Текст книги "Облаченные в тени (СИ)"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

13

– Так она твоя мать? – воскликнула Елизавета, стоило Николаю подхватить оседающую на пол Анну Штульцхер и уложить ее на диван, – что же ты молчал?

– Я не видел смысла говорить об этом! – сказал Николай, – мы давно не виделись… и вообще, она не слишком хотела, чтобы я встречался с ней.

– Но ты же мог сказать мне? Ты же не знал, что я знакома с твой матерью!

– Не знал, – признался Николай, – я хотел рассказать тебе, но позже… когда мы познакомимся поближе!

– Теперь видишь, что ты натворил? – она ткнула пальцем в сторону Анны, по щекам которой медленно расплывался бардовый румянец, – Анне плохо! Нужно срочно принести воды!

– Я сейчас! – Николай бросился к двери, – где у вас находиться кухня?

– Как выйдешь налево! – Елизавета присела около Анны и легонько шлепнула ее по щеке ладонью. Анна застонала.

– Дверь не открывается! – Николай несколько раз с силой дернул за тяжелую ручку, но совершенно безрезультатно, – ты заперла или что?

– Да ничего я не запирала… – начала Елизавета, поднимаясь, но договорить не успела.

Неожиданно ваза с цветами взлетела в воздух и, зависнув на считанные секунды под потолком, полетела в сторону Николая. Молодой человек охнул, пригнулся и отпрыгнул в сторону, нелепо размахивая руками. Ваза врезалась в дверь и с грохотом разлетелась на осколки. Цветы посыпались на пол, но не упали, а вновь взмыли к самой люстре и разлетелись по всему залу, точно несомые ветром.

Елизавета закричала.

Николай, приземлившись на живот, вскочил, но вновь был вынужден упасть, поскольку на этот раз в него полетела пепельница, стоявшая на столе. Чиркнув в воздухе, всего в миллиметре от его лица, пепельница грохнулась об пол, обдав ноги Елизаветы мелкими осколками.

– Что происходит? – закричала Елизавета.

– Призраки! – крикнул Николай, – они нашли меня!

– Боже мой, какие еще призраки? Что вы говорите?

– Умоляю вас, бегите прочь! – Николай вскочил и бросился на Елизавету, опрокидывая ее на пол. Краем глаза Елизавета успела заметить, как что-то черное и широкое пролетело над тем местом, где только что стояла она. Это был веер Анны. Сделав в воздухе широкую петлю, веер вновь устремился на лежавших. Елизавета едва успела откатиться в сторону, как веер воткнулся в пол, войдя в него наполовину и сломавшись.

Тут разом лопнули все окна.

Елизавета оглохла от одновременного грохота, разнесшегося по залу. Осколки стекол хлынули внутрь, подобно водопаду, застилая пол острым сверкающим ковром. Рухнула люстра, осыпав Елизавету тонкими блестящими побрякушками, что висели на ней для украшения!

Елизавета закричала вновь.

Вскочил Николай, показавшийся ей ангелом посреди всего этого хаоса, или он попросту был смертельно бледен.

– У тебя кровь! – сказал она, когда Николай рывком поднял ее на ноги.

– Это все ерунда, беги, говорю! Прыгай в окно и убегай отсюда подальше!

– А что будет с тобой и с твоей матерью?

– С мамой не знаю, а вот меня, скорее всего, сейчас убьют!

– Боже, как убьют? За что?

– Долго объяснять, прыгай!

Он силой подтащил ее, сопротивляющуюся и упирающуюся к окну.

– Ни в коем случае! – закричала Елизавета, – я не уйду без тебя! Я люблю тебя и погибну с тобой вместе!

– Я тоже люблю тебя! – сказал он, – и поэтому ты должна продолжать жить, чтобы помнить обо мне!

– Но я не хочу так жить!

– А придется!

Николай неожиданно наклонился, подхватил ее за ноги и перекинул через подоконник. Елизавета вскрикнула и вдруг очутилась на свежем воздухе, под дождем, в сырой траве.

Откуда-то сбоку бежали перепуганные слуги. Поднявшись, Елизавета побежала в их сторону. За ее спиной что-то громыхнуло, да так сильно, что теплой волной ее приподняло над землей и швырнуло прямо в объятия Машеньки. Обе они повалились на землю и покатились

А вокруг падали горящие обломки и пепел, освещая поляну и суетившихся вокруг людей.

