Текст книги "Гремя огнем, сверкая блеском стали - 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

   Скорость всасывания окрестностей блестящей кляксой слегка возросла. До самолёта оставалось не более километра.

   Вдруг одно из щупалец амёбы зашевелилось, словно в задумчивости, затем развернулось и повернулось в сторону последних сражающихся танков бывшей "Лиги" и моего только что распущенного альянса. И тут произошло то, чего мне никогда не забыть. Наверняка, игроки "Лиги" и "Своих" покинули свои машины, в технике оставались только НПС: механики-водители, радисты, наводчики и заряжающие. И вот танки, бронетранспортёры и самоходки обеих группировок перестали стрелять друг в друга, резко развернулись боевым ромбом, ведя бешеный огонь из орудий и пулемётов, двинулись в сторону зеркально блестящей кляксы. В эфире послышался хор голосов, яростно ревущих "Панцерлид". Те, кого многие игроки презрительно называли "неписями", "виртуалами", "цифровиками", "программами", "невсамделами" и "роботами", оставленные людьми-командирами, пошли в последнюю безнадёжную атаку смертников, предпочитая погибнуть в бою. Мой экипаж подхватил марш танкистов.

   Едва люк-пандус коснулся земли, «Надежда» вкатилась в тёмное чрево транспортника. Даже сквозь рык двигателей, врывавшийся сквозь открытый люк самолета, я слышал канонаду: поглощаемые зеркальной амёбой танки бывших «Лиги» и альянса «Свои» продолжали предсмертный бой.

   Всегда спокойный голос пилота отчаянно лязгал в динамиках под потолком:

   -Пристегнитесь! Пристегнитесь все и держитесь!

   Транспортник, до предела форсировав порядок взлета, рванулся вперед и вверх с наибольшей скоростью. Сверху было видно, как ртутная клякса втягивает пресечённое оврагами поле с последними танками на нём. Голубое небо тоже приобретало мертвенный зеркальный отблеск, словно бок стеклянной ёлочной игрушки. Неестественно блестящие небеса опускались куполом на поедаемый мир "Огня и стали".

   Я, не став пристёгиваться, прильнул к иллюминатору. И увидел такое, отчего застучали зубы. Громадная часть мира бессмысленно потянулась в воронкообразную пропасть.

   -"Конец. -билось у меня в голове. -Конец!"

   -Что творится, хозяин? – в страхе спросил танк. Я не ответил.

   Самолёт ткнулся в хрусткий тундровый снег. Упал люк-пандус. Я держась за поручневую антенну главной башни, съехал на броне "тридцатьпятки", спрыгнул на ходу, побежал к ИскИну, стоявшему в распахнутой генеральской шинели и без папахи. Рядом с ним стояла бледная Надя, держащая на руках закутанную во что-то мохнатое Анюту.

   -У нас не больше десяти минут. -страшнее всего было то, что генерал говорил негромко и безразлично, глядя куда-то поверх моей головы. -Есть шанс уцелеть. Прячьтесь в танке.

   Я приказал экипажу «уплотниться». Вы знаете, что это значит для Т-35? Когда девочка, Надя и я влезли в главную башню, пошевелиться там было невозможно, острые железные углы, казалось, впивались одновременно во все части тела.

   "Надежда" накренилась. Надя закусила дрожащую губу, закрыла глаза. Танк, сквернословя, обрушился вниз, снова встал на гусеницы. Лампа в башне погасла, а когда снова включилась, я понял, отчего в башне стало свободнее. Ани с нами не было. Экипаж, сбившийся в водительском отделении и малых башнях, тоже исчез.

   -Где? -Надя плакала -Где Аня?!

   Я обнял её дрожащие плечи, прижал к себе, мысленно благодаря, не знаю, кого, за то, что что уцелели она и я. В танке что-то было не так, я с натугой сообразил, что именно. Внутренняя поверхность башни, выкрашенная белой эмалью, вроде бы не изменилась. Но вместо защитной окраски орудия, коричневого цвета кресла, желтоватых оттенков латунных снарядных гильз я видел лишь разной насыщенности серое, серое, серое. Когда Надя чуть успокоилась и принялась вытирать слёзы, её лицо также выглядело чёрно-белой фотографией.

   -Я тоже, как бамбуковый медведь? -спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь жену от мыслей об Анютке. Надя пригляделась и печально кивнула.

   -Это навсегда? -спросила она.

   -Не знаю, любимая.

   -Где мы?

   Я пожал плечами.

   -Ничего не видно. -пожаловалась Надя, припадая то к смотровой щели, то к орудийному прицелу. -Можно выйти? Или, хотя бы посмотреть?

