Текст книги "Забавы жестоких богов"

Автор книги: Александр Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

– Бред…

– Я знаю, – сурово сказала девушка. – Мне хотелось, чтобы ты пережил со мной такое наслаждение, чтобы потом все другие женщины были бы для тебя просто тенью, чтобы ни с одной бы ты не испытал такого… – Заметив, как переменилось лицо Эндфилда, Ника выкрикнула: – Я хотела, чтобы ты хоть раз кончил в меня… Все боишься потратиться, думаешь, лучше найдешь, здоровье свое драгоценное бережешь… А я хочу быть у тебя единственной… Дура, наверное…

Девушка с силой вырвалась из его рук и снова затряслась в рыданиях.

Некоторое время они молчали. Ника плакала. Потом, привлеченная странными булькающими звуками, которые издавал Джек, девушка подняла голову.

Капитан смеялся. Он делал отчаянные попытки сдержаться, но не получалось. Он хрюкал и всхлипывал от подавляемого хохота.

– Ты чего? – Девушка испугалась, думая, что он сошел с ума. – Что в этом смешного?!

Эндфилд не смог больше сдерживаться и засмеялся открыто. Это было так заразительно, что Ника тоже начала хохотать.

– Ну, и что смешного я сказала? – обессилено спросила девушка, когда они закончили.

– Я слишком хорошо знаю себя. – Ты намекаешь, что я ревнивая, обезумевшая от любви дурочка?

Джек кивнул головой.

– Спасибо, – девушка горько усмехнулась. – Наверное, ты прав.

– Зря ты привела меня сюда.

– Почему?

– Ты ведь была здесь до меня с кем-то еще? – Джек внимательно взглянул ей в глаза.

– Нет… – девушка с испугом посмотрела на него.

– Ну, пусть будет так, – как-то глухо и поспешно произнес Капитан.

Перед его глазами встали обнаженные тела Ники и Юрия, извивающиеся под разрядами энергетических полей в превосходящем все мыслимое и немыслимое, чудовищном, искусственном, запредельном наслаждении.

Девушка перехватила его взгляд. Она сникла, потухла и стала одеваться.

За ужином на реплику Эндфилда, что он избавился от прислуги, заменив ее роботами, Клавдия ехидно заметила, что если бы он их оставил, то, наверное, ничего бы не поломалось. Княгине уже сообщили об испорченной Никой и Джеком машине.

Эндфилд сидел на мягких кожаных сиденьях герметичного салона, среди розового дерева, золота, бронзы, берггласа, зеркал, уже порядком уставший от визитов к родственникам невесты, их скрытой неприязни, замаскированной любезными улыбками. Белый «Альбатрос» нес их от загородной резиденции княгини.

Капитан позволил нарядить себя женщинам и теперь жалел об этом. Белые ботинки с длинными носами казались неудобными, скользкими, после коротких армейских сапог на рифленой подошве. Накрахмаленный воротничок сдавливал шею, тончайшая ткань рубашки создавала чувство незащищенности тела.

Мать и дочь сильно накрасились и оголились по последней гелиосской моде: полупрозрачная ткань, вырезы, разрезы. Блестели драгоценные камни. С ними соперничали кровавые губы, ногти, подведенные глаза.

Клавдия курила сигарету на длинном мундштуке, резкий запах травы разносился по салону. Ника вертелась перед зеркалом. Женщины опробовали на Джеке свои чары, бросая томные взгляды, показывая ровные белые зубы в деланных чувственных улыбках. Эндфилд медленно зверел в этой суете.

На его счастье, с ними летел двоюродный брат Ники, человек с бледным и усталым лицом по имени Олег. В конце концов они забились в дальний угол салона, подальше от стихийного бедствия в виде двух охорашивающихся и взвинченных дам.

Молодой аристократ вдыхал наркотический аэрозоль из короткой металлической трубки, глядя остекленелым неподвижным взглядом на женщин, комментировал их приготовления и вообще высказывал мысли вслух:

– Пожалуй, они непозволительно хороши. Хотя строгие ценители женской красоты могли бы сказать, что задницы у них великоваты.

– А мне нравится. И вообще, это не какие-то посторонние телки, чтобы так о них говорить.

