Текст книги "Инопланетный след (СИ)"

Автор книги: Александр Лошаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Вот тут опешил уже я. В голове пронеслось: "Капец, никогда Штирлиц не был так близко к провалу!".

– Как же так, Фрэнк, ведь вы же пять минут назад говорили, что готовы вздуть жуков, и тут выясняется, что сами почти жуки, – только и смог сказать я.

– Да, брат, в нашем генетическом коде уже произошли необратимые изменения, мы несем в себе гены насекомых. Скажу тебе больше, если жуки захватят Землю, то мы будем жить уже в земной резервации, и наши потомки всё больше и больше будут походить на жуков, так они формируют новые виды насекомых. Шмели – это как раз и есть конечный результат нашей мутации, через века будет земной клан шмелей. И это – та печальная судьба, которую нам готовят.

Похоже, Фрэнк сказал лишнего, потому как теперь зашумели его товарищи.

– Фрэнк, ты не говорил нам этого раньше!

– Что за дела, дружище? Мы не хотим ни в какие резервации! – неслось со всех сторон.

– Тихо парни! – успокоил внезапно возникший шум негр.

– Мы ведем пока переговоры с другими лидерами человеческих кланов, и потом мы связались с ЦРУ. Мы не дадим захватить Землю!

– Ты пришел неожиданно и, возможно, не вовремя, – обратился он уже ко мне.

– Возможно твой друг – русский Виталий, – не всё успел тебе рассказать, но мы не собираемся сдавать Землю жукам.

Контракт с жуками из партии колонизаторов – прикрытие. Нам нужно оружие, чтобы захватить пирамиды. Их несколько, но сил хватит, если мы объединимся. Сейчас об этом говорить рано, нам нужно узнать, когда они планируют вторжение, это на данный момент – самое главное.

– Извините, парни, если я что не так понял, но один небольшой нюанс. Виталий говорил, что он, и наши русские парни, – не могут убивать жуков. Якобы у них есть клятва, запрет на эти действия.

У вас таких запретов нет, надеюсь?

– И у нас есть, но всё решаемо. Алекс, тебе пора идти. Сейчас защита закончится, и жуки смогут прослушать нас. Поговорим немного позже и, я думаю, уже в присутствии парней из других земных кланов.

Действительно, молнии по граням кристалла стали затухать.

Я поднялся. Попросил свою смешную шапочку. и когда её принесли, подошел к каждому американцу, искренне пожимая руку в знак доверия. Лица у них были не такие безмятежно хамские, как до нашего разговора, теперь они были похожи на потерявшихся детей, ещё чуть-чуть и заорут: "Мама, я тут!".

Когда молнии потухли, я позвал своего жука, и мы отправились к гоблинам.

Размышлять в дороге об услышанном не стал, хотя сделать это было непросто, – мысли вихрем стремились заполнить сознание. Пришлось усилием воли давить их картинками. Вспоминал детей... и такая тактика принесла успех, всё-таки не зря меня учили на разведчика, эмоциональные воспоминания помогли быстро отвлечься.

Наконец мы добрались до жилища гоблинов. Жук счёл своим долгом предупредить меня.

– Эти бойцы очень агрессивны, я туда не пойду. Там есть кристалл для ожидания. Если агрессия этих бойцов дойдет до вас, то просто подумайте, что хотите выйти, я открою выход.

– Они хоть разум-то имеют? Или я пойду в клетку к хищным животным?

– Разум есть, речь есть. Вторую часть вопроса я не очень понял, но они не животные. Ваш коммуникатор – жук покосился на мою шапочку – поможет в общении. Удачи.

Я вылез из яйцемобиля в кристалле ожидания, и смело шагнул в жилище гоблинов. Первое, что увидел, была коричневая волосатая масса в центре жилого кристалла. Гоблины, похоже, спали на полу, свернувшись в клубок, и цепко обняв друг друга. Разноцветные борцовские трико придавали этому клубку специфическое зрелище.

Я невольно поймал себя на мысли, что подобную картину где-то уже видел. Конечно видел, когда был на борцовском турнире в Турции. Там много волосатых ребят со всех концов света понаехало, и они также смешно катались по полу, сцепившись друг с другом.

