Текст книги "В поисках сердца спрута"

Автор книги: Александр Лурье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Лурье.
В поисках сердца спрута

 
Я вам мозги не пудрю,
Уже не тот завод…
 

В. Высоцкий

 
А все-таки жаль, что кумиры нам снятся по-прежнему
и мы иногда все холопами числим себя
 

Б. Окуджава

1. Взгляд на себя с высоты птичьего полета

 
Эмигранту хорошо!
В наилучшем виде
он сидит и пьет крюшон.
Кто его обидит?
 

Л. Вершинин

Мне уже приходилось писать о том, что Интернет предоставляет великолепную возможность изучить окружающую среду. Как выяснилось, он незаменим и в тех случаях, когда хочется узнать что-нибудь новенькое и о себе самом. Так за последние полгода меня поименовали «маститым критиком» и «фэном старшего поколения». А некий г-н нарек меня в открытом письме «русским фантастом». Он (или оне?), видимо, убежден/ы, что только «русский фантаст» имеет право судить о качестве обсуждаемой в письме литературы.

Жаль разочаровывать, но я не являюсь ни первым, ни вторым, ни, тем более, третьим. Литературная критика меня интересует столько же, сколько и любого другого вдумчивого читателя, а вся маститость, если и имеется, основывается на двух простых правилах: думать, прежде чем говорить, а затем уж – говорить, что думаешь. Такая несложная методика позволяет давать верные прогнозы, не полагаясь на спинной мозг и народные приметы.

Перед написанием «Прогулок по Карфагену» я потратил почти три месяца на то, чтобы внимательнейшим образом изучить все рассмотренные в статье образцы графоманства. Ответная реакция была вполне в духе Шуры Балаганова: «А ты кто такой?» и «Сам дурак!». Впоследствии меня несколько утешил С. Переслегин:

«Научно-технические, равно как и логические нелепости текста часто оправдывают с позиций высокой литературы. Тезис: книга написана о человеке и для человека, поэтому технические подробности автора не волнуют – он выше их, так как превыше всего подлинное искусство. Почему-то подлинное искусство всегда отличала точность в использовании деталей. В последнее время я познакомился с характерными … приемами ведения литературной дискуссии: так, любую попытку иллюстрировать критический тезис цитатами из обсуждаемого произведения принято называть «выдергиванием цитат» и объявлять «нуль-критикой».

Сказано это было лет 15 тому назад по поводу так называемых «молодогвардейцев». Времена меняются, а свято место не пустует… Во всяком случае, более тратить время на «нуль-литературу» я не собираюсь.

К старшему поколению я, как мне кажется, причислен вопреки метрике. Да и к фэнским тусовкам никогда не принадлежал. Русским я не являюсь в силу факта рождения, зафиксированного в той же метрике, а фантастику не пишу уже лет пять, так что и к этому достославному цеху вряд ли прикосновенен.

То, что меня интересует и, соответственно, то, о чем пишу, я назвал бы феноменологией – попытками найти связь между явлениями и процессами действительной и литературной жизни, обнаружить их возможные истоки и вероятные последствия.

«Модной и, одновременно, вечной темой филологии является поиск взаимных связей между литературой и жизнью. В какой степени текст определяется исторической эпохой и биографией автора – и в какой степени жизнь автора, его читателей и, следовательно, эпохи определяется текстом?»

А. Эткинд

Эти взаимосвязи невидны только тем, кто не может или не хочет их видеть. Первым желательно приоткрыть глаза на реальность, а, заодно, и на вторых.

«Мы не знаем, какое будущее ожидает человечество. Мы можем только предполагать. Изучать современные тенденции, искать в них отражение основных противоречий, определяющих структуру отношений и, следовательно, эволюцию системы. Получать решения верные в локальной области, и продолжать их вперед, в интересующую нас эпоху».

