Текст книги "Летящие по струнам-2"

Автор книги: Александр Абердин

Двигаясь по центру шоссе, мы быстро доскакали до города, съехали на обочину и подъехали длинной веренице высоких деревянных будочек-скворечников, в которых сидели важные и довольные собой господа – офицеры городской стражи, ответственные за регистрацию прибывающих в город всадников. Поэтому и будочки у них были высокими, чтобы всадники могли не спускаться с лам и лошадей. Мы подъехали к одной будочке вдвоём и Тия вручила офицеру в форменном головном уборе с пятью серебряными перьями мой русский паспорт, вид на жительство в Великой Пруссии, студенческую книжку, самую большую и роскошную из всех удостоверений личности, а также документы, свидетельствующие о том, что я нахожусь на заслуженных каникулах и мне дозволено отбыть в Тауантинсуйу с магической миссией. Ещё там было сказано, что я маг седьмого уровня и мне дозволено иметь при себе полный комплект магических средств, включая боевые. Круглолицый офицер, до этого момента надменный, прочитав сии строки, а документ был специально переведённый на кечуа, моментально вытянулся в лице и чуть ли не встал по стойке смирно, приложив руку к козырьку.

Слегка поклонившись ему, я во всяком случае демонстративно отдал ему честь, хотя у меня на голове была надета не форменная фуражка, каскетка или пилотка, а широкополая кожаная шляпа. Офицеру это понравилось, но ещё больше ему понравилось то, что Тианайя Агуэна ничем не отличается от меня, да, к тому же ещё и вызвана императором Тупака Инки Юпанки для беседы. Он моментально закрыл окошко и через минуту появился перед нами верхом на кауром китайском магическом тигроконе с нашими документами в руках. Вручив их он сказал нам:

– Я сопровожу вас до дворца, господа маги. Если вы никогда не были в Куско, то обязательно заблудитесь, а спрашивать здесь дорогу бесполезно. Вам её укажут, но она приведёт вас в лавку какого-нибудь торговца и тот обязательно примется уговаривать вас что-нибудь купить, а для меня это дело чести и долга.

Я ему поверил. Не смотря на свою круглолицесть, это был высокий, атлетически сложенный мужчина, одетый в светлого тона оранжевый мундир с форменным синим с красным пончо, вооруженный небольшой магической палицей. Он, громко гикнув, поскакал впереди, а мы пристроились к нему в кильватер и уже через полчаса были у ворот императорского дворцового комплекса. Больше всего меня в этом городе удивили две вещи, чистота улиц и мегалитическая кладка домов. Ну, а вообще-то в Империи Тауантинсуйу меня поразило множество земледельческих террас, покрывающих склоны всех гор. Кстати, именно поэтому ни в Куско, ни в любом другом городе было невозможно найти ни одного конского яблока, клочка соломы или ещё какого-нибудь дерьма. Всё это маги мигом превращали в гумус и продавали крестьянам на поля. В принципе то же самое я видел как в Московии, так и в Великой Пруссии. Магия даёт человеку самое главное – полностью заменяет ему все энергоресурсы, но нужно быть Иисусом Римским, чтобы одним единственным небрежным взмахом руки превратить пять рыб и пять хлебов в обед для пятидесяти тысяч человек, а воду обратить в вино.

В общем как ни крути, а одной магией сыт не будешь. Уже достаточно хорошо зная магию творения, я умел создавать из одной только магической энергии плюс щепотка вещества, множество самых различных вещей, но только не бутерброд с копчёной колбасой. Зато с помощью магии преображения я мог превратить в него брюкву. Запах, вкус и цвет при этом были как и у настоящего бутерброда, да, только пищевая ценность оставалась та же самая, что и у брюквы. Зато дай мне кусок мяса поприличнее и пару пригоршней пшеницы, я такой бутерброд сотворю, что самый привередливый гурман пальчики оближет. Поэтому даже в этом мире, где повсюду царила магия, труд земледельца и скотовода, и особенно плоды его труда, ценились очень высоко. Вот почему земляки Тии жили небогато? Да, в первую очередь потому, что их уловы оставляли желать лучшего, а во вторую, солёная рыба, сколько ты над ней потом не бейся, никогда не будет пригодна для приготовления тех блюд, на которые идёт свежая. Теперь же, когда навки смекнули, что загоняя рыбу в их сети и не давая ей протухнуть они тем самым получат для своих подчинённых магические продукты питания, делающие тех намного сильнее, выносливее и устойчивее против магии грешников, не все они были безобидными жертвами, рыбаки быстро разбогатеют лишь потому, что рыбу инки трескали с удовольствием.