Так, размышляя, я продолжал осматриваться. Впрочем, кроме живого клубка, особо смотреть было не на что, видимо роботы-уборщики трудились тут не покладая рук.

Я снова задумался: будить их или не будить? Что мне надо от этих ребят?

Прежде всего, я хочу понять, зачем они здесь, кто их привел?

Второе: надо понять, что из себя представляет их мир. Ведь если версия Фрэнка верна, то после колонизации возникает резервация, в которой формируется новый клан шмелей, элиты мира насекомых.

Можно ли предположить, что из этих ребят собираются растить элиту? Очевидно, что гоблинам придётся пройти длинный путь эволюционного развития, только тогда есть смысл в новом клане шмелей.

И вдруг меня осенило. Получается, что колонизация ненаселенного мира, в принципе, жукам не нужна? Ведь ресурсы – это лишь одна составляющая колонизации, другая, – формирование элиты общества, и нет смысла затевать крупную операцию просто для того, чтобы поиметь ресурсы.

Ставь фабрику в ненаселенном мире и добывай – всё просто. Значит, вся эта игра в политические шахматы – только лишь игра. Нет ни "лоялистов", ни "диктаторов".

"В сортах говна не разбираемся", – так, кажется, сказал Фрэнк. А могут ли не знать этого мои друзья? Макс? Это вопрос вопросов.

Ясно, что ребята не глупее меня, но тогда, что у них на уме? И зачем им я в этой заварухе? Одни вопросы и их все больше. Вопросы окружают меня как забор.

Надо понять, что за игру затеял Макс с убийством жука и встречей с аборигеном, это, сейчас, ключевая тема. Как быть? Согласиться лететь на север и прибить жука? Зачем это надо Максу?

А может настоять на встрече с Чуем, а потом лететь? Я слишком много мыслю, а шапка на голове, – не сдам ли я сам себя?

Чёрт, Штирлицу было проще, его мысли не читали...

Так, а что с гоблинами? Пару вопросов все же надо им задать.

Набравшись смелости, я сделал несколько шагов в сторону живого комка. Никакой реакции. Тогда я попробовал разбудить их голосом.

– Эй, парни! Вставайте, у вас гости!

Комок зашевелился, и появились заросшие волосами головы. "Они очень похожи на обезьян", – подумал я.

Одна из голов открыла пасть и зарычала, речью это не было – был рык, но шапка перевела.

– Ты принес нам еду? Тебя раньше не было тут.

Я вдруг сообразил, – их, конечно же, кормят, вряд ли они сами себе формируют меню.

Смело подошел к стене, включил экран и как можно дружелюбнее сказал.

– Конечно, я пришел к вам с едой. Чего желаете на обед ребята?

– Мяса! – зарычали они чуть не в один голос.

– Где тут у нас мясо? А, вот тут оно...

Всё это я говорил больше для себя, чем для них. В голове созрел образ сырого мяса, и электронный мозг тут же отыграл тему. В комнате появилось настоящее мясо – свежее, красное, с кровью.

"Опять загадка, они едят мясо, а мы имитацию под мясо – серые шарики", – подумал я.

Парни кинулись обнюхивать сотворенное мною блюдо. И тут я понял, что скорее всего подкинул им задачку, ведь я представил мясо земное, а они, наверняка, имели в виду мясо, которое ели на своей планете.

Однако гоблины оказались непривередливыми. Земное мясо им тоже понравилось. Через несколько секунд они рвали его клыками, форма и величина которых, чуть не привели меня в паническое состояние. Я решил побыстрее смыться из этой комнаты. И скорее по инерции задал ничего не значащий вопрос.

– Парни, кто вас кормит, когда меня нет?

– Шмель Чуй, – последовал ответ.

Вот тут я чуть не повторил маневр жука Васи, то есть чуть не "обосрался".

Я ожидал чего угодно. Скажем, жук-куратор, робот, – это объяснимо и логично, но Чуй? Лидер партии, член Совета – лично кормит гоблинов и, очевидно, ставит им задачи на сражение?

