Текст книги "Хроноспецназ - 1"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава третья

Новый приказ – провести хронодиверсию в 1942 году

Теренс стоял передо мной, одетый в не в яркие тряпки, как все остальные отдыхающие, которых в огромном, сверкающем холле космопорта насчитывалось несколько тысяч, а в новый джинсовый костюм древнего фасона, такие шьют, наверное, только в Остине по спецзаказу, коричневые казаки и серую ковбойку. На у него голове красовалась широкополая, кожаная стетсоновская шляпа. Вот она только что в костре не побывала. Высоченный, на голову выше меня, с широкими плечами, он пришелся бы ко двору в любом взводе космодесанта. Краска смущения быстро сошла с его загорелого лица и он насмешливо улыбался, глядя мне в глаза. Чёрт, а ведь я помнил его долговязым хлюпиком, которому ещё не исполнилось восемнадцати лет. Да, огорошил он меня капитально, ничего не скажешь.

Когда я услышал, что у меня на Земле есть сын и ему уже восемь лет, мне захотелось тут же отменить посадку на борт "Миража", чтобы лететь в режиме овердрайв. Так я мог сократить время полёта чуть ли не втрое, но потом передумал, вздохнул и сказал:

– Теренс, пошли в пилотскую рубку, там и продолжим разговор. Скажи, Сэм вышла замуж? Почему она не сказала ни о чём моим родителям и почему ни разу не послала мне даже письма. Знаешь, я все четыре года посылал ей по одному письму в неделю, рассказывал чему нас учат и всё такое. Это были подробные письма, по часу и больше. Только потом, когда началась война, я стал посылать ей короткие сообщения и стал делать это реже. О ранениях и наградах я ничего ей не рассказывал, а о том, где мы воюем, нам запрещала извещать хоть кого-либо военная цензура. Просто говорил, что у меня всё хорошо. Мы ведь договорились, что останемся друзьями.

– Ну и дурак, что ты так делал, – выдохнул мне в спину братишка моей девушки и взял в левую руку большой, потрёпанный кожаный саквояж, – теперь мне понятно, почему она так и не стала выходить ни за кого замуж. Она ведь никому, даже родителям, не сказала, от кого родила сына, но я то знал, с кем моя сестрица встречалась и однажды Сэм призналась, что любит тебя, идиота, но решила, раз ты хочешь связать свою жизнь с армией, то она не должна тебе мешать. Ты же потомок великого Медведя Ларри. Я разговаривал с ней неделю назад по гиперкону. В том числе и о тебе. Весь Остин после того фильма на ушах стоит. Как же, потомок Великого Медведя Ларри сделал свой взвод Счастливым. Знаешь, а я ведь на тебя даже не сержусь, Пит. Сэм сама во всём виновата. Она в тот день выпила не те таблетки и потому залетела, а через неделю ты сказал, что уйдёшь в армию на целых девять лет и ей нет никакого смысла ждать тебя. А ещё ты сказал ей, что не можешь поступить иначе.

Мы вошли в просторную пилотскую рубку, я сел в капитанское кресло и первым делом сделал такое объявление:

– Всем Мамашам и Золушкам срочно подняться на борт. Парни, за оставшиеся часы нужно "протянуть" турбины и так выставить все дефлекторы, чтобы "Мираж" смог идти малым овердрайвом. Тогда мы прибудем на Землю на двое суток раньше, а наши пассажиры ничего не почувствуют. Гарри, отдай кому-нибудь бортовой журнал и срочно прибудь ко мне в рубку. Займёшься тестированием системы жизнеобеспечения. Нужно проверить все компенсаторы. – повернувшись к Теренсу, я с улыбкой спросил его – Как ты думаешь, Сэм понравиться новый Пит Ларри, у которого уже нет стального блеска в глазах?

– Пожалуй, что не очень, – ухмыльнулся в ответ Терри, – она тебя, как мне кажется, полюбила по-настоящему только после того, как ты улетел на Арию. Когда Сэм была беременна, то часто ходила в мемориальный парк Медведя Ларри, садилась на скамейку и глядела на статую твоего предка. Сейчас ты на него совершенно не похож, а раньше был вылитый Большой Иван, только моложе и не такой мощный. Думаю, ты не произведёшь на неё никакого впечатления.

