Текст книги "Дилетант. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Калиничев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4 (1793 март)

Всегда есть с одной стороны и с другой стороны.

– История, штука занятная. Я, так понимаю, её вам преподавал Фёдор Цезаревич Лагарп?

– Да, Фридрих Цезарь Лагарп, – Поправил меня Александр.

Ох, что-то не складывается у меня с ними. Они как-то настороженно ко мне относятся. Видно же, что Лагарп для них авторитет. А тут приходит почти из ровесник и начинает копать под авторитета.

– Видите ли, Ваше высочество, я нисколько не сомневаюсь в компетенции месье Лагарпа, но ... источники, которыми он пользуется, писали люди. ... В отношении истории есть одна любопытная штука – историю делают люди и люди же об истории пишут, но это не одни и те же люди. ... Кроме того – людям свойственно ошибаться, просто ошибаться, без всякого злого или доброго умысла. Вот послушайте одну историю. Молодой католический монах принял постриг, и в монастыре первым его заданием было помогать остальным монахам переписывать от руки церковные уложения, псалмы и законы. Поработав так неделю, монах обратил внимание, что все переписывают эти материалы с предыдущей копии, а не с оригинала. Подивившись этому, он обратился к отцу-настоятелю: – Падре, ведь если кто-то допустил ошибку в первой копии, она же будет повторяться вечно, и её никак не исправить, ибо не с чем сравнить! – Сын мой, – ответил отец-настоятель, – вообще-то мы так делали столетиями. Но, в принципе, в твоих рассуждениях что-то есть! И с этими словами он спустился в подземелья, где в огромных сундуках хранились первоисточники, столетиями же не открывавшиеся. И пропал. Когда прошли почти сутки со времени его исчезновения, обеспокоенный монах спустился в те же подвалы на поиски святого отца. Он нашел его сразу. Тот сидел перед громадным раскрытым томом из телячьей кожи, бился головой об острые камни подземелья и что-то нечленораздельно мычал. По покрытому грязью и ссадинами лицу его текла кровь, волосы спутались, и взгляд был безумным.– Что с вами, святой отец? – вскричал потрясённый юноша. – Что случилось? Celebrate– простонал отец-настоятель, – слово было: 'celebrate', то есть 'радуйся' а не 'celibate'!

– Это было на самом деле? – Спросил Константин.

– Кто его знает? Может быть. Обет безбрачия для священнослужителей относят к словам апостола Павла о том, что женатый заботится о том, как угодить жене. А неженатый – как угодить Господу. Но мы-то с вами не слышали, что это говорил апостол Павел, правда ведь? Кроме того, и апостол Павел, и апостол Пётр, и апостол Филипп были женаты.

Братья переглянулись. Первый червь сомнения был вброшен.

– Целибат для клириков был впервые закреплён в правилах Эльвирского собора в начале IV века, если мне не изменяет память. Я этот пример привёл для того, чтобы показать – всё надо проверять. Вся проблема этого мира в том, что дураки и фанатики всегда уверены в себе, а умные люди полны сомнений.

– А если невозможно проверить? – Александр видимо уже заинтересовался. Все ненайденные ответы в его голове нашли неожиданное подкрепление.

– Невозможность проверить что-либо может означать только одно – мы плохо искали эту возможность, или мы не достигли ещё такого уровня развития науки.

– Значит можно проверить, есть ли бог, или его нет? – Константин явно меня на что-то провоцировал.

– Вера в Бога дело каждого человека. Бог он ведь в каждом. В каждом, кто в него верит. Но оставим эту тему для более благоприятного момента. Андрей Афанасьевич, думаю, её вам изложит лучше. Мы же перейдём к механике. Она ближе к нашему расписанию. И так... 'Механика' слово греческого происхождения, его можно перевести как – наука о машинах, искусство построения машин, – наука о механическом движении материальных объектов и происходящем при этом взаимодействии между ними. Под механическим движением следует понимать изменение с течением времени взаимного положения тел или взаимного положения частиц тела – его деформацию. Примерами механического движения в природе являются движения небесных тел, воздушные и морские течения, движение капель дождя, и тому подобное, в технике – движение машин и механизмов, деформации элементов конструкций и сооружений, движение жидкостей и газов и так далее.

Я смотрел на висящую на стене карту Европы. В классе, где занимаются Александр и Константин, висит шикарная карта. Надписи на ней правда по-немецки, но где-что понять можно. ....