Это же прямое свидетельство нечестной игры, а главное ничего доказывать не надо, вот причина зла – Чуй! Однако это земная логика, может тут она не работает.

Странно и еще кое-что: за все время пребывания тут, я постоянно слышу имя только одного шмеля. Это возможно только в одном случае – он тут главный, а значит, только он может ответить на все мучающие меня вопросы.

"Надо добиться аудиенции", – с этой мыслью я решительно свалил из комнаты гоблинов.

В соседнем помещении ожидал увидеть своего жука-куратора, но увидел совсем другую картину.

Два огромных богомола, противного полупрозрачного вида, со страшными челюстями и волосатыми лапами, стояли как часовые на посту, а между ними висел в воздухе неизвестный мне жук. Только увидев их, я сообразил, что нарушил Васину инструкцию, и не попросил открыть мне выход.

– Извините, я ошибся выходом, – пробормотал я и попятился назад.

– Ты не ошибся человек. Мы пришли за тобой. Ты, говоря вашим языком, задержан.

– За что? Я не хотел нарушать ваши законы и всё что делал, согласовывал с куратором.

– Ты подозреваешься в попытке вмешаться в дело, которое тебе не поручали.

– Отличная юридическая и правовая оценка. Не надо даже доказательств вины. Попытка вмешаться в дело, которое мне не поручали и всё! Да, мне пока еще вообще ничего не поручали.

– Человек, следуй за нами! – безапелляционно заявил жук, а богомолы щелкнули челюстями.

– Да, с такими зубастиками не поспоришь, – вздохнул я и решил подчиниться.

Чуй и его тайны

В транспортном яйце в компании с богомолами тесновато, однако я не переживал за комфорт.

Мысли были об одном: что будет? Посадят? Убьют?

В голове всплывали картинки разных жестоких процедур. Жук явно читал мои мысли, но виду не подавал. Наконец из тумана вынырнул кристалл Скаленоэдр.

"Административное здание", – сообразил я.

После приземления яйца, меня не повели длинными коридорами власти мимо дверей кабинетов чиновников. Доставили сразу к месту допроса.

В комнату влетел шмель – это я понял потому, что, во-первых, он по внешнему виду отличался от жука, а во-вторых, он был похож на земного шмеля, только такой же серый и прозрачный, как всё на этой планете. Хотя нет, он немного отливал золотинкой, и в этом смысле мы были с ним почти одного цвета, да и, если отбросить условности, в геометрии тела тоже были общие черты с моим костюмчиком.

Как ни странно, но именно эта схожесть настроила меня на дерзость. Я решил, что терять мне нечего и можно поиздеваться над насекомыми, и начал допрос первым.

– Ба... какие люди, не удивлюсь, если ваше имя будет господин Чуй, – моя шапка просвистел перевод.

Шмель, как мне показалось, не оценил моего настроя и тупо назвал себя.

– Я член Совета, шмель Чуй.

– Нисколько не сомневался. Меня волнует только один вопрос: у вас всех шмелей так зовут или есть ещё варианты? – продолжал стебаться я.

– Совет поручил мне допросить тебя, человек.

– А что это мы на ты? Вроде на брудершафт не пили.

– Человек, ты имел намеренье совершить государственный переворот, для чего связался с террористами.

– Это вопрос или утверждение?

– Сейчас мы доставим тебя на место твоего преступления и покажем твое оружие, которым ты собирался уничтожить Совет. Ты будешь казнен.

– Да, адвокат, по всей вероятности, мне не нужен. Приговор уже вынесен.

Мое веселое настроение просто улетучилось. Я понял, что это конец, и все надежды на процесс, или хотя бы на тюремный срок пропали.

– Слушай, ты, буй моржовый, ответь мне перед смертью на один вопрос, – отчаянно зло, почти прокричал я, – сколько мне осталось жить?

Шмель застыл в воздухе от неожиданности или по другим причинам, но он явно задумался.

"Ему не понравилось, что я обозвал его?", – мысленно обрадовался я.

Или мой вопрос стал причиной ступора? Пустой наивный вопрос, который ничего не решал, но в том, и была его сила.