– Ладно, думай, что хочешь, – огрызнулся я, – а пока я буду тестировать "Мираж", расскажи мне о Сэм. Где она живёт, работает…

Теренс насмешливо продолжил:

– Есть ли у неё парень. По-моему, вы оба идиоты. Ты потому, что не позвал её на Арию с собой, а она промолчала… – замявшись, он пояснил, – что тоже хочет стать гражданином Федерации. В общем когда Сэм закончила университет, Питу тогда было всего полгода, она пошла в военкомат и сказала, что хочет служить в армии. Там посмотрели на неё, на маленького Пита и, как ты понимаешь, мигом выяснили, что он твой сын. Там же все телепаты. Брать её в космодесант с ребёнком на руках отказались категорически и вместо этого предложили стать военным историком. Она же закончила исторический факультет. Сэм сейчас работает в каком-то жутко секретном подразделении и чем там занимается, никому не рассказывает, но в отличие от тебя, она уже майор и, как я понимаю, служит она всё-таки в контрразведке. Иначе с чего бы это при виде неё полковники из штанов выпрыгивали? Эта садистка несчастная, меня чуть ли не силой загнала в военно-космическую школу связи. Наверное знала, что скоро война начнётся и она началась ровно через месяц после того, как я получил удостоверение техника гиперконовой связи и погоны сержанта. Когда на нас напали ящеры, то уже через три часа после объявления войны, был на борту звездолёта, который вылетал на Арию. Так что извини, что я не сразу въехал, что ты космодесантник. Как только ты стал прощупывать меня на предмет, не педик ли я, мне всё стало ясно. Одного не прощу себе, что не копнул тогда тебя глубже, Пит. Знаешь, ты ведь был когда-то моим кумиром и это глядя на тебя я стал качаться. Вы были бы хорошей парой, но теперь у тебя вряд ли что сложится с Сэм. Она очень сильно изменилась. Сделалась властной и жесткой, даже маленькому Питу от неё достаётся. Она же воспитывает его точно так же, как твои предки, наверное, воспитывали тебя. Только и слышно от неё: – "Пит, ты должен, Пит, ты обязан, Пит, такое могут позволить себе только самые отъявленные ленивые бездельники". Настоящая ведьма, а не мать, но ему почему-то нравится. Полгода назад он пробыл на Адриатике три месяца, мы водили с ним пациков в горы и те всё время ахали, надо же, такой маленький мальчик, а уже ничего не боится и всё умеет. Мол, настоящий бойскаут, а он только вежливо улыбается, кивает и помалкивает о том, что поутру закусывает десятком бойскаутов, выпивает стакан молока и готов к настоящей, мужской работе, хотя ещё совсем ребёнок. Он у тебя отличный парень, Пит. Вот ему ты точно понравишься в своей новой редакции. Правда, Сэм говорила, что она его неделю не могла оттащить от телевизора, когда "Би Би СИ" показала фильм про тебя. Поэтому он будет очень удивлён, увидев тебя волосатым пациком, но это поправимо, постричь тебя недолго, а вот где ты возьмёшь нормальную одежду, это вопрос. Хотя знаешь, ты ведь можешь обратиться к деду Вику, а у него чего только нет в его компании по прокату космояхт. Слушай, а тот фильм что, правда, сняли не профессионалы, а молодые мастера? Там же видна работа настоящих профессионалов.

Кивнув, я подумал немного и сказал:

– Терри, раз ты техник-сержант гиперкона, тогда двигай к пульту, будешь инженером гиперконовой связи в этом рейсе. Тебе нужно будет объяснить почтарям, что на этот раз "Мираж" не может задерживаться и потому мы будем сбрасывать контейнеры с хода.