Куда ты, идиот, влез?! Ты же ни фига в этих раскладах не понимаешь! Не знаю в каком году эту карту издавали, но привычные тебе очертания государств здесь другие – вон Речь Посполитая какая здоровая! А Австрия? А кто в них сейчас правит? ... Полез рассуждать про Польшу! Нет, ладно, что она сейчас не так называется, так, в добавок, ещё и второго её раздела не было! А ты, блин, с Костюшко влез... А Англию чего трогал? Да проанглийская партия при дворе тебя с потрохами сожрёт и не подавится. ... С чего ты решил, что сможешь что-нибудь изменить? Ты же и историю толком не знаешь. Так, школьный курс и только. В училище изучали историю КПСС, да историю военного искусства и всё. И то, в истории военного искусства эта эпоха – взятие Измаила, Рымник и Суворовский переход Альп, да и того ещё не было. И всё! Бородино уже потом. ... Сидел себе в деревне и сидел бы. Может чего и высидел бы. Вон, сахарную свёклу можно было попробовать разводить... Прогрессор хренов! Как Екатерина тебя в дурдом не отправила? Видно только из-за памяти Потёмкина.

А чего ж к внукам определила?

Да что б посмотрели, какими дураками могут вырасти! ... Что бы что-то путное у тебя получилось мало встроиться в эту жизнь, чего, если уж быть честным, у тебя пока не получается, но и знания об окружающей обстановке нужны. Вон на карте Польша какая! А на самом деле, что ты про неё на сегодняшний день знаешь?

Ну, на троне там король, бывший любовник Екатерины Станислав Август Понятовский. ... Был раздел Польши в 1772 году.

А почему её делили, она и так была под Россией?

Н-да! У кого спрашивать?

Из всех с кем ты общаешься, наиболее полно может ответить только Дашкова.

Мог бы, наверное, и Остерман, и Безбородко, но им объяснять что-то надо, да и попасть к ним как?

Моя mère biologique женщина действительно выдающаяся. Умная, сильная, властная. Видимо Екатерина II это тоже понимала, почему и отдалила от себя – ну не могут две умных и сильных женщины находиться рядом!

К моей просьбе рассказать мне о текущем моменте российской внешней политики вообще, и об истории взаимоотношений с Речью Посполитой в частности, Екатерина Романовна отнеслась, как мне показалось, с одобрением. Всё-таки я её сын. А так как она, где-то в глубине души, считает себя ещё и виноватой передо мной, делают её отношение ко мне особенно трогательным. Я же её как раз ни в чём виноватой не считаю – в тех обстоятельствах она сделала для ребёнка всё по максимуму.

Двое её старших детей (второй ребёнок, старший сын, умер, не прожив и года) с матерью почти не поддерживают отношений (или она с ними не поддерживают отношений). Дочь она считает 'непутёвой мотовкой', а на сына в обиде за его брак с простой купеческой девушкой (ну, это вечное недовольство свекровей невестками). Поэтому вся материнская нежность достаётся мне.

По её мнению, разделу Речи Посполитой способствовали два обстоятельства – большое количество шляхетских вольностей, что привело к постоянной борьбе за первенство внутри государства между её аристократией, и слабая верховная власть.

После смерти короля Августа III партией Чарторыйских кандидатом на трон Речи Посполитой был выдвинут бывший любовник Екатерины II Стани́слав Август Понято́вский. В 1764 году при немногочисленном участии шляхты и решительной поддержке Екатерины II он стал королём Стани́славом II.

Дашкова его хорошо знала. По её словам, человек он не глупый, образованный, деятельный, но внутри страны почти не обладающий поддержкой шляхты. Что должен сделать человек, пришедший к власти, не важно, стал он у кормила по праву рождения, узурпировал ли её, или его поставили на власть? Заставить себе подчиняться! А как тут заставишь, если каждый шляхтич в сейме имеет liberum veto. Отменить? Поди попробуй. Заковать, отрубить, сослать, повесить, в конце концов – в нынешней Речи Посполитой это уже нельзя. Для этого надо быть Иваном Грозным или Петром I.

