Текст книги "Забавы жестоких богов"

Автор книги: Александр Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Я хочу, чтобы и ты понял, как можно ходить прямыми путями, быть не рабом, но господином обстоятельств и людей. Еще раз я говорю тебе, лишь наше желание чего-то стоит в этом мире. А желание возникает из того, что было изначально в тебе заложено, и никакие медитации и духовные практики в этом не помогут.

Я хочу, чтобы ты осознал, для чего мы, патриции, живем в безумной роскоши, а не довольствуемся комнаткой в промороженном насквозь астероиде, для чего храним свои родословные, для чего швыряем миллионы для удовлетворения своих прихотей. Кстати, – Ника снова улеглась на него, – эти жалкие полтора миллиона кредиток, те самые, которые тебе выплатили за десять лет войны и которые ты считаешь совершенно безумной суммой, – стандартная такса моей мамаши при расчете с любовниками за два-три года ублажения, когда утративший свежесть мальчик уступает место следующему. Слаба старушка на передок, – девушка нервно усмехнулась. – Я готова отдать все, лишь бы ты понял истинный смысл жизни, свое предназначение и свои возможности.

Я хочу, чтобы сюда вернулась жизнь, силой и желанием грозного властителя, для которого всегда мал покоренный им мир и мало завоеванное им богатство. Я отдам все, что имею: титул, связи, деньги, буду ласкать и любить тебя.

Джек попытался что-то сказать, но Ника закрыла ему рот поцелуем.

Глава 7
СКАНДАЛ В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ

– Доброе утро, мой герой, – ласково и смущенно сказала девушка, улыбаясь.

– Доброе утро, малышка, – Джек потянулся и сел на кровати. – Сегодня ты проснулась раньше меня. В честь чего?

– Рейсовый лайнер будет здесь через час, еще полчаса нужно, чтобы добраться с орбиты на поверхность. Будет нехорошо, если мама застанет нас в таком виде.

– Пожалуй, ты права. – Джек спрыгнул с кровати.

– Жаль, что у нас нет времени. – Ника с сожалением окинула взглядом его тело. – Ну да ладно.

– Нет, не ладно, – Эндфилд потянулся к ней, но девушка увернулась.

– В самом деле, надо вставать. Я хочу, чтобы ты очаровал ее, чтобы она поняла, что более достойного человека я не смогу найти. А для этого надо, чтобы ты был в форме. А что самое вредное для сексуальной привлекательности молодого мужчины?

– Ну-ка скажи. Это даже интересно.

– Долгий секс по утрам.

– А короткий?

– А короткий меня не устроит. Ты не знаешь, какой злой бывает женщина, которую плохо удовлетворили.

– Надеюсь никогда не испытать это на своей шкуре.

– Знаешь, Джек, первый удар я возьму на себя, а ты приезжай к ужину, когда страсти улягутся.

И Капитан полетел заполнять событиями долгий день, тем более ему было чем заняться. К исходу солнечного дня Эндфилд вернулся, открыл дверь своим ключом, поднялся на жилую половину дома. Сверхчувственное восприятие подсказало ему, что женщины находятся на открытой террасе, выходящей в зимний сад.

Ника с Громовой-старшей сидели за столом, на котором стояли вазочки с печеньем и конфетами, недопитые чашки с кофе.

Лучи закатного солнца придавали красноватый оттенок лицам, красно-оранжевым пламенем горели на белом мраморе пола, стен, перил террасы и дорожек в саду. Было видно, что разговор не клеится. Девушка бесцельно помешивала уже остывший кофе, ее мать смотрела на зелень сада и делала вид, что слушает пение птиц. Вентиляторы заставляли раскачиваться и шуршать листья пальм, едва слышно журчал фонтан.

Джек влетел на террасу. Ника торопливо поднялась к нему навстречу, делая серьезное и встревоженное лицо.

