Текст книги "Создатели реальности 4: Герой? (Первая часть) (СИ)"

Автор книги: Александр Аразин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

      – Сотне 'Тауруз' отойти на левый фланг, дистанция от основной группы: пятьдесят метров. Залечь, чтобы вас не видели, – начал я отдавать команды офицерам в чате. – Сотня 'Кречет' на правый фланг... Основная группа, отступаем по направлению к замку.

      Медленно, сохраняя строй, пятимся назад. Озверевшие Псы, словно почуяли добычу, не отпускают нас, постоянно атакуя. Впрочем, почему словно? Их командир однозначно знает о кавалерийском резерве и старается сдержать наглых нубов. Я мнусь в последних рядах и стараюсь не упустить нужный момент. Вот мы отошли на пятьдесят, уже семьдесят метров... пора.

      – Приготовились. На счёт, Ёж.

      Пусть я не гожусь для первых рядов (практики боя в строю маловато), но теория (все приёмы и маневры) мне известны.

      – Раз! – 'Ёжик сворачивается клубком – строй сжимается. Передние ряды отступают, а задние – стоят на месте. Тесно настолько, что нельзя руку поднять'.

      – Два! – 'Все, кто в середине и сзади строя делают единственное, на что способны – крепче упираются ногами в землю'.

      – Три! – 'Ёжик разворачивается – на танков в первой линии давят все. Они получают такое ускорение, что банально пробегают по врагам, втаптывая тех в землю. Танки не успевают бить, им некогда, их толкают вперёд, а вот задние ряды...'

      Я разделил посох на две половины, превратив каждую в подобие меча, взял обратным хватом и почувствовал себя лыжником. На максимальной скорости, я бил и бил ими вниз туда, где на земле копошились Псы, пытаясь встать.

      Дзинь, дзинь – два раза подряд клинок в моей левой руке столкнулся с чем-то твёрдым, отвлекая меня от обозрения поля боя. 'Ну что там? – я посмотрел вниз. Какой-то воин прикрылся щитом и блокировал мои удары. – Ах ты, урод! Самый хитрый? Наа!' Вторым клинком я провёл горизонтально над землёй и вонзил лезвие в незащищённый вражеский бок.

      – Приготовились! На счёт, Качели! – я и не заметил, как начал отдавать команды вслух, а не в чате. Офицеры меня услышали и продублировали приказ.

      Качели – ещё одна разработка соорденцов. Полшага назад – шаг вперёд; полшага назад – шаг вперёд... и так раз пять. Подобные 'качели' раздражают, дезориентируют противника – его передние ряды проваливаются вперёд, задние не успевают их поддержать, как мы делаем шаг и у них возникает неразбериха, воины сталкиваются, мешают друг другу.

      – Фланги, приготовились – отдаю команду нашим засадным сотням.  – Пошли!

      Неожиданный фланговый удар и враг бежит. Мы опять заперли Псов у точки возрождения, вернулись на старые позиции. Пат? Ну, уж нет!

      Повторяем маневр. Только на этот раз отходим не на семьдесят, а больше чем на сто метров. Опять 'Ёж', за ним 'Качели', удар с флангов и Псы у точки респа.

      Новое отступление.

      – Граждане партизаны, ваш выход. Бейте тех, кто будет идти на подмогу их главному отряду, постарайтесь отсечь их резервы.

      Мы получили так необходимую нам фору. Что бы там не говорила Женя, мол, психология – не наука, Псы поступили в точности согласно одному из её постулатов. В народе этот закон приобрёл вид поговорки: 'Обжёгшись на молоке, на воду дуешь'. Несколько раз, потерпев неудачу, вражеский командир не спешил бросать в преследование все силы, а выдвигался аккуратно, проверяя фланги. В итоге между нашим отрядом (с их авангардом на хвосте) и основными силами Стальных Псов получился зазор в сто метров. Этого оказалась достаточно. Когда сотни подошли к замку, оттуда ударила артиллерия и вражеские передовые отряды отступили. Мы спокойно вошли в монастырь.

      'Удачно всё получилось. С риском, пройдя по лезвию бритвы, но наш орден показал себя с лучшей стороны. Противник лишился осадной техники, дорогой экипировки и главное – это психологическое преимущество. Теперь Стальные Псы будут более осторожны, медлительны, а наш боевой дух поднялся, если не сказать – взлетел до небес! Хороший день, хороший'.

16. Осада. Па-де-де: Адажио.

      'Плохой день, плохой день' – думал я, глядя как в лагерь Стальных Псов въезжает караван. Караван, который доставил нашим врагам новые осадные орудия.

