Текст книги "Ходок II (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Ш’Эф, а может начать им уши резать – я слышал улучшает память, – лениво поинтересовался один из фиолетовых, медленно вытаскивая узкий меч.

И тут в очередной раз подтвердилась истина, что награды и звания даром не даются. Что чины в страже: милиции, полиции, как не назови, получают люди только мужественные, высокопрофессиональные, достойные, или, по крайней мере, отмеченные печатью мудрости. Обстановку разрядил седоусый сержант – он, приложив титаническое усилие, сумел поднять дрожащую руку на уровень груди и ткнуть пальцем вверх:

– С-секретарь з-знает! – выдавил он, отведя тем самым угрозу от рядового состава и переведя стрелки на нелюбимого всеми стукача и жополиза, секретаря начальника внешней стражи тер’Валина. Ни слова не говоря, четверка двинулась вверх по лестнице.

И вот тер’Валин, сидит в продавленном кресле для посетителей, а в кресле начальника внешней стражи славного города Хазрета развалился Мастер войны ш’Эф и ведет с ним беседу, правда больше смахивающую на допрос. Узнав от перепуганного секретаря, что начальник утром беседовал с неизвестным секретарю человеком, а потом уехал по служебным делам в неизвестном направлении и больше он ничегошеньки не знает, Шэф на секунду задумался, а потом мягко произнес:

– Значитца так… недоносок – при этих словах секретаря стал бить нервная дрожь, – я чувствую, что ты чего-то недоговариваешь, поэтому сделаем так, – он кивнул куда-то за спину тер’Валину, и в тот же миг секретарь оказался прочно зафиксирован в очень неудобном положении, а кисть его левой руки оказалась прочно прижатой к массивному письменному столу начальника внешней стражи. – Ты сейчас снова, подробно, в деталях… Мать твою! – взорвался Шэф, а через секунду продолжил обычным голосом, – расскажешь все что знаешь… и даже только предполагаешь… о том, что делал сегодня утром тер’Онос, с кем встречался, о чем говорил, куда девался… короче все-все-все… – Он сделал маленькую паузу и продолжил: – А если мне покажется, что ты – я уж не говорю обманываешь, а просто чего-то не договариваешь, мы начнем отрезать тебе пальцы… по одной фаланге. Начнем с левой руки, но если понадобится дойдем и до правой… – Шэф вздохнул. – Так что, пока у тебя есть пальцы ты можешь дать двадцать шесть неправильных ответов, – и глядя в выпученные глаза секретаря, любезно пояснил, – на больших пальцах всего две фаланги… а когда пальцы кончатся, мы чего-нибудь придумаем. – Все угрозы Шэф произнес спокойным монотонным голосом, а потом внезапно рявкнул:– Пой с-с-сука!! – и тер’Валин запел.

При этом возникла неожиданная проблема, заключавшая в том, что секретарь, с самого утра, как пришел раньше тер’Оноса, так никуда не отлучался, даже в туалет… – и сейчас это сыграло с ним злую шутку…

Стараясь реже дышать, Шэф со товарищи выслушали секретарскую исповедь. В сухом остатке от дерьма, слюней, соплей и слов было: утром начальник в кабинете разговаривал с человеком, который мимо секретаря не проходил, и как попал в кабинет, абсолютно непонятно, после этого, начальник тер’Онос собрал четыре усиленных группы захвата и приказал арестовать некого Шэфа, постояльца гостиница «Русалка», после чего, сразу же, погрузился вместе с незнакомцем в свою коляску и отбыл в неизвестном направлении.

Напрасно прождав начальника к обеду, тер’Валин взял на себя смелость и через шар связи выяснил, что его коляска покинул Хазрет через закатные ворота – в том направлении находится загородный дом тер’Оноса. Все, хоть режьте на куски, больше секретарь ничего не знает!

– Верю… – голосом Станиславского (а может быть и Немировича-Данченко) задумчиво произнес Шэф и щелкнул пальцами. Стальные тиски сжимавшие секретаря, к его необычайному облегчению, разжались.