Капитан, не обращая на это внимания, по-хозяйски обнял девушку, прижал к себе и поцеловал, чем сильно смутил ее и вызвал гримасу недовольства на лице княгини. В довершение всего зазвонил телефон Эндфилда.

– Да, все в порядке. Переведите деньги с моего счета… Зачем?.. А почему вы интересуетесь?! Понятно. Покупка недвижимости. Пожалуйста. – Джек отключился.

– Прошу прощения, – сказал он, обращаясь к женщинам. – Дела.

– Джек, это моя мама, – девушка подтолкнула Эндфилда.

– Джек Эндфилд, майор ВКС.

– Неужели…

Княгиня поднялась. Несколько секунд Громова-старшая пристально разглядывала его, потом протянула руку для поцелуя.

Капитан поднял ее почти на уровень своего лица и поцеловал, не отрывая взгляда от женщины.

Она была ухоженной блондинкой с голубыми глазами, высокой, стройной, хорошо сложенной и могла сойти за старшую сестру Ники, если бы не усталость в глазах и едва заметные горькие складки у губ.

– Так вот вы какой, пилот Патруля. Дочка все пыталась вас описать, но я не могла вас представить. И у вас в Патруле все такие? – Последнюю фразу она произнесла с легкой иронией.

– Наверное, да, – в тон ей ответил Джек. – Мы хорошо питаемся и много занимаемся спортом.

– Я вижу, вы за словом в карман не лезете, – мать Ники неожиданно улыбнулась. – Мы будем ужинать через час в малой гостиной. А пока я хотела бы отдохнуть.

Девушка с облегчением подхватила Эндфилда, и они удалились из апартаментов княгини.

– Джек, ты нахал, – сказала Ника, когда они оказались за дверью. – Но, похоже, ты ей понравился.

– Она приняла меня за другого, – серьезно ответил Джек. – Все еще впереди.

– Для тебя, наверное, да. А я свою порцию уже получила. Ты не представляешь, какие ужасные вещи она мне рассказывала.

– Ну и что же, – Эндфилд нахмурился.

Ника только покачала головой. Они молча вошли в ее комнату.

– И все же, – настойчиво сказал Джек, когда дверь за ними закрылась. Рассказывай, раз уж начала.

Девушка рухнула на кровать. Капитан снял красный пиджак, в котором он ходил по присутственным местам, бросил его в кресло и опустился рядом с княжной, положив руки ей на спину.

– Мы обдумаем слова Клавдии вместе.

– Джек, может, не стоит, – Ника жалобно посмотрела на него.

– Стоит, – непреклонно сказал Джек.

– Для начала она занялась подсчетами. Сколько стоит содержание дома здесь и на Гелиосе, какие мы платим налоги.

– Понятно…

– Еще немного, и все пойдет прахом. Акции приносят все меньше и меньше. Жизнь дорожает.

– И если верить твоей маман, спасти князей Громовых может лишь удачное замужество.

– Да, – со вздохом призналась девушка. – Потом она высчитала, сколько стоят удобства и удовольствия, к которым мы привыкли: путешествия, рестораны, одежда, машины, драгоценности, балы. Ты знаешь, она права, мы близки к разорению.

– Понятно, – каменным голосом произнес Эндфилд. – Что еще?

– Джек, – Ника уткнулась ему в колени, обхватив его, – ничего тебе не понятно. Я не отдам тебя.

– Она ведь еще что-то сказала. – Капитан внимательно посмотрел на нее.

Княжна подняла голову и жалобно кивнула.

– Рассказывай.

– Ну, мама рассказала, что у низших классов плохой генофонд, они несут массу скрытых болезней от плохой жизни и неквалифицированного медицинского обслуживания. Даже если человек кажется здоровым, не факт, что у него может быть здоровое потомство.

Эндфилд дернулся от обиды, но Ника его не отпускала.

– Я так не считаю, милый…

– Что еще?

– Она рассказывала о психических комплексах низших классов, о неспособности зарабатывать деньги, делать карьеру, – девушка говорила быстро, будто эти слова жгли рот, но не могла остановиться, ей нужно было выговориться.

