Текст книги "Начала новой макроэкономической теории"

Автор книги: Александр Воин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Теперь обратимся к приведенным выше цифрам, касающимся состояния экономики США. Из них видно, что даже если нынешний кризис будет разрешен наилучшим образом, без надувания в процессе этого разрешения нового пузыря под новый кризис, то над экономикой США (а поскольку она тянет по валу на четверть мировой экономики, то и над всей мировой экономикой) нависает очередная угроза в виде колоссального внешнего и внутреннего долга и дефицитов бюджета, торгового баланса и т. д. Многие аналитики и в числе них цитированные мной Авантюрист и Завялин не видят для Штатов другого выхода из их положения, как, используя их особую роль в мировой экономике и особую роль доллара, как мировой валюты, осуществить целенаправленное «обрушение мировой экономики». Мало того, Авантюрист, например, пытается доказать, что «обрушение» уже идет и что нынешний кризис – это первый этап его и произошел он не вследствие неизбежности и цикличности кризисов и не вследствие просчетов в экономической политике руководителей Штатов и других ведущих стран мира, а есть результат сознательных действий правительства Штатов. И что согласно тайному плану в качестве дальнейших этапов «обрушения», Штаты будут не только до бесконечности печатать доллар, но и развяжут войну с Ираном, Захватят Саудовскую Аравию и нанесут ядерный удар по Китаю. (Не зря человек взял себе псевдоним Авантюрист).

Что касается планов захвата Штатами Саудовской Аравии и нанесения ядерного удара по Китаю, то это, конечно, – буйная фантазия Авантюриста (война с Ираном может случиться и без злого умысла Америки, по вине самого Ирана). Авантюрист демонизирует Америку, приписывая ей стремление колонизировать весь мир, включая своих союзников – Западную Европу, Японию и т. д. Он забывает, что без плана Маршала и прочей помощи Штатов ни ведущие страны Европы, ни Япония не стали бы теми экономическими гигантами, конкурирующими с самой Америкой, какими они являются сегодня. Он забывает, что войны в Афганистане и Ираке обошлись Америке слишком дорого, не принеся никаких дивидендов. Наоборот, эти войны – одна из причин финансового кризиса в самой Америке, распространившегося на весь мир. Предположение же, что американцы планируют атомный удар по Китаю, – вообще бред. Только сумасшедшие могут предполагать, что такой удар не приведет к мировой атомной войне или, что в этой войне кто-то может выиграть.

Но, что касается печатания доллара, тут правда с Авантюристом и прочими предсказателями «обрушения». Т. е. собираются ли американцы сознательно обрушивать мировую экономику – это отдельный вопрос. Но то, что они печатали, печатают и собираются и дальше печатать доллар в неограниченных количествах, себе на пользу и всем прочим во вред, – это факт. И как показано выше, последствия этого факта могут быть не менее драматичными для мировой экономики, чем атомная война. Не говоря о том, что в ситуации хаоса, который вызовет экономический кризис в разы превосходящий нынешний, весьма вероятно, что произойдет и атомная война без того, чтобы кто-нибудь ее заранее планировал.

Я написал «будут печатать доллары», имея в виду, что американцы вынуждены будут это делать для покрытия своих невообразимых долгов. Вариант объявления дефолта мало того, что не устроит власть имущих Америки, но будет также достаточно драматичен для американской экономики, и вследствие ее удельного веса, и для мировой тоже. Все это в предположении, что не будет найден оптимальный выход из создавшейся ситуации, без чрезмерного печатания денег (не говоря о вариантах с войнами).

