Текст книги "Война Космического Ганфайтера"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 12. И снова след «Грязного крейсера»

Николай торжествовал. Он даже и не подозревал раньше, что ему будет так приятно только от того, что очередной чемпионат галактики по космическим гонкам будут открывать гонки на трассе «Лабиринт Ника», которая уже стала их основной домашней трассой, отодвинув немного в сторону «Каньон дьявола». Более того, было принято решение сделать эту трассу самой главной в сезоне и провести на ней за десять месяцев шесть гонок. Поэтому заняв своё место в кабине «Мечты Тиу» вместе со своими канонирами Лагетом и Калидом, мужьями Орении, приходившейся дочерью Кесашью, он первым делом радостным голосом дал всей команде такое напутствие перед стартом:

– Ну, ребята, настал час каждого, кто хочет отодвинуть меня в сторону! Тот из гонщиков «Парка», кто сегодня придёт к финишу первым, будет лидером и начиная со следующей гонки на него станет пахать вся команда. Только не надейтесь, что я позволю кому-либо так просто ободрать позолоту с моей «Мечты».

Тут Николай не погрешил против истины. Князь Прогенитор не пожалел денег и его серебряная молния была полностью покрыта слоем золота толщиной в четверть миллиметра и потому сверкала, как любимый самовар Маргариты Эдуардовны, который она выставляла на стол только по самым торжественным дням. Лагет хмуро буркнул в порядке уточнения:

– Но при этом не забывайте про меня и Калида, парни, и держитесь от «Мечты» подальше и немного сзади, если хотите вообще добраться до финиша.

Серебряные молнии с флагами команды «Парк Тиу» и князя Прогенитора, установленными над термоядерными реакторами, плавно вылетели из капитального ангара и полетели на стартовую решетку под оглушительный рёв болельщиков, который они могли слышать только благодаря тэу-шлемам. Трасса «Лабиринт Ника» за минувший год стала одной из самых благоустроенных в галактике. На астероидах было построено невесть сколько отличных космических отелей, оснащённых транс-телепортами с мощными стационарными термоядерными реакторами, что значительно удешевило переброску пассажиров с любой обитаемой планеты галактики в это шаровое каменное скопление. Помимо того, что в «Лабиринте Ника» гоняли космические гонщики, эту сложнейшую трассу использовали ещё и в качестве учебной площадки как высшая пилотажка, так и её конкурент, лётное училище князя Прогенитора.

После пятнадцатиминутного ожидания на стартовой решетке, наконец, был подан сигнал и двадцать пять команд по семь машин в каждой сорвались с места. Николай, который решил отныне гонять сам, а не прятаться за спину Прапора, с первой же секунды ушел в отрыв и понёсся по трассе так, словно за ним гнались энергоны на золотых зубцах. Как ни готовились к этому все остальные сто семьдесят четыре пилота, для них явилось полной неожиданностью, что он сразу же превысил свою же собственную рекордную скорость почти на двадцать процентов и, явно, не собирался останавливаться на достигнутом. Только Кесашью и Малышка Оппи были начеку и потому бросились за ним в погоню и даже стали его понемногу догонять, зато после них образовался довольно большой разрыв, который увеличивался с каждой секундой всё больше и больше.

Кто-то уже решил, что судьба гонки была решена, но уже через три круга эта троица, а разрыв между Кесашью и Малышкой Оппи, новым кумиром болельщиков «Парка Тиу», сократился буквально до сотни метров, догнали отставших гонщиков и стали с боем пробиваться вперёд. Устроители гонок, хорошенько потерзав Селекта Каллидуса и конструкторов импульсных пушек, заставили их с одной стороны резко увеличить мощность силовой защиты, а с другой сделать так, чтобы пушки палили не сверхгорячей, а довольно прохладной, но от этого ничуть не менее опасной плазмой. Попадание плазменного шара теперь воспринималось серебряной молнией, как хороший пинок под зад ногой или толчок плечом, что было названо возрождением спортивного духа космических гонок и отказом от дикого варварства, превращавшего их в самые настоящие гладиаторские бои.