– Не буду тебя уверять, что это не так. Вскрытие покажет, в смысле поживем – увидим.

Они молчали. Ника лежала у него на коленях и чертила непонятные знаки у него на груди. Внезапно она поднялась.

– Тебе нужно переодеться, – сказала княжна. – Иди, мой герой. И постарайся быть полюбезнее с моей матерью.

Ужин был в разгаре. Стол, как обычно, ломился от блюд и бутылок. Сдержанность и холодность княгини ушла после второго бокала вина, Ника же, веселая в начале, стала мрачной и ограничивалась односложными ответами.

Эндфилд уже выпил с Громовой-старшей на брудершафт и стал называть княгиню просто Клавдией, а она его Джеком.

– Нет, ты скажи, у вас в Патруле все такие?

– Пожалуй, я единственный в своем роде, – с усмешкой ответил Капитан.

– А остальные? – спросила княгиня, улыбаясь.

– Ну, каждый хорош по-своему. Например, мой первый командир был неплохим математиком, ему даже присвоили докторскую степень за работу «Новые аспекты векторного счисления в семиполярной математике».

– О, – Клавдия закатила глаза в притворном ужасе. – Это совсем непонятно.

– Отчего же. Все просто. Он обосновал наличие бесконечного количества непересекающихся координатных осей, если хотите, псевдопространств, вложенных в обычный шестимерный пространственно-временной континуум.

Эту работу быстренько закрыли, и сейчас она существует лишь в нескольких экземплярах в головных институтах с грифом «Совершенно секретно». Многие мои знакомые были талантливыми математиками, физиками-теоретиками, конструкторами. Кое-кто занимался философией…

Джек хотел, было продолжать перечисление, но княгиня перебила его.

– Неужели? – Клавдия откровенно веселилась.

– Ты знаешь, свободного времени у пилотов довольно много, а чего от скуки не сделаешь.

– Ну а бордель, наркотики, развлечение с пленниками и пленницами после штурмовки незаконных поселений?

– Дураки есть везде, – Эндфилд заставил себя засмеяться. – В последнее время к нам пришло много всякого отребья, но настоящие мастера не считают их за «драконов» и зовут «барбосами».

– Тебя послушать, не Патруль, а институт какой-то или монастырь.

– Можно сказать и так. Храм боевых искусств.

– Да ну! Много ли надо ума, чтобы лететь и стрелять. Тем более что там почти все автоматизировано.

– Надо полагать, ты много общалась с «драконами».

– Нет, конечно. Я хорошо знакома со многими офицерами Белого Патруля. А военные – они все более или менее похожи. Мужество, отвага и страстность… Я так люблю безрассудных мужчин. Такие остались только в армии. Гражданские уже ни на что не годны. Его обругают, а он не то чтобы ударить, ответить толком не может, про суд лепечет. Тьфу.

Мне так нравится, когда дерутся мужчины. Это возбуждает: звук ударов, ругательства, потные тела. В этом заключен основной принцип жизни – сила и страсть побеждают все.

– Ты действительно так считаешь?

– Джек, взять, к примеру, тебя. Ты хорошо воспитанный молодой человек нашего круга. Когда тебе понадобилось влезть не в свою шкуру, единственное, что ты придумал, это нечто по своему образу и подобию. Подумать только, «драконы» интеллектуалы. Как же они воевать будут? Ему по физиономии, а он «подождите, я возьму тройной интеграл от квазифункции»? – Клавдия коротко засмеялась. – И зачем вы с Никой перевели твою фамилию на ужасный техно?..

– Я тебя уверяю, – начал Эндфилд, видя, как мучительно краснеет Ника, но тут ему пришла идея получше. – Позвони полковнику Лазареву.

– Ему тоже достанется, – сказала княгиня, подходя к экрану телефона, если он и сейчас будет меня дурачить вместе с вами.

