Текст книги "Идеальность (СИ)"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Часть вторая

22 декабря 2013

О счастье

Я без лишнего пафоса, честно.

Просто бывает такое счастье, о котором хочется рассказать всем-всем-всем.

Вот как у меня (без пафоса, обещаю!)

У нас с Денисом три года после встречи. Нахлынули воспоминания.

Мы познакомились на тренинге по личностной мотивации. Хороший был тренинг, закрытый, не для всех. Чтобы туда попасть, нужно было получить приглашение от коуча – знаменитого в узких кругах бизнес-аналитика. Папа знал его лично, работали над одним крупным проектом в строительстве.

Так вот (я получила приглашение, уиии) среди полусотни приглашенных оказался Денис.

Я его сразу приметила. Господи, его сложно вообще не заметить – высокий и широкоплечий. Постоянно улыбается. Красивые глаза. А еще, помню, у него сгорел и облупился нос. Как позже выяснилось, Денис ездил в Грецию по работе. Кремом от загара он не мазался из принципа (позже я изменила его мнение, а то ведет себя как пещерный человек, ужас).

О, этот нос! Я не сводила с него взгляда.

Денис сказал: «Привет!».

А я, как дурочка, пялилась на красноту под глазами. Стыдно вспоминать.

Потом я ответила: «Привет», и у нас завязался разговор про тренинг. Денис кого угодно может заболтать. Язык у него подвешен, как надо. Мы проговорили больше часа (а сколько было выпито чая за это время!), потом он попросил визитку или что-то вроде того.

И знаете, что я сделала? О, самый безумный поступок в моей жизни. Я дала ему номер мобильника. Только не спрашивайте, почему. Сама не знаю. Интуиция? Я не думала о продолжении отношений. Кто вообще об этом думает при первой встречи?

(я, если честно, думала о его обгоревшем и облупившемся носе)

Никому никогда в частных встречах не давала номер. Потому что случаи разные бывают.

А после тренинга он мне написал сообщение.

«Отлично пообщались. Как-нибудь встретимся ещё раз?»

Денис нажал на спусковой крючок и выстрелил мне в сердце. Конечно, я согласилась встретиться. Он устроил шикарнейший приём в ресторане. Всё, как я люблю: встретил возле дома на автомобиле, спрашивал про любимую музыку, заранее заказал столик с прекрасным видом, помогал выбирать меню. Был нагловат, но в меру. Смешил. Иронизировал. Приоткрыл некоторые подробности из своего прошлого (говорит, у него милая мама). А вечером подвёз меня до дома и ни сделал ни одного пошлого намёка на продолжение отношений.

Такое ощущение, что мы читали с ним одни и те же статьи по обольщению (улыбка).

Конечно же, потом завертелось. Денис из тех людей, которые выбирают цель и идут к ней с упорством танка. Очень похож на моего отца, за это и люблю.

…Скоро он должен приехать после работы, а тут я, любимая, жду его. Приготовила творожный торт с черникой. Три свечки. Поздравительная открытка. Я излишне сентиментальна (и это правильно). Мужчина должен видеть, как его обожают и любят.

Представляю: он заходит в дом, а тут я, в халатике. Чуть-чуть приоткрыт верх, чтобы подпитать его фантазию. Мужчинам нужна фантазия, особенно после трёх лет отношений.

Беру Дениса за руку и веду в ванную комнату. Раздеваю, обмываю, натираю. Всё, как положено. Денис возбуждается. О, он всегда быстро возбуждается. Мои руки, намазанные кремом, скользят по его члену. Это прелюдия.

Веду Дениса в комнату. Там полумрак. Стоит торт, горят свечи. Аромат роз. Кровать расправлена. Все наши игрушки на месте. Я сбрасываю халат, а под ним – ничего больше. Никакого эротического белья в этот раз. Денису нравится, когда в финале я полностью обнажена. Он может мять меня везде, трогать, гладить, лизать.

В этот раз все мои «игрушки» придутся к месту, даже те, которые он не любит. Пора выбить из Дениса его страхи перед экспериментами в постели. А то расстраивает.

Мой, милый! Я возбуждаюсь. Три-четыре-пять.

Еще полчаса до его приезда, а я уже «теку» (и смущаюсь). Подумать только, как я повзрослела. Превратилась из девушки в женщину.

Кем я была в начале две тысячи десятого? Наивной, маленькой, глупой. Читала взахлеб журналы, но не понимала, о чём там пишут.