Не прошло и часа, как в половине одиннадцатого утра император Тупака Инки Юпанки, кряжистый, могучий дядька с широченными плечами, лицом мужественного индейца из древних вестернов, одетый во всё белое просто и без затей, принял нас на широкой террасе увитой цветущими лианами. Дворец императора поразил меня обилием зелота и драгоценных камней. Кажется, что в нём даже кочерги и метёлки были изготовлены из этого желтого металла, застившего европейцам глаза. Однако, нас первым дело определили на постой и даже нашим магическим коням были предоставлены роскошные покои в одном из дворцов для гостей. После этого, запретив Тие переодеваться в традиционный наряд, нас немедленно потащили, как есть сначала вглубь дворца, а потом на лифте наверх и вот мы, наконец, вышли на террасу и увидели Тупака Инки Юпанки, восседавшего на кресле, покрытом шкурой ягуара и стоящем на небольшом каменном подиуме. Напротив него стоял низкий столик с угощением для нас и два удобных кресла. Мы поприветствовали правителя Тауантинсуйу, тот предложил нам присаживаться, позади нас сразу же уселись на кресла и пуфики человек двадцать придворных, а два его советника сели в кресла справа и слева.

Император сам задавал нам вопросы и первым образом поинтересовался у Тии, как это она всего за год сумела выучить то, на что у обычных людей ушло бы почти тридцать лет. В общем отвечать нам пришлось очень подробно в том числе и на вопросы связанные с нашей учёбой, после чего мы стали рассказывать о том, как спустились в Уку Пача и вывели оттуда людей. Однако, императора куда больше интересовало совсем другое, то, что мы превратили обитель злых духов и демонов в рынок и что он уже успел вкусить плоды от такой торговли с подземным миром. Из города Инкауаси в императорский дворец двое суток назад доставили огромную, ещё живую рыбу-меч и он несколько часов наблюдал за тем, как та плавает в бассейне, прежде чем её не унесли на кухню. Император был поражен известием отца Тии, что теперь они меняют всяческих вредных, мерзких насекомых, ядовитые грибы и гнилушки на свежую рыбу для всех народов Тауантинсуйу. Хотя им, как и прежде, всё равно приходится выходить в море и труд рыбаков не стал от этого легче, теперь они уже не жарятся под палящим солнцем впустую, а выбирают в океане ту рыбу, которая пользуется наибольшим спросом, но делают это так, что та никогда не перевелась.

Император с убийственной дотошностью выяснял, какие именно каменные столы и лежанки вокруг них мы изготовили для обитателей Уку Пача, поднимавшихся на поверхность земли, как перекрыли магическими сводами ущелье и какие бассейны с тиной и тухлой водой, кишащие пиявками, устроили неподалёку. Особо его интересовали каменные врата с нанесёнными на них древними рунами русичей, отсекающими вредное влияние навьего мира на мир явий и как получалось, что его миазмы не вылетали наружу через магическую калитку. В общем не смотря на то, что мы дали ему полный отчёт и за нашей спиной два десятка императорских магов дружно скрипели перьями, я быстро понял, к чему идёт дело и даже не удивился, когда император сказал:

– Тианайя, я не вправе что-либо приказывать твоему избраннику, сошедшему ради твоей красоты и любящего сердца в Уку Пача и свершившего там великий подвиг, но к тебе обращаюсь, как к дочери и прошу, создай точно такие же долины на всей территории Тауантинсуйу. Мои маги достоверно знают о существовании одиннадцати точно таких же горных долин с глубокими пещерами и они говорят, что на этот раз должны трудится только мои подданные, чтобы не оскорбить наших богов. Тебя же, Матвей, мы посвящаем в касики нашей Империи и просим побыть в разлуке с Тианайей всего каких-то три месяца. Возвращайся в Город Королей и продолжай учёбу. Как только твоя избранница завершит эту работу, она немедленно полетит к тебе или ты сам прилетишь за ней вместе с вашими друзьями. Моему народу трудно жить в горах, Матвей, нас не всегда выручает даже магия, а потому нам вовсе не помешает вести торговлю с Уку Пача.

 
Сдержанно поклонившись, я всё же сказал в ответ:
 

– Ваше императорское величество, не скажу, что я в восторге от услышанного, но всё дело к тому и шло. Если в Тауантинсуйу есть ещё такие места, где смыкаются два мира, явь и навье царство, то только так, как вы сказали, и нужно поступить. Сотня могущественных магов, вторгшихся в навий мир, может истребить там полчища нежити и даже навок, но та же сотня навок всего за одну ночь может полностью уничтожить всё живое на целом континенте и при этом, как только маги уйдут из навьего мира или будут там убиты богами, в нём всё моментально придёт в порядок, а вот в нашем мире на то, чтобы возродить жизнь на испепелённом континенте, уйдут столетия. Поэтому с богами подземного мира ни в коем случае нельзя ссориться и вы трижды правы, ваше императорское величество, поручая Тианайе такое дело.

Тупака Инки Юпанки остался доволен моим ответом. Скоре аудиенция закончилась и мне, хотя я этого даже не ожидал, разрешили пожить во дворце до конца каникул. Почти две недели у нас с Тией был просто роскошнейший медовый месяц. Жаль только, что время пролетело быстро и мне пришлось в одиночестве возвращаться в Магишештадт. Тия обещала мне, что покончит со всеми делами максимум в три месяца, но в то же время, нежно целуя меня перед отлётом, сказала, чтобы я не превращался в монаха, иначе она рассердится. Мужчина, по её мнению, не должен подолгу спать в одиночестве, а то он быстро разучится любить свою единственную возлюбленную. Ну, в момент отлёта я об этом не очень-то думал. Мне очень не хотелось расставаться с Тией, но ничего не поделаешь. В Тауантинсуйу жили её родители и множество родственников, которые не должны страдать из-за нашего эгоизма. В общем я сел верхом на Мрака, на этот раз с Тией оставался Гагат, и улетел. За то время, что мы провели вдвоём в Куско, я научил свою девушку довольно прилично управлять флайером и мы даже превратили его в шестиместную машину с достаточно вместительным багажным отсеком.

Мне было попытались затолкать внутрь флайера тонны полторы золотых украшений, но я взвыл благим матом и сказал, что в таком случае наверняка утону в океане вместе с золотом. Император, подумав, приказал отправить золото в Магишештадт тихой скоростью. Вот против этого я не стал возражать. Пригодится и лишь сунул себе в карман маленькую золотую лягушку с изумрудными глазами. Мой обратный полёт был даже более коротким, ведь ничто не мешало лететь на максимальной скорости в девять тысяч километров в час. В Вышке, тем временем, уже вовсю шли занятия и я, сдав письма за подписью императора Тупака Инки Юпанки на имя короля и Великого герцога, отправился в наш замок. Настроение у меня было неважное. Едва простившись с Тией, я уже успел по ней соскучиться, а моя девушка тем временем вылетела в первое ущелье, чтобы приступить к его благоустройству. Долго грустить мне не дали мои друзья и уже через час я погрузился в круговорот студенческой жизни и мне было просто некогда грустить.

