Текст книги "Рулетка колдуна (Часть 1)"

Автор книги: Александр Гейман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Уорф – а это был он, оборотень по воле Черного Графа,опустился на подоконник башни, где располагался его хозяин, и вновь заухал. Окно раскрылось, и Уорф влетел в комнату. Он уселся на край стола и подобострастно уставился в лицо своего владыки – Уорф был одним из тех немногих, кто мог видеть настоящее лицо этого Графа-без-лица,– и он видел и ужасался.

– Значит, мой верный Уорф с новостями? – спросил Сэпир, сидящий у стола на жестком высоком стуле. – Ну, рассказывай, рассказывай...

Уорф жалобно вытянул шею и заухал. Черный Сэпир злорадно расхохотался, наслаждаясь мучением своего слуги.

– А пожалуй, тебе идет нынешний облик. Надо бы тебе его оставить. Ну, а голос я тебе подберу – на случай, когда нужно будет передать вести.

Уорф неуклюже слетел на пол и принялся нелепо подпрыгивать, всем своим видом передавая мольбу и отчаянье. Вдоволь натешившись его унижением, Черный Граф, наконец, соизволил вернуть Уорфу его человеческий облик.

– Ваше величество,– угодливо заговорил Уорф, все еще сохраняя какую-то птичью позу. – Я спешил как можно скорее с важными вестями.

Сэпир кивнул, приготовившись слушать.

– Мои новости очень странные, сир. Из Эшпора исчез сын коменданта и еще некая Джамисса, старая служанка.

– Старуха служанка? Вместе с щенком Эрскином? Ты не ошибаешься, Уорф?– новость, и верно, удивила Графа-без-лица.

– О, нет, нет, сэр! Не ошибаюсь. Только я не сказал, что они сбежали вместе. Не стало ни того, ни другого – вот что я хотел сказать.

– Ну, а этот рубака Трор?

– О, этот солдафон на своем месте в темнице.

– Хм,– раздумчиво заметил Сэпир,– хоть этот там, где ему положено.

– Его настоящее место, ваше величество, на дне моря с камнем на шее! – подобострастно захихикал Уорф. – Если его величество изволит шепнуть хоть пол-словечка...

– Молчать! Не твоего ума дело,– одернул Сэпир. – Что еще?

– Флот корсаров с Ай-Крео направлялся к Эшпору, сир. Но их остановила буря, сир... то есть ваша непобедимая магия...

– Это я знаю,– остановил Черный Граф. – Рулетка показала мне бурю и гибель флота. Ты узнал еще что-то? Зачем они плыли? Их наняли? Кто?

– Мне удалось повидать кое-кого из наших людей – там, среди пиратов... Ходят слухи, что капитан Хорс подрядился освободить Трора... Мне шепнули, что кое-кого просили потом, позже, на берегу, захватить Трора и передать 4ее5 людям.

– 4Ее5 людям?

– О, да!

– Леди Нейана! – подскочил Сэпир. – Этой старой идиотке все неймется!

– Сир, вы давно уже вправе покарать свою непутевую матушку!

– Молчать! – вновь рявкнул Сэпир. – Всему свое время. Мне пока что нужны союзники, будь это хоть колдуны КатторХата.

– Еще, сир... Не знаю точно, но еще до бури корсары захватили какую-то лодку... Кажется, в ней был мальчишка... возможно, тот самый щенок Эрскин...

Сэпир помолчал в раздумье и проговорил:

– Да, сходится. Он попал в мою бурю... только, к сожалению, спасся... пока. Кстати, не было никаких вестей о... ну, положим, драконе?

– О, его величество все знает! На западе многие видели серебристого дракона, сир. Говорят, он летел на этот свой остров. И... нехорошая новость, сир, и еще странная. В той лодке, что захватили корсары, похоже, был какой-то сильный рыцарь... может быть, сам Трор.

Сэпир так и подскочил.

– Что ты мелешь, болван! Трор ведь в Эшпоре, не ты ли подтвердил это только что?

– Я... не знаю, сир. Да, в Эшпоре, но... Возможно, кроме корсаров туда направлялся кто-то еще... может быть, его дружки... кто-нибудь из витязей короля Веселина.

– И куда же плыл этот витязь Веселина? Тоже в Эшпор?

– Как будто бы нет... Как будто бы в Ориссу.

– В Ориссу? Хм... Ну, если в Ориссу, то там его будет кому встретить... Я позабочусь...

