Текст книги "Война Космического Ганфайтера"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Делать мне больше нечего, как болтаться полгода в космосе. – Графиня снова напряглась, но он её успокоил – Ладно, мамаша, разберёмся. До Фумуса мы сможем долететь и малость побыстрее, но это встанет вам в дополнительные расходы, а теперь объясните, что может ждать нас на астероиде? Нам что, придётся расстреливать в космосе боевые астероиды и сражаться с полчищами роботов или мы всё же обойдётся без этого? Дело в том, что я не люблю рисковать понапрасну и если уж приходится воевать, то предпочитаю делать это не в одиночку, а вместе со своим экипажем, что тоже будет вам стоить очень дорого. Пять миллионов кредитов вы заплатите за этот полёт мне и по полмиллиона каждому из моих ребят.

Похоже, что именно этого от него ждала графиня, раз она немедленно согласилась с требованиями Николая:

– Командор, вы можете взять с собой столько людей, сколько сочтёте нужным. Я заплачу столько, сколько вы требуете, лишь бы забрать свою дочь оттуда. К сожалению я ничего не знаю о том, как охраняется этот астероид, но я не думаю, что в той звёздной системе есть боевые астероиды с автоматическими пушками. Мне нужно от вас только одно, чтобы вы доставили нас туда, помогли мне найти и забрать оттуда дочь.

Отрицательно мотнув головой Николай сказал:

– Нет. Всех вас я забрать не смогу. На борту моего нового гладиуса и так будет не протолкнуться. Так что двоим вашим спутникам придётся остаться на «Оффенсио». Выбирайте, мамаша, кого вы возьмёте с собой и назначайте день старта, если вы, конечно, не намерены вылететь немедленно. Тогда дайте нам пару часов на сборы. Такой вариант вас устроит?

Графиня, посмотрев на Николая странным взглядом, негромко сказала своим спутникам:

– Барлам, Креш, вы останетесь с герцогом Фастидиозусом, а вы, Август, и ты Трелон, полетите со мной. – Кивнув Николаю, она проворковала нежным, многообещающим голоском – Командор, если это можно, то я хотела бы отправиться в путь уже через два часа. Надеюсь, на борту вашего корабля для меня найдётся отдельная каюта? Адмирал, распорядитесь отправить мой багаж на борт космического корабля командора Сильвера.

Николай поднял правую руку и выразительно помахал указательным пальцем почти у носа графини, громко сказав:

– Но-но, никаких багажей, мамаша. На бот «Очка» вы подниметесь, как и все, через душевую, после чего получите всё, что вам потребуется в космосе, включая дурит. Это боевой космический корабль, а не туристический лайнер. – Смилостивившись, он добавил – Правда, каюта вам будет предоставлена, как и вашим спутникам, но я заранее предупреждаю, на борту моего корабля тесно и вам негде будет там прогуливаться. Максимум, что я могу вам предоставить, это возможность размяться пару часов в нашем небольшом спортивном зале. Если вы не против, то я немедленно провожу вас и ваших спутников в ангар. Мы примем на борт контейнеры с провизией и немедленно стартуем.

Графиня была не против, хотя ей и не понравился такой грубый диктат. Даже не соизволив попрощаться с полковником-эстрасенсом, выдававшим себя за командира линкора, она встала и вышла из кабинета вслед за командором Сильвером. Адъютанты в приёмной тотчас вскочили на ноги и принялись пожирать её глазами, но их взгляды были слишком уж раздевающими и потому не понравились ей. Она даже невольно сделала рукой жест, словно была нагой купальщицей, выходящей из воды. Как только графиня вместе с нахальным командором и её спутниками телепортом отправилась в двадцать первый ангар, адъютанты влетели в кабинет и громко заржали, довольные собой. Затея энергонов подчинить себе ещё и командира линкора «Оффенсио» вместе с несколькими старшими офицерами, с треском провалилась. Дядюшка Сальве, посмотрев на веселящихся парней, спросил:

– Генерал, неужели ваши люди так ничего и не почувствовали? Признаться, лично я с трудом сдержался, когда эта ведьма заговорила. Хорошо, что вы вовремя выключили звук, а то я даже не представляю себе, что со мной бы было. Это действительно просто какие-то колдовские чары.