   -Попробую. -с сомнением ответил я, осторожно приоткрыв люк. Ничего не произошло. Выглянул в щель и ничего, кроме угольной черноты не узрел. Откинул люк до конца и с бесконечной осторожностью выдвинулся по пояс. Затем выбрался наружу. Стоя на передней пулемётной башне пораженно оглядывался по сторонам.

   -Что там?

   -Увидь сама. -хрипло выдавил я из себя.

   "Надежда", бормоча нечто нечленораздельное, стоял посередине огромного пространства размером с три-четыре футбольных поля, состыкованных длинными сторонами. Это напоминало вершину огромного холма. Довольно плоскую вершину, дальше склоны холма довольно круто уходили вниз, в чёрную бездну. Такая же угольная бездна накрывала холм сверху. Однако темно не было. Невесть откуда бравшееся серое освещение, напоминавшее свет пасмурного полдня, когда нет теней, заливало эту странную возвышенность. По левому борту "Надежды" холм резко переходил в уродливого вида обрывистый бок не то огромной скалы, не то горы.

   Надя, тоже вышедшая из танка, вдруг ухватила меня за рукав и молча указала куда-то вниз и вправо. Мороз продрал по коже, когда я заметил, как откуда-то из-под холма восходящим солнцем выплывает нечто вроде астероида – огромный кусок суши с деревьями, кустарником, ручьями и даже постройками на одной стороне. «Астероид», медленно вращаясь уплыл в черноту.

   -Мне страшно, Слава. Что это?

   В главной башне "тридцатьпятки" пропищал вызов рации, я свесился в люк, быстро вытащил два шлемофона, один надел сам, второй протянул Наде.

   -Добро пожаловать в Преисподнюю. -я с трудом узнал в наушниках голос ИскИна, теперь гудящий и монотонный. -Сначала о плохом. Весь мир погиб. Ничто, выпущенное отсюда Чужим, сожрало его полностью. Теперь о хорошем. Чужой сожран тоже. Я спас себя и вас, в последний момент открыв своим ключом Преисподнюю и переместившись сюда. Большего сделать было невозможно.

   -Навечно? – в ужасе спросила Надя.

   -"Нет. -подумал я. -Скоро всё закончится. Вместе с нами"

   Так называемая Преисподняя существует лишь в недрах компьютеров. Помимо действующих тринадцати локаций "Огня и стали" была еще одна, так сказать, неучтённая. Когда разработчики запускали третью локацию, оказалось, что в ней содержатся жутчайшие "косяки". Локацию переписали заново и полностью. Но "косячную" версию не стёрли. Она была превращена в незримую для игроков и закрытую для их доступа игровую "свалку". Туда попадали неудачные фрагменты карт и только что пролетевший мимо "астероид" наверняка был одним из них. Там программисты экспериментировали с представляющими интерес ошибками и просчётами, туда попадали хакеры при попытках взлома игры. Преисподняя служила ловушкой для вирусов, запускаемых конкурентами "Панды", хотя тот же Чужой прошёл через Преисподнюю в "Огнь и сталь". В Преисподней находились и гибельные для игры в целом программные коды, которые, по мнению разработчиков, были надежнейше изолированы. Чужой не знал об этом мнении и выпустил Ничто в игру, что и привело к концу света.

   Что сделает руководство фирмы "Панда" после катастрофы? Извинится перед игроками, вернёт им абонентскую плату за текущий месяц и, вероятно, начнёт очищать память компьютеров под установку следующей игры. Будут ли при этом сохранять Преисподнюю? Даже не смешно – отформатируют жёсткие диски в два счёта. Хорошо хоть, всё произойдёт быстро. ИскИн, Надя и я даже не успеем испугаться.

   -Выберемся, родная. -уверенно соврал я, обнимая Надю. -Не сразу, ясное дело, но...

   Гора, возвышавшаяся слева от нас, неожиданно зашевелилась и начала разворачиваться. Я с ужасом сообразил, что никакая это не серая гранитная скала, а шея и голова исполинских размеров. Оказалось, танк крохотной мошкой примостился на плече чудовищной фигуры. Голова повернулась в нашу сторону, слегка склонилась и в чертах чудовищно огромного лица я угадал ИскИна. На сером каменном лице неожиданно шевельнулись массивные губы.

   -Выберемся. -прогудело в наушниках. -Будь оно всё проклято – выберемся, друзья.

   2

   -Слава, -попросила Надя. -расскажи о своей той... прежней жизни...