С. Б. Переслегин

Цель этой, равно как и предыдущих статей – не обвинение, осуждение и бичевание, а размышление и анализ. Я не сомневаюсь, что основная читательская масса не относится к тем, кто видит в моих рассуждениях только повод для того, чтобы разозлиться. События – так, как я их вижу, укладываются в определенную непротиворечивую схему, во многом, на мой взгляд, малоприятную. Нежелание обсуждать эту проблематику приносит больший вред, чем дискуссия.

«Инакомыслие – искаженное понятие, не имеющее знакового содержания. Действительно, его антоним – единомыслие. Единомыслие – значит, все мыслят одинаково? Но тогда невозможен интеллектуальный обмен, накопление, переработка информации – то есть, собственное мышление. Значит, диалектическая пара единомыслие – инакомыслие лишь маска, скрывающая иные категории: мышление – отрицание мышления. Не инакомыслящих уничтожали – непохожих, неординарных, выделяющихся из среды».

С. Б. Переслегин

Технократия предполагает профессионализм и базируется на возможном, идеократия – энтузиазм и исходит из желаемого. Это положение верно, как для государства в целом, так и для ячеек социума.

Фантастика принципиально не отличается от остальной литературы и не нуждается по этой причине в более квалифицированных читателях и их профессиональных объединениях. Я против фэнства, выродившегося в некий профсоюз читателей – школу коммунизма, считающий себя вправе законодательствовать в области литературного вкуса. При этом я не могу не признать, что именно фэны являются, как правило, наиболее образованной, начитанной, социально-активной и готовой к переменам частью общества. Для чтения и понимания хорошей литературы нужны мозги, они же необходимы и для управления обществом при любой нормальной государственной системе. Фэны, а точнее, любители хорошей литературы – прослойка малочисленная. И далеко не всюду богатая. Но, как правило, куда более образованная, инициативная и взыскующая Града. Во всех цивилизованных странах именно такие люди, если и не идут во власть, то этой властью используются в качестве специалистов-технократов, тех, кто формулирует проблемы и находят способы их решения.

«… Познание мира и его переустройство – цель не только науки, но и искусства. Писатели-фантасты, как и футурологи, философы, социологи, исследуют человечество, стараясь предсказать будущее и – на сколько это зависит от них – изменить его к лучшему. Литературные приемы исследования, конечно, отличаются от принятых в науке. Не всегда, впрочем, в худшую сторону: художественному мышлению свойственна синтетичность – качество, необходимое при изучении сложных систем и практически утраченное специалистами-естественниками».

С. Б. Переслегин

Именно сейчас у литературы появилась первая реальная возможность повлиять на дальнейшее развитие общества и потому особенно важно, чем будет наполнена голова тех, кто составит аппарат власти в наступающем веке – национал-патриотическими небылицами или идеями прогресса и просвещения себя и окружающих. Я не переоцениваю своего влияния и своих возможностей переубеждения, но считаю необходимым указывать на те мысли, которые согласно афоризму Ст. Е. Леца, можно выводить только в наморднике.

Впрочем, как выясняется, и в этом плане я не адекватен – оторвался от нынешней российской реальности, злонамеренно путаю божий дар с яичницей и никак не постигаю повсеместно наступившего благорастворения воздусей. Что ж, могу только порадоваться за оппонентов, овладевших методикой взгляда на себя со стороны, видимо, с помощью третьего глаза. А мне все же, по старинке, думается, что «большое видится на расстояньи». И потому хочется несколько отвлечься на тему «адекватность и амбиции».

2. Об обязанности думать

 
Зачем России воля?
России нужно море…
 

Л. Вершинин

к несчастью, именно трагедия АПК «Курск» позволяет проанализировать специфически-российское понимание «адекватности» и «амбиция». Под адекватностью, подразумевается поведение власть предержащих, их отношение к населению (с одной стороны заранее известное, а с другой – всегда неожиданное, все равно как наступление зимы в средней полосе), шквал нескрываемо-пустопорожних пресс-конференций, незатейливо-солдафонского пиара в попытках спасти золотопогонные задницы и назначить в жертву стрелочника. Насколько удалось реализовать хотя бы эти цели, будет скоро видно. Все остальное похоже на адекватность – с точностью «до наоборот».

