Текст книги "За гранью времени. Курская дуга (СИ)"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Партизаны умело обстреляли колонну. Грузовики с пехотой превратили в решето, а вот те машины, где был груз, оставили практически целыми, пристрелив только водителей. Разве что стекла в кабинах были выбиты, но это не страшно.

Привалов уселся на водительское место, а Везденецкий пристроился рядом с ним, в качестве пассажира. Ящиков с "МП-50" было много. Точно Привалов предположил – человек на пятьсот оружия хватит. Более того, к автоматам прилагался бонус: броня и обвес Черных штурмовиков, ручные пулеметы "МГ". В штучных количествах, правда, но это уже гораздо лучше, чем скакать по лесам в простынях и утепленных обносках.

Аня подошла к грузовику и взялась за ручку пассажирской двери, вопросительно взглянув на Везденецкого.

– Садись, – он подвинулся, и она забралась внутрь, хлопнув дверцей. – Как себя чувствуешь?

– Добре себе почуваю, – ответила она на украинском. – В следующий раз тоже хочу помогать вам немца бить. Это лучше, чем ложиться под него. Теперь девки меня не смогут назвать простушкой с сеновала. Спасибо, – она чмокнула Везденецкого в щеку. – Без вас я бы такое в жизни не смогла.

У Везденецкого мурашки по спине пробежались, а в область паха хлынула горячая кровь. С трудом удалось подавить физиологические признаки сексуального возбуждения. Всё же, Аня была очень симпатичной девушкой, на которую мужики из всех партизанских отрядов пускали слюни.

"Панцер" объехал колонну и занял ведущую позицию, свернув на обочину и став прорываться через снег. Привалов завел мотор, направив грузовик по накатанной танком колее. Сугробы, к слову, оказались не такими глубокими, как предполагал Везденецкий.

Поездка предстояла долгая. Восемь километров хода по заснеженной равнине, следом за совсем не скороходным танком, просто так преодолеть не получится.

– А скажи мне вот что, командир, – Привалов сунул сигарету в зубы, закурил. – Вот ты ведь должен сделать так, чтобы немцы не победили, правильно?

– Верно, – кивнул Везденецкий. Он краем глаза заметил серебристую флягу на полу, и поднял ее. Открутил крышку, понюхал, уловив дубовые нотки качественного виски. Выпил залпом, но даже жара этилового спирта в горле не почувствовал. Печально, ведь напиться хотелось до одури. Как никак, бой всё равно выдался стрессовый, хоть и простой.

Аня удивленно на него посмотрела, да и Привалов притих.

– Ты чего, командир? Развезет же.

– Не развезет. Я напиться не могу. Хоть бочку вылакаю – ни похмелья, ни веселья, – он выбросил флягу в окно. – А по поводу предотвращения победы немцев, да. Именно это я и должен сделать.

– Но как, если они уже победили? – не понял Привалов. – Ты разве не слышал? Немчура в Москве. От наших сил только партизанские отряды остались. Сталин неизвестно где, да и ставка будто бы испарилась.

– Никуда они не испарились. Поверь. Это не те люди, которые побегут с поля боя, даже если проиграют. Просто ушли в подполье.

– А ты им чем поможешь? Ну, захватим мы "Тихий дон", и Каменск возьмем. А дальше?

– Главная задача не в этом. Чтобы добраться до Веббера, мне нужны ресурсы и власть. Так будет проще. Быть может, если мне удастся набрать обороты, он сам явится по мою душу.

– Зачем?

– Чтобы я не сделал того, зачем сюда пришел. Он должен умереть.

– А как это сможет изменить ход истории? – недоумевал Привалов. – Не понимаю я. Ведь проигрыш уже случился.

– Всё просто, – вздохнул Везденецкий. – Есть понятие Исторического фантома. Это некое событие, пока еще не окрепшей, призрачной формы. И событие это цепляется за инициатора исторических изменений. Инициатора, в данном случае, два. Я, и Веббер. Чтобы уничтожить фантом, нужно либо выбросить инициатора в свое время, либо убить его.