– Да, пожалуй, ты прав… Но я думаю, раз женщина одевается подобным образом, значит, она готова, чтобы мужчины обсуждали достоинства и недостатки ее фигуры.

– Их следовало бы одеть во что-нибудь менее открытое и хорошенько вымыть, – задумчиво сказал Капитан.

– Ты тоже так считаешь? Накрашенная и разнаряженная баба здорово смахивает на куклу, выставленную на продажу. Разумеется, за немалую цену.

– Ты что, нищий?

– Хорошо тебе. Молод, богат, сам себе хозяин. А мои родители в самом расцвете сил, денег на развлечения дают мало. Хоть в Патруль поступай.

– Ну, попробуй, – Джек нахмурился.

Олег тряхнул головой:

– Увы. Все, на что я способен, – брюзжать в уголке. А тебе нравится? Поначалу все в восторге от такой жизни.

– Человек – скотина, которая ко всему привыкает.

– Слышу речи не мальчика, но мужа, – аристократ нервно захохотал. Всем надоело, все устали. Только нувориши делают вид, что им все это безумно приятно. Эти приемы, клубы, шампанское, жизнь по ночам. Нервы, фальшивое возбуждение. Уехать бы в провинцию, в глушь, где ложатся спать с заходом светила, нравы просты и естественны, женщины не носят на себе пуды косметики…

– И скучать по шуму и суете?

– Все ты знаешь, – устало сказал Олег.

За этим разговором бронированный монстр приземлился.

Лакей открыл дверь, и свежий ветер ворвался в пропитанную парфюмом атмосферу салона.

– Мужчины, исполняйте свои обязанности. Хватит болтать, как будто вы одни, – капризным тоном обратилась Клавдия к ним. – В дни моей молодости кавалеры были более галантными.

– Ну что ты, тетя, мы просто оробели от восхищения.

Олег подал руку Клавдии, делая Джеку знаки, что с большим удовольствием спустил бы ее с лестницы, дав пинка в широкий княгинин зад. Девушка подхватила Эндфилда.

– Я нравлюсь тебе? – негромко спросила она. – Забился в угол, молчишь. Я старалась для тебя.

– Ты всегда красива, просто немного непривычно.

– Ты хотел сказать, что я перестаралась? Отмыть, нарядить в дерюгу… Если хочешь, мы можем не идти.

– Нет. Глупо поворачивать, когда стоишь на пороге. В каждом деле нужна спецодежда.

Княжна засмеялась:

– Для тебя все работа. Ты неисправим. А ведь это для отдыха и развлечений.

– Я не был в таких местах ни разу. Не могу судить.

На входе Клавдия, Ника и Олег предъявили подобострастно сгибающейся в поклонах охране карточки членов клуба. Капитану же пришлось пройти процедуру идентификации, чтобы его занесли в качестве сопровождающего лица в компьютер.

Они вошли внутрь. Капитан отметил белый мрамор колонн, бархат портьер, пальмы в кадках, бассейн с фонтаном.

Эндфилд обратил внимание, как завиляла бедрами Клавдия, показывая, что свободна и независима. Ника плотнее прижалась к Джеку, подняв на него сияющий взгляд, заскользила плавно, будто составляла с ним единое целое среди этого великолепия.

Они прошли на второй этаж, где разместились в полутемном зале за столиком. На сцене изгибались в томном и тягучем танце едва прикрытые девицы. Обслуживание было на самом высоком уровне. Не прошло и десяти минут, как им подали заказ: шампанское в серебряном ведерке со льдом, перепелиные яйца, фазана, приготовленного по фирменному рецепту. Из курильниц поднимался дым с тяжелым и резким запахом.

«Особая еда, алкоголь, наркотики во всех видах, эротические представления – все для стимуляции чувственности, чтобы господа богачи могли быть еще более мужчинами или женщинами. Разврат во все видах, для выхода избытка энергии. А сам я теперь кто?» – пронеслось в голове у Джека.

Капитан старательно пережевывал пищу, кивал на едкие замечания Олега по поводу соседей. Княгиня призывно хохотала, стреляя глазами в мужчин. Ника с тревогой глядела на Эндфилда. Она догадывалась, что все это ему не нравится.