– Если он еще не погиб в буре, сир! – угодливо захихикал Уорф. – И остальные с ним.

– А кто они, Уорф? Ты узнал? Старая служанка и Эрскин?

– Как будто бы нет, сир. Кроме того рыцаря и мальчишки там были еще гном и какой-то старик... возможно, колдун... возможно, Вианор...

Сэпир так и вскинулся со своего кресла. Он подскочил к Уорфу и, повалив его на пол, принялся пинать, вереща и задыхаясь от злобы:

– 4Возможно5? 4Возможно5, Уорф? А 4возможно5, твоей голове идиота пора расстаться с телом, а? Или, возможно, тебе пора в клетку с очакскими крысами? А? Зачем тебя посылали, негодяй? За сведениями или за 4возможно5? Возможно, горе-вояка в Эшпоре, а возможно, плывет в Ориссу! Возможно, в лодке, был Вианор, а возможно, он потонул! Возможно, щенок сбежал с ними, а возможно, старуху-служанку спихнули со скалы!

– О, хозяин! – выл в ужасе Сэпир, закрыв руками голову. – О, сир, я виноват, виноват!..

Немного остыв, Сэпир вновь уселся на свое деревянное кресло, с презрением глядя на распростертую внизу фигуру Уорфа. Наконец, Черный Граф приказал:

– Полетишь в Ориссу. Наблюдай день, два, неделю. Если туда придут эти... рыцарь или другие, их встретит... ну, ты увидишь. Доложишь мне, как она пообедала ими.

– Слушаюсь сир,– и поднявшись с пола, Уорф ожидающе застыл в птичьей позе.

– ...Начать с того, Грэм, что Анорина – это особенный, редкий мир. Конечно, каждый мир удивителен и уникален посвоему, есть и более сказочные, более прекрасные миры, нежели наш. Но Анорина – как бы дверь этих высших миров, и в иные из них путь лежит только через нее. Да и сама она очень открытый, я бы сказал – общительный мир. Многое, очень многое пришло к нам из других миров, Грэм: деревья, живность, имена, сказания, даже целые народы – как, например, Первые. Их страна,– ты конечно, слышал о том,– ушла на дно океана в одном чужом далеком мире. Часть народа погибла, часть перебралась на берега других континентов. А вот Первые ушли вместе с Астиалем и магами его круга – ушли в иной свет, на Анорину.

По-настоящему, они не были здесь первыми... даже пятыми. Но это с их приходом Анорина стала тем, что она есть сейчас. Ведь и само имя – Анорина – оттуда, из мира Первых: так назывался прекраснейший из городов их погибшей страны. И когда город ушел под воду, его имя, как птица, как,– Вианор сделал паузу и со значением произнес, – как 4серебристый дракон5, поднялось над морской пучиной и улетело, – улетело в совсем иные края, чтобы приземлиться и раскинуть крылья над целой страной, над всем материком... а впрочем, даже на Очаке и Увесте наш мир тоже стали звать Анориной. Многое с тех пор потерялось и изменилось, приходили Вторые... и людены... но наш мир – это все еще Анорина.

Между прочим, Грэм, она – редкий мир и потому, что чудеса, так называемое волшебство, здесь гораздо обычней, естественнее и легче, чем в большинстве сопредельных миров. В этом одна из причин, почему круг Астиаля избрал для переселения Анорину, и в этом же причина многих ее прошлых раздоров и бедствий – и причина жестокого разочарования Астиаля.

Дело в том, что сам Астиаль был потрясен ужасной бедой своего народа – в том, родном своем мире. И после того, как они обжились на новом месте, он постоянно размышлял, как сделать так, чтобы подобное бедствие не смогло повториться. Было придумано и испытано много разных чудес, изобретений этим занимался и сам Астиаль, и иные из Первых. Но все это не сулило надежной защиты при крайней опасности. И тогда Астиаль придумал рулетку. Вот с ее помощью, действительно, можно было много чего переиграть – и лавину вернуть в горы, и солнце в небе переменить – да хоть и само небо. Казалось бы, то, что нужно, но Астиаля охватили сомнения: а кто будет править Анориной через тысячу или три тысячи лет? А если ее народ выродится и царем станет какой-нибудь полоумный злой деспот? И не начнет ли он ради простой забавы творить в мире такое, что уже прошлые бедствия покажутся детской игрой? И получалось так, что эта рулетка, этот чудесный щит Анорины, несет для нее же самой величайшую угрозу.