Начиная с 1767 года, недовольные политикой короля группировки шляхты объединялись в конфедерации. Так называемый Репнинский сейм, пророссийская шляхта, в начале 1768 года подтвердил 'кардинальные права', гарантирующие шляхетские свободы и привилегии, и провозгласил уравнение в правах православных и протестантов с католиками. Прозападная консервативная шляхта, недовольная этими постулатами и пророссийской ориентацией Понятовского, объединилась в вооружённый союз – Барскую конфедерацию. Начавшаяся гражданская война вызвала интервенцию Австрии, Пруссии и России, и повлекла первый раздел Речи Посполитой в 1772 году между ними.

От Польши оттяпали очень приличные куски, но государство пока сохранилось. Австрии доставалась Галиция, России – Восточная Белоруссия, а Пруссия получала часть польских территорий 'балтийского коридора', который вёл в Восточную Пруссию из Пруссии.

Сейчас, по-видимому, зреет очередной раздел. Вернее он уже произошёл, только поляки об этом пока не знают – 12 января Пруссия и Россия уже подписали конвенцию о втором разделе Польши, которая должна быть утверждена на созванном сейме, видимо, этим летом. Австрия в этот раз не участвовала – она занята с французами.

Предыстория второго раздела зеркально повторяет интригу первого – недовольная прозападная патриотично настроенная шляхта и посулы Пруссии дали полякам очередную надежду возродить Polska od morza do morza. В прошлом году шла война между Россией и Польшей. Весь май, июнь, и почти весь июль. Поляки смогли выставить аж две армии, общей численностью чуть ли ни сто тысяч человек (правда, я тут, думаю, Екатерина Романовна либо преувеличила, либо точно не знает). В военных действиях против 'патриотической' партии участвовали русские войска под командованием Каховского. Литовская армия была разгромлена, а польская, под командой Иосифа Понятовского, Костюшко и Зайончка, потерпев поражения под Полоном, Зеленцами и Дубенкой отошла к Бугу. Пруссаки не помогли, и польские диссиденты вынуждены были уехать за границу.

Вот он – Костюшко! Знают здесь про него.

Знать-то знают, а вот Варшавскую заутреню прозевают.

Раньше взаимоотношениями России и Польши я сильно не заморачивался. Польша для меня ассоциировалась сначала с четырьмя танкистами и собакой и капитаном Клоссом, чуть позже – с Анной Герман и Барбарой Брыльской. Все выпады Польши против России после кончины Советского Союза растворялись в общем тявканье шакалов-лимитрофов над заболевшим львом.

Сейчас, слушая Екатерину Романовну, у меня создалось впечатление, что обе стороны – и Россия и Польша, сиречь Речь Посполитая, наступают на одни и те же грабли, причём наступать будут постоянно, плавно переходя в бесконечность. То есть, в Польше постоянно будут небольшая группа населения, социальная составляющая здесь не важна, настроенная пророссийски, будут, конечно, и настроенных более-менее лояльно, но, главное, будет достаточно большая по численности группа населения, настроенные радикально враждебно. Россия, чтобы создать на своих западных границах демпферную территорию, не важно – по ту или эту сторону границы, вынуждена опираться только на незначительную часть живущего здесь населения. Это требует определённых материальных ресурсов и присутствия немалого количества войск. Эти территории постоянно будут беременны восстаниями и разного калибра революционерами. Как только Россия перестаёт вкладывать ресурсы и убирает войска, всё это сразу же встаёт в антироссийском авангарде.

Польша будет постоянно пытаться восстановить свою целостность и вернуться в статус державы определяющей расклады Европы. Сколько будет ещё польских восстаний? Два, три?

Н-да. ... А ведь у меня нет рецепта решить эту проблему.

То, что я с таким апломбом декларировал Екатерине, чушь собачья. Она, скорее всего, списала это на молодость говорившего.

Послезнание, конечно, здорово, но вот что оно сейчас даёт?

Блин, куда ни кинь – везде клин.

И ведь не отыграешь назад – я ведь на государственной службе. Хочешь, не хочешь, а надо теперь учить цесаревичей основам механики.

Преподавательский коллектив, так сказать, школы великих князей небольшой и интернациональный. Кроме Лагарпа, который чёрти-что им преподаёт, математикой занимается с цесаревичами француз Массон, географией и естествознанием – немец Петр Семёнович Паллас, физикой – обрусевший немец Вольфганг Людвигович Крафт, русской историей и словесностью – известный писатель Михаил Никитич Муравьев, Закон Божий вдалбливает протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский.

Вообще-то и Александр и Константин немного не такие, как мне вначале представлялось со слов Екатерины Романовны.

