Текст книги "Сочинения"
Автор книги: Александр Радищев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)
Отпустив Филарета, Проб, горя нетерпением быть ему родственником, вознамерился его предупредить и совершить брак сестры своей в селе Филаретовых родителей. «Сим способом предварю всем его отговоркам и возражениям, в верном уповании, что родители друга моего не восхотят оскорбить сердца любящего их сына и желающего нарещися его братом». Исполнен сего намерения, он вслед почти за Филаретом отправил все, что нужно могло быть для совершения великолепнейшия свадьбы. Все, что в тогдашнее время производили Европа, Азия и Африка изящного и драгоценного, все было собрано, и в добавок всему Проб наполнил брачные сосуды многими тысячами сребра и злата. Но бояся, что Филарет не примет его безвременных даров, и все посланное велел вручить отцу его и матери, сопровождая сие письмом следующим: «Проб-патриций, благочестивым родителям возлюбленного Филарета. Друг Филаретов к родителям своего друга не может иначе быть, как почитать их с сыновним благоговением. С таковыми мыслями устроено сие мое к вам послание. Не отвергните, благочестивые старцы, сих недостойных вас даров, но приимите их как приходящих от чистейшия души. Малейшее, чем я мог пред вами изъявить мою дружбу к вашему сыну, суть сии дары, но лучшее, что он мне дать может, есть название брата, взять сестру мою себе в жену, которая, целуя вас, просит на то вашего благословения. Мир вам и здравие».
Между тем Филарет, расставшись со своим другом, поспешил в село своих возлюбленных родителей. На меже, отделяющей селитьбы их от соседей, построена была при дороге гостиница, в которой отец и мать Филаретовы в свободные часы от сельских упражнений ходили сами на угощение убогих, нищих и странных. Уже солнце лучи свои скрывало в нощную тень. Родители Филаретовы, угостив и снабдив всем нужным для дального пути проходящего убогого, намерены были возвратиться в дом свой и стояли у ворот гостиницы. Видят приближающуюся блестящую колесницу. – Куда лежит сей путь, – говорила мать, – дорога проселочная, какому вельможе нужда довела направить стопы своя в здешнюю весь? – Отец не ответствовал ни слова, стоял в изумлении. Не успели они ничего примыслить, как Филарет, скочив с остановившейся колесницы, висел уже на их выях. – Филарет – сын возлюбленной! – Дражайшие мои! О, колико небо до меня было всещедро. Вас вижу, вас лобызаю, о, колико отсутствие тягостно любящему сердцу. – Любезной Филарет – чадо моего сердца. – Престарелые родители не в силах были произносить других слов. Сладостные минуты, веселие неизреченное! Чем уста безмолвнее, тем сердце в чувствованиях избыточнее.
Услаждаяся беседою своих родителей, Филарет забыл на время о своей женитьбе. Но по осьми днях его в доме отчем пребывания достигло оного послание Проба. Отец Филаретов, прочитав письмо, пошел к сыну, которой тогда сидел с матерью своею. – Не мог я мыслить, чтобы Филарет мой любезной потаил от меня что-либо, но и тем важнейшее, что оно до блаженства его касается. – Не мог Филарет вообразить себе, чтобы Проб, не дождавшись его ответа, сам пошлет к отцу его на испрошение дозволения о его браке. Робким взором и прослезившимися очами смотрел он на отца своего, стараяся понять его мысль. – Прочти, – вещал старец и, не дав ему письмо докончить чтением: – о любезной мой, благословение наше всегда с тобою, да благословит тебя всевышний на благое сие дело. – Филарет упал к ногам своих родителей, его благословляющим.
Проб, получив соизволяющее на брак сыновний ответствие от отца Филаретова, не медля нимало, отправил сестру свою к ее жениху, снабдив ее богатым приданым и укрепив ей с будущим ее супругом большую половину своего имения. Сам принужден был остаться в Константинополе ради усмирения случившегося в народе смятения, обещевая за сестрою следовать, не теряя драгоценного времени.
