Текст книги "Инопланетный след (СИ)"

Автор книги: Александр Лошаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

При этом, инфу вы мне даете какими-то кусками, путаете следы, как зайцы. А главное, никакого выбора мне не оставляете. Ты не можешь мне ничего сказать про аборигенов. Как их искать? Где их искать? Но говоришь, что у меня не более двух часов на всё про всё, и отмазываться, по итогу, придется мне одному.

– Ну, где их искать я тебе прямо сейчас могу показать.

– О, новый поворот! Извольте, покажите!

Мурза достал смартфон из кармана шорт. Включил его и стал демонстрировать мне картинки пейзажа каких-то гор и пещер.

– Это район предполагаемой катастрофы. Аборигены в этих пещерах. Зайдешь внутрь – они сами к тебе выйдут. Только не забудь свою шапочку снять.

– Выйдут? Ты уверен? Может надо что-нибудь крикнуть?

– Угу, крикни им: "Леопольд выходи, выходи подлый трус!". Саня, никто из нас ничего не знает, действовать надо по обстановке. Я тебе уже сказал.

– Чёрт вас возьми! Там дышать-то хоть можно? Я там без шапки не издохну, хотя бы?!

– Вроде нет. Анализ атмосферы мы не делали, но по расчётам, вроде дышать можно.

– Ну... ладно, а скажи мне милый друг, когда мне отправляться на эту операцию?

– Сразу как вернешься, наш куратор – Вася – начнет с тобой задушевную беседу, ну ты его и попроси, мол, для того, чтобы освоиться – пусть экскурсию проведут, остальное уже наша забота.

– Скажи, а оружие я могу с собой пронести с Земли, ну там нож или пистолет.

– Теоретически можно, проблема в другом, там этот арсенал спрятать не получится, вычислят на раз.

– Матрос и Макс говорили об оружии, мол, надо гоблинов отстреливать, это они от души в эмоциях? Или есть план, как оружие переносить и хранить?

– Не знаю, я как-то бутылку водки принес. И ходил с ней, как дурак. Поставить некуда, там же мебели нет, хранить негде – поставил в угол комнаты, через пять минут уборщики появились и разложили мою бутылку в пыль. Так что, либо носи с собой, либо пей на месте. Хотя, Костя Сажин у нас голова, может, придумает что-нибудь?

Я задумался. Между тем, тропическая ночь переросла в рассвет. Солнце быстро вставало над горизонтом, природа вокруг нас заиграла новыми чудесными красками. После серого удушающего тумана мира насекомых было стойкое ощущение, что я попал в рай.

– Ладно Андрей, я еще побуду тут один. Осмыслить надо всё, что вы с Максом тут наговорили.

– Хорошо Саня, я буду тут до конца дня. В смысле – я настоящий, так что, если что – не стесняйся, задавай вопросы.

С этими словами Мурза ушел по направлению к лагерю. Я присел на какую– то выброшенную океаном корягу и погрузился в собственные мысли.

Меня не покидало стойкое ощущение, что парни недоговаривают. Сначала Макс пытался меня выстроить и приказы отдавать, когда не вышло, умолк и толком не договорив, свалил. Потом Андрюха еще больше запутал ситуацию, и тоже, как мне показалось, с радостью смылся. Что все это может означать? Загадка...

Ладно, надо систематизировать полученную информацию и определиться, как быть дальше.

Первое – это то, что я должен сказать сотрудникам ФСБ. А что я им должен сказать? Что я успешно внедрен, и что отечество в опасности, но при этом ни время вторжения, ни место мне не известны.

Очень общие характеристики и по вооружению, и по тактике действий вероятного противника. Стоп, почему вероятного? Да потому, что я лично солдат-кузнечиков не видел.

Всё, что я знаю – это всё слова и показания моих друзей. Вот ключевое слово! Меня ведут – тут всё очевидно, у меня нет ни одного альтернативного источника, я перекинулся всего парой фраз с непонятного вида куратором, посмотрел издали на кузнечиков и жуков, шмелей не видел в принципе. Значит, мне для разговора с ФСБ нужно больше информации. Где её взять?

Второе – меня настойчиво подталкивают на переговоры с некими аборигенами. Ладно, наверное, это нужно.

