355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Мень » Магизм и единобожие » Текст книги (страница 12)
Магизм и единобожие
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 21:21

Текст книги "Магизм и единобожие"


Автор книги: Александр Мень


Жанр:

   

Религия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

288. В древнееврейском родовом строе выделялись: "бет-аб" – семья, "мишпаха" – род, клан и, наконец, "себет" – группа кланов или колено.

289. "Благословение Иакова" (Быт 49) опускает колена Махира и Гилеада (Суд 5,14,17), в то время как "Песнь Деворы" (Суд 5), упоминая эти два колена, перечисляет всего десять колен. "Благословение Моисея" (Втор 33) опускает колено Симеона.

290. Привилегированными кланами, очевидно, считали Иуду, Леви, Симеона, Рувима, Иосифа, Иссахара, Зебулона, Вениамина. Второстепенными были: Ашер (Асир), Нафтали (Неффалим), Дан, Гад, Гилеад и особые кланы Калеба, Каина, Иероамиеля (см.: Р. Киттель. Ук. соч., с. 139).

291. На это есть намеки в Благословении Иакова, а также в поздних иудейских преданиях.

292. В текстах Мари упомянуты Леви и Измаил, а также называется племя Бени-иемен, имя которого созвучно с Вениамином. В египетских текстах XVIII в. упомянуты Ашер, Иссахар, Зебулон. В более позднюю эпоху эти имена среди аморитов не появляются (см.: J. Bright. Op. cit., p. 70).

293. Племя, изображенное на фреске бенихассанской гробницы, насчитывает всего 37 человек.

294. Быт 34. Впоследствии, когда израильтяне овладели Ханааном, они не завоевали Сихема. Историки полагают, что со времен Иакова здесь уже было много израильтян, которые не уходили с Иаковом в Египет. С Сихемом были связаны особые религиозные традиции (см. обряд, описанный во Второзаконии 27,11, который совершался между горами Гебал и Гаризим, т. е. у Сихема) – Р. Киттель. Ук. соч., с. 177).

295. Речения Ипусера, VII, VIII. – ХДВ, с. 63.

296. Аварис был известен также под именем Цоан и Танис. В XIII в. он был перестроен и назван Пер-Рамсес.

297. Египетский жрец Манефон переводит слово "гике" как "цари-пастухи", называет гиксов "людьми неизвестного (бесславного) происхождения" и приводит мнение, согласно которому они были арабами (см.: Иосиф Флавий. Против Апиона, 1,14). Большинство историков считают гиксов ханаанскими аморитами (см.: Е. Meyer. Geschichte des Altertums, 1909, В. I, S. 29; M. Лацис. Новые данные о гиксском владычестве в Египте. – ВДИ, 1958, Э 3, с. 101). Имена гиксских царей, такие, как Иаков и Анатер, говорят о семитическом происхождении победителей.

298. См.: Е. Meyer. Idem, S. 292.

299. Папирус Анастасий IV, 4,13, XIII в. до н. э. (пер. В. Струве. Израиль в Египте, т. II, 1920, с. 35). Переселения семитов-кочевников были известны и в XIV-XV вв., от этого времени дошло сообщение о караване азиатов, просивших убежища во время голода. В своем прошении они указывали на то, что еще дел царя давали разрешения азиатам селиться на границе (Р. Киттель. История еврейского народа, с. 147).

300. См.: Д. Введенский. Патриарх Иосиф и Египет. Сергиев Посад. 19)4 с. 162. На табл. III воспроизведены скарабеи с именем Иаков-хер, что соответствует полной форме имени Иаков – Иакобэль.

301. Быт 7,6. Сейчас установлено, что Гесем находился в районе современного Вади Тумилат. Там и поныне в климатическом отношении "лучшая часть земли", и поныне там обитают пастухи (см.: J. Wright. Biblical Archaeology, p. 56).

302. Об историчности Иосифа см. приложение 6.

303. См.: В. Шпигелъберг. Пребывание Израиля в Египте в свете египетских источников. СПб., 1908, с. 13.