Феозва принята была сугубо с честью и любовию от родителей Филаретовых, от Филарета же встречена яко любезнейшая невеста и сестра друга беспримерного. Наслаждаяся взаимными чувствованиями, сердца услаждающими, все они нетерпеливо ожидали приезда Проба. Время, им к тому назначенное, давно уже протекло. Разные слухи, достигшие до них о бывших в столице возмущениях, их тревожили. Наконец, к неизреченной их печали, они получили известие, что в царствии последовала перемена; что Проб со многими другими послан от нового царя в дальнейшие страны в заточение и лишился оставшегося всего своего имения.
Феозва, желая исполнить приказание своего брата и повинуясь уже начинающейся к будущему ее супругу горячности, ускорила совершением брака и, скорбя с Филаретом о возлюбленном их брате, искала отраду во взаимной их горячности.
Филарет, однако же, бояся, чтобы злоключение его друга не простерлося на его сродников, продал все приданое жены своея имение и селитьбы своего отца и переселился со всею семьею в Пафлагонию, в весь, нарицаемую Амния, и, дабы жить в неизвестности, переменил название своего рода.
Распоряжая своим имением, Филарет купил многие села, земли, устроил сады и дом не великолепной, но снабженной всем, что к нужде и спокойствию жития нашего потребно. Оставшие же деньги отдал в торг купцам тирским и александрийским.
Всевышний, венчая горячность Филарета и Феозвы, благословил плодом их супружество. Феозва по прошествии года родила сына и через несколько лет двух дочерей. Отец и мать Филаретовы, благословив своих внучат, на шестом году по женитьбе их сына преставились, окончав безболезненно жизнь, проведенную в смирении и незлобии.
Филарет и Феозва, упражняяся в воспитании своих детей, следовали примеру отшедших к богу старцев в угощении пришельцев и в снабжении нищих. Дети их преду спевали в учении и добрых поступках и, пришед в совершенный возраст, вступили в супружество купно по воле родителей своих и следуя своей склонности. И Филарет и Феозва наслаждалися, видев благие успехи во внучатах. Все жили в одном родительском доме, ибо Филарет, отдавая дочерей своих в супружество, избрал себе в зятья юношей богатых добрыми качествами паче, нежели имуществом.
Благословил бог Филарета богатством, и казалося, чем он был щедролюбивее, тем имение его множилось, Плодоносные годы, доброе хозяйство и рассмотрительное земледелие одаряли его обильнейшими жатвами. Честность, верность и счастие в торгу воздали ему сотичную мзду от употребленных капиталов…
Ангел тьмы. Отрывок из поэмы «Ермак» *
И се древний возмутитель небесных сил подъемлет из мрачного своего обитания огромное свое чело, излучистыми морщинами препоясанное, но яко волны обширного океана, то досязающие зыбями своими до дна моря при напряжении бури и вихря, то изглажающиеся при отишии и зерцаловидные. Развесистые брови закрывают сверкающие очи, на коих обитает лесть, неистовство, обман, исступление, лжесмехи, коварство и ярость; изрыгающие, егда вещает, ложь, смерть и проклятие; еже зажаты, житель всегдашния нощи и отец призраков, терзаемый бессонницею вечною, едва возмогает отвыкшие от света разверзти вежды. Но яко стрела, мощною древнего парфянина рукою на луке задержанная, мгновенно излетает, парит по воздушной долине, едва оком в полете преследуемая, или паче, яко заключенный в медное жерло шаровидный чугун внезапу громорождающим смешением из заклеп своих исторгается, громовым треском и блистанием молнии сопутствуемый, свистит, несется, визжит, рассекает вихрящийся воздух окрест его, ускользая от преследующего ему ока, – и, едва вообразить возможем, он меты уже достиг. Тако отец мятежа, неустройства и суеверия, отрясая с главы своей темноту, едва напряг сильные на злодеяния мышцы, уже возлетел, яко вихрь порывистый, на вершину Уральского хребта. И се жизненность восстенала, ощутив