Текст книги "Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты"

Автор книги: Александр Осокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Образ врага образца 1939–1941 гг

В 1941 г. была выпущена книга «Спутник партизана», содержащая множество рекомендаций, советов и указаний по самым разнообразным вопросам. Были в ней и рекомендации по рукопашному бою с целым рядом картинок. Небезынтересно, что форма солдат противника на них гораздо больше похожа на английскую, чем на немецкую, и в первую очередь – характерной тарелкообразной плоской каской, резко отличающейся от немецкой, глубокой и защищающей шею сзади.

В годы войны «Спутник партизана» неоднократно переиздавался, но его иллюстрации, в большинстве своем, не менялись. В «Спутнике партизана», изданном в 1943 г. [87. С. 292–298. Рис. 104–110], все изображения противника в рукопашном бою с партизаном такие же, как в издании 1941 г. – контурные с плоской английской каской-тарелкой.

Солдат противника, изображенный на страницах «Спутника», гораздо больше похож на английского пехотинца, чем на немецкого: плоская каска, высоко поднятый ранец, отсутствие характерного цилиндра противогаза, тонкий штык на винтовке вместо тесака.

Издание 1941 г.

Издание 1943 г.

Вспомнив, что в те далекие годы при подготовке книги к печати набор был ручным, долгим и трудоемким, можно предположить, что книга «Спутник партизана» была подготовлена еще до начала войны и сориентирована на другую войну, к которой Сталин тайно готовил страну. В таком случае ставшие невероятными после 22 июня 1941 г. плоские каски солдат противника сегодня вполне объяснимы. Они, конечно, могли казаться странными в годы войны, но в то время некогда было размышлять на подобные темы, – надо было бить врага. И на перерисовывание картинок с изображением врага у издателей уже не было времени. Набрали заново все, что касалось конкретностей начавшейся войны, – немецкой боевой техники, оружия, формы и знаков различия и т. п., а все сведения общего характера – способы ориентирования на местности, разжигания костра, строительства блиндажей, минирования железных дорог, а также ведения рукопашного боя – оставили прежними. Потому-то и стали «спутниками партизана» в рукопашном бою солдаты противника в странной форме с плоскими касками.

Английские солдаты-пехотинцы

Английская магазинная винтовка «Ли-Энфильд»

Английская каска

Немецкая каска

Английский пехотинец в бою

Английские солдаты в плену возле Дюнкерка

«Кто силен в воздухе, тот в наше время вообще силен» – это слова наркома обороны К. Ворошилова, сказанные 18 августа 1933 г. «по случаю» – в День Воздушного флота СССР. А если точнее – опубликованные в этот день в газете «Правда» в его статье «К работникам, инженерам и техникам авиационной промышленности». Фраза так и просилась на плакат – и конечно же такой плакат появился. Он был цветным, если так можно сказать, ибо краску использовали лишь одну – красную. Ею раскрасили «гениальные» слова наркома и все самолеты со звездами (мне рассказывал один коренной москвич, что видел в предвоенные годы, как на каком-то первомайском параде к Красной площади пролетела пятерка истребителей красного цвета).

Этот плакат создавал целый авторский коллектив художников во главе с известнейшим В. Дени. Но вот что интересно – в выходных данных плаката почему-то указаны две даты – «1938 г.» и «1941 г.». Возле второй даты стоит название организации, выпустившей этот плакат, – ДОСААФ. Исходя из этого, можно предположить, что плакат был разработан художниками в 1938 г., но отпечатали его почему-то лишь в 1941-м.

Тогда можно кое-что понять, ведь на нем изображено, как советские истребители громят самолеты противника. А противник хотя и зашифрован, но узнаваем: эмблема на крыльях его самолетов – белый круг, что никак не может быть свастикой или крестом, значит, это не немцы и не франкисты с их Х-образным крестом. В 1938 г. наиболее вероятно, что это были японцы. Но 13 апреля 1941 г. был подписан Пакт о нейтралитете между СССР и Японией, японского министра Йосико Мацуоку лично провожал на вокзал его великий тезка, так что в адрес Японии никаких намеков быть не могло. Остается Англия, тогда и пейзаж на плакате кое о чем говорит: уж не Ла-Манш ли на нем изображен – один берег низкий, почти пляж возле Дюнкерка, а противоположный – с грядой меловых холмов?