Старший, Александр, ему идёт сейчас уже шестнадцатый год, юноша конечно избалованный, но далеко не глуп. Ленив? Пожалуй, можно и так сказать, но скорее просто не любит и не хочет заниматься теми вещами, которые ему наскучили, или кажутся не интересными. Он прекрасно понимает, что бабушка его в обиду не даст, и что он всегда будет на вершине жизненной пирамиды. И ещё, он, по-видимому, уже избалован вниманием женщин. Малый он красивый. И, хотя сейчас он и подросток, достаточно высокий. Не длинный и худой, как жердь, а высокий, правильно сложенный юный блондинчик. В моей прошлой жизни Олег Видов был кумиром моих одноклассниц. На Видова Александр не похож, но типаж тот же. Царствующая бабка, кстати, уже намерена его женить.

Его брат, Константин, на полтора года младше, пока ещё смотрит на старшего, как на безусловного лидера и пытается ему подражать. Внешне мальцы похожи и не похожи, как часто бывает с братьями – хотя вроде бы и разные, но в чём-то всё равно одинаковые. Старший взял больше от матери, младший – от отца.

Ко-мне относятся, как к старшему товарищу, первая настороженность прошла. Механика для них пока интересна. Под Лагарпа я стараюсь не копать, но всё перевести к русским традициям. Очень часто мои уроки о взаимодействии разного рода механизмов прерываются вопросами о социальном построении механизмов государства.

– Этот вопрос, Александр Павлович, достаточно простой и, в то же время, достаточно сложный. Простой, если не вдаваться в суть этого явления. То есть, модель государства можно представить в виде треугольника – император, его государственный бюрократический аппарат, суды, армия, полиция, одна сторона. Помещик, он же и бюрократия, и суды, и полиция, только в отдельно взятой вотчине, вторая сторона. И третья сторона – крестьяне, которые это всё кормят. Прежде на Руси никакого крепостного права не было. Бал князь или позже царь, была у князя дружина, то есть, люди служилые, которые несли службу. И были крестьяне. Князь управлял, дружина защищала, крестьянин всех кормил. Как видите, у каждого своя функция. У каждого своё тягло. Причём и первая и вторая категории этого, если угодно, триумвирата вышли как раз из третьей. Кто-то должен был управлять, кто-то должен был охранять, иначе соседи всё приберут к своим рукам. Вот из общей массы и выделились первые две категории. А крестьянин, за то, что за него выполняют управленческие функции, за то, что его защищают от внешнего врага, обязывался их кормить. В общем-то всё по честному. Земля была просто землёй и принадлежала только богу. Но человек, который её возделывал, решил, что она принадлежит ему. Позже князь, который со своей дружиною охранял от врагов какую-либо территорию, решил, что и земля, которую он охраняет, его, да и люди, которые на этой территории живут, тоже его. Кто бы поспорил? Дружина-то княжеская, она не только с внешним ворогом разобраться может, но и с внутренними диссидентами. А что бы дружина верной была и правильно мотивированной, князь стал раздавать земли своим дружинникам. Так появились дворяне. Но крестьяне в то время ещё были свободными людьми. И хоть их и прикрепили к земле, кстати, от сюда и появился термин 'крепостные', но они раз в году за неделю до Юрьева дня и неделю после могли уйти от хозяина. Закрепощение крестьян окончательное, то есть приведение их в то состояние, которое мы видим сейчас, процесс длительный. Не одного года. Я бы даже сказал, не одного столетия. На мой взгляд, первым шагом к закрепощению крестьян был указ об отмене Юрьева дня. Вернее, о запрете переходить от одного помещика к другому. Было это во время царствование Фёдора Иоановича. А последнюю точку в полнейшем закрепощении русских крестьян и превращения их в рабов поставила Ваша бабушка, дай ей бог долгие лета, Императрица наша Екатерина Алексеевна в 1767 году издав указ разрешающий помещикам ссылать крестьян на каторгу. Но не всё так однозначно, как представляется на первый взгляд, как я только что описал. В этой схеме не учитываются многие факторы. Как объективные, так и субъективные. В частности. Россия северная страна. С очень суровым климатом. Скажем в Европе, даже на тех же широтах что и наша Вологда, климат значительно мягче. Поэтому земледелие... вернее не так – Россия расположена в зоне рискованного земледелия. Почвы наши скудны, а аграрные технологии значительно отстают от потребностей. Сезон полевых работ у нас тоже очень короткий, четыре, от силы, пять месяцев. Поэтому русский крестьянин, зажатый в тисках короткого лета, в принципе не в состоянии обеспечить выработку необходимого количества продукта. Под словом 'продукта' я имею ввиду – продукт труда. И кое-как развивать государство у нас получается только при нещадной эксплуатации крестьянина на барщине. Ещё один момент. В России, как нигде, развито такое понятие как община. То есть, крестьянин русский живёт не сам по себе, а живёт в общине. Без которой он, к слову сказать, в условиях рискованного земледелия мог бы и не выжить. В Европе же общины уже исчезли. И, грубо говоря, землевладельцу противостоит не один арендатор, как, скажем, в той же Франции, а целая община. И вот эти социальные и природные факторы обуславливают то, что крепостное право и барщина экономически оправданы в России на данный момент. Только сгоняя на барское поле крестьян, помещик может обеспечить хоть какую-то товарность производства. Это, подчёркиваю, на данный момент. Мы привыкли так жить. Положение вещей вокруг нас нам кажется неизменным. Но если внимательно проанализировать мировые тенденции, можно прийти к любопытному выводу: мир меняется. И перемены эти с каждым годом интенсивнее. Вот сколько лет человечество писало гусиными перьями? Много. Никто и не скажет сколько. Но вот Вы уже пишите авторучкой (я им подарил по авторучке). И ещё куча всяких, на первый взгляд, бытовых мелочей. Та же керосиновая лампа. Всё это появилось буквально в последнее десятилетие... Хотя, правильнее будет сказать, стало использоваться. Та же керосиновая лампа описана в Багдаде в IX веке. То есть, прослеживается тенденция. Начинается развитие техники. Это я перечислил только малую толику изобретений, которые стали применяться в последнее время. Отсюда сделаем вывод – грядёт технический бум, если хотите – техническая революция. А она потребует большое количество рабочих рук. А где их взять? Только из крестьянства. Больше неоткуда. Значит, крестьянина надо переводить в категорию рабочих. А рабочий будет производить продукт, который невозможно съесть. Кроме того, на производстве необходимо будет платить деньги. Как иначе рабочего мотивировать? В противном случае его труд будет непроизводительным. Но деньги, это только эквивалент его труда. На деньги он должен купить необходимое ему и его семье пропитание, одежду, наконец. А кто это пропитание производит? Правильно, крестьянин. А, мы выяснили, труд крепостного крестьянина малопроизводителен, он столько продуктов питания выпустить не сможет. Что делать?