Вот после этого Астиаль забросил свое создание да и вообще потерял интерес к магии и предоставил событиям идти, как они идут. С тех пор минули десятки веков, и многое кануло навсегда. Чудесные открытия времен Первых забылись, а то немногое, что уцелело, укрыто магическим кругом Семилена и хранится как наследие Астиаля. Но его рулетки в нем нет и никогда не было,– считалось, что она погибла.

Однако четырнадцать лет назад выяснилось, что это не так. В Атлан ко двору короля Бойтура явился Сэпир... Мастер Грэм, конечно, спросит, кто он такой. Сэпир – сын Нейаны, владычицы Туганчира, точнее, побочный сын. Но оставим эту историю для другого раза, Грэм: она слишком сплетена с историей Трора, он ведь тоже из Туганчира, и может быть, когда-нибудь ты услышишь все из его собственных уст. Как, сэр Браннбог?

– Может быть,– отозвался рыцарь.

Маг продолжил:

– Важно то, что Сэпир, как и его мать, – очень отемненный маг, и рулетка Астиаля попала в руки, менее всего для нее подходящие. Где Сэпир раскопал ее – неизвестно: может быть, у своих собратьев на Тунге, может быть, где-нибудь на Очаке. Как он сумел подобраться к ее секрету, как заставил слушать себя – тоже неизвестно. Астиаль, можешь не сомневаться, умел защитить свои творения, а уж рулетку-то, надо думать, оградил больше других. Но Сэпир, хотя и не в полной мере, научился как-то управляться с ней.

Впрочем, тогда, четырнадцать лет назад, он коварно выставил ее перед королем Бойтуром занятной игрушкой – безвредной и утерявшей какую-либо магическую силу. А при дворе Атлана в ту пору не оказалось достаточно сведущего – или достаточно добросовестного мага, чтобы предостеречь короля. И негодяю Сэпиру удалось втравить короля Бойтура в игру, а в конце ее выснилось, что Бойтур более не король и вся Анорина проиграна Сэпиру,– правда, не навечно, а на шестнадцать лет. И король отправился в изгнание, а в Атлане воцарился Черный Граф. Вот такова, мастер Грэм, – закончил Вианор,– вкратце история Сэпира и его рулетки.

– А где теперь король Бойтур? – спросил Грэм.

Когда маг начинал свой рассказ, Грэм еще дремал, ему даже грезилось, будто они с Вианором присели где-то в тени под зеленым деревом. Но теперь он совсем проснулся, и вокруг стоял полумрак трюма, куда уже пробивался сквозь щели свет утра.

– Где теперь король Бойтур – это держится в секрете. Таким было одно из условий изгнания,– пояснил маг.

– А рулетка? На что она похожа?

– О, в ней соединяются свойства и признаки самых разных игр. Больше всего она похожа, пожалуй, на гуська... Ты играл в эту игру?

– Да, давно. Там такая цепочка из клеточек и кубик. Бросаешь его и подвигаешься на пять ходов, если выпала пятерка.

– А если в той клеточке нарисована засада или кабак, то пропускаешь ход или отступаешь на десять клеток назад,– кивнул маг. – Верно. Вот что-то вроде того и в той рулетке, только стоимость хода в ней – это настоящие мили и годы, а в засаде сидят не игрушечные, а живые пираты... или какие-нибудь зубастые твари. Но достаточно сейчас о рулетке. Важно вот что: мы приближаемся к Ориссе, и что нас там ждет – Бог весть. Мы условились, Грэм, доставить тебя в Анорину, и готовы сделать это. Но ты не обязан идти с нами против Сэпира. Пара слов Хорсу – и он пройдет чуть дальше и высадит тебя в любом порту Кардоса. С запиской от Трора тебя примут в самом знатном доме,– ну, а там ты что-нибудь присмотришь.

Грэм был готов зареветь, как девчонка.

– Но, Вианор, ведь Трор принял меня в оруженосцы и обещал учить! Скажи, Браннбог!

– Верно,– откликнулся рыцарь,– верно, оруженосец Грэм, но это только на время нашего морского путешествия, а оно подходит к концу.

– Трор! Вианор! – застонал Грэм. – Вы хотите прогнать меня? За что?