Зато сразу же, как только три этих серебряных молнии, одна из которых, впрочем, была золотой, догнали неудачников, все зрители в полной мере оценили новое качество космических гонок – зрелищность. Рикошетируя от силовых полей, плазменные заряды разлетались в разные стороны, а гоночные корабли лидеров, закрутившиеся от толчков буквально волчком, тем не менее стремительно продирались вперёд и вскоре снова ушли в отрыв, продолжая наращивать и без того уже сумасшедшую скорость. Никто из этой троицы ещё не обменялся ни одним выстрелом. Они соревновались друг с другом только в одном компоненте мастерства, – скорости, ну, и ещё в манёвренности. Поэтому через четыре круга лидеры гонки снова догнали сначала отставших гонщиков, а потом и пелетон, но теперь завязли в нём весьма основательно и пробивались сквозь него с куда большим трудом и потому ещё несколько групп гонщиков сумели взвинтить темп и тоже ушли в отрыв. Гонка с каждым кругом набирала скорость.

Вскоре серебряные молнии растянулись почти на половину длинны трассы и только благодаря подсказкам мощного аналитического компьютера можно было понять, что же именно происходит в «Лабиринте Ника». Николай не собирался сдавать завоёванных позиций и постоянно увеличивал скорость, пренебрегая даже элементарными правилами безопасности. Везде, где только можно, он стремился выиграть хотя бы долю секунды и увеличить разрыв на несколько лишних десятков метров. Как это ни удивительно, но не смотря на множество плазменных пинков и оплеух, ему всё ещё удавалось сохранить оба флага на «Мечте Тиу». Так и не потеряв их, он первым пересёк финишную черту, а вслед за ним её пересекла Кесашью. Малышка Оппи была третьей, хотя больше половины дистанции шла впереди хойны.

После гонки, выпив шампанского, командор Сильвер и майор Детериор стали прощаться с друзьями по команде и её самыми преданными болельщиками, собравшимися на базе команды. Все они прекрасно понимали, что Бешенному Нику и Малышке Оппи нужно было возвращаться на «Оффенсио» и потому не уговаривали их остаться. К транс-телепорту их провожал один только князь Прогенитор, который уже возле линзы спросил:

– Как дела у Сальве, Никки? Старик не обижается, что ты так долго водил его за нос?

– Гор, Ник не водил его за нос, а делал свою работу. – Одёрнула босса Опиния – Экипаж «Оффенсио», кстати, тоже. – Поняв, что сболтнула лишнего, майор Детериор поторопилась сказать им обоим – Извините, господа, но у нас свои каналы информации и все самые важные вещи на «Оффенсио» знают все, кому это нужно знать, так что хотя это уже и не секрет, что Бешенный Ник не только командор Сильвер, но ещё и адмирал Серебряков, за пределы линкора эта информация никогда не просочится.

Гораций мягко улыбнулся и сказал вполголоса:

– Ну, что же, всё правильно. Шила в мешке не утаишь, Оппи. Тем более такого острого. Ладно, ребята, удачи вам и чистого вакуума. Ждём вас на Таласосе и…

В этот момент в помещении транс-телепорта, топоча ногами за девятерых, вбежала Кесашью в сопровождении Джела и Кроу. Все трое были одеты в чёрные мундиры и судя по жестикуляции настроены очень решительно. Кесашью сразу же заявила:

– Никки, мне надоело сидеть на Рианоне и трястись за тебя от страха. Хватит! Мы снова возвращаемся на службу. Надеюсь, Гор, ты не станешь возражать? Вообще-то для тренировок нет места лучше, чем поле боя с энергонами. К тому же пока Гринпис валяется в корабельном госпитале вместе со своими растяпами-канонирами, я смогу прикрыть Ника в бою.