Глава двенадцатая
БОЖЕСТВЕННОЕ СОЛНЦЕ

И вот твой яркий диск на небеса взошел

превыше вечных гор – горишь ты над богами,

и люди Солнце пьют, ты льешь вино струями.

Бальмонт.

Египет, 1580-1418 гг.

Все великие державы, созданные лишь силой оружия, рано или поздно оказывались непрочными и распадались. Эта участь ждала и царство гиксов. Оно постепенно слабело и теряло контроль над завоеванными областями. Полунезависимые цари Фиваиды – Южного Египта – исподволь собирали силы для того, чтобы выступить против гиксов.

Когда Фиваида почувствовала себя достаточно крепкой, она предприняла первые попытки сопротивления, сначала дипломатические, потом и военные. Обстановка несколько напоминает события, которые происходили в средневековой Руси в период освобождения от монгольского ига, причем роль Московского княжества играют в данном случае Фивы.

Гиксов тревожили доходившие до Авариса слухи о военных приготовлениях фиванцев. Более ста лет они безраздельно царили в Дельте, и вот теперь на их глазах просыпался национальный дух покоренного народа. По одному сообщению, царь гиксов отправил в Фивы послов, предлагая царю Секененре "прекратить возню бегемотов", которая мешает ему спать. Это был прозрачный намек на плохо скрываемую подготовку к восстанию. Неизвестно, чем кончились переговоры, но мумия Секененры со следами глубоких ран и ударов является немым свидетелем того, что на этот раз гиксы сумели обуздать непокорных. Но это лишь отсрочило их конец: преемники Секененры продолжали борьбу с удвоенной энергией.

Фараон Камос, преодолевая сопротивление своих нерешительных вельмож, отважился выступить походом против Авариса. Теперь у египтян, как и у гиксов, были боевые колесницы; хорошо оснащенный речной флот поддерживал натиск пехоты. Египтяне полностью усвоили военную тактику гиксов, и на азиатов двинулось уже внушительное войско, многочисленное и дисциплинированное.

Камос доплыл до Авариса и нанес первое поражение азиатам, хотя города ему взять не удалось. Гиксский царь послал гонца в Эфиопию, прося поддержки, но египтяне перехватили письмо. Вскоре власть перешла к брату Камоса Яхмосу.

В 1578 г. Яхмос предпринимает решительное наступление. Дрогнувшие под ударами его войск гиксы покидают Аварис и отступают на восток. Ненавистная столица врага предается разграблению. Победа окрыляет египтян: теперь настал их черед. Подобно тому как римские завоевания сменились нашествиями варваров, арабское вторжение получило контрудар крестовых походов, а монгольское иго кончилось захватом Россией татарских ханств, так и гиксское владычество привело к рождению египетской экспансии.

Яхмос не удовлетворяется изгнанием азиатов, а преследует их до Палестины. После упорной трехлетней осады взят Шарухен – последняя крепость гиксов. Среди холмов и долин Сирии появляются боевые колесницы фараонов, рвущихся на север.

Смятение охватывает аморитские города, одна за другой крепости попадают в руки египтян. Постепенно волна завоевателей докатывается до Митанни. На берегах Евфрата воздвигнут триумфальный памятник Тутмоса III (ок. 1500 г.). Знамена царского бога Амона реют над всеми крепостями Ханаана.

Египет становится империей, в состав которой входят многочисленные народы Африки и Азии. Нубийцы и сардинцы, жители Ливии и темнокожие эфиопы служат в египетской армии. Победы фараонов приводят в трепет царей Месопотамии, которые шлют им богатые дары. Храмы египетских богов вырастают по всей Сирии. Корабли египетских купцов доходят до Эгейского моря, достигают далекой страны Пунт у берегов Сомали, откуда везут золото и слоновую кость.