– Да нет же. Все иначе. Наши счеты с Черным Сэпиром это наше дело,– терпеливо втолковывал Вианор. – Получилось так, что мы втянули тебя в эту распрю, когда ты совсем еще не представлял, что происходит. Я потому и рассказал тебе все так подробно, чтобы ты сделал свой выбор зряче, не наугад. А потом для этого может не найтись времени – а то и рассказчиков, Грэм.

– Выбор? Так я могу остаться с вами! – возликовал оруженосец.

– Можешь, если готов выступить против Черного Сэпира.

– Конечно, готов! – горячо воскликнул Грэм. – Да из одной справедливости, ради короля Бойтура я готов с ним сражаться!.. то есть, помочь тебе и Трору! Да я бы с вами против самого Астиаля выступил, честное слово!

– И я тоже,– Грэму показалось, что кто-то тихо произнес это.

– Ну, что ж,– в голосе Трора слышалась улыбка, – если оруженосец Грэм так хочет остаться на службе, то...

– Конечно, ты просто обязан его оставить, Браннбог, согласился маг.

– О! Я не подведу! – Грэм был вне себя от радости. – Но я еще хотел спросить... Ты сказал, Вианор, что срок изгнания был шестнадцать лет. Значит, через пару лет срок истечет. Тогда почему нужно было сражаться с Сэпиром у стен Атлана... и теперь снова... и почему тогда вы не выступили намного раньше? Только,– испуганно добавил Грэм,– не подумайте, что я начал трусить.

– Нет, не подумаем,– спокойно отвечал маг. – Это разумные вопросы. Мы не выступили раньше, потому что лишь недавно вернулись в Анорину – и Трор сразу поспешил к Атлану... вопреки предостережению Стагги Бу, кстати сказать. А торопиться приходится потому, что Сэпир не собирается держать слово. Это тебе не капитан Хорс. Он уже нарушил условия и теперь готовится к тому, чтобы оставить власть за собой. Очень может быть, что он попробует воспользоваться для этого рулеткой.

Вианор помолчал.

– Я могу сказать про Анорину еще и то, что это сравнительно благополучный, светлый мир. Конечно, здесь есть Сэпир и Нейана... и дикие нравы Каттор-Хата... и Туганчира... и чудища Очаки – да мало ли что. Но против иных миров тот же Сэпир – это лишь ворчливый добряк-ученый. Однако если он дорвется до полной власти над рулеткой, то Анорина может превратиться во что-то, пострашней иной преисподней, а скорее всего, достанется и иным мирам. Вот с чем нам придется сражаться, мастер Грэм.

– Я с вами,– упрямо повторил Грэм.

– И я,– вновь почудился Грэму чей-то тихий голос.

– Как же, слышим,– отозвался Вианор. – Однако пора и на палубу, сеньоры. Стагга Бу наверняка пожирает у капитана Хорса последние плюшки.

– Как это – пожирает плюшки! – тут же вскинулся Стагга. – Я записываю вашу беседу, сэр Вианор,– для своей хроники, разумеется. А плюшек у капитана Хорса нет.

– Стагга,– поинтересовался Трор,– а откуда ты об этом знаешь?

ГЛАВА 6. ОРИССА. ВЫБОР ДУАНТИ.

– Вижу Ориссу! – крикнул с мачты матрос.

А через полчаса Грэму и остальным тоже открылся вид на знаменитый порт Анорины. В иное время можно было залюбоваться красавицей-гаванью и нарядными зданиями – купцы Ориссы любили шик и украшали свой город не скупясь. Но теперь даже издали от Ориссы веяло чем-то зловещим, мертвым, и особенно страшил неживой вид обычно кипучей пристани. Правда, у причалов, как обычно, стояли корабли, но ни на них самих, ни возле них не было ни души, а в самой лагуне порта по волнам болталось несколько пустых судов и лодок, сорванных с места.

– Сеньоры,– голос капитана Хорса был как-то особенно хрипл,– сеньоры, я не хочу причаливать здесь свой корабль. Мои люди уже были в Ориссе и не хотят снова видеть труп города. Я сам отвезу вас в лодке и прогуляюсь с вами. Мне так думается, вы еще можете расхотеть сходить здесь на берег.

– Что ж, ваша компания нам не помешает, капитан Хорс,учтиво поблагодарил Вианор.

Вскоре они четверо и с ними Хорс, его матрос и юнга Дуанти уже поднимались по ступеням лестницы, что вела от порта вверх в город. Всюду было какое-то жуткое оцепенение – не было не только людей, но никакой живности, даже ворон или чаек, и даже легкий сквозняк не нарушал этой всеобщей застылости. Однако на улицах не было большого беспорядка,– вещи лежали нетронуты, в окнах была видна целая утварь, и можно было подумать, что все люди просто разом куда-то на минуту вышли.

– Ну, сеньор волшебник, что ты скажешь на это? – спросил Хорс.

– Я так понимаю,– спокойно отвечал маг,– Орисса отвергла притязания Черного Сэпира, верно?

– Верно,– хмуро подтвердил корсар. – Мы слышали, что он потребовал от Ориссы присягнуть ему на верность. А Палата старейшин ответила, что Орисса была, есть и будет анорийским вольным городом. У нас, моряков Ай-Крео, давний союз с Ориссой, так что мы поддержали бы их, пойди Сэпир войной. Но это...

И Хорс повел взглядом вокруг и сплюнул.

– Вы заглядывали в дома? – спросил Трор.

Хорс снова сплюнул.

– Да, орел и дракон! Да вы сами можете заглянуть, только я постою тут снаружи, потому что я знаю, что вы там найдете.

Вианор и рыцарь, а за ними Грэм и Стагга вошли в дверь одного из домов. В жилищах было, как и в городе,– вещи на месте и никого из живых. Но здесь на полу и лавках в лицо пришедших пялилось пустыми глазницами несколько черепов, и не успел Грэм оглядеться, как сразу послышались – будто бы из этих пустых ртов – рыдания и стоны, а затем умоляющие жалкие голоса:

– О, Сэпир, прости... Мы виноваты, о великий король Сэпир!..

– О!.. У!.. Пощады, пощады, великий маг Сэпир!

– А-а!.. О господин! Орисса умоляет тебя принять ее службу!..

Грэм почувствовал, как у него мурашки побежали по коже. Но и остальным было не по себе, и Вианор предложил:

– Как, сеньоры? По-моему, мы слышали достаточно.

– Да, достаточно,– спокойно подтвердил Трор.

И к облегчению Грэма, они вышли на улицу. А там уже началось – изо всех окон вдоль улицы неслись такие же замогильные страдающие голоса и стоны.

Капитан Хорс стоял с окаменевшим лицом и наконец взревел, потрясая кулаками:

– Возьми меня Тунг! Целый город! Сожрать со всем людом, всеми пташками, всеми дворнягами!.. В какую преисподнюю спрятал их этот мерзавец?!.

– Они не в преисподней,– возразил маг. – Не верь этим стенаниям, капитан Хорс. Что до черепов и воплей, то это-то иллюзия, фальшивка Сэпира, чтобы устрашить народы Анорины.

Капитан Хорс недоверчиво посмотрел на Вианора.

– Что ж, ты меня немного успокоил, сеньор. Но где же тогда люди?

– Люди – далеко отсюда, капитан. Но их можно будет вернуть.

– Ты это сделаешь?

– Возможно,– небрежно отвечал Вианор. – Не сейчас. А вот эти рыдания не худо и прекратить.

Вианор сосредоточенно повел жезлом вокруг, и стоны оборвались. Сразу стало как-то легче, и капитан Хорс посветлел.

– Вот это дело, господин маг. А то горько было слышать, как вольный город стоит на коленях перед каким-то выродком. Так что же, сеньоры, вы пойдете дальше или мне подвезти вас куда-нибудь в порт Кардоса?

Вианор и Трор обменялись взглядами, и Трор произнес:

– Мы остаемся.

– Что ж, как вам угодно. Сеньор рыцарь,– обратился корсар к Трору,– свое первое обещание я сдержал. Но я готов выполнить и второе, особенно теперь, когда я снова побывал в Ориссе. Если ты вновь пойдешь к стенам Атлана – а я так догадываюсь, ты пойдешь – то капитан Хорс готов сопутствовать тебе со всем морским народом, что согласится за мной последовать.

Рыцарь кивнул:

– Согласен на твою помощь и благодарю за нее, капитан Хорс. Я дам тебе весть в свое время.

– Так что же, сеньоры, тогда до встречи!

Капитан Хорс уже было повернулся, и тут юнга окликнул его:

– Капитан! Скажи "до встречи" и мне. Я остаюсь с этими людьми.

Корсар не поверил своим ушам:

– Дуанти! Неужели ты бросаешь меня?

– Нет, капитан,– возразил Дуанти. – На пути этих людей опасностей еще больше, чем на нашем. Ты ведь сам обещал свой союз сеньору рыцарю и магу. А я лишь немного опережаю тебя с этим, вот и все.

– Что ж,– пожал плечами корсар,– люди Ай-Крео свободны, и мы уже не в походе... Но ведь ты даже не спросил, согласны ли тебя с собой взять!

– Как, Грэм? – Трор и Вианор посмотрели на оруженосца.

Грэм тихонько подмигнул юнге и кивнул.

– Мы согласны, капитан Хорс,– произнес Вианор.

Капитан Хорс развел руками и повернувшись пошел прочь.

– Я никогда не забуду своей службы у тебя, капитан! крикнул ему вдогонку юнга.

Но Хорс больше не оборачивался.

– Он выкупил меня на невольничьем рынке в Куманчире три года назад, – проговорил Дуанти, глядя вслед капитану. – Я думал, что всю жизнь проплаваю бок-о-бок с Хорсом.

– А что же помешало? – спросил маг, внимательно глядя в лицо Дуанти.

Дуанти пожал плечами.

– Не знаю... Когда я увидел вас троих там, на палубе нашего корабля, мне как-то сразу захотелось быть с вами вместе... И позже, когда сеньор маг рассказывал про Астиаля и этого изверга Сэпира... я поклялся сам себе, что не отстану от вас... И потом, может быть, здесь, на материке, мне удастся узнать что-то о своей семье. Вообще-то, сеньоры, вдруг признался Дуанти, – я не ожидал, что вы так легко согласитесь принять меня в свою компанию.

Вианор и рыцарь рассмеялись:

– Сэр Вианор еще не начал своего рассказа,– сказал Трор,– когда мы заметили, что в дверь скользнула одна рыжая мышка. Еще тогда, Дуанти, когда ты подрался с Грэмом, я понял, что ты попросишься к нам.

Меж тем Стагга Бу отошел в сторонку и с загадочным видом принялся шарить за полой своей куртки. Вианор легонько толкнул Грэма:

– Гляди, Грэм,– я готов поспорить, что у Стагги в запасе еще одна табличка с пророчеством.

– Эй, Стагга! – окликнул и рыцарь. – Где четверо, там и пятый,– ты это нам хочешь прорицать, верно?

– Смейтесь, смейтесь,– пробормотал гном.

Наконец он вытащил свою шпаргалку и с дурацки-торжественным лицом принялся декламировать, воздев вверх руку:

– Три прорвы. Путнику опасность. Если первую пасть проглотит вторая, то третья может выплюнуть великое царство. Дорога – к богатству.

Все так и покатывались, глядя на ужимки гнома, но Дуанти, которому все это было внове, вытаращил глаза:

– Вот это да! Впервые слышу прорицателя. А что все это значит?

– А ты спроси у Стагги,– посоветовал Трор.

Стагга Бу быстро спрятал табличку и проговорил как ни в чем не бывало:

– Не знаю, Дуанти, ни малейшего представления не имею. Мое дело предупредить вас, а там уж смекайте сами.

– Стагга,– напомнил маг,– ты вроде бы говорил, что зачитал уже все таблицы!

– Я тоже так думал,– отвечал гном. – Честное слово, Вианор! Я только неожиданно почувствовал какое-то шевеление у себя под курткой. Честно, я не брал с собой этой таблицы!

– Хм... Может быть... Интересно, интересно,– проговорил маг. – Во всяком случае, пора выбираться из Ориссы.

Они пошли пустой улицей, все дальше от моря, и вышли на главную площадь, где была знаменитая Палата Ориссы. И тут Грэму показалось, что по крыше здания скользнула какая-то серая тень.

– Капитан... То есть, сеньор Вианор,– поправился Дуанти. – Кажется, я видел какую-то серую птицу вон там на крыше.

– И я! – подхватил Стагга Бу.

– Дуанти, а ты не мог бы попробовать вместе с нашим замечательным прорицателем поймать эту птицу? – попросил Вианор.

– Чур, я главный! – тут же выпалил Стагга.

– Это почему же? – возмутился Дуанти.

– А потому, что мой кузен Вигга – птицелов, и я ему не раз помогал, вот почему!

– Ну, тихо, вы,– урезонил Вианор. – Птица непростая, предупреждаю. И помните – что бы ни случилось в ближайшее время, ваше дело – ловить птицу. Поняли?

