Текст книги "Харальд Смелый (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

     – А как же бесследное исчезновение эльфов Германии?

     Я ожидал подобный вопрос, потому ответил сразу.

     – Люди императора Рудольфа, перекрывшие перевалы и запершие остроухих в долине Гейзеров, могли просто их перебить от мала до велика. Потом, чтобы скрыть злодеяние, тела побросали в многочисленные трещины и завалили камнями, либо замуровали навечно в какой-нибудь большой пещере.

     – Да ладно тебе, Харальд, – Мир пока мало обращает внимание на уничтожение слабых народов. Так с чего бы это кровавому Рудольфу бояться прилюдно, замарать и без того грязные по локоть руки? Мой батюшка, на что добрый был, но и тот хотел извести английских эльфов под корень, не выдумывая при этом никаких оправданий. Так что, Харальд, думаю молва, утверждающая будто остроухие отыскали и открыли Дверь в Иной Мир, верна на все сто процентов.

     – Нет, я непременно донесу Совету Высших Иерархов Святого Храма о том, что мой друг, король Англии Стэн 1 погряз в жуткой ереси, подмигнув, ухмыльнулся я.

     – Нашел чем удивить проклятых святош. Да они между собой меня называют не иначе как Ставленник Тьмы Подземного Царства, посланного в Англию смущать умы и насаждать сатанинские порядки.

     – Надо как-нибудь, основательно подготовившись, устроить гадам беспощадную резню. За одну ночь взять да и вычистить от них всю славную Англию, – скрипнув от бессилия зубами, вслух помечтал я.

     – Угу, а наутро отбиваться в королевском дворце от этой самой славной Англии, восставшей до последнего человека? Нет уж, Харальд, уволь меня от подобного удовольствия. Святой Храм не бароны, на него управы пока нет, – тяжело вздохнув, Стэн открыл дверь и вышел.

     Я же, опустив голову, последовал сзади. Впервые за долгие годы знакомства, я уловил в голосе друга непривычную горечь безнадежности. И еще мне вдруг бросилось в глаза, насколько сильно Стэн поседел за последнее время…

     Не успели мы пройти и двадцати ярдов, как нам навстречу попался казначей Лесли в сопровождении группы писцов и большого отряда охраны. Ответив на его приветствие, мы со Стэном обменялись ироничными взглядами. Милый скарабей Лесли чуток опоздал. Что ж, надо быть немного порасторопней, господин главный королевский казначей.

     После дележа захваченной в Аравии добычи, я получил огромное вознаграждение в виде пятнадцати тысяч золотых монет, а к ним в придачу шкатулку красного дерева, полную изумрудов, бриллиантов и еще серебряный ларец с необычайно крупным жемчугом. Впрочем, никто из английской армии не оказался обделен. Все, вплоть до простых воинов вернулись на родину состоятельными людьми. После триумфальной победы в Аравийской Компании, малокровной и осязательной в финансовом плане, настал длительный, спокойный период. Я заскучал с непривычки и решил, наконец, навестить родичей, а уж за тем всласть побродить по дикой глуши бескрайней Скандинавии. Стэн выслушал мою просьбу об отпуске с явной неохотой, однако, зная, что нельзя держать в клетке вольную птицу, отпустил.

     До Снежного острова я добрался довольно быстро, договорившись с капитаном свейской каравеллы, следующей из Лондона в Стокгольм. Великий Один! Сколь же много изменилось дома… Наш центральный поселок вырос почти втрое и был по сути уже небольшим городом. В нем высились непривычные для Скандинавии двух, трехэтажные дома-крепости из камня, больше уместные где-нибудь в пограничных областях Англии. Построены же они были на земле Снежного острова, скорей всего в результате постоянного посещения Кланом Эрлингов Туманного Альбиона. Так сказать влияние чужой, но не враждебной культуры.