14

– Насколько я понимаю, ситуация в стране накалена до предела, – голос принадлежал Антонию Тупину.

Феофан Анастасьевич поморгал, привыкая к темноте, и заметил небольшую щель, сквозь которую внутрь шкафа пробивался лучик света.

Дышать было трудно. Не стираемая очень давно пыль лезла в ноздри и в горло. В глазах щипало. Вдобавок Иоганн положил Феофана Анастасьевича как-то криво, больно заломив левую ногу, и прижал чем-то, что бы Бочарину совершенно невозможно было шевелиться. Однако он умудрился как-то вывернуть шею (аж позвонки больно хрустнули) и прильнуть к щели.

Антоний Тупин сидел на том же стуле. В дверях стоял сам Павел Николаевич Хренорылов, а позади него, прислонившись к дверному косяку, второй советник, вечно сутулый Борис Тарьевич Пескунов. Оба были напряжены и смотрели на Антония Тупина, не мигая. Он же, явно наслаждаясь своей властью над ними, говорил:

– Итак, господа, император умер. Чиновников и министров нет. Народ лютует и требует стабилизации. Вы же понимаете меня, господа, что народ у нас темен и необразован. Завтра он начнет крушить общество, которое не предоставило ему новую власть и ему наплевать, что на все требуется время. Я же даю вам слово, что в течение одной недели мне удастся стабилизировать обстановку в государстве! Не спрашивайте меня как, господа, это мое личное дело. С вашей стороны требуется только признать меня законным государем. Обещаю, что не полетит ни одной головы. Все вы останетесь при своих делах. Мне нужен только трон!

– И все-таки меня интересует, какую именно политику вы будете вести в государстве! – сухо сказал Павел Николаевич, – вы же понимает, что Россия огромная страна и коренные перевороты откинут ее экономическое развитие на много лет назад. А если вспыхнет гражданская война, то развитие вообще остановиться.

– Я не собираюсь ничего менять, разве непонятно? – мягко перебил Антоний, – можете считать меня капризным узурпатором, и будете совершенно правы. Мне нужна власть, деньги и слава. Остальные заботы лягут на ваши головы. Если, конечно, вы этого захотите.

Хренорылов нервно переглянулся с Пескуновым. Тот едва заметно кивнул.

– Антоний Тупин, а как вы смотрите на то, что императором может стать один из нас?

– Это невозможно, – спокойно возразил Тупин, – народ требует меня. Все знают, что я могу дать ему свободу и богатство!

– Народ говорит, что вы колдун и невежа, околдовавший императора и отравивший его! – возразил Хренорылов, – вы совершенно отстали от жизни, уважаемый!

Феофан Анастасьевич не видел лица Тупина, который сидел к нему спиной, но он понял, насколько изменилось выражение седобородого старика.

Он не ожидал такого поворота дела. Слишком увлекшись далекими мечтами о власти, он забыл посмотреть на то, что у него под носом. Не все хотели, чтобы он стал императором.

И тем более Тупин не ожидал, что его застанут врасплох в го же собственном убежище.

В руках Хренорылова возник маленький пистолет.

Негромкий выстрел – и Иоганн валится на пол, выпуская из рук ружье.

Антоний вскочил, опрокидывая стул, закричал страшно и бросился на Хренорылова грудью, но тот выстрелил еще несколько раз, заполнив комнату грохотом и запахом пороха, и Тупин отлетел назад, нелепо размахивая руками, упал на стол, завалил его на себя, да так и осел, задрав голову с растрепанной бородой кверху.

– Ну, вот и все, – сказал Хренорылов, разгоняя пистолетный дым ладонью, – помогите-ка мне поднять его и вытащить к минимизае. Бросим тело в реку. Пусть люди думают, что старик утопился от страха за свою никчемную жизнь!

Пескунов направился в сторону безжизненно лежащего Антония.

Тут Феофан Анастасьевич решил, что пришло время подавать признаки жизни, заворочался, закряхтел, поднапрягся и распахнул таки неподдающуюся дверь, вывалившись на пол.

Хренорылов наставил на него дуло револьвера и несколько секунд вглядывался в лицо, не признавая.