Третье. Есть ещё земляне, которые живут и учувствуют в боях в этом мире насекомых, очевидно надо говорить и с ними. В конце концов, нужно поговорить со шмелями и жуками, причем из разных партий, как там они у них называются, "лоялисты" и "диктаторы"? Но с какой позиции говорить? Это вопрос. Если сейчас ради переговоров с аборигенами я пришибу жука, то рискую быть дискредитирован как переговорщик. А не подстроено ли это специально?

Опять же эта странная шапка, якобы для переговоров со шмелями, которую мне водрузили на голову во время появления в мире насекомых. Намеки на мою особую миссию, которую не могут выполнить парни, прожившие там столько лет, а я могу...

Предположим такой сценарий. Я убиваю жука, говорю с аборигеном. Потом меня хватают другие жуки. Публично допрашивают самые высокопоставленные шмели. А перед этим, по просьбе Макса и Олега Матросова, я притаскиваю контрабандой винторез с оптикой, типа гоблинов отстреливать. Ведь создать земное оружие там не получается, сам пробовал.

В ходе допросов мне пришивают попытку госпереворота, связи с сепаратистами (аборигенами), а также покушение на убийство лидеров насекомых. Перебор, нерабочая версия. Почему? Какой мотив? И шапка, зачем шапка? Допрашивать могут и с переводчиком. И все же в этой версии есть какой-то резон. Например, политика. Я так полюбил "лоялистов", что готов ради них на всё, в том числе на физическое устранение Чуя из земного снайперского оружия. Чушь. Хотя, если парни сотрудничают с жуками, то у этой версии много вариантов.

А что говорит за "сотрудничество"? Признание Макса? Присяга жукам? Да, это так, но еще больше за это говорит спешка, с которой меня вербовали, потом рисовали мне задачи. Всё это так выглядит, словно меня давно записали в сакральные жертвы, причём как эти (ФСБ), так и те (Макс и товарищи).

Что же мне делать? Надо сломать им игру. Придумать, что-то такое, чтобы у меня был свой вариант. Тогда сразу станет ясно, чей сценарий выгодно реализовать именно мне, ну и конечно всему человечеству.

Вот тут я расплылся в блаженной улыбке. Я и человечество! О! – Это круче, чем галантерейщик и кардинал! У нас, как оказалось, есть общие цели. В голове возникла огромная стела, уходящая высоко в небо с надписью золотом: "ОН СПАС НАШ МИР". Памятник. Посмертно. Скупая мужская слеза невольно навернулась мне на глаза. Мда...

Из восхитительного мира самолюбования меня вывел голос парня, который следил за мной всю ночь.

– Александр Иванович, вас в штабной палатке начальство спрашивает.

– Степан, хороший ты парень, но настырный, помечтать не даёшь, – ответил я, с некоторой досадой за прерванные мечтания.

Я направился в лагерь. "Так всё-таки, что говорить сейчас фейсам?", – эта мысль не давала мне покоя. И вдруг я вспомнил тот гражданский самолет на полосе в охваченной войной Чечне. Вот бы мне сейчас этот самолет, с тоской подумал я. И вдруг сознание очень ясно нарисовало картинку, которую демонстрировал Мурза буквально несколько часов назад. Неизвестные горы, охваченные клочьями полупрозрачного тумана, с черными пастями пещер и расселин.

– Туда хочу, туда мне надо, – неожиданно для себя, произнес я в голос.

И в тот же миг случилось – сознание замерцало исчезая, ноги подкосились, и я провалился в какую-то черную яму.

Аборигены и их тайны

Очнулся я, лёжа на спине, и надо мною было голубое небо, но какая-то дымка – грязно-серого цвета – мешала поверить в искренность и чистоту его голубизны. Я пошевелился. Всё вроде нормально. Пробую встать. Удалось без особых усилий. Оглядываюсь.

"Чёрт возьми, я в том самом месте, которое было на картинке с планшета Мурзина", – эта мысль поразила меня до крайности – "Этого не может быть!".

Оглядел себя. На мне обычная земная одежда, в которой был на пляже в Индонезии.

