Текст книги "Тень императора"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Давно. Достаточно давно. Мы нашли ее в лесу… она лежала в снегу, без сознания… она Странствующая.

– Ха, Странствующая! – Ловкач убрал руку, оттянул рукав плаща назад и подставил мне под нос запястье, – ты это видел? У нее такое же?

На бледном запястье Ловкача я увидел татуировку – извивающуюся темную змейку, головка которой исчезала в ладони. Татуировка или родинка? Что там говорил Ловкач? Как определить наверняка?

– Да.

– О, девочка моя, Инель. Ты все-таки отправилась за мной! Последняя из выживших… А я-то думал, что погоня уже завершилась, – Ловкач схватился за голову. Казалось, он готов разрыдаться. Жуткая гримаса исказила его лицо. Глаза яростно блеснули серебром. Из горла Ловкача вырвался звериный рык, гулким эхом пронесшийся по замершему в ожидании Лесу.

– Сколько еще зла вы принесете мне? – прошипел Ловкач, – сколько можно? Проклятые вайши!

– О чем речь, уважаемый?

Голос раздался за моей спиной, но я узнал его.

Бородач.

Значит, Алис задумалась.

Ловкач вздрогнул. Медленным движением убрал руки с головы и выпрямился. От мимолетного бешенства не осталось и следа. На губах вновь играла надменная улыбка.

– Ага. Решили явиться сами.

Неожиданно крепкие руки подхватили меня поперек туловища, подняли, развернули лицом к говорившим. Стоящий за моей спиной безумец прикрывал себя моим телом. Да и не только меня. Голос Ловкача раздался из-за моей спины:

– Собственно, я и рассчитывал пойти к вашему лагерю и познакомиться. Но раз вы пришли сами, что ж, тем лучше. Я не люблю огонь. Темнота – вот мой друг.

Первым стоял Император с обнаженным мечом. Он дрожал от возбуждения, и я мог его понять. Столько месяцев гнаться за ненавистным врагом и столкнуться с ним лицом к лицу – что бывает более волнительно? Казалось, еще секунда, и мой господин броситься на Ловкача, но что-то его удерживало. Впрочем, я догадался что.

Из-за спины Императора вышел Бородач. Совершенно спокойный, как всегда рассудительный. И словно стараясь облачить происходящее в этакие смешные формы, Бородач держал в одной руке свою маленькую лопату с остро отточенным лезвием. В другой руке было ружье.

Рядом с Императором стояла Алис. Не мигая, она смотрела на Ловкача. Пожалуй, долг ее был ничуть не меньше, чем долг моего господина. Да, нажил Ловкач себе врагов в этом мире.

На несколько секунд в воздухе зависла тишина. Даже снег не скрипел – Лес замер в ожидании, ветер умчался подальше, лишь черная пелена ночи не торопилась раствориться.

Какой неосторожный звук сомнет преграды, удерживающие Императора, Бородача, Алис и Ловкача с его безумцами?

Я почувствовал, что в горле моем пересохло. Руки безумца сжали мои руки еще сильнее, прижимая меня к своему телу. Я ощущал холодное дыхание за спиной, но не мог ощутить биение сердца.

И вот – первый шаг моего господина.

Император бросился вперед молча, решительно, выставив меч перед собой, надеясь одним точным ударом насадить Ловкача на клинок. Он успел сделать всего два шага – а Ловкач из-за моей спины вдруг выстрелил желтым огнем. Меня обожгло жаром. Огненная струя ударилась в Императора, и мой господин вспыхнул, как сухой куст. Ударом его подняло в воздух, закружило и уронило в снег за спинами своих товарищей.