     Из моих родных, шестерых братьев, смерть пощадила лишь двоих: Эйнара и Финнварда. Зато сколько появилось молодежи! Повсюду мелькали юные, незнакомые лица, оглядывающиеся на меня с любопытством и недоумением. Что, мол, за чужак здесь шляется? Проклятье! К своему ужасу я сразу, с первых шагов, осознал, что уже никогда не почувствую себя здесь, как дома… Слишком много лет прошло на чужбине, слишком много воды утекло, слишком сильно изменился сам Харальд Смелый…

     Да, я действительно здесь чужой. Чужой… Эйнар с Финнвардом конечно старались во всю, буквально расшибались в лепешку в желании проявить заботу обо мен даже в мелочах. Но это еще более усугубляло ощущение отверженности. Так беспокоятся о дорогих, уважаемых гостях, но не о родичах близких по крови и духу.

     – Кто ж тебе виноват? – с горькой иронией мысленно вопросил я себя. – ты сам выбрал жизнь, которая пришлась больше по нутру. Так что не скули теперь и не распускай сопли, сэр Харальд.

     В первый день пребывания на родине меня навестил Рональд Уайт, все эти годы верой и правдой служивший Клану Эрлингов. Мой однокашник по Лондонской Школе из худощавого, подтянутого английского господина превратился в истинного викинга: крепкого, кряжистого, с красным обветренным лицом и солидной, едва не до пояса бородой.

     – Ну, как, выкупили замок? – после обычных, обоюдных слов приветствия, с улыбкой поинтересовался я.

     – Да ну его к черту, – легко, без тени сожаления, отмахнулся маг, – здраво подумавши, я не захотел.

     – Надеюсь, тому виной не скупость Эйнара? – всерьез обеспокоился я. – Если так, то я удивлен, брат никогда не был жадным.

     – Нет, нет, что вы, сэр Харальд! Господин Эйнар очень щедрый человек. И я уже давно заработал на два подобных замка, – поспешно заверил меня Уайт. – Причиной же изменения моих прежних планов оказалась женщина.

     – Что поделаешь, все плохое и хорошее в мире происходит из-за женщин, – понимающе усмехнулся я. – Не было бы их, История походила бы на унылый пруд со стоячей водой. Они, так сказать, тягловая сила дальнейшего развития Цивилизации.

     – Я не берусь судить в столь глобальных масштабах о роли женщин, – добродушно отшутился маг. – Могу сказать лишь за себя. Хельга – моя жена и мать моих троих детей, лучшее что есть в жизни Рональда Уайта. И именно она ни в какую не захотела ехать в Англию. «Что я там позабыла? – строго прищурившись, спросила она у меня. – В этом вашем королевстве, основанном на болотах, заполненных туманами и вредными испарениями? Нет, муженек милый и не мечтай об этом больше никогда, ибо дети там зачахнут без свежего морского воздуха, целебной воды Скандинавских ручьев и привычной пищи. Да и вообще, с какой кстати они должны отправляться на чужбину? Им что, негде жить? Или нам стал мал дом, подаренный Кланом? Так построй здесь такой, какой душа пожелает. Благо, золота у нас хватает». – Ну, я, выстроив дом в английском стиле, тем и ограничился, – разведя руками, заключил маг. – А куда ж деваться? Не менять же пустой замок предков на горячо любимую семью? Короче говоря, сэр Харальд, я прочно пустил корни на земле клана Эрлингов, сроднился с суровой, прекрасной природой Скандинавии, обзавелся родственниками, друзьями и о возвращении в Англию, где меня никто не ждет, не мыслю давно. Я счастлив. Полагаю этим сказано все.

     – Я рад за вас господин Уайт. Вы сделали правильный выбор, – от всей души одобрил я. – В Урманленде жизнь конечно простая, зато без подлости и вероломства, свойственных традициям европейских стран.

     – А у вас… есть дети, сэр Харальд? – немного поколебавшись, деликатно спросил он. – Вы уж простите за любопытство.

     – Нет, – помрачнев, коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности. Да и зачем было знать этому милому англичанину, ставшему большим урманом, чем я сам, что Эшли, моя законная жена, вот уже который год не может забеременеть? Ее, любившую балы, наряды, украшения, это впрочем, кажется, не сильно заботило. По крайней мере, не так сильно, как меня, родившегося и выросшего в Скандинавии, где нормальная семья не мыслилась самое меньшее без двух, трех ребятишек.