– Проще объясни, – сощурился Привалов.

– Веббер влез в ход истории. Именно из-за его вмешательства в полет стрелы времени операция "Цитадель" прошла успешно. Он создал только фантом истории. Время меняется медленно, неохотно. Требуется месяц для плотных пространственных изменений, потому мы еще не проиграли.

– И?

– Если убить создателя фантома, то фантом исчезнет. Всё вернется на круги своя, Советский Союз победит в войне, как и должно быть по естественному ходу вещей.

– То есть….

– Когда Веббер умрет, а я отправлюсь назад в свое время, ты вернешься на Курскую дугу, в свой блиндаж. Митька под твое командование. Белов останется жив и вернется к брату, если он, конечно, выжил. Вы все обо мне забудете. Ну, кроме создателей проекта "ЗАГРАН". И то, конкретно меня они помнить не будут. Мое присутствие во времени они способны определить лишь по косвенным признакам.

– А я? – Аня встревоженно взглянула на Везденецкого. – Что станется со мной, если этот твой Веббер умрет?

– Это несложно определить, – Везденецкий активировал дисплей ХКМ.

Глава 15. «Код 13», конец первой части

Везденецкий переживал за товарищей, и в целом переживал за людей. Ему, на этапе отбора в батальон «Дон 100», удалось ввести в заблуждение армейского психиатра. Психиатр задавал вопросы о патриотизме, о готовности пренебречь жизнью товарища ради выполнения боевой задачи, и получал на них удовлетворительные ответы.

Такую иллюзию создал для него Везденецкий. Его даже к полиграфу подключали, но он так искусно контролировал пульс, что его не смогли вывести на чистую воду.

До сегодняшнего дня расстройство адаптации к необходимости снести всё на своём пути проблем не доставляло. Везденецкому приходилось воевать в разных условиях, даже в разные времена, но никогда не было надобности выбирать между жизнью братьев по оружию и спасением СССР в будущем.

Теперь же, когда ХКМ констатировал смерть Ани в случае растворения исторического фантома, проблема остро проявила себя. Катя тоже должна умереть. Привалов должен умереть в блиндаже во время обороны подступов к железнодорожному вокзалу. Митя должен погибнуть от руки диверсанта в лесу перед Понырями, как раз в тот день, когда повстречал Везденецкого и Черных штурмовиков. По сути все, кто сейчас его окружал, кто верил ему, гипотетически мертвы.

– Что значит цифра тринадцать? – Аня задумчиво глядела на дисплей. – И что это за список имен?

– Это те, кто в данный момент является частью исторического фантома, – Везденецкий и соврал, и нет.

Код тринадцать обозначал смерть. И ни у кого из хроно-диверсантов это событие не вызывало эмоций. Если для спасения Родины в жертву нужно принести одного, десять, тысячу советских солдат – ради Бога. Главное выполнить задачу. Впрочем, в этом не было ничего аморального. Всё должно идти своим чередом, и неважно, как жизнь людей, попавших в фантом, изменилась. Все друзья Везденецкого в этом времени должны были умереть по естественному ходу вещей.

Всех их убила война.

Лишь Марины Везденецкой не было в списке, но от этого становилось не намного легче.

Выход из ситуации один. Убить Веббера и остаться в прошлом, чтобы фантом не растворился, чтобы затвердел. Однако неизвестно, как это скажется на СССР в будущем, и будет ли оно вообще существовать. Впрочем, в случае решения остаться, можно сделать для спасения страны всё возможное.

В конце-концов, Везденецкий хотел лишь спасти жизни друзей, а не отказываться от выполнения поставленной задачи.

А проблему с Новой Великой Германией можно как-то решить….

"И черта с два ты угадал, Саша, – мысленно перебил себя Везденецкий. – Антидот от ВБ-1 есть только у Жорика, и если останешься – умрешь через месяц". Он стиснул зубы. Видимо, "ВБ-1" был не только механизмом помощи, но и механизмом сдерживания диверсанта от ненужных решений.