– Ну что!? – азартно воскликнул ш’Иха, когда они очутились на улице, – берем гадов! – в ответ Шэф только покачал головой.

– Как ты думаешь, если бы они хотели скрыться, чтобы они сделали?

– Ну-у-у… во-первых разделились бы… сменили одежду… затаились где-нибудь…

– Совершенно верно, а нам не намекают, а открытым текстом говорят: «Мы на даче!» – приезжайте!

– Где? – полюбопытствовал ш’Кол, но Шэф только отмахнулся:

– Неважно. Важно, что нас там ждут!

– И? – презрительно скривил губу ш’Аран, – Мастер войны и три фиолетовых раскатают весь этот город, не то что парочку придурков!

Шэф в дискуссию вступать не стал. Как объяснить человеку непоколебимо уверенному, что самое дальнобойное и смертоносное оружие в мире, это длинный эльфийский лук, что бывают на свете штучки типа пушки Гаусса или рельсотрона, снаряд из которого вылетает со скоростью три километра в секунду… да и мало ли чего еще мог притащить на Маргеланд таинственный незнакомец. Шэф и сам кое-что притащил… а самым умным Шэф себя никогда не считал… – поэтому и жив до сих пор.

– Короче, Склифасовские, – обратился он к своим гвардейцам, – делаем так…

*****

Через десять минут вся четверка, взяв лошадей в галоп, очутилась подле шикарного трехэтажного дворца, расположившегося в самом престижном, чистом и респектабельном районе Хазрета, где обитала вся высшая знать и немногие богатеи без титулов, сумевшие с помощью золотой смазки втиснуться в Сады – так назывался этот район, расположенный на вершине большого плоского холма в центре города.

В Садах, во время прогулки, вам не грозил душ из помоев – во-первых была канализация, а во-вторых широкие улицы. Что касается Нижнего Города – региона обитания подавляющего большинства населения славного города Хазрета, то понятие «прогулка», к их передвижениям по узким улочкам и еще более узким переулкам, никакого отношения не имело. Трудновато знаете ли, «прогуливаться», увертываясь от дерьма, летящего с неба, причем «пешеходная зона», из-за тесноты, «простреливалась» с обеих сторон улицы – тут блин, не до гуляний – добраться бы из точки А в точку Б, без потери товарного вида.

Обитатели же Садов наслаждались чистым воздухом и тенистой прохладой – район полностью оправдывал свое старинное название и напоминал огромный парк; сорокакилометровый арочный водопровод, спускавшийся с отрогов ближайших гор, не только освобождал от необходимости покупать воду у водовозов, но и позволял бить в небо многочисленным фонтанам; здесь не было босяков, оборванцев, уличных воришек и нищих – за этим бдительно следила внешняя стража; тут не было домов – только дворцы; и, наконец, в Садах не было обшарпанных дворцов – если хозяин разорялся, он быстренько продавал недвижимость с аукциона – желающих купить была тьма-тьмущая.

Дворец, к которому прибыла блестящая «пчелиная» кавалькада, был окружен немаленьким парком, его размеры, с учетом стоимости земли в Садах, и великолепная ограда, напомнившая Шэфу Михайловский сад в Санкт-Петербурге, недвусмысленно говорили о материальных возможностях хозяина – колдуна Эркеля. Подъехав к воротам – ничуть не уступавшим по красоте великолепной ограде, отряд остановился. Главком замер в седле задумчиво глядя перед собой, но он ничего не пытался рассмотреть в парке и дворце, взгляд его был направлен внутрь – именно там он пытался увидеть что-то важное, какой-то знак, символ… что-то вроде команды: «Вперед!» Человек плохо знающий главкома, решил бы что он боится, но это было не так.