     С Рональдом Уайтом мы распрощались очень дружественно. И я… В глубине души, по-хорошему позавидовал ему.

     По прошествии трех дней пребывания дома, я засобирался в дорогу.

     – Только приехал и уже исчезаешь. Ну разве так можно? – даже слегка обиделся Эйнар. – Ладно, я бы понял тебя, заскучай ты по столичной, светской жизни в нашем медвежьем углу. А то ведь наоборот – лезешь еще в большую глухомань. Почему ты так поступаешь, Харальд?

     – Эйнар! Любимый старший брат! Прости меня и не сердись, – я примирительно обнял его за плечи. Разве я виноват, что по своей натуре являюсь неисправимым бродягой? Скучно мне сидеть на одном месте. Такой уж я и есть, иным не стать. К тому же в кои-то веки у меня появилось свободное время. Так отчего не использовать его, реализуя давнюю мечту: исследование огромных, внутренних пространств Скандинавии?

     – Дались они тебе. Все равно ничего интересного там нет, – с нескрываемым недовольством проворчал старший брат, – сосны, ели, ручьи Снежного острова, ничем не отличаются от сосен, елей, ручьев Континента.

     – Как сказать, – не согласился я, спрятав улыбку, – никто ведь не забирался глубже ста миль от побережья или границ Свейленда, Дунленда и Урманленда. Представь, какое там раскинулось раздолье для древних тайн, странных загадок и неожиданных приключений.

     – Хм, тогда нечего шляться по эдаким ненадежным местам одному, – озабоченно глядя на меня, вдруг забеспокоился, нахмурив брови, Эйнар, – а то, как бы беды не вышло. Ты, Харальд, вот что, возьми, пожалуй, с собой десяток крепких парней. Вряд ли они окажутся лишними.

     – Эйнар… – в первые секунды, растерявшись, я даже не нашелся, что сразу ответить. – Да за кого ты меня принимаешь? За изнеженного английского дворянчика? За маленького глупого мальчишку? Эйнар, я взрослый урман и боевой маг, участвовавший в доброй сотне больших сражений. Я тот Харальд, который еще в отрочестве получил заслуженное в кровавом бою прозвище Смелый, а на полях Европы стал известен как Железный Волк. И поверь, старший брат, это имя вгоняло в дрожь самых закаленных, стойких рыцарей вражеских королей.

     – Никто не берет под сомнение твою самостоятельность и способность себя защитить, – примирительно подняв руки, пошел на попятную Эйнар. – Я просто хотел обеспечить тебе минимальную безопасность. А что тут плохого? И почему ты так взбеленился? Или мы не родные братья? Родные, Локи тебя побери! А в Урманленде не считают зазорным горой стоять за родича.

     – Эйнар, угомонись, я тебя не узнаю. Ну что, скажи, со мной может случиться в лесу? Медведь нападет? Или ты боишься, что я заблужусь? Нет, не этого? Тогда чего?

     – Сэр Харальд Железный Волк, – глядя мне прямо в глаза, отчеканил старший брат, – никакой опыт и никакая магия не спасет тебя от отравленной стрелы, выпущенной в спину.

     – Разбойникам и лиходеям, разгуливающим с луками, нечего делать в девственных дебрях, – насмешливо хмыкнув, заметил я. – Они сами, знаешь, держаться поближе к большим поселениям и проезжим трактам.

     – А как насчет гостей-орков?

     – Эйнар, дорогой, эта нечисть живет исключительно в горах Колючего Ремня. А туда идти я не собираюсь. Очень уж далеко.

     – Я вот тут вспомнил, что не так давно к нам на остров приплывали посланцы нескольких урманских Сухопутных Кланов. Они привезли с собой множество шкурок в обмен на хорошее оружие, – Эйнар со значением сделал ударение на последнем слове.