Ведь в период между 13 апреля и 22 июня 1941 г. этот почти антибританский плакатик выглядел вполне уместно.

Для понимания того, кто в нашей стране считался врагом в предвоенный период, весьма показательна история еще одного плаката. Он случайно промелькнул как-то передо мной в Интернете в варианте № 1, и именно потому, что я не понял сразу, о чем речь – кто такие народы-братья, бомбящие Лондон, пришлось к нему несколько раз возвращаться, пока не стало ясно, что на плакате изображены немецкий (с крестом) и французский (с круглой трехцветной эмблемой) самолеты. Неужели вишистские вооруженные силы помогали немцам бомбить Лондон? Это было невероятно. Дальнейшие поиски в Интернете привели к тому, что я нашел еще два варианта этого плаката: № 2 – с советским и немецким самолетами и № 3 – с советским и английским самолетами. Кстати, в Интернете сказано, что авторами плаката были лучшие сатирики страны – поэт С. Я. Маршак и художники Кукрыниксы. Стало очевидным, что вариант № 3 мог появиться на свет в период Великой Отечественной войны: начиная с 8 августа 1941 г. советские летчики полка морской авиации Преображенского совершили первые налеты на Берлин. Вариант № 1 мог относиться к периоду с июля 1940 г. по ноябрь 1942-го – ведь бомбили же французы в ответ на потопление своего флота англичанами английскую базу в Гибралтаре. А вот вариант № 2 мог существовать только в период с 17 сентября 1939 г. по 22 июня 1941-го. Возникло предположение, что вариант № 1 и № 2 – фальшивки, запущенные с какой-то целью в Интернет. Я решил сравнить изображенные на плакатах самолеты с реальными бомбардировщиками, бывшими в то время на вооружении у русских, немцев и англичан. Сходство обнаружилось лишь с двумя – советским Ер-2 и немецким До-17. Значит, изначально существовал вариант № 2, который впоследствии заменили на вариант № 3. Стало быть, вариант № 1 – фальшивка. Он и сделан второпях, о чем свидетельствуют такие детали, как непонятно почему красный цвет французского самолета – его просто оставили с плаката-оригинала № 3, отсутствие опознавательного знака на правом крыле (просто забыли подрисовать) и нарисованный «в лоб», без учета перспективы, опознавательный знак на левом крыле. Вариант № 2, возможно, был отпечатан в типографии, но в дело так и не пошел. А публиковался, скорее всего, лишь вариант № 3.

Вариант № 1

Вариант № 2

Вариант № 3

Советский бомбардировщик Ер-2

Немецкий бомбардировщик До-17

А вот еще один интересный факт, правильно понять который позволяет вариант № 2 этого плаката. Об этом факте сообщает в своих мемуарах «Прозрение» генерал-майор Бурцев (М.: Воениздат, 1981), возглавлявший перед войной отдел по работе среди войск противника (Седьмой отдел) Политуправления РККА. В начале мая 1941 г. нарком обороны маршал Тимошенко вызвал к себе в кабинет сотрудников Седьмого отдела в полном составе (беспрецедентный случай!) и имел с ними беседу, затянувшуюся до полуночи. «Нарком интересовался и южным, и восточным, и западным направлениями, всеми сопредельными странами, их армиями», – пишет Бурцев. Однако на следующий день отдел получил совершенно определенную задачу: «В предельно короткий срок подготовить специальный доклад о Германии и вермахте». Скорее всего, в связи с предстоящей совместной операцией Германии и СССР нарком обсуждал с сотрудниками Седьмого отдела, как в новой ситуации позиционировать и объяснять контакты с немецкими солдатами и офицерами и какие при этом претензии следует предъявлять давнему недругу Англии (недаром же вся Красная Армия с 1918 г. пела: «И от тайги до Британских морей…»).

