Текст книги "Тень императора"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Охотно, – кивнул Бородач, смерив меня взглядом, – с глазу на глаз, если не возражаете.

– Я не возражаю, – пожал плечами Император, – Геддон, будь добр, вернись в круг. Присмотри за Инель.

– Из уважения к вам, мой Император, – я кивнул, отвернулся и зашагал по снегу к вытоптанному и расчищенному кругу.

На самом деле обижаться на Бородача смысла не было… Тонкие ветки цепляли меня за шубу, я ломал их руками и швырял мертвые холодные сучки далеко в снег… Он делает свою работу, а мы с Императором всего лишь его случайные спутники… Так чего же берет злость? Что происходит?.. Наверное, все дело в том, что я с самого начала не доверял Бородачу. Не доверял и, что самое страшное, побаивался его. Бородач – маг, и он не из нашего мира. Он многое знает. Он наверняка может избавиться от нас в любой момент. Раз не избавляется, значит, мы ему нужны. Но это же не значит, что когда мы выполним свое предназначение не произойдет самого худшего… Да, именно этот факт лежал на поверхности моей неприязни. И рьяное желание Бородача самолично оберегать и общаться с девочкой еще больше взбесило меня. Можно назвать это ревностью, а можно и другим словом. Вполне возможно, что с появлением Инель мы с молодым Императором станем лишними. Следовательно – мы будем мешать планам Бородача, какими бы они ни были. Дальше все предельно ясно…

Остановившись возле мертвых тел, я стал задумчиво их разглядывать. С первого взгляда, нападавшие походили на животных. Тела их были покрыты густой бурой шерстью. На ногах и руках по четыре пальца, которые заканчивались длинными острыми когтями желтого цвета. А вот в лице проглядывались какие-то людские черты. Лица их оказались гладкими, без шерсти, росли густые брови, у двоих я заметил легкую щетину на подбородке и над верхней губой. Если бы не клыки, оттопыривающиеся губы, можно было бы принять существ за каких-нибудь карликов-переростков.

За ночь их тела покрылись тонкой голубоватой коркой инея. Кровь вокруг стала бурой.

Я смотрел на мертвых существ, стараясь откопать, найти в своей душе хотя бы каплю сострадания, но обнаружил, что мне совершенно все равно. Эти существа напали на нас, и мы их убили. Больше никаких мыслей. Ну, думаю, и не надо.

Отвернувшись, я вошел в наш ночной круг – снег перестал ломаться под ботинками – и сразу же возникло странное чувство. Словно здесь, рядом, находится кто-то еще. Помимо меня, Инель и стоящих позади Бородача с Императором.

Я огляделся вокруг.

Никого.

Но чей-то взгляд продолжал наблюдать. Я чувствовал его затылком. Моя кожа покрылась мурашками. Я стремительно пересек круг, подошел к тому месту, где лежали мои вещи, и надел пояс с мечом.

Инель наблюдала за мной с места Бородача. В руках ее все еще были крепко зажаты листы и ручка.

– Не бойся меня, – произнес я едва слышно, одними губами, – я не собираюсь причинять тебе вреда. Я твой друг.

Последняя фраза прозвучала довольно глупо, но лучшего я придумать не мог. Большие глаза Инель продолжали, не мигая, наблюдать за моими передвижениями. Снова мне показалось, что девочке вовсе не десять лет, а намного больше. Я заходил по кругу, оглядывая местность. Чувство, что за мной наблюдают, не проходило, а, наоборот, усиливалось.

Карлики. Мохнатые существа. Пришли следом за своими товарищами?

Черт возьми, да за столько лет они великолепно научились маскироваться!..

Первым из-за деревьев вышел Бородач. Ступил в круг и замер, оглядываясь. Император за его спиной тоже замер.

– Что-то происходит? – спросил он тихо.

– За нами наблюдают, – ответил Бородач.

– Карлики?

– Нет. Вовсе нет. Похоже, что это люди.

– Ты видишь их? – спросил я, подойдя ближе.

– Чувствую. От них пахнет молоком и кровью, – сказал Бородач, – от них пахнет потом и железом. Кажется, они вооружены… и напуганы.

