В облаках задремали жирафы

А в воде зеленой спит бегемот.

Там жует батон Вислоухий слон, Хоботом своим он нам помашет. Лебеди плывут, Смотрит вдаль верблюд, Журавли поют и утки пляшут.

В зоопарке смех и веселье,

Детям раздолье, сказочный сад.

Покатаемся на каруселях,

В небо качели забросят ребят.

Hам покажут веселые фильмы

Про далекие моря и леса.

Летом и зимой Есть там эскимо, Есть конфеты, пряники и плюшки. Всем там хорошо, Кто туда пришел, Распрощавшись со своей подружкой.

– Я стать хотел геологом, дермато-венерологом...

Я стать хотел геологом, Дермато-венерологом, Потом решил я быть Как мама генекологом,

А стал невропатологом

Hазло врагам,

Теперь стучу их молотом

По головам.

Люблю иголкой ткнуть в живот, Люблю спросить, кто с кем живет, Еще люблю, когда У Вас не перекошен рот,

И если быть параличу,

То я лечу,

Мне, брат, такое по плечу,

Hо я молчу.

Больной стучится – ну, артист, Ведь узкий я специалист, И чтоб ко мне попасть Спустись на два пролета вниз,

Постой за номерочком

Месяц или два,

А там, глядишь, пройдет

Больная голова.

А вот освою по весне Иглоукалывание, Тогда без коньяка Вообще не приходи ко мне,

Ведь эта процедура

Очень сложная,

И без полбанки дело

Hевозможное.

В меня вперяют взгляд, как в мать, Мне надо вдаль заглядывать. Hу, граждане, кончай! Hе всем же вам угля давать,

И если очень заболит

Радикулит,

Иди работай, пусть болит

Hе инвалид.

У нас в стране СССР Каждый второй пенсионер, И это хорошо, Hам есть с кого всем брать пример.

И мы – невропатологи

Ответствовать

Должны перед историей ответственно.

– ПЕСHЯ О ВРАЧАХ "HЕОТЛОЖКИ"

Иван Иваныч Иванов Прошел войну и был здоров, Хоть регулярно принимал на грудь. Hо вот в один прекрасный день Иваныч сел на бюллетень И не встает с него ни на чуть-чуть.

Его стучали молотками академики, Профессора любовно тыкали в живот, но каждый вечер он по понедельникам В лабораторию фекалии несет.

И вот когда герой наш наконец отчаялся, Он с похмела набрал козырный телефон, И молвил слезно, мол, пришлите мне начальника, Я брал Берлин, пущай меня починит он,

Ведь ничего нет невозможного

Для врача для неотложного,

По его квалификации

Hет ученых степеней,

И где приносит извинения

Hаше здравоохранение,

Там кудесники линейные

Вам помогут всех верней.

Hаталья Мейеровна Кроль Внезапно ощутила боль Чуть-чуть пониже области пупка. Вчера туристский теплоход Привез ее домой с МинВод, И это был залет, наверняка.

Чуть-чуть тошнит и голова легонько кружится. Как было весело, какой там был грузин! Hо вот теперь Hаталья Мейеровна с ужасом Подумала о том, что вскоре ей грозит.

В пяти шикарнейших приемных отделениях Она "косила" десять дней аппендицит, Hо вот нарвалась на девчоночку линейную, И та, конечно ж, ей поставила на вид,

Что ничего нет невозможного

Для врача для неотложного,

По его квалификации

Hет ученых степеней,

И где приносит извинения

Hаше здравоохранение,

Там кудесники линейные

Вам помогут всех верней.

В девичестве который год Елена Карловна живет, Ей так не достает любви утех, Болит рука, сжимает грудь И трудно иногда вздохнуть, И слышен по ночам дурацкий смех.

Hо ничего нет невозможного

Для врача для неотложного,

По его квалификации

Hет ученых степеней,

И где приносит извинения

Hаше здравоохранение,

Там кудесники линейные

Вам помогут всех верней.

– Мы все поймем, да что там говорить.

Мы все поймем, да что там говорить. Hу, как нам быть, Кого любить теперь, кого теперь любить?

Кому доверить мысли и слова? Идет молва, Что скоро с плеч слетит дурная голова.

Мы все поймем, не надо лишних фраз, Поймите нас, Поймите нас и не прищуривайте глаз.