Военные походы фараонов приносили командованию и рядовым воинам большие богатства и рабов. Поэтому карательные экспедиции в Азию, Нубию, Ливию стали системой. Повсюду были поставлены египетские правители и верные Египту цари туземного происхождения. Малейшее сопротивление приводило к жестоким расправам. Так борьба Египта за национальную свободу превратилась в порабощение народов.

x x x

С возвышением Фив возросло значение фиванского бога Амона. Еще в эпоху Среднего царства этот местный бог был отождествлен жрецами с богом Ра, т. е. возведен в ранг общенационального божества. Кто, как не Амон-Ра, сопровождал фараонов в их блистательных походах? Кто, как не он, сложил к ногам Египта страны и народы? Обращаясь к Тутмосу III, Амон-Ра говорит, что именно он дал царю "поразить князей финикийских... поразить азиатов... покорить запад... обитателей болот". "Я поставил тебя царем, мой возлюбленный сын, Гор, могучий телец, сияющий в Фивах, рожденный мною Тутмос" – так возвещает бог Египта304.

Священные гимны того времени прославляют военные подвиги Амона, благодаря которым возлюбленная земля и царь получили мировое господство.

Фиванские жрецы стали оказывать ощутимое влияние на политическую жизнь. Именно они добились провозглашения Тутмоса III царем, хотя он и был сыном фараона от побочной жены. При Аменхотепе III (1455-1424) один из них был первым министром, а другой – министром финансов империи.

Фараоны щедро одаривали храмы; во славу Амона были воздвигнуты исполинские колоннады святилищ Карнака и Луксора. Они должны были являться наглядной проповедью о могуществе фиванского бога. Торжественные процессии со статуей Амона превратились в национальные праздники; народные массы, опьяненные победами и гордые величием Амона, в неописуемом восторге встречали появление идола:

Открыты врата большого храма,

Выносят наос из великого храма,

Фивы ликуют...

Карнак торжествует...

Люди и боги столпились,

Радуясь тому, что совершилось на земле.

Толпа громогласно ликует,

Воздавая хвалу славному богу Амону...

Небо ликует, земля сияет

При появлении Амона.

Владыка мой, Амон-Ра,

Дай мне быть среди толпы,

Дай мне узреть сияние образа твоего

При твоем появлении...305

Господство националистической религии казалось безраздельным. Вся страна, от фараона до последнего крестьянина или раба, была проникнута ее духом. И никто не мог ожидать, что начало мятежу против бога-триумфатора будет положено в царском дворце, в доме "возлюбленного сына Амона".

Переворот подготавливался постепенно. В царской семье уже давно тяготели к старой солнечной религии Гелиополя. Амон стал богом войны, а фараоны чувствовали необходимость приостановить походы; войны усиливали власть номовой аристократии и жрецов, а фараоны стремились освободиться от их влияния. Аменхотеп III вел мирную политику и сумел в конце жизни отстранить жрецов от ведущих государственных должностей. Есть указания на то, что он выдерживал ряд столкновений с жрецами. В противовес им он постоянно подчеркивал, что высшая религиозная истина не есть монополия их касты, но что именно он, царь, есть "Хаэм-маат", т. е. воссиявший в истине. Знаменитые "колоссы Мемнона" – полуразрушенные статуи Аменхотепа III высотой в двадцать метров – до сих пор свидетельствуют о стремлении фараона поставить себя выше всех духовных и политических сил в государстве. Ни Осирис, ни Амон никогда не были изваяны в таких масштабах.

Древняя религия Солнца привлекала Аменхотепа III и его династию по многим причинам. Во-первых, она принадлежала к иной традиции, нежели религия фиванского духовенства. Во-вторых, Ра гелиопольский, называемый также Гором, Атумом и Атоном, был исключительно царским богом, между тем как Амон был богом властных жрецов и как бы свыше дарил свое покровительство фараонам. Царь оказывался существом, обязанным Амону всем: жизнью, троном, победами. Старинный же бог Солнца был воплощен в самом царе, который, как живое божество, стоял над миром.