Знаете, статьи: «Как сделать мужчину счастливым в постели за пять минут», или «Десять вариантов секса, после которых Он навсегда станет вашим», а еще «Самое главное в постели – будь проституткой».

Смешно прозвучит, но я это читала, хотя на самом деле НЕ ЗНАЛА, что и как делать. У меня ведь не было до Дениса ни одного мужчины (да, позвольте признаться. Неловко, но что поделать. Я лучше один раз найду ТОГО САМОГО, чем сто раз буду перебирать).

Так вот, к журнальным статьям надо подходить с умом. То есть знать предмет разговора. Иначе получается так, что и на практике не примеришь, и в теории не представишь. Я ведь как думала три года назад? Ну, легла в постель, ноги раздвинула, укусила за ухо, спину расцарапала (как в фильмах, ага), и всё, мужик твой. Переписала несколько статей по пунктам в блокнотик, чтобы, значит, заучить. Применить ведь никогда не поздно.

Откуда я знала, что мужчина может ТАК вспотеть во время секса?

Или что копчик начинает болеть в самый неподходящий момент.

А еще ногу сводит. Представьте: вы в отличной позе, мужчина сзади, ритм, движение, всё хорошо, и тут адская боль в лодыжке, пропадает чувствительность, и сразу все мысли не о сексе и оргазме, а о том, чтобы перевернуться на спину и растирать проклятую ногу!

Ага, так бывает. Это тоже опыт и взросление. А вместе с опытом приходит понимание своего тела. Изучаешь его, как хитрый механизм. Тут подкрутил, там смазал, здесь нажал – и заработало! К этому тоже надо стремиться (у меня есть вырезки из шести разных журналов на эту тему, очень занимательные, между прочим).

Вы знали, что женщина может контролировать наступление оргазма? Или, например, что размер члена не имеет значения, если женщина сама знает с какой скоростью и как именно двигаться? Есть еще такая штука – контроль ощущений. Получение удовольствия во время секса зависит от множества мелких факторов: запахи, звуки, одежда, белье в постели… много, много чего. БДСМ – это высшая точка контроля за ощущениями. Кажется, это игрушки для мазохистов. А я вам скажу, что это очень поверхностное суждение. БДСМ заставляет не просто трахаться, а действовать по правилам. Контролировать секс.

Как сладко звучит. Я действительно, блин, теку.

А всё потому, что не могу дождаться моего любимого, милого и ненаглядного.

Каждый день с ним – это маленький праздник.

К слову, я у Дениса не первая. Мы общались на эту тему. У него было четыре девушки до меня. Всё несерьезно.

Одна в школе, незадолго до выпускного. Со слов Дениса они даже не успели сообразить, что занимаются сексом. Он кончил секунд за тридцать. Она же была пьяна и похрюкивала (хотя ей, видимо, казалось, что она стонет).

Потом были две девушки на первой работе. Денис таскал мебель на складе в каком-то гипермаркете. Он и сейчас-то красавчик, а в то время, похоже, выглядел еще круче. Представьте грузчика-мачо из немецкого порнофильма. Мускулы, блестящая от пота кожа, густая шевелюра (не то, что сейчас; с его волосами надо что-то делать). Я не удивлена, что он потрахивал девушек-консультанток. Они, должно быть, сами на него вешались.

И еще одна была, на той же работе, но рангом повыше. Директриса или что-то в таком роде. Взрослая дама, лет под пятьдесят. Совратила парня-то. Сексом они занимались раза два всего. Потом ему надоело, он отказал, и его уволили.

Кто-то скажет, что у меня не муж, а кобель. А я отвечу (не при детях) – идите-ка в задницу, господа. Хороший мужик – нагулявшийся мужик. Самая частая причина измены, это когда мужик женился на первой же своей девушке, а через несколько лет, когда уже дети, семья, всё такое, начал налево засматриваться. Всё почему? Потому что разнообразия не было. Хочет, стало быть, сравнить ощущения. Вот и уходит.

…что-то я разошлась. Знаете, да, признаюсь – ревную к его бывшим. А как не ревновать? Есть такое. Он ведь только мой, ничей больше. В первый год меня неслабо так накрывало.

Я выяснила их адреса, ездила, чтобы посмотреть на каждую. Пыталась понять, чем же они привлекали Дениса. Злость сидела где-то в душе, не желала вылезать.