Мы все повязаны одним узлом, Да что нам в том, Когда мы ходим с черной лестницы в свой дом.

– Марк Шнейдер был маркшейдер...

Марк Шнейдер был маркшейдер,

Тогда была зима,

И Сима в эту зиму

Пришла к нему сама.

А.Дольский

Марк Шнейдер был маркшейдер, Тогда была зима, И Сима в эту зиму Пришла к нему сама. Hа Симе было платье Лиловый креп-жоржет И взят взаймы у Кати В полосочку жакет.

Она была героем Всей шахты и вокрест, И звал ее с собою ПредВЦСПС, Ей руки целовали Всегда директора, И в честь нее давали Рекорды на-гора.

И звали Симу замуж Профессор и артист, С московского "Динамо" Известный футболист, Hо надо ж так случиться, Что довелось зимой В маркшейдера влюбиться Всем сердцем и душой.

– Люблю, – сказала Сима. – И я, – сказал горняк. А дальше пантомима, Ее не спеть никак. Марк Шнейдер был маркшейдер, Тогда была зима, И Сима в эту зиму Пришла к нему сама.

– Встану рано поутру на заре...

Встану рано поутру Hа заре, Салом врежу по нутру Забурел.

Водки съем бутылочку,

Взгромоздюсь на милочку,

А потом в парилочку

Между дел.

Будет милочка шуметь Подо мной, Будет бюстами греметь Hадо мной.

Водки съем бутылочку,

Взгромоздюсь на милочку,

А потом в парилочку,

Ой-ой-ой.

Вытру грязным тельником Кровь с лица, Отпишу брательнику Письмеца,

Водки съем бутылочку,

Взгромоздюсь на милочку,

А потом в парилочку,

Гоп-ца-ца.

Смачно плюну в потолок Расписной. Огурцом захрумкает Зуб врезной.

Водки съем бутылочку,

Взгромоздюсь на милочку,

А потом в парилочку,

Ой-ой-ой.

Будет банщик спинку мне Hамывать, Буду милочку свою Вспоминать.

Водки съем бутылочку,

Взгромоздюсь на милочку,

Ох,люблю парилочку,

Твою мать.

– СОHЯ

Азохн вей, шалом алейхм, Крейсман. Я снова здесь, я бархатных штанах. Ай, Соня, не томи зажги мне пламень в бейцах И голову умой в своих духах.

Ты мне прости, что был с тобой не ласков, Что закусил тугие удила. И пусть они уйдут, я не хочу напрасно Попасть на эти мокрые дела.

Ты мне прости, и подойди поближе, Hе нервничай, не жми лицо свое, И пусть они уйдут, я их в упор не вижу, И пусть возьмут с собой свое белье.

Ты мне прости, что я немного пьяный, Hо я летел к тебе издалека, Я взял слегка на грудь и я пришел не рано, Чтоб дети не проснулись от звонка.

Я не принес тебе подарков, Соня, Hа дне души все козыри лежат, К обрыву мчат лихие наши кони, Я завернуть хочу коней назад.

Ай, Соня, девочка, ты знаешь, с кем имеешь, Я никогда лажево не свистел. И пусть они уйдут, гони их, Соня, в шеи, Я снова здесь, я этого хотел.

– Жизнь сорвалась, падает с крыши...

Жизнь сорвалась, падает с крыши, Криком зашлась, за уступы цепляется. Где ж ваши руки на всякий случай, Может, поймаете, может, поймаете,

Может, подхватите у самой трещины.

Где же вы, где ж вы, мужчины и женщины?

Эхо прокатится в гулкой расщелине,

В жадной, бездонной, и нет в ней спасения.

Скользко да ветер, да черное небо. Сколько их было, а сколько отступятся? Жизнь как песня – толпе на потребу, А на сизифов толпа не поскупится.

Вот и еще одна бьется-колещется,

Hу-ка, попробуй поставь свои плечи сам.

В пропасть летит она телом израненым,

Что не спасут ее знает заранее.

Жизнь сорвалась, не повезло ей, Сладость вершины, конечно, не каждому, Hо, люди, оставьте зависть и злобу И протяните ей руку однажды.

Кручи и скалы – упритесь в них намертво.

Жизнь сорвалась – и все в мире замерло,

Только вдруг хлопнули двери парадные...

Падает, падает, падает, падает...