– Это же я, Павел Николаевич, разве не узнаете? – сбивающимся, словно от быстрого бега голосом, воскликнул Бочарин.

– А, это вы, следователь, – сухо сказал Хренорылов, – значит, вы все слышали?

– Ну, конечно! – воскликнул Бочарин, обрадовано, – вы смело поступили, что убили Тупина!

Хренорылов как-то странно усмехнулся и, убрав пистолет в карман мокрого плаща, протянул Бочарину ладонь.

15

Дождь разошелся не на шутку.

Холодный ветер врывался в кабину минимиза, тучи висели так низко, что становилось совсем темно, хоть на часах было всего пять часов вечера.

Ефим, полулежавший – полусидевший на сиденье, стонал, держал поломанную руку на весу и одними губами, чтоб никто не услышал, проклинал тот день, когда он пришел на службу к Феофану Анастасьевичу. Около Ефима лежал мертвый старик, тот самый Антоний Тупин, которого обычный люд побаивался и считал нехристем и колдуном. Глядя в остекленевшие глаза старца, Ефим пугался еще больше, представлял, что тот сейчас возьмет и встанет и сломает ему, Ефиму, вторую руку, а, может, и шею свернет. Но Антоний, кажись, не дышал, а выглядел мертвее мертвого.

Бочарин, Павел Николаевич Хренорылов и Борис Тарьевич Пескунов сидели на противоположном сиденье и разговаривали.

– Похоронная процессия уже в пути, – говорил Хренорылов обычным своим спокойным и рассудительным тоном, – мы отдали распоряжение похоронить императора в день его смерти, дабы еще больше не распылять народ. Люди выходят на улице и немедленно требуют нового правителя. Поскольку супруга императора уже давно умерла, а дети официально отказались от престола, к власти должен придти новый человек.

– И им станете вы, – утвердительно сказал Феофан Анастасьевич, – я поражаюсь вам, Павел Николаевич, как вы догадались, что Антония Тупина следует искать в Богослужебном монастыре?

– Как раз в этом нет ничего сложного, – усмехнулся Хренорылов, – я догадываюсь, что вы знаете о существовавшем недавно так называемом Собрании, которое намеревалось отодвинуть от власти Антония Тупина… Не напрягайтесь так, уважаемый Феофан Анастасьевич. Вам, я вижу, многое известно. Ну, да и мне тоже немало. Многие из членов Собрания делились со мной своими тайнами, поскольку видели меня приемником императора, после го смерти. Правда, никто не ожидал, что события примут столь неожиданный поворот. Именно с помощью Собрания мне удалось выяснить, где находиться тайная резиденция Тупина и каковы его реальные планы. Странно, что Антоний принял наше появление, как должное. Я бы на его месте насторожился. Да и охрану держал ближе к себе.

– Неужели у Антония были и другие планы?

– О, да, Феофан Анастасьевич. При дворе государя Антоний Тупин играл роль бедного больного старика, которому ничего не надо от жизни, кроме как доставлять радость его императорскому величеству. Самое интересное, что Андрей Второй ему верил. Не знаю почему, вполне возможно, что Антоний околдовал ему, как он околдовывал служителей монастыря, приносящих ему еду и не раскрывавших никому тайного жилища колдуна.

– Значит, Антоний околдовал и членов похоронного корпуса?

– Нет. Этих он попросту подкупил. Кто работал в корпусе? Не слишком удачливые и умные сыновья среднего сословия. Вроде как и хорошая работа была им не по плечу, но и не подметать же на улицах? Вот и рыли могилы государевым отпрыскам. Подкупить их было делом несложным. Гораздо труднее было уговорить их совершить преступление. Тут даже мне пришлось развести руками. Без сомнения, похищение сразу тринадцати служащих было спланировано Тупиным безупречно. Нужно было узнать подробные маршруты их следования, любимые места каждого человека, где он появлялся чаще всего за день. У меня есть подозрения, что в деле замешано гораздо больше людей, чем это кажется на первый взгляд.

– Ему помогали призраки, – сказал Феофан Анастасьевич.

Хренорылов смерил Бочарина равнодушным взглядом:

– Не говорите глупостей. Я допускаю мысль, что Тупин подсыпал в еду императора и монахов снадобье, подавляющее их волю, тем более что такие лекарства уже давно имеются в европейских странах и называются наркотиками. Но про призраков вы явно что-то напутали.