В этот же момент Бородач прыгнул вперед, вскинул ружье и выстрелил. Пуля просвистела над головой, раздался изумленный вскрик. А Бородач выстрелил еще раз, отшвырнул ружье, выставил руки, и другое пламя – холодного синего цвета, устремилось в мою сторону. Что-то ударило меня в грудь, перед глазами вспыхнули огоньки, я почувствовал, что земля уходит из-под ног. Руки безумца словно сорвало с моего тела. Я упал, какими-то лихорадочными мыслями понимая, что таким образом освобождаю путь к Ловкачу, не даю ему укрыться за своей спиной…

И я увидел Бородача, бегущего вперед, а затем – Ловкач, выскочивший из-за моей спины, вскинул руки и между ладоней его образовался яркий огненный шар… И ударило так, что заложило уши, потемнело в глазах. Деревья вокруг нас заскрипели, словно хотели убраться подальше от этого злого места. Впору пожалеть, что врос корнями в землю…

Я покатился по снегу от резкого порыва ветра, хватаясь руками за торчащие голые кустики. Громыхнуло еще раз, горячий ветер растрепал волосы. Я обернулся, чтобы успеть заметить, как Ловкач и Бородач сошлись в новой схватке.

И я увидел, что лопата Бородача светиться по заостренным краям. От нее во все стороны брызжут синие лепестки пламени. А руки Ловкача горят огненно-рыжим огнем.

Я попытался хотя бы сесть. В голове гудело, затылок пекло.

Ловкач и Бородач обменялись ударами и стали ходить по кругу, не отрывая взгляда друг от друга. Ловкач рычал, и этот утробный глухой рык слышали все.

– Кто ты?

– Я Шиджилл. Ловец могущественных. Я пришел за тобой.

– О, ты не успел, мой друг, – улыбнулся Ловкач, – от этого человека не осталось ничего.

И мне показалось, всего лишь на мгновение, что последние слова вылетали изо рта Ловкача против его воли. Ловкач снова не двигал губами. Кажется, он старался убрать с лица растянувшую губы улыбку.

Или я просто сильно ударился головой?

И они столкнулись снова. Синее пламя и огненный шар. Воздух вокруг них вспыхнул. Меня обожгло горячим ветром… И в эту же секунду из темноты выскочил один из безумцев. Он бежал к Бородачу с боку, из Леса. И почти добежал, но путь ему преградил Император.

Мой господин! Я увидел лохмотья обгорелой одежды, развевающиеся на ветру. Император встретил безумца решительно и стойко – воткнул меч так, как, наверное, хотел воткнуть его в Ловкача. Безумец задергался всем телом и медленно осел на снег. Следом за ним бежал второй безумец. Увидев Императора, он затормозил, завизжал, размахивая руками. Мой господин всадил меч ему в грудь и ударил ногой по коленке, опрокидывая визжащее тело в снег. Визг захлебнулся, перешел в хрип.

И тут снова сотряслась земля, застонали деревья. Не успевая охватить всю сцену боя, я повернул голову и успел увидеть, как Бородач падает на колени перед Ловкачом. Синие языки пламени с его лопаты рассекли воздух всего в нескольких сантиметрах от ног Ловкача. А Ловкач уже поднял руки с огненным шаром и резко опустил их на голову Ловца Богов. Бородач дернулся. Во внезапно наступившей тишине я с особенной ясностью услышал хруст его черепа. Лопата выскользнула из его рук, языки голубого пламени соскользнули в снег, да там и погасли. Бородач упал на бок, поджав дергающиеся в конвульсиях ноги.

– Да! Я и есть хозяин этого тела! – закричал Ловкач, озаряя себя ярким светом – и тут сомнений быть не могло – его губы не двигались. Голос исходил откуда-то изнутри его тела.

Господи, что здесь происходит?

Снова взгляд на Императора. Три безумца корчились у его ног. Император смотрел на Ловкача, видимо размышляя, стоит ли снова опрометчиво бросаться на него.

Вдруг снова голубоватый свет разрезал темноту вокруг, слился с ярким светом Ловкача.

Алис. Там же стояла Алис!

Я попытался вскочить на ноги, но не преуспел. Мое тело, словно налитое свинцом, упорно тянуло меня к земле. Но я разглядел женщину, в руках которой билось голубое пламя.

Ловкач этого не ожидал. Ой, как он удивился. Только что стоял победителем над Ловцом Богов, а тут голубое пламя ударило ему прямо в грудь и отбросило назад, заставив сжаться в комок и заорать от боли. Крик этот оглушил еще больше. Сверху посыпались сухие ветки.

Алис уже бежала через вытоптанный круг к Ловкачу. Еще один удар голубого огня – Ловкач, не успевший даже подняться, закрутился по земле, визжа от боли. Алис приближалась. И Ловкач выставил вперед руки, но пламя уже не било из этих рук.

