Текст книги "Яков Брюс"

Автор книги: Александр Филимон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Яков Александрович Брюс умер в 1791 году, похоронен в Александро-Невской лавре. К сожалению, захоронение не сохранилось.

Это был представитель четвертого поколения Брюсов в России.

Пятое поколение оказалось последним.

Трагедия богатой наследницы

Сын Прасковьи Александровны и Якова Александровича Брюсов Иван умер в раннем возрасте.

Дочь Екатерина, родившаяся в конце 1775 года, осиротела в пятнадцатилетием возрасте и оказалась наследницей огромного состояния. Е. П. Карнович отмечает: «Екатерина II хотела женить Мамонова (своего фаворита. – А. Ф.)на графине Брюс и в 1789 году писала ему: „дочь графа Брюса составляет в России первейшую, богатейшую и знатнейшую партию, женись на ней“». Отношение москвичей к богатствам Е. Я. Брюс и Н. П. Шереметева выразил одной фразой H. Н. Бантыш-Каменский в письме 1 декабря 1792 года князю А. Б. Куракину, имея в виду Шереметева: «Москва его женит на Брюсовой».

Однако судьба распорядилась иначе. Незадолго до смерти Я. А. Брюс обратился к другу генерал-фельдмаршалу Валентину Платоновичу Мусину-Пушкину с просьбой взять под опеку Екатерину. В 1793 году опекун выдает Екатерину замуж за своего сына Василия Валентиновича, ее троюродного брата, который добивается того, чтобы к его фамилии в 1796 году была добавлена приставка «Брюс». Видимо, знатность и богатство рода, которых удалось достичь к тому времени четырем поколениям Брюсов, очень прельщали мужа Екатерины. Брак с Мусиным-Пушкиным-Брюсом оказался несчастливым, так как мужа совершенно не интересовала молодая жена, а Екатерину тяготили родственные узы с мужем (к моменту свадьбы он являлся троюродным братом Екатерины). В письме императору Александру I в 1804 году она писала, что брак «…по степени родства крови был совершен против законов супружества… против правил святых отец». В 1796 году она уехала в Италию.

После смерти императрицы Екатерина Яковлевна обратилась с прошением к Павлу I, где сообщила: «<…> уведомилась я что муж мой вступил без ведома моего в наследственные мои права и принял фамилию отца моего». В начале 1800 года она подает прошение, «чтобы имения ея разделено было на три части, из которых одну назначала она для своего содержания, другую в пользу мужа, а остальную на уплату состоящих за ея долгов». Однако Павел I на это прошение повелел 19 мая 1800 года «имение привести в законное положение и уничтожив все сделки… с законными правами не согласныя возразить его в ея пользу, долги заплатить не касаясь частей имения праву последних в роде принадлежащаго… определить опекунами сенаторов Державина и Алябьева». Так известный поэт и отец будущего композитора становятся опекунами Екатерины Яковлевны и приводят в порядок ее имения.

В 1804 году Екатерина приезжает в Москву и подает на имя императора Александра I прошение о расторжении брака. В просьбе было отказано. Екатерина Яковлевна, вернувшись в Италию, через поверенного начинает продажу земель и имущества, принадлежавших ей в России. В этот период она занимается благотворительной деятельностью. Через Санкт-Петербургский банк в России с 1818 года ее пожизненными пенсионерами стали как минимум 55 человек, и кроме того, значительная сумма была ею положена в том же банке на счет Санкт-Петербургского Николаевского сиротского института. В Италии Екатерина Яковлевна вступила в гражданский брак, в котором у нее родились двое сыновей – графы Гритти, Камилл и Александр. Им она и завещала все свое состояние. Умерла Е. Я. Мусина-Пушкина-Брюс в Париже в 1829 году. С ее смертью пресеклась российская ветвь рода Брюсов.

Глава 2
ЯКОВ ВИЛИМОВИЧ БРЮС

Датой рождения Якова Вилимовича традиционно считают 1670 год. Эта информация, полученная на основании ошибочных предположений, переходит из издания в издание в энциклопедии и справочники в течение двух столетий. Однако смеем утверждать, что Яков Вилимович Брюс родился 1 (11) мая 1669 года.