Об амбициях, в частности, военно-морских, в свое время талантливо писал С. Переслегин в своей статье «Линкор для России». Из статьи становилось ясно, что возрождение российского военно-морского флота необходимо для престижа России не в последнюю очередь:

«Военно-морские силы призваны решать следующий круг задач:

– блокада неприятельской территории, разрушение торговли противника;

– контрблокада, обеспечение собственной торговли;

– прикрытие приморских флангов войск, защита побережья;

– десантные операции.

Сверх перечисленного, на флот возлагается еще одна задача: он является визитной карточкой страны, мерилом ее возможностей и не в последней степени материальных обеспечением ее валюты. Иными словами в мирное время Флот служит орудием государственной политики».

С. Б. Переслегин

Свидетельствуя о мощи государства, строительство флота создаст рабочие места, оживит экономику и россияне – наконец-то! – увидят небо в алмазах:

«Следует учитывать, что большая кораблестроительная программа будет способствовать оживлению производства… Понятно, что если нам удастся добиться аналогичных результатов, новые корабли окажутся не пассивной, а активной частью бюджета. Если мы, к тому же, учтем, что современный курс рубля искусственно занижен, и оздоровление экономики может привести к его значительному росту, проект создания нового российского флота получает еще один серьезный аргумент в свою пользу».

С. Б. Переслегин

АПК, по мнению автора статьи достаточно бесполезны, но и стоят они, правда, в несколько раз(!) дешевле предлагавшейся в качестве альтернативы «океанской боевой ударной группы»:

«Линейный корабль рассмотренного типа должен стать основой ударного корабельного соединения. Обеспечение устойчивости такого соединения требует включения в его состав еще двух ударных кораблей: крейсера прикрытия и авианосца прикрытия. Эти три корабля представляют собой соединение, предназначенное для завоевания господства на море».

С. Б. Переслегин

Одной группой, конечно же, не обойтись, ноблесс, как водится, оближ:

«Флот должен быть построен из однородных ударных соединений, подобных описанному выше. Число таких соединений определяется политическими задачами, стоящими перед страной. Минимально для защиты интересов России необходимо 4 ударных соединения (12 крупных броненосных кораблей). В дальнейшем число соединений придется увеличивать».

С. Б. Переслегин

В целом, эти «громадье планов» и «размаха шаги саженьи» оказались близки и руководству, хотя автор статьи и предупреждал:

«Выполнение данной кораблестроительной программы обеспечивается сокращением строительства легких кораблей (эсминцев, больших и малых противолодочных), прекращением строительства ПЛАРБ и выводом из эксплуатации уже имеющихся, ликвидацией – желательно, путем продажи, неконкурентноспособных остатков старого флота».

С. Б. Переслегин

Но, видать лобби подводников оказалось, не в пример, сильнее. Спуск «Курска» на воду в 1994 г. никаких видимых целей, кроме престижных, преследовать не мог. Ядерные подводные лодки – скорее средство сдерживания, нежели нападения. Но кого они сдерживают на Северном флоте? Агрессивный блок НАТО и американских империалистов? А разве те собираются воевать с Россией? Значит, совсем с Лиддел-Гартом не знакомы и не подозревают, что «целью войны является такой мир, который должен быть лучше довоенного». При участии АПК такой мир невозможен принципиально.

Но, предположим, АПК вообще в природе не существует. Что ж, проклятые атлантисты так сразу бы и ринулись на беззащитную Россию? Ну, разве что, десяток в конец обдолбанных фэнов «Звездного десанта». Бороться за природные богатства можно вполне успешно и без вооруженного вторжения – так, как это делается в настоящее время. И тут я согласен с Сергеем Борисовичем:

«Итак, нам угрожает завоевание? Ни одно уважающее себя европейское государство не пойдет на войну с Россией (из соображений экономической целесообразности), но Федерацию окружают не только европейские государства».