В жизни они дурнушки, не стоят моего внимания. Денису такие не нужны. Мне стало понятно, что они все были мимолётными увлечениями, поиском настоящего счастья. Когда в его жизни появилась я, он больше ни на кого никогда смотреть не должен. Потому что он стал счастливым человеком.

И я тоже должна быть предельно, стопроцентно счастлива… а в какой-то момент лежу ночью, не сплю и всё думаю, как он с этими малолетками из гипермаркета кувыркался. Где он их трахал? На складе? В съемную свою квартиру водил? К ним ездил? Был ли у него секс втроем? А если был, то не кажусь ли я ему со своим «контролем ощущений» излишне фригидной? Вдруг на фоне тех четверых, я самая неудачливая неудачница? Вдруг отсосать нормально не могу (были лучше), или жопа у меня не такая (с молодушками не посоревнуешься).

Лежу без сна, ворочаюсь. Денис под боком – такой милый и родной. Он меня еще каждую ночь крепко так обнимает, как котенка, сжимает, подгребает под себя. Мне с ним уютно и хорошо. Но вот не заснуть. Злость вскипает. Каково ему было раньше, без меня?

В эти моменты я, наверное, походила на деревенскую лохушку. На Лизу, которая позволила мужику выбить себе зубы. На всех тех женщина неудачниц, которые не умеют наслаждаться жизнью, а подтачивают собственное эго, уничтожают счастье, расковыривают раны.

Я удержалась, проконтролировала. Настоящие женщины не ведут себя, как истерички.

Они расчётливые и спокойные. Полгода наблюдений за каждой из этих его женщин убедили меня, что их жизненные дороги не пересекутся. Это его прошлая жизнь, и о ней стоит забыть.

Выдыхай, Натусик.

Сейчас я уже почти не ревную. Вообще, ревность плохая штука. На одном тренинге рассказывали, что ревность похожа на рак. Она уничтожает здоровые клетки в организме. Если ревность не контролировать, рано или поздно она кого-нибудь убьет.

(конечно, если я обнаружу, что Денис мне изменяет, рак ревности сожрет меня, и я даже не знаю, что сделаю)

Но это всё глупости (я про измены и ревность). Он никогда не изменит – мой лучший на свете мужчина!

Осталось десять минут до приезда Дениса. Он пунктуален (во всём, кроме утренних пробежек). В доме идеальная чистота. Тишина. Пахнет свежестью. Белое вино остывает на кухне.

Три года! Как же быстро и незаметно они пролетели! Это и есть счастье – не замечать исчезающего времени.

Ты навсегда будешь моим, любимый. Навсегда, навсегда, навсегда.

Глава 8

«Моя девочка»

Она катала эти два слова на языке, будто шоколадный шарик. Ощущала привкус чужого голоса, вызывала в памяти оттенки звуков, тембр, глубину.

Рано утром, проснувшись, Толик шепнул: «Моя девочка, я очень соскучился».

А Лере казалось, что это говорит Денис. Она, не открывая глаз, взяла его за шершавую холодную ладонь, сжала. Сообразила, что у Дениса руки были всегда тёплыми, чуть влажными. Пальцы – толще. Выплыла из тёплых грёз и оказалась в реальности. Насторожилась. Задумалась. Расслабилась. А и плевать.

Во сколько они приехали из клуба к ней в квартиру? Небо было глубоко-чёрным, беззвёздным. Улицы – пусты. Квартира – будто гроб на тридцать шесть квадратных метров, с потолками два пятьдесят и прекрасным видом из окна.

Она помнила, как торопливо сметала с кровати покрывало, задёргивала шторы.

Во сколько уснули? Не разобрать. Был секс. Много классного секса. Толик будто возвращал потерянное без Леры время. Его губы впивались в её губы и грудь, руки мяли бёдра, пальцы сжимали шею. Безудержно, властно, ненасытно. Запах его тела смешался с остатками запаха Дениса, поглотил их, вытеснил. Теперь в квартире всюду пахло только Толиком.

Впрочем, да-да, наплевать.

Лера из прошлого – ненавязчиво вплетённая в сознание – знала, что счастье ненадолго. Депрессия перемелет любой выброс эндорфинов, будто орешки в блендере. Час-другой, вернется привычное состояние тревоги и замкнутости. Поэтому нужно пользоваться тем, что есть.