Мысли полетели:

Что же делать? Как вернуться обратно? Вот засада!

Попал, как в анекдоте: вышел в дверь, а дверь с той стороны захлопнулась, и я в другом мире.

Что сейчас будет? Как вернуться?

Это паника! Пока – лёгкая.

Надо попробовать представить пляж в Индонезии и сказать громко: "хочу туда".

Сосредоточился на последней.

Тут же и принялся экспериментировать, но столкнулся с неожиданной проблемой: четкой картинки пляжа не вырисовывалось. Как-то всё "в общем" и размыто.

Это невероятно – память отказывалась подчиняться. Нет, я помнил кто я и что я, но вот зрительного изображения, как ни старался, в голове не складывалось.

Между тем, я вдруг ощутил, как мне тяжело дышать и что начал потеть – было душно и влажно, хотя кругом горы, но ощущение такое, будто я во влажном зловонном тропическом болоте.

Наконец принял решение подняться по склону горы чуть выше, в надежде облегчить дыхание.

Идти оказалось непросто, но все-таки, довольно быстро добрался до ближайшей скалы, которая, как мне казалась, была выше остальных.

Восхождение началось с неожиданного срыва, я поскользнулся и скатился в расселину, при этом разбив в кровь плечо и руку. От боли и отчаянья застонал. В этот момент, краем глаза в темной глубине расселины разглядел совершенно неожиданное свечение.

"Что это за чудеса?", – пронеслось голове.

И тут я чуть не сошёл с ума. Сноп света в расселине обрёл очертания, и в них я узнал силуэт хорошо знакомого человека. Это был мой бывший условный тесть – профессор (официально-то мы с его дочерью так и не расписались). Причем это явно было изображение, точнее голограмма. Я встал и, не обращая внимания, на боль, как зачарованный побрёл к нему. Голограмма дрогнула, словно от дуновения ветра, и в моей голове возникла четкая фраза.

– Тебе дальше нельзя, человек.

От удивления и неожиданности я ответил в голос.

– Кто тут? Профессор это вы?

И снова четкий ответ возник в голове.

– Мы живем здесь, а это светящиеся изображение взято из твоей памяти. Мы не хотим с тобой встречаться, но остановить тебя должны.

– Вы – жители этой планеты? – снова в голос спросил я.

– Да, – все так же в моей голове прозвучал ответ.

– Я пришел к вам, вы нужны мне. Нам угрожает опасность, и вы можете нам помочь.

– Мы обречены, поэтому никому уже помочь не сможем.

– Можете. Расскажите, что произошло с вашей цивилизацией, как проходило вторжение, колонизация. Это спасет наши жизни.

– Нам это не надо, уходи, – как приговор прозвучало в моей голове.

– Послушайте вы! Если, ваша цивилизация погибла, из-за ваших ошибок, не дайте их повторить. Мы отмстим за вас, и возможно появится шанс спасти тех, кто еще жив на вашей планете.

– Человек, дай нам подумать, но оставайся на месте, – прозвучал ответ после небольшой паузы.

– Ну, это уже лучше. Готов подождать, – оптимистично согласился я.

Ожидание оказалось недолгим. Минут через десять в моей голове вновь активировался всё тот же вариант общения – неожиданно возникающая фраза.

– Мы готовы к передаче информации, спрашивай. Что тебе надо, человек?

– Как проходило вторжение?

– За некоторое, небольшое, время до трагедии, – нам трудно сказать в твоих единицах измерения, за сколько – в нашей системе мер это было шесть спутников Алаир назад, – у нас появился член общества, который утверждал, что находился в другом мире. Долго находился. Там, как декларировал он сам, – он был воином. За время жизни там, он узнал страшную тайну иного мира. Жители этого мира имеют план напасть и захватить наш мир. Так сказал он. Потом он привел еще членов нашего общества, в разное время попавших в неизвестный и враждебный нам мир. Число их было тридцать. Все подтвердили, вторжение скоро. Указали место, где всё случится.

– А где было это место? И оно одно или несколько?

– Место на экваторе планеты – зелёные заросли, в обилии произраставшие в теплом и влажном климате. Мы собрали в этом месте всех лучших воинов, и все системы защиты для отражения атаки. Вторжение началось не так, как мы ожидали. Враги не пришли, в этом месте возник луч смерти. Аннигиляция огромной мощности. Наши оборонительные системы и воины погибли. Все. За доли самой малой единицы времени. Синхронно во многих местах экватора – высадка, огромное количество насекомых, пожирали всё на пути. Быстрое перемещение от экватора во все стороны. Там, где они побывали, всё погибло. Наша планета быстро опустела. Те немногие, кто уцелел, бежали в эти горы.

– А куда делись те тридцать членов вашего общества, которые принесли вам план колонизации планеты?

– Об этом больно говорить, но они за услугу предательства живут в резервации. Точно мы не знаем, как и что происходило, но примерно сто тысяч членов нашего общества живут в стеклянном куполе на одном из континентов нашего потерянного мира. Из купола приходили к нам переговорщики, в том числе и из тех тридцати, кто предал наш мир. Они уговаривали нас перейти в резервацию. Мы отказались. Мы обречены, но хотим умереть на свободе.

– Вы можете телепатически общаться со своими членами общества, находящимися в резервации?

– Нет, наши контакты заблокированы, но иногда к нам приходят некоторые новости оттуда.

– Да? И что это за новости?

– Они разные. Иногда нам пытаются навязать свою волю, рассказывая, как хорошо жить в резервации, иногда наоборот, мы чувствуем стоны и страдания тех, кто живет там.

– А я могу встретиться с теми, кто в резервации?

– Это сложно, и мы этого не знаем, хотя нужно подумать. Иногда в наши горы прилетают граждане других миров, и они встречаются тут с членами общества из резервации.

– Встречаются тут? Почему?

– Мы не знаем, телепатическую связь блокируют.

– Вот как. Скажите, а вы можете контактировать телепатически с вашими захватчиками-насекомыми?

– Можем, но только на небольшом расстоянии и в пещере, как с тобой, человек.

– Скажите, а можно ли узнать, что у шмеля или жука в голове, ну что он думает, скрывает, не хочет говорить?

– Нам понятно твое желание человек, ты хочешь узнать тайны их планов?

– Да.

В моем сознании повисла длительная пауза. Я даже начал волноваться, не ушли ли мои собеседники. Но через некоторое время, всё так же телепатически, я услышал то, что они хотели мне сказать.

– Можем, мы можем, но надо, чтобы тот, кто тебе нужен, локализовался в этой пещере, иначе не получится.

– Уважаемые, тогда у меня к вам просьба, возможно, я скоро окажусь здесь в сопровождении важных жуков или шмелей. Возможно, тут же окажется кто-то из членов вашего общества, находящихся в резервации, вы сможете мне помочь допросить их?

– Допросить? Это что?

– Узнать их тайны.

Опять молчание, и через паузу ответ.

– Сможем, но ты должен обещать нам, что оставишь тех, кого ты хочешь допросить нам.

– А вы читаете и мои тайные мысли? Круто, но тогда мы с вами заключим искренний союз.

– Мыслим – всё это напрасно.

– Что значит "это напрасно"? Вы же читаете мои тайные мысли, я искренне хочу помочь.

– Ты очень скоро умрешь.

– Как умру? Почему?

– Твое тело, которое ты оставил на своей планете, его биологический механизм остановлен – ты умираешь.

– Что вы такое говорите? Я ничего не чувствую. Клон не может умереть, мне это сразу сказали, несколько раз.

– Но это если переход осуществляется под надзором. Ты к нам прибыл без разрешения. Твой клон на Земле – это механизм, и он сработал не так, как ему положено.

– Откуда вы это знаете?

– Мы читаем мысли и не только твои. Шмели убивают так бойцов из других миров, но от этой беды можно защититься, если контроль организуют старшие кланов.

– Понятно, общий "сигнал". Макс и другие старшие земных кланов так защищали своих бойцов.

– Возможно, хотя мы и не пользуемся порталами перехода, но иногда силой мысли можем взять переход под контроль.

– Вы поможете мне вернуться на Землю?

– Поспеши, иначе скоро умрет твой мозг.

– Как вернуться? Я не могу!