Основой для уточнения даты при проведении исследований в наше время стал текст надгробной проповеди пастора Фрейнгольда, прозвучавшей при захоронении Я. В. Брюса 14 мая 1735 года, обнаруженной В. В. Синдеевым и А. Ф. Ерофеевой, которые по дням просчитали дату рождения Брюса, имея в качестве исходных данных день смерти – 19 (30) апреля 1735 года и продолжительность жизни – 65 лет 11 месяцев и 18 дней, указанных Фрейнгольдом. После сложных расчетов, учитывающих смену летоисчисления в 1700 году и прочие перемены, была получена дата рождения – 1 (11) мая 1669 года. Данные расчеты проводились в 1980-е годы. Подтверждений или опровержений их точности с тех пор опубликовано не было.

Вместе с тем 8 ноября 1998 года на выставке «Петр Великий и Москва», организованной ведущими музеями страны в Третьяковской галерее, впервые было представлено погребальное знамя Брюса, хранящееся в запасниках Государственного исторического музея. Это полотнище размером три на два метра имеет изображение герба графа Брюса и дату рождения – 1 мая 1669 года. Следовательно, расчеты исследователей оказались точными.

Правда, для самих сотрудников ГИМа наличие такого вещественного исторического источника не стало аргументом, поскольку рядом с полотнищем был выставлен портрет Я. В. Брюса с датой рождения – 1670 год. Такая же оплошность повторилась и на выставке 2009 года, устроенной по поводу трехсотлетия появления календарей в России. По утверждению создателей экспозиции, автор первого календаря в России родился в 1670 году. Велика сила стереотипов.

Еще одно заблуждение в биографии Якова Брюса касается места его рождения. Во многих публикациях пишут, что он появился на свет во Пскове, поскольку полк Вилима Брюса в то время находился в этом городе. Однако, как удалось выяснить архивисту В. В. Синдееву, полк под командованием Вилима Брюса с 1656 года был расквартирован в Смоленске и участвовал в 1660 году в военных действиях под Могилевом. В 1664 году полковника Брюса (он получил звание полковника в 1658 году) «пулькою ранили тяжелою увечною раною» под селом Сигновичи в Смоленском уезде. После этого полковник Брюс в военных действиях участия не принимал.

В Смоленске он жил до 1672 года, владея пожалованными ему в 1654 году двором и землями в Смоленском уезде. При переформировании смоленских полков он был переведен в Москву, где, собственно, и жила его семья. Все поместья Вилима Брюса в Смоленском уезде были отписаны на государя в 1673 году. Таким образом, местом рождения Якова Брюса могут быть как Москва, так и Смоленск.

Подтверждением того, что Вилим Брюс жил в последние годы в Москве, является его участие до 1679 года в ежегодных весенних смотрах. Здесь в Москве, в Немецкой слободе, выросли его дети и получили хорошее образование. В Москве Вилим Брюс и скончался в 1680 году.

Начало военной службы

О начале военной службы Якова Брюса также существует известный миф, по которому Яков и его старший брат Роман начали военную службу в потешных полках Петра 1 в 1683 году. Однако на поверку и этот миф не подтверждается документально. Более того, он опровергается тем, что нигде не упоминаются звания Якова или Романа, которые они могли иметь в потешных. А ведь эти звания (например, сержант Семеновского полка или бомбардир Преображенского полка) сохранялись за офицером или генералом на протяжении всей его службы, подчеркивая, что тот или иной военный был в потешных Петра, а значит, еще в ранней юности монарха состоял в его команде.

Для того чтобы понять, что братья Брюсы никак не могли Участвовать в потешных полках в 1680-е годы, достаточно вспомнить, кто привлекался юным царем для участия в них. Об этом сообщает в статье «Потешные полки Петра Великого», опубликованной в 1882 году в журнале «Русский архив», исследователь П. Дирин. Он пишет, что конюхи, спальники, стольники, стряпчие, комнатные и постельные истопники могли служить в потешных только частным, так сказать, образом, в угождение молодому царю. Царский конюх мог быть одновременно потешным солдатом, мог быть пожалован в капралы без всякого отношения к приказным бумагам, по которым он продолжал значиться по-прежнему. Петру не на что было содержать потешных солдат из посторонних, чужих людей. Он мог набирать солдат сначала только из своих придворных служителей, которые, поступая к нему на потешную службу, продолжали числиться в прежних своих должностях придворных и получать прежние определенные им оклады.

Так, например, первые преображенцы Сергей Бухвостов и Яким Воронин назывались в тогдашних бумагах стряпчими конюхами, Лука Хабаров в 1687 году числился постельным истопником, а в 1691 году потешным конюхом, будучи между тем много лет уже, до 1689 года, «фатермистром Преображенского полка». Точно так же и семеновец Никита Селиванов называется в бумагах стольником.

По этим же причинам было затруднено привлечение военных специалистов из числа служивших в регулярной армии иностранных и русских военных специалистов. Заметим при этом, что молодой царь уже к 1689 году имел боеспособные части, готовые стать его защитой, что эти полки и продемонстрировали во время Стрелецкого бунта.

Кстати, с 1693 года название «потешные» по отношению к этим полкам более не применяется. Они называются Семеновским и Преображенским. Поэтому знаменитый Кожуховский поход 1694 года, который в народе принято называть потешным, на самом деле таковым не был. Это были настоящие маневры, учения, накануне серьезного испытания – первого Азовского похода.

А что же братья Брюсы?

Получив приличное по тем временам образование, оба брата в 1686 году начинают военную службу с низших офицерских чинов. Принимают участие в Крымских походах 1687 и 1689 годов.

За первый Крымский поход оба брата получили награды – «…по ползолотому в золотом», поместья в 120 четей [10]10
  Четь (четверть) – старинная мера площади размером 40 сажень в длину и 30 – в ширину.


[Закрыть]земли и от 8 до 30 рублей деньгами.

За участие во втором Крымском походе Яков Брюс пожалован поместьем в 130 четей земли и 15 рублями.

Знакомство братьев Брюсов с Петром I произошло после второго Крымского похода, во время Стрелецкого бунта. Братья оказались в отряде иноземцев, прибывшем под командованием генерала Патрика (Петра Ивановича) Гордона (1635–1699) в Троицкий монастырь. Яков Брюс в этом отряде служил поручиком.

В связи с этим нельзя не вспомнить телепередачу на канале «Звезда», выпущенную в 2006 году. Авторы сюжета о Брюсе «Тайны времени» заметили между прочим: «Поддержка Брюса обеспечила победу Петра в противостоянии с Софьей». Молодой поручик обеспечивает победу?! – Чушь!

В упомянутой передаче телезрителям сообщили множество различных выдумок. Чего стоит, например, приписываемая Брюсу и используемая в качестве эпиграфа к сюжету фраза: «Читаю в звездах тайну бытия, судьбу людей, прошедшее и будущее время…» Автор этой фразы С. Безбородный, сочинивший за Брюса уже в наше время «Астрологическую карту Москвы». Рассказывая о разрешении конфликта между Петром и Софьей, он пишет: «Брюсу было всего 19 лет, когда он астрологически точно рассчитал время для удачного штурма, лично поехал за Петром в Сергиев Посад, привез его в Москву. При поддержке полковника Лефорта они одержали победу и заточили Софью! Кто знает, как сложилась бы судьба Петра и России, не вмешайся в ход событий профессиональный астролог…» Нужно ли объяснять, что это опять-таки полнейшая чепуха. Петр Алексеевич познакомился с Францем Яковлевичем Лефортом лично, только когда тот с «горсткой солдат пришел в Троицкий монастырь». Именно после этих событий, в 1689–1690 годах, посещая в Немецкой слободе ставшего ему другом и старшим товарищем генерала Патрика Гордона, царь подружился с Францем Лефортом (1656–1699).

За поход к Троицкому монастырю, где участвовал и отряд иноземцев, которые и «государское здоровье оберегали и в людских харчах и в конских кормах великую нужду и убытки терпели», Брюс был пожалован поместьем от 160 до 270 четвертей земли и деньгами от 16 до 37 рублей.