Может ли быть найден такой выход? Я говорю да, при наличии правильной экономической теории и доброй воли. И я считаю, что мои разработки дают основу такой теории ( хотя до выработки конкретного плана выхода есть еще кусок работы). Что у меня вызывает наибольшее сомнение, это эта самая добрая воля. Т. е. в благих пожеланиях нет недостатка. Никто не против, чтобы все было хорошо. Но при условии. При условии, что я лично (или моя партия, моя фирма, моя страна) ничего не потеряю, а лучше еще приобрету. Особенно это касается теории. Никто не против, чтобы была принята хорошая теория, которая поможет миру выбраться из «халепы». Но есть люди, от которых принятие или не принятие такой теории не зависит, и они к делу не относятся. А вот те, от кого это зависит, те не против лишь при условии, что идея будет исходить от них самих. Ну, или от их начальства или вообще вышестоящих в академической табели о рангах. А вот если она исходит от того, кто в их системе координат считается ниже рангом, тогда пусть рухнет мир, но они ни в коем случае не должны потерять в своем научном величии. Я не говорю, что это касается всех в науке, но слишком много есть сегодня тех, зависть и амбиции которых не дают пробиться важным и нужным для человечества идеям и теориям. И это может быть и есть главная опасность угрожающая сегодня человечеству.

                           Банки, конкуренция, капитализация

                                                           9.07.09

   Рекапитализация банков, принятая как основное средство борьбы с кризисом в Америке и большинстве стран мира, упорно не приносит ожидаемого результата в виде оживления производства и сокращения безработицы. И это несмотря на то, что на нее уже истрачены колоссальные средства (порядка триллиона долларов в Америке), извлеченные из воздуха, т. е. эмитированные (напечатанные), что, как я показал в статье «Экономическая ситуация в мире», со временем приведет к новому еще более мощному кризису (в предположении, что этот будет успешно преодолен). В связи с этим возникает вопрос, туда ли мы идем, и существует ли альтернативный путь?

   Альтернативный путь в виде отказа от рыночной экономики и замены ее плановой, в сочетании с отказом от капитализма и заменой его социализмом, уже давно предложен и, хотя не столь давно, но тоже уже достаточно давно, он доказал свою экономическую неэффективность. Неэффективным он оказался потому, что уничтожил конкуренцию, которая как раз и обеспечивает эффективность в сфере производства. Подчеркнем, в сфере производства. Ну а в банковской сфере?

   Банки не производят товаров. Они производят услуги в узкой сфере обращения денег. Очень важной для экономики сфере. Но так ли важна конкуренция для успешного обращения денег, как для эффективности производства товаров? Конечно, конкуренция влияет на качество услуг, предоставляемых банками. Но какое качество и каких услуг? Конкуренция увеличивает скорость совершения банковских операций и их удобство и это, спору нет, имеет значение для всего прочего бизнеса. Еще конкуренция между банками приводит к снижению кредитной ставки, увеличению ставки по вкладам и снижению требований к заемщикам. Но это палка о двух концах. С одной стороны, это хорошо и для вкладчиков и для бизнеса. Но с другой, как я показал, снижение кредитной ставки и требований к заемщикам может приводить к банковскому кризису со следующим за ним общим экономическим кризисом. Как это и случилось в нынешнем кризисе.

   Таким образом, если не зашоривать себе глаза идеологией (в данном случае рыночной), а твердо стоять на рациональной основе, то нужно признать, что конкуренция между банками – это отнюдь не то же самое, что конкуренция в сфере производства. И что если в ситуации далекой от кризиса, эта конкуренция уместна и желательна, то в кризисной ситуации или ситуации близкой к кризису конкуренцией между банками можно и даже нужно пожертвовать в той или иной степени или даже вообще на время. Т. е., попросту говоря, нужно либо значительно сократить количество банков, обанкротив неуспешные вместо рекапитализации их и усилив государственный контроль над оставшимися, либо на время вообще отменить частные банки, оставив только государственные.

   Конечно, тут возникает вопрос, как же быть со вкладчиками обанкротившихся банков? Ну, во-первых, кризис есть кризис и не может быть кризиса, при котором никто не пострадал. Во-вторых, первые, кто должен быть защищен от результатов кризиса, – это те, кто не имеет никаких вкладов. А, напомню, что рекапитализация банков осуществляется и за их счет. В-третьих, те, кто делают вклады, делают это в том числе и ради получения прибыли в виде процентов, и ради этого берут на себя риск. А риск есть риск – не хочешь рисковать, не гонись за прибылью. И, наконец, дешевле будет для общества в целом позаботиться о потерявших вклады не через рекапитализацию банков, а непосредственно через государственные выплаты им, которые будут, естественно, не стопроцентными и не немедленными и будут зависеть от категории вкладчиков.