– Ан акрраб! Ин ашлх! – слова эти раскаленной иглой пронзили мой мозг.

Я схватился за голову, развернулся и побежал. Но не успел я сделать и двух шагов, как споткнулся обо что-то и упал. Поднялся, посмотрел под ноги. В снегу лежал тот самый безумец, который совсем недавно едва не выломал мне все зубы. Кровь залила его лицо и густую бороду. Он был без рук – те валялись рядом, обратив снег в кровавое болото. Но я узнал безумца сразу. Шмат. Тот самый верный телохранитель Императора. Он был уже мертв.

Всего на несколько секунд я задержал взгляд на Шмате, потом обернулся и увидел, что Ловкач пропал. На том месте, где он лежал, теперь зияла черная воронка. К этой самой воронке бежал Император, а с другой стороны – Алис. Поспешил туда и я.

Подойдя ближе, я увидел, что взрыв раскидал снег и землю. Вокруг валялись куски травы, свисали корни. Помимо снега вокруг было много крови. Очень много крови.

– Ушел! – крик Алис был криком отчаяния.

Император быстро и отрывисто дышал. Тут я смог разглядеть его поближе – и ужаснулся. От прекрасных длинных волос моего господина не осталось и следа, остатки волос еще дымились. Широкая рана разрезала его лоб вертикально от виска до виска. Из носа вились две кровавые дорожки, расплывающиеся на губах. Да и губы были покрыты водянистыми волдырями.

– Он прыгнул в другой мир, – прошептал Император, – он успел…

Развернувшись, Император побежал к Бородачу. Мы побежали следом – побежали, потому что не могли просто идти, кровь бурлила в наших венах.

Бородач был еще жив. Он дышал – хрипло, тихо, но дышал же! Из уголка его губ текла кровь. Левая щека оказалась порвана насквозь, кусок кожи свисал, похожий на тряпку. Можно было различить желтые зубы.

Алис склонилась над Бородачом, прощупала пальцами его живот, спину и вздохнула:

– Едва ли он доживет до утра.

Слова врезались в мой мозг острыми иглами.

– Надо отнести его в лагерь, – Император взял Бородача за руку. Два пальца из четырех были сломаны и болтались.

Тут пришел и мой черед сказать:

– В лагере Инель. Ловкач говорил что-то про девочку.

Император изумленно посмотрел на меня.

– Нужно с ней поговорить, – продолжил я, не углубляясь в подробности, – и я думаю, это надо сделать немедленно.

* * *

Инель бежала нам навстречу. Тихо, открывая и закрывая рот, из которого вряд ли когда-нибудь вырвутся звуки. Но я увидел ее лицо, и мне стало не по себе.

Мы успели пронести Бородача несколько метров, когда из-за деревьев вынырнула Инель. До лагеря оставалось всего ничего, но мы положили Бородача и отступили на шаг.

Подбежав, Инель упала на колени, в снег, и обхватила голову Ловца Богов маленькими ручками. По щекам ее потекли слезы.

Мы же стояли вокруг и не знали, что сказать. Слов не было, одни только эмоции. Только сейчас я вдруг с особенной ясностью осознал, как сильно привязалась немая девочка к Ловцу Богов. Худые ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Она прятала от нас лицо, прижимаясь к груди Бородача, гладила его лицо, щеки, бороду, проводила тонкими пальчиками по закрытым векам.

– Он может умереть в любую минуту, – сказала Алис, – нужно успеть расспросить его про Инель.

– Ты думаешь?..

Алис кивнула:

– Я уверена, что Инель наверняка многое рассказала Ловцу. Стоит попробовать привести его в чувство. Думаю, если он велит ей рассказать все нам, Инель согласиться. А без него шансы невелики.

Алис подошла, присела перед Ловцом на одно колено, нежно дотронулась до плеча Инель. Девочка вздрогнула, повернулась – я увидел ее черные бездонные глаза, плотно сжатые тонкие губы.

– Он скоро умрет, Инель, – произнесла Алис медленно и четко, – дай мне привести его в чувство.