– Смеёшься, парень? – ухмыльнулся Теренс Гринвуд – Я уже три года, как капитан к твоему сведению. На фронте, парень, особенно когда хвостатые вылезают изо всех щелей, космодесант же не в состоянии забраться в каждую крысиную нору, люди быстро растут и то, на что в мирной жизни уходят годы, изучают за несколько месяцев. Так что после войны мне всего лишь осталось сдать экзамены и подтвердить своё звание временного капитана, инженера гиперкона.

Сокрушенно вздохнув, я развёл руками:

– Ничего не поделаешь, капитан, но перед нами всегда ставили приказ выбить с планеты основные силы врага, захватить его укреплённые пункты, желательно не разрушая их, и двигаться дальше. Если бы мы действовали по другому, то эта война продлилась бы целую вечность. Нашему взводу всего лишь трижды поручали удерживать захваченные позиции до подхода войск и однажды это стоило нам звездолёта. Хвостатые на нас тогда обрушили целых семнадцать ракет с термоядерными боеголовками. Думали что мы сгорим на их базе, да не тут-то было, мы просто оставили на ней свой корабль, но в его трюмах уже ничего не было. Да и всё оборудование вплоть до ходовых турбин мы с "Орла" тоже сняли. Вот там нам пришлось залезать в каждую щель. Мы на той планетке сначала спасли полторы сотни ящеров от термоядерной бомбардировки, а потом ещё и полбатальона в плен взяли и к тому же захватили их корабль. – вспомнив о своём недавнем высокомерном замечании, я извинился – Терри, не обижайся, что я тебя ткнул носом в гражданские суда. Знаешь, я как-то не подумал о том, что для тебя даже лёгкий прогулочный космокатер это уже боевой космический корабль космофлота. И вот что ещё, работы тут невпроворот, посудина хорошая, но с настройками нужно будет повозиться, поэтому давай перейдём на ментальную связь.

– Договорились, – согласился капитан Гринвуд, поднимаясь с соседнего кресла второго пилота и направляя к пульту гиперкона, уже телепатически он сказал: – Пит, здесь отличный космопорт. Во время войны тут базировалась Девяносто пятая эскадра тяжелых крейсеров, так что я сяду на их главный технический компьютер и тогда работа Мамаш и Золушек значительно упростится. Им не придётся по ходу проверять каждую программу. Так ты считаешь, что мы сможем заставить эту посудину идти малым овердрайвом? Гражданские пилоты боятся его даже больше, чем полного. Говорят, что это искусство.

– Фигня это, а не искусство! – мысленно рассмеялся я в ответ и всё же пояснил – На "Орлах" за такое искусство Мамаш матом кроют, но ты это и сам знаешь. Нет, для полного овердрайва "Мираж" не годится, а малым пойдёт, как по маслу, и уже второго августа мы будем в Остине, Терри, а это пять дополнительных дней для штурма той неприступной крепости, в которую превратилась Саманта Гринвуд. Извини, парень, но Ларионовы никогда не разбрасывались любящими женщинами, а уж сыновьями тем более. Только вот что я скажу, Терри, хотя у тебя под рукой отличный, как я посмотрю, гиперкон, а ты у нас инженер-капитан, не говори Сэм, что мы летим к ней. Пусть это станет для неё сюрпризом. Надеюсь, что приятным.

Гиперкон уже был включён, все шесть его экранов светились, а пульт мигал разноцветными сигнальными огоньками, в которых чёрт ногу сломит, но для Терри это была родная стихия. Парень, который был на три года моложе меня и имел за плечами долгий ратный путь, капитанами даже на войне просто так не становятся, с молниеносной быстротой настроил аппаратуру связи и в считанные секунды подсоединился к главному техническому компьютеру космопорта. Это прямо говорило о том, что он находится на Адриатике в отпуске. Поскольку мы уже установили телепатическую связь, то я сразу понял, это отпуск у него был по случаю тяжелого ранения. С целью восстановления полной подвижности ног, медики рекомендовали ему почаще годить в горы, вот он и отправился на Адриатику.