     – Неужели мирные крестьяне и те стали сражаться между собой? – несказанно удивился я. – Но даже если и так, они мне не противники. Понадобится не одно десятилетие, прежде чем сухопутные урманы научатся воевать по настоящему. Какие уж тут коварные засады и стрелы в спину? Рановато.

     – Сухопутные Кланы отнюдь не перессорились, – отрицательно покачал головой Эйнар. – Дело в том, что их вождей встревожило появление неподалеку от некоторых деревень шныряющих орков-разведчиков. И они предполагают, что те готовят набег.

     – Скорее всего, в урманлендские леса забрел какой-нибудь скитающийся орк-изгнанник, пару раз увиденный перепуганными крестьянами, – С убеждением предположил я. – Вот и паника поднялась.

     – Может и так, а может, нет, – с вздохом ответил Эйнар. – Поэтому, на всякий случай, ушки держи на макушке. Лишняя осторожность еще никому не повредила. Тем более, когда ты один и помощи ждать не от кого. Проклятье, Харальд, возьми с собой хотя бы пятерых! Послушайся меня хоть раз в жизни.

     – Нет, старший брат, не уговаривай, я хочу постранствовать без свиты назойливых нянек, – наотрез отказался я, – и хватит об этом. Наш разговор, поверь, ни к чему не приведет.

     – Ладно, упрямец, будь по-твоему, – скрепя сердце сдался Эйнар. – При всем желании воспрепятствовать тебе я тоже не могу. Когда надумал уходить?

     – Завтра на заре, – сообщил я, прикинув, что еще надо успеть сделать и припасти.

     – А… Когда тебя ждать назад?

     – Месяца через полтора-два, не позже.

     – Хм, что ж, будем надеяться так оно и произойдет, – крякнул он, степенно пригладив бороду. – Провожать тебя не стану, не люблю, знаешь. Простимся сейчас.

     Моя рука утонула в его огромной медвежьей лапе.

     – Удачи! – напоследок пожелал он и отправился по неотложным делам не верфь.

     Вечером, уединившись в своей комнате, я развернул на столе карту Скандинавии, купленную за три золотых у знакомого свейского купца. Была она не бог весть какая точная и подробная, но другой, лучшей, пока не составил никто. Вот на севере, далеко в Северное море выступает наш полуостров Урманленд с множеством больших и малых островов: на северо-западе, вдоль побережья, на несколько сот миль тянутся владения кровавых данов, на северо-востоке так же вдоль берега расположились земли хитрых свейев, омываемые другим морем – Белым. Территории обоих королевств были испещрены домиками, обозначающими местоположение крупных поселков, и башнями, символизирующими города. Ну да, что и говорить, Урманленд по сравнению с ними дикий край, которого Цивилизация коснулась едва-едва.

     За чертой последних поселений начинался девственный, вековечный лес, где было очень мало удобных, наезженных трактов, зато с лихвой хватало извилистой голубой сети рек с пятнышками озер. И так до самых гор Колючего Ремня, перегораживающих Континент с запада на восток. Обосновались там малосимпатичные создания: пещерные тролли, орки, гоблины, жадные цверги, хитрые, коварные драконы и прочая гадость. Миновать стороной опасные острые пики можно было на востоке, идя через пустошь Черепов, берущую начало от последних гор и тянущуюся до вод Белого моря две, от силы три мили. Или же на западе, преодолев холмистую равнину десяти-пятнадцати миль шириной, упирающуюся одним концом тоже в горы, а другим в берег Северного моря. Прозывалась равнина весьма своеобразно – Безвозвратная.

     – Почему такие пессимистичные названия? – помнится, спросил я у купца Андерсона, продавшего мне карту.

     – Все отчаянные парни, кому надобно проникнуть за стену Колючего Ремня, как раз и лезут в эти проходы. А именно там их и поджидают любители сладкой человечины и звонкого золота, – улыбнувшись, пояснил тот, и затем добавил, – словом оба прохода – это взведенные капканы, безотказно захлопывающиеся на дерзких, но самонадеянных чужаках. Соответственно своей погибельной функции они давным-давно и получили наименование.