Инель замерла, размышляя. А я подумал – что мы будем делать, если она откажется отойти от Ловца? Потащим ее насильно?

Но девочка согласно кивнула и отползла в сторону, оставшись, правда, на расстоянии вытянутой руки.

Алис присела поближе и положила руки на грудь Ловца. Тут я вдруг вспомнил, как миллион лет назад вот так же и сам Ловец встал над раненым Императором и положил ему руки на грудь и привел его в чувство. Давно это было, еще в Шотограде, в совершенно другом мире…

Свет заструился от ладоней Алис – заструился, и проник под одежды. По телу Ловца пробежала дрожь. Инель, дернувшись вперед, схватилась за левую руку Ловца и крепко сжала ее своей маленькой ладошкой.

И Ловец вдруг открыл глаза и закашлял. Из горла его, вместе с кашлем, брызнула кровь.

– Дева В Белом, больно-то как! – прохрипел он. Затем свободной рукой дотронулся до щеки, нащупал дырку и поморщился, – сдается мне, скоро откину копытца, верно?

– Угадал, – кивнула Алис, – Ловкач здорово тебя потрепал.

– Нет, не Ловкач. Тот, кто сидел внутри него. Паразит, – сказал Ловец и закашлял кровью.

Мы переглянулись.

– Расскажи нам, – попросил Император, – пожалуйста, расскажи все. Ты же многое скрывал от меня, верно?

– Куда делся Паразит? – Ловец попытался повернуть голову вбок, но застонал от боли.

Алис провела ладонями над его грудью, и свет, исходящий от ее рук, проник под одежды.

– Он ушел в другой мир. Мы хотим отправиться за ним.

– Я не собираюсь отказываться от погони, – добавил Император, – Ловкач уязвим, я видел это сегодня. А еще он ранен. Если мы настигнем его в самое ближайшее время, то у нас есть превосходный шанс. Понимаешь? Нам нужно торопиться, нам нужно, чтобы ты помог.

– Не называйте его Ловкачом. Никакой он не ловкий. Всего лишь Паразит, сидящий в голове несчастного человека, – Бородач закашлял снова, – я так думаю, мне уже не настичь его. Придется вам.

– Об этом я и говорю, – Император склонился ближе, – рассказывай, что знаешь.

– Много ли я знаю? Немного больше, чем рассказал вам в Шотограде. Ловкач – сумасшедший маг, это верно. Но он сошел с ума не просто так и уж тем более не по своей воле. Я – Шиджилл, а это означает не только «ловец могущественных», но и «ловец богов». Я ловлю ненастоящих богов.

Алис непонимающе наморщила лоб:

– То есть?

– Бог, он един. Тот самый, который создал Цепь Мироздания и нанизал на нее миры, словно бусины. Бог обитает выше всех нас, выше всех развитых миров. Он наблюдает за нами, Он берет цепь в руки и перебирает миры, задумчиво поглядывая то на один, то на другой. Единый Бог сотворил все живое, что нас окружает. Нет больше Богов, равных ему. Но есть еще и существа, низшие по своему происхождению, и наделенные магией. Они бесплотны, существуют в реальности, которую обычный человек не сможет ни увидеть, ни осязать. Многие из них тоже хотят управлять мирами, тысячи из них, словно сосуды, наполнены жаждой власти, их ослепляют мечты о безраздельном правлении. Такие существа зовутся Паразитами, или псевдобогами. Чтобы добиться своей цели, они выбирают какой-нибудь мир и объявляют себя богами этого мира. Люди верят им, подчиняются, создают новые религии – а псевдобоги пользуются этим и изменяют мир под себя. Наша задача, задача Шиджиллов, искать и уничтожать таких Паразитов, до того, как они преобразуют мир, ибо есть правило – никто не может изменить творение Единого Бога.

– Ловкач – один из таких… паразитов?

– Нет, как человек, он скорее жертва. Паразиты, как я говорил, не имеют телесной оболочки, они аморфны. В этом их слабость, но и преимущество тоже. Паразит может вселиться в разум человека и полностью уничтожить его, став властелином тела. Тогда паразит начинает управлять телом и использовать свои способности, чтобы убеждать других. Некоторые паразиты бывают весьма сильны. Случалось, один такой паразит уничтожал целый мир в Цепи Мироздания…

– Как этот… – прошептал Император.