   Я вздрогнул. Она тут же раскрыла глаза, потому что я сидел на броне танка, а она лежала рядом, положив голову на мои колени. Больше всего боялся услышать именно это, так вот же, пожалуйста, слышу здесь и сейчас, когда приходится сидеть и ждать неизбежного уничтожения хозяевами игры Преисподней вместе с нами.

   -Не хочу вспоминать, тем более говорить.

   -Потому что боишься причинить боль? -в первый раз за всё время пребывания в Преисподней Надя засмеялась, правда грустно-грустно. -Потому что я – не такая, как ты? Потому что у меня никогда не было родителей и детства?

   -Боюсь. -признался я. -Но если ещё раз услышу насчёт "не такой"... в общем, никогда больше не говори так. Ты для меня единственная "такая".

   -Спасибо. Но всё же...

   Я вздохнул и начал рассказывать. Начал с того момента, как помню себя. Вспоминалось легко, цифровая память – это вам не обычная, человечья. Описал детство, прошедшее в маленьком городке у Чёрного моря, школьные годы. Разумеется, о мальчишеских драках, детских обидах и подростковых разочарованиях, о болезни и смерти мамы, о нелепом и быстро закончившемся браке я категорически отказался говорить. Зато всё, что было радостного, живописал долго и в подробностях. Надя завороженно слушала.

   Никакого представления о времени в Преисподней не существует. Я не торопился, много раз прерывал рассказ, когда мимо висящего в черноте гиганта ИскИна проплывали "астероиды" с кварталами городов на них, с хорошо различимыми лесами, реками и болотами. Некоторые он отстранял движением исполинской ладони и это зрелище необычайно впечатляло. Иногда в угольной черноте образовывались зеркальные амёбы, некоторые исчезали сами, другие ИскИн уничтожал тычком великанского кулака

   -Так, умерев там, я навсегда оказался здесь, рядом с тобой. -закончил я. -Остальное ты знаешь.

   -Завидую. -вздохнула Надя. -У тебя была чудесная мама.

   -И есть чудесная ты.

   В валявшихся на броне шлемофонах затрещало, я с неохотой нахлобучил свой на голову.

   -Отставить нежности! -от подзабытых было командных интонаций ИскИна мгновенно исчезли тоска и обречённость, я подобрался. -Сорок пять градусов правее! Что видишь?

   -Непонятный красный пунктир. -доложил я. Надя тут же села и тоже надела шлем.

   -Очень даже понятный. -не согласился ИскИн. -Помнишь, я упоминал о метках, которые Чужой расставил в Преисподней? Так вот, это они и есть! Нашёл!

   Мы теперь отчётливо различали алые светящиеся бусины, словно бы нанизанные на невидимую нить.

   -В ту сторону – выход в наш разрушенный мир. -продолжал ИскИн-08, -Нам, конечно, некуда возвращаться. В другую – вход из мира, откуда был к нам заслан Чужой. Посмотрим-ка...

   Великанские пальцы бережно ухватили багряные бусы и начали перебирать рубиновые шарики, словно чётки. Титаническая фигура ИскИна, на плече которой крохотной точкой виднелся наш танк, плавно поплыла вдоль цепочки красных указателей. Сплошная чернота начала понемногу таять там, куда вели рубиновые вехи.

   -Выход! -провозгласил ИскИн.

   Надя непонимающе рассматривала смутно переливающийся перламутровыми сполохами овал, прямо из середины которого выходил провешенный Чужим путь к загубленному им нашему виртуальному миру. Теперь я понял, замысел ИскИна. Неведомые конкуренты фирмы "Панда" запустили в "Огонь и сталь" Чужого, взращённого в недрах их игрового пространства. Теперь ИскИн собирался проделать обратный путь. Но как он откроет проход?

   -Не дрейфь, главнокомандующий! -громыхнули в наушниках прежние генеральские нотки. -Сидите с Надюхой на вашей железке, только не внутри, да держитесь покрепче!

   Едва мы, прижавшись к броне главной башни, вцепились в поручневую антенну, как чудовищная ладонь с неожиданной аккуратностью подхватила танк, так что он оказался внутри огромного кулака.

   -Поехали! -расколол тьму громовой рык.

   "Надежда" жалостно пискнул.

   3

   Я пришёл в себя, как и следовало ожидать, совершенно голым. Валяющимся в неудобной позе на жёстком берегу мелкой – по колено – речушки, под прозрачной водой которой отлично различалась каждая галька. В полном безветрии замерли камыши. Надо мной свешивали длинные ветви ивы, выше по берегу росли сосны с характерными итальянскими плоскими кронами. Солнце стояло почти в зените, было жарко.

   Надя?!

  1 Польск. – господин танкист.