      Хмурое и грозное утро четвёртого дня не задалось с самого начала – на севере клубились громадные тучи, лишь над стеной ещё виднелась полоска голубого неба. 'Классика жанра – про себя усмехнулся я – война добра и зла, света и тьмы'.

      По стене ко мне подошёл Олег. Друг где-то раздобыл арбалет и, поглядывая в сторону лагеря Псов, принялся его взводить.

      – Многовато их сегодня.

      – Страшно? – я присел на парапет, осматривая долину.

      За прошедшие два дня нас атаковали пару раз... ну как атаковали... было несколько стычек. Стальные Псы подходили к замку и устраивали перестрелку с нашими дальниками – никто лезть на стены даже не пытался. У многих защитников появилась надежда, что вся осада пройдёт в подобных столкновениях. Однако сегодня со мной связался Потап: 'Собирай людей. В Риницу прибыл караван Псов с осадной техникой' – отписал друг, и все чаяния о вялой осаде развеялись.

      – Аж душа в пятки уходит. Не хочу умирать – боюсь, что это станет дурной привычкой.

      – Ага, дурные привычки они такие... от них очень тяжело избавиться, особенно, если они тебе нравятся.

      – Ты на что это намекаешь? – с подозрением посмотрел на меня друг.

      Я не успел ответить. Стальные Псы, ревущим валом, двинулись вперёд – топот их ног был подобен грому. В середине вражеского строя возвышались две исполинские горы – осадные башни и сотни небольших холмиков – катапульты. Тысячи обливающихся потом воинов отвели назад рычаги баллист. Напружинив мускулы, Псы тянули, пока плетёные корзины на концах рычагов не стали почти горизонтально над землёй. В корзинах лежали глыбы гранита.

      Защитники в оцепенении ужаса следили за вражеским командиром. Он поднял руку, опустил её – и смертоносный дождь обрушился на ряды монахов. Стена заколебалась. Защитные экраны вспыхнули, отражая атаку, и погасли, перезаряжаясь. Зубец стены угловой башни отломился, от удара огромного камня, и раздавил в лепёшку несколько человек. Грохот вселял страх, а наставшая за ним тишина показалась ужасающей. Ибо солдаты, приподняв головы, увидели, что то же самое повторяется опять. Снова отвели назад массивные деревянные рычаги, снова командир поднял руку – и опустил её.

      И снова пролился смертельный дождь.

      Я с Олегом стоял на стене, друг быстро взводил арбалет и стрелял по Псам, мне же приходилось ждать, пока они приблизятся чтобы активировать свою дальнюю атаку – молнию.

      – Не знал, что ты ещё и стрелка прокачал – заметил я, уважительно поглядывая на Олега.

      – Да какой там прокачал – хмыкнул здоровяк. – Стреляю в толпу, тут тяжело промахнуться.

      Я посмотрел вправо и влево вдоль стены. С мечами и копьями в руках защитники Серого Мисаля угрюмо ждали, когда прекратится губительный град. Пока катапульты заряжали второй раз, я приказал дальникам отойти на вторую стену, куда не долетали снаряды.

      Три часа (целых ТРИ часа!) продолжался обстрел – камни крушили стену, убивали людей и разнесли вдребезги одну из нависающих над долиной башен. Почти все, кто был рядом, успели убежать – только четверо нпс рухнули вместе с обломками через край и разбились внизу о скалы.

      Со стены унесли не меньше полусотни бойцов... Если откровенно, я думал, что потери от настолько массированного обстрела будут больше.

      – Теперь, уже скоро – выглянув за парапет, заметил я. – Псы собираются около осадных башен.

      Камень врезался в стену в десяти шагах от меня, расшвыряв людей, словно песок. Каким-то чудом не поднялся только один – остальные вновь заняли свои места. И тогда я поднял руку, подавая сигнал офицерам. Пропела труба, и стрелки (у каждого по пять колчанов на двадцать стрел) ринулись по мосткам через открытое место к первой стене.

      Стальные Псы и наёмники с воплем, полным ненависти, казавшимся почти осязаемым, хлынули чёрным валом, грозя затопить мисаль. Сотни воинов толкали вперёд огромные осадные башни, другие спешили к стене с лестницами и верёвками. Равнина словно ожила – она кишела захватчиками и исторгала боевой клич.

      Наши дальники: маги, лучники, арбалетчики – рассыпались вдоль всей стены. Загудели натягиваемые канаты катапульт и баллист. Сотни рук справа и слева от меня натянули луки и наложили на них стрелы. Олег прицелился в передового воина, отпустил скобу, арбалетный болт пропел в воздухе и вонзился в кожаный нагрудник противника. Враг, пошатнувшись, упал, и по стене прокатилось хриплое 'ура'.