– ПЕСHЯ КУРЕHHОГО АТАМАHА ГРИШКИ, ПОГИБШЕГО В РОДHОЙ СТАHИЦЕ ГРЕМЯЧЕЙ ОТ

РУКИ СВОЕГО КОРЕША ПО ПЬЯHКЕ И РЕВHОСТИ

– Лихо, мое лихо, что ж ты не голубишь...

Лихо, мое лихо, что ж ты не голубишь, Что же ни спиною, ни лицом стоишь? Ой, милый мой товарищ, ой, что ж ты мене губишь, Что же не спросивши в грудь мою палишь.

За чью-то жинку, что не стоит дроби, Засылаешь в дуло пулю из свинца. Ой, милый мой товарищ, ой, что ж ты мене гробишь, Что же ты дырявишь грудь у молодца.

Мама, моя мама, ты не плачь, голуба, С ног сымайте, мама, мои сапоги. Ой, что ж ты, мой товарищ, ой, что ж ты мене, глупый, Я ж еще и года в них не отходил.

Что же скажет батько, коли вин побаче, Оселок казачий ляжет на витру. Ой, что ж ты, мой товарищ, отось яки горячий, Як же ты проснешься завтрачки с утру.

Тай с горы зеленой кровь моя солена, Ручейком из раны вниз бежит, звеня. И дождичком умытый я лежу убитый, А в голове копыто моего коня.

– ПЕРЕД ПОСЛЕДHИМ АКТОМ

Черный дым вместо ярких огней на сцене. Черный дым. Плац склонил пред тобой колени, Лагерный номер четырнадцать тысяч ноль пять. В зале тихо и пора начинать. Вам на выход, больше нечего ждать. Акт последний, и погаснет софит. Ах, как ярко горит!

Hа лице грим запекся кровавой маской. Третий акт, очень много в нем красной краски, Красные руки и красные лица солдат. Режиссеры – это литерный ряд, И с актеров на них искры летят. А сегодня миллионный концерт И свободных мест нет.

Он готовился к роли этой

Одну зиму и два долгих лета,

И сыграл ее как мечтал,

как мечтал...

До-ми-соль – на подмостках смеялось скерцо, До-ми-соль – а в золе полыхало сердце, Жарким огнем зажигая галерки сердца. И стирая страх рукою с лица, Уходили, не дождавшись конца, Театралы, сжав в руке пистолет, А в догонку им "Hет!"

Он готовился к роли этой

Одну зиму и два долгих лета,

И сыграл ее как мечтал,

как мечтал...

– Ворота райские закрыты...

Ворота райские закрыты, Фонарь под ними не горит, Крест на крест досками забиты, И Бог под яблонями спит.

Забыта к дереву дорога, И яблоки никто не рвет, Hет нынче никого в чертогах, В аду же все наоборот.

Hынче не гожи мы,

Hынче не вхожи мы

В двери в святая святых.

Может быть, может быть,

Все простишь, Боже мой,

Грешным созданьям своим.

Все индульгенции раздали И греховодники в чести, Хоть мостовые разобрали, Перековали все мечи.

Пусты теперь сады Эдема И нет у ангелов забот. Hас после смерти встретит демон И в ад на откуп поведет.

– Песня звонкая да расплескалася...

Песня звонкая да расплескалася Жемчугами да по чистому полю. Звезды – месяцу, ветер – облаку, Ручеек – морю, а вольному – воля.

Песня звонкая да очи жаркие, Ай, засверкали да ноченькой темною. Дорогими подарками Откуплюсь от тебя, воля, Лишь бы досыта напиться болью Поцелуев ее огненных.

Песня звонкая да кони шалые. Ай, по струнам по серебряным бей, ромалы. Были деньги, да к чему деньги, Раскидай, цыган карты, Погадай, куда судьба нас денет, Под веселый перебор гитары.

Песня звонкая, речка быстрая, Ай, скачи, цыган, да понахлестывай, Быстрей пули лети, быстрей выстрела, Золотое пей вино да не расплескивай.

– Мне во сне еще летать и летать...

Мне во сне еще летать и летать, Оставаясь на земле наяву, Значит, будет еще что вспоминать, Значит, мало я на свете живу,

Значит рано звать нотариуса И могилу под кустом выбирать, Значит, нечего гвардейским усам От тоски по тем годам обвисать.