Толик проснулся в полседьмого утра, долго искал одежду, разбросанную по комнате, возился, рылся под кроватью, проклиная вечно теряющиеся носки. Потом вызвал такси и ушел, поцеловав на прощанье в щеку.

– Я позвоню сегодня.

Лера свернулась на кровати клубком и дремала, в этой сладкой полудреме представляя почему-то Вадика Шубина, а рядом с ним – Толика. Наконец, Дениса. Три самых близких человека в её жизни. Один забытый, второй вернувшийся, третий – мёртвый.

Был еще один мужчина, и надо было посмотреть все его сообщения с вечера.

Около девяти утра она поплелась в ванную, долго приводила себя в порядок. Похмелье вызывало приступы тошноты и головокружения. Как и ожидалось, впрочем. Во рту пересохло. Глядя на себя в зеркале, Лера с тоской думала о прошедшей ночи: Толик ведь тоже видел её такой, с мешками под глазами, спутанными волосами, с розовым прыщиком под нижней губой, с морщинами и потрескавшимися губами. Прошло чуть больше семи лет с их последней встречи, а жизнь успела потрепать от души.

Сидя на унитазе, пролистала сообщения от Пашки. Последнее было про Веронику Подольскую, потом Пашка больше ничего не писал. Последний раз он был в сети в два тридцать ночи.

Лера набрала его номер, несколько секунд вслушивалась в тишину, затем что-то щелкнуло и женский голос сообщил, что абонент временно не доступен.

«Напиши, как проснешься» – отправила Лера.

Пашка всегда выключал телефон, когда спал.

Несколько раз прочитала фамилию Вероники, пытаясь вызвать в памяти хоть какие-то ассоциации. Не получилось. Пожалела, что позавчера так опрометчиво согласилась отдать Пашке ноутбук. Заходить в интернет с телефона было неудобно и медленно.

– Что дальше? – спросила она у туалетной комнаты. – Каков будет мой распорядок дня на сегодня?

Вчера утром она планировала завалить себя работой, отвлечься от депрессии и вообще всячески забыть про личную жизнь.

Сутки спустя размышляла о том, что надо бы позвонить Толику. И еще, может быть, ещё раз пригласить Лизу на завтрак? Почему бы не возродить традицию?

Состояние было странное. От такого быстро отвыкаешь. Будто бы вечность назад вот так же планировала будущее, не забивала голову депрессивными мыслями и радовалась жизни. Так давно… до смерти Дениса… Сейчас следовало всё еще грустить, но не получалось. В теле разливалось приятное тепло, едва она вспоминала Толика и его два слова: «моя девочка».

Ох уж эти эмоциональные прыжки с парашютом.

В соннике не было ни слова о том, к чему снятся бывшие и настоящие молодые люди. Овсяная каша чуть подгорела, но всё равно казалась вкусной. Первая с утра сигарета приятно взбодрила. Такие вот приятные мелочи и делают день, верно?

Щурясь от яркости экрана телефона, Лера проверила последние новости. Отметила, что обсуждения о её попытке самоубийства схлынули. В этом прелесть современной информации. Её много. Она быстро перемалывается и забывается.

Позвонила Лизе, договорилась о завтраке и уже через полчаса сидела в кафе, у окна, смотрела на набережную и пила крепкий горячий кофе с корицей.

Лиза опоздала. Вид у Лизы был потрепанный. Лиза чудовищно страдала от похмелья. Кажется, одета она была в то же, что и вчера в клубе. Разве что немного помятое.

– Ох, подруга. Надо было останавливать меня, – пробормотала сестра после того, как заказала стакан холодной минералки. – Я себя не контролирую, ты же знаешь. Уносит после двух рюмок водки. Потом ничего не помню.

– Ты поймала какого-то симпатичного парня и увела его в неизвестном направлении, – хихикнула Лера.

– Он хотя бы был молодой?

– Моложе нас определенно.

– Главное, чтобы не педофилия, – пробормотала Лиза, надавливая кончиками пальцев на веки. – Последнее, что помню, это таксиста, который помог мне подняться в квартиру. Я пыталась его охмурить, чтобы сделал скидку. Не в серьез, конечно. Кто вообще всерьез делает минет таксистам? А у тебя как успехи, подруга?

– Наверное… лучше, чем в последнюю неделю, – уклончиво ответила Лера. Жизнь научила держать рот на замке. Даже с двоюродной сестрой.