Вполне возможно, что тогда Яков Вилимович мог заинтересовать Петра, привлечь его внимание незаурядными способностями. Судя по личным письмам Брюса более позднего времени, он уже тогда, в конце 1680-х годов, занимался астрономическими наблюдениями, о чем свидетельствует сообщение в письме Петру, датированном 1716 годом о том, что им (Брюсом) «усмотрены» пятна на Солнце, каких «уже с 30 лет не видно было» и он их «от роду своего впервые увидел». Пока факт проведения таких исследований Брюсом в 1680-е годы можно высказать только в качестве предположения.

Яков Брюс был на три года старше Петра I. Они были людьми одного поколения. Возможно, это и повлияло на их сближение в 1690-е годы. Во всяком случае, по духу, по стремлению всегда постигать что-то новое, чему-то постоянно учиться они были, безусловно, схожи.

Конечно, говорить о том, что поручик Брюс и молодой царь сразу стали близки друг другу излишне. Служба Якова Вилимовича проходила под непосредственным командованием Патрика Гордона, который, как следует из его дневника, 17 сентября 1689 года был вызван царем в Александровскую слободу, где показывал ему учение солдат. 18-го Гордон проводил перед государем конное учение и боевую стрельбу. Такие же учения проходили 19-го в десяти верстах от слободы в Лукьяновой пустыни, 20 и 21 сентября – в поле. В этих «марсовых потехах» поручик Брюс, безусловно, принимал участие.

В начале октября, после переселения Софьи в Новодевичий монастырь, Петр вместе со свитой и войсками возвращается в Москву. В этот период происходят новые назначения на государственные должности и учреждение полков, которым в будущем суждено будет вытеснить стрельцов. Всего было учреждено четыре полка, в каждом из которых было по восемь тысяч человек. Первый – Гордона, второй – Лефорта, третий – Преображенский, четвертый – Семеновский. Позже Преображенский полк был распределен по кораблям на морскую службу.

Жизнь в Москве сопровождалась смотрами и учениями. Так, 22 февраля 1690 года, по случаю рождения наследника престола Алексея, в Кремле прошел смотр полков, закончившийся стрельбой. На следующий день, в воскресенье, совершено было над царевичем таинство крещения в Чудовом монастыре, а в четыре часа пополудни приходили с поздравлением два солдатских и остальные шесть стрелецких полков с той же церемонией, что и накануне.

Следующий парад войск, о котором сообщает П. Гордон, проходил в селе Воскресенском на Пресне. Царь выехал туда 26 февраля. По случаю Масленицы в Воскресенском был устроен фейерверк. Празднество началось пальбой из пушек сначала из каждой в отдельности по два выстрела в цель, а потом залпами из всех пятидесяти холостыми зарядами. Затем происходил парад войск. Войска проходили перед государем маршем, а потом, разделившись на два отряда, произвели нечто вроде примерного сражения, сопровождавшегося пальбой залпами. Когда стемнело, зажгли фейерверк на переднем дворе Пресненского дворца, он горел в течение двух часов. На внутреннем дворе этого дворца был зажжен другой фейерверк, еще больших размеров, приготовленный самим царем и продолжавшийся три часа. По всей вероятности, техническую сторону обустройства обеспечивал зять Патрика Гордона Рудольф Страсбург (ум. 1692), который занимался фейерверками и «гранатным делом».

В мае того же 1690 года в Преображенском селе происходили особенно энергичные военные упражнения, о которых пишет в своем дневнике П. Гордон. 12 мая – учение конницы; 15 мая конница упражнялась с оружием; 22 мая конница маневрировала. Это была подготовка к очередному потешному сражению, которое состоялось 2 июня и едва не закончилось несчастьем. Брали штурмом двор в селе Семеновском. В дело были пущены ручные гранаты – глиняные горшки, начиненные порохом. Одна из таких гранат разорвалась около Петра и опалила ему лицо. Гордон и несколько стоявших поблизости генералов были легко ранены.

Это происшествие ненадолго прервало череду учений и военных потех, которые возобновились 4 сентября. В этот день устраивались маневры, в ходе которых Стремянной стрелецкий полк сражался против потешных, семеновской пехоты и конницы московского дворянства. Еще два стрелецких полка действовали один против другого. Через неделю, 11 сентября, потешные бились со стрельцами Сухарева полка. Бои чередовались веселыми пирами. Трудно сказать, был ли на этих пирах Яков Брюс, но в сражениях он, подчиненный генерала П. Гордона, наверняка участвовал.