Трудный выбор. Очень трудный. Если остаться, придется либо искать способ обезвредить вирус, либо умирать. И не стоило забывать, что во время захвата СССР наверняка погибло гораздо больше советских граждан, чем в случае оптимального хода истории.

Везденецкий впал в настолько глубокие раздумья, что едва заметил, как колонна остановилась перед густым лесным массивом. "Панцер" затормозил, Белов высунулся из командирского люка и крикнул: "Дальше не пройдем!"

– Всё, – Привалов включил нейтральную передачу. – Приехали.

Долго ждать не пришлось. Часть партизанской группы, которая в боевой операции участие не принимала, вскоре появилась на кромке леса.

– Ну что там, командир? – спросил у Привалова командир одной из взодов, подойдя к двери.

– Забирайте ящики, вооружайтесь. Потом, с Приваловым, определитесь, кому и что достанется. Только тех, кто возьмет себе экипировку Черных штурмовиков, я выберу сам.

– Не вопрос, – командир пожал плечами, а затем пронзительно свистнул и жестом позвал группу крепких ребят для разгрузки. – Хлопцы, работаем! Подарки приехали!

И началась работа. Чтобы разгрузить один грузовик – времени требовалось не так уж мало, потому нужно было чем-то себя занять. Везденецкий оставил колонну, и немного углубился в лес, остановившись на берегу небольшого озера. Колонна из вида не пропала, слышалось, как партизаны ругались матом и таскали ящики в сторону лагеря.

Везденецкий уселся на крупный валун, и задумчиво глядел на обледеневшую воду.

– Чего грустишь, хлопец? – Митя хлопнул Везденецкого по плечу. Хоть он и не крался целенаправленно, его появление заставило напрячься.

– Не грущу я, – вздохнул Везденецкий. – Думаю.

– О, – улыбнулся Митя. – Думать – это хорошо. Над чем?

И Везденецкий рассказал, как есть. Митя уселся рядом, закрутил две самокрутки с махоркой, и протянул одну Везденецкому.

Везденецкий закурил.

– Умру, говоришь? – задумчиво произнес Митя, почесав подбородок. – Да и бес с ним. На войне, как на войне. И Катьку жалко, и Аньку, да. Но думать тут нечего.

– Чтобы ты на моем месте сделал? – спросил Везденецкий.

– Растворил бы твой этот…. Ну, как его там…. – Митя щелкал пальцами и пытался подобрать слово. – Фантом. Во.

– А как же вы?

– А что мы? Мы сражаемся за Родину, и готовы умереть.

– Ты солдат, – отмахнулся Везденецкий. – А Катька? Аня? Девчонки даже жизни не видели.

– Кроме них есть другие дети, которых не стало во время Германского наступления. Даже с точки зрения математики решение нужно принимать в пользу твоего этого фантома. Ну, не должно его быть. Оно не охота умирать, конечно, но что сделаешь?

– Ты прав, пожалуй, – кивнул Везденецкий. – Но с другой стороны, здесь я друзей нашел. У меня ведь в моем времени вообще никого нет. Вообще. И самое паршивое, я не знаю, каким образом можно и вас спасти, и фантом уничтожить.

– Ну, судьба у нас такая, понимаешь? – Митя выдохнул облачко дыма. – И всё тут, – Митя оглянулся, убедившись, что рядом никого не было, и сказал в полголоса: – Господу так угодно, значит. Да и что такое несколько жизней по сравнению с жизнями миллионов?

– Я с тобой согласен, – нехотя согласился Везденецкий.

– Ну вот и не кисни тогда, – улыбнулся Митя. – Делай, что должно.

– Хорошо, – кивнул Везденецкий, и пожал Мите руку. – Спасибо, Мить. Пойдем в лагерь тогда. Там работа есть.

– Пока иди без меня. Дай хоть на лес перед смертью полюбоваться.

Везденецкий с пониманием кивнул, поднялся, отряхнул пальто от снега, и направился в сторону леса, скрывшись за деревьями и щелчком бросив самокрутку в сторону.