На сайте zhistory.org.ua/biggame.htm Кейстута Закорецкого, которого считаю серьезным, внимательным, глубоким и результативным исследователем событий 22 июня 1941 г. (хотя, на мой взгляд, недостаточно критично относящимся к версии Суворова-Резуна), я прочел такую информацию:

«Кстати, на обсуждении фильма “Последний миф” на канале “1+1” 30 июня 2001 г. (POSL_MIF.HTM) был продемонстрирован довоенный фильм Днепропетровской киностудии о том, как девчата колхоза “Коммунар” на Днепропетровщине увлеченно изучают технику гранатометания (фото с экрана телевизора):

Кадры из довоенного фильма Днепропетровской киностудии

Так вот, гранаты они кидали по мишеням, изображавшим английских солдат»

Мишень для обучающихся стрельбе

Позволю себе прокомментировать приведенные К. Закорецким кинокадры.

Кадр 1-й. Назван сюжет документального фильма или киножурнала: «Славные патриотки». Назван Днепропетровск – центр области, где находится колхоз «Коммунар», то есть довольно точно указано место съемки сюжета. Указан кинооператор Днепропетровской киностудии, снявший этот сюжет – М. Богомолец.

Кадр 2-й. Надпись на избе: «Дом обороны», где, очевидно, колхозом «Коммунар» выделено помещение для занятий по военному делу, хранения учебного оружия и пособий по военной подготовке колхозной молодежи.

Кадр 3-й. Отделение, составленное из девушек-колхозниц, марширует по селу с трехлинейками и противогазами. Возможно, они идут на стрельбище – стрелять или кидать гранаты по мишеням, представляющим собой целящихся английских солдат.

Кадр 4-й. Девушки на стрельбище. Военрук дает одной из них учебную гранату и объясняет, что с ней надо делать.

Кадр 5-й. Мишень в виде английского солдата, перед ней лежит, очевидно, только что брошенная в нее учебная граната.

Самое интересное то, что я нашел в Интернете кинокадры, где на стрельбище в кадре одновременно 8 мишеней в виде такого же, как на этом фото, английского солдата! (http://www.google.ru/search?client=opera&rls=ru&q).

Все эти изобразительные средства пропаганды – и рисунок противника в «Спутнике партизана», и плакаты с самолетами, и кадр из фильма с мишенью в виде английского солдата в тарелкообразной каске – говорят о том, что образ врага тогда не был выдумкой какого-то начальника «на местах», а широко тиражировался. Значит, был в русле предвоенной государственной политики СССР. Но после начала Великой Отечественной войны было сделано все, чтобы об этом забыли, а уж забывать-то у нас умели.

А вот еще подтверждения того, что в 1938 г. противником считалась Германия, а в 1940–1941 гг. Англия. Причем подтверждения стихотворные:

 
…Под Кенигсбергом на рассвете
Мы будем ранены вдвоем,
Отбудем месяц в лазарете,
И выживем, и в бой пойдем.
 

Константин Симонов, 1938 г.

 
…Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
 

Павел Коган, 1940–1941 гг.

Из этих стихов видно, что за два года советская пропаганда произвела смену «образа врага»: в 1938 г. потенциальным противником нашей страны считалась фашистская Германия, в 1940–1941 гг. – Англия и Япония (а с 13 апреля 1941 г. Япония перестала быть врагом, следовательно, осталась только Англия).

Нелегко с «образом врага» пришлось и советским кинематографистам, когда в 1938 г. они снимали пропагандистский «художественный» фильм «Если завтра война».