В октябре следующего, 1691 года в окрестностях Семеновского и Преображенского состоялись большие маневры, более известные как второй Семеновский поход. 6, 7 и 9 октября армия под предводительством «генералиссимуса» Ф. Ю. Ромодановского противостояла нападениям грозной армии другого «генералиссимуса», И. И. Бутурлина. Это событие описывается в известном романе А. Н. Толстого «Петр Первый». При этом упоминается и имя Якова Вилимовича, который после взятия Прешбурга, как отмечает автор, стал полковником, наряду с Вейде, Менгденом, Граге, Левингстоном, Сальме и Шлиппенбахом. Это явная ошибка, поскольку звание полковника Я. В. Брюсу было присвоено только в 1696 году.

Кстати, в этом романе Алексей Николаевич приводит интересное описание братьев Брюсов: «Роман Брюс – рыжий шотландец, королевского рода, с костлявым лицом и тонкими губами, сложенными свирепо, – математик и читатель книг, так же как и брат его Яков. Братья родились в Москве, в Немецкой слободе, находились при Петре Алексеевиче еще от юных лет и его дело считали своим…» [11]11
  Толстой А. Н.Петр Первый: Роман: В 3 кн. М.: Московский рабочий, 1986. С. 198.


[Закрыть]Трудно на веру принимать эту информацию, тем более когда известно, что с юных лет ни Роман, ни Яков не были при Петре. Да и описание внешности Романа предполагает, что известный писатель использовал стереотип облика стандартного шотландца, как его воспринимали в России. Но художественное произведение живет по своим законам, часто не совпадающим со строгой документалистикой.

В 1692 году Яков Брюс переводится в Белгородский полк, командиром которого с 1688 года был Борис Петрович Шереметев. Так началась служба Якова Вилимовича под командой Шереметева, переросшая впоследствии в крепкую дружбу.

В следующем, 1693 году Брюс пожалован в ротмистры, то есть он становится капитаном кавалерии.

Именно об этом периоде в жизни Петра историк А. Г. Брикнер, ссылаясь на исследования Н. Г. Устрялова, сообщает: «Подобно отношениям с Гордоном, Лефортом и бароном Келлером, было существенно и влияние других иностранцев. От сына голландского купца, занимавшегося в царствование Михаила Федоровича горным промыслом в России, Андрея Виниуса, Петр также узнал очень много сведений о Западной Европе. Виниусу давались посольские поручения, он перевел несколько книг на русский язык, составил географическое исследование, был дипломатическим агентом в Малороссии, заведовал Аптекарским приказом и в царствование Петра управлял почтами. В этой должности он мог быть прекрасно осведомленным обо всех событиях. Петр часто бывал в его обществе и охотно пользовался его многосторонними техническими знаниями в горном деле и в кораблестроении, выписывал из-за границы через посредство Виниуса модели и инструменты, ремесленников и книги. Он поручал ему переводить голландские книги, приготовлять пушки и порох, устраивать оружейные заводы. Впоследствии Виниус основал Морскую школу.

Среди лиц, в обществе которых находился Петр, в первые годы после государственного переворота 1689 года встречаем мы еще Георга фон Менгдена, бывшего полковником того самого полка, в котором сам царь числился сержантом, потом майора того же Преображенского полка Адама Вейде, весьма опытного в инженерном деле, затем капитана Якова Брюса и переводчика Посольского приказа Андрея Кревета, которому Петр давал поручения, однородные с Виниусом» [12]12
  Брикнер А. Г.Иллюстрированная история Петра Великого. М.: Эксмо, 2007. С. 121–122.


[Закрыть].