С. Б. Переслегин

Итак, от заклятых друзей на Западе АПК не поможет. До не менее заклятых друзей на Востоке, которые «братья навек», далековато, да они и не умением будут воевать, если что, а числом и постепенной полулегальной инфильтрацией.

Может, АПК должен был внушать уважение фанатичным моджахеддинам Юга? Правда, в другой своей статье автор утверждает, что южане, скорее всего, используют тактику «наступательной партизанской войны» или, что одно и то же, «насыщающего террористического наступления». Противник определен в соответствии с последними голливудскими методиками по поиску врага, – создается такое впечатление, что джихад в самом разгаре и пора то ли в Ронсеваль скакать, то ли засеки в Поволжье устраивать. Ясное дело, бусурманы точно про Лиддел-Гарта не слыхали и воют просто так, не корысти ради, а волею пославшего их Аллаха, ну и еще из лютой ненависти. Мне все же представляется, что мусульмане рациональны не менее всех прочих и потому и их поступки умопостигаемы, и, соответственно, не подпадают под формулу: «А что я с этого буду иметь, того тебе не понять…»

Для чего стоит завоевывать Запад, – завоевание мира неверных приведет к глубокому экономическому кризису, который повлечет за собой немедленный коллапс исламской экономики. Что делать с завоеванным населением? Если уничтожать, – то кто работать будет, если исламизировать – то не хватит оккупационных войск… Я, конечно, понимаю, что Сергею Борисовичу, судя по его собственному заявлению на «Интерпрессконе» – ортодоксальному марксисту, дорога и близка эсхатологическая тематика и хилиазм. Но не стоит искать черную кошку, там, где ее уже давно нет, но где уж очень хочется найти – все равно, что искать кошелек не там где потерял, а там где светло. И опять же не ясно, чем в обуздании ислама России помогут линкоры ли, субмарины ли. И почему именно на Северном флоте?! Хотя, конечно, представить себе «Курск» в Черном или Каспийском море несколько затруднительно. Разве что в ходе очередной антитеррористической операции против чеченских боевиков.

Что-то не выстраиваются оборонные соображения… Но зато, наверно, постройка «Курска» вызвала экономический подъем в России?! Западные эксперты оценили АПК минимум в 1 млрд. долларов. Ну, положим, в России все дешевле и обошелся он миллионов в 300. Эти деньги были вынуты, естественно, не одномоментно, а на протяжении нескольких лет из все того же того же нищего российского бюджета. Не на увеличение или хотя бы элементарную выплату зарплат госслужащим и пенсий, не на вливания в агонизирующие здравоохранение и просвещение, не в сокращение неэффективной армии и обустройство уволенных в запас офицеров… Кто это там говорил: «Пушки вместо масла», а?

Но ладно, деньги потрачены, ан золотой дождь все же не пролился – ни на конструкторов, ни на корабелов, ни тем более на моряков – видно, испарился еще в воздухе. Встречаются в особо засушливых районах такие феномены… Плюс эксплуатационные расходы, обучение экипажей и всего остального, необходимого для оживления этого Левиафана. Подъем АПК обойдется еще в 500 миллионов и тут уж сэкономить не удастся, так как самой Россия с этой операцией не справиться, а норвежцы и прочие англичане к кризису неплатежей не приучены.

Итак, «Курск» обошелся далеко не процветающей России в почти миллиард долларов и, самое главное, 118 человеческих жизней. Такова цена не национальной гордости или идеи, а – беспочвенных имперских амбиций. Голому и голодному не поможет то, что он вооружен до зубов. И вид его внушает не величие, а адекватные жалость и насмешки.