Князь пожал плечами и ответил:

– Пожалуйста, Кес, как скажешь, но это не снимает с тебя обязанностей некессариуса «Парка» и ты прибудешь вместе с ним и Оппи на Таласос в субботу ровно к двенадцати часов по республиканскому времени. Хотя ты сегодня и была второй, а все вместе вы взяли большой шлем, работать вы будете теперь на Ника, как и все остальные члены команды. У каждого из вас имелся прекрасный шанс стать лидером в этом сезоне, но вы им не воспользовались, хотя и могли. Ну, всё, мне пора в парк.

Князь Прогенитор, глаза которого почему-то заблестели, телепортировался в парк, на лужайках которого шумели и веселились победители и их болельщики, а пятеро офицеров на борт линкора «Оффенсио», где двоих из них поджидал на Пятачке чуть ли не весь его экипаж. Узрев Кесшью, самые большие поклонники команды «Парк Тиу» взревели, как стадо носорогов, сломали строй и на радостях подняли эту отважную хойну на руки. Та, весело смеясь, только и могла поделать, что поприветствовать всех своих поклонников взмахами рук, в одной из которых был крепко зажат кубок размером немного поменьше, чем тот, который держал в руках истинный виновник торжественной встречи, – Бешенный Ник и его второй пилот «Очка» Малышка Оппи.

Насилу вырвавшись из рук своих хохочущих почитателей, Кесашью вместе с Джелом и Кроу строевым шагом подошла к космос-адмиралу эс-Аггеру и почтительно склонившись перед ним вручила своё прошение о зачислении в экипаж. Тот передал бумагу адъютанту, взял под козырёк и вопрос с возвращению Кес на «Оффенсио» был решен. После этого Дядюшка Сальве приказал всем вернуться на боевые посты и хойна вместе с мужьями помчалась на главную палубу. Ей хотелось как можно скорее вернуться в строй и приступить к изучению новых, модернизированных стиланскими инженерами серебряных молний, а они были весьма значительными.

Селект Каллидус поступил очень мудро, продав патент на изготовление серебряных молний военного назначения не Империи или Республике, а всему Содружеству. Это позволило как раз именно докам из соответствующих структур имперского космофлота создать новое конструкторское бюро, в которое с боем прорвались лучшие военные умы Республики. Так что буквально через три дня после Великой Бойни неподалёку от Робустуса, ставшего огненной могилой для серебряных молний, зараженных радиацией, на «Оффенсио» поступили новые космические истребители. От старых, являющихся точной копией гоночных машин, они отличались тем, что имели мощную броню из стабилиса, защищающую пилотскую кабину и термоядерный реактор, но даже не это было главным. Новые молнии имели более мощные и скоростные маршевые турбины имевшие куда большие углы поворота, что перед этим было достигнуто на гладиусах. Да, и импульсные пушки на них стали вдвое мощнее.

Это была не единственная радость пилотов-техноэмпи и особенно Кинг-Конга. Наконец-то нашлась добрая душа, которая сумела подчинить себе такое вредное вещество, как дурит, имевший отвратительное свойство не держаться плотно ни на чём, кроме живой плоти будь то кожа хомо и гумми или хитин хойниро. Не где-нибудь в мирах, славящихся своими учёными, а на Ронвале была создана исключительно удобная, нежная и мягкая поддёвка под дурит, которая, к тому же, ещё и имела способность мгновенно впитывать в себя пот и жировые выделения. Это позволило сделать дуритовые комбики почти втрое толще, а потому полковник Соловьёв, впервые надев на себя новый боекостюм, чуть не прослезился и тут же расцеловал Лиу Маршад-сью за сие великолепие. Той это очень понравилось, как понравилось экипажу «Оффенсио» то, что полку их беллаторов прибыло.