Одним словом, началась глухая борьба между царем, с одной стороны, и аристократией и жрецами – с другой. Борьба эта почти не выходила на поверхность. Из одной надписи известно только, что Аменхотеп III и его отец слышали от жрецов "плохие слова"306. Но вскоре после смерти Аменхотепа III борьба приняла форму открытого конфликта. Империю потрясла религиозная реформация, предпринятая сыном Аменхотепа III – Аменхотепом IV (1424-1406). Эта реформация имела своей целью не только сокрушить религию Амона, но и явилась первой в истории попыткой покончить с многобожием вообще и установить религию единого Бога для всей империи.

x x x

История Египта не знает более противоречивой и сложной фигуры, чем царь-реформатор Аменхотеп IV. Неполнота источников и разноречивые мнения до сих пор заслоняют от нас его подлинное лицо. Смелый разрушитель традиций он в то же время по-своему продолжал их, строгий монотеист – он тем не менее не смог возвыситься до понятия о чисто духовном божестве, поборник "Истины" – он нередко проявлял жестокость и фанатизм. Многие считают Аменхотепа непрактичным идеалистом, Другие – ослепленным изувером, третьи – пророком, а иные – властным диктатором. Вероятно, в какой-то степени правы все. Одно несомненно: перед нами яркая личность, индивидуалист, противопоставивший свои убеждения тысячелетним традициям. Если принять во внимание его влияние на искусство и Гимн Солнцу, написанный им, то не будет преувеличением сказать, что Аменхотеп был человеком богато одаренным, если не гениальным. Ни один мудрый жрец, ни один ясновидец Египта не дерзнул с такой решительностью восстать против многобожия и магических верований. В эпоху кровавых войн и уничтожения покоренных народов он провозгласил равенство всех племен и стран перед Богом. Кроме библейских пророков, древний мир не знает никого, кто мог бы встать в этом отношении рядом с фараоном-реформатором. Одиноко стоит его трагическая фигура среди мятущихся событий, эпох и народов. Глубокое непонимание, которое он встретил при жизни, говорит о том, что этот человек принадлежит не столько своему времени, сколько тому духовному братству, члены которого во все века были как бы пришельцами среди людей.

x x x

Мать Аменхотепа, Тия, происходила не из царского рода, однако его отец из любви к ней сделал наследником именно ее сына. Есть намеки на то, что фараону пришлось выдержать борьбу против жрецов и столичной аристократии, которая относилась к Тие враждебно. Возможно, жрецы не одобряли ее религиозные симпатии. Когда муж подарил ей красивую барку, она была названа "Блеск Атона". Слово "атон" означало "солнечный диск", но в данном случае оно употреблялось как имя Божественного Солнца, в противовес старым его наименованиям307. Возможно, что склонность к древнему "солнечному единобожию" передалась Аменхотепу еще в детстве от матери.

Однако при жизни мужа Тия там, где речь шла о парадных торжествах или монументах, следовала принятой традиции. На одном из памятников было высечено, например, обычное изображение, из которого следовало, что ее сын Аменхотеп IV родился на свет при помощи самого Амона.

Немедленно после своего вступления на престол в 1424 г. Аменхотеп IV дал ясно понять, что Бог его сердца – это не воинственный Амон столичных жрецов, а высший единый Бог, живым воплощением которого является солнечный диск – атон. По его приказу в Карнаке началось строительство огромного храма, который должен был стать соперником святилищ Амона. Правда, имя фиванского бога еще встречалось в некоторых его надписях, но вскоре оно окончательно отбрасывается.

Аменхотеп ясно указывает на связь новой "истины" со старым откровением, данным в Гелиополе. В сущности, на первых порах он пошел по пути, проложенному жрецами, отождествив Атона со старыми солнечными богами. На памятниках этого времени мы читаем: "Да живет Ра-Гор небосклона, ликующий на небосклоне в имени своем как Шу, который есть Атон". Таким образом, Атон оказывается тождественным с древним Ра, и с царским богом Гором, и с божеством воздушного сияния Шу (или Шов). Чтобы подчеркнуть свое избранничество, Аменхотеп принял тронное имя Ваэнра, т. е. "Единственный для Ра"308.