– Ты правильный, искренний человек, мы поможем тебе. Сосредоточь память на картинке, хранимой твоим сознанием, которую ты видел последней, перед тем, как попал к нам. Отбрось все другие мысли, от того, как ты это сделаешь, зависит твоя биологическая жизнь. И постоянно повторяй про себя, что хочешь вернуться.

После этой фразы, возникшей в моей голове, я вдруг очень серьезно осознал опасность, о которой они говорили. Сел на землю, обхватил колени руками, опустил голову. Сосредоточившись на своих воспоминаниях, твердил как молитву: "Хочу вернуться".

Мое сознание начало мутнеть. Последнее, что я успел заметить, это огромных улиток или червей, со светящимися головами, которые ползли ко мне со всех сторон. Потом была четкая и ясная картинка пляжа, удар молнии, и я открыл глаза.

Надо мной суетился наш индонезийский врач. Мы его звали Яник. В руках он держал электроды дефибриллятора.

Я, еле разлепив губы, спросил по-индонезийски:

– Яник, что со мной?

– Он очнулся, – обращаясь к кому-то рядом, ответил наш доктор.

Дальнейшие события происходили со мной в каком-то тумане. Меня куда-то несли, куда-то укладывали. Кололи что-то в вену. Я слышал отрывочные фразы на русском, индонезийском. Но потом провалился в сон, сквозь который слышал разговоры, шум винтов вертолёта.

Наконец сознание стало медленно возвращаться, и я увидел, что лежу на госпитальной койке, а рядом сидит моя любимая Света. Она гладила меня по щеке. Слезы, заполнившие её глаза, горошинами катались по милому мне лицу, срывались с подбородка, падали на белые простыни постели. И всё же она улыбалась. Я улыбнулся в ответ, и тихо спросил:

– Что со мной произошло, любовь моя?

– У тебя остановилось сердце, – голос её дрожал и, видимо осознав это, она поспешила успокоить. – Но сейчас всё позади, всё хорошо. Ты скоро поправишься.

Я нашел её руку и, слегка сжав, не желая потерять эту ценность, поднес к своим губам. Она уткнулась лицом мне в плечё и заплакала. Так, молча, мы провели несколько минут.

– Как дети? – решил я снять тягостное молчание вопросом.

– Всё хорошо.

Света подняла голову и, торопливо вытирая слезы, принялась рассказывать про проказы Игоря, про достижения Ани. Про их совместные игры. Я молча слушал. К горлу подступил горький комок, хотелось плакать навзрыд. Хотелось кричать, как я хочу домой, как мне надо срочно увидеть детей, но я молчал, а горечь пережитого всё больше и больше парализовывала меня.

Я понял – если сейчас Света не уйдет, то никаким усилием воли я не смогу вернуть себя в этот сумасшедший мир насекомых. На мое счастье дверь в палату открылась и на пороге появилась медицинская сестра. Наша, русская, и я понял, что нахожусь в госпитале при посольстве.

– Простите Светлана Андреевна, Александру Ивановичу переутомляться пока нельзя, его сейчас должен осмотреть доктор, а потом пациент отдохнёт, и вы еще придете.

Мы трогательно простились, и Света ушла. Но почти тут же в палате появились двое моих старых знакомых. Лысый и толстый. Этого я не смог вынести, и как только они подошли к моей койке, я представил себе Костю, кристалл, и мысленно произнес: "Вернуться назад!".

Инопланетный Штирлиц

Я снова вернулся в мир серых облаков и скучных интерьеров. Костя Сажин, сверкая своим ведерком на голове, встретил меня вполне дружелюбно.

– Как погулял, уважаемый? – с легкой иронией обратился он ко мне.

– Да уж погулял, так погулял, – в тон ему ответил я.

– Ничего, сейчас все станет лучше. Не помню, говорил тебе или нет, бессмертны только наши клоны, мы, к сожалению, нет. Поэтому, когда мы сами по себе – мы обычные люди.

– Мурза уже вернулся? Информировал вас о моих злоключениях? Хозяева в курсе, что я опоздал из увольнения по уважительной причине?

– Не волнуйся, все в курсе. Кстати, Вася, наш куратор, уже достал своим ожиданием. Сейчас явится по твою душу.