– Может, уйдем? – спросила она наклонясь к нему.

– Нет. Дай оценить.

– Ну, вы как хотите… – произнесла Клавдия. – Пойду сорить деньгами.

– Опять продуешься в рулетку. – Княжна недовольно посмотрела на нее.

– Не могу понять, кто из нас более стар, я или ты. Разве тебя не привлекает азарт игры? Увидимся дома. – Мать Ники нетвердой походкой направилась к выходу.

– Она хотела сказать: «Общение со скрягой Джеком плохо на тебя действует», – прокомментировал Капитан.

Девушка не ответила, лишь посмотрела на него долгим взглядом.

– Может, и нам покинуть это чавкающее сборище? – предложил Олег.

– Правильно, – загорелась идеей княжна. – Пойдемте к Феликсу.

Так называлось кафе, где собиралась молодежь. Эндфилд платил за всех. Он даже присвистнул от удивления, увидев сумму счета, но рассчитался, даже небрежно кинул официанту «на чай». По ненависти и зависти, вспыхнувших на задворках мозга этого человека, Капитан понял, что по крайней мере лакей признал его за господина.

Кафе «У Феликса» помещалось на территории комплекса развлечений, накрытого двойным куполом из силового поля и прозрачного композита. Снова предельно вежливая охрана, идентификация, взгляды в спину знакомых Ники, которых она небрежно приветствовала, не отводя глаз от Капитана.

В обширном и темном зале было накурено так, что воздух казался синим. Но дышалось легко, и Джек понял, что это часть образа, специально созданная при помощи технических средств. Со сцены кто-то в белом, с нелепо длинными рукавами, белым лицом и глазами, выкрашенными в форме четырехконечной звезды, читая нечто трагическое заунывным голосом, наводил тоску на молодых людей в причудливых одеяниях, которые в свободных позах сидели на низеньких диванчиках вокруг массивных столиков. Длинноволосые юноши с печальными лицами, освещенными крохотными огоньками свечей, сосредоточенно внимали лишенной всякого смысла белиберде.

Их крашеные подруги полулежали в объятиях парней, дымя длинными тонкими сигаретами, прихлебывая вино из бокалов. Эндфилд обратил внимание, что меланхолический бред «Пьеро» воспринимается ими с редким единодушием, сочувствием и пониманием, будто эти отпрыски благородных семейств стыдились своей свободы, сытости, своих возможностей и любой ценой пытались озадачить себя если не проблемами, то самоедством «трагического и возвышенного пафоса».

Эндфилд перешептывался с Никой, пародируя актера, заставляя ее давиться смехом и краснеть. Капитан совсем не задумывался над тем, что говорит, зная, что это все равно будет смешно. Ему полагалось быть таким по принятому образу.

Олег тоже хохотал над замечаниями Джека, но тем не менее оглядывался по сторонам и пытался их урезонить. Соседи бросали недовольные взгляды, хотя Эндфилд и княжна не выходили за рамки приличия.

Когда «Пьеро» закончил, многие аплодировали ему стоя. Слушатели постарше отпускали фразы типа: «великий артист», «певец печали».

К княжне подошел кельнер и сказал, что ей нужно связаться с матерью. Она вышла из зала к телефону. На сцене артисты кордебалета начали танцевать медленный тягучий танец.

Публика оживилась. К их столику подошла сильно накрашенная девица в белом блестящем платье. По сравнению с ней Ника была одета скромно и целомудренно. Девица поцеловалась с Олегом и попросила представить ее Капитану.

Тот помялся и сказал:

– Джек – это Мария, моя хорошая знакомая. Мария – это Джек, жених моей кузины.

Девица бесцеремонно уселась к нему на диван и уложила голову на колени Эндфилду.

– Я раньше никогда тебя не видела… Ты не похож на остальных. – Она положила руки Джеку на грудь, провела по тонкой ткани рубашки, сжала его бицепс. – Ты просто железный. Многие парни качаются, но ни у кого нет таких крепких мускулов. Ты, наверное, хорош в постели, медвежонок.

Капитан усмехнулся, взял в одну руку бокал с красным вином, в другую чашку с недопитым кофе и, задумчиво глядя на нее, вылил содержимое на платье, стараясь, чтобы как можно больше жидкости попало ей в декольте. Мария вскочила как ужаленная.