Генерал Леонтьев улыбнулся и ответил:

– Адмирал, мы быстро поставили бы вас на ноги. Полковник Васильев был полностью прав, небольшая доза элэсде действительно способна оказать очень сильное воздействие на рианонцев, попавших под колдовские чары, как вы изволили выразиться. Поверьте, Сальве, уже через пару часов ваш друг полностью придёт в себя, чего нельзя сказать в отношении тех рианонцев, которых эти выродки приручали в течении куда более долгого времени. Ну, с ними вам придётся разбираться уже совсем другими методами. Полагаю, что пара, тройка лет в каком-нибудь закрытом санатории и их приведёт в норму, после чего им придётся пройти ещё и курс реабилитации. Поверьте, очень многим из них будет трудно смириться с тем, что они совершали преступления не отдавая себе в этом отчёта. Поэтому, Сальве, не очень-то обольщайтесь на счёт этой ведьмы. Мудрец правильно делает, что ломает её через колено. Это враг, и враг очень опасный.

Дядюшке Сальве не очень-то понравился такой тон и он сердито рыкнул:

– Борис, не нужно меня уговаривать! Я и сам это прекрасно понимаю. Вы лучше скажите мне, хойниро смогут им противостоять? То, на что способен полковник Соловьёв, меня тоже приводит в ужас, но относительно него я хотя бы знаю, что он на нашей стороне. Его муштра поможет им выдержать взгляд Каа?

Генерал Леонтьев поморщился, как от сильной зубной боли, и недовольным голосом проворчал:

– Ох, уж, мне этот тибетский монашек. – Махнув рукой, он признался – Когда-то этот гад наотрез отказался работать в моём институте, хотя и согласился пойти служить в ФСБ. Не смотря на то, что Кинг-Конг и не практиковал кое-какие наши методики, адмирал, он очень сильно развил за эти годы свои собственные навыки и умения, которыми не захотел когда-то делиться с нами. Думаю, что после его психологических тренировок хойниро уже ничем не проймёшь. Зато они, как я вижу, смогут теперь обезоружить не только своих собственных собратьев, но и вообще кого угодно вплоть до роботов и автоматических пушек. Их в этом плане здорово выручают огромные круглые глаза и шевелящиеся жвала и бороды. Похоже, Жорка не зря приказал изготовить для хойниро те шлемы, которые полностью открывают верхнюю часть их головогруди. Да, уж, что монстр, то монстр, ничего не скажешь. Не человек, а просто чудовище какое-то. Сволочь, позавчера на тренировке так на меня зашипел, что я чуть было из штанов не выпрыгнул. Просто каким-то чудом смог удержать себя в руках и долбануть его на одной только энергетике.

Адмирал эс-Аггер покрутив головой пробормотал:

– Вы тоже хороши, Борис. Эти ваши молниеносные удары практически без замаха, одними пальцами, тоже представляют из себя что-то совершенно нечеловеческое, так что не нужно наводить здесь критику на полковника Соловьёва. Кстати, почему вы отказываетесь признать за ними их новые воинские звания?

Генерал Леонтьев приосанился и громогласно заявил:

– Да, потому, адмирал, что мне звание генерал-майора присвоили ещё тогда, когда Жорка был капитаном, а Колька и вовсе старшим лейтенантом. Это уже на Стилане они стали адмиралами, хотя на «Оффенсио» числятся всего лишь командорами. Поэтому они как были для меня один майором, а второй полковником, так ими и останутся. Так, Сальве, а теперь давайте посмотрим на то, что представляет из себя наша графиня-врагиня в голом виде. Она как раз вошла в душ.