Для меня стало очевидно, что только нестандартные действия с непонятной логикой могут заставить события развиваться иначе, чем планируют насекомые.

А я им, точно встал поперёк горла. Они не понимали меня. Версия про сакральную жертву, которую я осмыслял на пляже после разговора с Максом, находила свое подтверждение.

Меня повезут на гору к аборигенам, там сами прибьют своих жуков, подкинут мне оружие, заодно шлепнут слизняка-аборигена из резервации. Картина маслом налицо. Я враг. Нужна месть. Месть – это колонизация планеты с разумным населением. И конечно, неплохо бы добить тех, кто прячется в горах.

Чёрт, Макс – точно предатель, а парни с ним заодно. Всё пропало...

Но зачем жукам эта пиар-акция? Просто напали и всех перебили, для них – колонизация моральна и оправдана, для них – секретов нет.

Значит, концерт для других миров, они водят за нос другие миры, видно, их пропагандистская машина дает сбой, и весь этот спектакль с шахматами и политикой, уже себя не оправдывает. Они меняют стратегию. Да, глобальный стратегический разворот.

Теперь бойцы из других миров будут входить в карательные отряды, а мотивация будет такой: "служите верно, или следующий мир, подлежащий колонизации будет ваш".

Нет, тут есть над чем подумать, успею ли?

Между тем, шмель прервал паузу:

– Недолго, – ответил он.

В комнату влетело два яйца, меня повели к первому.

"Делай всё, что можно, но не иди по их плану", – эта резкая мысль заставила меня рвануть в сторону второго яйца.

Мои сопровождающие явно не ожидали такой прыти и не смогли предотвратить моих действий, однако богомолы заскочили во второе яйцо следом за мной и толкнули меня на пол.

Чуй долго смотрел на меня сквозь прозрачную сферу, очевидно решая какую-то сложную логическую задачу. Наконец он в компании жука, который руководил моим арестом сел в первое яйцо, а я с богомолами остался во втором. Мы полетели.

Я решил не вставать с пола и продолжал лежать лицом вниз. Сквозь прозрачное стекло видел, как начинали редеть серые облака и показались горы.

Боясь своих мыслей, старался ни о чём не думать, гоняя в голове одну и ту же картинку из детства.

Пляж на берегу балтийского моря. Мы с братом в тельняшках. Я в бескозырке, он с веслом. Ленты матросской фуражки развивает ветер. Стоим в бутафорской лодке и ждем, пока фотограф снимет нас на плёнку старенького фотоаппарата.

Эти воспоминания немного успокоили. Я даже поднял голову и в этот момент увидел, как первое яйцо со всего хода влетает в скалу.

Яркая вспышка взрыва, осколки, падающие вниз, всё было как в замедленном кино. Наше яйцо резко взмыло вверх и, выполнив вираж, спустилось к месту катастрофы.

Богомолы явно не знали, что делать. Зато прекрасно знал я.

Как только яйцо коснулось поверхности, я рванул наружу, так, что, позавидовал бы любой спринтер. Солдаты потеряли меня из виду и, похоже, кинулись спасать начальство.

Я же бежал, не чувствуя ног. И, – о чудо! – я вдруг узнал место, и даже ту расселину, где встретил аборигенов. Тут же нырнул между камней и, первое, что увидел – это вороной блеск винтовочного ствола, заботливо прислонённого к камню.

"Чёрт, вот оно – земное оружие, а это же шанс!", – пронеслось экспрессом голове.

Взяв винтовку в руки, я узнал её. Это был охотничий карабин Ремингтон с отличным оптическим прицелом. Оружие из снаряжения нашей экспедиции. Карабин пристрелян, и это радовало больше всего.

– Макс, Макс, – с досадой сказал я вслух, – не смог заставить меня притащить боевое оружие, подкинул охотничье, патроны хоть есть.

Открыл затвор. Мягким желтым блеском в магазине блеснули патроны.

"Полуоболочка", – опять рассуждая сам с собою, подумал я, – придется бить в башку, панцирь точно не пробить.

Выскочив из расселины, я как обезьяна взлетел на скалу. С позицией угадал. Цели были как на ладони. Расстояние: метров сто пятьдесят – сто семьдесят, как раз для хорошего выстрела.