– Александр Фёдорович, но ведь крепостное право было и в Европе. А как там этот вопрос решали?

– То, что этот вопрос в европейских странах уже решён я бы не сказал. Крепостное право в Европе вводили и отменяли, причем в некоторых странах такое происходило по нескольку раз. В некоторых странах зависимые крестьяне назывались сервами, то есть рабами, и для этого были все основания. Власть господина над сервами была абсолютной: часто крестьянин не мог жениться без разрешения хозяина. Сервы обрабатывали господскую землю, платили оброк и исполняли множество разных повинностей, начиная с работ по ремонту хозяйских построек и заканчивая военной службой под знаменами сеньора. Вам это ничего не напоминает?

Александр промолчал, а Константин только громче засопел.

– Но в середине XIV века началась грандиозная эпидемия чумы, выкосившая около половины населения Европы. Крестьян стало меньше, и труд их начал цениться довольно высоко. Господа землевладельцы стали активно переманивать чужих крепостных, что привело к возникновению настоящего рынка труда. В результате к XV веку во Франции, Англии, на западе Германии и во многих других областях крестьян почти перестали гонять на барщину. Во Франции, например, она постепенно сократилась до 10 дней в году. Земледельцы теперь обрабатывали свои наделы и платили господам оброк. Крестьяне еще не стали свободными, но уже не были рабами. В позапрошлом веке самым радикальным путем пошла Англия. На континенте вырос спрос на шерсть, и английские землевладельцы начали активно сгонять крестьян со своих земель, чтобы превратить пашни в овечьи пастбища. Крестьяне, оставшиеся без наделов, постепенно превратились в батраков, бродяг или сами брали землю в аренду и становились зажиточными фермерами. Торговля шерстью приносила английским дворянам немалый доход, но производство зерна в стране резко сократилось. Теперь англичане были вынуждены импортировать хлеб, и с каждым годом его приходилось ввозить все больше. Землевладельцы континентальной Европы были готовы поставлять зерно на Туманный Альбион, однако уровень земледельческой культуры в их поместьях был довольно низким. В итоге у немецких, датских, польских и австрийских дворян остался только один способ заработать больше денег – увеличить господскую пашню и заставить крестьян трудиться на ней день и ночь. В результате в Европе возродилось полузабытое крепостничество, причем в таких формах, что новые крепостные могли бы позавидовать средневековым сервам. И только в нашем веке положение дел стало меняться. Но всегда через бунты и кровь. В Австрийской империи Иосиф II только 1785 году все же распространил отмену крепостного права на восточные области империи. Во Франции в августе 1789 года революционное Учредительное собрание приняло декрет 'Об уничтожении феодальных прав и привилегий'. Это только начало конца крепостного права в Европейских странах. Я думаю, этот период в Европе будет длиться ещё лет двадцать, а то и все тридцать.