– С вашим Ловкачом особый случай, – ответил Ловец, – тут что-то совсем другое… интересное… дело в том, что Ловкач жил в другом мире. Он был магом, когда Паразит вторгся в его мозг и завладел телом. Потом псевдобог попытался изменить мир – в тот момент мы и заметили его. Но затем он неожиданно перебрался сюда и уничтожил Империю. Я потратил почти год, чтобы добраться сюда. Я не мог понять, что происходит. Паразиты не оставляют своего мира, ради другого. Почему?

– Почему? – эхом отозвался Император, – почему мой мир?..

– Дело в девочке. Инель, – сказал Бородач, и наши головы разом повернулись к ней.

Инель, заметив, что все на нее смотрят, смутилась, вытерла рукой слезы.

– Что-то их связывает, – продолжил Ловец, – она знает ответы на многие вопросы, но я не успел толком расспросить ее. Теперь, думается мне, и не успею.

– Она знает о Ловкаче? – удивилась Алис.

– Не о паразите, а о человеке, в разум которого забрался паразит, – Ловец Богов закашлял вновь.

Кровь закапала с его губ, из раны в щеке. Веки Ловца задрожали.

– Наверное, настал мой срок умереть, – прохрипел он, – не думал, не гадал, что так произойдет. Но, видно, таков мой удел. Так что Вековой Человек оказался прав. Он показал мне мертвый город… тот город, в который я отправляюсь.

Инель, весь разговор не сводившая глаз с Ловца, затрепетала, прижала его руку к груди, подняла заплаканные глаза на Алис. Но женщина лишь пожала плечами:

– Ему не помочь. Поверьте мне, у меня муж был врачом…

– Скажи ей, – Император подался вперед, – умоляю тебя, скажи Инель, чтобы она рассказала все нам. Она привязалась к тебе, как и ты хотел. Она переживает! Так пусть она расскажет нам все, что знает!

Ловец повернулся к девочке. Рукой нащупал ее руку и крепко сжал. Он улыбнулся, но улыбка вышла страшной предсмертной гримасой:

– Ты же расскажешь им? Ты поможешь своим друзьям найти паразита?

Инель кивнула, посмотрела на Императора. Взгляд ее испугал меня – то был взгляд не девочки, а взрослой женщины.

– Вы же его найдете, да, я в вас верю, – прохрипел Ловец, поворачиваясь в сторону моего господина, – а если следом за мной объявится еще один шиджилл, передайте ему привет от меня. Скажите, был, мол, тут один, который неплохо справлялся, Императора охранял, да сил не рассчитал немного… Я бы с вами еще остался, да, видите, все кости переломаны, ног не чувствую. Да и интересно мне, что же это за город такой, мертвый. Может быть, там, после смерти, своя Цепь Мироздания есть, и буду я по ней спускаться дальше, смотреть новые миры, с людьми знакомиться, давно умершими, разговаривать…

Речь его оборвалась. Тело напряглось и расслабилось. Инель ухватилась за руку, словно крепкой хваткой могла оживить Ловца. Голова Ловца откинулась набок, из уголка рта потекла по щеке и закапала в снег кровь.

– Умер, – прошептала Алис.

У меня в горле замер комок. И хотя казалось мне, что уже миллион лет назад пропало во мне сочувствие к умершим, я почувствовал, что на глазах наворачиваются слезы.

Император поднялся с колен, вытянулся – руки по швам – и посмотрел в ночное небо. Догорающий костер бросал на его обгорелое лицо слабые багровые блики.

– Мой отец говорил, что души умерших поднимаются над нашими головами и превращаются в пар, – сказал он, – если только человек умер, можно вдохнуть этого пара и обрести частичку умершей души. А ведь если хороший был человек, то такая частичка, порой, на вес золота.

Он замолчал и шумно втянул носом воздух, прикрыл глаза. Я тоже вздохнул, и Алис, а следом и Инель.

Потом девочка заплакала. Горько, беззвучно. Теребила обмякшую кисть в своих маленьких ручонках, трясла головой, словно думала, что наваждение развеется, что она вот-вот проснется и увидит Ловца возле себя – живого и невредимого.

