Текст книги "Инопланетный след (СИ)"

Автор книги: Александр Лошаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Дело в том, что она в январе 2017 года получила от него известие, точнее звонок по телефону. Во время разговора он, во-первых, потребовал записать его голос. Во-вторых, просил организовать его поиск в конкретном районе Индонезии. И третье, – чтобы в группу поиска обязательно включили четырех его сокурсников: Мурзина, Матросова, Сажина и вас.

Снова воцарилась абсолютная тишина. Мои мысли путались, я не мог сконцентрироваться на чем-то одном. Вопросов было очень много. Что будет со мной, с моей семьей, а главное, как мне выбраться из этой комнаты, и можно ли мне отказаться?

Я начал с конца списка.

– Могу ли я отказаться сотрудничать по этому проекту? – медленно, подбирая слова, спросил я.

– Нет! – взвизгнул лысый.

– Нет... – вздохнув, сказал толстяк.

– НЕТ, – утвердил Министр, веско закрыв вопрос.

– И как же вы меня заставите? – с некоторым сарказмом спросил я.

– А мы не будем вас заставлять, – спокойно начал Министр. – Вы сами поймете, что у вас выбора нет. Согласитесь вы или нет, – ваши товарищи найдут вас, и отправят в черную дыру. И вы превратитесь для нас в "подозреваемого" так же, как они. Спрятать вас мы не сможем, даже если вы отправитесь в тюрьму. Так или иначе, найдут, – вопрос только времени. Вы почему-то избранный, почему – мы не знаем. Можно конечно вас устранить, и тем самым спутать их карты. Но опять не факт, что вам замены нет. Так что, с нашей стороны, это предложение – акт гуманизма. Слушая Министра, я понял, почему он с успехом проводит переговоры на всех уровнях: разговаривать с оппонентами – просто "акт гуманизма" с его стороны.

– Что будет с моей семьей? – обреченно спросил я.

– Думаю, все с ними будет хорошо. Они сейчас в Индонезии? Пусть там и живут. Мы увеличим ваш оклад втрое. Возможно, вы будете видеться. Когда захотят – вернутся в Россию. В случае чего, мы их не бросим, это я вам обещаю. Но думаю, таких крайностей не будет.

– Будет ли у меня время на осмысление, на подготовку, так сказать, к внедрению?

– Да, конечно, неделька-другая у вас есть. Только сразу хочу сказать: игра будет в открытую – они узнают, что вы были у нас, и играть глубоко законспирированного агента смысла нет. Возможно вы пятый и последний именно потому, что именно вы должны стать доверенным лицом. В общем, вариантов много. Но одно точно – инициативу надо отдать им, а нам ждать и принимать решения исходя из ситуации.

Внедрение

Через две недели я был готов к возвращению в Индонезию. Что случилось за эти две недели? Особого – ничего. Детализировали некоторые аспекты истории проекта «Сигнал». Беседовал с физиками. Общался с оперативниками, наблюдавшими за моими однокашниками. Уточнял для себя модели их поведенческих реакций, восстанавливал в памяти привычки, смотрел биографии. Отрабатывали варианты связи.

Встретился с дочерью Виталика. Договорились о составе экспедиции, о моих функциях, о финансировании. Меня МИД рекомендовал руководителем экспедиции (это и была, кстати, официальная причина вызова в Москву). Со стороны дочери Виталика и её мужа возражений не последовало.

В день вылета предстояла встреча с моими старыми друзьями. Честно говоря, я себе места не находил. Я понимал, что в аэропорт приедут не монстры зеленого цвета, а люди, и всё же, в голове крутилась ерунда, как в известном советском фильме "ТАСС уполномочен заявить". Там есть эпизод, когда сотрудник КГБ, загримированный под агента ЦРУ Дубова, едет в одной машине с девушкой этого агента. В ходе разговора девушка выходит из себя, и начинает наносить нелепые удары по голове этому сотруднику, и у того сползает парик. Дальше – шок и паника. Я конечно, не девушка, но определенный эмоциональный барьер есть. Вдруг я им руку пожимать буду, а они меня в чёрную дыру отправят, или от моих действий у них что-нибудь замкнет.

Страхи и волнения прошли сразу, как только увидел Андрюху Мурзина. Это настоящий Мурзин. Он, как всегда, вел себя очень непосредственно, и если не знать, то поведение его можно назвать даже хамским. Мы обнялись, и он сказал: "ну здорово старый розембай". Я не ругаюсь матом, и не люблю ненормативную лексику, но из уст Андрюхи это прозвучало как долгожданный пароль: "не бойся, я свой", – хотя конечно, он таких смыслов в свои слова не вкладывал.

Вторым пришел Костя Сажин. Как всегда, серьезный, с характерным выговором, и неповторимой мимикой лица. Он был тем же Костяном, с теми же ценностями, и той же манерой общения, так что сомнений, что передо мной настоящий, пусть и сильно повзрослевший, Сажин – не возникло.

Последним пришел Олег Матросов, он вообще не изменился – высокий, с острыми чертами лица, проникновенным взглядом, и челкой, сбивающейся на лоб. Говорил, тихо, как всегда, но четко и много, при этом, даже если болтали о ерунде, – исторические примеры, параллели, сыпались как из рога изобилия. Так глубоко знал и жил историей только Олег.

Чего греха таить, мы были рады встрече, и конечно, тут же "сообразили по пять капель". Начали в зоне дьюти фри, продолжили в самолете, потом перерыв на сон, и снова задушевные разговоры, призывы: "ну ладно, давай за нас", и прочий стандартный набор. Конечно, много говорили про Макса. Каждый вспоминал свои последние встречи, переписку, смешные случаи. Мотивы, почему оставили текущие дела и летим за экватор на поиск товарища, у всех были искренними, и сомневаться, что это порыв чувств – не приходилось. Но всё же, моментами я ловил себя на мысли, что отношения у них между собой гораздо более близкие, чем со мной.

С нами летело семь человек – группа поиска – сотрудники органов, из сил спецопераций. Я всех знал, но ребята видели в них пока только профессиональных поисковиков, нанятых по контракту.

В Джакарте нас встретила дочь Виталика с мужем, и представитель фирмы, занимающейся поставкой техники: лодки, вертолёты, снаряжение для поиска. Разместились в отеле "Грандкеманг" недалеко от центра столицы Индонезии.

Я поехал к семье. Три дня жили в ожидании вылета в район поиска. Наконец, формальности и организационные мероприятия закончились, и через несколько часов полета, мы, из самолёта, прямо на аэродроме прибытия, уже пересаживались в вертолёты.

Район поиска был значительным, в него вошли два довольно больших гористых острова и с десяток мелких. Общая площадь с морской поверхностью – почти десять тысяч квадратных километров, примерно площадь Кипра. Самое неприятное в том, что эта площадь малонаселенная. Молуккские острова имеют самую малую плотность населения в Индонезии – всего 34 человека на квадратный километр, хотя это не сравнить с нашей глухоманью – 2,5 человека на квадратный километр приходится на Сибирь и Дальний восток, однако тут есть свои нюансы – на экваторе люди живут всё-таки с большей охотой, чем в холодном климате. Но вот удаленность играет свою роль: чем ближе острова друг к другу, – тем лучше. В нашем случае – всё как раз наоборот, острова на значительном расстоянии друг от друга, и практически необитаемые.

Решили разместиться на острове, ближайшем к центру района поиска. Заброшенная вертолётная площадка, которой пользовались военные и пограничные службы, и что-то типа базы местных рыбаков: две непонятного вида и рода хижины, склад, с десяток разбитых рассохшихся лодок, – вот и все свидетельства цивилизации. Причем рыбаки, похоже, посещали свою базу раза два в год, а вертолётная площадка, судя по пробивающимся через бетон росткам пальм, – и того реже. В джунглях, объект, не эксплуатирующийся полгода – уже не объект, а два года – это просто "нет объекта".

Сесть нам удалось без особых проблем. Наличие удобного песчаного пляжа для безопасного подхода лодок вблизи места посадки вертолётов – решило дело. Лагерь разбили именно в пределах вертолётной площадки. Обустроились за два дня. План поисково-спасательной операции разработан заранее, потому и к операции приступили организованно.

По сути, наша роль – мужчин среднего возраста, разной комплекции и состояния физической формы, – имела некую неопределенность. Этакие "друзья семьи", в лучшем случае – советники по неясным вопросам, хотя я, как руководитель экспедиции, был всё-таки нужен и востребован.

Погода установилась весьма переменчивая. Февраль – сезон дождей, но солнца всё же хватало, и мои друзья быстро "подгорели". Красные как раки, они собирались в штабной палатке на подведение очередного дня операции, принимая активное участие в обсуждении текущих проблем.

День шел за днем, поиск – квадрат за квадратом, но ничего не менялось, не происходило. Так прошла неделя. Встретили праздник – 23 февраля.

Всё изменилось в ночь на 25 февраля. Я проснулся от невнятного чувства тревоги. На часах – половина третьего. Вышел из палатки. Ветрено, ночной бриз усилил шум прибоя, но каких-то признаков опасности не заметно. Лагерь охраняется при помощи электронных систем, проникновения посторонних за периметр мы не боялись, но всё же решил проверить состояние оборудования. Вошел в штабную палатку, и сразу заметил: система безопасности лагеря не работает. Липкий страх моментально пополз по телу гусиной кожей, навалившись со всех сторон. Я задницей почувствовал, что в штабной палатке не один. Оглянулся. В слабом свете дежурного освещения чётко обозначилась фигура человека, сидящего за столом.

– Кто здесь?

– Саш, не волнуйся, садись, поговорим. Это я, Виталик Максименко.

Мои ноги едва не подкосились. Пришлось напрячься, взять себя в руки, подавить панику. Через паузу я уточнил:

– Макс? Ты? Как ты сюда попал? Мы же ищем тебя по всем островам и даже на морском дне.

– Да, это я. Садись, мне надо сказать тебе очень важные вещи, а времени у нас мало.

Я подошел к столу и сел на походный стул. Лицо Макса в блеклом дежурном освещении было сложно рассмотреть, и всё же я узнал его – это действительно Виталик. Хотя внешне он сильно изменился: полысел, располнел, и в целом, выглядел как-то рыхло, однако глаза блестели всё тем же задором. И улыбка та же – обезоруживающая, искренняя. Я сразу вспомнил фотографию, где мы с ним. в парадной форме, стоим на фоне первого КПП училища. Там – та же улыбка.

– Ну, здоров бродяга, – сказал я, и протянул руку.

Он привстал, обнялись.

Сели, и молча разглядывали друг друга. Наконец он заговорил.

– Мы давно с тобой не виделись, считай тридцать лет прошло.

– Двадцать шесть, если точнее, – поправил я.

– Да, ты прав, двадцать шесть, много чего за это время случилось, но я думаю, еще больше случится.

– Ты это про что?

– Ты знаешь, про что я. Ваши спецслужбы с тобой уже поработали? Можешь не отвечать, я знаю, что поработали. Теперь настало время узнать ту часть правды, которую они не знают, и потом решать, что тебе с этой правдой делать.

Это показалось несколько странным. Макс, похоже, в курсе моих злоключений последнего времени, однако говорил он об этом, как о предположении, оставляя надежду на выбор, но явно спешил.

Заметив мою реакцию, пояснил:

– У нас мало времени, твои бойцы – крепкие ребята и нейтрализовать их удалось всего на час с небольшим, им ничего не угрожает, просто спят крепче, чем обычно, но нам надо поторопиться. Ты уже знаешь, что я связан с инопланетными технологиями, и нет смысла вводить тебя в заблуждение. Да, начиная с 1990 года, я, скажем так, взаимодействую с представителями внеземного разума. Как это произошло в первый раз – не так и важно, будет время – расскажу отдельно. Пока о другом, "там", на той стороне, – сложилась очень непростая ситуация. Изначально, в 1990 году, это был так называемый ознакомительный контакт. При помощи их технологий я попал к ним "в гости", они искренне хотели сотрудничать, и интересовались, как это сделать, вернее, как при этом не навредить. В целом, там много нюансов, спорных и даже странных, но это в большей мере связано с их тогдашним представлением о нашем мире.

Заметив моё явное недоумение, он вдруг решил говорить проще, но только еще более запутал дело.

– Ну, например, они до меня контактировали с американцами, притом случайным образом попали на военных, и те, в характеристиках нашего мира – дали картину противостояния и близости ядерной войны. Они и решили выйти на контакт с рядовым военным из СССР для проверки достоверности полученной информации, и попали на меня. Ты понимаешь, насколько наивны были их первые взгляды на наш мир?

Он явно ожидал, что я просто кивну, и скажу что-то типа: "Конечно Макс, твои друзья инопланетяне такие наивные парни", но я молчал, и пытался разглядеть в полумраке его глаза, а он их отвёл, и продолжил.