Двухметровые фигуры солдат-богомолов стояли почти неподвижно. Я лег на скалистый грунт, положил карабин на каменный выступ и постарался, – выровняв дыхание, – поймать в прицел голову богомола.

"Саша, мазать нельзя", – уговаривал я себя.

Выстрел сухой плеткой щёлкнул по скалам и, рассыпавшись на эхо, растворился в серой дымке чужих гор.

Я видел в прицел, что пуля пришла по месту, голова богомола разлетелась как глиняный горшок, серо-зеленая масса мозгов, или что у него там вместо них, – брызнула фонтаном. Насекомое рухнуло как срубленное дерево.

Быстро передернув затвор, стал ловить в перекрестие второго солдата. Казалось, что потеря товарища не напугала, и не насторожила богомола, скорее озадачила.

Он, как петушок, резко дергал головой и щелкал челюстью. Но я всё-таки поймал момент, когда он замер, и нажал на курок. Пуля взорвала его "бестолковку" и он рухнул, повторив судьбу сослуживца.

"Урфин Джус и его деревянные солдаты", – сыронизировал я про себя.

После отстрела насекомых, я кинулся к месту катастрофы. Спасательные капсулы в виде коконов лежали рядом. Склонился над первым силясь понять, куда жать, чтобы открыть его. Ведь Андрюха так и не показал мне, как эту капсулу вскрыть.

На абсолютно ровной матовой поверхности кокона я увидел небольшое углубление, и тут же приложил к нему палец. Матовая поверхность дрогнула и отъехала в сторону, как крышка саркофага. Внутри лежал жук, огромные глаза которого были черными.

"Спекся, если это Костя поработал, то второй должен быть жив, но как он угадал и просчитал ситуацию?".

Я вскрыл вторую капсулу. Там лежал шмель, он шевелил лапками и пытался крутить головой, глаза были серые. Не церемонясь, я вытряхнул его из капсулы и, схватив за задание лапы поволок в расселину.

– Сейчас мы посмотрим, кто у нас недолго проживет, – зло приговаривал я.

Наконец мы оказались в том месте, где я разговаривал с аборигенами. Ждать долго не пришлось, слизняки с горящими головами, выползали из всех углов.

– Привет ребята, – бодро поздоровался я, – вы хотели по душам поговорить со своими обидчиками. Вот – главный шмель, Чуй.

Слизняки заморгали разноцветными огоньками. "Аплодируют", – подумал я.

– Я вам его оставлю, как договаривались, только сначала вы поможете понять, что у него в башке.

– Человек, ты нравишься нам, для тебя мы готовы прочесть все его мысли, даже тайные, – проговорил слизень, стоявший ближе всех ко мне.

– Ну, тогда не будем терять время. Первый вопрос: когда планируется вторжение на Землю.

– Он думает, – начал мой добровольный медиум, – что вторжение начнется в ближайшее время, яйца солдат уже созрели, и через ночь наступит срок их рождения, но не ясно, когда они родятся после срока.

– Что за хрень? – опешил я

Слизняк явно смутился и, подбирая слова, сказал.

– Это дословный перевод его мыслей, если тебе надо значение этих мыслей, то оно следующее. Женщины на Земле вынашивают ребенка девять месяцев, но когда именно родится ребенок – не знает никто. Тут тот же смысл.

Даже в этой напряженной ситуации я не мог не воздать должное аборигену. Повернул голову, и с восторгом глядя на него, я произнёс:

– Ты так хорошо знаешь земную жизнь, ты был на Земле?

– Нет, я беру мысли и образы из твоей головы, – гордо сказал слизняк.

"Блин, никак не могу привыкнуть, что они все без конца ковыряются в моей голове", – гневно подумал я, и продолжил допрос.

– Как остановить вторжение?

– Он думает, что таких возможностей нет, – невозмутимо произнес переводчик мыслей.

– Не может быть, поковыряйся в его башке, должен быть способ!

– Способа нет, механизм запущен, и никто его не остановит.

– Чёрт, последовательность вторжения, как всё происходит?