      – Зачарованный болт, – похвастался друг и огорчённо добавил: – Жаль, что их у меня только два... один остался.

      Сотни стрел, болтов, заклинаний и ядер взметнулись вверх, последовав за первым, потом ещё сотня и ещё. Теперь уже вражеские защитные экраны не справлялись с возложенной на них задачей. Многие воины пали под градом стрел, перегородив дорогу задним.

      Но чёрный вал всё катился вперёд, захлёстывая раненых и убитых.

      Я откинул капюшон и перегнулся через парапет, невзирая на вражеские стрелы, жужжащие вокруг.

      – Лестницы уже под стеной.

      – Не посоветуешь ли чего напоследок? – спросил Олег, обнажая двуручный меч.

      Над стеной взвился железный крюк. Я с ухмылкой превратил посох в глефу.

      – Будь жив!

      Новые крючья заскрежетали о стену, впиваясь в камень – снизу их тянули сотни рук. Защитники лихорадочно рубили отточенными клинками плетённые из лозы верёвки, мне пришлось криком их остановить:

      – Подождите, пока они влезут! – взревел я. – Рубите не верёвки, а людей!

      В бойнице, прямо передо мной, появилось лицо игрока, лезущего на стену. Лезвие глефы вонзилось точно в его ухмыляющийся рот, противник полетел вниз. Впервые с начала осады, я оказался там, где давно не был – в самой гуще кровавой битвы.

      Незаметно около меня и Олега появились Яри, вооружённая изогнутым костяным мечом, и Вага, с верной секирой. К нашей компании примкнула полусотня наёмников, и сообща мы расчистили свой участок стены. По обе стороны от нас тысяча воинов проделывала то же самое – защитники, хоть медленно, но всё же теснили Псов назад. Захватчики удвоили усилия, рубя и круша с дикой отвагой. Им требовалось продержаться лишь до тех пор, пока не коснутся стены осадные башни – а там новые тысячи их товарищей хлынут им на подмогу. Башни же были всего в нескольких метрах.

      Я оглянулся. Несколько десятков наших лучников отошли назад, поближе к разведённым прямо на стене кострам. К ним присоединились маги, под командованием Профа. Я встретился взглядом с волшебником и махнул рукой, тот отдал приказ трубачу.

      На стене, сотня человек, выйдя из боя, стали брать запечатанные воском глиняные горшки и бросать их в надвигающиеся башни. Горшки разбивались о деревянные боковины, пятная их тёмными потёками.

      Олег, с огромным мечом в одной руке и горшком в другой, смахивал на какого-то бога возмездия. Парень отразил удар вражеского топора, рубанул другого противника по голове и метнул горшок. Олег успел ещё увидеть, как тот влетел в открытую дверь на верхушке башни, где толпились Стальные Псы, но тут на него навалились ещё двое. Первому он взрезал живот колющим ударом, но меч накрепко застрял у врага в кишках. Второй с воплем замахнулся – Олег выпустил меч и отскочил. Я принял на себя этого противника – отбил, предназначавшийся другу, удар и почти что обезглавил врага. Вытащив свой меч, Олег благодарно улыбнулся.

      – Неплохо для божьего слуги! – крикнул он, снова вступая в бой и пробивая оборону бородатого танка с окованной железом дубиной.

      – Учись, как надо правильно грехи отпускать. Проф! – в пылу битвы, я дублировал приказ голосом и в чате. – Давай!

      Волшебники воздели посохи, лучники наложили на тетивы стрелы, обмотанные промасленной паклей, и поднесли их к разожжённым кострам. Град горящих стрел и фаерболов полетел над стеной. Осадные башни занялись, и густой, удушливый чёрный дым повалил вверх, уносимый утренним ветром. Одна стрела влетела в дверь, куда угодил горшок Олега, и вонзилась в ногу бойца в облитой маслом одежде. В одно мгновение воин превратился в вопящий, извивающийся живой факел, и от него загорелись те, кто был рядом.

      По воздуху летели новые горшки, подбавляя масла в огонь. Две башни пылали, как огромные факелы, и к стене плыл жуткий смрад горелого мяса.

      Щурясь от дыма, Сен Чжи двигался в гуще Стальных Псов, его посох ткал в воздухе волшебный, замысловатый узор. Он убивал без усилий, словно наделённая сверхъестественной силой смертельная машина. Позади наставника возник ассасин с ножом в руке, но Сен Чжи, обернувшись, одним плавным движением размозжил ему голову.