Командир линкора перевёл изображения на самый большой из экранов и невольно залюбовался красотой обнаженного женского тела. Он даже стал чаще дышать от возбуждения в то время, как взгляд генерала Леонтьева оставался холодным и испытующим. Внимательно разглядывая красотку, стоящую под жиденькими струйками корабельного душа, генерал что-то записывал в свой блокнот. Через пару минут он сказал:

– Интересная девица, ничего не скажешь. Однако, Сальве, она не является человеком. Но она и не гуманоид. Скорее всего этот вид произошел от точно таких же приматов, какими были наши предки, но не идентичных. Похоже, что у энергонов или как там они себя называют, на два ребра больше. Между ними и хомо есть и другие различия, но уже не такие большие.

– Откуда вы это знаете, Борис? – Удивился адмирал – Ведь вы же психолог, а не хирург или терапевт.

Генерал Леонтьев рассмеялся и ответил:

– Я, к вашему сведению, много лет занимался антропологией, Сальве, а потому могу судить о таких вещах. Правда, в одном я с вами точно солидарен, эта бабёнка недурна собой.

Пока командир линкора «Оффенсио» и приданный ему специалист в области психологической защиты разглядывали купающуюся графиню, Николай командовал погрузкой провианта. По его приказу в ангар доставили три десятка больших контейнеров с флотскими пайками для людей и хойниро, а также несколько контейнеров с арбузами и дынями. Всё остальное уже находилось на борту его нового гладиуса, который отличался от прежнего тем, что был на треть выше него за счёт прямоугольного трюма с закруглёнными краями, из-за которого ему уже не были нужны посадочные колонны. Их заменяли убирающиеся широкие салазки. Из-за этого трюма с нижней плоскости гладиуса были сняты две орудийные башни, но своей огневой мощи он при этом не потерял, так как в это дополнение были вставлены шесть счетверённых батарей импульсных пушек.

Как и графиня со своим спутником принц Конде также был вынужден принять душ и переодеться в офицерский космокомбинезон без знаков различия, в котором он чувствовал себя несколько неуютно. Ещё больше его беспокоили снисходительные взгляды членов экипажа гладиуса, хотя по настоящему он обеспокоился только тогда, когда в ангар примчалась целая дюжина хойн со своими мужьями, которые тотчас поднялись на борт корабля. Вскоре из раздевалки вышла графиня, которая также чувствовала себя в космокомбинезоне, скрывающем все её прелести, не очень уверенно. Николай, смилостивившись, подал ей руку, жестом велел принцу и тому энергону, которого звали Трелоном, подняться на борт гладиуса и повёл графиню к эскалатору. Перчаток он снимать с рук всё же не стал, хотя и не верил ни единому слову генерала Леонтьева.

Экипаж «Очка» к этому времени уже занял свои места в кубриках и потому в довольно тесных стальных коридорах пассажиры так никого и не увидели. Принцу Августу и Трелону досталась на двоих крохотная каютка размером два с половиной на три метра, а графине каюта немного побольше. В обоих каютах уже были наготове противоперегрузочные кресла, но графиня заупрямилась и заявила, что хочет находиться во время старта в пилотской рубке. Николай, почесав в затылке, махнул рукой и повёл её к лифту. Из-за этого ему пришлось турнуть из кресла второго пилота Гамлета и усадить в него пассажирку. Гамлет, беззастенчива осмотрев графиню с головы до пят, хищно облизнул губы и не спеша удалился, оставив её наедине с Мудрецом и Кинг-Конгом, который также осматривал женщину оценивающе, но уже не с постельной точки зрения, а как опытный боец.

Николай не стал надевать тэу-шлем, но, тем не менее, усевшись в кресло, именно он, а не Тиу повёл «Очко» в линзе транс-телепорта. По пути к звёздной системе Фумус, расположенной в центральной области галактики, расстояние можно было сократить только одним единственным образом, отправившись сначала на Стигию, небольшую колонию Траграсса, населённую риноцероидами. На Стигии располагалась их военная база, но с того места, где стоял транс-телепорт, энергоны вряд ли смогут что-нибудь увидеть. Ну, а кроме того Тиу могла нарисовать на обзорном экране, через который пока что были видны одни только створки шлюза, всё что угодно. Как только кресла взяли их в свои объятья, Николай поднял «Очко» над палубой ангара и не убирая посадочных салазок стал плавно сдавать назад. Медленно развернув гладиус, он повёл его к линзе транс-телепорта, находящейся на корме. Их никто не провожал.