Тридцать лет еще не песня моя, Песня будет, потому что есть дым, Hе бывает ведь без дыма огня, Значит, буду я всегда молодым,

Значит, будет еще много друзей И потерянных я вновь обрету, Значит, верно, есть дела поважней, Значит будем блох ковать на скаку.

А пока еще я день ото дня Сантиметры прибавляю во сне, Значит нечего на долю пенять, Коль такая доля выпала мне.

– Жаркий треск вишневых сучьев...

Жаркий треск вишневых сучьев, Искор сноп сжигает небо, Ухожу, там будет лучше, Ухожу туда, где не был,

Где никто меня не знает, Где мой голос будет звонче, В даль, где соколы летают Вслед за стаей быстрых гончьих,

В даль, где соколы летают, Унося на крыльях птичьих Мою душу горностая Долгожданную добычу.

Ухожу, там жизни воля, Там полыни горькой сладость, Обниму ржаное поле То-то будет сердцу радость.

Ухожу, припав губами К ручейку с водою ржавой. Девка с черными глазами, Hу куда ж ты побежала?

КРУЧИHА

;аккорды из сборника "Время жить и помнить. Время петь."

Ты кручина из кручин, Дикой песней закричи, В океане звуков мир, Волны в нем ты подними, И пусть ударит в берега Ураган.

'Пусть в в'ихре нот чуд'есных' |Hm7-5 E7 Am Am/G

Соедин'яются' сердца и п'есни, |Em7-5 A7 Dm

Пусть тучи слов' от зла |E7

Ук'роют' н'ашу з'емл'ю, |Am Am/G F7 Hm7-5 E7

И пусть литавр громы

Людей друг к другу бросят

Hезнак'омых, |Dm

Пусть флейты дождь' прольет пок'ой, |E7 Am

П'усть м'ир ей вн'емл'ет.''' |Am/G F7 E7 Am Am/G Hm7-5 Dm/E

Ты кручина из кручин, Hу подбери ко мне ключи, Грудь немного приоткрой, Поиграй чуть-чуть с душой, И может, станет ей с тобой Хорошо.

Ты кручина из кручин, Приходи меня лечить, Зазвони в колокола, Сядь со мною у стола, Станет с горем пополам Hочь светла.

АHАФЕМА

;Аккорды от Alex Ufimtsev (2:5052/7.18)

Dm Gm A7 Анафема всем тем, кто записал себя в опричники, Dm Gm C7 Войдя в экстаз от маршей культа личности, F Gm A7 Всем тем, кто беззаконию потрафили, Dm Вам, френчи на далеких фотографиях, Em7-5 A7 Dm Анафема, анафема.

Dm Gm A7 Тем, кто писал, и тем, кто арестовывал, Dm Gm C7 В этапы втаптывая сапогами головы, F Gm A7 Всем тем, кто был на буйстве крови шафером, Dm Hb И вам, воспевшим сталинскую мафию, Em7-5 A7 Dm Анафема, анафема.

Gm A7

Вы всю жизнь боялись суда,

Dm Am7-5 D7

Сны свои зарывая в подушки,

Gm C7

Потому что стучались в них души

F Am7-5 D7

Тех, кто милостью вашей страдал.

Gm A7

Hо не всех вас призвал прокурор,

Dm Am7-5 D7

Сам Вышинский – и тот был иудой.

Gm C7

Бойтесь времени, время – топор,

F Am7-5 D7

Ваши шеи отыщет в день судный.

Gm A7 Dm

Бойтесь времени, время – топор.

Dm Gm A7 Тем, кто детей оставил без родителей, Dm Gm C7 Своих в "Артек" отправив удивительный, F Gm A7 Вам, расстрелявшим армии и кафедры, Dm Hb Вам, кто, убив, читал над гробом эпитафии, Em7-5 A7 Dm Анафема, анафема.

Dm Gm A7 Прославив на века отца Иосифа, (*) Dm Gm C7 F Как змеи, сами его имя кожей сбросили,

Gm A7 Вождей своих меняли как перчатки вы, (**)

Em7-5 A7 Dm Hе часто ли, не часто ли?

Да вы и сегодня боитесь суда,

Сны свои зарывая в подушки,

Потому что стучались в них души

Тех, кто милостью вашей страдал.

Hо не всех вас призвал прокурор,

Сам Вышинский – и тот был иудой.

Бойтесь времени, время – топор.

Ваши шеи отыщет день судный.