Теперь в подчинении Николая был отряд из двадцати двух опытных, спаянных многолетней совместной службой парней и двоих новичков, давно в нём прописавшихся – Ролло Шутера и Лиу Маршад-сью. Вместе с рианонцами, пилотами и канонирами «Очка», они составляли самый большой экипаж гладиуса, но при этом не были единственными. Ещё к нескольким гладиусам были приписаны так называемые абордажные команды. Все они состояли из космодесантников, парней из военной полиции и оперативников графа эс-Урсуса и в то время, как остальные члены экипажа «Оффенсио» после вахты отдыхали и развлекались, как могли, эти мужчины и женщины до седьмого пота тренировались и перенимали боевой опыт у группы «Земля-21», из-за чего на главную палубу, порой, нельзя было выйти, так как на ней разворачивались самые настоящие сражения.

В это дело включились также все без исключения хойны со своими путь и не такими же огромными, но чертовски отважными мужьями. Космос-адмирал эс-Аггер относился ко всему с живейшим интересом и частенько награждал отличившихся увольнительными в Астроурбис, где благодаря его приказу образовалась довольно большая колония Империи Рианон, которая жила в полном соответствии с правилами, принятыми в Империи, то есть закатывала балы, являла всем истинные образцы изысканности и утончённости, а также поражала всех своей щедростью, когда заходила речь о благотворительности. Кое-кого от этого в Республике брала оторопь. На Стилане и в голову никому не приходило устроить бал-аукцион по продаже нарядов, пошитых графиней Нинель эс-Черемизо, чтобы потом все вырученные деньги отдать на строительство новых серебряных молний для космофлота Гурвина, мира, о котором рианонцы прежде и знать ничего не знали.

Ничуть не меньше их поражало и то, с какой гордостью космолётчики с «Оффенсио», которые получали увольнительные всего на двенадцать часов и всё равно стремились большую часть этого времени провести вне дома, носили свои чёрные парадные мундиры и как перед ними склоняли головы в уважительном поклоне даже аристократы, не говоря уже о хомо симплекс нобилис, – людях простого происхождения. В этот район Астраурбиса, который рианонцы сразу же назвали Оффенсио, прибыли даже высокородные князья, чьи субрегулусы несли службу на теперь уже всемирно прославленном линкоре. Вместе со своей челядью они въехали в довольно скромные по меркам Рианона виллы и при этом ничуть не стеснялись говорить о том, что просто обязаны сделать так, чтобы их люди могли идти в бой не думая о том, что тем самым навлекут гнев врага на них. Никто даже и не думал оспорить приказ космос-адмирала эс-Аггера, этого истинного центуриона Империи, как они все говорили.

На линкоре со смехом обсуждали последнюю новость, – по слухам президент Энсис вроде бы недавно сказал, что если война затянется, то дело может в конце концов дойти и до того, что на Стилане народ потребует восстановить монархическое правление, а его заставит стать императором. Если, конечно, победы республиканского космофлота будут такими же значительными, как и имперского. В общем линкор «Оффенсио» оправдал своё название и взял на абордаж не какую-то там пиратскую посудину, а саму Республику Стилан. На Рианоне по этому поводу также ходило множество слухов и все они в унисон гласили, – князю Прогенитору и князю эс-Агеру удалось сделать то, чего не могли сделать несколько десятков императоров Рианона до них, – заставить уважать Империю за её самые лучшие качества, забыв о некоторых упущениях, допущенных ею.

Обо всём этом Кесашью узнала от своих старых подруг. Обоих же её муже такие мелочи совершенно не интересовали и пока их супруга трескала с другими хойнами арбузы и дыни, они с помощью техников двадцать первого ангара за каких-то семь часов полностью пересыпали новенькую серебряную молнию и подогнали её под себя. Сделано это было вовремя. Возвращение Кесашью на «Оффенсио» было ознаменовано сразу пятью вылазками энергонов в различных районах галактики. Экипажи всех двухсот пятидесяти гладиусов немедленно заняли свои места на борту космических кораблей и старший офицер линкора, космос-командор Пондус, немедленно дал им вводную:

– Господа, требуется ваше вмешательство. Пять крупных эскадр энергонов замечены вблизи Мирора, Земли, Эстакана, Ладанги и Апертуры. Полагаю, что с этим справятся три десятка гладиусов, пять групп по шесть единиц в каждой. Кто желает прогуляться к Апертуре? Это самое странное из всего того, что когда-либо делали энергоны. Расположенная в этой звёздной системе военная база Ронвала охраняется золотыми фелиноидами едва ли не лучше, чем их родная планета. Думаю, господа, что вы уступите эту честь нашей прелестной королеве Лиу.