Основу фильма составили документальные кадры, снятые во время учений Красной Армии, а вот с противником, которого в фильме громят «малой кровью могучим ударом», пришлось повозиться – для него надо было шить костюмы, выбирать символику и язык, всячески маскируя его национальную принадлежность. Поэтому френчи и фуражки – английские, каски – французские периода Первой мировой войны, погоны нашиты по-японски – поперек плеча, а речь – почти немецкая. А может быть, это все надо было понимать как изображение «крестового похода» капиталистических стран против СССР?

Кадр из фильма «Если завтра война»

Есть и другого рода «вещественные доказательства» в деле образа врага в предвоенный период – это политические карикатуры в советской печати. Одним из самых ярких карикатуристов в нашей стране был Борис Ефимов. Недавно на арбатском книжном развале я купил альбом его карикатур «Поджигатели войны», изданный в 1938 г. издательством «Искусство». Из него видно, какие ассоциации вызывали в 1936–1938 гг. те, кто в августе 1939 г., как по мановению волшебной палочки, вдруг станут лучшими друзьями нашей страны, с которыми мы рука об руку в течение двух лет будем бороться с английскими и французскими «поджигателями войны» и придем к катастрофе 22 июня 1941 г.

Карикатуры 1936 г.

Карикатуры 1937 г.

Карикатуры 1938 г.

И вот после такого трехлетнего пропагандистского «парада алле» 23 августа 1939 г. в Москву прилетает Риббентроп, за день решаются все проблемы и все вопросы, и 24 августа Советский Союз заключает с Германией пакт о ненападении, а через неделю после этого Германия нападает на Польшу. З сентября Англия и Франция объявляют войну Германии. 17 сентября в Польшу входят и советские войска. А через месяц, 28 сентября, СССР и Германия заключают еще один договор – о дружбе и границе. А еще месяц спустя советский народ получит объяснения происходящего от главы правительства В. Молотова:

«Под “идеологическим” флагом теперь затеяна война еще большего масштаба и еще больших опасностей для народов Европы и всего мира. Но такого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это – дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за “уничтожение гитлеризма”, прикрываемая фальшивым флагом борьбы за “демократию”»(из выступления на сессии Верховного Совета 31 октября 1939 г.).

А ровно месяц спустя после речи Молотова будут опубликованы объяснения и самого вождя:

«а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну;

б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов;

в) правящие круги Франции и Англии грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.

Таковы факты.

Что могут противопоставить этим фактам кафешантанные политики из агентства Гавас?» («Правда» 30 ноября 1939 г.).

Последней фразой Сталин будто предлагал тему для карикатуры Б. Ефимову или Кукрыниксам, где можно было бы очень остроумно обыграть и лгунов из демократического парижского кафе-шантана, и истинных поджигателей войны, а также показать непоколебимое миролюбие советского лидера.

Менее чем через месяц после этого Сталин даст свою пророческую характеристику новоявленной дружбе СССР с гитлеровской Германией – «дружба, скрепленная кровью» и даже опубликует ее в газете «Правда». История появления столь невероятного тогда и гораздо более понятного сегодня определения этой дружбы такова.

21 декабря 1939 г. Гитлер и Риббентроп поздравили советского вождя с 60-летием телеграммами, которые были немедленно опубликованы во всех советских центральных газетах. Дело в том, что поздравления Сталину от лидеров зарубежных стран в тот момент были в большом дефиците – кроме руководства Германии единственное поздравление поступило из Финляндии. Но, конечно, не из Хельсинки, столицы той Финляндии, с которой шла тогда «зимняя война», а из Териоки, где временно находилось Народное правительство Финляндской Демократической Республики, которым руководил член Исполкома Коминтерна Отто Куусинен. А 25 декабря 1939 г. в газете «Правда» были напечатаны ответные благодарственные телеграммы Сталина Гитлеру и Риббентропу. В телеграмме Риббентропу и появились эти удивительные слова о дружбе народов СССР и Германии.