А вопросы скептиков – от Лукавого: зачем такой флот для величия России? Зачем России такое величие? И, главное, зачем России такое руководство, которое уверено (и остальных пытается убедить), в том, что этои есть величие? Или такой России положено именно такое руководство…

Замыленный профессиональным PR-oм глаз обнаруживает самые немыслимые конспирологические миражи и абсолютно не замечает пропагандистских слонов. Конечно, о совместных атлантических корнях этрусков и славян, равно как о прочих национальных парадигмах и диафрагмах рассуждать проще и увлекательнее, чем обратить внимание на почти полугодовой марафон чекистско-милицейских фильмов и сериалов по всем трем каналам доступного мне российского телевидения. Отдавая должное изысканным эстетическим воззрениям того самого человека, во имя и благо которого все и происходит, мне все же не стала близкой методика глубоко-проникающего подлизывания. Впрочем, судя по ражу исполнителей, они попросту истосковались по любимому делу за время длительного отсутствия объекта облизывания.

Общаясь в последний год с заезжими россиянами, особенно с москвичами, и расспрашивая их о событиях сентября 1999 и августа 2000, я понял, что ничего, кроме перенасыщено-эмоциональной реакции (чтоб не сказать: истошно-истерической) от них не добиться. Способность рассуждать и воспринимать сказанное логически и рационально, практически утрачена. На мой взгляд, этот феномен вызван крушением гипертрофированного рационализма как официальной идеологии советской империи. Советский рационализм по сути своей обслуживал не человека, а абстрактную идею. Своего рода подробный чертеж воздушного замка, калькуляции песчаных фундаментов. Нечто подобное расчетам максимального количества чертей на кончике иглы. Безудержная популярность астрологии, эзотерики и тайных знаний уже имела место при крушении другой рационально-мессианской парадигмы – в Веймарской Германии после 1918 года…

Та утрата связи с сегодняшней действительностью СНГ, которую ставят в вину мне и некоторым другим обозревателям, является лишь отстраненностью от вакханалии иррационального. Ни возвышенный мыслитель, ни врачеватель-практик не должны впадать в экзальтацию и предпочитать веру и ожидание исцеления по щучьему велению – анализу и размышлениям.

3. «На дне» – сто лет спустя, или Национал-попса

 
«Ты нынче, брат, свинья свиньею…
Каков-то будешь гражданин?»
 

Л. Вершинин

Не знаю, как в момент написания, но сейчас, 100 лет спустя, российская действительность – зачастую и из заграницы, напоминает ту самую ночлежку из «На дне». И экономика, и политика, и, увы, массовая литература, беспрерывно воспроизводят все тот же образец люмпен-пролетарского мышления. Людям, потерявшим все, кроме своих иллюзий, свойственны зависть, примитивная наглость («авось проскочу!») и немеряные, хоть и абсолютно беспочвенные амбиции. Они настолько убеждены, что слабым позволено быть подлыми, что не видят смысла становиться сильными и честными. И еще они очень тоскуют по кумиру – «принцу, герцогу, барону или королю». Им «нужно на кого-нибудь молиться». Желательно, чтоб избранник мог рявкнуть нечто невразумительное командным голосом, а уж команду «К ноге!» они распознают и исполнят, не извольте беспокоиться.

Когда кумиров в заводе нет, их создают рукотворно, как гомункулусов – на пустом месте, из практического «ничего». Пи-ар, в отличие от природы, чудно уживается с пустотой. Очередной политический пузырь надувают по старинному большевистскому рецепту: из крови. Чужой – неограниченно, своей – по мере необходимости. Впрочем, ее никогда не бывает достаточно. Даже если пузырь лопается, то не очень сложно в кратчайшее время выдуть новый – куда как больший и красочный. Пузырчатых кумиров пытаются выдувать не только в политике, но и в литературе – просто суммы на рекламу куда меньшие.