– О, прости, я так неловок.

– Ты мне еще больше нравишься, медвежонок. Мы еще увидимся. – Девица стремительно вышла.

– Если Ника глаза не выцарапает, – тихо сказал Олег, веселясь от души. – Высокий класс, я бы никогда не решился. – Он оттопырил кверху большой палец, сложив остальные в кулак, показывая свое одобрение.

Подошла Ника с озабоченным и хмурым видом.

– Нам надо ехать назад, в казино. Похоже, моя матушка решила оставить меня без гроша.

Когда они прибыли, Клавдия была изрядно пьяна и успела просадить около ста тысяч кредитов. Олегу пришлось везти ее домой, а Эндфилд решил немного пощипать заведение.

Он сначала долго наблюдал, потом поставил на ноль все фишки, которые остались от Клавдии. Этот номер и выпал. Джек невозмутимо сгреб выигрыш в услужливо поданный крупье пакет, потом для вида сделал пару мелких ставок, проиграл и смешался с публикой. Этот маневр он проделывал трижды, потом направился к кассе с мешком фишек устрашающих размеров, где обменял все на деньги.

Они вышли на улицу. Капитан помахал рукой, останавливая такси. Худой парень с бледным лицом наркомана подошел к ним, выхватил из кармана пистолет.

– Деньги, – коротко приказал он. – Иначе леди отправится к праотцам.

– Не горячись. – Джек опустил сумку с выигрышем и подвинул ее ногой.

– Бумажник.

– Если ты не возражаешь, я отдам тебе только его содержимое, он мне дорог как память.

– Валяй, но без фокусов, – рука с излучателем дрожала, хотя на таком расстоянии это не имело значения, точность не требовалась.

Эндфилд вытащил купюры, протянул их грабителю и, когда тот потянулся за ними, толкнул пистолет в сторону, метнул легким, нестрашным движением банкноту. Парень успел нажать на гашетку, луч бесполезно ушел в небо.

Налетчик медленно осел, недоуменно держась за рассеченное горло, хрипя и захлебываясь кровью, рухнул на тротуар.

Кровь мощным потоком потекла из разрезанной сонной артерии. Джек подхватил сумку, двумя пальцами осторожно выдернул купюру, вложил ее убитому в руку.

– Полный расчет, – Капитан подхватил Нику и скрылся в переулке.

Всю дорогу домой они молчали. В спальне Джек потянулся к ней, но девушка сказала, что устала и вообще хотела бы побыть одна.

Джек пожал плечами и, не сказав ни слова, пошел к себе. Пересчитав наличность, зарядил в гипноинъектор статьи, которые заказал еще утром в центральной библиотеке, и провалился в здоровый, ничем не отягощенный сон усталого человека.

Утром он побегал и размялся в парке, потом долго сидел, читая старинную печатную книгу о способах доисторического колдовства. Больше, чем текст, его привлекали картинки, где неизвестный художник изобразил участников жестоких ритуалов. Капитан позволил своему воображению оживить их, наблюдая, как орут от боли жертвы, протыкаемые длинными иглами, сладострастное возбуждение на лицах палачей, ужас и грязь совокуплений в младенческой крови, продырявленные вольты, уродливых старух, варящих ядовитые зелья, глухо кашляя от едкого дыма, теряя остатки здоровья и разума, осквернение собственного тела и души, которые первыми страдали от произведенных манипуляций, тайный страх загробных мучений. Эндфилд захлопнул книгу и долго вытирал о траву руки.

Он подумал, что люди шли на все, лишь бы получить власть и превосходство над себе подобными. Это было настолько глубоко заложено в человека, что даже сейчас, когда атомные конфигураторы действительно могли создать изобилие, борьба за материальные блага, комфорт и удобства, в которые для понятности даже самым тупым была заряжена идея главенства, не только не прекратилась, но стала еще более острой и жестокой.

Джек взял грав и долго летал по городу, наблюдая за потомками голой двуногой обезьяны, долетевшими до звезд и расселившимися по планетным системам, которые никогда не были предназначены для них, научились превращать материю в ничто и создавать ее из пустоты, но не стали лучше в своей основе.