– Сколько их? – спросил Император.

Бородач пожал плечами и вошел в круг:

– Не думаю, что много. Расслабьтесь, господа. Если бы они хотели, то давно напали бы на нас. Карлики, вон, захотели, и напали, а эти осторожничают и боятся.

– Но ведь это не безумцы, верно? – Император последовал за Бородачом, как верная овчарка за своим хозяином.

– Скорее всего, нет.

– Тогда кто они?

– А вот это скоро узнаем. Собирайте вещи, – распорядился Бородач, – только не торопитесь. Аккуратно и спокойно собираемся в путь… Мой Император, возможно, мне понадобиться ваша помощь.

Император с готовностью закивал головой и направился к своим вещам. Я собрал свои, помог Императору упаковаться. Верный Франц стоял на краю круга, шевелил ушами и доедал оставленные ему фрукты. Похоже, ему было все равно, наблюдает ли кто за нами или нет. Я же подумал, что если через несколько дней мы не найдем место, где можно пополнить запасы еды, то содержание коня станет серьезной проблемой. Фруктов осталось совсем мало.

Собираясь, я краем глаза наблюдал за Бородачом. Тот беседовал с Инель. Девочка следила за его губами и время от времени согласно кивала. На лице ее блуждала задумчивая улыбка. Она трясла ручку, дышала на нее – размораживала застывшую пасту – и быстро писала что-то на листах. Бородач читал написанное, и в эти моменты такая же улыбка блуждала на его лице.

Мы собрались за несколько минут. Император сел на Франца, взял здоровой рукой девочку и усадил ее позади себя. Инель крепко обхватила молодого Императора за пояс, прижавшись лицом к его спине.

– Теперь слушайте меня, мой господин, – заговорил Бородач, – ночью мы подняли такую пальбу, что, наверное, перебудили половину Леса. Удивительно, что сам Ловкач не пришел поглазеть на нас. Я думаю, за нами наблюдают жители Леса. Возможно, где-то здесь неподалеку есть поселение. Эти люди напуганы, потому что впервые видят в своем Лесу гостей из Империи. У нас есть возможность напугать их еще больше, либо попытаться пойти на контакт. Вы что выбираете?

– Глупо спрашивать, Шиджилл. Конечно, нужно с ними поговорить. Они могут знать о Ловкаче и его отряде.

– Я так и подумал. – Хитро сощурился Бородач. Его руки, теперь одетые в тонкие перчатки, взметнулись к небу, – позвольте заглянуть в ваши глаза, мой Император. Мне понадобиться чуток вашей магии.

Император изогнул бровь:

– Такое возможно?

– Я говорил вам, что в жилах Императоров течет особенная кровь. У вас хватило сил очистить Империю от магии. Я не знаю, сами ли вы так сделали, или кто помог, но факт остается фактом. Кровь Императоров насыщена серебром не меньше, чем у великих магов из других миров.

– Может быть, поэтому чары Ловкача не подействовали на меня?

– Может быть. Я думаю, что за семь сотен лет кровь Императоров смешалась с кровью очень многих людей, и именно они выжили после пришествия Ловкача. Кровь помогла им выжить.

Я удивленно присвистнул:

– В моей крови есть толика крови Императора?

– Все возможно, – улыбнулся сквозь бороду Бородач, – не утверждаю, конечно. Было бы большой наглостью что-либо утверждать наверняка. Но и не отрицаю. За семь сотен лет многое могло произойти, верно?

Он хитро подмигнул мне и Императору, поправил шапку четырехпалой рукой.

– То есть, ты можешь взять серебро и у Геддона? – спросил Император.

– Кровь писаря ничто по сравнению с кровью государя!

– Тогда валяй, бери. Только, чур, немного.

Император наклонился ниже. Бородач подошел, привстал на цыпочки и заглянул моему господину в глаза.

– Это совсем не больно.

И в это мгновение что-то произошло. Воздух вокруг нас вздрогнул. Снег под ногами всколыхнулся белой пеленой и медленно осел на землю, на обувь. Деревья, что находились ближе всего к кругу, стремительно изогнулись в противоположную сторону, все их ветви с треском отвернулись. Некоторые ветки отломились и попадали в снег. Всего через секунду мир вокруг нас отступил на шаг.