– А у нас? – Глаза Константина горели. На него явно правильно подействовали мои слова.

– А у нас тоже надо что-то решать. Такое положение дел противоречит не только природе человеческой, но и божьему укладу. Разве это по-божески, когда крещёные дворяне держат за рабочий скот или продают как вещь крещёных крестьян?

Блин, мин херц, а ведь это уже Сибирь!

Александр заёрзал на своём стуле.

Вы что-то хотите сказать, Александр Павлович?

– Да. Я интересовался, как этот вопрос был решён в Англии. Мне этот пример понравился. Вы же не будете отрицать, что Англия сейчас является самой просвещённой страной в мире? Так вот. В Англии крестьянство обрело личную свободу в XV веке практически мирным путём.

– Но мы-то не Англия. Я уже говорил – у нас другие социальные, политические, наконец, природные особенности. Англия отделена от материка проливом, что какая никакая, а преграда для потенциальных врагов. Мы же постоянно в кольце врагов.

– Как же отменить крепостное право у нас?

– Гм. А давайте вместе рассмотрим варианты. Первый вариант: освобождение крестьян с землей. Сейчас земля в поместье делится на помещичью и ту, которая выделены крестьянину помещиком же для его и его семьи прокорма. На помещичьей земля крестьянин отрабатывает барщину. И так. Мы освобождаем крестьян от крепостной зависимости, то есть помещик никакой власти над крестьянином не имеет, но и ответственность за него не несёт. Землю, которая принадлежала помещику и была выделена крестьянам, закрепляем за крестьянами в собственность. Помещику государство выплачивает компенсацию. Вариант второй. Крестьян освобождаем без земли, вернее с минимумом земли под, скажем, огород. Вся земля остаётся у помещика. Хочет крестьянин землю, пусть выкупает у помещика. Надо помещику землю возделывать, пусть договаривается с крестьянином. Но крестьянин свободен от обязательств перед помещиком, а помещик свободен от обязательств перед крестьянином. И, наконец, третий вариант. Крестьян освобождаем, землю помещичью делим пропорционально среди крестьян, помещикам ничего не платим. Обязуем крестьянскую общину платить помещику компенсацию в установленном размере в рассрочку. Может ещё есть и другие варианты, я не знаю, но уже из этих трёх видно, что идеального решения нет. Каждый вариант плодит нешуточные проблемы, причём проблема, где взять на это деньги, не самая острая.

– А какая самая?

– Социальный взрыв. Будут недовольны все.

– Так уж и все?

– И крестьяне, и помещики будут недовольны точно.

– И что же делать? Вернее, как из этих вариантов выбрать правильный?

– В данном случае, Александр Павлович, правильного выбора быть не может. Есть только сделанный выбор и его последствия... Быть императором очень тяжёлая работа, Ваше высочество.

Пытаясь разобраться с внешней политикой России, завоевать авторитет у своих учеников и переориентировать, привитые им Лагарпом представления о справедливости, на внутреннее пользование, я совсем забросил думать о тех планах, которые строились нами – мною, Габриэлем и, в какой-то степени, Карлом Ивановичем Краубнером.

Между тем, из Алексеевского пришло письмо. Карл Иванович писал, что в имении дела идут нормально, коровы и бычки перезимовали хорошо, к лету можно будет думать и о начале их размножения (если не будут принято другое решение). Ни мельница, ни лесопилка зимой не работали, но есть договорённость с несколькими помещиками, что своё зерно, которое они оставляли для помола на весну, они повезут к нам. Есть договорённость с тремя купцами о распиловке леса... Нет, ну ты смотри, вот только стоили мне уехать, как дела в Алексеевском вошли в нужное русло!