– Вы ведь с Толиком того, пекались? – Лиза ухмыльнулась. – Такое идиотское слово – «пекались». Будто нам по двенадцать лет, мы в том летнем лагере, где я чуть не лишилась девственности с парнем из сопровождения. Помнишь?

– Лучше бы не помнила. Он и ко мне приставал тоже. Веерная атака.

– Как будто слово «секс» звучит слишком грязно… Так вы с Толиком сексом занимались, да? Старые друзья. Помню, как вы друг за другом бегали. По дружбе, знаешь, не зазорно. Тем более, парня у тебя нет. Он вроде бы тоже свободен, но не уверена.

Принесли минералку в запотевшем стакане. Изнутри по стеклу медленно ползли вверх пузырьки воздуха.

– Я бы не хотела… – начала Лера, но вдруг увидела, что Лиза смотрит куда-то за спину Леры и улыбается.

Лера медленно повернулась, хотя не хотела поворачиваться, не хотела знать, кто подошел к их столику и кого так рада была видеть Лиза. Однако, она знала. Затылком, если хотите, почувствовала.

Увидела чёрные очки, тонкие брови, губы, расплывшиеся в суховатой улыбке. Увидела аккуратно уложенные волосы, острый подбородок, идеально подобранную для хмурого осеннего утра одежду. Зонт в руке. Сумочку на плече.

– Простите, – сказала Ната. – Я немного задержалась. Пробки.

Такие, как она, не опаздывают. Они задерживаются.

Внутри у Леры что-то болезненно оборвалось. Прыжок с парашюта закончился болезненным падением.

– Я пригласила на наш завтрак Нату, – продолжала улыбаться Лиза. – Ты же не против, да? Три сестры, как по Чехову. Всегда мечтала показать Нате это наше место.

– О, она рассказывала, – произнесла Ната, присаживаясь слева от Леры. – Тут вкусные круассаны, да? Прямо из печки или что-то вроде того.

Очки она не сняла.

– Рада видеть, – продолжила Ната, неспешно стягивая тонкие розовые перчатки. – Ты очень плохо выглядела на похоронах. Не знала, что будешь так переживать. Вы ведь с Денисом друг друга почти не знали.

В её голосе, между аккуратно расставленных слов, слышались другие слова, настоящие. Лера уловила их, и они были не такие сладкие, как «моя девочка» Толика.

Словами Наты можно было убивать.

Лере захотелось вскочить и броситься вон из кафе. Она крепко сжала чашку с кофе. Так, что побелели кончики пальцев. Заставила себя коротко улыбнуться.

– Простите, что ненароком влезла в ваш разговор. О чём шептались, девочки? – спросила Ната.

– О Толике из «Вирус-клуба», – ответила Лиза, допивая минералку. – Кажется, Лера с ним мутит по второму разу.

– Не староват? Сколько ему лет? Шестьдесят? Около того?

– Вроде бы около пятидесяти, – продолжила Лиза. – Нормально выглядит. Хороший такой мужик, в теле. Жару даёт в постели, наверное, как двадцатилетний.

– Это нам Лерочка может рассказать, да? – чёрные стёкла очков повернулись к Лере.

– Я, пожалуй, промолчу и допью кофе, – ответила Лера. Голос предательски осип. В горле пересохло.

А еще будто кто-то потревожил в голове ворох беспокойных мыслей, и они взлетели, перепуганные, вытеснив все остальные.

– Мы с Толиком пересекались несколько раз, – сказала Ната, подумав. – Припоминаю. Проблемный мужик, горячий. Заказывал тренинги для своего персонала, но, кажется, не взлетело. Сейчас ведь не девяностые, сейчас головой работать надо. Да, Лерочка?

«Пашка, – подумала Лера, и ей тут же захотелось проверить телефон. – Он ведь влез вчера в дом Наты. Она знает об этом. Не может не знать…»

– Лерочка у нас всегда была самая скрытая, – произнесла Ната. – Парадокс, да? Вроде бы никогда ни о чем не рассказывала, но все знают о её личной жизни больше, чем хотелось бы. Про съемки в порно, про сексуальную зависимость, про психические болезни разные.

Подошел официант и замер, не решаясь прервать монолог. Впрочем, Ната замолчала сама, откинулась на спинке стула, поигрывая снятыми перчатками. Заказала зеленый чай и «этот ваш вкусный круассан».