приближение своего непримиримого врага, удалилась от места, идеже он восседал. Острые верхи гор обнажилися и покрылися льдяною корою на веки. Кремнистые гор сердца вострещали под тяжкою его пятою, разверзлись и необъятные в недрах сотворили хляби. И се стихии, ощутив пустоту и пространство, внезапу стремятся на равновесие. Легчайшая из стихий, огнь, возвиваясь от среды земныя, летит вихрящася к ее поверхности, разъяренная в полете облаком, который он пожирает, горя. Тяжкая из стихий, вода, расторгнув состав земли и пресытяся ее растворов, катится отягченная от лица обиталища животных в разверстый зев. Встречаются ненавидящиеся взаимно сии вещественности начала, но духом жизни в составе ее укрощаемые, встречаются и паче древних исполинов, устремлялся яростны одна на другую, не яко сложенные тела ударяемые, но проницая одна другую во внутренности своей растворяемы, ботеют, множатся. Уже каждая капля воды, уже малейшая искра возрастают тьмократно, расширяются и, тесны окружить неизмеримые недра земноводного, упирают в них, жмут, возносят, разметают и, не находя ни укротительныя прохладности, ни места на растяжение, колеблют всю внутренность, свергают горы, изглаживают долины, отверзают хляби и пропасти и в бешенстве своем грозят природе, являя ей разрушение. Радость на единое мгновение возродила в нем древний образ Ангела света. Но радость сия была радость беснования, не могла не позыбнуться; уже паки сердце его колеблется завистию и алчбою зла, подобно сердцу властолюбивого завоевателя, стремящегося на покорение вселенныя; уже взоры его новою блистают яростию, яко до белизны раскаленное железо, стреляя в окрест кипящие искры: уста дрожат и пенятся, трясутся все члены, и, яко при нашествии незапныя тучи облако, рассеченное молниею, низвергает мгновенно смерть с ужасным треском, – тако враг природы, возвыся грозящий глас, вещал.
Комментарии
Судьба литературного наследия А. Н. Радищева драматична. При жизни автора значительная часть его сочинений не публиковалась, многое по разным причинам было утрачено, а крупнейшее его произведение – «Путешествие из Петербурга в Москву» – запрещено и уничтожено.
После трагической кончины Радищева сыновья писателя собрали уцелевшие произведения отца и составили из них «Собрание оставшихся сочинений покойного Александра Николаевича Радищева» (ч. 1–6, М., 1806–1811), причем один том, в который входили «Путешествие» и ода «Вольность», был запрещен цензурой.
Последующие разыскания к собранию прозаических и поэтических произведений Радищева добавили немногое. Своего рода итоговым стало трехтомное Полное собрание сочинений Радищева, изданное Институтом русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (М.-Л., 1938–1952). Помимо безусловно принадлежащих Радищеву сочинений в это издание был включен ряд приписывавшихся ему с разной степенью достоверности произведений. В ходе дальнейших исследований убедительными аргументами подтвердилась принадлежность Радищеву «Отрывка путешествия в *** И*** Т***», но доказано, что автором оды «Древность» был П. А. Словцов. В последнее время возникли весьма серьезные сомнения в авторстве Радищева относительно «Беседы о том, что есть сын отечества», введенной в состав его сочинений без сколько-нибудь серьезной атрибуции.
В первый раздел настоящего издания включено «Путешествие из Петербурга в Москву»; во второй – остальные художественно-публицистические прозаические сочинения Радищева; в третий – все достоверно принадлежащие его перу произведения в стихах; в четвертый – крупнейший философский труд, трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии»; в пятый – избранные письма к А. Р. Воронцову. В Приложениях помещены два важнейших биографических документа и два неоконченных сочинения. Внутри каждого раздела произведения расположены в хронологическом порядке.