– Понятно, что еще плохого?

– Он тебе расскажет, что у нас "хорошего", – в своей невозмутимой манере прокомментировал Костя.

Куратор не замедлил явиться. Прилетел, наш пердун, как ангелок по мою душу.

– Здравствуйте Александр, – забубнил жук через мою шапочку на голове.

– И вам чудненького дня, – не удержался я от легкой подколки.

Жук, очевидно, её никак не воспринял, и сразу перешёл к делу.

– У нас с вами обширная программа подготовки, вам скоро уже надо начинать участвовать в сражениях. Адоптировались ли вы в нашем мире?

– Как сказать, мир ваш, богат, красив и интересен, но я не всё в нём еще понимаю. Видите ли, мои друзья очень хорошо мотивированы, они все поддерживают партию "лоялистов", и я тоже готов поддержать именно это общественное движение, и всё же, для полного идейного становления мне бы хотелось встретиться с кем-нибудь из представителей "диктаторов", а еще больше хотелось бы побеседовать с бойцами, выступающими на стороне "диктаторов".

– Это не обычное и очень неожиданное предложение. Я не очень разобрался, что такое идейное становление. Ранее, ваши товарищи, таких причин для вступления в ряды бойцов, не называли.

Жук явно напрягся, пытаясь прочитать мои тайные мысли, но я был к этому готов, поэтому активно представлял в голове картинки из разных мультиков. Видимо, мультяшные изображения в моей голове смутили его ещё больше.

– Хорошо, давайте попробуем. С кем из "диктаторов" вы хотели бы встретиться?

– Я знаю только одного великого шмеля из этой партии – шмеля по имени Чуй, – твердо, и даже с вызовом, провозгласил я.

Мой жук, явно выпустил неожиданно большую струю газа, потому как, чуть не шлепнулся на пол.

"Обделался от страха", – подумал я.

Жук тут же подскочил чуть не к потолку.

"Прочитал мысль", – я снова "громко" подумал, чтобы у жука не возникала сомнений в трактовке образов.

– Хорошо. Я думаю такую встречу организовать можно, но раньше никто об этом не просил. К тому же, шмель Чуй – очень занят, и может просто не найти время для встречи.

"Эх, Вася, Вася, я думал ты авторитетный уважаемый жук, а простую встречу организовать не можешь", – снова четко впечатывая в свое сознание каждое слово, продолжал я мыслями доводить жука.

Вслух же сказал:

– Уверен, что ваш авторитет и высокое звание в обществе граждан, позволят решить этот вопрос. Ну, а встреча с бойцами "диктаторов", это возможно?

– Тут у нас не будет никаких проблем, – гордо просвистел жук, а шапочка перевела.

– С кем будем встречаться? За "дикторов" сражаются многие расы других миров. Есть даже люди.

– Давайте встретимся с людьми и гоблинами.

Жук снова напрягся, пукнул, присел, но быстро оправился.

– Хорошо, ждите меня тут, я очень быстро вернусь, и полетим на встречу с бойцами "диктаторов".

Жук исчез. Я повернулся к Косте. Тот стоял в изумлении. В его глазах читался немой вопрос: "что за фигня?". Я поспешил успокоить товарища.

– Костя, я все знаю, помню, и конечно выполню, то, что просил Макс, но сам понимаешь, у меня своё виденье, своя система ценностей.

Говоря это, я достал планшет и набрал буквы в стиле таблицы Рабкина: "Задание ФСБ". Сажин понимающе кивнул.

– Ладно, давай крепни идеологически, я тут, если что.

Жук прибыл в яйце. Уже привычно забравшись вовнутрь, мы двинулись в путь. Как обычно летели недолго. В полете молчали. Я опять мыслил картинками, чем, наверное, излишне напрягал жука, но такова его не простая жизнь, он же – куратор. Наконец мы добрались до очередного комплекса кристаллов.

Яйцо плавно проникло в жилой кристалл-призму. Я сразу узнал обитателей этого кристалла, это были американцы. Да, я думаю, любой житель Земли на моем месте ни на секунду не усомнился бы в гражданстве этих землян.