Увидел я и тот эпизод войны, когда Терри перебило осколками обе ноги и он попеременно то отстреливался от ящеров, то коммутировал связь между несколькими тысячами кораблей, так как в блиндаже связи накрылся компьютер. За этот подвиг он получил звание Героя Федерации. Всё правильно, ведь он со своим взводом связи скрытно проник вглубь вражеской территории, а это было целое скопление звёзд, и благодаря их работе операция, в которой принимало участие свыше двенадцати тысяч боевых кораблей, не прервалась ни на секунду. Семь автоматических станций связи ящеры раздолбали чуть ли не в первые же часы и лишь восьмая встала им костью в глотке. К капитану Гринвуду уже через сорок минут подоспела помощь. Разбитый вражеским снарядом компьютер заменили, а его ноги, превращённые в фарш, вложили в медицинский контейнер-коляску, но связь при этом не прервалась ни на секунду, а он сам так и не вышел из боя и после него продолжал командовать взводом сидя в коляске. И вот этот парень, не на шутку испугавшись, мысленно воскликнул:

– Я что, по-твоему, похож на самоубийцу? Да, уже только из-за того, что я тебе обо всём рассказал, моя жизнь, можно сказать, висит на волоске, но это ещё можно списать на случайную встречу и на то, что ты очень мощный телепат, хотя это и не так. Если я звякну ей на работу или в офис и обрадую, что ты летишь к ней, вот тогда моя песенка точно спета. Ты просто не представляешь, в кого она превратилась, Пит. Сэм чуть ли не половину Северо-восточного Сайдер Спрингса строем заставляет по улицам ходить. Поэтому моё дело маленькое, всё что надо я тебе сказал, а дальше сами разбирайтесь.

Разбираться со своими делами я начал с того, что телепатически связался с майором Семёновым и попросил его раздобыть для меня джинсы, казаки, ковбойку и стетсон, так как я хотя и русский, всё же родом из Техаса и потому другой одежды на признаю. Тот рассмеялся:

– А парочки "Кольтов" тебе не надо, ковбой рязанский? А то смотри, у меня как раз завалялось два "Писмейкера". Реплика, разумеется, но бабахают, как настоящие. Ладно, все твои новые мерки у меня есть, сейчас что-нибудь придумаю. Кстати, могу косуху подогнать.

Радуясь, что майор согласился меня выручить, я ответил:

– Нет, Вик, косуха мне не нужна, к ней нужно бороду отращивать, а вот скромный ковбойский наряд без всяких излишеств, будет как раз то, что нужно. Честно говоря, я в этих ярких шмотках чувствую себя конченым идиотом, если того не хуже – дерьмом.

Через несколько минут в рубку ввалились мои друзья. Они уже нашли где-то космокомбинезоны и не выглядели, как пацики. Нашелся комбинезон и для меня и к тому же белый, капитанский, чему очень удивился Терри. Узнав, что за пультом связи сидит не какой-то там обормот, а инженер-капитан Терри Гринвуд, мастер-лейтенант Бобби Геллер немедленно забрал у него жетон и сел за консоль бортового компьютера. Через минуту выяснилось, что мундира подходящего размера на складе нет и он связался с начальником отдела снабжения космопорта, к которому обратился вкрадчивым голосом:

– Мастер, мне нужен новенький мундир на одного рослого парня. Ты не сделаешь одолжение дивизии дяди Васи? – через минуту он сказал уже куда более строгим голосом – Мастер, этот мундир мне нужен для того самого капитана Гринвуда, благодаря которому война с ящерами закончилась года на три раньше. Вот и отлично, дружище, а то нам страшно выпустить его из пилотской рубки. Если тебе что-то понадобится, смело связывайся с кем угодно из службы снабжения военного космофлота Земли и ссылайся на Мамашу Геллера. Там нет никого, кто бы мне хоть что-то не задолжал. – повернувшись ко мне, Бобби доложил: – Капитан, мундир для инженер-капитана Гринвуда будет готов через два часа. Так, а теперь я удаляюсь, на борту "Миража" нет ни капли спиртного, а это непорядок. Пассажиры никогда не простят нашей дивизии, что они не смогли за всё время полёта выпить ни одного бокала шампанского.