В основу текста прозаических и философских произведений (за исключением «Путешествия из Петербурга в Москву», о чем см. в преамбуле к соответствующим примечаниям), а также «Приложений» положено академическое издание; текст его сверен с первоисточниками и приближен к современной орфографии и пунктуации. Произведения третьего раздела печатаются по изданию: Радищев А. Н. Стихотворения. Л., 1975 (Большая серия «Библиотеки поэта»).
В примечаниях аббревиатура «СОС» без дополнительных указаний означает часть первую «Собрания оставшихся сочинений…» Радищева, М., 1806 (в части тиража – 1807); в других случаях соответствующая часть СОС и выходные данные ее обозначены в тексте.
Подстрочные примечания, не оговоренные специально, принадлежат А. Н. Радищеву.
Устаревшие слова и редко употребляемые термины, мифологические имена и названия, которые могут быть объяснены вне контекста, вынесены в особый словарь.
Путешествие из Петербурга в Москву *
Впервые – отд. изд., СПб., 1790, без имени автора и указания типографии и без цензурного разрешения на титульном листе.
Над «Путешествием из Петербурга в Москву» Радищев работал очень долго. Созданию «Путешествия» как единого целого предшествовали отдельные самостоятельные произведения, вошедшие потом в состав книги на разных этапах ее творческой истории. Приблизительно в 1779–1780 гг. Радищев писал ораторию «Творение мира» (она поначалу входила в главу «Тверь» наряду с «Вольностью»), в 1780 г. приступил к «Слову о Ломоносове», около 1784 г. создал оду «Вольность», в 1785–1786 гг. начал «повесть о проданных с публичного торга» («Медное»), рассказ о происшествии на Финском заливе («Чудово»), рассуждение о цензуре («Торжок»), к неизвестным годам относится повесть об Анюте («Едрово») и т. д.
По-видимому, в 1787 или самом начале 1788 г. Радищев начал писать уже само «Путешествие» и ко второй половине 1788 г. завершил работу над первой – начальной редакцией книги. Эта редакция по сравнению с окончательным текстом произведения имела ряд существенных отличий: 1) в ней отсутствовало посвящение «А. М. К.»; 2) в «Чудове» не было примечания из Рейналя; 3) «Спасская Полесть» состояла лишь из одного эпизода – встречи с «несчастным» (рассказа о наместнике не было вообще); 4) соответственно «Подберезье» составлял «сон» Путешественника (а встречи с семинаристом не существовало); 5) «Новгород» имел публицистический характер и завершался рассуждением о расправе царя Ивана Васильевича с новгородцами (здесь не было еще ни «летописи новгородской» с обрамляющими ее размышлениями Путешественника, ни рассказа о семействе Карпа Дементьича); 6) «Зайцово» кончалось словами «И поехали всяк в свою сторону» (встречи с приятелем и письма о свадьбе барона Дурындина не было); 7) «Едрово» завершалось словами «…сыны сынов моих да наследят в них»; 8) в конце «Хотилова» изложение проектов «гражданина будущих времен» было гораздо более сжатым, отсутствовало заключение Путешественника; 9) сразу за «Хотиловом» шел «Выдропуск», разделяющей их главы не было (по-видимому, по ошибке Радищев просто пропустил одну станцию – Вышний Волочок); 10) глава «Торжок» не имела примечания о Дикинсоне и «Краткого повествования о происхождении ценсуры» с предваряющим ее абзацем; 11) в «Медном» на месте первого абзаца стояла лишь одна фраза: «Между бумагами моего приятеля нашел я следующее» – и сразу следовали записки «гражданина будущих времен» о продаже крепостных; 12) в «Тверь» входила «Вольность» в виде цельного произведения в 28 строф, а также «Творение мира» и соединяющий два стихотворения прозаический текст; 13) иное, распространенное начало имело «Завидово»; 14) «Черная Грязь» и вся книга кончались исповедью самоубийцы и его гибелью («Слова о Ломоносове» не было); 15) соответственно не было завершающего элемента – «цензурного разрешения» после текста книги.