Высказывалось немало объяснений столь странного определения советско-германской дружбы и множество догадок – чью же кровь Сталин имел в виду. Предполагали, что это кровь поляков, пролитая в сентябре 1939 г.; что это кровь немецких солдат и советских красноармейцев, пролитая в тот же период; что это кровь немцев, а также украинцев и белорусов, долго страдавших от режима Пилсудского; один историк даже связывает эту кровь с тем, что «немцев и русских связывали прочные революционные традиции, что народы обеих стран принесли немалые жертвы на алтарь общей борьбы за социальный прогресс» (уж не пивной ли путч или гибель Хорста Весселя имеется в виду?). Высказывалось также предположение, что он имел в виду кровь, пролитую советскими и немецкими антифашистами – участниками гражданской войны в Испании…

Выскажу и свое предположение. Мне кажется, эту «кровь» надо связывать с тостом Сталина после подписания договора о ненападении ночью 24 августа 1939 г. (который обычно подают просто как тост за Гитлера, «которого так любит немецкий народ»). Дело в том, что на Кавказе существовал древний обычай – при заключении договора о дружбе смешивать вино с несколькими капельками крови договаривающихся, разливать по чашам и выпивать его. Отмеченная таким ритуалом дружба называлось «дружба, скрепленная кровью» – то есть вечная дружба на все времена, а отнюдь не временный союз, заключенный для достижения сиюминутных выгод. Я конечно же не думаю, что подобный «кровавый» ритуал был совершен 24 августа 1939 г., скорее всего, Сталин просто применил этот оборот как образ, стараясь подчеркнуть крепость и незыблемость новоявленной дружбы. Однако эти слова в его устах оказались страшным пророчеством.

Тост за «дружбу, скрепленную кровью»

На столе у Молотова перед войной

Представленная здесь подборка из вопросов, поступивших на имя Председателя Совнаркома В. М. Молотова в январе – мае 1941 г. (РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 413. Л. 32 – 165), показалась мне заслуживающей внимательного рассмотрения, ибо помогает лучше понять предвоенную обстановку в стране.

По тематике эти вопросы распределились так:

1. Четыре вопроса об экономии горючего (№ 3 и № 7 в январе, № 9 в апреле и № 8 в мае; а также четыре вопроса о мерах по увеличению его производства и качества (№ 1 в январе; № 2.1, 2.2 и 2.3 в апреле), из чего видно, что это было в то время очень важной задачей, ибо помимо накопления собственных стратегических запасов горючего Советский Союз должен был ежемесячно поставлять его в Германию в обмен на новейшую военную технику, станки, оборудование и пр. (Есть сведения, что увеличение советских поставок нефтепродуктов, ставшее одним из результатов берлинского визита Молотова в ноябре 1940 г., осуществлялось целиком за счет внутренней экономии внутри страны.)

2. Пять вопросов, которые могли иметь непосредственное отношение к Великой транспортной операции в 1941 году:

а) о 100 млн руб. денежной компенсации «за неиспользованный в 1940 г. очередной отпуск тем военнослужащим, которые этим отпуском не смогут воспользоваться и в 1941 г.». Стало быть, уже были запланированы действия, из-за которых большинство командиров не смогут получить положенный отпуск. Если учесть, что в то время оклад командира взвода составлял 650 руб., роты – 800, батальона – 975, полка – 1 425, дивизии – 2 050 руб., то получается, что в 1941 г. планировалось отпуска большинству командиров отменить;