– Есть, сеньор маг! – отсалютовал Дуанти.

И они со Стаггой, шепотом споря и ругаясь, скрылись в здании Палаты.

А Трор уже стоял с обнаженным Свенталем в руке, глядя куда-то в дальний угол площади, а Вианор уже поднял свой жезл,– и Грэму вновь, как на корабле Хорса и раньше, в Эшпоре, почудился звук трубы и ржание скачущего табуна. А вслед за тем послышалось какое-то надвигающееся чавканье и шум. И с той стороны, откуда все громче неслись эти звуки, появилась наконец – Грэм не поверил своим глазам – исполинская пасть. Она была лишь немного ниже домов на площади и такой огромной, что могла ухватить добрых два этажа. Челюсти ее были оснащены клыками в рост человека, и меж них свешивался до земли синий слюнявый язык. Пасть плыла по воздуху без всякой поддержки – у нее не было не только ног, но даже глаз или ушей,– одна пасть, и только вверху виднелись провалы ноздрей. Время от времени синий язык шлепался на мостовую, слизывая разный мусор, и Пасть с чудовищным клацаньем зубов глотала, чавкая, свою добычу, роняя на землю отвратительные желтые слюни.

– Вот и объяснение, почему в городе нет никакой живности, не говоря о мародерах,– произнес маг. – Трор!

– Да?

– Это тварь из геенны одного нижнего мира. Нам надо загнать ее обратно.

– Как с ней биться?

– Язык! У ней уязвим только язык. Задержи ее, а я попытаюсь открыть дверь.

А Пасть уже учуяла добычу. Шумно втягивая воздух в громадные ноздри, она повернулась в сторону людей и с громким урчанием потащилась через площадь. От нее со страшной силой смердело.

– Укройся, Грэм,– коротко бросил Трор.

Рыцарь выждал, пока Пасть не оказалась в десятке шагов, и сам кинулся ей навстречу. С молниеносной быстротой он подскочил к волочащемуся языку, полоснул по нему мечом, и тотчас отпрыгнул в сторону. Урчание сменилось яростным ревом, и челюсти бешено клацнули, хватая воздух в том месте, где миг назад находился Трор.

И тут Грэму стало плохо. Он даже не испугался, он просто физически не мог уже выносить этого чудовищного рева-урчания. От зловония Пасти у него мутилось сознание, и не выдержав, Грэм, согнувшись, повалился на мостовую и в корчах покатился по ней, зажимая руками уши.

А Вианор куда-то исчез с глаз долой – Грэм не знал, куда и зачем, да и было не до того. Лишь Трор в одиночку сражался с ужасной гадиной, то вонзая клинок, то все так же стремительно уклоняясь от движений громадного языка. На мостовой всюду были хлопья липкой желтой слюны и лужи крови из пораненной Пасти, а через какое-то время на камни шлепнулся кусок языка, вырубленный ударами Трора. Пасть взвыла так, что у Грэма заложило в ушах. Он начал уже терять сознание, как вдруг сквозь рев и клацанье Пасти оруженовец Грэм отчетливо расслышал какой-то щебет, вроде воробьиного, и заметил, что над ним вьется небольшая пестрая птичка, похожая на трясогузку. Грэму даже показалось, что она пытается как-то взбодрить его – и к своему удивлению, Грэм почувствовал себя лучше.

Превозмогая тошноту и слабость, он поднялся на ноги и увидел, что Трору приходится туго. Вся площадь была в потеках слюней и крови, и двигаться по ней было трудно – а Пасть, несмотря на свои раны, преследовала Трора с неистощимым упорством. Поскользнувшись в одной из луж, рыцарь покатился по камням – и сразу же на него сверху стал накатывать отвратительный липкий язык. С каким-то воплем, не помня себя, Грэм кинулся на подмогу Трору, но тут с другого конца площади полыхнула молния, ударила в язык, и он отдернулся от почти уже настигнутой добычи. Понесся противный запах паленого мяса, а Грэм наконец увидел Вианора. Подняв жезл в одной руке, другой рукой маг как бы удерживал край какого-то полога, и за этим пологом билось какое-то багрово-черное пламя.

– Браннбог! – кричал маг. – Ко мне! Держи дверь, пока я не загоню в нее Пасть!

Поднявшись с мостовой, Трор в несколько прыжков достиг места, где Вианор удерживал невидимую дверь, и как бы поменялся с ним, подставив плечи под некую тяжесть. А Вианор, выставив впереди себя жезл, кинулся к твари – и на конце его жезла засветился большой белый шар.