– Они сразу столкнулись с субъективным восприятием, и местнической трактовкой происходивших тогда военно-политических и социально-экономических событий. Я не буду долго рассказывать об эволюции их взглядов, и комментировать их решения. Скажу только, что я старался не навредить нашему миру, и твердо был уверен, что о своем контакте мне необходимо немедленно рассказать нашим спецслужбам, правительству и людям. То есть перевести всё в публичную плоскость. Тогда казалось, что мне уготована судьба, как минимум, Юрия Гагарина.

Но реальность оказалось куда как суровее.

Первое: я оказался у них в плену.

"Значит не такие наивные инопланетяне, раз не дали тебе осуществить задуманное", – снова подумал я, а мой друг, между тем, продолжал.

– Вместо меня в нашем мире появился мой абсолютный клон.

Второе: их мир оказался не таким единым.

Не все хотели нам благ, были и те, кто хотел нас видеть в статусе колонии.

Ну и, третье, у них находились, и другие земляне с разных континентов и стран, и, к сожалению, каждый смотрел на сотрудничество с другой цивилизацией по-своему.

Все это привело к тому, что в том мире мне очень быстро потребовались союзники, и даже друзья. Я очень хотел вернуться домой. И мне это довольно быстро удалось, правда, на короткий срок – я вернулся в Киев.

В 1993 году ко мне присоединился Олег Матросов, мы отправились туда, а его место занял клон. Через два земных года, мы были уже втроем, Андрея Мурзина – Олег переправил в 1995. Ну и, наконец, к нам присоединился Костя Сажин.

– Извини, перебью, но сигналов было больше, чем ты сейчас назвал. И как вы оттуда возвращались? – остановил я Виталика вопросом.

Макс ответил:

– Сигнал? А что такое сигнал? А! Понял, – это в ФСБ так называют переход? Да, переходов было больше. В СССР первый был в апреле 1990, тогда зашел "робот дипломат", то есть "парень" оттуда. Именно он через полгода вышел ко мне на пост. Я его тогда "арестовал" как часовой, а он меня отправил в другую вселенную, веселая история, и будет время – я тебе её расскажу. Это случилось в октябре, тогда и появился мой клон.

– С сердцем с другой стороны? – уточнил я.

– Да, есть такой факт. Но потом клонов стали делать лучше. Не повезло только тем землянам, которые совершили переходы в числе первых. Так вот...

– Извини еще раз. А повторный сигнал через 126 дней? – не унимался я.

– Повторный "сигнал"? Я не знаю, хотя догадываюсь, – это эффект от применения технологии перехода. Он не опасен, и в целом, затухает. Их должно быть больше чем два, но это всё технические детали. Если окажешься там, и не потеряешь интерес к теме, я тебя познакомлю с технарями. Они расскажут популярно, что да как.

Так вот, в 2005 году по земному времени – "там" всё сильно поменялось. Фактически началась война. Своеобразная, бескровная, скорее даже не война, а политическая борьба.

Все первые земляне (те, кто первыми совершил переход) были вынуждены произвести "слияние", – это такой термин, по-нашему, что-то вроде мобилизации всех сил. Суть слияния – создание поля для защиты клонов.

Клон – важная часть системы общения, клон – это порт, через который ты возвращаешься домой, и уходишь обратно. А "переход" – это процедура первого посещения через неустойчивые потоки. При переходе меняется материя. Она приобретает новые свойства, и ты как бы обретаешь новые способности, хотя это всё условно. Позже мы с этим подробно разберемся, а вот клон – это твоя капсула, её нельзя уничтожить, можно только с той стороны выключить. Клону задают программу, и он живет тут вместо тебя.

– И спит с твоей женой, – сыронизировал я.

– Это ты сам решаешь, можешь, если обстановка позволяет, возвращаться хоть каждый вечер. Всё очень похоже на увольнение из училища, можно даже в самоволку сбежать, правда, тут свои риски.

Так вот, девять земных лет там шла война, мы все были задействованы в ней. В 2014 война закончилась поражением партии "лоялистов", причем победа была грязной, против правил.

– Вот тут я не понял, что за "лоялисты"?

– "Лоялисты" – это, скажем так, объединение местных, которые выступали за развитие отношений между мирами, в том числе и нашим миром, в ключе равноправного обмена.

Победители – жесткие "диктаторы". Это партия выступает за колонизацию населенных миров.