На экране появился Юрий. Он сидел за столом, освещенным лампой. За плечами и головой полковника в полумраке просматривался интерьер служебного кабинета: дорогая мебель, карты, экраны связи, портреты вождей в золоченых рамах. Яркие, холодные звезды, какими они выглядят за пределами атмосферы, светили в темноте, за окном во всю стену, наполовину прикрытым портьерой.

– Здравствуй, Клавдия, – приветствовал ее Лазарев. – И ты локти кусаешь?

– А что случилось?

– Никин кавалер сегодня купил участки земли вблизи города.

– Ну, это я уже знаю.

– Да, видимо, мы как никогда близки к упадку. Потеряли чутье на деньги. Вроде чушь, бурелом, овраги. Этот идиот, прежний владелец, отдал их по такой дешевке.

– Ничего не понимаю.

– Нашим показалось это странным. Ребята из аналитического отдела все просчитали с учетом пролагаемых дорог и зон расселения различных имущественных классов. Оказывается, это будет одно из самых популярных мест для дачной застройки для четвертого и третьего класса.

– Фу, какая гадость.

– Да, это гадость, Клавдия. Но это большие деньги. – Он усмехнулся. Старый хозяин был до смерти рад, когда нашелся тот, кто избавил его от неприятного соседства. Эндфилд купил все, что будет пользоваться спросом, всего за миллион. Через год он будет грести деньги лопатой или, чтобы не возиться, продаст все раз в сто дороже.

– Вот это новость. Дай подумать.

– Чего тут думать. Этот красавчик без чести и совести пойдет по головам. Я думаю, если ему будет выгодно, он продаст могилу матери… Ты представляешь, что нас ожидает? Толпы невоспитанных людей: жирные тетки, пьяные мужики, горластые дети. Уродливые дома, похожие на ласточкины гнезда, крики, ругань, некрасивые бледные телеса, разложенные загорать на траве. Спиленные вековые деревья, стаи малолетних хулиганов, которые забираются в господские владения, браконьеры, стреляющие рябчиков и косуль.

– Да, пожалуй, это так. – Женщина задумчиво посмотрела на полковника. Но ведь этого и следовало ожидать. Неужели никто не подумал об этом, когда город только планировали строить?

– Конечно, все об этом думали. Ты знаешь, никто не был в восторге. Только придание Деметре статуса регионального центра заставило нас пойти на это. Но дать возможность хамам развернуться под нашим боком… На это никто бы не пошел. А впрочем, он ведь тоже из хамья. Его мать из научников, отец «дракон». Четвертый имущественный класс. Наравне с парикмахерами, конторскими служащими, приказчиками в магазинах.

– А Ника мне говорила, что у него третий класс, – княгиня хмурилась, что-то про себя высчитывая.

– Ерунда, заработал на службе, когда стал капитаном.

– Правда, что десять лет войны выдерживает лишь один из сотни «драконов»?

– Да. Зачем ты это спрашиваешь? – Полковник внимательно посмотрел на нее.

– Ты говоришь «пойдет по головам»? Спасибо, Юрий.

Клавдия отключилась. Она в задумчивости прошла своей мягкой тяжелой походкой по комнате, слегка покачивая бедрами…

Было много съедено и еще больше выпито. Женщины были в хорошей кондиции, особенно Громова-старшая. Разговор все больше и больше принимал задушевно-лирическое направление, и Ника все чаще и чаще с тревогой смотрела на мать, с каждой минутой мрачнея все сильнее.

– …Что случилось с ним? Полеты в конвоях часто бывают жестокой мясорубкой. Корабль был подбит и взорвался на моих глазах. Это было четыре года назад.

– Действительно, Черный Рыцарь в это время перестал печататься.

– Да, Никифоров больше ничего не издаст. Я не думал, что его знают в Обитаемом Пространстве. Все смеялись над ним. «Дракон»-поэт. Ну, математика, философия – бог с ним. Поэт, – Эндфилд усмехнулся. – Хотя стихи были хорошие.