б) о переводе летно-технического состава ВВС на казарменное положение и выселении их семей из авиагарнизонов [72] 72
  Приказ НКО № 0362 от 22 декабря 1940 г.: «…Во исполнение указаний Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) приказываю:
  1. Приказ НКО № 0147 1938 г. отменить.
  2. Летчиков, штурманов и авиатехников, независимо от имеющихся у них военных званий, находящихся в рядах Красной Армии менее 4 лет, считая срок службы со дня призыва или поступления в военно-авиационную и авиатехническую школу, перевести на положение срочнослужащих.
  3. При переводе летчиков, штурманов и авиатехников на положение срочнослужащих сохранить за ними присвоенные военные звания и получаемые оклады содержания.
  4. Перевести на казарменное положение к 1 февраля 1941 г. всех переведенных на положение срочнослужащих летчиков, штурманов и авиатехников, занимающих должности ниже командира, заместителя командира, штурмана и старшего авиатехника эскадрильи в истребительной, бомбардировочной и разведывательной авиации; командира, штурмана и старшего авиатехника отряда в тяжелобомбардировочной авиации.
  5. В казармах установить четкий внутренний распорядок согласно Уставу внутренней службы, введя утренние и вечерние поверки».


[Закрыть](это должно было сохранить секретность и оперативность колоссальных авиаперебросок во время Великой транспортной операции);

в) о создании 20-местных десантных планеров;

г) об изготовлении железнодорожных подъемных кранов для погрузки тяжелых танков;

д) о выделении дополнительно 520 т троса для наркомата речного флота (при диаметре троса 25 мм это 2 500 м), что, на мой взгляд, было необходимо для буксировки барж с танками по каналам и рекам Польши и Германии к Северному морю и Ла-Маншу, а также по советским каналам и рекам к Черному морю;

е) о заказе на изготовление 42 электростанций для полевых автохлебозаводов и походных механических прачечных.

3. Пять вопросов по сотрудничеству с Германией: 1) о закупке учебного судна, 2) о командировании советских моряков в Германию и немецких в СССР для обучения советской команды купленного в Германии крейсера «Петропавловск» (бывший «Лютцев»), 3) об участии наших командиров в заводских испытаниях крейсера в Германии, 4) о закупке лицензии и оборудования для производства искусственной шерсти, 5) о заказе пусковых часов для радиомаяков ВМФ.

4. Три вопроса, связанные со стратегическим оборонным строительством – бомбоубежищ в крупных городах, в том числе в Москве с использованием метро.

5. Два вопроса по строительству в 1941 г. трех линкоров, четырех сторожевых кораблей и шести подводных лодок XV серии (типа «Малютка»).

Из этой выборки видно, что в последние предвоенные месяцы перед Председателем Совнаркома не поднимаются вопросы об усилении оборонительных рубежей на западной границе, хотя уже более полугода на ней сосредоточиваются немецкие войска. Напротив, с 30.1.40 г. действует постановление СНК, запрещающее полеты нашей авиации в приграничной зоне (7,5 км) без предварительного оповещения погранвластей. И Жуков в своем вопросе от 7 апреля просит изменить это постановление, потому что оно затрудняет борьбу с самолетами-нарушителями.

Единственный в этом перечне вопрос о по-настоящему оборонительном мероприятии – строительстве бомбоубежищ – вполне мог подниматься как мера предосторожности и на случай войны с Англией.

Характерно сообщение наркома госконтроля Мехлиса о бывшем командующем ПрибОВО Локтионове. Не исключено, что это просто навет, но вполне возможно, что это часть «легенды» для прикрытия истинной работы Локтионова в то время – подготовки переброски советских войск (в том числе авиации) через Польшу и Германию к берегам Северного моря и Ла-Манша как части Великой транспортной операции. Мною обнаружен подлинник приказа наркома обороны от 29 ноября 1940 г. об освобождении Локтионова от должности командующего ПрибОВО, согласованный с Политбюро (см. с. 453). В нем говорится, что Локтионов освобожден по болезни по его личной просьбе и зачислен в распоряжение наркома обороны с предоставлением длительного отпуска для лечения. Интересно, что за четыре дня до начала войны (18 июня 1941 г.) нарком Тимошенко представит в Политбюро для согласования последний приказ о перестановках в высшем военном руководстве, где первым пунктом будет назначение «больного» и «проштрафившегося» Локтионова на очень высокую должность – генерал-инспектора пехоты Красной Армии. Но почему-то якобы именно в этот день он был арестован.