Поездки Петра I в Архангельск

4 июля 1693 года Петр I отправляется в поездку в Архангельск, ставшую знаменательной и для нашего героя. Вот что сообщает о составе делегации М. М. Богословский: «4 июля на рассвете Петр выехал из Москвы. Его сопровождала большая свита, в состав которой входили бояре князь Б. А. Голицын, князь М. И. Лыков, Ю. И. Салтыков, В. Ф. Нарышкин, А. С. Шеин, князь К. О. Щербатов, князь М. Н. Львов, кравчий К. А. Нарышкин, генерал Лефорт, думный дворянин Ф. И. Чемоданов, постельничий Г. И. Головкин, ближние стольники князь Ф. Ю. Ромодановский и И. И. Бутурлин (оба генералиссимусы), князь Ф. И. Троекуров, Ф. М. Апраксин, ф. Л. Лопухин, С. А. Лопухин, 18 стольников, неизменный спутник Петра во всех походах думный дьяк Н. М. Зотов, дьяки Виниус и Воинов, доктор Захарий фон-дер-Гульст, крестовый священник Петр Васильев с восемью певчими, двое карлов – Ермолай и Тимофей, сорок стрельцов при трех капитанах во главе с полковником Сергеевым. <…> Кроме стрельцов, Петра сопровождали 10 человек потешных с трубачом. Всего свита доходила до 100 человек» [13]13
  Богословский М. М.Материалы для биографии. М.: Центрполиграф, 2007. Т. 1.С. 155.


[Закрыть]. Здесь был и капитан кавалерии Яков Брюс, отозванный из полка Шереметева Петром.

Архангельск был единственным морским портом, находившимся на территории Российского государства. Как порт он был открыт англичанами в 1553 году. В поисках северного пути в Индию английские корабли двигались тогда вдоль побережья Северного Ледовитого океана, обогнув Скандинавию, Кольский полуостров, они оказались в Белом море, где и была выбрана стоянка для судов – тихая бухта, названная в честь архангела Михаила – архистратига, который считается покровителем воинов, бьющихся за правое дело, кроме того, считается, что этот святой охраняет небесные врата рая. Именно так англичане воспринимали порт Архангельск. Обнаружили они здесь и «индийцев» – жителей побережья Белого моря – поморов, занимающихся рыбным и охотничьим промыслом. Пушнина оказалась не менее ценной, нежели драгоценные камни Индии. Так англичане, а затем и голландцы налаживают товарообмен с поморами, превратив Архангельск в настоящие врата рая – единственное для России окно в Европу. Именно через Архангельск поступали на территорию страны иностранные товары, выезжали торговать по России иностранные купцы. Правда, Новоторговый устав 1667 года запретил розничную торговлю иностранных купцов на территории страны, поэтому в Архангельске шла торговля оптовая. Русские купцы закупали товар у иностранцев и везли его для реализации по стране. В Архангельске было даже построено огромное каменное здание, более версты в окружности, обороняемое со стороны Двины шестью башнями с бойницами, валом и палисадом.

Период навигации на Севере был довольно коротким. Иностранным судам едва хватало времени добраться до Архангельска, отгрузить товары и вернуться домой. Поэтому Петр Алексеевич, отправляясь в Архангельск, должен был застать приход иностранных купеческих караванов.

Путь в Архангельск занял почти целый месяц. 30 июля царский карбас остановился у Моисеева острова. Там специально для Петра был построен дворец.

Через неделю, 4 августа, иностранные торговые корабли снялись с якоря, чтобы выйти из Архангельска. Таким образом, Петру I удалось застать караван английских и голландских торговых кораблей, пришедших в Архангельск в сопровождении немецкого военного корабля. Излишне говорить о сильных впечатлениях от увиденного молодого царя, и без того влюбленного в море, в кораблестроение.

Государь планировал совершить путешествие на яхте «Святой Петр» на Соловецкий монастырь. Однако он меняет планы, чтобы на своей яхте сопровождать иностранные корабли на выходе из бухты до пределов Северного Ледовитого океана. В эти шесть дней плавания Петр загорелся мечтой о морской флотилии.

Однако после отплытия торговых кораблей Петр I решил дождаться прихода новых товаров, которые обычно поступали в Архангельск к Успенской ярмарке. Ждать пришлось целый месяц, поскольку торговая флотилия прибыла 10 сентября. До 17 сентября устраивались праздничные мероприятия с фейерверками и балами.

Петр Алексеевич назначает Ф. М. Апраксина воеводой Архангельска, оставляет в помощь ему Брюса, с тем чтобы к следующей навигации осуществить спуск нового корабля, киль которого он заложил самолично. Кроме того, был заказан новый корабль бургомистру Амстердама Николаасу Витзену (Витсен, Витцен). Это должно было стать основой для российского торгового флота в Архангельске.