Страха не было, но некоторое волнение – боевой азарт, неизбежно присутствующий перед началом схватки пока не началось дело и исчезающий, когда управление передается боевым рефлексам, намертво зашитым в подкорку, верховный главнокомандующий испытывал. И это было вполне понятно: предстоящее действо было поопаснее, чем засовывание руки в гнездо с брачующимися гадюками. Ставки были высоки и если что-то что пойдет не так, из дворца Эркеля живым он уже не выйдет. Теоретически мог бы выйти мертвым, под управлением колдуна, но знаний и силы, чтобы не допустить такого у него должно было хватить – по крайней мере Шэф в это искренне верил… а вера, она знаете ли – чудеса творит! Смелый по природе, Шэф за свою долгую жизнь побывал в стольких переделках, практически не совместимых с жизнью, что и вовсе перестал чего-либо бояться, но инстинкт самосохранения не потерял и на тот свет не торопился, вот поэтому-то и имело место быть это некоторое волнение… Но! Выбор сделан, Рубикон перейден – пора было начинать…

Ловко спрыгнув с коня, главком направился к воротам, охраняемым Пчелами, закованными в «драконьи» доспехи, точно такие же как у самого Шэфа и его команды. Когда Пчела находилась вне Обители, то естественно не носила желтой униформы, и могла одеваться как душе угодно, если же она хотела сообщить миру о своем статусе, то могла носить или парадный плащ или же шарф соответствующего цвета, с непременной золотой пчелой. Качество материала, идущего на плащи и шарфы зависело только от толщины кошелька владельца. Стража парковых ворот, в отличие от команды Шэфа, предпочитала шарфы.

Навстречу верховному главнокомандующему шагнул, судя по всему, начальник охраны, украшенный оранжевым шарфом. Все остальные стражники, повязанные красными шарфами, мгновенно выстроились у него за спиной, загородив проход. Оружия никто не обнажал, но напряжение в воздухе сгустилось и руки охранников застыли неподалеку от рукояток мечей. Оранжевый молча уставился на Шэфа, а во взгляде его явственно читалось: «Чё надо!?.. Блин! Ходют тут всякие!..»

 Дворцовая стража и Шэфовская свита смотрели друг на друга безо всякого дружелюбия – никакого доверия, ни те ни другие, друг к другу не испытывали. Да и откуда бы ему было взяться? – Пчелы в основном гибли в схватках между собой, поскольку были основной боевой силой всех, без исключения, правителей Маргеланда.

Взаимоотношения Пчел между собой и Пчел и всех остальных… скажем так – НЕ Пчел были просты и логичны: если Пчелу, состоящую на службе, убивал в бою воин враждебной стороны, который не являлся Пчелой, никаких претензий к нему не было. Точно так же, если в мирной жизни одна Пчела убивала другую – это было их дело. Если «гражданский» убивал Пчелу в «честной» драке – один на один, то и претензий к нему никаких не возникало. Естественно, правила эти распространялись и на дуэли – любой гражданский, посчитавший себя оскорбленным, мог вызвать на дуэль любую Пчелу и убить ее – правда случалось это крайне редко – и вызовы и, тем паче, убийства. Но, если Пчелу убивал «гражданский» не во время боевых действий, а в «условно мирной» жизни исподтишка – сзади, или еще как – из-за угла, или же нападавших было больше чем Пчел, то дни их были сочтены – они становились кровниками для всех Пчел. Кстати, в этом была основная причина смертельного испуга внешней стражи, когда они поняли к кому вломились, по дурости своего командира. Вот такие высокие отношения связывали Пчел и Мир.

– Привет, – вежливо поздоровался главком с начальником охраны, продолжавшим с подозрением разглядывать и его самого и его так и не спешившуюся свиту, – доложи пожалуйста, что хозяина хочет видеть Мастер войны ш’Эф.

Недоверчиво глядя на совсем юного «Мастера», оранжевый все же кивнул одному из красных, который быстрым шагом направился к парадному крыльцу дворца. Вернулся он буквально через минуту и что-то зашептал на ухо своему командиру. Во время этого процесса, выражение лица оранжевого с недоверчивого сменилось на удивленное, а затем и вовсе на почтительное:

– Мастер Искусства Эркель незамедлительно примет Мастера войны ш’Эфа, но, – он сделал паузу, в которую сумел вложить что он человек служивый, и вынужден подчиняться приказу, а была бы его воля… – но только одного… вашим товарищам будет предложено угощение в Малом зале дворца.