 
Глава 8
Афёра с "Подлыми скачками"
Жизнь в Магишештадте шла своим чередом. Четвёртый курс, особенно его второй семестр, принес нам всем массу новых открытий в магии, а то, что мы все стали чёрными малярами, избавляло нас от необходимости отвечать на злословие в свой адрес. Так оно гораздо быстрее затухало и к тому же злопыхатели сами себя выставляли в неприглядном виде. Чем устраивать лишний раз дуэли, лучше громко расхохотаться и пройти мимо. На удар, нанесённый исподтишка, можно ответить и в полную силу. В общем череда дуэлей для нас тоже закончилась. Зато второй семестр четвёртого курса отличался от первого тем, что лекций нам читали на треть меньше, зато лабораторных работ было вдвое больше и этим он был особенно привлекателен. Мы постепенно входили в мир высшей магии и уже в конце января я отважился на невероятно дерзкий поступок, за который мог быть наказан, завёл роман с очаровательной, молодой профессоршей. Та два года назад закончила аспирантуру и вела на факультете магии огня лабораторный практикум по защите от огня.
Едва я пришел в огромную магическую лабораторию магии огня впервые, как моё внимание привлекла фройляйн Николь Шуман, платиновая блондинка чуть ниже среднего роста. Никки очень любила платья с кринолином и большим декольте, выставлявшем напоказ подлинное богатство, а также две мушки, которые кочевали с правой щёчки на левую и с левой груди на правую. Личико у неё было просто очаровательным и она, со своей хрустальной волшебной палочкой, походила на фею. Роман у нас завязался довольно быстро. Я перестал посещать большую часть остальных практикумов, зато в её магическую лабораторию приходил четыре раза в неделю. В общем-то ни она, ни я не делали шагов к сближению и не приударяли друг за другом. Это категорически запрещено правилами академии. Её за любовную связь со студентом могли на год загнать в какой-нибудь пыльный архив, а меня и вовсе высечь. Хорошо, что хоть на конюшне и без разглашения моего недостойного поведения.
Похоже, что нас обоих не очень-то страшило это наказание и к тому же мы оба оказались в почти аналогичной ситуации. Никки была уже замужем за профессором Вышки, но тот вот уже три года, как находился в научной командировке в Китае и за это время так и ни разу не соизволил приехать в отпуск. Ну, ни идиот ли? Он закончил аспирантуру на год раньше неё и сразу же умчался в Китай, нарабатывать материал для докторской диссертации. Как и у жены, у него была та же самая специализация, магия огня. Через какую-то неделю, в очередную среду, когда у нас снова был полуночный практикум, некоторые магические заклинания защиты от огня можно творить только с полуночи и до часа ночи, всё у нас случилось само собой. Практикум начался в десять вечера и пока вся группа готовилась к полуночному магическому заговору, почтовый голем занёс в лабораторию здоровенный кожаный кофр для фройляйн Николь и тут же смылся, не дав ей сказать ни слова. Между тем в кофре что-то явно шевелилось и попискивало. Не иначе муженёк прислал своей женушке молодого огнедышащего дракона.
Быстро оценив взглядом размеры и примерный вес кофра, а он явно тянул центнера на два, я ухмыльнулся и продолжил строчить текст заклинания в лабораторном журнале, время от времени отмеривая на весах нужное количество ингредиентов. Своё заклинание я творил последним и делал это очень тщательно, а когда пламя рассеялось и грохот стих, обнаружил, что все студенты из нашей группы, как я об этом и мечтал, ретировались, даже и не подумав предложить свою помощь миниатюрной фройляйн Николь. Прочистив пальцем ухо, чтобы потом случайно не ослышаться, магическое заклинание у меня получилось очень мощное, лесной пожар в тайге погасить можно, я спросил:
 

– Фройляйн Николь, вам помочь донести посылку до дома?

– Донести? – Удивилась та – Да, её лучше прямо здесь уничтожить! Хотя нет, я сначала посмотрю, что находится в кофре.

Я снова предложил свою помощь, мы быстро открыли магический кофр и оба ахнули от удивления. В нём находилась большая, нет, огромная клетка. Одну её половину занимала магическая установка, выращивающая молодые листья и побеги бамбука, а на второй играли друг с другом две взрослые, императорские панды. При виде них фройляйн воскликнула:

– Мэт, что это?