Домой он вернулся после обеда, осторожно прошел в свою комнату. Ника без стука открыла дверь и осталась на пороге.

– Ты просто убийца.

Капитан иронически сощурился.

– Это почему же? И вообще, что на тебя нашло?

– Ты калечишь и убиваешь людей, даже не изменяясь в лице. Палач, маньяк, бездушная скотина.

– Наоборот. Я наследник умений и навыков очень мирных спокойных людей, которые, не обладая звериной боевой яростью, придумали приемы, позволяющие одерживать верх над по-животному безрассудными противниками.

– Ну, зачем тебе это надо? Ради денег? Мне отвратительны твои кровавые кредитки.

– Кто бы говорил… ЕАКК уничтожила больше людей, чем все войны от сотворения мира.

– Бред какой-то.

– Материи принципиально безразлично, в каком виде существовать – в виде песка или куска хлеба для голодного. А твоя ЕАКК, если не ошибаюсь, только у тебя лично пять процентов ее акций, имея возможность устроить рай изобилия на планетах, морит голодом и плохими условиями простой народ, заставляя платить за каждую мелочь, которая ей ничего не стоит. Сколько несбывшихся надежд, сколько слабых и болезненных людей, сколько умерших ради прибылей толстосумов.

– Старо. Любой преступник для оправдания своего злодейства кивает на язвы общества.

– Скорее это просто взыскание долгов.

– Это что-то новенькое.

– Не все же вам губить лучших людей в этой бессмысленной войне. Вы так долго это делали, что не надо удивляться, что вырастили тех, кто сумеет и сможет получить по старым счетам. Пусть даже в пользу своего кармана.

– «Дракон».

– Богачка. Паразитка.

Ника с размаху захлопнула дверь и убежала в слезах…

Глава 13
НЕ ОБЕЩАЙТЕ ДЕВЕ ЮНОЙ

Утром после обязательного комплекса упражнений Капитан отправился искать княжну.

Он считал информацию с системы наблюдения и понял, что девушка улетела в город сразу после разговора с ним.

Джеку захотелось искупаться в большом бассейне, и он направился туда. Как и все помещения дворца, зал подавлял своими размерами и казался пустоватым. Озеро голубой воды отражало плывущие над прозрачной крышей облака. Эндфилд разделся, и уже было хотел прыгнуть в воду, как вдруг почувствовал, что он не один. Кто-то был в дальнем конце зала, за пальмами и розовыми кустами у окна. Джек направился туда. По мере того как он приближался, ему все меньше и меньше нравились подозрительные звуки, которые оттуда доносились. Чавканье, постанывание, вздохи. Если они занимаются этим здесь, то хороша же дисциплинка у слуг княгини.

Капитану был, конечно, безразличен моральный облик прислуги, но статус обязывал. Он стал бы смешон в их глазах, если бы деликатно удалился. А там, раз смолчал, два смолчал, начнут хамить…

Эндфилд резко выскочил из-за кустов. В шезлонге у легкого столика с напитками сидела Клавдия в распахнутом купальном халате, выгибаясь и закрывая глаза от удовольствия. Перед ней на коленях стояла одна из служанок, ее голова располагалась между ногами княгини. Женщины обернулись на шум. Служанка вскрикнула. Клавдия, ничуть не смутившись, небрежно запахнула халат, отправила девушку прочь и попросила Джека остаться.

– Тебя это шокирует? – произнесла княгиня, взяв со стола бокал с коктейлем.

– Нет.

– Возбуждает? – спросила женщина, бесцеремонно оглядев его тело с головы до ног. – Да, Джек, ты хорош.

– Вот только лесбис не волнует нисколько, – усмехнулся Капитан.

– А просто женское тело?.. Ты не находишь меня красивой? – спросила Клавдия, поднимаясь.

Она обошла вокруг, касаясь кончиками пальцев его груди, живота, спины. Распахнутый халат открывал ее длинные красивые ноги, живот, аккуратно постриженные волосы на лобке, грудь с твердыми, возбужденными сосками.