– Одного, так одного, – покладисто согласился верховный главнокомандующий, – а товарищи перебьются – здесь подождут. Веди.

Оранжевый учтиво довел Шэфа до парадного крыльца, где передал с рук на руки Велиару, слегка удивленному столь раннему появлению главкома.

– Ты, вроде бы, хотел ближе к ночи?

– Планы изменились. – Шэф был лаконичен.

Эркель встретил их в большом, светлом кабинете на третьем этаже. Обстановка напомнила верховному главнокомандующему фильмы с участием Сталина: огромный Т-образный стол, с внушительным креслом во главе и длинные ряды стульев с обеих сторон. Вдоль стен расположились стеллажи с книгами и различными непонятными предметами – от некоторых явственно веяло магией, которую Шэф ощущал достаточно хорошо, причем не только в кадате, но и в обычном состоянии сознания.

Кроме волшебника в кабинете находился еще один, хорошо знакомый главкому человек. На вид лет сорока, огромный – метра два ростом, если не больше, сухощавый и широкоплечий, с цепким взглядом темных, глубоко посаженных глаз. Черный плащ Мастера войны, ниспадавший с его плеч, был совершенно излишним – сила, которую излучала его фигура, не нуждалась во внешних атрибутах.

Шэф окинул присутствующих быстрым взглядом, неприятно усмехнулся и без приглашения плюхнулся на ближайший стул, прямо напротив мага – темноволосого, молодого мужчины, на вид не старше тридцати лет, сидящего во главе стола. Их теперь разделяла вертикальная ножка буквы Т – справа сидел великан, а Велиар устроился слева. Молчание нарушил маг:

– Хорошо выглядишь ш’Эф – пока не увидишьвсе оболочки, и не догадаешься что это ты. Не расскажешь, как это ты так… исхитрился?

– Отчего же, – осклабился верховный главнокомандующий и продолжил с явной издевкой, – йогурт из молока Зеленой Матери с бифидодобавками три раза в день, и озоновые ванны… да! – вспомнил он, – доить самому не обязательно… например вот хотя бы его можно использовать как доярку, – он кивнул на молчащего гиганта, – у него ладони большие и пальцы сильные, хоть какую-то пользу принесет… – а то дерется он так себе…

Сделав это заявление, Шэф ухмыльнулся откровенно гнусной ухмылочкой.

– Мастер, может все-таки убить его? – лениво поинтересовался великан, бросив на главкома взгляд, от которого более впечатлительный человек просто бы на месте обосра… ну-у… скажем так – сконфузился.

– Ш’Афир, – на сей раз Шэф улыбнулся самой доброжелательной улыбкой, на которую только был способен – у тебя что, нога срослась? Так я сломаю еще раз… мне не трудно – ты же знаешь.

Великан начал медленно вставать из-за стола… поднялся и верховный главнокомандующий. Хотя он был в своем «драконьем» доспехе, а ш’Афир в легкой рубашке и таких же штанах, последнего это нисколько не смущало, такой яростью было искажено его лицо. Эркель и Велиар обменялись быстрыми недовольными взглядами, они-то сразу раскусили незамысловатую тактику Шэфа… – незамысловатую, но сработавшую! Спровоцировав недалекого гиганта, главком сразу же нарушал весь план «беседы», или вербовки – от смены идентификатора суть не меняется. Но чего же добивался хитроумный Шэф? – казалось бы, максимум чего могла дать эта провокация – удаление из кабинета Эркеля Мастера войны ш’Афира. А толку то? – ведь в случае открытого столкновения, у Шэфа не было никаких шансов ни против троих: мага, истинного мага и Мастера войны, ни против двоих: мага и истинного мага. Так зачем же было огород городить? – может чтобы гордыню свою потешить: мол, хоть и можете меня убить, а не боюсь я вас! – козлов! Для этого?!? – отнюдь.