– То, о чём ты говоришь, в прошлом, – ответила Лера. – Я теперь другая.

– Хочется верить, – сказала Ната, потом повернулась к Лизе. – Ну а ты, сестричка, расскажи, как ночь провела. Сдается мне, есть что-то интересное?

– Если бы не провалы в памяти. Проклятая водка с джином…

Она защебетали, как две пташки на дереве. Лера несколько минут сидела неподвижно, разглядывая Нату, ожидая, когда сестра повернется и ужалит очередным вопросом. Но этого не происходило. Лера достала телефон, проверила звонки и почту. Пашка не выходил в сеть с ночи. Абонент всё еще недоступен.

Беспокойные мысли трепетали в голове. Невозможно было думать о чём-то другом.

Надо срочно найти нормальный выход в интернет. Про Пашку должна быть информация. И еще про Веронику Подольскую. Найти всё это, сохранить, спрятать, связать воедино, перебросить на флешку.

Она вспомнила, что коробку с флешками Пашка забрал вместе с ноутбуком и разнервничалась еще больше.

– Я выйду, – пробормотала она. – Покурю.

Ната, не оборачиваясь, взмахнула изящными пальчиками. Разрешила, стало быть.

– …так вот. Помню, значит, как предложила ему поехать ко мне. Потом думаю, что это как-то слишком. Парень должен к себе возить, а не наоборот. Что я себе цену не знаю?.. – щебетала Лиза. От минералки ей явно стало лучше.

Лера вышла на улицу, судорожно закуривая. Зажигалка долго щелкала вхолостую. Как назло, взвился холодный осенний ветер и едва не вырвал сигарету из губ.

Как же быстро счастье сменяется иными чувствами: опустошением, растерянностью, злостью. Или проблема в Лере? Кто-то другой плюнул бы и забыл, не стал бы обращать внимания. Двигаться дальше – вот девиз нормальных людей.

Она набрала Пашку, дождалась сообщения о том, что абонент временно не доступен. Чувство тревоги уже не просто трепетало, а бесновалось с невероятной силой. Определенно, надо найти интернет-кафе (существуют еще такие?) и поискать информацию о происшествиях, случившихся ночью. Лера была уверена, что среди множества мелких неприметных статеек наткнется на новость о Пашке. Пашка будет мёртв.

Зазвонил телефон. Это был Толик.

– Привет, милая, – произнес он. Голос не был похож на голос Дениса. Показалось. Вчера вообще много чего казалось. – Проснулась? Чем занимаешься?

– Завтракаю.

– Хорошее дело, полезное. У меня к тебе предложение есть. Тоже полезное. Приедешь?

– Куда?

– Как куда, в клуб. Я тут безвылазно. Работа сама себя работать не будет. Всюду надо поспевать. Времена сейчас стремительные, а я, ты же знаешь, люблю быть впереди и сверху.

Он неловко хихикнул, ожидая, видимо, что она поддержит. Лера промолчала, докуривая. Пальцы дрожали.

– Я приеду после обеда, хорошо? – наконец, сказала она.

– Что-то случилось? Я чем-то мог обидеть?

– Нет, что ты. Всё хорошо. Задумалась просто… не бери в голову. Это мои тараканы. У меня их много, ты же знаешь.

– Лерка, не заставляй меня переживать! Не приедешь – отправлю за тобой бритоголовых головорезов. У меня их много, про запас!

После разговора с Толиком стало чуть полегче. Лера вернулась в кафе, плюхнулась за столик и стала допивать кофе. Сёстры, казалось, не заметили её прихода.

– …он был безмятежно глуп в своей любви, – говорила Ната. – Романтизировал отношения. Знаешь, как в книгах. Есть отношения настоящие, а есть – литературные. Так вот он мнил себя этаким кавалером из любовных романов. Приносил мне цветы каждый день – по дате. Первого числа – одну розу, второго – две, третьего – три, и так далее. Когда я лежала в ванной комнате – он приходил, садился рядом и болтал. Или еще, из смешного: готовил со мной. Не умеет готовить, а лезет. Ему казалось, что это ужасно романтично. Ну, знаешь, мука на кончике носа, все смеются…

Лера не сразу сообразила, что речь идёт о Денисе. О ком еще Ната могла говорить? Даже речь у неё была какая-то искусственная, отрепетированная, с тоскливыми интонациями, которые должны были показать окружающим, как Ната горюет по мужу.