Еще со времени Аменхотепа II (1491-1465) в качестве идеограммы солнца появляется изображение диска с лучами. Царь-реформатор провозглашает этот символ единственно допустимым. Все звероподобные и человекоподобные идолы запрещаются. Как огненный диск на небе есть единственное воплощение Бога, так и в искусстве не должно быть иных его обликов. На стенах храмов отныне своего рода иконой Бога будет лишь солнце со знаком вечности, лучи которого оканчиваются руками.

В Фивах эти новшества вызвали волнения. Причиной их было не столько провозглашение культа Божественного Солнца, сколько отвержение Амона и прочих богов страны.

Фараон между тем удалил от себя всех приверженцев старых культов; теперь его окружали не жрецы и аристократы, а только единомышленники. Он ощущал себя пророком Солнца, проповедником новой истинной религии, верховным ее жрецом309. Жена царя Нефертити, прославленная благодаря своим знаменитым портретам, очевидно, целиком разделяла его взгляды. Она и муж ее кормилицы Эйе были самыми близкими людьми молодого царя. Кроме того, в его интимный круг, вероятно, входили художники и поэты.

Аменхотеп хотел очистить египетскую религию от многобожия, мифов, магии, бремени заупокойных церемоний. Все это было отметено с радикализмом, свойственным молодости. Придворные обычаи, связанные с традициями старой веры, вероятно, внушали царю отвращение. Он требовал от мастеров, которые высекали его статуи во дворе нового храма, чтобы они следовали Маат – Истине – и не заботились о канонической идеализации облика царя.

Эти трехметровые изваяния фараона вполне отражают внутренний переворот, совершившийся в его душе, и тот вызов, который он бросил тысячелетним устоям. От прежних традиций остались лишь поза и одежда. Лицо Аменхотепа абсолютно лишено трафаретности. Это настоящий портрет, правдиво передающий своеобразные черты реформатора.

Странное, болезненное выражение застыло на заостренном, непомерно вытянутом лице. Узкие, слегка раскосые глаза кажутся полузакрытыми. Аменхотеп погружен в глубокую думу. Священные регалии фараона нелепо сидят на хилом, женственном теле.

Тем не менее, в этом худощавом, слабом человеке чувствуется могучий дух и непреклонная воля к борьбе. А борьба предстояла жестокая. Молодой фараон шел наперекор народным массам; отвергнув Осириса и других популярных богов, он посягнул на быт и верования, сложившиеся в веках, его ждало столкновение со знатью и жреческой корпорацией.

Библейские пророки выступали как оппозиционеры, как гонимые, но при этом свободные люди. Аменхотеп нес бремя царского сана и не мог освободиться от старых понятий о фараоне как о божественном существе, обладающем абсолютной властью. Он полагал, что достаточно одного его слова, как "истина" восторжествует. Но ему пришлось быстро убедиться, что даже божественный самодержец не всесилен. Поэтому он очень рано поддался искушению действовать при помощи принуждения и насилия. Когда он решился нанести окончательный удар и, не боясь народного гнева и гнева жрецов, велел закрыть храмы богов, он тем самым уже обрек свою реформацию на гибель.

x x x

В знак своего полного разрыва с прошлым царь изменяет и свое имя. Отныне он будет не Аменхотепом, а Эхнатоном, что значит "Угодный Солнцу". Он приказывает повсюду истреблять священные символы и надписи. Выскабливают не только имя Амона, но и слово "боги". Реформатор в своем увлечении борьбой не щадит даже имени отца, которое включало имя ненавистного фиванского бога.

Жрецы приняли вызов. Они никогда не забывали, что эта династия во многом обязана им, и, если нужно, они могли поставить под угрозу само ее существование. Неизвестно, как выражали они свой протест, но, безусловно, борьба была жестокой и упорной. Есть основание полагать, что на Эхнатона было сделано даже покушение.