– Помоги Трору! – крикнул Вианор Грэму.

Оруженосец, пробежав через площадь, встал рядом с рыцарем, и сразу почувствовал, как и на него навалилось что-то неимоверно тяжелое. Но Трор стоял как скала – и Грэм, сцепив зубы, остался на ногах рядом с ним.

– Ты очень вовремя, мастер Грэм,– хрипло поблагодарил Трор.

Тем временем Пасть попыталась атаковать Вианора – и заорала, наткнувшись на белое пламя. Язык отдернулся, и Пасть принялась реветь громче прежнего, но уже не от ярости, а от боли и страха. А Вианор, внимательно и точно двигаясь, преследовал Пасть, подгоняя ее пламенем, как хлыстом. Она уже зависла близко к тому месту, где держали свою ношу Трор и оруженосец.

– Держись, Грэм! – предупредил рыцарь.

И вновь Грэм услышал щебет, и к нему на плечо уселась все та же пестрая птичка, и вновь Грэму сразу стало легче. В этот миг что-то будто раскрылось, полыхнуло черно-багровым – и Грэму так показалось, будто из какой-то другой пасти вывалился огромный язык, смахнул Пасть на площади – и эта багровая пасть сразу захлопнулась – и исчезла.

И – все, сразу ушла тяжесть, и Грэм с невольным стоном кое-как выпрямил спину. Трор тут же рядом разминал плечи. Он устало улыбнулся Грэму:

– А хорошая у тебя подружка, мастер Грэм!

– Что? А,– Грэм понял, что Трор говорит о той птичке он и не заметил, как она улетела.

– Пойдемте к фонтану,– позвал меж тем маг. – Мы все вывозились в слюнях. Фу, какая мерзость.

По счастью, фонтан на площади исправно гнал воду, и в него совсем не попали гадостные выделения из Пасти. Все трое бухнулись в воду прямо в одежде – и вдруг послышались крики где-то вверху.

Кричал ни кто иной, как Стагга Бу: они висел, уцепившись за ноги давешной серой птицы, а она, изо всех сил размахивая крыльями, пролетала над площадью, унося с собой гнома. С шеи стервятника свисала веревка, а с крыши Палаты им вслед что-то кричал Дуанти.

– Вианор! Трор! Грэм! – взывал Стагга. – Я сейчас упаду! Помогите!

– Прыгай вниз, когда будешь над фонтаном! – закричал Грэм.

Но этого не понадобилось. К ускользающему вместе со Стаггой стервятнику подлетела откуда-то прежняя пестрая птичка и принялась яростно клевать его в голову. Серый хищник завертел головой, потерял ориентацию и начал быстро опускаться вниз. Проворно подскочивший Трор легко подхватил гнома, а другой рукой мгновенно поймал и конец веревки.

Еще вися над землей в руке Трора, Стагга принялся браво докладывать:

– Ваше приказание выполнено, сэр! Серый стервятник замечательно пойман и великолепно доставлен прямо в руки!

Подбежал Дуанти и, тяжело переводя дыхание, накинулся на гнома:

– Сеньор Вианор! Из-за этого раззявы мы едва не упустили добычу! Он взялся держать веревку, а сам отпустил ее, заглядевшись на ваш бой внизу.

– Но зато я мастерски поймал его за ноги! – немедленно возразил гном.

И все, включая самого Стаггу, от души расхохотались.

– А вы знаете, кто нам попался, сеньоры? – спросил, отсмеявшись, маг. – Правая рука Сэпира, сам Уорф, вот так-то! Это удача.

При этих словах серый стервятник неуклюже запрыгал по мостовой и заухал.

– Что до меня,– с отвращением произнес Вианор, – то я бы так и оставил его в этом теле. Но лучше будет передать его на суд граждан Ориссы. В его человеческом облике, разумеется, чтоб не было сомнений, кто это.

– О! Вианор! – воскликнул Дуанти. – Значит, ты собираешься расколдовать город?

– Верно. Но чуть позже,– нам надо передохнуть. Да кстати, сначала надо выбраться за город. Вон тот холм, пожалуй, подходящее место.

– А что же Уорф – возьмем с собой? – спросил Трор.

– Я вообще-то хочу привязать его где-нибудь здесь на виду. Оставим рядом записку – а там уж пусть с ним разбираются орисситы.