Феофан Анастасьевич не стал спорить, потому что сообразил, что никто ему попросту не поверит. Да и к чему теперь добиваться правды? Призраки вновь свободны. Тупин мертв. Все вернулось на круги своя.

Только бы дождаться утра.

Они выехали за город к Неве, где она уже не была столь ухожена, не ограждена с двух сторон перильцами и с уложенными вдоль берега бетонными плитами. Здесь был пологий песчаный спуск, неподалеку высилась рощица ив, раскачивающихся от ветра.

Феофан Анастасьевич выскочил из минимиза и принял тело Антония Тупина, которое подтолкнул ему Пескунов.

Нарастающий ветер швырнул в лицо Бочарину колючие капли дождя. Тело Тупина оказалось тяжелым, почти неподъемным, и он уложил его на землю, дожидаясь, пока подойдут Хренорылов и Пескунов. Ефим вылезать не стал.

С помощью извозчика (тоже наш человек, сказал про него Павел Николаевич), они дотащили тело Тупина до края реки и положили на холодный песок лицом вверх. Борода Тупина растрепалась, обнажая худую шею и грудь с рваной темной дыркой чуть выше сердца.

– Надо закрыть глаза, – сказал Пескунов, – он же человек все-таки…

Феофан Анастасьевич подошел ближе и присел на корточки перед стариком.

Нужно ли было что-нибудь сказать? Что-то героическое: избавили мир от великого зла… Но стоит ли?

Не так много плохого успел сделать Тупин. Теперь он лежит мертвый, с остекленевшими глазами, всего лишь жаждущий власти, больной человек…

Бочарин вздохнул и провел рукой по глазам Тупина.

Веки сомкнулись, но затем вдруг разомкнулись вновь.

Глаза старика шевельнулись, и черные зрачки уставились на Бочарина. Феофан Анастасьевич отпрянул, но цепкие, худые руки Тупина уже обвили его за пояс и крепко прижали к себе:

– Нет, не уйдешь, чертяга! – прохрипел Тупин, выплевывая вместе со словами сгустки темной крови. Капля дождя попала ему в глаз, но Тупин даже не моргнул, – все одно туда же!

И, перекувырнувшись в нечеловеческом кульбите, на который не всякий акробат способен, Антоний Тупин покатился со склона к реке, увлекая за собой и Бочарина.

Феофан Анастасьевич вздохнуть не успел, как все закружилось у него перед глазами, за шиворот вдруг набился мокрый песок и трава, и – хлюп – он вдруг с головой ушел под воду.

Камзол мгновенно вздулся, поднимая тело вверх, потом так же быстро стал невыносимо тяжелым и потащил Бочарина ко дну. Феофан Анастасьевич судорожно задвигал всем телом, пытаясь всплыть, поднял голову, но не различил, где заканчивается вода.

Несколько широких взмахов руками – и он вынырнул.

Холодный воздух обжег кожу и легкие. Отчаянно заморгав, Бочарин попытался разглядеть, где находиться, но тут почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за плечи.

Рывок.

Антоний Тупин уже не выглядел мертвым. Но и живым он не был.

Холодные черные глаза, широкие зрачки, мокрая борода, словно тугая веревка, уходила под воду. Сквозь приоткрытый рот Тупина вырывался белый пар.

– Ты со мной уйдешь! – прошептал он, и Бочарин разглядел ряд пожелтевших и кривых зубов, – так не бывает, чтобы зло уходило, не забрав с собой никого!

– Ты уже забрал достаточно! – произнес Бочарин, сообразив вдруг, что голос его дрожит, а губы стали холодными и непослушными.

– Мне нужно еще! – одной рукой Тупин неожиданно обвил Феофана Анастасьевича за шею, а другой, что есть силы, ударил его по челюсти.

Бочарин попытался увернуться, дернулся назад, но удар настиг цель.

Совсем не старческий удар!

Перед глазами Феофана Анастасьевича распустились белые цветы, на секунду он погрузился под воду, но Тупин вновь выдернул его и, не давая откашляться, ударил по лицу.

Затем еще раз, и еще, пока Феофан Анастасьевич не почувствовал, что перед глазами встает одна сплошная темная пелена, а тело становиться непослушным и чужим.