 
Пожав плечами, я ответил:
 

– Если это контрабанда, то смертный приговор для вашего супруга, фройляйн. В том случае, конечно, если китайский император об этом узнает. Если честное приобретение, вывезенное из Китая легально, то многомиллионное состояние для вашей семьи. Любой зоопарк Европы выложит за эту пару не менее десяти миллионов кёнингов, ведь это же императорская панда, гигантский бамбуковый медведь. В Китае человека казнят только за то, что тот кинул камнем в это милейшее создание. Так, давайте-ка быстро закроем магический кофр и тайком доставим его в вашу квартиру. Интересно, у вас найдётся в ней достаточно большое помещение, чтобы вытащить клетку из кофра?

 
Фройляйн благодарно взглянула на меня и ответила:
 

– Мэт, помимо квартирки неподалёку, у нас с мужем ещё есть замок возле залива, это уже за городом. Нам подарили его наши родители на свадьбу. Вот только как туда добираться, нанять извозчика в столь поздний час невозможно.

 
Широко улыбнулся, я сказал:
 

– Наймите меня, фройляйн Николь, и я тайно доставлю вас и вашу посылку в замок. Дайте мне только вызвать невидимую карету. – Молодая профессорша благосклонно кивнула мне очаровательной головкой с короткой стрижкой и я, достав магическое око связи, попросил – Гарик, в темпе пригони мне на буксире флайер-невидимку к лабораторному корпусу огненного факультета. Поставь его за памятником Прометея и ты свободен.

Сборы были недолгими. Фройляйн Николь несколькими магическими заговорами, вызвав огненных духов привела лабораторию в идеальный порядок, один из духов подал ей шубку, шляпку и муфту, я надел куртку, взялся за ручку кофра, оказавшегося не таким уж и тяжелым, всего пуда четыре, и мы покинули лабораторию. Молоденькая профессорша сдала ключ на вахте, пожелала охране спокойной ночи и мы вышли из лабораторного корпуса, здания весьма причудливой архитектуры. На Земле Прима такой архитектурный стиль назвался пламенеющая готика. Через несколько минут мы зашли за большую скалу, к которой был прикован позолоченный бронзовый Прометей и я, поставив кофр на снег, поднял руки вверх, словно собирался сдаться кому-то в плен, принялся искать флайер. Через минуту я спустил флайер вниз, открыл дверцу для профессора Шуман и помог ей сесть в него. Её кринолин не был приспособлен для полётов на флайере, но тем не менее через пять минут мы уже летели к замку. Между прочим тот был даже побольше, чем наш.

Вскоре я влетел в распахнутое настежь огромное окно зимнего сада, расположенного на втором этаже, над конюшней и каретным гаражом, живут же люди, правда, без коней в ней, да, и вообще во всём замке, если не считать пятерых големов, не было больше ни единой живой души. Зато в зимнем саду нашлось свободное место и с помощью големов я извлёк из кофра клетку с пандами и та встала между двумя фонтанчиками тютелька в тютельку. Не удивительно, муженёк Никки знал, что делает. Помахав пандам, мы вышли из зимнего сада и прошли в большую, круглую гостиную под хрустальным куполом без арок. Замок у Николь был очень даже ничего себе, роскошным. В кофре лежало письмо и фройляйн Николь сразу же принялась его читать. Несколько раз эта очаровательная особа, уже успевшая снять шляпку, муфту и шубку, а также вуалетку с головки, читая письмо несколько раз морщилась, а потом возмущённо воскликнула:

– Мэт, ты представляешь, Зигги пишет, что он сотворил для императора Китая огненного тигра и тот в благодарность за это не только подарил ему двух панд, но и выписал пропуск в императорскую магическую лабораторию огня, самую древнюю на планете и теперь он намерен задержаться в Китае ещё как минимум на год. Нет, я тоже не отказалась бы поработать в этой магической лаборатории, но он совсем забыл про меня.