    Сравтельный анализ причин кризиса и путей предотвращения нового

                                                    20.08.09

      Анализов есть много. (Есть и мой: «О цикличности кризисов» и другие статьи). Все они по разному видят причины кризиса и пути выхода из него и предотвращения будущих кризисов. Для установления истины, для того, чтобы широкий круг людей смог разобраться, в чем она – эта истина, важен именно сравнительный анализ. Я не стану разбирать здесь все точки зрения. Есть среди них такие, которые и не заслуживают серьезного разбора. Например, весьма распространенная вначале кризиса, согласно которой кризис – это естественное, неизбежное, циклическое и даже полезное явление в экономике и потому нет нужды выяснять его причины. И хотя и сегодня не перевелись приверженцы этой точки зрения, разбирать ее здесь, как я сказал, не буду, тем боле, что уже сделал это в статье «Циклы Кондратьева и „Через кризис к выздоровлению“». Остановлюсь на двух главных и противоположных точках зрения, выраженных, в частности, в двух статьях, размещенных недавно на сайте журнала «Континент»: статье Джоэла Трахтмана «Мировой финансовый кризис: причины, профилактика, дальнейшие меры» и Самсона Гельцера «Куда нас ведет Барак Обама». В двух словах первая точка зрения сводится к тому, что государство должно регулировать экономику, а вторая – что оно не должно в нее вмешиваться.

     Но это – в двух словах. Рассмотрим более подробно, что утверждает Джоэл Трахтман (позиция которого близка моей макроэкономической теории).

    Прежде всего, он не считает кризис неизбежным, «… предотвратить или смягчить кризис могло бы надлежащее регулирование». О причинах кризиса он пишет: «…кризис вызван сложным взаимодействием макроэкономических провалов, недостаточного финансового регулирования и некомпетентного корпоративного управления». Что он имеет в виду под несколько туманным и не совсем точным выражением «некомпетентного корпоративного управления», становится ясным в продолжение его статьи, когда он цитирует Алана Гринспэна, бывшего председателя Федеральной резервной системы США, который заявил: «Те из нас, кто надеялся, что собственные интересы кредитных учреждений заставят их защищать акционерный капитал, а особенно я сам, сейчас пребывают в состоянии потрясения и недоверия». «Таков грозный приговор, вынесенный американской системе корпоративного управления: механизмов корпоративного управления недостаточно, чтобы руководители действовали в долгосрочных интересах акционеров, а не в собственных краткосрочных интересах» добавляет Трахтман. Это – то, о чем я писал в статье «Современная олигархия» месяца за два до того, как разразился кризис в Америке, а также в статье «Экономика и мораль». Только Гринспен и Трахтман всего лишь констатируют факт, а я в тех статьях ( а также в статье «Об эволюции кризисов и экономических моделях») исследовал эволюцию капитализма и показал, что интересы капиталиста и общества, которые достаточно хорошо совпадали на раннем этапе капитализма, расходятся чем дальше, тем больше, особенно когда речь идет о крупном капитале, олигархах и ТНК. Поэтому нет нужды широко разводить руками в удивлении, как это делает Гринспен. Кроме того, зная причины болезни, мы можем точнее прописать лекарство от нее. Но об этом позже.

     Что касается макроэкономических провалов, то главный из них по Трахтману в избытке ликвидности, приведшей к денежному пузырю. Лишние деньги хлынули главным образом в строительный сектор и в спекуляцию ценными бумагами, включая закладные на жилища. Этому способствовали низкая процентная ставка и политика Буша младшего, предоставлять бедным американцам кредиты под жилье без предварительного взноса. Обо всем этом написано в статьях, размещенных выше, в частности в «Формуле бескризисного развития экономики». Но там написано не только об этом.