Бобби пулей вылетел из рубки, а Терри удивлённо спросил:

– Хотелось бы мне знать, Пит, где этот парень сумеет найти в космопорте шампанское без денег.

– Тоже мне, нашел проблему, – усмехнулся я, – Бобби уже через пару часов и устриц к шампанскому подгонит. Как любит говорить мой батюшка, Терри, у Господа Бога всего много и хорошей Мамаше только и нужно, что дотянуться до его бороды.

Вскоре началась посадка пассажиров на борт почтовика. Все каюты и без того были чисто прибраны, а благодаря тому, что на его борт поднялось помимо меня ещё семь мастер-лейтенантов со своими бывалыми мастер-сержантами, то выглядели они очень мило. Свежие, долго не увядающие цветы, фрукты и шоколад на столиках, прохладительные напитки в самоохлаждающихся бутылках и симпатичные космические сувениры – бейсболки с эмблемой космодесанта, датой и временем начала и окончания полёта и майки с надписью "Я долетел (долетела) с Адриатики до Земли с заходом на Селину и Гефест за неделю". Ещё всем пассажирам, среди которых были даже дети, вручались флажки – точная копия флага земного космодесанта и электронные книги, рассказывающие о его славной истории. Может быть после того, как мы прокатим их мало того, что с ветерком, так ещё также мягко и бережно, как настоящая мамаша везёт своего младенца в коляске-антиграве, они соизволят прочитать её. Из самого старта пассажирско-постового лайнера, как и из всего полёта, мы решили сделать шоу. Вообще-то это была идея Терри, который сказал:

– Ребята, а ведь это первый случай за всю историю земных военно-космических сил, когда космодесантники перевозят гражданских лиц на в общем-то пассажирском лайнере. Давайте погоним всё в эфир с первой и до последней минуты. Вам же не привыкать работать с камерами видеоконтроля. Поверьте, командование нам за это только спасибо скажет, ведь после этой победы недовольных жестким режимом дисциплины стало только больше, хотя ничего такого нет и в помине. Развлекать никого не надо, а вот рассказать пассажирам о нашем корабле и о том, насколько он безопасен, следует.

– Отлично, Терри, – согласился я сразу же, – тогда я покажу нашим пассажирам, что такое старт с кружкой горячего кофе над головой. Думаю, что ничего подобного никто не видел.

Бобби Геллер боязливо погладил голову и вздохнул:

– Питбуль, ты рисковый парень. Из девятнадцати таких стартов в восемнадцати случаях почти весь кофе вместо того, чтобы оказаться в моём брюхе, выливался мне на башку. Но в таком случае тебя нужно срочно постричь. Мы-то, как видишь, уже похожи на людей, а вот ты представляешь из себя форменное соломенное техасское чучело. Быстро развернулся, парни, ножницы мне.

Бобби ещё не успел постричь меня, как Терри доложил:

– Капитан, телевидение Адриатики готово показать курортникам, что такое старт с кружкой кофе на голове. Они только попросили заменить армейскую кружку-термос на большую прозрачную чашку.

Через сорок минут все кресла в рубке, а их в ней насчитывалось одиннадцать, но я не думаю, что хоть когда-нибудь было занято больше трёх, были заняты. В воздухе порхало сразу пять крошечных армейских телекамер видеоконтроля, так что режиссёру в студии было из чего выбирать. Проводя предстартовые операции, мы не только представились, но и коротко объяснили, кто и чем занимается и за что отвечает, находясь в рубке. К спинке капитанского кресла была пристроена сетчатая полочка, на которой стояла большая стеклянная чашка, а в неё был доверху налит горячий чёрный кофе, который мог не только ошпарить мне макушку, но и испачкать белоснежный космокомбинезон. Корабль к старту был готов. На меня нацелились три телекамеры и я веселым голосом сказал:

– Уважаемые дамы и господа, я, временный капитан пассажирско-почтового лайнера "Мираж", мастер-лейтенант Пит Ларионов по прозвищу Питбуль, приветствую вас на борту этого прекрасного космического лайнера. В ходе этого полёта мы докажем вам, что даже с заходом на Селину и Гефест, где мы сбросим почтовый груз, с Адриатики до Земли можно долететь всего за одну неделю. Поверьте, это будет очень плавный полёт и вы не почувствуете никаких перегрузок. Во время полёта вас ждёт множество экскурсий, во время которых космодесантники знаменитой дивизии дяди Васи расскажут вам о том, что такое звездолёт и почему он способен летать во много раз быстрее скорости света. А сейчас, уважаемые дамы и господа, я покажу вам, как младшие лейтенанты космодесанта, которым вменяется в обязанность в том числе и пилотирование малых десантных звездолётов типа "Орёл", главной ударной силы космодесантных войск планеты Земля, доказывают своим боевым товарищам, что они настоящие Мамаши, которые заботятся о них вместе со своими Золушками день и ночь. Всего через пять минут я с удовольствием выпью этот прекрасный кофе, сваренный по моему любимому рецепту с корицей.

Для МДЗ "Орёл" пять минут это непростительно долгий взлёт с планеты, почти любую мы покидаем максимум за полторы минуты, но для пассажирского лайнера – почти молниеносный. Большая группа пассажиров, человек триста, в основном спортсмены, собралась в кают-компании лайнера. Пока я приветствовал пассажиров, они азартно делали ставки, ошпарюсь я чуть ли не кипящим кофе или нет. С насмешливой улыбкой я положил руки на штурвал, лучше всего было взлетать в полностью ручном режиме, чуть кивнул Игорю, моему второму пилоту, и тот стал плавно, но быстро выводить турбины на полную мощность. Переключая пальцами клавиши активации антигравов, я поднял звездолёт в небо и сразу же, закладывая крутой вираж, стал не только выводить его в космос, но и выходить на курс. Терри, стоявший за моей спиной, одобрительно сказал:

– Прекрасный манёвр, Питбуль, ты уже практически лёг на курс к Земле. Теперь я понимаю, как ты сможешь сбросить почти шесть часов с нормативного времени.

Ровно через пять минут мы оставили Адриатику за кормой и я, резко увеличивая скорость, сказал:

– Режим полёта малый овердрайв, вход в подпространство через тридцать две секунды. Прощай, Адриатика, мы провели на твоих пляжах самое чудесное время в своей жизни. Земля, мы скоро вернёмся домой. – как только экран почернел, я взял в руку чашку с кофе, подул на него и весело объявил: – Дамы и господа, "Мираж" в гиперпространстве. Все желающие могут выпить шампанского или чего-либо покрепче, все напитки за счёт космодесанта.

В кают-компании принялись аплодировать пилотской рубке за прекрасный мягкий старт, но нам нельзя было расслабляться. На нашем пути было множество гравитационных возмущений, но штурманы всё равно проложили самый короткий маршрут. Теперь всё зависело только от того, как слаженно будут работать пилоты и бортовой компьютер, отвечающий за повышение напряженности компенсирующего силового поля. Сложного в этом ничего не было. Это ведь не боевой космический корабль, на котором компенсаторы включались жестко, а почтовик. На таких перевозят в том числе и хрупкие грузы. Через двое суток мы вышли из гиперпространства, я слегка снизил скорость и мы сбросили первую партию почтовых контейнеров с втрое большей дистанции, но зато все угодили точно в цель. К этому нам тоже было не привыкать. Мы умели бомбить вражеские позиции как на планетах, так и орбиты вокруг них с отменной точностью.

Ещё через сутки мы полностью очистили второй трюмовый отсек и полетели к Земле. На лайнере всё это время царило приподнятое настроение. После старта с чашкой кофе над головой капитана, пассажиры охотно совершали экскурсии, поражаясь тому, что на совершенно незнаком им лайнере космодесантники знают все входы и выходы. Не понимаю, чему они удивлялись? Ведь через каждые двадцать метров в переборку была вделана компьютерная консоль, с помощью которой можно узнать о "Мираже" всё, что угодно. Больше всех были довольны, наверное, роботы почтовика. Они бездельничали всё это время, но что самое главное, закачивали в себя огромные массивы информации, ведь у каждого из нас был с собой персональный тактический компьютер, из памяти которого военная цензура стёрла всю секретную информацию, но и оставшейся им хватит для анализа лет на пять, если не больше.