Нам пришлось снова защищать клонов, на какое-то время обстановка стабилизировалась. Однако сейчас всё изменилось к худшему. "Диктаторы" решили дожать "лоялистов". И снова в ход идут грязные технологии, появилось много "бойцов" из нового мира, где они их откопали пока не ясно, но парни там резкие. С приходом этих бойцов, нарушения правил боя стали регулярными. Войны, выражаясь по-нашему, пошли "по беспределу".

– Слушай Макс, я понимаю – ты спешишь, но так много информации, мне трудно всё сразу охватить. Можно как-то попроще, схематичнее что ли?

– Схематично? Хорошо.

Война там напоминает шахматную партию, в ходе которой надо вычислить мозг. Задача бойца этот мозг вывести из игры. Заметь, не убить, не ранить, а просто вывести из игры.

Теперь же, там начинается уничтожение, и главное, если раньше боец был неприкосновенен, как и "гражданин", то сейчас всё поменялось: и боец, и гражданин – в опасности.

Еще одна проблема – земляне тоже разделились. Если раньше все более-менее держались "лоялистов", то сейчас всё не так. Американцы уже дали понять, что переходят на сторону "диктаторов", за ними, наверное, уйдут австралийцы и латиносы. Испанцы пока мнутся. Китайцы и африканцы с нами, но тоже доверие подорвано. Одним словом, начинается серьезная заваруха, и нам нужны новые бойцы. Ребята проголосовали за тебя.

– Меня могут убить?

– Могут, и нас могут.

– Я, честно, многое не понимаю из того что ты сейчас рассказал, но дело даже не в этом. Ты наверно догадываешься, что меня вербанули наши фейсы, об этом ты вежливо намекнул в начале разговора. И у меня есть перед ними обязательства, как с этим быть?

– Это как раз и был решающий аргумент за тебя. Мы ведь изгои. Нам доверия нет. Спецслужбы жестко "принимали" клонов и следили за ними. Китайцы своих – так вообще перебили. А ты заслан с заданием, и к тебе особое доверие, тебе поверят, а нам будет нужна помощь, и очень скоро.

– Ещё люди?

– Возможно, но не факт. Там есть жесткое ограничения по мирам, не более тридцати бойцов из одного мира, и не больше пяти с клана. Да, и конечно одного пола, чтоб не размножались. За этим там следит особый Совет, но, еще раз, – обстановка там такая, что всё может быть. Нам больше нужна поддержка оружием, но об этом позже.

– Слушай Макс, но ты же сам из СБУ. Разве ты не мог со своими коллегами договориться? Тем более, что это они твоего клона "слили" с правым сердцем.

– Эх, Саня, что СБУ, что ЦРУ, что ФСБ – это одна вонючая и гнилая яма, со своими мифами, а у нас будет игра ради ценностей, которые гораздо выше, чем защита "мифических" интересов Родины. Ты же видишь кто в команде. Что Олег, что Костя, что Андрей – это люди не способные предать, и уж тем более навредить человечеству. Понимаю, звучит высокопарно, но там именно такая ситуация: либо мы защитим свой мир, либо потеряем его.

"Э, куда хватил, – мало того, что пытается отправить меня на рискованное дело, так еще и перевербовывает по ходу", – подумал я, но вслух сказал:

– И всё же это не ответ.

– С СБУ у меня сложные отношения. Там много вполне достойных ребят, но мне не повезло – я попал в команду негодяев, и пускать их в этот, скажем так, "проект", я просто не имею права.

– Но мои вербовщики вряд ли лучше.

– Это да, но и пускать мы их будем не во все двери, а главное, – ФСБ гораздо круче по возможностям, чем СБУ. СБУ, особенно в последнее время, – филиал ЦРУ, а ЦРУ, как показывает текущая ситуация, может и "слить" часть планеты Земля вместе с населением. Но извини, у нас очень мало времени.

– Я могу отказаться?

– Теоретически можешь, хотя честно – нет. Что будет с тобой после отказа, мне трудно даже представить. У тебя сразу появится море врагов, как тут, так и там.

– А там-то почему? Вы, что ли, меня устранять будете?

– Нет, это решит высший Совет.

– То есть, ты знал, что этот разговор для меня сродни приговору!? Соглашусь – могут убить, не соглашусь – точно убьют! И после этого ты тут из себя спасителя человечества корчишь? А, Макс?