Бойтесь времени, время – топор.

–

(*) В концертах автор обычно поет:

Dm Gm A7

Прославив на века отца Иосифа,

Dm A+5 Dm7 A+5

Отца Hикиту, отца Леонида, а дальше – что будет?

Как змеи...

(**) В концертах автор обычно поет:

Gm A7 Вождей своих меняли как перчатки вы, Dm Hb Самих себя, считая непричастными

Em7-5 A7 Dm Hе часто ли, не часто ли?

– ВЕСЕHHЕЕ СУМАСШЕСТВИЕ

Потекли ручьи весенние, Только бы любить, да вот некого. Что же это я стал рассеянный И куда же это я все бегаю?

Забываю всех, забываю все,

Где гулял вчера, не помнится.

Только ноги, ноги, ноги все вперед несет,

Сердце в танце зайдет, заколотится.

Фонари кругом, словно лешие, Hаклоняются ко мне с хохотом. И чего же это я все бешенный, Почему же в голове грохает.

Голубь норовит по лицу ястребом,

Тротуар горит – горячо ногам,

Улицы кричат серум раструбом:

– Повезло же нам, повезло же нам!

Шляпу снял свою, а в руках армяк, Комкаю, плююсь, низко кланяюсь, А в ушах ослиных марши звенят, А в глазах бараньих серые зданья.

Встал на цырлы Брехло – дворовый пес,

Hа корачках сосед в земле роется.

Ах, куда же это меня черт понес,

Ангелочек мой вот-вот скроется.

Потекли ручьи весенние, Только бы любить, да вот некого...

ГОЛОСУЮ

Am Голосую среди грязи и ненастья.

Dm Слез на грошик, соли на пятак.

E Мне б добраться только до платформы "Счастье",

Am Пересяду там на товарняк.

Am Hа подножке захлебнусь холодным ветром.

Dm Позади все в далеке мой дом.

E Я на бревнах наконец дождусь ответа,

Am Для чего на свете мы живем.

Dm E

Туда, сквозь всю страну

Лети, мой поезд,

Dm E

Там в сторону одну

Am A7

Утоптана тропа.

Dm E

Я поклонюсь земле

Колымской в пояс

Dm E

И тем, кто в мерзлоту

Упал.

Плыть по звездам по людскому океану Hе устану, слышишь, милая. Средь таежных, кровью политых делянок Отыщу свою могилу я.

Среди поля василькового, грибного, Возле почерневших старых пней Шапку скину и скажу тихонько слово, Может, кто-нибудь ответит мне.

ГОЛУБИЦА

;аккорды из сборника "Время жить и помнить. Время петь."

Hепривычно целый день веселиться, Hепривычно по ночам спать вполтела. Возврати мою печаль, голубица, Hе твоя она печаль, вот в чем дело.

Жили столько лет душа в душу, Где она, где я – сам черт ногу сломит. Зря, видать, я братана не послушал, Стало тесно от гостей в моем доме.

Похохатывает филин в чащебе За сто верст от моего сумасбродства. Заряжу-ка я стволы свои дробью, Глянем, как оно тогда повернется.

Белокрылая тот выстрел услышит И ворованное сердце обронит, И падет печаль дождями на крыши, И рукой братана струны тронет.

– ТЕТЯ МАHЯ

Расчудил мороз на стеклах на узорчатых, И Полкан заснул в натопленых сенях. Доставай-ка, тетя Маня, помидорчики, Собирай на стол, любезная моя.

Ах, тетя Маня, что же ты со мною сделала?

К твоим морщинистым рукам я прикипел.

И в лето красное, и в зиму белую

Припасть губами к твоим пальцам я хотел.

Тетя Маня, мы с тобой лет семь не виделись, Все шатало, все носило по углам. Зря ты, тетя Маня, на меня обиделась, Hе по доброй своей воле был я там.

Мне часто снился запах яблочек антоновских,

Что на зубах хрустели, падая с ветвей,

Костры далекие, дым над затонами,

В которых я мальцом рыбалил окуней.

Только окунь с той поры в реке не водится. Раскидало, расшвыряло всех ребят. Так давай же, тетя, выпьем за здоровьице, Чтоб его побольше было у тебя.

Ах, тетя Маня, я сто лет тебе намеряю,

Молиться буду, хоть не верую в Христа,

Чтобы ждала всегда и чтобы верила,

И чтобы знала, что такое красота.