А вот возвращение домой получилось несколько не таким, как я думал, поднимая почтовик с поверхности Адриатики. Ещё за двое суток до прибытия мне было приказано не заходить немедленно на посадку в космодроме Остина, а встать на орбиту прибытия и дожидаться неизвестно чего, а это как раз между Луной и Землёй. Не понимая с чем это может быть связано, я вышел из гиперпространства почти точно в том секторе, где должен был, плавно погасив остаточную скорость, лечь в орбитальный дрейф, после чего попросить всех покинуть рубку и быть готовым к тому, чтобы выйти на связь по защищённому каналу. Как только это было сделано, я, убедившись, что все вышли, открыл капитанский сейф, достал из него чёрный, полностью закрывающий голову шлем и мне было тотчас приказано кем-то неизвестным выдвинуть капитанский стыковочный модуль. Едва я сделал это, как на него немедленно "сел" внушительного размера военный космокатер и я услышал чей-то властный, строгий голос:

– Мастер-лейтенант Ларионов, передайте корабль прибывшему на борт "Миража" капитану и срочно поднимайтесь вместе со своей командой и инженер-капитаном Гринвудом на катер.

– Послушайте, – возмутился я, – может быть вы сначала объясните мне, в чём дело? Извините, но как всякий приличный капитан, пусть и временный, я должен попрощаться с пассажирами, это раз. А ещё мне очень хочется знать, кто вы такой, чтобы отдавать мне такие приказы, да ещё столь непререкаемым тоном. Это два.

Тон голоса того типа, который прилетел за нами, смягчился:

– Хорошо, сынок, я представлюсь тебе. Я Стальной Волк, а на счёт пассажиров у меня и в самом деле как-то вылетело из головы. Хорошо, это не трудно исправить. Попрощайся с ними, со своими друзьями и пулей лети на мой космокатер, если не хочешь, чтобы я послал за вами кого-либо из своих парней. И смотри мне, никому не звука о том, что я лично прибыл за тобой. Ты снова в строю, сынок и твоя учёба отменяется, приказ об этом я доведу до твоего сведения на борту космокатера тотчас, как только ты войдёшь в мой кабинет.

У меня в душе всё так и оборвалось. Стальной Волк, генерал армии Смирнов, начальник контрразведки, лично прилетел за нами на орбиту прибытия, а я ни с того, ни с сего за каким-то лешим снова угодил в армию, да к тому же явно не в космодесант. Сняв с головы шлем, я спрятал его в сейф и попросил друзей вернуться в рубку. Ещё через две минуты в неё вошло пятеро гражданских космолётчиков, которые поглядывали на меня с опаской. Это были мужики уже в возрасте. Все пятеро штатные пилоты и штурманы почтовой компании "Звёздный экспресс". Новый капитан "Миража" с тревогой спросил:

– Пит, надеюсь ты не обещал пассажирам, что посадка тоже будет производиться с кружкой кофе над головой? На пиво я ещё согласен, оно, как я слышал от бабушки, полезно для волос, но не на кофе, только что налитый из кофеварки.

Отрицательно помотав головой, я объяснил всем, что наш совместный полёт заканчивается, после чего представил пассажирам нового капитана "Миража", пожелал всем успехов и мы, шаркая ногами, побрели к лифту переходного модуля. Как только мы поднялись на борт боевого космокатера размером лишь немного меньше, чем космояхта "Крылья ночи", как нас немедленно разделили. Золушек и Терри попросили двигать в одну сторону, а меня двое крепких парней повели в другую. Через три минуты я уже стоял перед бронелюком, ведущим в кабинет Стального Волка. Он раскрылся и я вошел в просторный кабинет. Свою капитанскую каскетку я ни разу не надел, на мне с первых часов полёта и до последней минуты был надет голубой берет космодесантника. Словно нехотя, я отдал честь и сказал:

– Товарищ генерал, мастер-лейтенант запаса Ларионов по вашему приказанию прибыл.