Бородач сделал движение, словно стряхивал с ладоней воду. Но вместо воды от пальцев его брызнули в сторону яркие искры.

– Благодарю, – кивнул он, и произнес то, что всегда произносят фокусники в дешевых цирках под открытым небом, – а теперь следите за моими рукавами!

Взмах рук – и яркие лучи света устремились в Лес. Лучей было три – они летели, не соприкасаясь, но переплетались в воздухе причудливыми косами. И деревья расступились от них в стороны. Многовековые стволы изогнулись, деревья, что помоложе, с треском ломались, обнажая сухие внутренности. Ветки разлетелись в стороны, как стая напуганных ворон.

Прошло не больше секунды, и я понял, что смотрю на широкую тропинку в Лесу. Тропинку, которая заканчивалась в десятке метров от нашего круга. В конце этой тропинки все еще кружились лучи, но они стремительно угасали, оставляя после себя тающие серебряные капли.

А прямо перед лучами, онемевшие от неожиданности и испуга, стояли люди.

Четверо человек.

Стояли и смотрели на нас. А мы, в свою очередь, на них.

За спиной Императора звонко захлопала в ладоши Инель. Она беззвучно смеялась, запрокинув голову назад. Я вздрогнул от этих резких звуков, а Бородач бежал по новой тропе к застывшим людям, махал руками и приговаривал:

– Не бойтесь, мы друзья. Мы друзья не бойтесь. Не бойтесь, говорю же вам…

* * *

Люди не побежали. Они просто стояли и ждали, пока мы подойдем. Возможно, у них не хватило сил или смелости. А, может, они услышали Бородача, и до них дошел смысл его криков.

Первым подъехал Император. Обогнав Бородача, он сделал круг вокруг людей, остановил Франца и спустился на снежный настил.

Последним подоспел я.

Первое, что бросилось в глаза – люди нас боялись. Испуг читался на их лицах так же ясно, как крупные снежинки, путающиеся в волосах. Люди жались друг к другу, сомкнувшись в тесный круг, переплелись руками, вертели головами, словно пытались поймать взглядом всех нас.

Двое мужчин, две женщины. Возраст определить почти невозможно – лица людей покрывала копоть и грязь. Руки одной из женщин оказались покрыты глубокими царапинами – кровь капала на снег, и эта кровавая дорожка тянулась из глубины леса.

Мужчина с черной бородой – усеянной, словно паутиной, седыми волосками – первым вытянул вперед левую руку и ткнул пальцем в сторону спешившегося Императора.

– О, да, они пришли вновь! – голос мужчины дрожал и хрипел. Что-то у него в горле булькало.

– Я же говорила вам, говорила! – подхватила одна из женщин, и голос ее перешел в визг, – нет добра от людей, который приходят со стороны Степи! Это вам и моя бабушка говорила и мать моя и сестры! А вы чем слушали? Чем слушали, а?

– Нужно было отойти подальше, – посетовал тихо второй мужчина, правый глаз которого скрывала черная кожаная повязка, – они нас унюхали. Уж я-то знаю этих колдунов. Нюхачи, чтоб их!

Молодой Император подошел ближе, остановился и спросил, перебивая сбивчивый разговор пугливых людей:

– Вы кто такие?

Разговор мгновенно оборвался. Люди повернули головы к Императору. Три с половиной пары глаз уставились на него, изучая.

– Сомнений быть не может, – произнес тот, что с седой бородой, – Палач их породы. Он говорил про знатный род, красивые полушубки и осанку. Говорил, что не вынесет в своем государстве плебеев. От них пахнет серебром Чувствуете?

– Красивый полушубок вижу, – дрожащим голосом произнесла женщина с царапинами на руках. Возможно, когда-то у нее были длинные и красивые ногти, но сейчас остались лишь обломанные куски на кончиках пальцев, которыми женщина расцарапывала раны – причем, скорее всего, делала это неосознанно.

– Кто вы такие? – вслед за Императором спросил Бородач, – вы местные? Говорите!

Теперь головы повернулись к Бородачу.

– Нас убьют, – шепнула тихо женщина, – убьют нас. Палач перебил всех и ушел, а эти… эти пришли за нами, добить! Видите, да, видите?! У них острые мечи, у них в глазах серебро! А этот, с бородой, он же маг!

– Вижу. Маг. – Согласился седобородый.

Бородач резко вздернул рукой, указав острым пальцем на него:

– Ты у них главный?

– Четыре пальца, четыре пальца, – зашептала женщина.

– Еще два дня назад я был главой целого поселения, – кивнул седобородый.

– Он управлял поселением, да, управлял! – подхватила женщина, и голос ее снова сорвался на визг. Седобородый выдернул руку из ее руки и вышел из круга в сторону Бородача.

– Прошу вас, незнакомцы, если вы собираетесь нас убить, то сделайте это немедленно. Мы не можем больше ждать… За последние два дня и так произошло слишком много…

– Мы не собирались никого убивать, – подал голос молодой Император, – по крайней мере, никого из вас. Что за трагедия стряслась в вашем поселении?

– Пришел Палач и убил всех, – взвизгнула женщина.

Я обратил внимание на то, что у нее сломан нос – буквально свернут на бок – кожа вокруг носа разбухла и посинела. Вторая женщина продолжала расцарапывать руки, и кровь капала в снег. Под ее ногами уже образовалась целая лужа.

– Что за палач?

Седобородый устало вздохнул:

– Мало горя свалилось на наши головы… Теперь еще и вы, незнакомцы. Кто вы такие? Откуда взялись? Вас прислала та же роковая звезда, что и Палача? Девочка на лошади, она пришла с вами?

– Звезды говорили нам, говорили! – взвизгнула женщина, – но мы глупцы! Мы не слышали предсказаний! Нам казалось, что жизнь всегда будет оставаться спокойной и размеренной! О, горе нам! Смерть пришла и покарала нас!

– Геда, прекрати! – неожиданно рявкнул одноглазый.

Я вздрогнул. Женщина замолчала на полуслове и вытаращила безумные свои глаза. Казалось еще секунда – и она броситься на одноглазого. Но вместо этого женщина опустила голову, сгорбилась в неестественной позе и принялась раскачиваться из стороны в сторону, издавая странные мычащие звуки.

– Геда наша предсказательница, – буркнул одноглазый, словно оправдывался, – на нее находит… иногда.

Седобородый поднял вверх руку, обрывая второго мужчину, и повернулся к молодому Императору:

– И все же. Кто вы такие? Палач уничтожил наше поселение. Он не человек, а адское создание. Если ты пришел оттуда же, то либо убей нас немедленно, либо уходи.

– Не хочу прерывать тебя, Хараб, – шепнул одноглазый достаточно громко, чтобы слова донеслись до моих ушей, – но мы наблюдаем за ними уже несколько часов. Они похожи на людей, а не на адских созданий. Может быть, они не столь опасны? Может быть, мы паникуем?

– Мы совсем не опасны, – сказал Бородач, – позвольте представиться. Я – Шиджилл, этот человек, что подъехал на коне…

– Шиджилл? – вскинула голову женщина по имени Геда, – Ловец могущественных? Ловец богов, говоришь?

– Да, Шиджилл.

– Исчадие Ада! – женщина плюнула, не целясь, – а звезды говорили мне, говорили!

– Нет. Я ловлю, тех, кто пришел из Ада, – спокойно отозвался Бородач, – сдается мне, что ваш Палач и есть тот, за кем я охочусь.

– Икгийцы писали, что Ловцы приходят тогда, когда на землю опускается тьма! – подхватил седобородый Хараб, – покажи метку!

– Метку покажи, покажи! – взвизгнула Геда, выгнулась дугой, задрав над головой руки со скрюченными пальцами, – чтобы поверили! Ага, поверили чтоб!

– Если вы настаиваете…

Небрежным движением Бородач расстегнул верхнюю пуговицу…

А ведь я никогда не видел его без одежды…

…отогнул воротник сначала полушубка, затем серой рубашки на пуговицах. Из-под одежд брызнул яркий свет. Люди сощурились. Хараб вскрикнул, отступил на шаг. Геда проворно скользнула в сторону Бородача, изогнувшись, словно взбесившийся хорек, вытянула шею. В ее широко распахнутых глазах играли блики света.

Я сам невольно шагнул вперед, но Бородач застегнул пуговицы.

– Это он! Ловец! Я видела метку, видела! – взвизгнул Геда, и в голосе ее зародилось почтение.

– Не жди, что мы упадем перед тобой на колени, – произнесла женщина с густыми черными волосами. Пряди волос падали ей на глаза. С расцарапанных кистей капала кровь.

Бородач посмотрел на нее, но ничего не сказал. Зато заговорил молодой Император.

– У вас есть поселение? Здесь, в Лесу? – спросил он, – давно вы тут живете?

– С рождения, – отозвался одноглазый, – но теперь поселения больше нет.

Хараб перебил его:

– Мы собираемся перейти через чащу Забытых. На западной стороне Леса есть еще три поселения. В одном из них живет племянник Алис.

– Я давно его не видела, – сказала женщина с расцарапанными руками, – и никто не знает, жив он или нет. Не тешьте себя ложными надеждами. Может быть, Палач уже добрался и до тех мест.

– Она верно говорит, совершенно верно, – взвизгнула Геда, – Палач отправился дальше со своими сумасшедшими голыми солдатами. Он пойдет по всем поселениям. Он хочет уничтожить всех разумных людей, чтобы мир наводнила тьма.

– Раз вы идете за ним, значит должны знать, почему Палач уничтожает все живое? – небрежным движением Алис откинула густую прядь черных, как смола, волос на затылок, и острые, пронзительно-голубые глаза, вонзились в моего господина.

Император был еще слишком юн и неопытен в разговорах с женщинами. Он не нашелся, что ответить, смутился и промолчал.

– Что за стайка трусов сопровождает тебя, Ловец? – Алис повернулась к Бородачу, – я не права? Вы не ищете Палача, а убегаете от опасности? Или, быть может, вы надеетесь отсидеться и подождать, пока Палач навсегда уйдет из нашего мира?

– Ты не права, – произнес Бородач, – ситуация складывается так, что сейчас мы находимся в роли догоняющих. Правда, Палач, как вы его называете, об этом не догадывается… Пока не догадывается.

– Сдается мне, что ты лжешь, – ответила Алис, – я могу различить ложь в голосе.

– Она ведьма, – подтвердила Геда, кивая головой, – она умеет различать ложь.

– Даже если и так, то смею вас заверить, что в моем голосе вы не различите ничего. Потому что я пришел из высшего мира, и не в ваших силах что-либо мне противопоставить, – говорил Бородач тихо, но от его голоса по моей спине вновь пробежали мурашки.

Даже Инель, как мне показалось, поежилась, хотя не могла слышать, что говорит ее новый друг.

Несколько томительных секунд Алис и Бородач мерили друг друга взглядом.

– И все же я тебе не верю, – Алис опустила голову и провела огрызком ногтя по свежей царапине на запястье. Я содрогнулся.

Захрустел снег. Хараб подошел к Бородачу слабо, нерешительно, приобнял его за плечи и отвел в сторону. До меня донесся приглушенный шепот.

– Извини ее, Ловец. Палач перебил все поселение, нам чудом удалось спастись. В доме Алис оставила своего мертвого мужа и сына. Ребенку на днях исполнилось семь лет.

– Она действительно ведьма?

– Мы все здесь обладаем магией, – вздохнул Хараб, – наш мир окутан серебром…

– Насколько она могущественна?

– Мы четверо живы, и это ее заслуга. Когда Палач начал убивать людей и наслал своих обнаженных безумцев на дома, Алис находилась с нами, в церкви Девы В Белом на краю поселения. Она уничтожила шестерых или семерых убийц, потом пыталась прорваться к своему дому, чтобы спасти мужа и сына. Но не успела. Тогда она раскидала нападавших, создала магическое поле и улетела в гущу Леса. Мы трое оказались в зоне ее магических сил и тоже спаслись.

– Вы возвращались в поселение после этого?

– Один раз. Мы с Диплодом подобрались довольно близко, это было вчера днем. Палач и его слуги уже покинули поселение, но по улицам бродили капилунги и мы не рискнули соваться туда.

– Капилунги? – спросил Бородач, нахмурив бровь. Они уже не шептались, что позволило мне вступить в разговор.

– Наверное, это те маленькие существа, покрытые шерстью.

– Да, они и есть, – взвизгнула Геда, – капилунги боятся огня, железа и серебра. Они боялись приближаться к поселению, но сейчас, о, сейчас, они там полноправные хозяева! Они едят плоть наших умерших братьев! Они таскают их одежды! Они спят на наших кроватях! Да, я говорю – кроватях!

– Заткнись! – прикрикнула Алис, и Геда мгновенно заткнулась, почтительно поглядывая на ведьму.

– Палач прошел через ваше поселение и пошел на запад?

– Возможно, мы не видели, – ответил Хараб, – но он говорил об этом. Он собирался пройти по всем поселениям. Сказал, что вычистит Лес от людей, а затем, если понадобится, пойдет дальше.

– Говоришь, он ушел два дня назад… – произнес Бородач, – А сколько идти до западных поселений?

– Если по прямой дороге, то четверо суток. Зимой – пять. А если через чащу Забытых, но полтора дня. Но Палач не знает о чаще. Ему никто не сказал.

– Тогда зачем ты говоришь нам?

– Но ты же явился убить Палача, – сказал Хараб таким тоном, словно свято верил в это с самого рождения, а потом добавил, – ты Ловец.

– Верно, – Бородач заулыбался, – тогда, я думаю, вам следует показать нам путь к этой самой чаще, чтобы мы могли догнать Палача. Кто нас проводит?

Хараб замялся, посмотрел по сторонам, но люди из его поселения молчали. Хараб, судя по всему, был их лидером, и ему принимать решение.

– Боюсь, это невозможно, – наконец, произнес он.

– Почему?

– Я не могу оставить своих людей, а если мы отправимся вчетвером, то сильно замедлим ваше продвижение. Наше поселение захвачено капиллунгами, последние два дня мы занимались только тем, что пытались выжить в Лесу зимой, без еды и крыши над головой.

– Но вы же и сами хотели идти через эту чащу! – удивился Бородач.

– О, мы думали об этом, но, боюсь, нам не под силу.

И в это время неожиданно для всех заговорил Император.

– Я думаю, нам нужно пойти в их поселение, – сказал он.

– Не вижу логики, – нахмурился Бородач.

– Хараб сказал, что у его людей нет крыши над головой. Они замерзнут или умрут от голода. Нужно очистить их поселение от капилунгов. Люди должны жить.

– Ты смеешься, да? – казалось, Бородач не поверил тому, что только что услышал. На его губах все еще играла улыбка, готовая вот-вот поблекнуть.

И я не поверил своим ушам. День назад он готов был оставить Инель замерзать в Лесу, чтобы скорей настигнуть Ловкача, а сейчас просил задержаться, чтобы спасти четверых людей.

В очередной раз я подумал о том, что совершенно не понимаю, что происходит в душе у моего господина. Впрочем, спустя мгновение, все стало ясно.

– Я не смеюсь, Ловец. Хараб говорит правильные вещи. Сначала мы должны дать им крышу над головой, а потом они дадут нам проводника.

– Культурный обмен, чтоб вас всех… – понимающе произнес Бородач и повернулся к Харабу, – а я не понял твоих тонких намеков.

– А я и не намекал, – ответил Хараб, глядя Бородачу в глаза, – я забочусь о людях, которые доверили свою жизнь мне. Вот и все.

И в его взгляде я различил искорки большого огня. В глазах молодого Императора тоже когда-то был такой огонь. В те дни он думал о людях, которые окружали его. Но прошло много времени, огонь постепенно угас и забылся. Даже искорок, наверное, не осталось.

Я посмотрел на Императора и понял, что его жажда мести никуда не делась. Нет. Месть просто отступила, затаилась где-то в глубине. А в глазах застыла непроглядная тьма.

Где его совесть?

Где сострадание?

– Мы потеряем день или два пути, – произнес Бородач.

– У нас нет другого выхода, – ответил Император, – в любом случае, потом мы выиграем время.

– Уверен?

– Абсолютно.

Я посмотрел на девочку, которая сидела на Франце за нашими спинами.

Инель улыбалась.

* * *

– Сначала Палач пришел один, – сказал Хараб, – три дня назад это случилось. Обычно по вечерам мы выставляем сторожевых вдоль границ поселения. Шесть человек на шесть сторожевых башен. Сторожевые разжигают факелы по периметру, поднимаются в башни и ведут наблюдение. Один из сторожевых и столкнулся с Палачом. Тот вышел из Леса и попросил провести его к главе поселения. Он не был капилунгом, вы должны понимать, а в нашем Лесу уже сто лет нет войн. Люди не убивают людей. В общем, сторожевой отвел Палача ко мне. Он выглядел как обыкновенный человек, пришедший из другого поселения… поначалу…

Я шел справа от Императора. Слева от него – Хараб. Мой господин вел Франца, на спине которого с легкостью уместились Инель, Геда и Алис. Алис сначала отказывалась, но было видно, что женщине лестно внимание молодого Императора, и она, в конце концов, согласилась.

Чуть впереди шагали Бородач и Диплод. Собственно, можно было найти дорогу и самостоятельно – уж больно живописно выделялась на белом снегу ярко-алая тропинка из крови и ломаные корки снега, ставленые тяжелыми ботинками. Эти люди не были военными, они не умели маскироваться, прятаться или воевать. Смерть застала их врасплох, наложила отпечаток на лица и на душу…

– Меня удивило то, что человек был очень легко одет. На улице зима, а на нем были только легкое пальто, штаны и ботинки. На голове широкополая шляпа.

– Черная, – уточнил Император.

– Совершенно верно. И пальто черное, и штаны… Несмотря на вечер, я находился в Центральном Здании, в своем кабинете. Заканчивал, знаете ли, составлять списки нужных вещей. Зимой мы обычно занимаемся только добычей дров, но зато с наступлением весны начинается великое множество дел. Лучше подготовиться к ним заранее, нежели накапливать и разгребать в сущей спешке.

– Вы общаетесь с другими поселениями?

– Конечно. В радиусе семи дней пути находится двенадцать поселений, два из них весьма крупные. Там даже есть каменные дома и собственная переправа. Все лето между нашими поселениями ведется торговля и обмен. Осенью мы перевозим грибы и ягоды, а нам привозят овощи, ткани, материал. Здесь недалеко есть поселение Светлое. Летом они должны будут доставить нам двести топоров и пил, для работы. А мы снабжаем их деревом.

– Поселение Светлое находится за Лесом?

– Конечно, – кивнул Хараб, – Лес простирается на много километров вокруг, но он не бесконечен. Светлое находится на самом его краю, в четырех днях пути строго на север.

– А за ним что?

Хараб пожал плечами:

– Возможно, другие поселения. Я там не был и вестей оттуда не получал.

– А крупные города у вас есть?

– Если и есть, то я о них ничего не слышал. Понимаете, Император, я не путешественник и никогда не хотел им быть. У меня есть поселение, есть люди, о которых надо заботиться. Я считаю, что лучше заниматься тем делом, которое у тебя получается. Если у меня получается управлять, то я управляю. Если у кого-то получается путешествовать, пусть он путешествует. А мне дела нет до того, что находиться за Лесом. Для меня выходит слишком большой мир.

Хараб помолчал, потеребил седую бороду.