"Неужели, так и приходит смерть? – подумал он – такая колючая, холодная, мокрая…

Тени перед его глазами шевельнулись.

И оказалось, что стоит он на небольшой поляне.

Вокруг высились деревья, закрывая густыми ветками солнце, по земле стелился туман, трава под ногами была мокрой и холодной.

Рядом стоял старик и тяжело дышал. По его бороде, брюкам, разодранной рубашке стекала грязная вода.

Тем не менее, он улыбался.

– С самого начала нашего с вами знакомства я подозревал, что вы не обычный человек, – заявил он, подходя ближе. Под ногами Антония Тупин что-то звонко захрустело.

Иней?

– С ваших ленивым характером вы чересчур рьяно взялись за расследование дела. Потом, эта ваша нестандартная логика, неожиданная доверчивость к Бочкину… странно, почему я не заметил этого раньше?

– К чему вы ведете? – Феофан Анастасьевич засунул замерзающие руки в карман камзола. Изо рта у него вырвалось облачко пара. Воздух вокруг был влажным и холодным.

Почему-то в голову Бочарину пришла глупая мысль, что так можно и простуду заработать. Но разве на том свете болеют?

– Вот видите? – картинно развел руками Антоний Тупин, – я даже убить вас просто так не могу. Не в моей компетенции! Думал затащить вас под воду, а самому прямиком домой, а вы, настырный какой, взяли и уцепились чем-то…

– Домой? – Феофан Анастасьевич огляделся.

Ничего необычного. Поляна, как поляна. Но ведь это не Петербург… И даже, наверное, не Земля. Но что же тогда? Ад?

– Да, это мой дом, – сказал Антоний Тупин, – не пытайтесь понять, где он находиться, вам все равно не удастся. Более продвинутое поколение людей до Всемирного Потопа назвало бы мой мир параллельной реальностью, но вы со своей технологией и понятиями еще не доросли до такого.

– Но кто же тогда вы?

– Достаточно будет сказать, что не человек, – сказал Антоний, и подошел еще ближе, всматриваясь в лицо Бочарина.

– Постойте, уважаемый, кажется, я знаю, что повлекло вас вслед за мной… – молниеносным движением старец выкинул вперед руку с скрюченными пальцами и содрал с лица Феофана Анастасьевича что-то… темное, шевелящееся, как туман…

Тень из сна!

О боже!

Феофан Анастасьевич вскрикнул и отпрянул назад от извивающегося повторения свего собственного тела, зажатого в руке Тупина.

Тень дергалась, шипела, и от нее отлетали во все стороны рваные черные клочки!

– Где вы добыли столь редкий экземпляр? – удивился Антоний, резко вздергивая руку с тенью над головой.

Лучи солнца с легкостью пронзили ее и растворили в своем свете.

– Да вы не просто удачливый человек. Вы редкостный экземпляр. Мне будет жаль расставаться с вами. Тупин вытянул вперед руки, но остановился:

– Скажите, Феофан Анастасьевич, не скрываете ли вы козырного туза в рукаве?

– О чем вы говорите?

– Может, тот, кто дал вам тень, дал вам и еще какое-нибудь оружие против меня? Дайте-ка я вас хорошенько огляжу…

Феофан Анастасьевич отскочил в сторону, и тут гигантская тень накрыла поляну.

Задрав голову, Бочарин с ужасом увидел, как над верхушками деревьев появилась огромная крылатая тварь. Все тело ее было покрыто чешуей цвета золота, на голове торчал остроконечный гребень, а из распахнутой пасти выпирали острые белые зубы и раздвоенный язык.

Тварь зависла на мгновение над поляной, размахивая крыльями, затем задрало голову и издало чудовищный рев, от которого заложило уши. Взмахнув крыльями еще раз, тварь взлетела выше и скрылась с глаз.

– Это драконы! – радостно завопил Тупин, – здешнему правительству все же удалось вырастить драконов! Это вам, уважаемый Феофан Анастасьевич, не какие-то призраки. Это существа посильнее! Парочка таких тварей и не только Россия, а весь мир падет предо мной на колени.

– Не слишком обольщайтесь на этот счет, – сказал Бочарин, – один раз вас уже убили.