Нужно это было затем, что спровоцировав ш’Афира, верховный главнокомандующий получил повод для удаления его из кабинета. Рассуждал он так: раз Эркель ш’Афира здесь посадил – значит он для чего-то да был ему нужен – а раз нужен, значит надо его отсюда убрать, ну-у… или по крайней мере – попытаться… попытка – не пытка! Правда, товарищ Берия? План этот мгновенно возник в голове главкома как только он увидел своего старого врага, которому когда-то, в далекой юности, действительно сломал ногу. Это было одно из очень немногих поражений ш’Афира в его жизни – если вообще не единственное, и он его хорошо запомнил. Ну что ж… – раз у врага есть любимая мозоль – грех на нее не наступить. Теперь, в случае не выполнения своего требования, Шэф мог сделать вид что отказывается от переговоров, которые Эркелю явно были необходимы – раз уж он их сам инициировал. Ну, и кроме того – оставшись вдвоем, Эркель и Велиар, не смогут оказывать на Шэфа такого же психологического давления, как если бы их оставалось трое вместе с ш’Афиром – казалось бы пустячок-с, а приятно!

Сохраняя внешнее спокойствие, колдун был вне себя от ярости – в таком деликатном деле, как вербовка такого мастодонта, как ш’Эф, важна любая мелочь, любой нюанс – и вот, в результате простейшей провокации, сломан тщательно продуманный план и потеряна инициатива… вот уж воистину – услужливый дурак опаснее врага!

«Да-а… – думал Эркель, – вместо этого дуболома, мне бы ш’Эфа на службу… Ведь предупреждали простофилю – молчать, только смотреть… Нет, потроха его в бездну! – заговорил!.. помет нечистого…»

– Я прошу вас обоих успокоиться. Мы собрались для разговора, а не для ссоры.

– Мастер Эркель, выбирай. Здесь останусь или я, или это животное… – ш’Афир с ревом выхватил два меча и совсем уже было собрался броситься на Шэфа, продолжавшего спокойно стоять у стены, когда раздался ледяной голос мага, мгновенно погасивший вспышку ярости у своего слуги:

– Ш’Афир, выйди пожалуйста – мне нужно с ним поговорить. – С лязгом вбросив мечи в ножны, бросив на Шэфа, по-прежнему невозмутимо стоявшего у стены, испепеляющий взгляд, гигант покинул комнату. Некоторое время в кабинете царило молчание, потом заговорил Эркель:

– Ш’Эф, я знаю тебя давно и искренне уважаю. – В ответ на мгновенно проскользнувшую и тут же погасшую ухмылку, маг добавил, – это не комплимент а констатация факта… Ценя твое и свое время, никаких церемониальных разговоров я вести не буду – сразу к делу… – но начну все же чуть-чуть издалека… Мне неизвестно твое происхождение. Я не знаю кем были твои родители: рабами, крестьянами, или аристократами, но это не важно – я знаю, кем являешься ты… – он сделал небольшую паузу. – Ты – лучший Мастер войны, которого я знаю. Если мои дальнейшие слова заденут тебя – обдумай их с холодной головой, прежде чем принять решение, никакой обиды для тебя они не несут. Еще раз повторяю: каким бы ни было твое происхождение, сейчас это никакого значения не имеет. – Он посмотрел на Шэфа и не дождавшись ответной реакции продолжил: – Очень скоро, вся идеология Ордена будет изменена. Никакого «теста на яйца» для всех без разбору, никаких детей черни… Принимать будут только детей аристократов. За деньги… большие деньги. Но… и деньги не главное. Главное то, что сейчас Пчелы составляют воинскую касту, обслуживающую элиту Маргеланда, а через некоторое время они сами и будут элитой, и это открывает такие перспективы для Ордена… – Эркель остановился, посчитав, что умному достаточно.