      – Спасибо, брат, – передал он по мыслесвязи Хадо, который сражался на угловой башне.

      Кореец, хотя и не обладал грацией и смертоносной быстротой Сен Чжи, орудовал своей глефой с не меньшим толком, держа её двумя руками и прорубая путь к победе бок о бок с Лао Мином. Брошенный кем-то нож отскочил от его панциря и порезал руку юноше. Хадо выругался и тут же забыл о царапине, как о многих мелких ранах, полученных в этом бою, о порезе на бедре, об ушибленных рёбрах...

      Хилы работали на пределе своих возможностей. Лекари подлечивали тяжелораненых бойцов и передавали их носильщикам из группы поддержки. Периодически, соблюдая строгую очерёдность, они бросали масс-хил, чтобы излечить воинов от мелких травм. Не менее трудная задача стояла и перед саппортами – избавлять милишников от огромного количества дебафов: замедлялок, станов, головокружений и т.д., и т.п.

      Пятеро Псов, прорвав оборону, бросились на беззащитных переносчиков раненых. Софья Зегзица с сорока шагов сразил первого стрелой, Женя Зелёная моментально вырастила ядовитый куст, который опутал второго, а Харальд с двумя своими людьми преградил путь остальным. После короткой и яростной схватки кровь захватчиков обагрила землю. Их тела ещё десять секунд лежали на земле, никто так и не реснул воинов – работы у вражеских хилов тоже было много.

      Картина боя медленно, почти незаметно менялась. Все меньше Стальных Псов взбиралось на стену, ибо их товарищей теснили к краю и задним не оставалось места. Псы сражались уже не за победу – они сражались за свою жизнь. Переменчивый прилив войны обратился против них, и теперь уже они защищались.

      Но, за последнее время, к союзу присоединились лучшие воины альянса Золотых Поясов, а это – суровые, отважные, прошедшие через много сражений бойцы. Они не пытались сбежать или выйти из игры, не сдавались в плен, они бились мастерски, стойко и... умирали в бою.

      Они падали один за другим, пока последних не сбросили со стены, и они не разбились о камни внизу. Их тела становились призрачными и постепенно истаивали.

      Стальные Псы отошли в поле дальше полёта стрелы и опустились на землю, глядя на Серый Мисаль с тупой, неутолённой ненавистью. Чёрный дым столбами валил из горящих башен, и запах смерти наполнял ноздри.

      Я оперся на парапет и потёр лицо окровавленной рукой. Олег подошёл ко мне, лоскутом обтирая двуручник. Вражеская кровь оросила его усталое лицо. Улыбнувшись через силу, я сказал другу:

      – Похоже, на сегодня, это всё. Больше Псы не полезут.

      И ошибся. Ещё трижды, в тот день, Стальные Псы шли на приступ, и только сумерки увели их обратно к лагерным кострам, отброшенных и временно побеждённых. На стенах усталые люди опускались на окровавленный камень, скидывая прочь тяжёлые шлемы и щиты. Носильщики подбирали раненых, убитые нпс пока оставались на месте (с ними можно было не торопиться). Игроки ходили по стене и собирали лут, несколько отрядов спустились вниз по верёвкам, чтобы поднять законную добычу.

***

      После обнуления счётчика, мы опять вернулись в игру, чтобы провести совещание.

      – Двести человек! Двести! – размахивая руками, я ходил по кабинету. – За предыдущие три дня, мы потеряли 150 нпс, а тут за один день 200! ДВЕСТИ!!! Блин – я плюхнулся на лавочку и печально добавил: – Такими темпами, нас хватит на неделю... максимум.

      Все офицеры молчали, оглушённые такими потерями и не зная, как реагировать. Слово взял Сен Чжи:

      – Это была первая серьёзная атака врага, и её результаты ничего не доказывают. Зерна отделяются от плевел, только и всего. – Философски закончил островитянин.

      – Что это значит, наставник? – мой вопрос прозвучал резко.

      – Я не хотел проявить неуважения к павшим. Но таков закон войны: менее искусные бойцы гибнут первыми. Вначале потери всегда велики. Люди бились отважно, но многим недоставало мастерства – оттого они и погибли. Впоследствии потери уменьшатся, хотя и останутся высокими.

      – И как нам их уменьшить?

      – Можно оставить внешнюю стену и отойти на внутреннюю.

      – Кто ещё так думает?

      – Если мы отойдём, – решил высказаться Игорь. – Уменьшим защитный периметр и удержать его будет проще.