– Саня, успокойся, решение ты принял давно, ещё когда подписался под аферы фейсов. Или ты думаешь, твой перелет со старыми друзьями, на которых ты должен был стучать, а в случае чего и грохнуть, делает тебя лучше меня?

В этот момент мне захотелось послать всех нахер, как когда-то в Чечне, выйти из палатки, и найти тот спасительный самолет. Но что-то пошло не так, я представил лица товарищей, и понял, что именно их мне не предать. Да, я опять смалодушничал, когда толстый и лысый, во главе с Министром вербовали меня. Но сейчас, – всё иначе, уйти – это как раз и значит смалодушничать.

– Ладно, Макс, я согласен. Давай, открывай свой портал, полетели в гости к твоим корешам инопланетным.

Там

Сам переход я почти не ощутил. Ну, яркая вспышка – и всё. Мгновение, и я оказался среди облаков. Так мне показалось сначала, потом я пригляделся и понял, что нахожусь внутри прозрачного шара, или, скажем точнее, яйца, которое сквозь эти облака летело куда-то, – быстро и бесшумно. Я стоял на ровной, слегка шершавой поверхности, похожей на пол в метро. Макса рядом не было. Через несколько минут яйцо подлетело к странному сооружению, – висящей в воздухе куче нелепых кристаллов, собранных в хаотичном порядке. Кристаллы соприкасались гранями, упирались один в другой острыми сечениями. У меня на глазах несколько штук сорвалось с места и исчезло в плотных облаках, больше напоминающих туман. Одновременно три штуки возникали из неоткуда и прилепились гранями к кристаллам в куче.

Мое яйцо подлетело к одному из кристаллов и буквально проникло в него. Я оказался в комнате с многочисленными прозрачными гранями-стенами. Хотя со стороны, когда подлетали, все кристаллы сияли ослепительно холодным белым светом. По комнате ходил, размахивая руками, Андрюха Мурзин. Выглядел он значительно моложе, чем во время нашего вояжа по Индонезии. Щёки румяные, подтянутая фигура, а главное – на нём весьма интересный наряд. Человек как бы внутри серебряного цилиндра, из которого спичками торчат ручки и ножки, затянутые тканью, что визуально делает их еще тоньше, при этом концы ткани болтаются чуть не до пола, и венчает всё это великолепие – дурацкая шапочка, точнее колпачок с длинным хвостиком. Причем, хвостик торчит вверх, и это смотрится так комично, что я не удержался и заржал, через смех еще и комментарий выдал.

– Ты что тут, местный Пьеро?

Андрею такая моя реакция явно пришлась не по нраву.

– На себя еще посмотришь, остряк. Пошли, там Костян твоего клона ваяет, ему инструкции нужны.

Мы прошли, как мне показалось, прямо через грань кристалла и оказались в другом помещении. Там, в центре комнаты, я увидел другого своего товарища. Костя был одет не менее смешно, и тоже выглядел моложе, но все же смотрелся не так ржачно, как Андрюха. Он щеголял в балахоне звездочета из детской сказки, со сверкающим никелированным ведром на голове. Костян, колдовал вокруг круглого вертикального стержня, который проходил через весь кристалл от основания до самого верха. Внутри стержня просматривался человеческий силуэт. Я подошел ближе и вдруг узнал по фигуре себя. От неожиданности даже отступил назад.

– Саня, давай помогай, а то портал скоро закроется, – не отрывая взгляда от какой-то панели на внешней стороне стержня, попросил Костя.

– А что надо? – не понял я.

– Нужно сформировать условия для входа в клон, ну... образ биометрического ключа. Иди сюда и войди внутрь стержня. Влезь как скафандр в форму клона.

Я поспешил исполнить команду. Все оказалось быстро и удобно, через некоторое время, уже осваиваясь с "собственным телом", или, точнее, внутри оболочки в виде формы моего тела, я вдруг обнаружил себя абсолютно голым. Когда исчезла моя одежда – даже не заметил. Еще больше я удивился, ощутив, что мой животик сильно поубавился, а мышцы на руках и ногах стали гораздо эластичнее и более упругими.

Костя подал команду:

– Всё, выходи, клон готов!

Я поспешил выйти из стержня. И тут же ощутил приятную теплоту на коже. Посмотрел на руки и увидел, что их покрывает золотистая ткань, дальнейший осмотр показал, что я обрел новый модный костюмчик, не менее ржачный, чем у товарищей.