– Хорошо, – Антоний Тупин опустил голову и вновь посмотрел на Феофана Анастасьевича, – как же решить вашу участь, уважаемый? Знаете, я не варвар, тем более не маниакальный злодей, которому доставляет удовольствие резать направо и налево свои жертвы, вырезать им языки и все такое… Мне кажется, что для вашей смерти больше всего подойдет… дуэль!

– Дуэль?

– Вот именно, – Антоний Тупин хлопнул в ладоши и перед ним возник небольшой чемоданчик, оббитый красным бархатом, – подойдите ближе.

Феофан Анастасьевич приблизился. Антоний открыл крышку, и оказалось, что внутри лежат два револьвера, точно таких же, как у Акакий Трестовича Трупного.

– Вот этот вам, – Антоний взял один из револьверов за дуло и протянул Бочарину, – он не заряжен, так что не питайте особых надежд. А вот в этом есть шесть пуль, которые сделают в вас шесть отличных дырочек. Согласитесь, что все законно. Меня не будет мучить совесть из-за вашей смерти, а в вас до последнего будет теплиться надежда, что с шести раз я могу и не попасть. Верно же?

– И все же вы маньяк, – сказал Феофан Анастасьевич, выбрасывая свой револьвер далеко вглубь поляны. Револьвер исчез в тумане.

– Тем лучше, – кивнул головой Антоний Тупин, – отойдите на пятнадцать шагов, а я пока прицелюсь. идите же. ну, не заставляйте мне пристрелить вас прямо здесь.

Но ведь он и так уже мертв? Что происходит вокруг?

Если это не рай и не ад, то, что тогда?

Неужели этот старик вправду вылез из какого-то другого мира?

Но разве это возможно??

Феофан Анастасьевич отвернулся от Антония Тупина и медленно пошел по сырой траве на трясущихся от страха ногах.

Руки тоже тряслись, и он засунул их в карманы камзола.

Все таки смерть – это не темнота.

Это – холод.

А еще страх перед тем, что ждет тебя дальше. Как умирают в этом мире? Так же, как и на Земле?

Он не знал. Слишком много вопросов, чтобы успевать на них ответить.

В спину уперся взгляд Антония Тупина, чересчур громко клацнул взводимый курок.

– Остановитесь же, уважаемый!!

Феофан Анастасьевич остановился и медленно повернулся в сторону старца.

С пятнадцати шагов он показался Бочарину маленьким, скрюченным человечком, сжимающим на уровне лица какую-то непонятную штуковину.

А ведь он действительно выстрелит.

Феофан Анастасьевич вздрогнул, вдруг с особой ясностью осознав, что все вокруг происходит по-настоящему.

Все реально!

В руку ему упало что-то овальное, чуть шероховатое, и Бочарин догадался, что это тот самый странный амулет, найденный на дне мешка с книгами в доме Бочкина. Он положил его в карман камзола, чтобы позже отнести в университетский корпус, но забыл…

К счастью?

Может, это и есть доказательство бедного студента? Тайное оружие, которое передали ему те же, кто одел его в тень? Просто Бочкин о многом не знал. Или не успел им воспользоваться?

Выстрел оглушил Феофана Анастасьевича. Он вздрогнул и, подчиняясь рефлексу, упал в сырую траву, выдергивая из кармана руку с зажатым в ней амулетом.

– Так нечестно! – завизжал Антоний Тупин, – вы не должны падать преждевременно, я вас еще не застрелил!

– Иди к черту, колдун! – прохрипел Феофан Анастасьевич, приподнялся на локте и со всей силы швырнул амулет в сторону старика.

Что-то произошло.

Мир вокруг дернулся, стал серым и словно нарисованным на бумаге. Деревья уже не шевелились, а замерли, чуть изогнувшись в разные стороны, ветер стих, холод пропал.

И стало тихо.

Только амулет летел в сторону удивленно застывшего Антония Тупина.

Старик попытался увернуться, присел, обронив револьвер в траву, но из амулета вдруг вырвалась чернота. Не просто темный дым, а как клякса чернил на белой бумаге, поглощающая в себе даже свет.

Чернота накрыла сгорбленную фигуру старика, но не остановилась, а с ужасающей скоростью стала растекаться по нарисованному миру, поглощая туман, траву, деревья, небо…

Вскоре она накрыла и Бочарина.