Ребята сидели на стульях, закинув ноги на тумбочки и столы, у каждого в руке по бутылке пива, а негр в углу – дымил сигарой. Я тут же подумал: "оказывается и так можно – пиво, сигары, поди, вискарь в стаканах, а мне Макс заряжал сухой закон, мол, тут не бухнёшь". Вслух же, я как можно более непринуждённо, произнес фразу по-английски, перевод которой на русский, наверное, даже и не нужен.

– Hi, boys!!!

Ответ последовал незамедлительно.

– Hey, who are you?

Дальше, понятно, разговор пошел в довольно вызывающем тоне. Для меня это не было чем-то неожиданным. По жизни пришлось пообщаться с разными американцами, в том числе и с военными. Бескомпромиссное превосходство, граничащее с хамством, которое они демонстрирую во всех уголках мира, хорошо известно. Поэтому я начал разговор как свой парень. Чем удивил жука, но честно – было не до него.

– Парни, зашёл выпить с вами пивка, могу угостить, если есть желающие.

Я рискнул представить ящик пива Будвайзер. И, черт возьми, у меня вышло! Ящик возник у моих ног. Я стал выхватывать из ящика бутылки и подкидывать их желающим. Как ни странно, от пива не отказался никто.

– Эй, парень, ты кто такой? – повторил вопрос, но уже более дружелюбно, один из американцев.

– Я – русский, – как можно более беззаботно ответил я.

– Русский? Какого черта тебя сюда принесло, да еще с этим вонючим жуком?

"Вася, оставь нас, пожалуйста", – как можно яснее оформил я мысль у себя в голове. К моему удивлению, Вася быстро исчез.

– Парни я долго жил в Штатах, – соврал я, – поэтому не мог не навестить вас. Я тут недавно, и конечно мне интересно: что тут за дела, на чем можно заработать, и как нормально жить в этой серой туче?

– Э... а что твои русские друзья? Они тебя, что, отказались принимать в сою компанию? – картинно выразил общий вопрос негр, куривший сигару в своём углу.

Остальные нагло заулыбались. Я не смутился и продолжил:

– Они, как и все русские, слишком увлечены идеями, а я человек практичный, хочу посмотреть: где выгодней и что лучше, а кто как не вы в любом месте быстрее всех соображает, где можно обрести выгоду!

– Эй, Фрэнк, а парень мне нравится, – подмигнул негру один из крепких парней в костюме карнавального ковбоя.

– Как тебя зовут, дружище? – обратился он уже непосредственно ко мне.

– Александр. А я смотрю, вы тут неплохо устроились: пиво, сигары, виски. Да и одеты вы приличнее, чем мы.

– Да, в своем костюмчике для рекламы ситро, ты смотришься по-идиотски.

Парни весело заржали.

– Дик, вспомни, когда мы работали на этих "демократов", мы тоже пили пиво только дома, – вмешался в разговор мужчина небольшого роста в довольно комичном фраке, белой сорочке и с котелком на голове.

– Да, это правда, Энди, – ответил, ковбой.

– Тут, парень, – обращаясь ко мне, продолжил тот, кого назвали Дик, – всё измеряется иначе, чем у нас в Штатах, но и тут можно жить неплохо, если понять, как оно всё работает. Сейчас мы заключили новый контракт, жить стало лучше, потому что поставили этим жукам навозным свои условия: либо мы живем весело, отдыхаем так, как считаем нужным, либо на поляне с лампочками мы надерем им задницу.

– Слушай, Дик, а если тут самим стать хозяевами, можно неплохо подняться, как думаешь? – задал я провокационный вопрос.

В комнате сразу воцарилась тишина.

– Эй, парень выпей с нами пива, – подал из угла голос негр по имени Фрэнк.

Я демонстративно, откупорил бутылку и выпил её залпом до донышка.

– Ты мыслишь верно. Дружище, – продолжил негр, – но эти жуки постоянно подглядывают за нами и стараются залезть в голову. Единственное, чем мы спасемся от них – это алкоголь, когда ты немного пьян, они не видят твоих мыслей, но зато слышат слова. Мы не можем прямо сейчас сказать тебе, что думаем и как собираемся жить дальше, но если ты будешь с нами, ты скоро многое узнаешь. И поймешь, что мы, американцы, слишком свободная нация, чтобы служить, как собачки, каким-то хозяевам.