– Скажи, Джек, а ты сам пробовал писать?

– Да.

– Как интересно, – произнесла Клавдия, вглядываясь в его лицо. Философия? Или, может быть, история?

– Грешил и этим, но в основном это работы по тактике боя.

– Ясно, – сказала княгиня. – В этом я совсем ничего не понимаю. Женщина надолго замолкла, потом продолжила: – Я представляла «драконов» совсем другими. Холодными, жесткими, бесчувственными, тупыми роботами. Ты ведь знаешь, они убили моего мужа.

– Я в этом сомневаюсь. Хотя все может быть. Истину смогли бы установить по анализу спектров. Каждая пушка немного отличается от другой, по характеристикам испускаемых колебаний. Тем более что излучатели на «Мотыльках» отличаются от пушек «Ястребов» Планетной Охраны. Было проведено такое расследование?

– Записи этой штурмовки загадочным образом исчезли, – Клавдия недоуменно посмотрела на него. – Ты думаешь?..

– Наказали кого-нибудь из пилотов Черного Патруля?

– Насколько я знаю, нет.

– А должны были бы… «Драконам» всякое лыко в строку ставят. Давай закроем эту тему.

– Хорошо.

За столом установилось тягостное молчание. Ника откровенно дулась. Княгиня курила длинную сигарету с шалалой, поглаживая ее холеными пальчиками, смотрела на Эндфилда, и в глазах вспыхивали искорки. Женщина изучала Джека как редкое, опасное и одновременно красивое и притягательное животное. Зрачки Клавдии то суживались, то расширялись, и не нужно было быть Электронной Отмычкой, чтобы понять ее чувства.

– По твоим рассказам выходит, что «драконам» по складу ума и возможностям больше подошли бы места управляющих банками, директоров, промышленных магнатов. Короче, сильных мира сего.

– Наверное, да. Мне кажется, пилотировать крейсер в атаке намного сложнее из-за объема перерабатываемой информации в ограниченный промежуток времени, чем управлять крупным предприятием, если подойти без человеческих заморочек.

– Что ты понимаешь под заморочками?

– Люди живут в реальности своих иллюзий, ставят сами себе ограничения. Как следствие, ошибки и неэффективность принимаемых решений.

– А ты всегда правильно все оцениваешь? – Женщина положила голову на локти, просверливая его насмешливым и призывным взглядом.

– Служба в Патруле приучает к этому. Тем более когда командуешь другими и думаешь не только за себя. Ты должен понимать, что у некоторых есть определенные предпочтения, многие просто откровенно слабее. Найти каждому наиболее подходящее ему место, где его достоинства максимально проявятся, а недостатки не будут заметны. Тут нужно не только владение тактикой, но и умение предвидеть, а также знание психологии. Но вообще я считаю, что при правильных посылках правильный результат получается автоматически. Разумеется, при правильном алгоритме переработки данных.

– Ну, – Клавдия замотала головой, – прямо лекция какая-то. – Давай потанцуем. Ты меня совсем уморил своей наукой.

Княгиня встала, сделала знак андроидам, чтобы те включили музыку.

Погасли люстры, по стенам побежала паутина цветовых бликов. Быстрая музыка наполнила гостиную. Громова-старшая подошла к Джеку, взяла его за руку и потянула со стула. Капитан вопросительно покосился на Нику. Девушка сделала вид, что не замечает взгляда. Джек остался сидеть. Клавдия отпустила руку Капитана и обратилась к дочери.

– Ника, девочка… Я уже лет сто не танцевала. Молодые, а такие ленивые, – пританцовывая, сказала она, положив руки на плечи дочери.

Девушка поднялась. Мать стала подталкивать и тормошить ее так, что волей-неволей Нике пришлось составить ей компанию.

Женщины призывно протянули руки Джеку, и он присоединился к ним. Вскоре музыка сменилась на плавную и тягучую.