В конце 1788 или первых числах 1789 г. несколько доработанная стилистически цензурная редакция, в которой появилась глава «Вышний Волочок» (переписанная рукой таможенного надзирателя А. Царевского), была отнесена в Управу благочиния близким к Радищеву таможенным чиновником И. Meйснером (причем имя автора в полиции зафиксировано не было). Пока рукопись находилась в цензуре, писатель продолжал работать над произведением: создавал и вводил в текст новые эпизоды, кое-что исключал, обрабатывал стиль. Через полгода «Путешествие» (оно имело в первых редакциях такое – краткое заглавие) было получено с подписью обер-полицеймейстера Н. И. Рылеева (дата разрешения – 22 июля 1789 г.). После этого в цензуру было отнесено «Слово о Ломоносове», подписанное Рылеевым 25 сентября.
Предвидя, что в обычной типографии напечатать книгу не удастся (а возможно, и не желая туда обращаться), Радищев заранее собрал в таможне, которой он фактически руководил, группу людей, помогавших ему впоследствии в издании (Царевский, Мейснер, Богомолов, Пугин и еще ряд – возможно, до десяти – помощников-переписчиков). Купив у типографщика Шнора в долг печатный станок и шрифты, писатель оборудовал типографию в собственном доме.
Наборщиком в этой домовой типографии был таможенный досмотрщик Ефим Богомолов, печатал досмотрщик таможни Пугин с помощью слуг Радищева. Для начала «на пробу» было издано «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске», а затем началась работа над «Путешествием», занявшая около полугода. Корректуру держал сам писатель.
Параллельно с печатанием первых листов книги Радищев продолжал работу над текстом. Сейчас мы располагаем шестью наборными редакциями книги и безусловными сведениями о седьмой – наборной рукописи. Композиция произведения уже совершенно определилась на уровне первой наборной редакции, но для стилистической отделки текста писателю понадобилось еще шесть редакций, над которыми он трудился буквально до последних дней – до начала или даже середины мая. В четвертой и пятой наборных редакциях Радищев решил было дать произведению расширенное название: «Проницающий гражданин, или Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву» (причем в этот момент он, видимо, предполагал издать книгу в двух томах), – но затем вернулся к определившемуся ранее. К концу мая 1790 г. «Путешествие из Петербурга в Москву» было отпечатано и поступило в продажу в лавке Зотова-Полежаева в Гостином дворе.
Однако уже в середине июня один из читателей, напуганный крамольным содержанием купленной им книги, передал экземпляр в полицию. Началось негласное следствие, но 26 июня, после того как императрица, прочитав первые 30 страниц «Путешествия», вызвала обер-полицеймейстера, следствие пошло уже формальным порядком.
Узнав об этом, писатель приказал сжечь основную часть тиража, что и было сделано накануне и в самый день ареста Радищева 30 июня. Поэтому с самого начала произведение стало широко распространяться в списках (в настоящий момент в государственных архивах СССР выявлено около 100 списков «Путешествия»), экземпляров же первопечатного «Путешествия» сохранилось немного: ныне известно 13 (есть сведения о 14-м) экземпляров на территории Советского Союза.
В 1801 г. – по возвращении из ссылки – Радищев обратился к московскому типографщику С. И. Сел ивановскому с предложением переиздать «Путешествие» (сохранилась очень плохая копия этой редакции, в которую Радищев внес 11 крупных дополнений и изменений, ряд сокращений и Т; п.), но, прочитав рукопись, Селивановский отказался от издания. В 1806 г. в качестве первой части «Собрания оставшихся сочинений» Радищева его сыновья подготовили текст «Путешествия» (с незначительными поправками) с приложением полной «Вольности», но эта часть была запрещена цензурой.