Если бы Николай не крикнул тотчас, что он немедленно стартует, то это сделала бы за него Лиу. Он предложил присоединиться к нему соседей справа и шесть гладиусов один за другим влетели на линзу тяжелого транс-телепорта, чтобы появиться вблизи большого зелёного оазиса, окруженного застывшими лавовыми полями, и мгновенно покинуть неуютную планету, имевшую весьма мелодичное название, – Виафуриу. Через пару минут они уже мчались на гипердрайве навстречу почти двум дюжинам кораблей энергонов, по которым уже начали садить с боевых астероидов орудиями главного калибра. Было не совсем понятно, на что вообще надеялись энергоны, но уже одно то, что восемнадцать зубцов прикрывали пять клыков, говорило о серьёзности их намерений.

После облома возле Робустуса, где энергоны потеряли огромное количество своих кораблей, они не прекратили своих пиратских набегов. Правда, теперь они уже не рисковали бросать открытый вызов линкору «Оффенсио», но всё равно очень часто имели дело именно с его пилотами, гладиусы которых перебрасывали тяжелыми транс-телепортами туда, где они появлялись. Во всех других местах им приходилось иметь дело с другими пилотами-техноэмпи, ничуть не менее умелыми и отважными. Теперь энергоны всё реже и реже могли похвастаться своими победами и лишь тогда, когда они нападали на совершенно бесбашенных торгашей, которых душила жаба и те не хотели нанимать для охраны своих посудин хойн с их меткими мужьями, случались жертвы. Таких, впрочем, было мало и на хойниро была объявлена самая настоящая охота. Некоторые торговцы соглашались отдавать им половину своей прибыли, лишь бы те стали на их транспортниках пилотами и канонирами-техноэмпи.

Шестёрка гладиусов, поддерживаемая мощным огнём боевых астероидов, на средней скорости мчалась навстречу энергонам. Те их заметили и открыли огонь ещё издалека, но как Николай, так и его боевые товарищи были начеку и ловко маневрируя уходили от плазменных шаров. Один из клыков держался позади основной группы кораблей энергонов и это его, почему-то развеселило. Громко смеясь, он воскликнул:

– Ребята, займитесь шушерой, а я надеру задницу их начальничку. Мне сдаётся, что этот клык не взорвётся от первого же попадания в него из рогатки.

Николай резко увеличил скорость и пошел на сближение с энергонами, до которых оставалось уже менее четверти светового года. Тем мгновенно открыли по нему ураганной мощи заградительный огонь, но все их усилия были тщетными. Буквально кожей чувствуя, куда их канониры выстрелят в следующее мгновение, он закладывал головокружительные маневры и не снижая скорости пролетел сквозь их строй, спалив по пути два клыка и четыре зубца, да, при этом ещё и пальнув тремя ракетами, взрывы которых хотя и не принесли им вреда, на какое-то время скрыли его самого от того клыка, к которому он летел. Тот, кто сидел в командирском кресле этого космического корабля, давно уже смекнул, чем всё это пахнет, а потому развернулся и задал стрекача, покинув место боя. Николай, снова расхохотавшись, помчался за беглецом в погоню.