     Если ограничиться только этим, не уточняя ( как это делает Трахтман и другие), что именно и как нужно регулировать, какова и в каких случаях должна быть кредитная ставка и многое другое, то мы рискуем прийти к тому, против чего выступают сторонники конкурирующей точки зрения, в частности, Самсон Гельцер, который пишет так: «Происходит медленное, но явное, огосударствление финансовой системы, здравоохранения и промышленности Америки, на что уходят триллионы долларов; внедряется всеобщий государственный контроль (и связанная с ним неэффективность, неразбериха и коррупция). Мы становимся свидетелями введения аналога ГОСПЛАНа и начала строительства социализма под лозунгами „Забрать у богатых!“, „Всё отнять и поделить!“ и „Грабь награбленное!“. Далее он доказывает нам то, что мы проходили, живя в Советском Союзе и постигая на собственной шкуре недостатки плановой экономики. В частности, он проводит популярную тогда в среде диссидентов и интеллигенции мысль, что капиталист не съест всего своего дохода, основную его часть он вложит в развитие производства и сделает это эффективнее, чем в плановой экономике, возврат к которой спасет нас от кризисов, но погрузит нас в тот тотальный бардак и бедность, связанную с экономической неэффективностью системы, в которых мы уже были. И он прав в том, что тотальное регулирование, плановая экономика без частной собственности и конкуренции – это еще хуже, чем кризисы. Но ведь и кризисы – не мед. Мало того, их мощь нарастает, вот они стали уже мировыми, а если учесть разнообразные другие опасности и кризисы, нависающие над человечеством: климатический, экологический, демографический, ресурсный, опасность термоядерной войны и атомного террора и т. д., то легко предположить, что очередной экономический кризис, усугубляя все прочие, приведет к глобальной катастрофе.

    Т. е. вся эта «глубокая философия на мелкой воде», регулировать «вааще» или не регулировать «вааще», не годится, не соответствует ситуации. Нужна новая экономическая теория, на смену тем, которые в связи с изменившейся экономической ситуацией уже не работают и не способны ни предотвратить кризис, ни даже предсказать момент его наступления. Теория, которая определит, что именно нужно регулировать, до какой степени и в каких пределах. О том, что нужна такая теория, говорит в своем невнятном стиле и Трахтман: «Конечно, необходимо помнить, что чисто ретроспективное предотвращение кризисов, подобных тем, которые мы уже пережили, таким, как провал линии Мажино, созданной французскими военными перед Второй мировой войной, не предотвратит будущих кризисов. Вместо этого мы должны понять типы структур, вызывающих кризис, и стремиться создать механизмы заблаговременного выявления новых кризисов и соответствующей реструктуризации регулирования». Если перевести эту манную кашу на нормальный человеческий язык, то это и есть признание необходимости новой, адекватной ситуации, теории. Но сам Трахтман, равно как и другие современные мыслители и экономисты, такой теории не предлагают.

   Такая теория или, по крайней мере, ее основы, предложены в этой книге. Что дает эта теория, в частности формула бескризисного развития экономики? Она не дает размера раз навсегда установленной кредитной ставки и т. п. Такого не может и не должно быть. Она определяет те моменты в изменяющемся состоянии экономики, когда мы должны увеличивать кредитную ставку и ужесточать регулирование (особенно финансовой сферы) и когда мы должны делать наоборот. Иными словами она определяет моменты начала надувания денежного пузыря и его конца (в случае если мы его рассасываем правильными мерами до возникновения кризиса). Когда денежный пузырь начинает надуваться, надо ужесточать регулирование и, в частности, законодательно ограничивать на время (пока пузырь не спадет) кредитную ставку снизу. Когда пузырь спадет, целесообразно ослабить регулирование и, в частности, опять разрешить банкам понижать кредитную ставку по их усмотрению. Такое решение сохранит преимущества конкурентной системы, но избавит рыночную экономику от кризисов. Главное здесь, конечно, это определение момента, когда нужно переключаться с одного варианта, на другой. Как  сказано выше, это дает формула бескризисного развития экономики. Я не стану излагать ее здесь вновь, отсылая читателей к соответствующей статье. Но все же кое-что с ней связанное требует здесь пояснения.