Вторично книга была напечатана в Лондоне по одному из списков А. И. Герценом в 1858 г. Спустя десять лет, в 1868 г., петербургский книгопродавец Шигин издал «Путешествие» в сокращенном (из-за цензуры) виде по списку, составленному из двух радищевских редакций: здесь начало и конец книги совпадают с печатным текстом, а четыре главы («Крестьцы» – «Едрово») взяты из начальной редакции. В 1872 г. «Путешествие» вошло в двухтомное собрание сочинений Радищева, подготовленное П. А. Ефремовым, однако по решению правительства издание было уничтожено. В 1888 г. А. С. Суворину было разрешено перепечатать книгу «буква в букву», но крайне малым тиражом – 100 экземпляров.
Только революция 1905 г. сняла запрет с великой книги, и сразу появилось множество перепечаток. Среди изданий 1905 г. особое место занимает подготовленное П. Е. Щеголевым и Н. П. Павловым-Сильванским, которое явилось первым научным изданием произведения Радищева. Здесь впервые была использована цензурная рукопись, сохранившаяся в следственном деле.
В 1935 г. в издательстве «Academia» вышел двухтомник, посвященный «Путешествию». Первый том этого издания представляет собой фотолитографское воспроизведение первопечатной книги, во втором, содержащем материалы к изучению «Путешествия», помещены, в частности, варианты по цензурной рукописи и одному, «лонгиновскому» списку допечатной редакции (сводной, хронологически третьей, как установлено теперь). Частично исправленный по этим источникам текст произведения и варианты из них опубликованы в первом томе академического издания (М. —Л., 1938).
В 1981 г. издательство «Советская Россия» выпустило издание, при подготовке которого было использовано 15 обнаруженных к тому времени списков шести допечатных редакций «Путешествия». Исследование списков позволило снять ряд опечаток и ошибок издания 1790 г., восстановить соответствующий авторскому замыслу радищевский текст.
К настоящему времени выявлено уже 20 списков, представляющих девять допечатных редакций «Путешествия». Новые материалы дали возможность внести в произведение ряд дополнительных к тексту «Советской России» исправлений и уточнений. Таким образом, в основу текста «Путешествия из Петербурга в Москву» в настоящем издании положен текст издания 1790 г., исправленный по рукописным источникам и приближенный к современной орфографии и пунктуации.
Более подробные примечания можно найти в комментариях Я. Л. Барскова во втором томе указанного выше издания 1935 г. и в книге: Кулакова Л. И., Западов В. А. А. Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву». Комментарий. Л., 1974.
Путешествие из Петербургу в Москву… – Титульный лист тщательно отработан Радищевым по всем элементам – как имеющимся на нем, так и отсутствующим. Заглавие определяет жанр и его разновидность – «реальное путешествие»; вынесенный на титульный лист эпиграф – содержание: некое двуединое чудовище; обозначение города и года говорят о современности книги и ее русском происхождении. Но отсутствуют три элемента «нормального» титульного листа: не указаны автор (что было достаточно распространено) и типография, где напечатана книга (что предусматривалось правилами, в особенности для «вольных типографий», но не всегда соблюдалось на практике), и нет цензурного разрешения книги (что являлось обязательным элементом этого времени). Все это подготавливало читателя к тому, что он встретится в книге с чем-то бесцензурным, «недозволенным», крамольным.
«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»… – Обло – круглое, толстое, тучное; лаяй – лающее. Эпиграф представляет собой измененный стих из поэмы В. К. Тредиаковского «Тилемахида». У Тредиаковского он находится в следующем контексте: злым царям в аду показывают зеркало Истины, в котором они видят себя более страшными, чем самые ужасные чудовища, в том числе стоглавая Лернейская гидра и охраняющий ад пес Кервер (Цербер) – «Чудище обло, озорно, огромно, с тризевной и лаей» (то есть с тремя пастями и глоткой). Радищевское «стозевно» объединило оба чудовища в одно: подразумеваются русское самодержавие и крепостничество, нераздельно связанные друг с другом.