– Дамы приглашают кавалеров, – объявила Клавдия, забрасывая руки на шею Капитана.

Ника, которой не с кем было танцевать, подвигалась еще немного и уселась за стол, наблюдая за матерью и женихом нарочито спокойным взглядом.

Княгиня танцевала неплохо. Ее тело было свежим и теплым, хотя не таким упругим и сильным, как у Ники. В движениях Клавдии чувствовалась порочная расслабленность, выработанная для того, чтобы сводить мужчин высших сословий, любящих декаданс, с ума. Вскоре она стала сильно прижиматься к Эндфилду в танце, тереться грудью, животом и ляжками об его тело.

– У тебя серьезно с моей дочерью, Джек? – спросила женщина, заглядывая ему в лицо.

– Да, – коротко ответил тот.

– У Ники ухватки первобытной «дикой кошки». Я уже думала, что после бурного романа с Лазаревым она никого к себе не подпустит. Мальчики ее сторонились.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросил Джек, твердо посмотрев ей в глаза.

– Так, мысли вслух. Извини. – Княгиня сделала вид, что смутилась. – Я мать, и меня волнует будущее моей дочери.

Некоторое время они танцевали молча. Эндфилд как мог удерживал Клавдию на расстоянии, но та льнула к нему изо всех сил.

Джек вошел в ее сознание, и ему стало холодно и неуютно от пустоты, которую не могли заполнить ни развлечения, ни выпивка, ни ласки сильных, как молодые бычки, любовников. Джеку было неприятно, но он продолжал пристально вглядываться в глубину потаенных желаний этой еще нестарой женщины.

– Мне кажется, что ее будущее – это я, – произнес Капитан.

– Она еще совсем молодая, – задумчиво сказала княгиня. – Вы познакомились так романтично…

– Ну и что?

– Романтика проходит, остается проза жизни. Она привыкла к роскоши, к почету и уважению других. Вряд ли ты, Джек, сможешь ей это дать. Ника Эндфилд, жена «дракона»… Фу…

– Что дальше?

– Конечно, извини меня, но ты еще сам некрепко стоишь на ногах, и если когда-нибудь выйдешь в люди, все равно тебе не раз напомнят, что ты был нищим пилотом в Дальней Разведке. Выбирай то, что тебе по силам. Ты молодой, красивый, в меру богатый – тысячи женщин твоего круга будут счастливы быть с тобой.

– Мне нужна именно она.

– Только потому, что считаешь ее богатой? Я недооценила тебя, Эндфилд. Лазарев мне сказал не только о твоем происхождении… Вчера пришел из армии и уже пустился в авантюры и махинации.

– Успешные финансовые операции, – невозмутимо поправил ее Джек.

– Вот, значит, зачем… – взволнованно сказала Клавдия, прижимаясь к нему под недобрую музыку танго, в движениях танца, стилизованных под темную, безумную страсть.

Капитан чувствовал, как возбуждена она, как по ее телу бегут волны теплой истомы, как нестерпимо ноют губы и соски женщины.

– Хищник, охотник за богатством и титулами… – княгиня почти стонала. – Тем более ты выбрал не ту. До совершеннолетия Ника не может распоряжаться своими деньгами, кроме определенного завещанием отца ежемесячного небольшого содержания. Тебе нужна другая – умудренная опытом, богатая, могущественная, которая могла бы ввести тебя в круг немногих избранных, пусть даже как своего любовника. Джек, ты такой холодный… ну посмотри же на меня…

Внезапно музыка прекратилась.

– В чем дело, – прорычала княгиня, повисая на Эндфилде, повернув лицо к дочери. – Включи музыку.

– Нет! – ответила Ника твердо и решительно. – И вообще, спать уже пора, – добавила девушка.

Она бледнела и краснела, в такт волнам желания, пробегавшим по телу матери.

– Иди, в чем же дело.

– Дело в том, что тебе тоже пора, если не в кровать, то под холодный душ.