Я был бы счастлив, если бы политическая ситуация в России не влияла бы на литературу, как это и происходит в большинстве стран мира. Не знаю только, удастся ли дожить до этого воистину судьбоносного момента. В России, политическая ситуация как бандиты или ОМОН (что, впрочем, почти одно и то же), ломится в дверь, а в окошко выкинуть не удается, потому как она за всеми углами сразу. И не дает от себя отвлечься. Очень трудно на такой нервной почве ваять нетленку.

Вот, например, глубокий и самобытный писатель, он же, по совместительству, вдумчивый и проникновенный мыслитель, а также лучший друг детей и прочая, одним словом горячо любимый самим собой…

Нет, не коснусь я в очередной раз этого святого и популярного имени, – не стоит оно того. Пристально изучив в прошлом году творчество этого плодовитого автора и выделив для себя его характерные черты и особенности, я пришел к выводу, что он является идеологическим и художественным наследником незабвенного В. Пепла (помните персонажа «На дне»? – того самого). Тот, помнится, тоже был неравнодушен к чужой собственности, правда, в духе своего времени, – не интеллектуальной, а материальной. Та же необыкновенная легкость в мыслях, та же выстраданная зрелость и глубина суждений.

Нынешний Васька Пепел обогатил сокровищницу мировой этики и, заодно, политики, заявив (цитирую по памяти): «Сейчас дело каждого честного человека – ненавидеть Америку». Ну и теперь, ясное дело, кто не ненавидит, тот, само собой понятно – нечестный и вообще космополит и низкопоклонник. Америка, безусловно, должна быть жестоко покарана – хотя бы за то, что безжалостно прервала счастливое детство (или, точнее, изрядно затянувшийся инфантилизм) любимца фэнства и титана совковой графомании. Но у кого бы тогда мэтр, как бы это повежливее выразиться, заимствовал бы сюжеты? Или он их уже накоммуниздил на долгие годы вперед? Впрочем, ничего иного ожидать и не приходится. Со свойственной ему искрометной проницательностью г-н Пепел озвучил то, о чем многие размышляют.

Впрочем, довольно о тех, кто надувают свой пузырь самостоятельно. Последние акции Васи Пепла свидетельствуют о продолжающейся имитации творчества: от тискания в Интернете ромАнов с продолжениями до конкурса «садюшек» – «имени мине». Тут как бы не лопнуть при раздувании щек в саморекламных потугах. Предвидя то «амбрэ», которое распространится после этого неизбежного Большого Взрыва, не могу не посоветовать г-ну Пеплу – в духе «маятника Фуко»: «Вытащи пробку!».

Но и в деле лепки корифеев крестьянская соха самостийной инициативы все более уступает железному коню научно-организованного пиара. «Хотите кумиров? – Их есть у меня!» Но даже если живешь в лесу, молиться можно чему-то более осмысленному, нежели колесо и не пытаться при этом принимать жирафа за слона.

На самом деле все происходящее литературно-издательском деле является имитацией якобы западного процесса: мол, и у нас – все как у взрослых. Правда, с тем существенным отличием, что очередного властителя дум назначают едва ли не методом тыка и с немедленным присуждением всех возможных превосходных характеристик: и заснуть-де не сможете и оторваться – только с помощью армейского тягача. И автор – то ли шнобелевский лауреат, то ли интерпрессхатовский номинант. Одним словом, то ли сверхновая звезда на литературном небосклоне воспылала, то ли очередное солнце русской словесности взошло. Все же трудно быть уверенным, что взошло – «а в тюрьме моей темно» так же, как и раньше.

Вся эта суета вокруг дивана лишена цементирующего классического единства: публикуют одних, покупают других, зачитываются третьими и премии вручают четвертым. Когда все четыре категории внезапно и непредумышленно совпадают, то зрелище по красоте не уступает пресловутому «параду планет». Литературные короны, большей частью, разыгрываются по принципу: «на кого Бог пошлет».