– Надо его похоронить, – сказал я, вытирая слезы кулаком.

– Не выйдет, – покачал головой Император, – до земли два метра снега. Да и земля промерзла еще на столько же.

– Хоть снегом закидаем…

– Смотрите! Смотрите! – Алис вскочила и отпрыгнула от Ловца, словно ужаленная.

Инель, хоть и осталась сидеть, но отпрянула в сторону, глаза ее округлились. И было от чего – тело Ловца Богов вдруг начало светиться! Изнутри! Под кожей возникло то самое голубоватое сияние, какое исходило от его рук в момент сражения с Ловкачом-Паразитом. Светилось лицо, светились кисти рук, свет пробивался из распахнутого ворота и из рукавов. Постепенно становясь ярче и ослепительней, свет заполнил все вокруг, осветил лица Императора, Алис и Инель (да и мое, наверное, тоже), а затем вдруг вспыхнул короткой ослепительной вспышкой.

Я невольно вздернул руки к лицу и зажмурился.

Вспыхнул свет – и погас.

И стоило мне опустить руки, как я понял, что произошло. Ловец отправился в свой путь к мертвому городу. Высшие существа и умирают по-другому, не так, как мы.

– Доброго пути, – шепнула Алис, а я добавил:

– Вопрос о захоронении закрыт, – хоть и прозвучало это глупо и нелепо в нынешней ситуации.

Захрустел снег. Я увидел Императора, который шел к Инель. Девочка сидела на снегу, все еще не придя в себя от вспышки света. Глаза ее не мигали, рот приоткрыт – то ли от удивления, то ли от испуга. Больше всего она походила на людей, которые впервые стреляли из пороховых ружей – видел я таких, и не раз, на стрельбище, когда старый Император начал лично проводить модернизацию армии. От первого выстрела неопытный солдат глох так, что дня два ничего не слышал и глупо улыбался.

Император же присел перед Инель на корточки и осторожно взял ее за плечи. Девочка не отреагировала на появление Императора никак. Тогда он легонько встряхнул ее – и Инель заморгала, взгляд ее стал более осознанным. Она завертела головой, выискивая тело Ловца.

– Не надо искать! – произнес Император, стараясь, чтобы его губы поймали взгляд Инель, – Ловец ушел от нас в мир мертвых. В мертвый город. Ему там, наверное, будет лучше. А ты, девочка, осталась в мире живых. Ты с нами. Понимаешь?

Она слабо кивнула и сделала руками жест, словно что-то писала. Я понял намек быстро, вскочил и побежал к Францу. Конь не спал, нервничал, шевелил ушами и фыркал. Но стоило мне приблизиться, как он успокоился, дал погладить себя по жесткой гриве. Я порылся в сумках, взял несколько листов и карандаш, оказавшийся остро заточенным. Видимо, Ловец заботился об этом ничуть не меньше, чем о поисках Ловкача.

Инель взяла листы и карандаш и сразу же начала писать. Я не отошел, присел рядом на корточки, хоть и начал немного замерзать. Алис же поступила умнее – взяла хворосту и накидала в костер. Огонь занялся тотчас и весело захрустел дровами, раздавая тепло.

– У Паразита были такие же татуировки змей, как у Инель, – сказал я, поймав себя на мысли, что называю Ловкача так, как назвал его Ловец Богов, – он знал, как ее зовут. И он искал именно ее.

Девочка отвлеклась, посмотрела на меня, на мои губы. Взяв еще один лист, она вновь склонилась над ним. Написала быстро – протянула написанное Императору. Мой господин прочел и нахмурился:

– Она спрашивает, был ли человек, который убил Шиджилла длинноволосым и с ухмылкой на лице, а еще спрашивает действительно ли у человека были татуировки змей?

– Я не умею различать, татуировки или родинки, – кивнул я, – это был высокий и худой человек. У него длинные волосы черного цвета, которые почти закрывают глаза, но большую их часть скрывает широкополая шляпа. Глаза Паразита наполнены серебром, а его рот… его улыбка… похоже, что его рот вечно растянут в злобной ухмылке…

Инель написала что-то на листе.