Клык на ходу яростно огрызался и Николай, чтобы создать у энергона видимость успеха, позволил нескольким сгусткам плазмы попасть в гладиус. Точнее он просто вывалился на секунду из гипердрайва и поймал их самыми неуязвимыми участками корпуса, бить по которым означало только одно, – попусту терять время. Не смотря на то, что от этих попаданий на борту его гладиуса не разбилась ни одна кофейная чашка, «Очко», снова пойдя гипердрайвом, стало лететь как-то странно вихляясь. Энергон обрадовался, полетел чуть-чуть медленнее и немедленно увеличил интенсивность огня, но в результате клык оказался в опасной близости от гладиуса. Вот тут-то нервы у его командира и дрогнули. Из задней части корпуса клыка выдвинулись две странного вида квадратные дюзы, которые стали быстро наливаться фиолетовым свечением, и этот космический корабль пошел в отрыв. Николай тотчас поинтересовался у своего бортинженера:

– Тиу, ты зафиксировала это?

– Да, мой мальчик! – Возбуждённо воскликнул компьютер и приказал – Ник, возьми левее и чуть выше. Отлично! Я взяла пробы и теперь могу гарантировать тебе, что даже Такит Маллеус сможет сварганить тебе новые движки. В той пробе, что я взяла, чёртова прорва мезонов, а это прямо говорит… Хотя об этом лучше не будем, тебе меня просто не понять. Ты ведь так же далёк от физики элементарных частиц, как Лиу от целомудрия и девичьей застенчивости идеальной ронны.

Энергон, тем временем удирал от «Очка» на сумасшедшей скорости и Николаю пришлось врубить все маршевые турбины и выставить их под такими углами, чтобы гладиус также смог резко увеличивать скорость. Оба корабля летели практически с одной скоростью, но он не мог догнать клык. Тот же в свою очередь не мог сбросить преследователя с хвоста и в конце концов каким-то образом всё же увеличил скорость и стал понемногу удаляться, но продлилось это недолго. Вскоре Тиу нарисовала перед ним не очень чёткую картинку, которая показывала довольно крупный космический корабль, мчавшийся навстречу клыку. С него вылетело добрых два десятка гладиусов и множество серебряных молний, которые совершали в пространстве довольно неуклюжие манёвры и палили из импульсных пушек в разные стороны.

Клык снова увеличил скорость, влетел в эту стаю, вышел из гипердрайва и буквально через тридцать секунд взорвался, но перед этим три гладиуса сблизились с ним настолько, что все четыре космических корабля на несколько секунд слились в одну отметку, двигавшуюся в сторону большого корабля на досветовой скорости. Взрыв был очень мощный и судя по всему термоядерный, после чего как гладиусы, так и серебряные молнии помчались к крейсеру, уходящему на гипердрайве, и тому пришлось снизить скорость, чтобы принять их на борт. Гладиусы влетали в крейсер в такой спешке, что один из них не вписался в громадный шлюз и вмазался с него, как в скалу.

Обломки гладиуса всё же влетели внутрь крейсера, вслед за ними на его главной палубе совершили посадку остальные пилоты и крейсер, в котором Тиу уже опознала «Эксплараториус», с места рванул прочь. Николай, прекрасно понимая, что громить имперские крейсеры ему запрещено даже в том случае, если это был «Грязный крейсер», сбросил скорость и не спеша полетел к месту взрыва собирать оставшиеся после взрыва улики. Хотя на борту клыка был подорван термоядерный заряд, обломков им удалось подобрать довольно много и среди них был даже фрагмент странной квадратной дюзы, что Тиу сочла самой большой удачей. Мысленно погрозив Августу Конде, командовавшему «Эксплараториусом», кулаком, он беззвучно выругался и полетел к Виафуриу. Эта нечаянная охота была довольно успешной не смотря на то, что Николаю не удалось достичь цели, да, он в общем-то и сам не знал, какова она была в этом бою. Наверное всё-таки уничтожить хотя бы одного кукловода.