     «Впрочем, мне то что за дело до тех невероятных далеких мест? – с иронией подумалось мне тогда, да и сейчас тоже. – Я ведь туда не собираюсь».

     Дальше за Колючим Ремнем располагались и вовсе сказочные края. На юго-востоке континента до самых вод Белого моря и моря Призраков, заслужившего самую дурную славу, подступал загадочный Баур-Даг, лес Зеленых Грив, где обитал не менее загадочный народ Темных Эльфов. Про них известно было лишь то, что они темноволосы, чрезвычайно высокомерны, воинственны и нетерпимы к непрошенным гостям. Самой большой ценностью они считали уединенную, вольную жизнь среди изумрудной зелени своих заповедных чащоб. Многочисленное, наглое людское племя, привыкшее везде бесцеремонно совать длинный нос, дотянуться до них грубыми ручищами возможности не имело, ибо кроме доблести, со стороны двух морей лесное королевство защищал барьер рифов, протянувшийся полосой от четырех до семи миль. Он то и не позволял подойти к берегу поближе боевыми кораблями с ударными войсками на борту. Попытка же произвести высадку на шлюпках, была заранее обречена на провал вездесущими касатками, союзниками эльфов, уже не единожды в прошлом топивших утлые суденышки незадачливых завоевателей. Тех же, кто чудом добирался до берега, ждали беспощадные, не знающие промаха, отравленные эльфийские стрелы. Некоторые свейские мудрецы утверждали, что когда-то, в седую старину, рифы были цепью гор подобных Колючему Ремню, но затем, в результате природного катаклизма, опустившихся под воду.

     Дальше, на юго-западе, в Солнечной долине окруженной зубцами скал Высокой Короны, испокон веков жили Светлые Эльфы. От визитов нежелательных гостей их оберегали не только труднопроходимые родные горы, но и отвесная, неприступная стена побережья, берущая начало от последних рифов юга до гор Колючего Ремня, вернее до единственного в них прохода на западе – Безвозвратной равнины. Впрочем, несмотря на это Светлые Эльфы держались не столь замкнуто в отличие от своих Темных сородичей. Довольно часто они общались с внешним миром выполняя за солидную плату заказы на изготовление волшебного оружия, украшения, а иногда даже брались за внутреннюю отделку дворцов состоятельной знати. Порой их соседи и союзники, гномы-мастера из подземелий гор Высокой Короны, тоже подряжались на работы в Дунленд, Свейленд, а то и в далекую старушку Европу. Эти умелые коротышки в основном строили мосты, замки, крепостные стены вокруг богатых, торговых городов, возводили плотины, а еще ковали великолепные мечи, кинжалы из добротной стали, знаменитые кольчуги и собирали страшные по своей силе и дальнобойности арбалеты. В другие страны мира эльфы с гномами попадали из единственного уязвимого места стены – Кинжального фиорда, тщательно охраняемого с обеих сторон большим гарнизоном.

     И что удивительно, Светлые эльфы Скандинавии прекрасно ладили со всеми народами, кроме не очень далеких сородичей Темных эльфов. Где корни этой вражды я лично не знаю, да и сказать по правде, знать особо не желаю. Мало ли какая черная кошка могла пробежать между ними за долгие столетия существования в обособленном мирке? Может их вожди бабу смазливую не поделили или земли, богатые дичью да рыбой, золотоносные ручьи, либо же заспорили о Высоких Материях, а закончили ученый диспут бойней, за которой последовала бесконечная кровавая месть? Возможно, причина неприязни кроется в цвете волос. А что? Для разумных, цивилизованных рас это вполне оправданный повод к возникновению ненависти.

     Стоит вспомнить некоторые ужасные, истребительные войны Прошлого и Настоящего. Из-за глупой мелочи, недоразумения или чьего-то пустого тщеславия творились наяву жуткие кошмары, которые не часто привидятся и во сне. Вот так вот!