– Похоже, она знает, кто это был, – сказал Император, прочтя записку.

– И кто же? – на этот раз спросила Алис.

Инель написала. Император прочел:

– Она говорит, что скажет нам, потому что так хотел Шиджилл, а еще потому, что она хочет уничтожить паразита, – а затем сам же господин и ответил, – мы этим и занимаемся, девочка. Мы ищем этого… это существо, чтобы отомстить. Ты вспомнила, кто он?

Инель нахмурилась и кивнула. Показала на свои глаза и жестами изобразила вспышки из этих глаз. Получилось очень правдоподобно. Мне живо вспомнились полыхнувшие серебром глаза Паразита, которые хоть и не обожгли, но при желании вполне могли.

– Да, наверное, мы говорим об одном и том же человеке, – кивнул Император.

Тогда Инель вновь взяла лист и писала долго. Не уместив на доном листе, она взяла следующий. Мы терпеливо ждали. На другой стороне поляны также нетерпеливо фыркал Франц.

Потом, наконец, Инель закончила и протянула листы Императору. Император зачитал сразу, и пока он читал, я чувствовал, как нарастает мое внутреннее напряжение, как вытягиваются в струнку нервы, как стараюсь я запомнить каждую строчку, уловить ухом каждую буковку…

Он читал:

– Человека, которого вы ищите, зовут Хиус. Он жил в мире, которые икгийцы называют Вайши, что на их языке означает «строители мироздания». Это второй мир, после мира шиджиллов и первый в Цепи Мироздания. Жители вайши – очень могущественные маги. Они занимаются строительством миров в Цепь. Они – те самые существа, которые нанизывают на Цепь новые миры. Многие называют их правой рукой Единого Бога. Очень трудна и кропотлива их работа. Многие столетия вайши конструируют мир, населяют его жизнью, спускаются со своим миром по Цепи Мироздания и нанизывают его, заставляют Вливаться. Каждый вайши за свою жизнь может создать всего один мир. Затем он умирает, потому что творение его забирает все жизненные силы. Хиус был одним из перспективных строителей. Он обладал нестандартным мышлением и выдвигал блестящие идеи. Многие из его заготовок обрели жизнь в мирах других вайши.

Сам же Хиус горел идеей создать особый мир. Мир, в котором не будет магии… («Мой мир – прошептал Император, – Ловкач создал мой мир»). Но Верховные вайши не разрешили ставить эксперименты в целом мире и разрешили построить не мир, но отдельное государство в мире, в котором не было бы магии. Хиус с радостью согласился, и тотчас занялся строительством. В молодом мире он поставил Империю, из которой убрал всю магию и наделил Императоров силой, способной пороться с любыми проявлениями магии. Таким образом, много столетий Хиус оберегал свое детище, следил за ним, писал научные работы на основании наблюдений… Но затем он заболел. Паразит проник в его мозг и подчинил его сознание. Вайши из окружения Хиуса сразу поняли, что случилось – в него вселился тот, кого называют псевдобогом. Паразит подавил волю Хиуса и завладел его телом. Обретя могущество Хиуса, Паразит решил рассеять свою религию по всему миру, но сильнейшие вайши собрались вместе и дали отпор Паразиту. То была чудовищная битва. Половина мира вайши пала в борь6е за выживание. И в конце-концов, случилось вот что. Из сильнейших вайши выжила всего одна – та, что числилась деканом при Университете Магии. В финале схватки она схватила Хиуса и силой перетащила его в другой мир – в мир, который создал он сам. Силы покинули обоих. Молодую вайши швырнуло еще ниже по Цепи, в другой мир. Там ее подобрали другие люди, помогли прийти в себя, чтобы продолжить погоню. А Хиус оказался в пределах своей собственной Империи. Только это был уже не Хиус, а другое существо, Паразит, целью которого было уничтожение всего живого. Уничтожение через ложную веру. Каким образом Паразит выжил в Империи и набрался сил, мне неизвестно. Но в одно утро он решил, что пора действовать. Любой Паразит ставит своей целью полную власть над миром, в который он попал. И Паразит начал уничтожение Империи…

Император замолчал. Глаза его светились удивлением и неверием.

– Это все правда? – спросил он.