Ну, тут я ей ничем не мог помочь. Ведь не помчусь я в Китай ради того, чтобы какой-то там Зигги поскорее вернулся к своей Никки. По мне лучше бы он оставался там все два года. Вместо этого я вежливо поклонился и сказал:

– Сочувствую вам, фройляйн Николь.

Пожирая очаровательное создание в громоздком платье оранжевых тонов глазами, я коварно умолк. Никки печально вздохнула, отчего прелестные груди с мушками на каждой чуть не выпрыгнули из декольте, и спросила меня, переходя на вы:

– Мэт, как мне отблагодарить вас за помощь? Вам сегодня пришлось изрядно помучиться, решая мои проблемы:

Широко улыбнувшись, я глубоко поклонился ей, отчего мой нос чуть не угодил в ложбинку между грудей, и ответил, не слишком-то спеша выпрямиться:

– Фройляйн Никки, разрешите угостить вас чашечкой кофе…

Юная профессорша, а Николь ещё не исполнилось и тридцати двух лет, но при этом она выглядела максимум на девятнадцать, как и все наши подруги, ещё раз вздохнула, отчего её груди чуть не коснулись моего лица, и сказала:

– Надо же, Мэт, вы просите так мало за свою любезность.

– Которую я мечтаю подать вам завтра утром в постель. – Завершил я свой пассаж и моментально выпрямился. Так, на всякий случай. С одной стороны для того, чтобы лучше видеть, что произойдёт дальше, а с другой, чтобы не получить кулачком в ухо. Николь радостно заулыбалась в ответ и воскликнула:

– Я с удовольствием выпью с тобой утром кофе, Мэт!

В следующую же секунду Никки легонько повела плечиками и платье с громким шелестом свалилось с тела, увлекая за собой вниз нижнюю рубашку, корсет, панталоны, чулочки и даже высокие ботиночки. Она вышла ко мне из груды пламенеющего шелка, как Афродита из морской пены, совершенно нагая, розовая, словно лепесток, и просто феноменально красивая. Я подхватил её на руки, быстро огляделся вокруг и направился к огромной шкуре белого медведя, лежащей на полу в самом центре гостиной, творя заклинания и рисуя пальцем в воздухе руны. От нас во все стороны из-за этого метнулось с полдюжины призрачных, воздушных големов. В магии воздуха я разбирался уже довольно неплохо и потому смог послать четверых в кухню нашего замка, в которой всегда было чем поживиться. Под шкурой тем временем появилось удобное магическое ложе, а по ней быстро прошлись ещё два голема, которые отчистили мех до кипельной белизны. Мы занимались любовью под пасмурным небом, затянутым зимними облаками, всю ночь напролёт. Големы доставили нам вино и не только отличный ужин, но и завтрак. В предрассветный час мы перебрались из гостиной в спальную, находившуюся неподалёку, и уснули там в роскошной постели.

В полдень я проснулся, сотворил двух големов и те принесли мне кофейный набор из гостиной. Кофе, сахар и вода были подготовлены ещё вчера и мне осталось только сварить его на магическом огне и когда спальная наполнилась кофейным ароматом, Никки открыла глаза и счастливо рассмеялась. После этого профессор Шуман отважилась приобрести себе самый тихоходный флайер и переселилась за город, поближе к подарку супруга, как она объяснила это своим коллегам и даже показала им панд. С той поры начались наши регулярные тайные встречи. Когда каждую ночь, когда через ночь, я прилетал в её замок на флайере-невидимке и Никки открывала мне окно. Наутро я так же незаметно покидал её замок и поймать нас за руку было весьма затруднительно, только ворвавшись в нашу спальную посреди ночи. Между тем прошло уже три месяца, а Тия всё не возвращалась и меня это уже начало беспокоить, но пока что не очень сильно. Её работа затягивалась минимум ещё на два месяца и я никак не мог этому воспрепятствовать.