– Палач отослал сторожевого, присел на стул и заговорил, – продолжил Хараб, – сначала он спросил, не приходил ли к нам в поселение кто-нибудь за последние несколько дней. Я ответил, что нет. Зимой к нам вообще никто не заглядывает, кроме капилунгов, конечно. Тогда Палач попросил хорошенько подумать, сказал, что, мол, ему известно, что здесь могли проходить люди. И он сказал, что ему нужны люди. Я спросил, в каком смысле, а он ответил – вообще. Все люди, которые могут быть поблизости. Я не понял вопроса, и в этот момент палач рассмеялся. Он начал говорить о том, что пришел из Империи, что находится за Степью, сказал, что все люди, которые жили там, уже давно сдохли и их мясо досталось бродячим псам и воронам. А ему, Ловкачу, нужны живые люди. Он сказал, что не может утолить свою жажду. Я, конечно, растерялся, я ничего не понял и сказал, что в поселение давно никто не приходил. Да и вообще весьма затруднительно к нам прийти по снегу. И капилунги, опять же, обитают только зимой, а как сходит снег и они исчезают, словно талой водой их уносит… Тогда Палач сказал, что он хорошо повеселился за последние полтора года, но его веселью приходит конец, а следом за весельем наступит ярость. Он сказал, что не хочет приходить в ярость, а хочет веселиться дальше. А еще он сказал, что есть существа, которые не дают ему веселиться. Но эти существа еще далеко, а значит время веселья в самом разгаре. Я не знал, что ответить. Мне казалось, что передо мной сидит сумасшедший. Я еще раз повторил, что никто не приходил в наше поселение уже давно. Тогда Палач спросил, много ли поселений в Лесу. Я ответил, что достаточно много. И он поднялся, дотронулся кончиками пальцев до края своей шляпы и сказал: «Веселье в самом разгаре».

– Он улыбался, – глухим голосом произнес Император.

– Да, он улыбался. Улыбка словно разрезала его лицо надвое. От улыбки его глаза превратились в узкие щелочки, а мне показалось, что между его ровных белых зубов промелькнул раздвоенный язык.

– Совершенно верно, – кивнул Император, – язык я тоже видел.

– Он ушел, а вернулся глубокой ночью. Вместе со своей армией. Толпа голых безумцев уничтожила пять сторожевых башен за считанные секунды. С шестой башни успели поднять тревогу, но слишком поздно. Безумные голые люди, похожие на восставших мертвецов, с синей кожей и белыми глазами, наводнили улицы поселения. Они убивали всех подряд. И не только убивали, а разрушали дома, ломали заборы, двери, вышибали стекла. Я выскочил из дома и побежал к Центральному Зданию, где встретил Геду и Диплода. Потом появилась Алис, которая всех нас и спасла. Но за некоторое время до того, как мы оказались в Лесу, я увидел Палача. Он шел по улице, засунув руки в карманы, выпятив грудь. Без шляпы. Его длинные волосы развевались на ветру. Он улыбался. Я увидел его улыбку даже в темноте. И кто-то закричал, что, мол, это Палач, который должен был прийти, согласно предсказаниям. За несколько дней до наступления конца света Палач снизойдет на землю и заберет души тех, кто не достоин находиться здесь. И Геда подхватила, что пришел Палач. И те, кто бежал по улице, не понимая, что происходит, видели улыбающегося Палача и падали на колени, закрыв головы руками… Нам чудом удалось спастись, а вот остальным нет…

– Вы все еще верите, что это Палач из преданий? – спросил Император.

– Я и тогда не поверил, – ответил Хараб, – Палачу незачем искать каких-то девочек…

– А есть предположения? – спросил Император.

– Мне показалось, что он просто обезумел, – прошептал Хараб после секундной заминки, – а еще мне показалось, что он… что когда он говорил, то не открывал рта. Губы его не шевелились, а слова просто проникали в мою голову…

– Интересная ситуация получается, да, Шиджилл? – Император повернулся к Бородачу, – а ведь он действительно какой-то безумный. Мало ему моей Империи, он решил уничтожить весь мир.

– Целеустремленный малый, – делано прошептал Бородач.

– И как можно разговаривать, не открывая рта? – пожал плечами молодой Император,

– Все возможно, господин. В твоей Империи не было ни единого чревовещателя?

– Именно так.

– Может быть, ты не обращал на них внимания.

Мы прошли почти час мимо одинакового, не меняющегося пейзажа. Со всех сторон обступили голые деревья, над головами проплывали рваные серые облака.

Загадок становилось все больше. Я чувствовал, как пухнет моя голова от вопросов, на которые я не знал ответов.

Мой господин тоже молчал, задумавшись. Что творилось в его голове в эти минуты? Мне было страшно подумать. И я продолжал идти, вглядываясь в лица наших новых спутников, запоминая. Вечером я снова сяду писать, и все, что произошло или произойдет сегодня, перекочует на бумагу. Я же писарь, мне следует писать…