Инель кивнула. Алис убрала черную прядь волос с глаз:

– Я подозреваю, что ты и есть та юная вайши, которая осталась цела и набралась сил, верно?

Инель кивнула снова, написала что-то на листе и протянула Императору.

– Мне очень жаль, что я рассказываю все это слишком поздно. Я мало что помнила. Хиус изрядно потрепал меня. Странствуя по мирам, я уже не надеялась найти его. Но потом наткнулась на вас… и поздно поняла, кто вы такие.

– Ловкач создал мой мир, – прошептал Император, закончив читать, – я не могу поверить. Существо, за которым я гнался столько времени… он создал мой мир…

Это был сильный удар для моего господина. Молодой Император сел в снег, рискуя отморозить себе все, что возможно, и стал задумчиво растирать ладонью щеку. Но Алис не давала ему осознать ту порцию информации, которая уже свалилась на голову Императора, она стала задавать новые вопросы.

– Значит, тебе не десять лет, – уточнила она, а когда Инель кивнула, спросила, – но почему ты внешностью похожа на маленькую девочку?

Инель лишь развела руками. Она же сказала, что еще совсем юная.

Я же представить себе не мог, как этот самый Хиус смог создать целую Империю, да еще и приглядывать за ней многие столетия. Сколько же ему лет на самом деле? Да и как возможно создавать целые миры?

– Что же случилось с вашим миром? Он уцелел?

«Хиус порядком потрепал Вайши, но многим удалось уцелеть. К сожалению, я была в своем мире год назад и не могу сказать, что произошло там за это время»

– И ты прыгала по мирам, пока не нашла этот мир? Ты действительно Странствующая?

«Все вайши – Странствующие. Мы же создаем Миры и нанизываем их в Цепи Мироздания. Но не все вайши отваживаются хотя бы раз прыгнуть в другой мир. Многие всю жизнь проводят на Вайши»

– Ты искала Хиуса? Ты хотела отомстить ему?

«Когда я очнулась после первого прыжка, я много не помнила. Я забыла о Хиусе, я забыла о битве Великих вайши, я помнила только, что умею прыгать по мирам и что потеряла что-то действительно важное. Потом, когда я побывала в пяти или шести мирах, память постепенно вернулась ко мне. А когда я упала в снег и вы нашли меня, тут я все и вспомнила. Шиджилл помог мне вспомнить все. Я так ему благодарна. Убив Шиджилла, Хиус еще больше прибавил мне решительности».

Это походило на допрос. Алис задавала вопросы, а Инель писала на листах и протягивала их женщине. Алис словно вошла в транс, погрузилась в странную игру вопросов-ответов. Она не замечала нас, а видела перед собой только вайши.

Я подошел к Императору и обнял его за плечи. Мой господин сидел, погруженный в свои мысли, и, похоже, совсем не заметил моего появления. Но тут он сказал:

– Писарь, поверь мне… В моем сознании разрушилось все. Все, что казалось нерушимым, что было мне дорого. Запомни это, Геддон, и запиши где-нибудь, для потомков.

Я чувствовал, как напряглись мышцы на плечах под толстым полушубком. Император приподнялся, вынул из ножен меч и положил его на снег, перед собой. Лезвие тускло поблескивало в первых лучах поднимающегося солнца.

Вот и утро подступило – как же быстро прошла ночь.

– Вот и все, что осталось мне от Империи, – произнес он тихо, – мой меч. Остальное – миф. Рассыпалось, как песочный замок. Сначала пришел Хиус – этот клоун из другого мира, и разрушил Империю, которой правили мои отцы семь столетий. Затем пришла Инель – немая вайши, и разрушила мою веру в то, что Империя действительно принадлежит нам. Я-то, глупец, думал, что смогу восстановить Империю, построить на ее руинах новое государство. А что оказалось? Что все эти столетия за нами следило существо, способное одним мановением пальца превратить всю Империю в пыль. Что, собственно, оно и сделало. И я уже не хозяин сам себе. Я уже не Император. Я – марионетка.

– Не говорите так, – сказал я, – каждый из миров кем-то был создан. Вами не управляли, за вами всего лишь наблюдали. Вы были вольны делать все, что захотите.