– Это еще почему? – поинтересовалась княгиня, но все же отпустила Джека.

– Иначе ты кончишь прямо сейчас…

Эндфилд вернулся к Нике, девушка крепко схватила его за руку.

– Пойдем, Джек.

– Девчонка! Дрянь! – закричала ей вслед Клавдия. – Вон из моего дома!!! Ты не получишь ни гроша!!! Целуйся со своим нищим «драконом»!

Они вышли на улицу. Княжна оттолкнула Капитана, влепила ему затрещину, потом прижалась и заплакала.

– Ну и куда мы пойдем? – уныло спросила она.

– Ко мне. Я сегодня приобрел участок земли и дом. Не бог весть что, но сойдет на первое время.

Ника кивнула и направилась за ним в машину. Ника замучила его до смерти и не меньше устала сама. Они лежали на кровати в непривычно маленькой после княжеского дворца спальне. Девушка задумчиво гладила Джека по щеке, и он чувствовал, как в ее голове возбуждение сменяется тоскливой безысходностью.

– Ты хочешь меня о чем-то спросить?

– Да. – Ника резко отодвинулась от него.

– Спрашивай.

– Тебе понравилась моя мать как женщина?

– Нет.

– Ты почувствовал возбуждение, когда она так липла к тебе?

– Нет.

Княжна долго смотрела на него. Внимательное и изучающее выражение на лице сменилось недоуменным и растерянным.

– А я… тебе действительно нравлюсь?

– Очень. Я люблю тебя. Люблю до безумия.

– О, мой милый, – Ника подалась к нему, положила голову ему на грудь. Я так боялась, что ты…

– Ты о чем? – удивился Эндфилд.

– У нас, патрициев, нравы достаточно свободные. Все привыкли заниматься сексом с кем попало… Принято считать, что чувственность не должна сдерживаться. Новизна ощущений…

Ника замялась.

– Я не из этой серии, – сказал Джек. – Пусть у меня плебейский взгляд на половую мораль, но я намерен и дальше его придерживаться. Более того, я не потерплю измен.

– И что же ты сделаешь, мой герой? – Ника подняла голову и лукаво посмотрела на него.

– Убью… – ответил Капитан. Помолчал и добавил: – Всех. И, между прочим, я вполне серьезно.

– Хорошо, – после некоторого раздумья произнесла девушка. – Пусть будет так.

Наутро позвонила мать Ники. Клавдия появилась на экране хмурая, помятая, злая. Она проигнорировала Эндфилда, который первым вошел в фокус видеодатчика телефона, и обратилась к Нике:

– Извини за вчерашнее. Я уезжаю… Можешь делать что хочешь и с кем хочешь… Мои советы будут теперь поняты превратно. И еще. Я не имела права выгонять тебя из дома, ведь это твой дом… Не живите вы в этой конуре… Хотя для него, – Клавдия сделала усилие над собой, чтобы не сказать что-то типа «безродного пилота», – и такое жилье – редкая удача.

Княгиня отключилась.

Джек стоял и смотрел в окно на зелень ухоженной лужайки.

Перед домом пруд, близкий лес, еще освещенный жарким солнцем. Небо было поделено надвое – умирающая лазурь и черная, тяжелая туча, наполненная водой и электричеством, наползающая с севера. Она закрыла солнце.

Стало темно. Резкие порывы ветра раскачивали верхушки Деревьев. Полетели сорванные листья и сломанные сухие ветки. Вдали вспыхивали молнии, доносились далекие раскаты грома.

– Будет гроза. – Ника подошла к Эндфилду и тоже смотрела за тем, как ненастье убивало тихий и солнечный день.

– Надо закрыть окна, становится прохладно.

– Мне страшно, Джек. Такое ощущение, что больше никогда не будет ни света, ни тепла. Вообще ничего…

– Ерунда, – Капитан положил руку ей на талию и притянул к себе. Воздух насыщен электричеством. Из-за этого и возникает тревожное состояние.

– Наверное…