    Надувание финансового пузыря связано не просто с избытком ликвидности, количества денег в обращении, как то утверждает Трахтман и другие, а прежде всего с распределением этой ликвидности в обществе. Пузырь, чреватый грядущим кризисом, надувается, когда избыток ликвидности образуется у богатых (богатых в смысле, который я раскрываю в «Формуле бескризисного развития экономики»). Когда они, вопреки наивной вере Гельцера и ему подобных, начинают свои доходы, за вычетом проедаемого, вкладывать не только в развитие производства и не столько, сколько в приобретение акций и прочих ценных бумаг. Поэтому одной из мер регулирования для выпускания воздуха из этого пузыря (точнее денег) должна быть правильная эмиссия. Что значит правильная? Ну, во-первых, она должна быть в разумных пределах, каких именно, я здесь не уточняю, но это можно сделать. Но главное, она должна пойти не на рефинансирование банков или чего-либо в этом роде, а на увеличение пенсий и зарплат бедным бюджетникам (бедным опять-же в моем определении). Это, конечно, приведет к определенной инфляции, но инфляция – не всегда зло. (Последнее – не мое открытие, а известно со времен Кейнса). В данном случае бедные, получив надбавку к зарплате и пенсии, не пострадают от инфляции, а пострадают те богатенькие, которые лишнюю ликвидность сливают в пузырь, в акции и ценные бумаги. Это и обеспечит сжатие пузыря. Кроме того, за счет изначального роста реальной заработной платы будет хотя бы временный рост спроса, что будет стимулировать направление доходов в инвестиции. Наконец, эта мера не должна быть единственной, а должна сопровождаться другими, в частности, ограничениями на спекуляцию ценными бумагами. Можно на время закрыть вторичный рынок ценных бумаг, запретить перепродажу акций. Легко видеть, что к социализму эти меры не ведут (не говоря о том, что они временные), а ведут лишь к оздоровлению капиталистической экономики.

   Циклы Кондратьева и "Выздоровление через кризис»

                                                        25.12.08

      В украинской газете «Зеркало недели» 23.12.08 появилась статья ректора КПИ, академика Згуровского «Мучительное выздоровление через кризис». Хотя Згуровский и не упоминает меня, но есть все основания полагать, что его статья и размещение ее в «Зеркале» – это реакция на мои экономические статьи. Еще в статье «Концепция устойчивого развития», написанной 9 месяцев назад, я обвинил Згуровского в том, что разработанная под его руководством и в рамках исследовательской программы ООН концепция устойчивого развития неверна и, поскольку теперь она будет подаваться от лица ООН и поддержана ее авторитетом, то это будет вводить в заблуждение все человечество и Украину в частности и вместо устойчивого развития приведет к кризису. После того, как мировой финансовый кризис разразился, аргументы из моей статьи получили подтверждение. Не в том, конечно смысле, что именно концепция Згуровского привела к кризису. ( Эта концепция лишь одобряла то развитие, которое происходило и без ее помощи). А в том, что если бы своевременно была принята правильная концепция, то кризиса можно было бы избежать. Далее в статье «О цикличности кризисов» я опровергал распространенное мнение о неизбежности кризисов и невозможности влиять на них, показывал, что главная причина последних кризисов – в применении экономических теорий (например, кейсианской) за пределами их применимости и утверждал, что разработанный мной единый метод обоснования научных теорий позволяет определять эти границы (чего до сих пор не было). Понятно, какую роль применение этого метода может сыграть в предотвращении кризисов. Я упоминал также о том, что я предлагал Згуровскому сотрудничество в переделке его концепции устойчивого развития с использованием моего метода и других моих разработок, но получил отказ.

     В своей статье Згуровский защищается от моего обвинения в его адрес, отправляясь от теории длинных циклов Кондратьева. Кондратьев, обработав экономическую статистику по передовым капиталистическим странам за 125 лет до него, обнаружил взлеты и падения роста экономики этих стран с периодом примерно 50 лет. Если принять эту эмпирическую зависимость за непреложный и нерушимый закон (а ля закон сохранения энергии), то получится, что никто в кризисе не виноват, просто согласно закону Кондратьева подошло время, а против законов природы не попрешь. Это очень устраивает власти американские, украинские и прочие, допустившие, если не доведшие, свои страны до кризиса. «Никто не виноват, ребята, все объективно. Поэтому мы по-прежнему остаемся у власти и у тарелки, а вы потуже затягивайте пояса. Такова селяви, как говорят в народе». Устраивает это и Згуровского, ибо он этим самым как бы говорит тем, кто читал мои статьи: «Чего мне спорить, а тем более сотрудничать с этим Воином? Он же – „темрява“, даже Кондратьева не знает». Есть такой нечестный прием ведения научных споров, особенно, когда спор идет на широком междисциплинарном поле: вместо аргументов по существу сослаться на имя известного ученого, якобы доказавшего правоту одной из сторон, хотя на самом деле он доказал не совсем то или совсем не то, или не совсем доказал.