– Неужели ты такой бесчувственный? Неужели тебя не волнует, что мой дом полон томящихся без мужской ласки женщин? Неужели тебя не волнует их красота, их желания? Я мечтала, я молила бога о еще одной попытке, и он сжалился надо мной. Я боялась даже мечтать, что это будет так… На тебе почти нет одежды, ты ничем не защищен от меня. Неужели ты не чувствуешь, как я хочу тебя? Неужели тебя не волнует близость моего тела, которое так жаждет тебя? Дочка не узнает ничего. Я знаю, что у вас с ней нелады, что она отказала тебе от постели. Глупую девчонку обижает грубая реальность жизни, печальная необходимость мужчин делать жестокие дела для того, чтобы добиться успеха. Я помирю вас. Я согласна на все, лишь бы изредка у нас были такие встречи.

Клавдия прижалась к нему задом, запрокинула голову, щекоча своими длинными пышными волосами его плечи.

– Не стой как столб, – произнесла она. – Прикоснись к моей груди. Она разрывается от желания.

Княгиня взяла руку Эндфилда, положила к себе на грудь, сжала его ладонь, чтобы он мог почувствовать, какая она тугая и как напряжены соски.

От руки Джека ударил холод. Клавдии показалось, что пальцы Капитана сделаны из бесчувственного металла. Он неожиданности она отпустила его руку, и Джек, пользуясь этим, отошел подальше от женщины. Она посмотрела на его плавки, где невинным сном младенца спал его член, и удивленно спросила:

– Как ты это делаешь. Ты что, импотент? Ника говорила, что ты хорош в постели.

– Просто у меня есть твердые правила, и я не иду на поводу чужих желаний.

– Так… – княгиня разочарованно вздохнула, запахнула халат. – Я поняла, что тебя невозможно соблазнить, пока ты сам этого не захочешь.

– Да. Тебя это смущает?

– Ты первый мужчина, которой так владеет собой.

– Это проще, чем ты думаешь, – усмехнулся Капитан.

– Так чего же ты хочешь, человек-загадка, что тебе надо?

– Наверное, кофе и завтрак. Я приду в столовую через 20 минут после того, как искупаюсь и оденусь. Там и поговорим.

В назначенный срок Эндфилд вошел в огромную столовую. Княгиня, одетая и полностью успокоившаяся, уже ждала его. Она отослала слуг, села рядом. Джек принялся за трапезу. Женщине ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему. Некоторое время они ели молча.

– Моя ненормальная дочь заявила, что не хочет иметь с тобой ничего общего, – тоном глубокого недоумения произнесла Клавдия.

– А почему, она не сказала? – осторожно поинтересовался Капитан.

– Вчера ты выиграл кучу денег. И на вас напали в городе. Ты кого-то убил.

– Кто это сказал? – равнодушно спросил Джек.

– Ника, – со вздохом призналась Клавдия.

– Да, было. А каким образом и почему, она не сообщила?

– Поэтому я и говорю, что Ника дура.

– Она сейчас дома?

– Нет, ушла. Сказала, чтобы не видеть тебя.

– Мне, значит, нужно укладывать чемоданы?

– Ну, я бы поговорила с ней сначала на твоем месте… – Клавдия помялась. – Ну а если даже она и выгонит, не торопилась уезжать. – Княгиня прикоснулась холеными пальцами к его запястью, вопросительно заглянув ему в глаза.

– Ах да, совсем забыл, – Джек осторожно убрал ее руку и полез во внутренний карман своего костюма. Вытащил толстый бумажник, отсчитал 150 тысяч кредитов. – Не играй в казино, раз не умеешь.

Княгиня немного поколебалась, потом взяла деньги.

– Она тебя не стоит. Сопливая девчонка, взбалмошная дура, – Клавдия с надеждой взглянула ему в лицо. – Я еще молода, мне никто не дает больше двадцати пяти. Даже ребенка могу родить, – она смущенно улыбнулась. – Как с моим предложением? Хочешь, мы оформим отношения официально. Я добьюсь того, что тебе как моему мужу дадут титул, сейчас все продается. Я могу отписать тебе одно из своих поместий, если ты не хочешь платить за дворянство. Как владелец имения ты получишь его автоматически.

– Если даже наши с ней отношения закончатся, в чем я очень и очень сомневаюсь, мне будет слишком тяжело видеть рядом с собой женщину, которая так на нее похожа, – печально и твердо сказал Эндфилд.