Однако, в середине апреля на нас с Никки свалилась ещё одна напасть. Причём с той стороны, откуда её никто не ждал. У её супруга имелся старший брат, богатый торговец магическими материалами. И вот этот высокомерный и самодовольный господин вляпался в очень неприятную историю, грозившую ему теперь очень строгими санкциями. Он умудрился заключить крупный контракт на поставку магического желе какому-то таинственному покупателю, доставил его в порт, где и началась погрузка бочек на борт торгового судна. Когда же он явился наутро в порт, чтобы получить деньги, то не обнаружил ни судна, ни его капитана, ни тем более покупателя с деньгами. Была объявлена тревога, чуть ли не все суда королевского военно-морского флота стали прочёсывать море, но парусник воров, словно утонул. Он исчез бесследно и все взоры были немедленно обращены на Эриха, а сумма контракта оказалась немаленькая, семь с половиной миллионов кёнингов и магическое желе ещё не было оплачено. Комиссионные этого типа должны были составить полмиллиона кёнингов, но теперь получалось так, что поскольку описанного имущества, принадлежавшего ему, не хватало на покрытие долга перед казной, то взыскание наложили и на имущество его ближайших родственников – отца с матерью и брата.

Эрих с горя запил, его отец ничего не смыслил в подобного рода делах и Никки пришлось броситься в бой, чтобы спасти свой любимый замок, ещё бы, мы с ней провели в нём столько ночей полных пылкой страсти и любовной неги. Всё, что я мог для неё сделать, деньги брать у меня отказалась наотрез, это тайком встретиться в Фрицем и грубо наехать на него. Король, поначалу, возмутился, но я сказал ему всего одну фразу: – "Фриц, если ты, король, разрешил аферисту въехать в своё королевство и тот обвёл вокруг пальца честного торговца, то во всём виноват ты." После этого мы стали думать и быстро нашли вполне приемлемый выход из положения. Никки должна подать на его имя, а он, обязав её уплатить миллион кёнингов страхового сбора, снимал с торговца всю имущественную ответственность и объявлял всепланетный розыск преступников. От имущества и товаров торговца, у которого наличности насчитывалось всего двести тысяч кёнингов, Фриц отказался наотрез и сказал мне:

– Мэт, я делаю это только из любопытства. То, что ты спишь с этой юной, но же замужней, профессоршей, это уже предосудительно, хотя лично я тоже был бы не прочь оказаться на твоём месте. То, что ты просишь за неё, тоже выглядит не очень красиво, но ты подал мне хорошую мысль относительно подобных преступлений и, что самое главное, не стал меня шантажировать, что я очень высоко ценю. Мне хочется знать, как теперь твоя очаровательная Никки выкрутится из этой ситуации. Как профессор и вообще, как магесса столь высокого ранга, она не может взять у тебя денег, а миллион кёнингов ей придётся выплатить в течении месяца. Законы Пруссии ты знаешь не хуже меня. Ты их сам писал, между прочим, и правильно указал мне на то, что король не только высшая власть, но и самый главный защитник своих подданных. Ладно, расскажешь мне потом, как вы оба сумели выпутаться из этой ситуации и если это возможно, то я был бы не прочь познакомиться с ней. Естественно в твоём присутствии. Даю тебе честное слово, никаких нотаций я вам обоим читать не стану, а всего лишь посвящу её в наши с тобой тайны. Извини, мой мальчик, но мне тоже нужны личные тайные агенты из числа таких магов, как Огненный Цветочек.

Возразить королю мне было нечего. В конце концов Фрицу действительно были нужны доверенные люди, преданные ему лично. Из королевского дворца, куда мне пришлось прилететь на флайере-невидимке, я сразу же полетел в замок к Никки. Та была не в духе, а когда я рассказал о своём разговоре с королём и о том, что ей надлежит сделать завтра с утра, воскликнула:

– Как, ты рассказал о нашей любовной связи королю, Мэт?