Графиня эс-Верберантия была очень удивлена, что вместо того, чтобы вылететь в космос из ангара, как это делают все нормальные люди, пилот нанятого ею космического корабля полетел к кормовому шлюзу, но вместо того, чтобы стартовать оттуда, посадил корабль в центре какого-то круга. Поняла она всё только тогда, когда увидела перед собой сначала пейзаж какого-то незнакомого мира, а через несколько секунд огромное скопище звёзд, какое можно было увидеть только в нескольких местах галактики. Пока она соображала, где именно оказался гладиус, Николай, получив целеуказание от Тиу через свой хитромудрый тэу-череп, врубил ходовые турбины на полную мощность и «Очко» помчалось со скоростью клыка, за которым гонятся злобные пилоты-техноэмпи с «Оффенсио». Графиня испуганно спросила:

– Командор Сильвер, как вы можете вести корабль глядя только на обзорный экран?

– По звёздам, милочка. – Ехидно ответил Николай – Талант ведь не пропьёшь. Правильно я говорю, Димыч?

Кинг-Конг угукнул довольным тоном и сказал, протягивая руку к тумбе, стоящей справа от его кресла:

– Это точно, командир. Ну, раз мы летим не воевать, а покататься, то может быть тяпнем на радостях грамм по сто пятьдесят чайку, командир? Ты как, не откажешься? Наши ребята недавно припёрли с Рианона три ящика отличного бренди. Это, конечно, не водка, но тоже можно пить.

Николай отозвался на предложение:

– Отлично, Димыч. Сто пятьдесят грамм нам никогда не повредят. Тем более, что начальство осталось далеко за кормой.

Кинг-Конг достал из тумбы, оказавшейся баром, бутылку бренди и два фужера. Наполнив до половины оба, он спросил:

– А вам налить девушка? Или вы поборница трезвости.

В ответ на это графиня эс-Верберантия громко взвизгнула:

– Да, как вы смеете так ко мне обращаться! Вы оба невоспитанные мужланы и пьяницы! Командор Сильвер, как вы можете пить сидя в пилотском кресле? Это не слыханно!

– Мадам, на трезвую голову я вообще не собираюсь лететь до Фумуса. – Ответил ей Николай, залпом выпив бренди, после чего попросил – Димыч, плесни-ка мне ещё сто грамм.

Друзья быстро прикончили бутылку бренди не смотря на то, что графиня издавала по этому поводу громкие, негодующие звуки. После этого они весьма немелодично запели песню про казака, гуляющего по Дону, и Кинг-Конг потянулся за второй бутылкой, отчего щёчки графини тотчас покрылись румянцем. Пассажирка «Очка» попыталась было воззвать к разуму ещё разок, другой, но у неё из этого ничего не вышло и тогда, махнув на всё рукой, она сказала:

– Господа, налейте и мне бокал бренди. Уж если мне и суждено погибнуть, когда вы налетите на какую-нибудь звезду или планету, то я хотя бы этого не замечу.

Кинг-Конг немедленно налил ей полный бокал бренди и женщина, зажмурившись выпила напиток. Видимо энергоны были послабее на выпивку, чем рианонцы служащие в космофлоте. Уже через полчаса графиня эс-Верберантия не вязала лыка. Громко икнув, она отрубилась и двое пройдох, хитро подмигнув друг другу, встали, извлекли бесчувственное тело из кресла и перенесли пассажирку из пилотской рубки в её каюту. Там они довольно бесцеремонно раздели её догола и уложили в постель, после чего твёрдой походкой вернулись в рубку. Там их уже поджидал Витька Прапор, видевший всё происходящее на обзорном экране. Широко осклабившись, он ехидным тоном сказал:

– Да, мужики, грош вам цена. Напоить бабу напоили, а вот доставить ей удовольствие так и не догадались. Ладно, с дядей Жорой всё ясно, Лиу ему за такие дела мигом бы яйца оторвала, но ты то, командир, почему так опростоволосился? Тебе же Петрович какой наказ дал перед вылетом? Трахнуть эту козу, а ты так маху дал. Завтра она уже освоится и начнёт набивать себе цену, станет корчить из себя девочку.