– Хороший ты парень Джек, жаль только, не мне достался, – горько сказала княгиня, опустив голову, делая вид, что разглядывает скатерть.

– Может, по маленькой? – не дожидаясь ответа, Джек поднялся, вытащил из бара коньячную бутылку и два наперстка. Они чокнулись и выпили.

– Ты знаешь, когда мой муж пришел ко мне свататься, у него ничего не было, кроме титула, – сказала княгиня после долгого молчания. – Все, что у нас есть, он заработал своими руками, – женщина улыбнулась теплой и печальной улыбкой своему невозвратимому прошлому. – А с Никой ты помиришься, не знаю даже, что на нее нашло.

– Клава, может, я возьму твою парадно-выходную машину и пару лакеев для солидности.

– «Альбатрос»? Бери, конечно. Куда ты собрался?

– В казино, на заработки.

Княгиня засмеялась, потом произнесла:

– Подожди, ведь тебя одного в приличное место не пустят.

– А я в неприличное.

– Ты мужчина, тебе видней.

Джек прилетел в западную часть города, где в игорные заведения разрешался вход персонам третьего и даже четвертого класса. Кое-где игроков вообще пускали, не проверяя документов. Там собирались богатые чиновники, туристы, профессиональные шулеры, преступники. Туда в поисках острых ощущений частенько заглядывали богатые и родовитые пижоны.

Капитан был одет во все черное. На заколке для галстука сверкал бриллиантами золотой «дракон». Позади него шли два мускулистых охранника.

Джек начал играть, бросая мелочь и проигрывая. Потом поставил все и не ошибся. У крупье тряслись руки, когда он лопаткой подвигал Эндфилду выигрыш.

Десятки глаз смотрели на него с удивлением, завистью, ненавистью. Чутье Электронной Отмычки подсказало ему, что его жертва находится здесь и заглотила наживку. Если Капитан и не признавался себе, зачем он здесь, то все равно существовал четкий план и знание того, что ему надо получить.

Один из его мордоворотов сгреб фишки в большую сумку, и Эндфилд почувствовал, как сладкой истомой отдается шелест падения пластиковых кружочков у человека, скрытого спинами зевак.

Джек указал охране пальцем на стойку бара, заказал себе самого дорогого шампанского и жадно выпил, как будто его мучила жажда. Приказал налить своим телохранителям.

– Благодарю вас, господин, мы на работе, – с легким поклоном ответил старший охранник.

Эндфилд отметил, что княгиня отлично дрессирует своих слуг.

– Выпейте за мою удачу, – счастливо и глупо улыбаясь, сказал он.

Охранники переглянулись с неодобрением, но пойло взяли.

Капитан заметил пристальный взгляд человека в дорогом костюме, руки которого находились в непрерывном движении.

Джек лихо проглотил еще фужер, швырнул его на пол, бросил стольник бармену и пошел, слегка покачиваясь. Охранники двинулись следом, внутренне глубоко презирая этого выскочку и кутилу.

Эндфилд протопал в зал, где играли в карты. Игровые столики, покрытые зеленым сукном, стояли на значительном отдалении друг от друга, освещенные с потолка пучками света от невидимых ламп. Освещенный круг был границей, за которую по правилам вход был воспрещен всем, пока не закончится игра. Джек нахально протопал почти к самому столику, заглядывая в карты и рассматривая надписи на сукне.

Игроки возмутились, на что Капитан посоветовал засунуть им языки в задний проход и сделать вид, что так и было, потом махнул рукой своим громилам, чтобы те подошли.

При виде накачанных горилл из личной охраны сидящие за столом присмирели. Джек еще повертелся, заглянул в колоду, взял карты у одного из игроков, повертел, бросил так, что они разлетелись по столу.

Прибежали полтора десятка служителей казино. Эндфилда попросили убраться без скандала. Джек махнул рукой, подзывая своих охранников, но те остались стоять, покачав головами в знак отказа и почтительно кланяясь.

Капитан потер лоб рукой, потом отошел от стола. Сунул тысячную кредитку старшему группы. Один из его охранников шепнул тому на ухо что-то, для убедительности встряхнув мешок с фишками. Сотрудники ушли.