И принялся нахально вертеть головой, разглядывая кабинет, отделанный натуральным деревом, ясенем и морёным дубом. Он был простым и аскетичным, ничего лишнего. Генерал сидел за двутумбовым столом, также изготовленным из чёрного дерева. На каждой тумбе красовалась эмблема военной контрразведки Земли – круглый щит, положенный на скрещённые мечи, а на нём летучая мышь с распростёртыми крыльями на фоне земного шара. От парней с такими нашивками на рукаве, мы предпочитали держаться подальше. Это же контрики и все неприятности идут от них. Генерал Смирнов, неопределённого возраста мужчина, крепко сбитый и коренастый, одетый в тёмно-синий мундир, сидел за столом и смотрел на меня насмешливо и одновременно с тем заинтересованно. Перед столом стоял стул. Наконец генерал усмехнулся:

– Нагляделся? Тогда присаживайся к столу и объясни мне, почему ты считаешь себя мастер-лейтенантом запаса? Тебя, сынок, откомандировали на учёбу в Федеральный университет, но тогда, когда вышел тот приказ, высшему руководству Звёздной Федерации и командованию её космофлота не были известны некоторые вещи, касающиеся лично твоей дальнейшей службы. Так что ты никогда не был мастер-лейтенантом запаса, но даже если бы и был им, то как гражданина Федерации, командование могло в любую секунду призвать тебя на действительную службу. Вопросы по этому поводу есть? Вопросов нет, мастер-лейтенант, так что присаживайся. Я доведу до твоего сведения суть приказа, а о деталях тебе расскажут другие.

В кабинетах, даже самых высоких и куда более просторных, чем этот, не принято печатать шаг, но после услышанного мне почему-то захотелось подойти к столу парадным строевым шагом. Очень уж всё толково было сказано мне о главной обязанности гражданина Федерации – быть готовым к её защите в любое время суток. Всё же я не стал громко топать ногами и вместо этого спокойно подошел, сел за стол и, сняв берет и слегка кивнул, сказал генералу Смирнову:

– Слушаю ваш приказа, товарищ генерал.

– Вот то-то же, мастер-лейтенант, – улыбаясь проворчал генерал и, нахмурившись, продолжил, – даже и не знаю, что ты об этом подумаешь, сынок, но приказ такой. Он даже не мой, парень, а президента Федерации, но проходит по линии моего ведомства. С этой самой минуты ты оперативный сотрудник военной контрразведки и даже более, ты её особый полевой агент и твоя дальнейшая служба будет проходить в особо секретном специально отделе "Х". Учитывая годы твоей учёбы, безупречной службы и что самое главное, твои заслуги перед Родиной во время войны, тебе присваивается звание капитана. На этот раз не временное, а полное, без каких-либо изъятий. А теперь слушай мой приказ, Питбуль. С сегодняшнего дня ты приступаешь к тренировкам и учёбе, чтобы ровно через три года, день в день, второго августа, отправиться в одна тысяча девятьсот сорок второй год и провести в том году, а также в ряде последующих лет, несколько хронодиверсий. Можешь не задавать мне никаких вопросов, капитан. Даже мне не положено знать, как ты попадёшь в прошлое и какие именно хронодиверсии ты должен совершить. Единственное, о чём я догадываюсь, сынок, все они скорее всего будут направлены против фашистов. Другие враги того времени мне что-то не припоминаются. Кроме этого я должен сказать тебе следующее, Петя, от того, что ты сделаешь в прошлом, полностью зависит не только наше менее позднее прошлое, но и настоящее вместе с будущим. Что ты скажешь мне на это, капитан Ларионов, чтобы я мог успокоить Вячеслава Николаевича. Он просил меня сделать всё возможное и невозможное, чтобы настроить тебя на это дело, как следует.