      В данном случае важно то, что эмпирически обнаруживаемая закономерность – это отнюдь не непреложный закон природы и использование ее как закона, в частности, например, для прогнозирования будущего, для выработки стратегии поведения (концепция устойчивого развития) и т. п. – это типичная ошибка, связанная с незнанием или непониманием единого метода обоснования. Для того, чтобы такая зависимость стала законом, надо установить причины такого поведения экономики. Это – не строго говоря. А, строго говоря, надо построить теорию, которая и объяснит такое поведение и, будучи обоснована по единому методу обоснования, даст границы применимости этой теории. Потому что это ведь не факт, что если в прошлом эти волны наблюдались (к тому же всего лишь две с половиной волны), то они будут наблюдаться и в будущем с той же периодичностью, да еще независимо от того, что мы будем делать.

     Так вот, что касается причин обнаруженных эмпирически циклов Кондратьева, то первым попытался объяснить наличие этих волн (иными словами, найти их причины) сам Кондратьев. Сегодня в экономической науке общепринято, что это его объяснение – несостоятельно. С тех пор представителями разных экономических школ было предложено много разных объяснений этим циклам и каждое такое объяснение успешно разбивалось представителями других школ и ни одно из них не было принято всем сообществом ученых экономистов. Наиболее популярно, по крайней мере, на пост советском пространстве, объяснение, данное Львом Гумилевым. Суть его такова.

     Все люди подразделяются на 3 типа: нормальных или гармоничных, пасионариев, и субпасионариев, которые отличаются друг от друга степенью усвоения поглощаемой биохимической энергии. У нормальных она нормальная, у пасионарев – повышенная, у суб – пониженная. Нормальные – наиболее приспособленные к жизни, а пасионарии и суб выбраковываются, чаще гибнут, одни из-за чрезмерной активности, другие – из-за недостаточной. Но прогресс обществу обеспечивают именно пасионарии (в силу их повышенной активности). А циклы по 50 лет объясняются нарастанием и убыванием процента пасионариев в обществе именно с такой периодичностью. Убывание происходит по причине вышеупомянутого выбраковывания пасионариев особенно в войнах, где все они, как Александр Матросов, лезут грудью на амбразуры. А нарастание после убывания – потому что пасионарность объясняется наличием особого гена, который может быть как доминантным, так и рецессивным. Прогресс обеспечивают и на амбразуры лезут, и выбраковываются те, у кого ген доминантный. А те, у кого он рецессивный, выживают вместе с остальными, нормальными, не тяготеющими кидаться на амбразуры, и дают потомство с тем же геном пасионарности, но уже опять доминантным. И когда через 25 лет эти новые доминантные пасионарии достигают зрелого возраста наступает новый подъем.

     Эта, с позволения сказать, теория не тянет не только на теорию, обоснованную по единому методу обоснования, но даже на сколь-нибудь приличную гипотезу. Неверна, прежде всего, постановочная часть, исходная посылка о том, что прогресс обеспечивается пасионариями. В этом исходном пункте теория смахивает на песню Высоцкого: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Только Высоцкий вложил эти слова в уста сумасшедшего, а здесь нам это преподносят как научную истину, забывая проверить эту исходную посылку на соответствие опыту. (Еще одно нарушение требования метода обоснования). А опыт свидетельствует, что буйные пасионарии могут быть как полезны прогрессу, так и вредны, в зависимости от того, на что направлена их буйная энергия. И в 9-и случаях из 10 они таки вредны, ибо буйных дураков, разбойников и просто негодяев, несравненно больше, чем энергичных и целенаправленных, но благородных и одаренных людей. Чтоб далеко не ходить за примерами, возьмем нынешнюю независимую Украину. В 90-х годах здесь была просто вакханалия пассионариев, рвавших на части бывшую советскую собственность. Поделить то ее они поделили, создав бездну сюжетов для еще не написанных триллеров в стиле «дикий Запад Украины». Но экономику создали, построенную на дешевой рабочей силе и сырье и как только внешняя коньюктура изменилась, эта экономика провалилась в кому. А в 2004-м году на смену рыцарям легкой наживы пришли пасионарии – националисты во главе с Ющенко, которые , впрочем быстренько объединились с рыцарями наживы. Эти усугубили кризис тем, что вместо того, чтобы тратить деньги, добытые благодаря дешевой рабочей силе и сырью, на реформирование экономики, начали с большим энтузиазмом тратить их на национализм: миллиардные затраты на памятник жертвам Голодомора, артмузей в Арсенале, перевод русских книг и фильмов на украинский и т. д. и т. п., не забывая и самих себя любимых. (Одних дворцов и самолетов сколько приспособил Ющенко для пышности «двора»).