– Не королю, а своему другу Фрицу. – Успокоил я девушку и пояснил – Как король, между прочим, он тоже мне завидует. Никки, поверь, не одни только девушки рассказывают самым близким подругам о своих любовниках, а тут речь идёт о спасении имущества Эриха, его родителей и твоего собственного. Мы оба с тобой давно уже не дети и прекрасно понимаем, как только Зигги позовёт тебя в Китай, ты помчишься к нему на самом быстром флайере, а я, стоит вернуться моей Тие, буду просто вынужден перестать встречаться с тобой. Как любовники мы вполне устраиваем друг друга, но как у возлюбленных, у нас нет будущего. Так что давай лучше подумаем вот о чём. Кругом, как ты видишь, одни аферисты и мошенники. Поэтому я вношу вот какое предложение, для того, чтобы без особых хлопот заполучить миллион, а то и больше, кёнингов, ты обратишься за помощью к очень приятному во всех отношениях аферисту и он добудет для тебя даже больше денег, чем тебе требуется. Сам аферист, не может получить эти деньги, но ты честно поделишься с ним, как это обычно делается и все будут довольны и счастливы.

 
Никки настороженно поинтересовалась:
 

– То, что аферист это ты, Мэт, мне понятно, но какую афёру ты можешь провернуть по моему заказу, которая принесёт мне такие огромные деньги? Мне не приходит ничего на ум.

 
Улыбнувшись, я зацокал языком и попенял ей:
 

– Вот что такое настоящая отличница. Никки, девочка моя, ну-ка припомни, какой великий праздник у нас на носу?

 
Тут она сразу же оживилась:
 

– Ты имеешь Вальпургиеву ночь, Никки? Но причём здесь какие-то денежные афёры?

– А знаменитые "Подлые скачки", которые проводятся в Вальпургиеву ночь? – Смеясь воскликнул я и добавил – Девочка моя, тебе ведь ничего не стоит нанять меня и Мрака на эти скачки, на которые съезжаются толстосумы со всей Европы, чтобы посмотреть, как полуголые жокеи-маги скачут на неосёдланных магических конях по дистанции, представляющей из себя кромешный ад, и стегают друг друга кнутами. Нам, студиозусам, запрещается выставлять своих жокеев и скакунов, но разрешается принимать участие в этих скачках, а вам, профессорам, наоборот, разрешается выставлять скакунов и жокеев, заплатив в кассу любую сумму денег, но не менее пятидесяти тысяч кёнингов. Понимаю, что у тебя сейчас нет и таких денег, но тебе сможет одолжить их любая из девчонок Синей Птицы. Мы ведь не нищие.

 
Никки нахмурилась и строго сказала:
 

– Нет, Мэт, занимать деньги у твоих подруг я не стану. Я лучше обращусь в банк или заложу что-нибудь в ломбарде.

 
Вздохнув, я сказал:
 

– Придётся тебе занять эти деньги у нас, моя маленькая девочка, и вот почему. Всё ваше имущество, включая квартиру и этот замок с пандами, описано и будет освобождено из-под ареста только тогда, когда ты выплатишь миллион кёнингов страхового сбора, да, и эти деньги к тебе рано или поздно вернутся, ведь теперь мошенников будет разыскивать военная разведка короля, а эти парни найдут даже самый маленький прыщик на заднице у медведя в его шерсти. Так что заложить тебе ни в банке, ни в ломбарде кроме своей очаровательной груди и ещё попки, просто нечего. А относительно займа и девчонок я тебе так скажу, ты можешь прийти в наш замок под руку даже с Весёлым Художником, Огненный Цветочек, и прямо в его присутствии попросить взаймы денег у наших девчонок, чтобы заплатить вступительный взнос за то, чтобы один из наших парней смог принять участие в "Подлых скачках" в Вальпургиеву ночь. Афёрой же я всё это называю только потому, что в эту ночь ни у кого, кроме меня, не будет шанса прийти к финишу первым даже в том случае, если Мрак будет ехать шагом, но он понесётся во весь опор, Никки. Мы с Мраком и не в таких скачках принимали участие.