Петр I выехал из Архангельска с намерением вернуться в следующую навигацию в мае 1694 года. К этому сроку планировалось завершить строительные работы и спустить на воду первый корабль «Святой Павел». Словом, оставшиеся осенью 1693 года в Архангельске специалисты должны были упорно трудиться, чтобы встретить царя в мае следующего года во всеоружии. Вероятно, тот их работу одобрил. А тот факт, что Я. В. Брюс остался в Архангельске до следующей навигации в качестве помощника Апраксина в осуществлении строительных работ, дает повод считать Брюса хорошим специалистом в военном строительстве – инженером-фортификатором. При этом если вспомнить, что его старший брат Роман впоследствии будет строить Санкт-Петербург в качестве обер-коменданта, можно утверждать: образование, которое получили братья в Немецкой слободе, относилось именно к этой специализации.

Вторая поездка в Архангельск была более внушительной: 22 баржи, 300 человек свиты, 24 корабельные пушки, 1000 пищалей, множество бочек с порохом и еще больше бочек с пивом. Высшие морские чины получили ближайшие сподвижники: Ф. Ю. Ромодановский стал адмиралом, И. И. Бутурлин – вице-адмиралом, П. И. Гордон – контр-адмиралом. Сам Петр избрал звание шкипера, намереваясь принять командование голландским фрегатом, заказанным Витзену.

Выезд из Москвы состоялся в конце апреля, и уже 18 мая флотилия Петра достигла Архангельска.

Первым делом Петр отправляется к месту строившегося корабля и убеждается в том, что корабль к спуску готов. Спуск состоялся 20 мая. Однако отправляться в намеченную экспедицию Петр не стал, дожидаясь корабля, заказанного в Голландии.

Именно в период ожидания голландского корабля Петр совершил знаменитое путешествие в Соловецкий монастырь, едва не завершившееся трагически. Только благодаря искусству местного кормчего Антипа Тимофеева, выведшего яхту «Святой Петр» в бурю через Унские рога – два ряда далеко вдающихся в море подводных камней – в Унскую бухту к Пертоминскому монастырю, трагедии удалось избежать.

Побывав в Пертоминском, а затем и Соловецком монастырях, 13 июня яхта «Святой Петр» вернулась в Архангельск.

Ожидаемый из Голландии корабль прибыл 11 июля и был назван «Святой Павел».

Обладая уже двумя кораблями на Белом море и ожидая прибытия третьего, Петр мечтает о постройке у Архангельска целого флота. Виниусу было поручено достать из Амстердама от того же Витзена чертежи и размеры голландских кораблей. Виниус, однако, не мог удовлетворить царя. «Со вчерашнею, государь, почтою, – пишет он Петру 9 июля, – из-за моря бурмистр Витцен писал ко мне, что он в книге своей не описал меру о кораблях и о яхтах меры против кила для того де, что той меры описать было невозможно, затем, что всякой корабелной мастер делает по своему рассуждению, как кому покажется, и чтоб для примеру доброго розмеривания изволил бы ваше царское величество указать розмерить тот корабль, на котором Ян Флам пошел к Городу и куплен про вашу, великих государей, потребу. А тот де корабль зело хорош и розмерен зделан, и против того карабля розмеру возможно иные суды делать». Петр не соглашается с такими доводами, возражает, указывая на разные типы судов, чем выдает свои хорошие познания в кораблестроении. Встреченное на пути препятствие не уменьшает его движения к намеченной цели, и он продолжает настаивать на своем, заставляя «сыскать» размеры судов разных типов.

Только находясь в Голландии и работая на судоверфях в Саардаме и Амстердаме, Петр поймет, почему Витзен прислал такой ответ. И это, кстати, будет поводом для вызова в Европу в состав Великого посольства Я. В. Брюса. Но случится это только через три года.

Третий корабль прибыл в Архангельск 19 июля. Это был 44-пушечный фрегат «Святое пророчество», на котором впервые был поднят новый русский флаг – красный, синий, белый, представлявший собой вариацию голландского флага (красный, белый, синий), под которым он пришел.