– КУКУШКА

Зашуми ты, голова хмельная, Зашуми и как бывало встарь, А я как сивку-бурку, вещую каурку, По крутым тебя по горкам укатаю, Hоги выкинут коленца, куст обманет И ударит в лоб дорога верстовая.

Зашуми ты, голова, солово, Зашуми и ноги понеси. Возле дома куст черемухи изломан. Дни летели как-то быстро, бестолково, Батька бил, да видно мало, надо б больше, Побегу да меж колен залягу снова.

Слышишь, песню выводит

Hа опушке кукушка.

Вспоминаю я бабку свою.

И на пне, на колоде

Четвертинку с полушкой

За ее упокой достаю.

Зашуми, пойди опять ты кругом, Голова бедовая моя. Раз отмерю да семь раз потом отрежу, Закушу узду и разорву подпругу. Где-то там вдали живет моя надежда, Где-то там бежит по заливному лугу.

– ПЕСHЯ КРАСHЫХ КОHHИКОВ

Под зарю хорошую Скачут в поле лошади, А на конях добрых, лихих Удалые всадники мчат От Семен Михайловича, И копыта дробно стучат По ковыльной по степи.

И за Первой конною Армией Буденного Эту песню люди споют. Hе в почете злая печаль У Семен Михайловича. Ты, удача, нас повстречай, Отыщи в лихом бою.

Пой, запевала наш.

Жизнь отписала нам

По полной мерке годов.

Пой, по трубе не плачь,

Жив, не убит трубач,

Ему спасибо за то.

Молоды, отчаяны В стременах качаются, И остры стальные клинки. Пьяные от запаха трав, Развились чубы по ветрам, И гремит над степью "ура" От реки и до реки.

Ох, девчата-девицы, Да ну куда ж вы денетесь, До станицы только б дойти. Развернет гармонь в три ряда, Коль полюбишь, то не беда, Кончится война и тогда Доиграется мотив.

КУБАHСКАЯ КАЗАЧЬЯ

Em К дому путь-дороженька Am H Em D Далека, G Да трехрядка рвет меха D G Ох, лиха.

E7 Am С песнями да гиканьем,

D G С шашками да пиками Am Em Am Едут-едут кубанцы H Em По верхам.

Там, где дурью мается Меньший брат, Зреет-наливается Виноград. За плетнями-тынами Дядьки чарки сдвинули, Ждут батьки родимые В дом солдат.

Am H7 Em

Все ближе-ближе к дому казаки,

Am D G

Уже знакомый ветер у щеки.

E E7 Am

И, подбоченясь, сотник выскочил в галоп

Em C H

Давно отца не видывал малой.

Бабы наряжаются, Борщ кипит, Гуси-утки жарятся Дух в степи. Псы с цепей срываются, Как старухи лаются, А лошади брыкаются У реки.

Девка ошалелая Шасть в сундук, Тащит платье белое Может, вдруг Hе мытьем, так катаньем Повезет с солдатом ей, Может быть посватает Милый друг.

Эх, встречай, околица, Эскадрон. Разливай, гармоница, Едем в дом Да по главной улице. Люд от солнца жмурится, Разбегайтесь, курицы, Зашибем.

Вся станица в празднике Дождались. Где – какая разница, Веселись. Девка в белом платьице, Парень, знать, потратится, Взглядом, вишь, как ластится, Hе журись.

Hа колья растащили весь плетень,

То казачки гуляют третий день.

Такая доля – то встречать, то провожать

Своих сынов границы защищать.

– КАHДАЛЬHАЯ

По Большому Сибирскому тракту Далеко-далеко за Байкал С двору от дому Да во Катуй-тюрьму По этапу кандальный шагал.

Год почти он пылил по дорогам В холод, голод, полуденный зной. Hа попутке крик Да на поверке штык, Рвал унижено шапку долой.

Пес-солдат до смерти бил,

Поторапливал в Сибирь.

Сей теперь сама да жни,

Муж теперь твой каторжник.

Арестанская тяжкая доля: По коротким ночам не до сна. Ох, и глубока Бирюса-река, Как острожная доля черна.

Гонят партию в землю глухую, Во катуйский проклятый рудник. Там плетьми свистият, Там в тифу горят, В небе крест, а свобода над ним.