– Безобразие, – громко сказал Эндфилд.

– Вы совершенно правы, – произнес человек, который следил за ним с того момента, как Джек выиграл.

– Нет, ну, конечно, заглядывать людям в карты не совсем хорошо… Но знаете, здесь играют в игру, которую я не знаю… – язык Эндфилда заплетался, словно он действительно набрался. – Хоть бы правила вывесили… В «три листка» играл, в «фараонову змею» играл. – Джек пьяно махнул рукой. – Все знаю, эту нет. Безобразие. – Капитан помотал головой.

– Вот вы про что. Это просто. Если мы сядем за свободный столик, я смогу научить вас.

«Вот и ты выбрал свою судьбу», – пронеслось в голове у Эндфилда.

– Солдаты, шагом марш, – рука Джека, описав замысловатую кривую, указала на ближайший.

– Господин, может, вам стоит поехать домой? – почтительно спросил старший охранник.

– Молчать, рядовой. Солдаты, лицом к противнику становись! Беглый огонь без команды, самостоятельный выбор цели… Не-е, домой я не поеду, она меня убьет. – Капитан уставился на игрока озабоченным и тупым взглядом.

Тот улыбнулся.

– Похоже, вы недавно из армии.

– А что? – Джек с вызовом посмотрел на него.

– Я ничего не имел в виду. Мне нравится, как вы управляете своей командой.

– А, эти… – Эндфилд повернулся к охраннику и вырвал сумку с выигрышем. – Дай сюда.

– Как прикажете, господин, – с почтением сказал Охранник.

В течение получаса игрок объяснял Джеку правила игры.

Капитан перебивал его заплетающимся голосом, неоднократно подзывал официанта и хлестал коньяк, угощая и своего партнера.

Потом сказал, что достаточно научился, и предложил сыграть на деньги. Три последующих часа Джек проигрывал, увеличивая ставки, опустошил мешок с фишками, продолжил играть, снимая деньги с кредитной карты.

– Слышь, как тебя зовут? – обратился он к партнеру.

– Называйте меня господин граф.

– Ишь ты, граф. А я господин майор. И называй меня так. Выпьем.

– Как скажете, господин майор.

– Что-то мне сегодня не везет, – сказал Эндфилд, проиграв очередную ставку.

Наконец суммы возросли настолько, что граф, потеряв всякую осторожность, улыбался, потирал руки, загребал деньги, потом, когда на столе появился обменный терминал, решительно вталкивал универсальный браслет, забирая деньги Джека.

«Клиент созрел», – подумал Капитан, который отслеживал материальные ресурсы противника.

Игрок разложил карты. Джек небрежно взял их, повертел, потыкал пальцем – эту сюда, эту сюда, прикупил пару, кивнул головой и бросил на стол.

– Давай денежки, граф, – пьяно захихикал Капитан.

К Джеку перекочевал его мешок с выигрышем и вся наличность.

Он погрозил игроку пальцем.

– Обыграл я тебя, мои кредитки меня знают.

– Может, еще? – Граф пристально посмотрел ему в глаза.

– А может, хватит?

– Нет, майор, давай сыграем, – настойчиво сказал граф.

– А что у тебя есть? На счету – ноль, в карманах – ноль. На твою жопу, что ли? Она того не стоит. Не уговаривай. – Эндфилд лихо опрокинул еще стопку.

– Майор, ставлю свое имение на планете Агра-14, общая стоимость 384 миллиона, ежегодный доход 3–4 миллиона, владелец автоматически становится графом Концепольским, против всей вашей наличности.

– Не уговаривай, ну тебя.

– Ты что, испугался? Вот, если хочешь, расписку напишу, – игрок продиктовал стандартную формулу безвозмездной передачи имущества.

– Тьфу на тебя, сдавай.

Граф проиграл, закрыл лицо руками.

– Всему конец, – еле слышно произнес он. А Джек подумал, что управлять живыми системами даже легче, чем компьютерами.

– Твое имение стоит не 384, а максимум 160 миллионов и прибыли приносит от силы полтора лимона, – произнес Капитан совершенно трезвым голосом. – А все из-за плохого ведения хозяйства. Я, пожалуй, смогу исправить это.