Первым не выдержал Кинг-Конг, который прорычал:

– Прапор, кобелина дикая, заткнись! Как ты вообще можешь смотреть на эту тварь, как на женщину? Не понимаю я тебя, Витька, вроде бы мужик ты с мозгами, а такой простой вещи, что эта профура наш злейший враг и всё, чего она добивается, это заманить нас в западню, понять не можешь. Небось когда тебя её подручные подвесят на какой-нибудь дыбе, а сама она возьмёт в руки хлыст или вообще что-нибудь электрическое, ты уже не будешь смотреть на неё так, словно ты лет пять баб не видел.

Николай отнёсся ко всему намного спокойнее и рассудительнее, сказав полковнику Соловьёву с улыбкой:

– Да, ладно тебе, Димыч, нечего Витьку пропесочивать. Сам тоже ведь запал на эту красотку. Даже не отказал себе в удовольствии пощупать её, когда мы эту дамочку заголили. В конце концов надо отдать ей должное, красотка она отменная, но в войсках эсэс, как вы это знаете, тоже красотки служили. Да, и не только там. Одну из таких бестий, помнится, мы отдали как то раз танкистам Бульдозера. После этого я долго жалел, что не пустил её тогда в расход сам. Ну, этот грех мне всё равно не кажется слишком уж тяжким. Та эстонка тоже была стерва редкостная, ничуть не лучше и эсэсовцев, и этой графини. А на счёт совета Петровича, Прапор, ты не прав. Он это говорил на тот счёт, если она сама станет мне на шею вешаться. Мол после этого для неё допрос с пристрастием будет шоком и она обязательно расколется. Поэтому не бойся, в нужный момент я не оплошаю.

Кинг-Конг, который имел к тому делу самое прямое отношение, лишь сокрушенно вздохнул и развёл руками, после чего с укоризной посмотрел на Николая и сказал:

– Коля, так я ведь того, щупал её только за тем, чтобы проверить её физическую подготовку и по этому поводу так могу тебе сказать, она пэппи и связки у неё такие, что даже Лиу может позавидовать. В общем баба крепкая. Если по калгану треснет, то мало уже не покажется. Наверняка или проломит башку, или от её удара позвоночник сам в трусы высыплется.

Графиня эс-Верберантия проспалась часа через три и была очень удивлена, проснувшись в своей каюте будучи совершенно голой. В сердцах она даже выругалась отнюдь не на рианонском языке, что было немедленно зафиксировано следящей аппаратурой. Женщина, оглядев каюту, наконец решила покинуть кровать и сначала бросилась к шкафчику с одеждой, который Кинг-Конг и Николай специально оставили приоткрытым, но потом передумала и направилась в душ. Там она первым делом проверила себя на предмет совершения полового акта с её бесчувственным телом и только убедившись в том, что на неё никто так и не покусился, саркастически хмыкнула и включила душ. Освежив тело, она вышла из душа и стала перебирать комбинезоны, висевшие в шкафчике, а также внимательно разглядывать бельё. Для неё были приготовлены точно такие же вещи, которые носили на «Оффенсио» все фриледи, а потому бельё было достаточно дорогим и весьма неплохо выглядевшим на её теле.

Надев на себя не офицерский чёрный космокомбинезон, а узкие серебристые брючки, просторную голубую блузу и обувшись в лёгкие туфельки, в такую одежду фриледи на «Оффенсио» обычно одевались сменившись с вахты, Филиола эс-Верберантия подошла к люку и остановилась. Затем, поправив волосы, она решительно нажала на клавишу замка и вышла в пустой коридор. Зная только одну дорогу, она направилась к лифту и через минуту вошла в пилотскую рубку. Все три кресла развернулись к ней и тут графиня впервые увидела, что двое космолётчиков похожи, словно родные братья. Николай поднялся из кресла и шагнул к ней навстречу, сказав через плечо:

– Прапор, возьми управление на себя, а я покажу фриледи наши местные достопримечательности.