      Можно привести сколь угодно примеров и из истории, когда пасионарии способствовали не прогрессу, а регрессу. Чем не пасионарий, скажем, Нерон? Рим даже спалил от необузданной буйности. А сколько племен и народов веками прозябали без прогресса, в то же время с необычайной пасионарностью и завидным упорством систематически истребляя друг друга?

     Это только что касается исходной посылки. А откуда взялось генетическое «обоснование» и построенной на пасионарности цикличности, и самой пасионарности? Что, кто-нибудь уже нашел пресловутый ген пасионарности? Нет, это делается доказательством от противного. Мол, невозможно придумать никакого другого объяснения таинственным циклам Кондратьева, поэтому нужно признать существование этого гена, хотя его еще никто не видел. Получается, если сторонники этой теории не могут придумать другого объяснения, кроме гена пасионарности, то его вообще нельзя придумать.

     А как увязать пасионарную цикличность с кризисами перепроизводства. Значит, пока производители наращивали производство, но еще не достигли перепроизводства, они были пасионариями, делающими прогресс, а как только они перебрали меру и ввалились в кризис, у них пропал ген пасионарности?

     Вообще, наблюдения Кондратьева относились к периоду стихийно рыночного капитализма, цикличность развития которого аналогична цикличности явлений дикой, нерегулируемой человеком природы. ( О чем я писал в предыдущих статьях). Но человек постепенно научился регулировать дикую природу, например, поддерживать равновесие между хищниками и травоядными, отстреливая лишних хищников. Без регулирующего вмешательства человека происходили циклические «кризисы» в поголовье травоядных и хищников. Человек своим вмешательством эту цикличность снимает. После Великой Депрессии 1932 – 37-го годов (т. е. уже после Кондартьева) на Западе начали регулировать рыночную экономику (рыночными, а не социалистическими методами). Но еще не научились делать этого, как следует. Поэтому кризисы все еще происходят, но они имеют уже другую природу. Они обусловлены уже не действием стихийных сил нерегулируемого рынка (или, по крайней мере, не только ими), а ошибками регулирования. Это убедительно показывает известный американский экономист Френсис Фукуяма, которого я обильно цитировал в предыдущих статьях. В них же я показываю, что ошибки эти связаны, прежде всего, с применением экономических теорий типа кейсианской за пределами их применимости. А лекарством от этих ошибок является разработанный мной единый метод обоснования научных теорий. Остается только добавить, что на пути признания этого метода стоят те, кто этот кризис допустил, и кому выгодно признание неизбежности кризисов.

     И последнее. Уже Кондратьев отметил, что кризисы и их преодоление связаны с войнами. Тут он совершенно прав и это справедливо и поныне. К этому нужно только добавить, что и в прошлом не всякий кризис и не для всех стран заканчивался его успешным преодолением, новым взлетом и еще большим расцветом. Некоторые страны в результате кризисов из цветущих превращались в отсталые, а некоторые вообще исчезали (особенно в результате войн). А сегодня в эпоху глобализации и атомного оружия, когда кризисы стали мировыми, очередной кризис может закончиться не прорывом «сквозь тернии к звездам», как в том нас безответственно убеждает Згуровский и иже с ним, а крахом человечества.

                 Полемика с Украинской Академией Наук