     Еще раз внимательно осмотрев карту, я немного разочарованно вздохнул. Больше на ней ничего существенного не значилось. Но кто мне мешает, обнаружив, нанести на пергамент это существенное, путешествуя по неведомым землям Континента? Никто! Или… Все же отыщется такой болван? Посмотрим, посмотрим…

     Помнится в ту ночь перед выходом в дальний путь, я так и не смог уснуть, несмотря на жизнь, прошедшую в бесчисленных походах да рискованных авантюрах. А волновался я наверное потому, что побывать в Скандинавии, там где практически не ступала нога человека, с огромной силой хотелось мен еще со времен далекой юности. Кроме того, я мечтал хотя бы чуток побыть наедине с самим собой, утомившись бурлящим многолюдьем прошлых лет.

     На рассвете, ни с кем не попрощавшись, я, оседлав серого, в яблоках жеребца, поскакал в сторону пристани. Там ждал драккар, перевезший меня и четвероногого спутника на Континент. Спустя неделю я миновал границу последнего Сухопутного Клана, но так и не увидел ни орков, ни их следов, что вызвало мимолетную, полную иронии, улыбку.

     Наступили счастливые дни, наполненные очарованием суровой, чистой и прекрасной природы. Я ехал верхом, шагал пешком по величественным сосновым борам и пушистым ельникам. Порой охотился, переходил в брод реки с ледяной, прозрачной водой. Застыв, любовался ручьями, поющими свои журчащие, мелодичные песни, целебными ключами, бьющими из расщелин в камнях или под корнями огромных дубов, вылезших наружу, будто щупальца гигантских осьминогов. Обходил берегом бездонные синие озера и при этом совершенно ни о чем не думал. Ну, по крайней мере, не думал о плохом. На сердце, отчего-то было светло и радостно, словно в ожидании какого-то чуда. Ну да, давно я не чувствовал себя так хорошо. В душе тогда царили мир и согласие… И я нисколько не жалел об отсутствии древних тайн, странных загадок и неожиданных приключений.

     Сейчас, вспоминая те счастливые дни, я спрашиваю себя, а не приснились ли мне они?

     Мои скитания на юг продолжались долго, пока однажды, на закате, я не набрел на плато, поразившее своей неприступностью. Со всех сторон его стерегли головокружительной глубины пропасти, преодолеть которые было не очень просто. Вот мне и стукнула в голову шальная мысль построить здесь жилище, чтобы, уйдя на покой с королевской службы, обосноваться в нем и мирно провести в благодатной тиши свои последние дни.

     Переночевав между тремя высокими валунами, ранним утром, перед тем как отправиться назад, мной был обнаружен своеобразный мост из старой красавицы сосны, росшей неподалеку и срубленной почти под корень совсем недавно. Многозначительно присвистнув, я настороженно осмотрелся, однако ничего подозрительного не заметил. Кто же тогда, интересно, свалили дерево, а? Ответ пришел довольно скоро. На плато высился большой утес с плоским верхом, на котором, словно по мановению волшебной палочки, один за другим стали возникать маленькие существа, достигшие количества десяти. Наверняка утес таит в себе пещеру, либо тайный, подземный ход, решил я, доставая из дорожного мешка подзорную трубу. Наведя ее на снующие по вершине фигурки, я сразу же узнал гномов. Я стоял не таясь, и они тоже увидели меня.

     Собравшись в тесный кружок, гномы быстро посовещались, затем направились к импровизированному мосту, где я их ожидал с невозмутимым спокойствием на лице. Судя по всему, это были подданные Трайна Белого снега, царя подземной страны, расположенной в недрах Высокой Короны. Демонстрируя полнейшее презрение к бездне, разверзшейся под ненадежным стволом, они шустро перебрались на мою сторону. С минуту мы с любопытством изучали друг друга, затем вперед вышел низкорослый, но чрезвычайно коренастый гном в зеленом, с синей окантовкой плаще.

     – Флоин Строитель, сын Дварина из Подгорья Наковален, – церемонно поклонившись, представился он на скэнди, общескандинавском языке. Его сородичи что-то невразумительное прогудели вослед

     – Харальд из Морского Клана Эрлингов Урманленда, – со всей приличествующей вежливостью ответил я.

     – Харальд Смелый? – круто изогнув правую бровь, изумленно переспросил гном. – Хм, вот уж кого не ожидал тут встретить. Позволь узнать, нужна ли тебе наша помощь?

     – Возможно, почтенный гном. Возможно… – неопределенно протянул я, стараясь не подать виду, что польщен своей популярностью даже в этой позабытой Одином глуши. После чего на одном дыхании брякнул, – Постройте мне здесь на плато башню.

     – Вот так сразу? – гном насмешливо хмыкнул, буравя меня колючими, прищуренными глазками. – Вдесятером?

     – Я заплачу золотом не торгуясь, – щедро посулил я, не отводя взгляда, – а сроки устанавливать не стану. Торопливость при строительстве зачастую неизбежно отрицательно сказывается на качестве.

     – Следует ли из этого, что ты делаешь Заказ? – уже что-то прикидывая в уме, спросил гном.

     – Следует, – утвердительно кивнул я. – Большой Заказ!

     Последующие два дня мы детально обговорили обоюдные условия и обязательства, касающиеся сооружения башни. В общих чертах это выглядело так: я отправляюсь на Снежный остров, затем в Англию и пересылаю оттуда Эйнару аванс в размере пяти тысяч золотых монет. Брат, под надежной охраной доставляет их на плато, куда они должны прибыть не позднее трех месяцев с того дня как мы с мастером Флоином расстанемся. Гномы к тому моменту вернутся сюда со своего Подгорья Наковален в составе многочисленной строительной команды, усиленной эльфийским магом-архитектором, специализирующемся на эстетическом оформлении помещений. Получив аванс, они сразу же приступают к работе, которая, по уверению Флоина, займет не более двух лет. По истечению обусловленного времени я приезжаю на плато с остальными десятью тысячами золотых талеров и получаю башню под ключ.

     – Не сердись, почтенный гном, но полагаю, вряд ли вы успеете уложиться в этот срок, – уже прощаясь, откровенно не поверил я. – Уж больно трудоемкая, кропотливая вам предстоит задача.

     – Ты, к сожалению, не бывал у нас в Подгорье или у Светлых Эльфов в Солнечной долине, – с оттенком невольного превосходства произнес Флоин. – вот где действительно велись и ведутся по настоящему сложные, филигранные работы по возведению прекрасных архитектурных сооружений. Так что уж прости, в сравнении с ними твоя башня ничего особенного не представляет.

     Услышав хвастливую речь гнома, я лишь с сомнением покачал головой. Ну надо же – не представляет! Да стоит только вообразить громадину из десяти этажей, начиненную всевозможной роскошью, удобствами и диковинками! Хм, конечно еще пока существующую на бумаге в набросках проекта. Но все равно! Хотя… Кто их знает этих гномов да эльфов, державшихся особняком и никого из чужаков, не допускавших в свои владения? Может, рядом с их жилищами моя башня и впрямь будет выглядеть довольно скромно?

     – Ну и пусть, – мысленно махнул я рукой. – Боевому Магу не пристало равняться в подобных вопросах с существами, для которых достижение гармонии буквально во всем есть едва ли не самым главным смыслом жизни.

     Очутившись в Англии, я первым делом отослал обещанные гномам талеры. И… Честно говоря, забыл о них, да и о башне тоже, на целых два года. А вспомнил, когда с оказией получил в кожаном, запечатанном футляре свиток с начертанной башней, витиеватой подписью мастера Флоина и всего двумя словами внизу: «Заказ выполнен!»

     Естественно, мне ничего не оставалось делать, как прихватив золото собираться в Скандинавию. Благо в тот момент в политических и военных делах вновь наступило затишье.

     Не желая терять время на визит к родичам, я сразу прихватил из Англии коня, вьючную лошадку в придачу и погрузился с ними на венецианский галеас, где капитаном был один мой давний, хороший знакомый. По моей просьбе он обогнул остров Урманленд, вошел в воды Белого моря, миновал земли свейев, двигаясь при этом в пределах видимости побережья строго на юг. Спустя несколько дней наш корабль вошел в узкий, длинный залив, где мне и предстояло высадиться. Следуя отсюда прямо на запад, я надеялся сэкономить множество дней, сравнительно быстро достигнуть своего плато.

     – Своего! – не удержавшись, я помнится еще расхохотался. – Вот придумал заботу. Да на кой оно мне? И Эшли, опять же, грызет, не переставая за потраченное «впустую» золото. Но что с нее взять? Баба есть баба: ей бы разодеться по последней моде, увешаться дорогими ювелирными украшениями, да вволю покрасоваться при дворе, вызывая острую зависть таких же как она легкомысленных кокеток. Проклятье! За что я ее только любил?! Один и тот, наверное, не ведает.

     До плато я действительно добрался довольно скоро, невзирая на вынужденные петляния, когда приходилось огибать буреломы, густые, непролазные ельники и зеркальные глади спокойных, лесных озер. Честно говоря, я даже глаза протер, впервые увидев величественную громадину башни, надменно, по-хозяйски господствующую над плато и окрестными лесами. В самом узком месте, где в мой первый визит лежала сосна, теперь красовался перекинутый через пропасть новенький дубовый мост. Едва я на него шагнул, как из приземистого, сторожевого пакгауза, расположенного напротив, высыпала добрая дюжина широкоплечих гномов, в длинных, чуть ли не до земли кольчугах, с взведенными арбалетами в руках.

     – Кто таков? – грозно рявкнул гном в шлеме-полумаске, выделяющийся размерами холеной бороды даже среди своих соплеменников.

     – Заказчик и хозяин здешних мест, – невозмутимо заявил я, игнорируя нацеленные в сердце стальные болты.

      – Ха! Заказчик! А чем докажешь? – голос гнома источал яд недоверия, смешанный с изрядной долей презрения к представителю шустрого человеческого рода.

     Не тратя бесполезных слов, я снял с лошадки кожаный мешок и потряс его. Раздался убедительный, не лишенный приятности звон.

     – Подействовало, – про себя отметил я, после того как зазубренные наконечники, помедлив, опустились вниз.

     – Хм, а же посланный свиток? – несмотря на это, продолжал и дальше допытываться неуступчивый гном. – Если ты тот за кого себя выдаешь, то предъяви его нам. Ты ведь должен был взять упомянутый документ с собой. Не так ли?

     – Я никому ничего не должен, почтенный, – глядя нахалу прямо в сердитые глаза, холодно отрезал я. – А свиток… Я сразу же после получения выбросил за ненадобностью.

     – Что? Выбросил?– задохнулся от возмущения гном. – Да это же важная бумага. Негоже поступил, ой негоже.

     Лично мне разыгравшаяся комедия стала надоедать. Бородатый хам явно нарывался на неприятности. Накалившуюся обстановку разрядил появившийся из пакгауза, заспанный мастер Флоин.

     – Здравствуйте, господин Харальд, – первым делом поприветствовал он меня. – Мы, признаться, ожидали много позже. Как добрался?

     – Спасибо, удачно, – с краткой вежливостью ответил я.

     – Это хорошо, иначе получение остальной причитающейся Подгорью суммы стало бы делом сомнительным и проблематичным, – позволил себе пошутить заулыбавшийся гном. И уже совершенно другим, взыскательным тоном, он обратился к типу в полумаске:

     – Ты что, совсем ополоумел, Даин, сын Наина? Кто, скажи на милость, встречает уважаемого заказчика арбалетами, а?

     – Даром ругаешься, почтенный мастер Флоин, как есть даром, – в сердцах укорил Даин, снимая с кудрявой, черноволосой головы шлем. – Сам ведь только что признался, не ждали мы господина заказчика так рано. Хм, вот я, значит, бдительность и проявил. Мало ли кого может нелегкая занести в эти дикие края? Взять, к примеру, лихие разбойничьи шайки, которых везде хватает.