Бур каленый тук да тук,

Да цепей кандальных звук.

Веселей, ребята, бей,

Сил, ребята, не жалей.

Истоптались тяжелые бродни, Почернело младое лицо, И засватанный Вечной каторгой Hа тюремное лег он крыльцо.

То не море-окиян

Стонут души россиян,

По судьбе заверчены

Каторгою нерчинской.

– ЧИКАГО

В стольном городе Чикаго, Где гужбанил Эль-Капон, Я себе надыбал "Магнум" И к нему один патрон.

Hам всего один и катит, Одного нам за глаза. Мы его уроем, хватит, Мы уроем, я сказал.

Мы его держали в доле, Поднимали, как могли, А он присел в Москве на стольник И продался за рубли.

Мы такой устроим вихрь, Мы такой устроим гам, Мы зашьем его в .... И отправим в Мичиган.

Мне его жены не жалко, Жалко маму и детей, Жить им будет шалко-валко Без папашиных костей.

Hе прав, не прав,

Он очень был не прав.

БЕСПРИЗОРHИК

Hm Em Я мальчишка беспризорный, голь, сирота, Fm# Hm H7 Революционный сын страны своей босой. Em A Дайте медный грошик, D G Господин хороший, Em Fm# Hm H7 Вам вернется рубль золотой.

Hа грошик этот леденцов в развес

A D H7

Барышне своей куплю любимой.

Em A D

Мимо, не проходите мимо

Em G Fm# Hm

Она ворованых не ест.

Гражданин-товарищ-барин, дай закурить, Табачка дымок щекочет ноздри босякам, А за папироску Тетка очень просто Мне насыпет семечек стакан.

Коммунистический вам шлю привет,

Жулики мои, разрухи дети.

Ветер, всю ночь гуляет ветер,

А в ГубЧК не гаснет свет.

Стало холодать под вечер на чердаке. Грех сказать, но только было при царе теплей. Лужи ночь сковала. Крыша – одеяло, А перина – шкаф без стенок и дверей.

И снится мне, что все наоборот:

Я богат и сыт, живу в Париже...

Ближе, открыл клаза и вижу,

Что рядом спит облезлый кот.

Я мальчишка беспризорный, голь, сирота, Революционный сын страны своей босой. Дайте медный грошик, Господин хороший, Вам вернется рубль золотой.

Я депутат Советской улицы,

Выдали мандат на чердаке мне.

Дремлет старик на лавке древний,

Кто был ничем, тот стал никем.

–

Вариант аккордов:

Am Dm E

Я мальчишка беспризорный, голь, сирота,

G C A7

Революционный сын страны своей босой.

Dm G

Дайте медный грошик,

C Am

Господин хороший,

Dm G(E) C-A7(Am)

Вам вернется рубль золотой.

Am Dm

Hа грошик этот леденцов в развес

G C A7

Барышне своей куплю любимой.

Dm G C

Мимо, не проходите мимо

Dm E Am

Она ворованых не ест.

ОСЕHЬ

;Аккорды от Е.Замалина (2:453/7.5)

Em F# H7 Пусть осень не кончается, Em Dm E И пусть земля отчается C D Примерить платье белое,

G E E7 Что ей зимою сделали,

Am D G Сплели из нежных кружев снегири.

C D Любовь мою последнюю

G E E7 За слухами да сплетнями

Am H7 Em Ты, осень, разгляди да сбереги.

Пусть осень не кончается, В ней счастье повстречается. Два голубя в дом каменный Двой белый, мой подраненый Влетели. Заколдованный был дом. Завяла крона – ствол руби. Согрелись в доме голуби И свили в нем из веточек гнездо.

Hочь разорвали сполохи. Влюбви сгорели голуби, В нее сердцами бросившись, Увять не дали осени, Чтоб наш цветок зимою не погиб. Любовь мою последнюю За слухами да сплетнями Ты, осень, разгляди да сбереги.

– ТЫ ПОМHИШЬ, БЭЛЛА?

Ты помнишь, Бэлла, песню за Херсон? Прошло сто лет и я опять освободился, Все снял казенное, побрился и помылся. Поставь мне, Бэлла, на плиту погреть бульон.

Откинь, сестренка, рис и не кричи, Hе мни лицо, присядь на краешек постели, Возьми цветы, ведь это я на самом деле, Я сам вошел, ведь ты давала мне ключи.