– Он не умел готовить? – невольно спросила Лера.

Денис как-то провёл у нее три дня, когда Ната уехала в Москву. Всё это время он не давал Лере притрагиваться к плите. Его черничный торт был обалденным. Паста с сырной подливкой – восхитительной! А на десерт шоколадные булочки.

– Он фантазировал во время готовки, – сказала Ната, полуобернувшись к Лере. – Нельзя так с едой. Есть рецепты, есть опыт многих искусных поваров. А Денис брал разные ингредиенты и спрашивал у меня: а что будет, если их смешать?

– И что же получалось?

– Нечто странное. Мне не нравилось. Дома должна готовить женщина. Дело мужчины – зарабатывать деньги, приходить уставшим и отдыхать. Дом – это уютное гнездышко, где жена делает мужчину счастливым. Это его тыл.

– Я где-то читала такой статус! – встряла Лиза, цокая ноготком по пустому краю стакана. – Очень верные слова! Не на всех мужчин работает, правда…

– Денис был самым замечательным, самым добрым, умным и элегантным человеком в мире, – сказала Ната. – Но эти его романтика и фантазии… Ах, милые нелепости. Без них он был бы вообще идеальным.

– Идеальных людей не существует. Разве что в журналах, – ответила Лера.

Ната шевельнула плечом и ничего не ответила.

– А еще у нас тут проплывает кораблик с желтой полоской! – снова сказала Лиза. – Хочешь, покажу? Это достопримечательность.

– Кажется, мы кого-то забыли позвать! – перебила Ната. – Нас три сестры, и еще один братишка. Старший двоюродный негодяй. Вечный бунтарь Паша. Где он, Лерочка? Позвонишь? Пригласи, покажем ему ваше прелестное заведение, кораблик… что тут еще у вас есть?

Она едва заметно улыбнулась. Лиза, конечно, не видела. Эта улыбка предназначалась исключительно Лере. Интимная и ехидная.

«Я всё знаю, – как будто говорила Ната, – и про тебя с Денисом и про Пашку, забравшегося ко мне в дом. Вы со мной играете, да? Я тоже с вами играю. Тебе, похоже, мало того, что уже произошло. Хочешь больше? Я устрою. О, ты даже не представляешь, что я могу устроить!»

– Позвони! – сказала Ната вслух. – Ну же. Не стесняйся. Вы же близкие родственники.

– Может быть, лучше не надо? – подала голос Лиза. Она вдруг разволновалась, вокруг глаз побелела кожа и по этой молочной белизне расползлись тонкие веточки капилляров. – Мы тут вроде женской компанией сидим. Девчонки, все дела. Мужиков обсуждаем без стеснения!

Ната помолчала, разглядывая Леру. Потом сказала негромко:

– Наверное, ты права. Зачем стесняться? Знаешь, как Денис мне вылизывал? Так ни один мужчина никогда бы не смог. Я ему дала пару журналов почитать, где всё подробно написано. «Как сделать женщине приятное», «Как вознести любимую на небеса». А Денис очень быстро учился. Этого у него не отнять…

Лера едва сдержалась, чтобы не вскочить. Отставила чашку с кофе, поднялась, взяла сумочку.

Кажется, не за горами очередной приступ. Пора бежать домой, пить таблетки, прятаться под одеялом и пережидать. Если получится.

– Уже уходишь? – спросила Ната ровно с той же пошловатой интонацией, с которой секунду назад рассказывала о кунилингусе.

– Надо бежать. Много дел сегодня, а вечером на работу. Кое-кому приходится работать, чтобы зарабатывать на завтраки с круассанами.

Лера во второй раз заставила себя улыбнуться. Сложно получилось.

Через минуту она уже сидела в машине и курила. И курила. И курила. После третьей сигареты бешеный ритм мыслей стал замедляться.

– Кажется, всё стало еще хуже, – пробормотала Лера.

Она проверила телефон. Пашка в сети не появлялся. Тогда торопливо нашла в записной книжке другой номер и набрала его.

– Алло? – сонно спросили в трубке.

– Шубин? – голос вздрогнул. – Прости, что разбудила. Прости, что по фамилии. Привычка, чтоб её. Ты Пашку с утра не видел?.. А можешь приехать ко мне? Да-да, это важно. Очень важно. Вадик, ты не представляешь, насколько сильно это сейчас важно…