А. М. К.– А. М. Кутузов (см. «Житие Ф. В. Ушакова»). В посвящении Радищев спорит с масонской идеологией вообще (и Кутузовым в частности).
…веселие неизреченное! – я почувствовал, что возможно всякому соучастником быть во благодействии себе подобных. – Мысль о том, что человек может обрести счастье в борьбе за благо других людей, имеет революционный смысл и является новым словом в русской этике. Эта мысль полемична по отношению к идеологии масонства в целом, философии Кутузова в том числе. Масоны полагали, что зло коренится внутри самого человека, а не является следствием условий жизни, а потому внимание должно быть обращено на нравственное самоусовершенствование, а не преобразование действительности.
…дом в три жилья– в три этажа (или яруса).
Почтовый двор. – В XVIII в. почта занималась перевозками не только почтовых отправлений и грузов, но и людей. Предъявив начальнику почтовой станции («почтовому комиссару», или станционному смотрителю) особый документ – подорожную (в ней указывался маршрут поездки, имя путешествующего, его чин и звание, а в зависимости от них – установленное число почтовых или курьерских лошадей) и уплатив по таксе «прогонные деньги» («прогоны»), путешественник получал ямщика и лошадей, которые везли его до следующей станции, или почтового двора, стана, «яма». На некоторых станциях тракта Петербург – Москва были выстроены специальные почтовые дворы с гостиницей – трактиром для проезжающих, однако во многих ямах станции располагались в обывательских домах и дворах. Кроме «Выезда», все главы «Путешествия» носят названия почтовых станций на дороге, в основном совпадающей с нынешним шоссе Ленинград – Москва.
София– уездный город в 22-х верстах от Петербурга, заложенный в 1785 г. (ныне – часть города Пушкина).
Посмотри на русского человека… В веселии своем порывист, отважен, сварлив. – Сварливый – здесь: склонный к спорам, дракам. В 80-х годах вопрос о русском национальном характере стоял очень остро. В 1783 г. на страницах журнала «Собеседник любителей российского слова» на вопрос Д. И. Фонвизина: «В чем состоит наш национальный характер?» – Екатерина II ответила: «В остром и скором понятии всего, в образцовом послушании и в корени всех добродетелей, от творца человеку данных» (то есть религиозности). Продиктованная с высоты престола точка зрения на русский характер не удовлетворила ни реакционное дворянство, ни прогрессивные круги общества. Представитель реакционно настроенной аристократии князь М. М. Щербатов иронически напомнил о Пугачевском восстании. Я. Б. Княжнин в конце того же года написал трагедию «Росслав». Главный герой ее – воплощение лучших черт национального характера, среди которых на первый план драматург выдвинул мужество, патриотизм, тираноборческую настроенность, независимость, включающую в себя право не подчиняться монарху. Радищев выдвигает свою трактовку национального характера, причем предварительная формулировка, данная в «Софии», далее конкретизируется и расширяется (особенно в главах «Зайцово», «Едрово», «Медное» и в «Слове о Ломоносове»).
Бурлак, идущий в кабак… многое может решить доселе гадательное в истории российской. – Вопрос о роли народа в истории также был предметом острейших споров. В «Записках касательно российской истории» (1783–1784) Екатерина II доказывала, что историю России определяли самодержцы – князья и цари. Радищев тогда же написал «Вольность», в которой решающую роль отвел народу.
Ты жизнь мне дал, тебе ее и возвращаю, на земли она стала уже бесполезна. – Мысль о праве человека на самоубийство характерна для просветительской философии XVIII в.