До самого обеда он показывал графине эс-Верберантии гладиус за исключением тех его отсеков, в которых ей нечего было делать по определению. Везде эта женщина изо всех сил применяла по отношению к членам экипажа свои чары и, как ей это показалось, весьма в этом преуспела. Все члены экипажа что-то восторженно ей лопотали и, вообще, всячески выказывали свою радость по поводу встречи с ней. Она приободрилась настолько, что даже снова сделала попытку поговорить с Николаем точно так же, как делала это в кабинете командира линкора, но снова безуспешно. Николай к её огорчению и ухом не повёл.

Расстройство графини было бы куда большим, если бы она услышала те слова, которые были адресованы в её адрес. Обедала она в тесном кругу и из членов экипажа гладиуса за столом сидели только его командир и Кинг-Конг. Во время обеда оба упрямо молчали, хотя Филиола и пыталась их разговорить. Николая и его старого друга гораздо больше интересовало то, что лежит у них на тарелках, нежели пустопорожняя болтовня. После обеда, который проходил в боевой рубке за неимением на корабле офицерской кают-компании, они оставили пассажиров за столом есть десерт, вкуснейшую чарджуйскую думу, и отправились в самый большой отсек корабля, кубрик хойниро. Ни на хойн, ни на их мужей ужимки графини не возымели никакого действия, хотя они и признавались, что на них временами всё равно накатывала какая-то волна совершенно непонятного обожания и что только усилием воли они могли отогнать это наваждение.

Оставив Кинг-Конга с хойниро, Николай пошел к своим бойцам. Те немедленно навалились на него с вопросами и всех интересовало одно и то же, успел ли он завалить, как они говорили, энергоночку, в койку. Сначала он зычно матюгнулся, но потом не выдержал, расхохотался и воскликнул:

– Мужики, вы меня достали! Вы что же считаете, если я пересплю с этой кикиморой и стану наутро шаркать перед ней ножкой и приседать, так она и вас начнёт таскать в свою каюту?

– А то! – Громко заржав воскликнул Медведь – Мы вот, даже график составили!

Николай понял, что его разыгрывают и сам расхохотался:

– Идиоты, нам же лететь до Фумуса всего две недели!

Одна только Лиу, которая была вынуждена квартировать эти две недели в каптёрке рядом с кубриком, шуток не поняла и потому с яростью выкрикнула:

– Как вы не понимаете, она же враг! Неужели вы этого не видите и не ощущаете опасности рядом с ней?

– Так мы и будем драть её, как злейшего врага! – Под оглушительный хохот крикнул Медведь, после чего сказал совершенно серьёзным тоном – Успокойся, Лиу, это мы просто прикалываемся от нечего делать. Если в такой ситуации постоянно быть серьёзными, то можно свихнуться от напряжения. Так что не волнуйся, когда мы доберёмся до места, никто из нас даже и не вспомнит о том, что она женщина и к тому же красивая. Да, она и сейчас для нас только энергон, а не красавица-графиня.

Николай, переговорив с друзьями, покинул малый кубрик своего нового гладиуса и вернулся в пилотскую рубку, хотя делать ему там по сути было нечего. Тиу безупречно выдерживала курс и его присутствие нужно было только в том случае, если бы сканеры обнаружили энергонов, но они и так уже были на борту «Очка». Вскоре в рубку по одному пришли все те, кого в группе «Земля-21» в шутку называли советом мудрейших и расселись на полу вдоль стен. Их интересовало в первую очередь, как вести себя с энергонами и особенно принцем Августом, хотя на самом деле это обсуждалось на протяжении почти целой недели. В основном никто так и не смог предложить ничего дельного, пока бывший майор Олег Григорьев, оперативный позывной Охотник не промолвил задумчивым тоном:

– Надо бы как-то доказать этому малому, что его приятели не вышли фигурой, чтобы равняться с нами.

– Кумите? – Не обращаясь ни к кому спросил Николай и сам же ответил – Это действительно может сработать, Охотник.