      – Кроме того, – поддержал офицера ордена Олег. – Псы не смогут активно использовать артиллерию или подвести к стене осадные башни.

      – Да я понимаю – согласился с друзьями я. – Только отступление... Зоуфалстви – означает Отчаяние. Сможем ли мы удержать её, если первую стену сдадим?

      – А у нас есть другой выход? – Отечески улыбнулся Сен Чжи. – Как говорил мой друг: Умрём с честью.

      Что-то мне подсказывало: 'Этот друг – из прошлого наставника' – и не потому, что они неожиданно разругались просто он, как бы поточнее сказать... уже не совсем живой, мёртвый. Однако альтернативных предложений не поступило, и мы решили отступать.

***

      Утром следующего дня, наши маги и стрелки стояли на Дувере и готовились к бою, наблюдая за Псами. Стрелы лежали на тетивах, а по посохам пробегали всполохи готовых сорваться заклинаний. Вражеская орда, с исполненным ненависти воплем, ринулась на приступ.

      Проф стоял на внешней стене, со своими подчинёнными, ждал, облизывая сухие губы.

      – Огонь! – вскричал он, наконец, выпуская заготовленное заклинание. Сгусток плазмы сорвался с посоха мага, разом с сотней других заклинаний и стрел, затерялась в клубящемся толпище у стены. Снова и снова стреляли лучники, пока их колчаны не опустели, а волшебники не израсходовали всю ману. Наконец-то, Софья Зегзица вскочила на парапет и пустила последнюю стрелу в противника, приставлявшего лестницу к стене. Древко вошло ему в плечо, пробило кожаный нагрудник, пронзило лёгкое и застряло в животе. Он упал, не издав ни звука.

      О стену заскрежетали крючья.

      – Все назад! – крикнул Проф и побежал по открытой полосе, через мостки и канавки с промасленной стружкой. С внутренней стены спустили верёвки, чтобы поднять магов и лучников. Позади них на Дуверу ступили первые Псы. Некоторое время они бестолково метались, пока не заметили наших волшебников и стрелков, карабкающихся на вторую стену. Через несколько минут на Дувере собралось несколько тысяч воинов – они перетащили лестницы через стену и двинулись к Зоуфалстви. Тогда в политый маслом сушняк полетели огненные стрелы и фаерболы. Из канав сразу повалил густой дым, а за ним взвилось пламя вдвое выше человеческого роста.

      Стальные Псы оказались в ловушке. Те из них, кто не спустился вниз, отошли к своему лагерю, а мы провожали их весёлыми криками и неприличными жестами.

      Огонь бушевал около часа. В этот день командир Стальных Псов больше не отправлял своих бойцов в атаку. Вражеским офицерам нужно было время, чтобы выработать новый план осады, учитывая изменившиеся обстоятельства, а мы получили передышку. Наши воины лежали на траве, кто-то пошёл в столовую на завтрак. Многие сидели в тени стенных башен.

      Все понимали – боевые действа могут возобновиться в любой момент.

***

      То, что никто не мог видеть, как оно было.

      В зыбком комке бледного света, который, казалось, парит в бесконечной, абсолютной тьме, стояла одинокая фигура. Неизвестный накинул на голову капюшон серого, бесформенного балахона и не то чтобы определить его возраст или пол, но даже узнать расу было невозможно.

      – Патриарх, полученная вами информация, безусловно, очень важна для ковена. – Раздался безликий голос из мрака. – Зная у кого и где находится Ключ Стихий, мы предпримем решительные шаги, чтобы заполучить артефакт.

      – Позвольте, – сделав шаг, в пятно света вошла новая фигура, укрытая мешковатым балахоном. Судя по голосу, говоривший был молодым человеком, однако его лицо также скрывал глубокий капюшон. – Как видите, я оказался прав. Хагсаенги и чатра делают всё от себя зависящее, стремясь помешать нашим планам. Я прошу ковен – поручить мне, разобраться с этой проблемой.

      – Кардинал, почему вы считаете, будто сможете справиться с поставленной задачей и вернуть Ключ?

      – Я их знаю. За последние месяцы, у меня была возможность изучить наших врагов. Понять их сильные и слабые стороны.

      – Нет – прозвучал равнодушный ответ.

      – Вы сомневаетесь в моей квалификации?

      – Кардинал, ваше увлечение хагсаенгами и чатра граничит с одержимостью. Возвращение Ключа – приоритетная задача для нас и ставить её выполнение в зависимость от личных эмоций, ковен не может. Вы передадите всю необходимую информацию Патриарху Жнецов – именно ему мы поручаем вернуть артефакт.