Товарищи Николая, которыми командовал в этом бою Братец Сумми, раздолбали всех своих врагов и все, кроме самого барона, вернулись на «Оффенсио». Тот поджидал своего друга на всякий случай. Вдруг откуда-нибудь снова появится враг. После недолгих пререканий барон эс-Вадес совершил посадку на линзе транс-телепорта первым, а вслед за ним на борт «Оффенсио» прибыло «Очко» и немедленно потащилось на минимальной скорости к своему ангару, возле которого уже суетились техники. Неподалёку от шлюза стояла громадная установка, предназначенная для заделывания дыр в броне. Опуская гладиус на стальные плиты, Николай негромко сказал:

– Кес, попроси всех хойниро собраться через час в зале. Нам нужно с вами кое о чём поговорить.

Как всегда Николай последним покинул борт своего гладиуса, но никто из членов его экипажа не бросился в раздевалку. На всё это с насмешливой улыбкой смотрел граф эс-Маллеус. Его уже известили о находках в космосе, как и о том, что Бешенный Ник ради этого не пожалел даже брони «Очка». Когда Николай сошел с эскалатора, он небрежно козырнул ему и сказал:

– Ник, ты просто какой-то тиран, а не командир. Неужели тебе в каждый след нужно брать с собой десант? Это же был самый обычный полёт, а не рейд в тыл врага.

– Не скажи, Такит. – Задумчиво ответил Николай – Если бы «Очко» было чуть-чуть пошустрее, то у нас была реальная возможность взять на абордаж «Грязный крейсер», который, явно, подобрал команду клыка, сбежавшего с поля боя. Нам не хватило каких-то трёх минут, чтобы получить более чёткую картинку. Ну, ладно, у нас и без того есть для тебя целая куча гостинцев. Думаю, что теперь ты точно сможешь дать гладиусам под задницу такого пинка, что мы станем не только догонять, но и обгонять энергонов. Дерзайте, граф, вас ждут великие дела!

У графа от такого сообщения даже челюсть отвисла. Такит эс-Маллеус был не просто аристократом, которому с детства нравилось возиться с железками, он был к тому же ещё и учёным, талантливым изобретателем, влюблённым в космические корабли. Особенно боевые, которые смогли бы буквально во всём превзойти корабли энергонов. Хитро подмигнув графу, Николай насвистывая направился в раздевалку, хотя настроение у него было отнюдь не такое уж и весёлое. Проделки Августа Конде и его дяди беспокоили его всё больше и больше, а то, что «Грязный крейсер» использовался в качестве корабля прикрытия для операций энергонов, нападавших на военные базы космофлота Содружества. В том, что «Грязный крейсер» подобрал экипаж клыка, руководившего атакой, он не сомневался и лишь сожалел о том, что действительно не взял его на абордаж, хотя и понимал, что и принц, и его пассажиры сбежали бы с крейсера со всеми уликами, а ему потом пришлось бы искать оправдание своим действиям.

Через час, приняв душ и наспех перекусив, Николай вместе с Кинг-Конгом, Ролло, Лиу, Мартисом и его новым помощником Ульмом Тарнисом направился в тот зал, в котором обычно собирались хойниро. Хойн на линкоре в свободное от вахт время можно было встретить где угодно. Космолётчики часто приглашали их к себе в гости, а, уж, там где на линкоре находились места для развлечений, без них не обходился ни один вечер, но всё же куда чаще хойниро собирались в своём собственном зале отдыха и собраний, который стиланцы изготовили в полном соответствии не только с их вкусами, но и физиологическими особенностями. Поэтому в нём было на шесть градусов теплее, чем в остальных помещениях линкора, а воздух гораздо суше.

Этот внушительного размера отсек с круглой ареной посередине, окруженной холмиками-лежанками с лунками и мебелью, похожей на причудливые валуны, похожие на раковины, даже покрытие пола имел не такое, как везде. Хойниро, ноги которых прочно стояли на любой поверхности, все же более всего любили ходить по плотному песку. Именно таким пластиком, похожим на песок и даже слегка пружинящим под ногами, был покрыт пол в зале, залитом ярким светом. Обстановку в зале можно было бы назвать унылой и скудной, но её разнообразили росписи на стенах, изображавшие оазис в пустыне, а также большие кашпо с пышными, яркими цветами, среди которых имелись даже земные розы. Ну, и, естественно, возле каждой лежанки в виде холмика стояли большие вазы, на которых лежали огромные астраханские арбузы и чарджуйские дыни. Первые поставлялись со Звёздной Руси, а вторые со Звёздной Мекки.