И ещё, Карл Иванович писал, что хочет попробовать посадить этой весной свёклу. Немного, только посмотреть, как уродится. В приложении к Санкт-Петербургским ведомостям 'Исторические, генеалогические и географические примечания' за прошлый год он прочитал, что профессор Московского университета Иоган Биндгейм из белой свеклы при помощи спирта получил кристаллический сахар. Спрашивал, нельзя ли там в столицах об этом узнать по подробнее?

Надо самому прочитать, что там пишут. А вообще, сахар и сахарная свёкла, это здорово! Мысль у меня на счёт неё как-то мелькала, но промелькнула и забылась. Ай да Каливаныч, ай да молодец! ... Эх, вот только старенький он уже, тяжело ему. Я хотел предложить ему подыскать помощника, но побоялся, что старик обидится.

Доктор Максимович прислал мне статью «Новый метод лечения невралгий путем прямого введения опиатов в болевые точки». Оказывается, что его опыты со шприцем, сиречь инъектором, оказались сравнительно успешными. Сравнительно, потому как он ещё до конца не смог определить, какие лекарства можно, а какие нельзя вводить непосредственно внутримышечно, минуя желудочный тракт. Остановился только на тех, которые относят к разряду опиатов, вкалывая их непосредственно в болевые точки. Дозировку он разработал. Здесь есть несомненный положительный эффект, что и подвигло его на написание статьи. Опыты на мышах с другими препаратами пока положительных результатов не дают, мышки банально дохнут.

Мои советы по стерилизации инъектора и других медицинских инструментов назвал гениальными – проверка смывов с них под микроскопом показала мою несомненную правоту. Этому посвящена отдельная глава его статьи. Да, инъектор он называет 'инъектором Ржевского'! ... Гм.

Я послал ему записку, в которой поздравил 'с написанием такой нужной, на мой взгляд, для мировой медицины статьи', попросил моим именем инъектор не называть, так как 'это всего лишь логическое развитие инъектора Паскаля и заслуги моей никакой'. Если и есть у кого заслуги в этом вопросе, так это, несомненно, у самого Нестора Максимовича, но понимая, что его скромность не даст назвать инъектор своим именем, предложил называть его на немецкий манер 'шприц, от spritzen – брызгать'.

А вообще я свинья – три месяца в Петербурге и ни разу не навестил старика!

Был у меня в гостях Штиглиц. Вот у кого дела идут, можно сказать, отлично! Вот почему так – у одного всё, за что не возьмётся, получается, у другого, при всех тех же условиях, 'то в огороде недород, то скот падёт'?

Нет, нет, я Николаю не завидую, ни в коем случае.

Сейчас они с компаньоном Абрамом Перетцем взяли подряд на армейские поставки. Мою идею по поиску выходов железных руд в склонах оврагов в Курской губернии он переадресовал своему брату Бернарду, который живёт в Кременчуге, но особенных перспектив от этого предприятия Николай не ожидает. Ко мне он приехал с другой идеей.

Дело вот в чём – Григорий Александрович Потёмкин был действительно выдающимся государственным деятелем и, как человек, наделённый несомненным управленческим талантом, мыслил масштабно и имел чрезвычайно развитую интуицию. В 1788 году он поручил профессору Михаилу Ливанову разведку залежей угля, железа и драгоценных металлов в Новорусскии, и последний в ходе изысканий обнаружил при слиянии рек Ингулец и Саксагань залежи железной и медной руды, каменного угля, каолина и графита. Получив доклад об итогах изысканий, Потёмкин распорядился построить чугунолитейный завод для литья артиллерийских снарядов на реке Ингулец, близ Кривого Рога, и фаянсовую фабрику для выделки фаянса из местного каолина, но после его смерти работы по строительству были свёрнуты.

Штиглицу пришла идея (а может Перетцу пришла идея, впрочем, это не важно) взять концессию на строительство и завода и фабрики. Вот он и приехал в Петербург этот вопрос, как потом будут говорить в Одессе, провентилировать, то есть уточнить, действительно ли государство в этом строительстве заинтересовано и выкупит ли оно эти предприятия потом в казну?