Шэф бросил на мага быстрый заинтересованный взгляд: «Вот оно что – власти им мало…» и лениво поинтересовался:

– Все это очень интересно, но… при чем тут я?

– Не догадываешься? – усмехнулся маг. В ответ Шэф сделал непонимающее лицо. – Ну что ж… объясняю… Великий Магистр ш’Иртан… он, как бы это помягче сказать… – не является сторонником этих планов, а как бы наоборот…

– Противником, – подсказал Шэф.

– Именно так. А нам бы хотелось избежать… открытого противостояния… у него слишком много сторонников… и это может привести…

– К гражданской войне.

– Как ты сказал? – «гражданской войне»… – забавное выражение… но, не важно – Великий Магистр скоро умрет, и мы бы хотели, чтобы его место занял человек близкий к нему, которого примет его окружение, но придерживающийся правильных взглядов…

– Откуда ты знаешь мои взгляды?

– Знаю…

Шэф задумался и думал довольно долго, ему никто не мешал.

– А почему бы не оставить Северную обитель ш’Иртану? – где он будет учить всех, а аристократам хватит и оставшихся четырех.

– Исключено! – отрезал Эркель.

– Нет, так нет… Тогда сними с ш’Иртана свою инвольтацию на смерть. – В ответ Эркель грозно сверкнул глазами, в воздухе возникло напряжение, как перед пробоем высоковольтного кабеля:

– Откуда ты знаешь!?

– Знаю…

Чтобы взять себя в руки, магу понадобилась всего пара секунд:

– У тебя пока есть выбор. Подумай… до утра.

*****

Примерно через час, после посещения дворца Эркеля, через Закатные ворота славного города Хазрета вылетела все та же блестящая кавалькада из четырех всадников. Возглавлял ее Мастер войны Ордена Пчелы в полном «драконьем» доспехе. Забрало его шлема было опущено, что свидетельствовало о самых серьезных намерениях Мастера по отношению к тому, кто являлся целью поездки.

Развевающийся черный плащ, украшенный золотой пчелой, делал его похожим на огромную хищную птицу – ворона, или кого-то еще в этом роде. Фиолетовые гвардейцы, составляющие свиту Мастера войны и одетые, в такие же как у него, чешуйчатые доспехи, смотрелись не менее грозно и зловеще. Все встречные и попутные, невзирая на то были ли они простыми крестьянами, заносчивыми горожанами, или чванливыми аристократами поспешно освобождали дорогу блестящему (из-за наличия большого количества стали) кортежу.

Проскакав минут сорок по главному тракту и оставив по себе неизгладимую память в сердцах всех встречных и поперечных, кавалькада свернула на лесную дорогу ведущую к загородному дому тер’Оноса.

Еще через пять минут кортеж неожиданно свернул в лес, где на небольшой полянке его поджидала огромная черная карета, запряженная шестеркой лошадей. Дальнейшие действия рыцарей Ордена Пчелы наверняка повергли бы стороннего наблюдателя, если бы он незаметно ошивался в кустах, в недоумение: они спешились и, с помощью двух человек, состоящих при карете, споро освободились от доспехов.

Затем доспехи были сложены в карету, а наша четверка, оказавшаяся вовсе не ш’Эфом, ш’Араном, ш’Ихой и ш’Колом, а совершенно неизвестными молодыми людьми, правда очень похожими на них повадками и худощавыми фигурами, так же быстро переоделась в гражданскую одежду и снова вскочила на коней.

После этого, парочка помогавшая Пчелам с доспехами заняла свои места на козлах и черная карета, с плотно занавешенными окнами, не позволявшими ничего разглядеть внутри, хоть и не без труда, но выбралась на лесную дорогу. Карета, в сопровождении эскорта, проследовала по ней до закатного тракта и не привлекая никакого внимания, благополучно добралась до славного города Хазрета, куда и въехала, в сопровождении все тех же четырех охранников. Дальнейшие их следы затерялись в паутине широких проспектов и узких улочек.