– Фрэнк, извини за глупый вопрос, но мне кажется, что все жуки одинаковы, что демократы, что эти, которые хотят колонизировать все планеты подряд. Как ты думаешь?

– Я, и ребята, в сортах говна не разбираемся. Тут я самый старый боец. Попал сюда лет тридцать тому назад, потом остальные подтянулись. Так вот, мой друг, жуки для нас – ничем не отличаются, с ними надо быть осторожнее, но не надо их бояться, а если они сунутся к нам, на Землю, мы им так вломим, что только их вонючая вонь останется.

– А тут им вломить нельзя?

Фрэнк явно не ожидал от меня такого напора. Он задумался, отхлебнул из своего стакана, явно не пива и, немного помолчав, сказал:

– Алекс, не спеши, всему свой срок. Главное будь с нами.

– Парни, если бы я не хотел быть с вами, я бы не пришел. У меня есть конкретный план, как тут можно всех отжать и заработать. Но мои русские друзья не смогут мне помочь, сможете только вы.

– Дики, дружище опусти шторку, а то что-то свет режет глаза, – несколько загадочно сказал Фрэнк.

Ковбой встал со своего места. Тут же все, кто находился в комнате, сняли головные уборы и протянули ему. Дик подошел ко мне, я, молча, снял свой ершик с головы и отдал. Потом он подошел к стене кристалла и исчез.

"Пошел в соседнее помещение", – понял я.

Через мгновение ковбой вернулся, подошел к одной из стен, на которой тут же услужливо засветился экран. Что он сделал – я не понял, он стоял ко мне спиной. Но от его действий по углам кристалла засиял голубой свет, как в игрушке "волшебный шар". Маленькие голубые молнии, как намагниченные, сменяя друг друга, замелькали по граням кристалла.

– Говори свой план, только быстро, этот экран работает недолго, – дал добро Фрэнк.

– Парни, мне повезло, я сумел переговорить с местными аборигенами, теми, что в резервации. Они сказали, что жуки готовят вторжение на Землю, но их можно легко убрать, если узнать, когда планируются нападение. Перед самым вторжением надо захватить пирамиду. Там инкубатор богомолов-солдат для вторжения. Они, типа, там в яйцах, и беззащитны, мы их перебьём – и высадка обречена. А с жуками мы справимся на раз, и всё – наше: технологии, материалы, – а это такие бабки парни! Рокфеллеры будут нам сигары раскуривать.

Мои слова произвели на людей, находившихся в комнате, эффект разорвавшейся бомбы. Я, конечно, блефовал, фантазировал, но, кажется, попал в десятку.

– Ты откуда такой взялся? – тихо, но очень внятно сказал Фрэнк.

– Три дня на этой планете и уже все знает, тебя КГБ прислало?

– Нет, так вышло, – попытался оправдаться я.

– Как ты узнал про резервацию, как ты попал туда? Это просто нереально! Про резервацию на этой планете знают не более десятка шмелей, а из бойцов, честно скажу, знал только я, и никому, даже цэрэушникам, не говорил!

– Я скажу тебе, Фрэнк – это не секрет.

Когда я попал сюда, то после первого знакомства меня отпустили домой на Землю, ну ты понял – через клон, и так далее. Там, на Земле, со мной случился сердечный приступ, и я, не знаю почему, представил эту планету, и попал в резервацию. Там живут местные аборигены, этакие слизняки со светящимися головами, они мне всё и рассказали, а потом помогли вернуться.

Мои собеседники были явно ошарашены моими откровениями. Похоже, я раскрыл для них такие тайны, о которых никто из них даже не подозревал.

Молчание длилось довольно долго, наконец, Фрэнк сказал:

– Парень, я не могу тебе поверить полностью, мне надо всё обдумать, одно я тебе скажу точно, ты в основном прав. Пирамида действительно ключ ко многим секретам этого вонючего мира, а жуки спят и видят, как вторгнуться на Землю. Да и резервация действительно существует, но одного ты не знаешь: мы все – земляне, живущие здесь, – уже наполовину жуки.