– Сначала они заставят землян собрать основные силы защиты в одном месте. В это место придет луч смерти, будет уничтожено две трети сил обороны.

Потом, в десяти местах вдоль экватора, через черные дыры придут по одному миллиарду солдат-богомолов или кузнечиков. Вы солдат-насекомых называете по-разному, – очевидно от себя, добавил абориген.

Десять миллиардов солдат будут уничтожать всё на своем пути: деревья, строения, людей, животных, они будут быстро двигаться и через один, максимум два земных дня, погибнет четыре пятых населения, будут разрушены все города.

Те, кто выживет, попадут в резервацию, или скроются на полюсах планеты, где скоро погибнут. После этого солдаты насытятся и замрут.

Придут другие, кузнечики-инженеры и строители, они начнут строить заводы, поселения, будут брать мумии солдат-богомолов и извлекать из них биомассу для создания "универсального продукта".

В конце придут жуки и шмели, и будут тут жить, пока не истощатся запасы планеты, – слизняк замолчал, потом от себя добавил.

– Это всё очень коротко, там очень много разных мыслей, они путаются, ну про резервацию много, про то, что из бывших бойцов и их потомков вырастут шмели, но ты уже знаешь об этом, человек.

– Почему они выбрали для вторжения именно Землю?

– Они выбирают планету для вторжения исходя из ресурсов, потом спрашивают разрешения Разума.

– А это еще кто?

– Сложный вопрос, – слизняк задумался, – он мыслит, что Разум – это что-то вроде бога вселенной.

Разум следит за порядком, кто с кем может воевать, кто не может, он дает разрешение на колонизацию или запрещает её. Во вселенной много цивилизаций и Разум определяет их судьбу.

Всего существует десять уровней цивилизации. Это сложная таблица, но колонизации могут быть подвергнуты только цивилизации 10 и 9 уровня, все остальные колонизируются только с условиями.

Например, цивилизация агрессивна и опасна для вселенной, или, если будет сохранена популяция разумных существ, может и наоборот – нуждается в спасении, и колонизация – это единственный выбор для выживания.

– Земная цивилизация – какого уровня?

– Шестого.

– А вы, какого были? – спросил я напрямую у медиума.

– Тоже шестого, – скромно ответил тот.

– А жуки какого?

– Третьего.

– Но тогда получается, Разум не должен был дать разрешение на колонизацию ни вас, ни нас.

– Он мыслит так же. Поэтому они действовали обманом, нас они представили вымирающей цивилизацией, а вас – агрессивной.

Ты, человек, должен был сыграть роль преступника, использующего жителей этого мира, для того чтобы нанести вред цивилизации жуков, которых они – жуки – якобы спасают от вымирания.

Ты, как бы собирался убить земным оружием лидера насекомых, то есть его – слизняк кивнул в сторону Чуя. И тогда насекомые получали законное право на месть.

– Ничего нового, – равнодушно сказал я, – такое сплошь и рядом в земном мире.

– Да, ты прав, но он и дальше мыслит интересно, вся их система политической борьбы, "игра жуков", наличие Совета – это видимость демократии. Она нужна для Разума, чтобы их самих не признали агрессорами. Хотя у них все понимают, что без агрессии и уничтожения других, им не выжить. Вот так всё сложно и просто.

– Теперь понятно, зачем весь этот балет с шахматками. А Разум что, не видит, что тут творится несправедливость?

– Я отвечу тебе от себя, человек, – неожиданно решил поумничать мой переводчик мыслей. – Как часто на Земле Бог пресекает несправедливость? Очевидно, высшая справедливость нам не доступна, как истина, а явная несправедливость – наказывается. Может, как раз сегодня и случится то, что называется справедливостью. И всё, что тут происходит – творится с участием Разума.

– Во, блин, ты загнул, – только и мог сказать я, еще раз одарив восхищенным взглядом слизняка. – Однако давай продолжим допрос военнопленного.

– Как они собрали войска землян в одном месте. Как это удалось?

– Его мысли говорят, что ты, человек, помог им.