Разрядный архивпри сенате был местом хранения дел о военной службе бояр, дворян, казаков и солдат, списка служилых людей со сведениями о их службе за XVI–XVII вв.
Родословная– книга или роспись – генеалогия, систематический список в нисходящем порядке (то есть перечень от предков к потомкам, а внутри одного поколения – сначала старших, затем младших сыновей) дворянских родов, устанавливающий степени родства и происхождения.
Табель о рангах– закон о прохождении службы, изданный в 1722 г. Петром I. Основная часть закона состояла из таблицы вводимых в России гражданских, военных, морских чинов, разделенных на XIV классов (рангов). С получением соответствующих чинов было связано приобретение дворянства – сначала «личного», а затем и «потомственного» (с последним связано право приобретать земли и крестьян).
…древние роды поставлены в дворянской книге ниже всех. – «Жалованной грамотой дворянству», изданной Екатериной II в 1785 г., предписывалось в каждой губернии составить дворянскую родословную книгу. Она делилась на шесть частей, причем в шестую вписывались «древние благородные дворянские роды».
В Москве завернулся я в компанию молодых господчиков… – Для большего сатирического эффекта Радищев переиначивает факты: как раз в Москве спрос на родословные книги (там их издавал Н. И. Новиков) был особенно велик.
Оброк. – По способу отбывания крепостной повинности помещику крестьяне делились на три группы: оброчных, барщинных и дворовых. Оброчные крестьяне пользовались землей, приписанной данному селению, за что обязаны были платить помещику-владельцу сумму, назначенную им по своему усмотрению (обычно 3–5 рублей, а в местах близ Петербурга и Москвы – до 10). Барщинные должны были обрабатывать помещичьи поля, а сверх того платить различные натуральные подати, поставляя господину сено, овес, дрова, птицу, масло, баранов и т. д. За это помещик выделял крестьянам часть земли и позволял какое-то время работать на ней. Дворовые обслуживали самого помещика, его дом и двор и к земле отношения не имели.
Раскольник– сторонник раскола, религиозно-общественного движения, начавшегося в середине XVII в. (точнее – старообрядец, или старовер). И в XVIII в. раскольники спорили, следует ли соблюдать праздники, поддерживавшиеся церковью (в частности, воскресенье).
Подушные– особая подать государству, вычисленная делением необходимой на содержание войска суммы на число «душ» мужского пола, подлежащих обложению податью (в 1725–1794 гг. – 70 коп. в год).
Голой наемник дерет с мужиков кожу… – Наемник – арендатор; обязавшись платить юридическому владельцу крестьян определенную сумму, он получал право беспощадной эксплуатации крепостных в целях собственного обогащения. Снимая имение, арендатор фактически становился временным владельцем крестьян, помещиком. Указом же 22 августа 1767 г. крестьянам было запрещено подавать жалобы на своих помещиков под страхом наказания кнутом и бессрочной ссылки в каторжные работы.
…одни платят известное… – Помимо подушной подати и почтового сбора (в размерах, общих для всех крестьян) казенные крестьяне должны были платить государству трехрублевую «оброчную» подать, обеспечивать в установленных размерах деньгами или работниками содержание дорог, солдатский постой и т. д. Размеры же оброка с помещичьих крестьян, равно как и работа на барщине, поставки «натурой» и т. п., законом не регламентировались. Радищев отмечал: «Оклад крестьянина есть прихоть помещика, а мера оного его корыстолюбие и бескорыстность».
Одни судятся своими равными… – Согласно «Учреждению о губерниях» 1775 г. в предназначенные для казенных крестьян низшие и средние судебные инстанции вводились выборные заседатели. Крепостные крестьяне подлежали вотчинному суду помещика, причем полностью находились в его власти (кроме тех случаев, когда крепостной совершал тяжкое уголовное преступление, например убийство). Гражданских же прав крепостные были вообще лишены.