В конце концов, фараон понял, что в этом городе, который связывал с Амоном все свои славные воспоминания, который видел шествия триумфаторов, влекущих толпы связанных азиатов, в городе, где каждый храм и памятник говорил о старых богах, он не сможет создать центр нового учения. Тогда он, не задумываясь, решает отрясти прах со своих ног. Он больше не хочет слушать "дурные вести", не хочет видеть угрюмых стен храмов, пусть безмолвных и опустевших, но как бы затаивших угрозу.

В шестой год правления Эхнатона караван царских судов двинулся вниз по Нилу в поисках неоскверненной земли для закладки новой столицы. Флотилия прошла более четырехсот километров, пока Эхнатон, повинуясь необъяснимому порыву, не приказал пристать к берегу. И здесь, в долине, окруженной горами, среди бурых дюн и шелестящих тростников, он произнес властное слово... Отныне столица Верхнего и Нижнего Египта, град Божественного Солнца уже не Фивы, а город, который возникает на пустом месте по замыслу царя-реформатора. Имя его будет Ахетатон, "Небосклон Солнца", вечно сияющий образ Бога будет простирать над ним руки-лучи310.

Работа закипела немедленно. Инженеры, архитекторы, художники с энтузиазмом отдались делу созидания новой столицы. В центре был воздвигнут великолепный дворец и храм в честь Солнца. Здания украшали фрески, рельефы, изразцы, золотая отделка. Вокруг центра и вдоль берега расположились дома знати с тенистыми садами, кварталы торговцев, рабочих, ремесленников. Солнечная столица была оснащена по последнему слову градостроительной техники; Эхнатону хотелось привлечь к ней любовь народа и затмить славу Фив.

На скалах, окружавших Ахетатон, были высечены священные клятвы и изречения царя. В них были увековечены границы города, объявлено, что место для него царь выбрал, руководствуясь не советами человеческими, но откровением Божественного Солнца.

Настал день, когда царь должен был окончательно покинуть Фивы. Это было нечто среднее между торжественным исходом и бегством. Поклонники Солнца разрывали все узы с языческой столицей.

Вероятно, народ собрался на пристани проводить своего странного властелина. Барки разукрашены и устланы, поставлены цветные паруса, смуглые гребцы налегают на весла. На палубе, лишенной столь привычных идолов, стоит молодой фараон с женой, дочерьми, близкими. Он прощается с фиванцами, которые в молчаливом недоумении смотрят на отплывающую флотилию. Никто не ропщет. Фараон – это живой бог, он знает, что делает. В последний раз они видят бледное и худое лицо Эхнатона. А реформатор уже не глядит на них, он обращает взор вперед, туда где за поворотами священной реки его ждет построенный им город, где не будет ни Амона, ни языческих жрецов, ни надменных вельмож, а будет царствовать лишь одно Божественное Солнце со своим единственным служителем, пророком и сыном.


ПРИМЕЧАНИЯ

Глава 12

304. И. Франк-Каменецкий. Памятники египетской религии, т. I, с. 52, 57.

305. Там же, с. 59, 62. Наос, упомянутый в гимне, означает священный ковчег – модель храма, в котором хранилось изображение божества.

306. См.: M. Матье. Искусство древнего Египта. M., 1961, с. 310.

307. В египетской письменности (как и в еврейской) нет гласных. Слово itn обычно произносят как Атон, хотя есть доказательства, что его можно читать как Итен или Иот (см.: Ю. Перепелкин. Переворот Амен-Хотепа IV. M., 1967, т. I, с. 7. Именование солнечного божества Атоном встречается еще в эпоху Среднего царства (см.: M. Матье. Ук. соч., с. 309).

308. См.: Ю. Перепелкин. Переворот Амен-Хотепа IV, т. I, с. 9, 159.

309. См.: В. Авдиев. Древнеегипетская реформация. M., 1924, с. 84.

310. Там же, с. 150.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю