Текст книги "Харальд Смелый (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

     Потом пришла очередь прибывших с братом урманов. Это были Тарнсмайль и Хендрис, ходившие с отцом в походы, когда я еще бегал босоногим мальцом. Поприветствовав друг друга, мы обменялись крепкими рукопожатиями.

     – Хм, соскучился, говоришь? – Эйнар с сомнением посмотрел мне прямо в глаза. – А почему же про родной дом забыл? Про братьев остальных, да про Морской Клан Эрлингов?

     – Я обо всем помню, – предвидя укоры с его стороны, с досадой отрезал я, – просто обстоятельства сложились так. Понимаешь, старший брат?

     – Король Стэн действительно твой лучший друг? – совершенно неожиданно спросил Эйнар.

     Я ограничился коротким утвердительным кивком.

     – Что ж, тогда все правильно, малыш, оставайся, – к моему немалому удивлению сразу согласился он, – негоже бросать их Величество в столь сложный момент правления. Да опять же, зачем терять уникальную возможность попасть в Высшую Школу? Учись, братец, хорошо и тогда в дальнейшем тебе цены не будет.

     – Спасибо, Эйнар, за поддержку, – от переизбытка чувств у меня на глазах выступили слезы, – а я уж думал ты приехал мне дать нагоняй и забрать домой.

     – Нет, что ты, – он, смеясь, отрицательно покачал головой, – ведь не деспот же твой старший брат. Почему тогда, спрашивается, я заявился в Англию? Ну, пожалуй , по двум причинам. Первая – я давно не видел малыша Харальда, вторая – хотел лично убедиться, что ты остаешься здесь по своей воле, а не удерживаешься здесь как пленник.

     – Спасибо за заботу, брат, – с теплотой в голосе от души поблагодарил я, – но у меня правда все прекрасно. Не сомневайся в этом. И на свободу мою никто не посягает. Да и кто посмеет?

     – А вдруг найдутся такие? – с изрядным недоверием предположил Эйнар, инстинктивно сжимая ладонь в огромный кулак. – В таком случае вся мощь Эрлингов обрушится на их глупые головы.

     – Я сам способен за себя постоять, – ворчливо напомнил я.

     – Всяко бывает, малыш, – с грустью заметил он, – а ты крути не крути один в чужой стране. В стране, где урманов не сильно жалуют.

     – Все будет в порядке, Эйнар, – заверил я брата, – если же случится беда, я обязательно найду способ известить о ней.

     – Защити тебя Один, – нахмуренное чело брата немного разгладилось. – А теперь, давай выпьем, да просто поговорим по душам о житье-бытье.

     Тарнсмайль с Хендрисом вынесли прямо на палубу стол, уставили его едой, вином, затем, усевшись, составили нам компанию.

     – Послушай, Эйнар, – запоздало удивился я, – а отчего это с тобой не приплыл ни один из остальных братьев? И где команда «Гери»?

     – Видишь ли, малыш, я ведь не знал точно как у тебя дела, так зачем, скажи на милость, совать в петлю лишние головы? Поэтому я и не взял никого, хотя просились конечно все. Даже в команду я набрал минимальное количество людей. Сейчас, кстати, они в городе с наказом кое-что купить, а заодно послушать, о чем болтают обыватели. Отсеяв шелуху из таких разговоров, всегда можно извлечь зерна истины. А знание реальной обстановки никогда не помешает.

     Эйнар пробыл в Лондоне три дня. За это время я познакомил его со Стэном, с которым они прониклись обоюдной симпатией. И вдобавок подыскал Боевого Мага, желавшего за звонкую монету послужить Морскому Клану Эрлингов. Вернее сказать, тот сам меня нашел, представившись Рональдом Уайтом, окончившим Школу Магических Искусств, пять лет назад.

      – Мне посоветовал обратиться к вам наш общий знакомый милорд Персиваль, ректор Школы, – заявил он, отказавшись от кубка вина, подогретого со специями. – Я хотел бы вас просить составить протекцию… Хм, не могли бы вы, господин Харальд, замолвить за меня словечко перед Главой вашего Клана? Дело в том, что я ищу хорошо оплачиваемую работу. Хочу, знаете ли, выкупить в Уэльсе замок предков. А для этого требуется еще немало средств. Прежняя же служба у графа Дэна Корнуэльского меня порядком разочаровала. Он богатый, но невероятно скупой, словно престарелый еврей-ростовщик. Надоело месяцами выпрашивать у него невыплаченное жалование.

     – Я сведу вас С Эйнаром Сокрушителем, а там он пусть сам решает, – охотно пообещал посетителю я . – Но, думаю, ответ скорее всего будет положительный.

     Я не ошибся. Эйнар с радостью ухватился за предложение Уайта. И у меня словно гора с плеч свалилась. Ведь теперь у Клана будет свой Боевой Маг.

     Ранним утром четвертого дня, мы с Эйнаром прощались на пристани. Не сказав ни слова, мы просто крепко обнялись. А что говорить когда и так все понятно? При необходимости Клан придет на помощь мне, я в свою очередь Клану. В общем, очевидный факт.

     Едва брат оказался на палубе, как «Гери» отшвартовавшись, распустил полосатый парус и лавируя между застывших судов, направился к выходу из порта. Печально глядя ему вослед, я не смог сдержать тяжкого вздоха. Приезд Эйнара разбередил душу. Но что делать? Я не маленький мальчик и должен сам выбирать себе Судьбу, и когда тяжко не хныкать, а наоборот собирать волю в кулак. Эх, Эйнар, Эйнар, доведется ли свидется еще? Кто знает… Разве только Великий Один.

     Удивительно, наверное, но в круговерти насыщенной событиями жизни, я не заметил как минули годы обучения в Высшей Школе. Я был молод, понятлив, обладал железным здоровьем и потому везде поспевал. За прошедшие пять лет я участвовал в военных компаниях, зачастую, правда, в решающие моменты, регулярно бывал при дворе, иногда по приглашению Стэна присутствовал на заседаниях Королевского Совета. Но самое главное, со всей серьезностью учился как теории, так и практике.

     После получения мной звания магистра Боевой Магии, Стэн преподнес свой подарок – посвятил в рыцари. Теперь обращаться ко мне следовало не иначе как сэр Харальд. Геральдическая Палата подкрепила мои права на высокое звание соответствующим составлением герба. Выглядел он впечатляюще: на синем поле, окаймленном алым плетением молний, стоял рыцарь в серебристых доспехах и шлеме «Волчья голова». Одной ногой он попирал поверженную сторожевую башню, второй давил большую пятнистую змею. Левой рукой «железный страшила», символизирующий меня, опирался на магический посох, правой же держал на изготовку меч. Ниже всего этого бардака был начертан девиз: «Делай, что и должен и пусть будет, что будет!»

     Для вольного урмана пережить подобные дары дело непростое, но я постарался, уж больно не хотелось огорчить Стэна. Я даже смог изобразить на лице радость после церемонии посвящения. Хм-м, все же видно я ее как-то не так изобразил, иначе с чего бы Стэн всерьез забеспокоился, а не тревожат ли меня зубы?

     Не принимая в расчет обременительных хомутов в виде дворянства и рыцарства, навешанных на мою бедную шею, в остальном у нас со Стэном царило взаимопонимание. Это не значит, что мы во всем соглашались друг с другом. Совсем нет, иногда, оставаясь наедине, мы спорили до хрипоты, отстаивая каждый свое мнение, но при этом всегда в итоге приходили к чему-то общему и разумному. Да, Стэн оказался хорошим королем, за что в официальных хрониках получил прозвище Справедливый, хотя за глаза некоторые бароны называли его – Убыток. Почему? Ну, хотя бы из-за тех же эльфов. Стэн заключил с ними сначала перемирие, а потом и союз, когда в обмен на возвращение Страны Озерного Лотоса, эльфы признали вассальную зависимость от Английской Короны.

     Ошеломляющие действия молодого короля вызвали у определенной части знати настоящий шок. Особенно сильно это задевало интересы тех баронов, что уже успели прибрать к рукам сказочно-прекрасные замки эльфов, плодородные, ухоженные земли, волшебные леса, полные чистого первозданного очарования, кишащие разнообразной дичью и пронизанные бесчисленной сетью кристальных ручьев, испокон веков славившихся своими целебными свойствами. А чего стоили Небесные Озера, сущий рай на земле? И все это отдать назад практически побежденным эльфам? Нет, опомнившись, решили бароны, так дело дальше не пойдет, юнца следует угомонить раз и навсегда. Но каким образом? Отравить! В конце концов, они сговорились и тем самым подписали себе смертный приговор.

     К тому времени Стэн организовал такую эффективную тайную полицию, что знал о намерениях заговорщиков еще задолго до того, как у тех сформировался окончательный план. А тут как раз в виду назревающей войны в союзе с Францией против Германской Империи появился чрезвычайно удобный повод, не вызывая подозрений, собрать врагов вместе в Лондоне, где ночью они и были благополучно арестованы всем скопом. Казнили их сразу же после решения Высшего Королевского Суда Англии. Казнили мерзавцев прилюдно – медленной страшной смертью… Но так было нужно, ибо поступи Стэн на этот раз мягко, второй заговор был бы неизбежен. И кто даст гарантии, что его удастся обнаружить также вовремя?

     Да, тут уж ничего не попишешь: сидящий на престоле должен править справедливой, но твердой, суровой рукой. Иначе… Попросту говоря, долго не усидишь. После мы искренне сожалели об одном досадном обстоятельстве: непричастности к покушению на жизнь Стэна старых лисов из прежнего Королевского Совета. Вот на кого у нас давно чесались руки! Но закон есть закон и его карающий меч не применишь к невиновным, нравятся они тебе или нет.

     Кроме вышеупомянутых баронов, Стэна не слишком жаловали жрецы Сеятеля жизни, объединенные в Святой Храм Ожидания Судьи. Эти мерзавцы, носившие на груди символ – круг с воткнутым посохом и прислоненным к нему мешком, повсюду пытались совать свой длинный нос, стараясь извлекать выгоду политическую, финансовую, духовного плана буквально со всего. Смиренные внешне, на деле они были крайне жестоки и коварны. Иной раз, объявив неугодного человека слугой Сатаны, жрецы устраивали ему показательную травлю, неизменно заканчивающуюся забиванием камнями до смерти. Убивала отверженного «стихийно» возникшая толпа, к появлению которой святоши естественно не имели «никакого отношения».

     Стэн пытался найти способы воздействовать на них, но, в общем-то, без особого успеха. Шантаж, щедрый подкуп они с презрением отвергали. Не боялись они и грубой силы, имея в пастве едва не весь простой английский народ. Да что говорить, если Сеятелю Жизни поклонялись даже многие маги и вельможи королевства?! По существу вера в Сеятеля или по иному Вечного Скитальца была единственной, официально признанной государством религией. Вот и попробуй накинуть узду на такого могучего монстра!

     Стэн молодец, хотя бы уже за то, что заставил относиться с опаской и должным уважением к своей особе высших иерархов Святого Храма. В первые годы жизни в Лондоне мне самому до чертиков надоели назойливые, нудные проповедники Сеятеля, возжелавшие вывести из тьмы язычества молодого скандинавского парня. В конце концов, безнадежно махнув рукой, они оставили меня в покое, убедившись, что мой разум органически не выносит оков, ничем реально не подкрепленных, закосневших догм.

     Несмотря на скептицизм в отношении данной религии, я самым серьезным образом изучил главную книгу жрецов Святого Храма – Нари-Друну, не найдя в ней совершенно ничего правдоподобного. История возникновения жизни на земле трактовалась там примерно так. Однажды, мол , на Заре Времен, нашу , тогда еще мертвую планету посетил Звездный Бог, сын Создателя Вселенной. Явился он налегке: в руке волшебный посох, за спиной дорожный мешок с дивными, необычными семенами. Сначала Звездный Бог стукнул посохом о поверхность и наполнил ее Магией, а затем щедро засеял. Всходы явили ему первых представителей животного и растительного мира. Но одни лишь люди оказались подобны обликом Звездному Богу, и потому он их поставил над всеми остальными существами.

     – Помните! Кому много дано, с того и спросится, – услышали тогда слова Бога не в меру возрадовавшиеся первые люди. Это невольно заставило призадуматься о тяжести возложенного главенства. Сеятель Жизни пробыл на земле очень долго. За это время не умер ни один человек, не погибло ни одно животное, все были довольны и жили в согласии бок о бок.

     Спустя тысячу лет, Звездный Бог стал собираться в дальнейший путь, объяснив, что его ждут еще сотни миров, которые тоже надо засеять семенами Жизни. Люди горько плакали, чувствуя себя детьми, брошенными родителем.

     – Следуйте всегда моим Заповедям, не открывайте сердца Злу, творите Добро ближнему и вы никогда не познаете смерти, старости, болезней, – напоследок с предостережением напомнил им Звездный Бог, – если же совершите Грех, то станете рождаться и умирать быстро, словно мухи. И никто не избегнет Кары за свои плохие проступки, ибо за мной вослед идет Судья, воздающий каждому по делам его. Благочестивый получит в награду Вечную Жизнь на обновленной земле. Нечестивый же ввергнется в хаос развоплощения души, в долгую, мучительную и окончательную погибель.

     Двенадцать лет после ухода Звездного Бога люди прожили безгрешно. Падение свершилось в начале тринадцатого года, с появлением на земле странного, слабого существа по имени Сатана. Откуда он взялся, рогатый уродец не объяснял, да никто из людей этим не интересовался. Пришелец бродил из одной общины в другую, пока не остановился в приглянувшейся деревне. Там он подружился с Кирланом, давно и безутешно влюбленным в Тэру, жену лучшего друга Аларама. И … Подговорил того столкнуть приятеля с высокой скалы. Нет, Кирлан конечно не сразу согласился. Поначалу возмущенно затыкал уши, не желая слушать речи коварного карлика, а вскоре заколебался, уверившись, что никто ничего не заподозрит.

     – Обладание Тэрой стоит легкого пинка в спину Аларама, тем более тот его заслужил, – сам себе в итоге сказал Кирлан, – ведь он не очень красив, к тому же ленив, глуповат, а значит попросту не достоин иметь такую великолепную женщину.

     Сказано – сделано; Аларам разбился в лепешку, Кирлан же завладел вожделенной Тэрой, нарушив Первую Заповедь Сеятеля – Не Убий! Содеянное Зло пошло карлику впрок будто добрая, сытная пища. Он подрос, раздался в плечах, рога слегка закрутившись, удлинились и сделались толще. А на исходе тринадцатого года, проклятого для человечества, был совершен Второй Грех – Грех Измены. Под влияние Сатаны попала одна женщина по имени Эрана, вследствие чего, позабыв о порядочности и верности законному супругу, она, уступив похоти, отдалась тому же злосчастному Кирлану.

     Сатана набрался еще большей Силы. Теперь воспрянув, он выглядел даже величественно. Все свободное время он проводил в беседах со многими людьми, смущая их лукавыми речами. Ему воспротивились Верные Сеятелю Жизни, впоследствии названные его жрецами. Они то, дескать, только и спасли будущее всего человечества, изгнав Сатану в Подземное Царство своей праведностью и твердой верой в пришествие Судьи. Но несмотря на это появились болезни, люди начали стареть, умирать, как и предсказывал Сеятель Жизни.

     С тех пор Сатана пытается всячески сбить людей с Пути Истинного во тьму Порока, жрецы же напротив стараются их вывести к Свету Вечной Жизни.

     – Хм-м, и чем можно заниматься целую Вечность? – иногда с усмешкой думал я. – Наскучит ведь не только вкалывая пахать землю, бормотать молитвы да бить в храмах поклоны, грешить во всем мыслимом разнообразии и то, поди, быстро надоест.

     С не меньшей иронией относился я к версии предков об устройстве и происхождении Мира. О-хо-хо! Чего стоит одно Посмертие, предстоящее избранным героям Скандинавии: многовековой пир вперемешку с пьяными дебошами в Валгалле, дворце Одина, в ожидании Рагнарека, последней битвы заведомо ведущей ко всеобщему уничтожению. Смех и слезы…

     В этом плане лично я придерживался учения эльфийского мудреца Арафнагура, как наиболее вероятного и приближенного к Истине.

     «Наш мир не един, – писал он в своем знаменитом томе «Сорванных Покров». – Во Времени и Пространстве их существует великое множество, наслоенных друг на друга вокруг каждой планеты Вселенной. Верхние миры – Светлые, Нижние – Темные, а между ними располагаются Средние – Серые. После физической кончины душа покидает ненужный сосуд мертвого тела. И если она не отягощена грузом содеянного Зла, то воспаряет ввысь, к новому рождению в лучшем Мире. В противном случае опускается ниже в Серые либо Темные Пределы, где всегда имеет шанс, творя Добро заслужить возвышение к Свету. Самые страшные злодеи, опустившись на Дно Темных Миров, медленно самоуничтожаются, потому что тонкая, сложная структура души не может бесконечно выдерживать столь сильную нагрузку. Наступает словами жрецов Святого Храма Ожидания Судьи, развоплощение в Хаос». Но опять таки замечу, что даже учение великого мыслителя Арафнагура не имеет совершенно никаких твердых доказательств. Одна голая, шаткая интуиция, слегка поддерживаемая известной логикой. И вряд ли хоть когда-нибудь эти доказательства найдутся, ибо из-за последней черты назад еще не вернулся никто.

     Философские размышления на темы Бытия и Смерти невольно разбередили затянувшиеся, но до конца незажившие раны потерь. Вереницей перед моим мысленным взором прошли дорогие сердцу мертвецы: любимые женщины, доблестные родичи, верные друзья… Стэн был последним в этой длинной череде.

     Захотелось выпить еще. Кубок наполнился, я отпил из него добрую половину и мной вновь завладели видения былой жизни.

     Вот я делаю предложение огненноволосой красавице Эшли и она его, к моему немалому удивлению, принимает. Сладкий дурман первых ночей…

     Потом очередная война против Германской Империи. Там, на залитых кровью бранных полях Европы я стал известен как Харальд Железный Волк. Враги крепко-накрепко уяснили, что если атаку англичан возглавляет рыцарь в шлеме «Волчья голова», битва будет особенно жаркой и упорной. Хотя мне, в основном, приходилось действовать иначе: например метать с господствующих высот огненные шары, устраивать коварные магические ловушки, наносить сокрушительные удары в тыл противника в нужный момент, либо же в особо опасные, критические минуты прикрывать Стэна магическим щитом.

     Войну мы, правда, ту проиграли. Произошло это из-за вероломства нашего главного союзника – французского короля Шарля, накануне решающей битвы рано поутру уведшего свои войска прочь. Нам тогда тяжко пришлось… Полки немцев, австрийцев, венгров, хорватов, испанцев и итальянцев сомкнули вокруг нас смертельное кольцо. Наступившее жуткое побоище длилось с рассвета до заката.

     Соратники Стэна, ирландский и шотландский государи, погибли, а сам он получил тяжкое ранение в живот. Жалким остаткам наших войск удалось спастись лишь ценой гибели английской королевской гвардии, прорвавшей вражеские цепи в уязвимом месте. Созданный проход они удерживали буквально до последнего человека. Я тогда прикрывал отход находившегося в беспамятстве Стэна и его ближайшего окружения. Войсковых Боевых Магов не осталось. Кто погиб, кто умирал на оставшемся позади поле боя. По пятам за нами гнались разгоряченные победители, во что бы то ни стало желавшие захватить в плен самого Стэна Справедливого.

     И я бы не отбился сам, да выручили эльфы Страны Озерного Лотоса, бесстрашно сгрудившиеся возле меня со своими не знающими промаха луками. Ну да, остроухие кровью подтвердили вассальную присягу королю Англии. Жаль, только осталось их после того в живых вряд ли больше десятка. Мен тоже досталось: левая нога пострадала от вонзившейся в голень стрелы, из-под шлема, покореженного ударом булавы, текла алая струйка, уносящая последние силы, а под кольчугой, оставшейся правда целой, страшно болели ребра, не выдержавшие столкновения с тяжелым, немецким копьем. Проклятье! Подвела скверная привычка не одевать громоздкие, зато надежные, доспехи. Стэн постоянно за это со мной ругался, но без особого успеха.

     Воинская удача по-крупному улыбнулась нам намного позже, во время Седьмого Восточного Похода. Помню, в лагере Объединенных Войск Европы царили разброд, неразбериха, полное отсутствие дисциплины и пьянство, неизменно оканчивающиеся внутренними кровопролитными стычками. На Военных Советах государи непрестанно сорились даже из-за мелочей, не считались ни с чьим мнением кроме своего, частенько противоречили сами себе. Сегодня они говорили одно, завтра совсем другое, противоположное. Но главное, никто из них не спешил начинать реальные боевые действия против арабов. Устав от этого бардака, Стэн отдал приказ английской армии выступить в поход на завоевание жаркой, сказочно-богатой Аравии. Кое-кто из венценосных «стратегов» крутили тогда пальцем у виска и иначе как самоубийством затею Стэна не называли. Да, конечно, говорили они, Аравия расположена особняком от других арабских стран. И на помощь ей вряд ли придут даже ближайшие соседи. Но нужна ли ей вообще эта помощь? Лучше любого войска Аравию всегда охраняла страшная пустыня Хлори, славившаяся погибельными зыбучими песками, частыми пылевыми бурями, мучительными миражами, редкими, искусно сокрытыми источниками воды и почти полным отсутствием спасительных оазисов.

     Стэн, однако, был отнюдь не глуп или опрометчив. В Печку, так переводилось название пустыни, мы сунулись, имея на руках надежную карту-путеводитель, на которой были обозначены все опасные, либо же жизненно необходимые места до самой границы Аравийских земель. Откуда у Стэна появилась карта? О, эта история короткая, но содержательная.

     Люди из тайной полиции, давно выполняющие функции на враждебном европейцам Востоке, выследили и захватили опытного проводника караванов. Прошлись с ним по маршруту, проверили, удостоверились в надежности добытых сведений, затем составили карту, а уж после преподнесли Стэну. Но, несмотря на это, марш-бросок через Хлори остался в памяти как один из тяжелейших моментов в моей жизни. Великий Один! Как же я тогда грезил о снежных, холодных просторах родной Скандинавии! Да что говорить, я – истинный северянин и раскаленная Хлори, то есть Печка, были друг другу чужды и несовместимы.

     Остальным парням тоже приходилось несладко: немилосердное солнце жгло кожу до волдырей, иссушало тело, ослепляло глаза, доводило разум до помешательства непривычных к такому климату англичан. Как бы то ни было, Аравию мы захватили сходу, неожиданно, без долгих приготовлений и осад, в первом же сражении наголову разгромив ошеломленную внезапностью армию султана Максуда, а его самого взяли в плен. Желая спасти Повелителю жизнь, все города страны изъявили покорность, преподнесли Стэну символические ключи от главных ворот, с нижайшей просьбой ничего не разрушать, не жечь и никого не убивать. Стэн согласился, но назначил выплатить такую огромную контрибуцию, что даже видавший виды казначей Лесли был поражен.

     – Ваше Величество! Арабы скорее решатся на отчаянную, бессмысленную борьбу, чем добровольно станут нищими, – высказал он свою точку зрения на данный вопрос. – Вот увидите!

     – Что ж, Лесли, тем хуже для них, – жестко отрезал Стэн, яростно сверкнув серыми глазами, – ибо тогда они в полной мере пожалеют о проявленной скупости. Война есть война и побежденный либо выполняет условие, либо погибает.

     Арабы оказались людьми благоразумными. Золото, потребованное с городов за неприкосновенность, было незамедлительно собрано до последней монеты. Но все это представилось сущей безделицей в сравнении с султанской сокровищницей в Фарбанде, древней столице Аравии. Она досталась Стэну по праву Победителя и как выкуп за жизнь и свободу султана Максуда.

     – Зачем ему столько? – озадаченно вопросил я Стэна, первый раз находясь в большом подземном зале со стенами из малахита, полом, выложенным мраморными плитами темно-синего цвета и уходящими ввысь серыми гранитными колоннами, покрытыми вязью сложного орнамента. Все свободное место заполняли дубовые сундуки с золотом, серебром, драгоценными камнями, различными ювелирными украшениями сплошь работы великолепных мастеров. Имелись тут доспехи на стеллажах и разнообразное оружие, развешанное на стенах: роскошно отделанное, изукрашенное, немыслимо дорогое.

     – Харальд, подбери себе клинок по душе пока не поздно, предложил мой друг, сделав широкий приглашающий жест рукой, – нетто потом скряга Лесли внесет все это барахло в опись и что-нибудь выпросить у него будет практически невозможно.

     – Хм, честно говоря, предпочитаю оружие простое, но надежное. А это так, парадный фарс, – пренебрежительно заметил я. – Хотя… мой взгляд остановился на изящно искривленном мече, чье лезвие скрывали ножны из черной плотной кожи, скрепленные полосами из нержавеющей стали. Взявшись за удлиненную рукоять, по виду сработанную из слоновой кости, защищавшую пальцы круглым кованным навершием и оканчивающуюся серебряной головой, я осторожно извлек клинок и тихо ахнул. Такой необычайной оружейной стали я, сказать по правде, не видел никогда. Она… мягко светилась изнутри таинственным лунным сиянием, еще больше подчеркивающим немыслимо идеальную полировку и острейшую заточку клинка, имевшего совершенную форму. С его обеих сторон имелась гравировка: с одной – женщина неземной красоты в манто, короне и с факелом в руке, с другой – дивный роскошный цветок.

     – Я беру этот меч, – с неожиданной для самого себя поспешностью, заявил я, – он, э-э, действительно не плох.

     – Харальд, а знаешь, ты выбрал, вероятно, наибольшее сокровище из всех, что тут есть, – тихо промолвил Стэн, внимательно глядя на меч. – Разреши, – он протянул руки, бережно принимая полностью извлеченный клинок. – Нуда, так и есть, – возвращая спустя долгую минуту меч назад, почему-то шепотом признал он, – я не ошибся.

     – Стэн, приятель, объясни толком, о чем это ты бормочешь? – стал терять терпение я, с недоверием переводя взгляд с него на меч и обратно. Чего греха таить, иной раз вспоминая озорную юность, мы беззастенчиво разыгрывали друг друга.

     – Неужели ты никогда не слыхал о Эр-Глэйдре, Лунном Страннике? – несказанно поразился он.

     – Нет, – грубовато отрубил я, косясь на него с недоверием. – А кто это? Покорнейше прошу, Стэн, не надо сказок!

     – Дьявол тебя побери, Харальд, да ты держишь ее в руке. Сказку!

     – Как так? – возможно несколько туповато переспросил я.

     – Меч, пришедшийся тебе по душе, оружие легендарное и знаменитое, – изрек Стэн с наставительной ноткой. – И именно он зовется Эр-Глэйдром, Лунным Странником. Ну, дошло теперь, господин придворный Боевой Маг?

     – Хм, и чем же он так прославлен? – я задумчиво погладил пальцами прохладную, гладкую сталь. – Надо полагать количеством срубленных голов у врагов?

     – Не угадал, – с серьезным видом ответил Стэн, – хотя за двести лет странствий по всему Востоку, жизней он погубил немало. В основном известен Эр-Глэйдр тем, что его, в числе прочих диковинок привез из волшебной, потаенной от посторонних глаз страны, мудрейший Сандиб, чародей калифа Гаруна-аль-Рашида.

     – Сандиб Звездочет? – я в удивлении приподнял брови. – С этого бы и начинал, про него я кое-что знаю. Деканы да и ректор Высшей Школы, случалось по хорошему настроению, рассказывали о жизни загадочного араба, якобы побывавшего в иных сопредельных мирах. Подобные предположения следовали из записей в дневнике, найденных после его смерти, а так же несвойственная нашему миру необычность доставленных им предметов. Кстати, природа и предназначение большинства из них так и не были разгаданы. Некоторые даже послужили причиной гибели багдадских исследователей.

     – Насчет предназначения Эр-Глэйдра могу добавить еще кое-что, – со значительным видом сообщил Стэн, – он способен, например, предупредить хозяина о приближении опасных существ и даже наличии яда в пище лил любой жидкости.

     – Любопытно. И каким же образом? – живо заинтересовался я.

     – Ну, тут все просто, – пожал плечами Стэн. – Если тебя могут убить с помощью оружия, либо Магии, то факел в руке прекрасной леди загорается, и цвет его колеблется от бледно-желтого до темно-вишневого, в зависимости от степени опасности. В случае, когда беда крадется в виде яда, то с другой стороны клинка расцветает, наливаясь изумрудной зеленью, цветок.

     – Не слабо! – с искренним восторгом восхитился я, заворожено уставившись на меч. – Какой же он умница, мой Эр-Глэйдр! И пусть только жадный паучище Лесли протянет к нему мохнатые лапы, отрублю не задумываясь.

     – Харальд, дружище, что бы называть Эр-Глэйдр своим, надо пройти небольшой экзамен, – охладил мой пыл ковшом студеной воды Стэн.

     – Проклятье! Надеюсь, от меня не потребуется перечислить с хронологической точностью все схватки и битвы, в которых участвовал Лунный Странник? – не скрывая недовольства, проворчал я. – Стэн, да что ты, в самом деле выдумываешь, какой еще, к Локи, экзамен? Или ты уже позабыл мои выпускные страдания сначала в одной, а затем в другой школе? Хватит, по-моему. Хва-тит!

     – Гордость Лондонской Высшей Школы Магических Искусств заскулил от одного упоминания об учебе, – жеребцом заржал Стэн, – думаю, услышь тебя сейчас твой декан, обиделся бы смертельно.

     – Плевать я хотел на его обиды, – в сердцах бросил я. – Ты лучше скажи, что я должен делать?

     – Ничего сверхъестественного. Смажь лезвие своей кровью и подожди. Впитается кровь – ты новый хозяин. Не впитается – лучше оставь его здесь, иначе ни толку, ни добра от вашего союза не будет.

     – Ладно, посмотрим, – я нетерпеливо полоснул мечом по ладони. Из глубокого пореза обильная алая струйка потекла по поверхности клинка и тут же без следа исчезла. Я пришел в неописуемый восторг, еще и еще орошая своей кровью чудесное оружие.

     – Все, Харальд, довольно, – проявил, наконец, легкое беспокойство стоявший рядом Стэн, – иначе мне придется выносить тебя отсюда на руках. На, возьми платок.

     Чувствуя легкий шум в голове, я послушно перетянул ладонь тонкой материей, мигом пропитавшейся кровью.

     Уже на самом выходе из сокровищницы, Стэн, шедший первым, неожиданно остановился и, обернувшись, спросил:

     – Так ты всерьез полагаешь, что Эр-Глэйдр появился из Иномирья?

     Я утвердительно кивнул головой.

     – Хм, в таком случае теория старика Арафнагура подкрепляется весомыми доказательствами. В отличии от извечной пустой болтовни жрецов Сеятеля Жизни.

     – Нет, Стэн, тут ты сильно не прав. То обстоятельство, что один человек шлялся неведомо где, притащил домой неведомо что и написал невероятные небылицы о своих похождениях, не есть доказательством. С точки зрения жрецов, магов, ученых, да и просто здравого смысла. В это могут верить только жуткое еретики вроде тебя или меня.