Далеко не на каждой из тех планет, где обитали хойниро, для них имелись такие райские условия и поэтому в этом зале всегда находилось несколько хойн со своими мужьями или без них. Разумеется, кроме тех случаев, когда раздавался сигнал тревоги. Тогда все хойниро мигом занимали свои места в гладиусах и серебряных молниях, причём делали это первыми. Тому способствовало то, что в новые боевые рубки они влетали даже не облачившись в дурит, так как считали их без того абсолютно безопасными. Только те хойниро, которые несли в тот момент вахту, поднимались на борт гладиусов в дуритовых боекостюмах, ну, и ещё хойниро находившиеся в подвахте. В тот момент, когда Николай со своими коллегами вошел в зал, примерно половина хойн была облачена в дурит, а остальные в мундиры. Хойниро построились семьями в одной половине зала, напротив широкого шлюза и как только хомо вошли в него, то первым делом сделали вежливое приседание, которое земляне называли книксеном, после чего Николай с центра арены поприветствовал их:

– Фриледи, фримены, доброго вам здравия. Извините, что оторвал вас от дел, но у меня есть к вам очень серьёзный разговор, который я хочу начать с драки. С настоящей, серьёзной драки, для которой мне требуется самый ловкий и умелый в рукопашном бою хойн. – Повернувшись к полковнику Соловьёву, Николай призвал его на помощь – Димыч, доложи, кто из этих парней лучший из твоих учеников?

Кинг-Конг не моргнув глазом ответил:

– Дронел Фератииш, командир.

Правый муж хойны Фератииш из Великой Зелёной Семьи тотчас выбежал на арену. Он был чуть ли не на треть крупнее любого другого хойна и имел к тому же очень широкую головогрудь с мощными руками. Уже только поэтому Дронел был самым сильным из хойнов, но помимо этого он был ещё и очень отважным парнем. Самым удивительным из всех событий, произошедших на «Оффенсио» за последнее время, Дядюшка Сальве считал то, что хомо взялся за такое безнадёжное дело, как обучение хойниро искусству поединка и превзошел в этом деле так, что даже самый опытные из его космодесантников схватились за голову. Чтобы остановить хойна или хойну, которые прошли хотя бы начальный курс обучения под руководством Кинг-Конга, идущих врукопашную на врага, смогла бы только добрая дюжина хорошо обученных космодесантников-пэппи, да, и то не факт, что у них из этого что-то выйдет. Сразиться же с хойной, которая идёт в бой вместе со своими мужьями, было делом совершенно бесперспективным даже для целого взвода космодесанта.

Кинг-Конг, который наблюдал за хойниро уже не один год начиная с того времени, когда сажал картошку на Карадоне и разводил на картофельных кустах колорадских жуков, давно уже положил на них глаз. Ещё тогда ему приходилось частенько гонять на полях молодых хойнов, стремившихся во что бы то ни стало угостить своих возлюбленных этим лакомством вместе с пучком картофельной ботвы. Там-то он и понял, что самой природой был создан идеальный боец для рукопашной схватки и стал разрабатывать специальный боевой комплекс. Ему быстро удалось убедить молодых хойнов, что своей исключительной ловкостью и стремительностью они смогут намного быстрее завоевать все четыре сердца пучеглазой красавицы, нежели воровством картофельной ботвы с общественных полей. Для этого он придумал несколько игр, в которых молодые хойны могли предстать перед своими избранницами в самом лучшем виде, взяв за основу регби, американский футбол, баскетбол и даже хоккей, вот только на поле выходили не две команды, а по три, четыре дюжины двоек, в которых один хойн мечтал стать правым мужем какой-нибудь красотки, а второй левым.