Ты принес видеоинформацию на земном электронном носителе. Люди нашли её в твоей одежде, они прочли и поняли, что им угрожает опасность. Там сказано, что нападение будет в одном месте, что враги – это солдаты-богомолы, но про луч смерти – там информации нет. И люди решили, что смогут защитить себя, собрав все силы в одном месте, оно называется Индонезия, остров Суматра.

Он мыслит еще, что земные бойцы, тоже помогли обмануть людей вашей планеты. Они это сделали, чтобы жить в резервации и растить своих потомков, готовя их стать шмелями, и что такой путь они избрали сознательно, и это – программа обновления и развития цивилизации насекомых.

Я на мгновение задумался. С видео – это мой серьезный просчёт, всё вполне могло быть именно так, полюс то, что говорил Фрэнк про ЦРУ.

Наши стягивают все силы для огневого вала, так рассуждал Мурза. Чёрт, и ничего не поправишь, поди, неделя прошла по земному времени, с момента, как видео попало в руки ФСБ, а за это время в Индонезию вполне могли добраться боевые корабли из Азии, Индии, Китая и даже США. А самолетами перебрасывают войска непрерывно. И даже если предупредить, – не успеют отвести все войска, да и этот луч, наверное, можно перенацелить. Что делать?

– Узнай, как они осуществляли разведку на Земле?

– Мыслит, что роботами. Роботы на Земле уже тридцать лет.

Это электронные системы передачи данных, замаскированные под обычные земные конструкции, вышки связи, и такие же системы с возможностью излучать сигналы. Именно поэтому их и не смогли обнаружить люди. Роботы перехватывали разговоры землян, и транслировали их в мир насекомых, там всё анализировалось, и создавался план вторжения.

"Вот вам и "мухи на стекле в кабинете президента". Эх, Костя, неужели и ты заодно с этими сволочами?", – с досадой подумал я.

– Но это еще не все, – настойчиво продолжал абориген. – Роботы во время вторжения, через магнитное поле Земли создадут помехи для навигации и вмешаются в жизнь машин, которые должны доставить мощные бомбы людей к местам нападения солдат-насекомых.

"Вот как, значит, удар возмездия тоже не случится, и наши ракеты просто не выйдут из шахт!".

Однако времени мало, очевидно скоро тут будет куча богомолов и жуков, а у меня всего три патрона, и я еще ничего не узнал.

"Что, что я упустил? Где ключ к решению задачи? Ведь не может быть безвыходных ситуаций", – я бешено размышлял, пытаясь найти решение или хотя бы подсказку.

И тут меня осенило. Энергия!!!

– Спроси его, как получает энергию луч смерти? И как вообще они получают энергию для черных дыр?

– Он на эту тему думает, что энергия берется от ядра планеты. Большой энергетический поток накапливается и выбрасывается в короткое время, а потом всё идет по инерции.

– Где? Где накапливается энергия для взрыва?

Думает, что на инженерном уровне в станции энергетического снабжения. По вашим понятиям – энергетический узел

– Он один?

– Да, один, оттуда энергия уже перераспределяется по планете.

– Он охраняется?

– Нет.

– Где находится узел?

– Код яйца "энергетическая станция".

– Где хранятся яйца солдат?

– В пирамидах.

– Где луч смерти?

– В большой пирамиде.

– Что надо, чтобы вернуться на Землю? Нужно ли разрешение Совета для бойца при перемещении в клон?

– Нет, это всё условно. Важно делать это в комнатах для перемещения, иначе может погибнуть клон.

– Могут ли насекомые заблокировать возвращение бойца с Земли в мир насекомых?

– Могут, но это займет время, – слизняк на мгновение замолчал, видимо перекладывая местное время на земные часы. – Потребуется чуть больше восемнадцати земных часов.

– Что будет, если успеют заблокировать "переход"? Боец умрет?

– Нет, останется на Земле, и только.

Вдруг, что-то изменилось вокруг меня, слизняки засуетились и замигали огоньками.

– Человек, сюда летят яйца с жуками и солдатами, тебе надо спасаться, – обращаясь ко мне, заговорил мой медиум.

– Последний вопрос: вы контролировали бойцов через шапки и только?

– Да, через шапки, если её снять – они не контролируют вас, кристаллы не прослушивались.

Отлично, я тут же скинул своего ёжика, и рванул из пещеры.

– Он ваш, – крикнул я напоследок слизнякам.

Уцелевшее транспортное яйцо оказалось недалеко от места катастрофы. Чем я и воспользовался, сократив время поиска до минимума.

Последнее, что я увидел краем глаза, когда влезал в яйцо – это аборигены, которые волокли полуживого слизняка – "товарища по расе".

"Понятно, вот тот парень из резервации, который играл роль сепаратиста, – именно его должны были застукать на встрече со мной", – пронеслось в голове.

Через мгновение, крепко сжимая карабин, я уже летел в сером тумане к кристаллу, где находился Костя. Там путь к Земле.

Я спешил, время стремительно сокращало поле моих возможностей, а сделать предстояло ещё очень много.

Спасение мира – фигня делов

Я ввалился в кристалл с карабином наперевес. Костя сверкнул ведерком на голове и невозмутимо произнес:

– Живой, это уже обнадеживает.

– Костян, не заставляй меня наводить на тебя оружие, мне срочно надо на Землю, отправь меня.

– Разрешение Совета есть?

– Вот оно, – я слегка приподнял ствол карабина.

– Аргумент, – всё с тем же олимпийским спокойствием резюмировал Сажин, – через минуту ты будешь на Земле. Может, есть, что сказать или передать ребятам?

– Могу сказать только одно: если вы не предатели, то настало время доказать это, я скоро вернусь и мне нужна будет помощь. Есть еще вариант для вас – уйти на Землю и остаться там, тогда через восемнадцать часов земного времени в этот мир уже не вернётесь.

Костя молчал. А я продолжил:

– Если же вы с жуками, тогда вам лучше попытаться остановить меня, и после уничтожения Земли, вы будете жить в резервации и растить новое поколение шмелей. Я всё сказал! Больше парт-политработы не будет. Отправляй меня назад.

Шагнул к трубе и в последний раз посмотрел на товарища. Костя Сажин слегка побледнел, сжал скулы. Но присутствия духа не потерял.

– Карабин оставь мне, герой, – всё так же спокойно сказал Сажин.

– Держи, – я по-ковбойски кинул ему карабин чуть не через всю комнату, и, не оглядываясь, вошел в трубу портала перемещения.

Уже почти привычная вспышка, и я – в больничной палате посольского госпиталя.

Время. Прежде всего, время.

На тумбочке лежит мой смартфон, я тут же взял его и установил обратный отсчет. Двенадцать часов – пусть лучше будет небольшой запас.

В голове быстро прокрутились события, случившиеся с клоном в период моего отсутствия. Ничего нового я из этих воспоминаний не узнал. Всё те же домогательства толстого и лысого. Попытки узнать – правда на флешке или фэйк? Остальное – будни лечения, забота жены. Ну, и важное – мою палату охраняли.

Огляделся – на спинке стула висит моя одежда, я, видимо, спал, так как по ощущениям было раннее утро. Быстро одевшись, подошел к двери, аккуратно приоткрыл.

Мой сторож, от скуки, прилёг на кушетку в коридоре и забавно храпел. "Тем лучше", – подумал я. Тихо и незаметно покинул палату.

Из госпиталя уходил уже через окно туалета на первом этаже.

Пока всё шло нормально. Время – пять утра, и в своем спортивном костюме я вполне походил на любителя активного образа жизни, жаждущего бегать по утрам. Выдавали только сланцы на ногах.

В Индонезии – пять утра самое благодатное время. Даже в Джакарте свежо, дышится легко. Поэтому я с удовольствием бежал трусцой в жилую зону посольства, давно про себя решив, что, прежде всего, надо найти посла.

А где он может быть в пять утра? Правильно – дома. Хотя не факт.

Сейчас Индонезия самая горячая точка планеты, сюда стягивают войска со всего мира, должно быть, и наших полно. В этой ситуации посол наверняка нарасхват. И всё же, я верил в удачу!

Коттедж посла место известное, отыскать его труда не составило. Персонально он не охранялся, но камеры наблюдения натыканы на территории всего комплекса, как изюминки в пасхальном куличе.