Мурзин с довольной рожей подкатил ко мне.

– Ну что, как прикид, нигде не давит?

Я подошел к одной из прозрачных стен кристалла, чтобы разглядеть свое новое отражение. Андрюха подсуетился, и каким-то неуловимым движением превратил матовую стену в зеркало. И я увидел себя во всей красе. То, что было на мне, напоминало грушу "конференция" золотистого цвета, причем из груши торчали только руки, ноги были внутри полусферы. Но и это еще не всё, – на голове устроился какой-то колючий ёжик, этакий "светящийся шар" с новогодней ёлки.

– Да ты у нас "красавчик", тебе надо сок рекламировать. "От ароматной груши бываю послушным", – продолжал стебаться Андрюха.

Но добил Костя, невозмутимо, как бы между делом процитировав строчку из рекламы.

– Чтоб ребенок был бы рад, потребляй фруктовый сад.

– Мужики, что это за карнавал такой, мы тут что, клоунами работаем? – искренне стал возмущаться я.

– И клоунами тоже, – так же невозмутимо продолжил Костя.

– А можно поменять карнавальный костюм, – не унимался я. – В нем даже ходить невозможно!

– Костюмчик тебе определяет Совет, в соответствии с твоим статусом, а ходить – попробуй, ты удивишься, но будет удобно. Да и шапочка тебе досталась вполне приличная, даже поумнее наших с Мурзой будет.

– Шапочка? А что она может?

– Да все, – весело подхватил Мурзин.

– Например?

– Это и фильтр для дыхания, и ключ для входа в кристаллы, но главное назначение – коммуникатор, через него ты будешь понимать местных, причем, похоже, твой коммуникатор по диапазону шире наших.

– А что это значит?

– Ну, это значит, что мы с Костей, можем общаться с "кузнечиками" и "жуками". А ты, похоже, будешь понимать и "шмелей". Но это еще надо проверить.

– Кузнечики, шмели – кто эти насекомые?

– Это местное население – граждане. Сейчас ты с ними познакомишься. Вон, вижу, уже несется сюда наш куратор – "майский жук", пердун Вася.

"Как верблюда", – подумал я.

И в туже секунду в комнате появилось нечто. Описать это существо непросто, но я попробую.

Представьте себе помесь стрекозы с майским жуком. Голова от стрекозы, а тело от жука. Представили? А теперь добавьте к этому воздушный шарик, который естественным образом встроен в промежуток между телом и головой. И этот шарик сопоставим по размеру с телом. Он как бы напоминает горб, растущий из шеи, или промежутка, где должна быть шея. Картину довершают крылья майского жука, они расположены в нижней части тела.

Теперь о размерах. Размеры существа – это размеры далеко не мухи. Рост примерно полтора метра, но это без шарика. Шарик – еще метр, и в ширину вся эта конструкция не меньше метра.

"Вот так Вася", – в смятении проговорил я про себя.

Жук облетел меня по кругу, при этом изменение высоты полета, очевидно, осуществлялось не крыльями, а именно шариком. Шарик то сдувался, то наоборот, наполнялся, полагаю каким-то газом, – и жук, соответственно, то поднимался чуть не под самый потолок, то спускался на уровень моего лица. В конце концов, жук засучил волосатыми лапками и издал какой-то стрекочущий звук. Моя шапочка тут же прореагировала и выдала некий громогласный перевод.

– Добро пожаловать в наш мир, Александр!

– И вам здрасьте, уважаемый, – как можно уверенней ответил я.

– Вы прибыли к нам с добром, и мы откроем перед вами новые возможности. Ваши друзья помогут освоиться в нашем мире, я же буду вашим наставником и другом, надеюсь, вы не будете разочарованы посещением нашего мира.

Краем глаза я заметил, как Костя зажал нос и махнул на жука. Тот, уловил жест, и стремительно взлетев, исчез под потолком. Только тут я ощутил легкую вонь в помещении. Андрюха отчаянно махал руками, надо полагать, пытаясь наладить вентиляцию.

– Что это за вонь такая? – не удержался я от вопроса.

– Да пердуны эти, задолбали! – отчаянно воскликнул Андрюха.

Костя более спокойно развил мысль товарища:

– Видел у них на спине огромный шар?

– Трудно его не заметить.

– Они этот шар надувают газами и взлетают, ну, а чтобы спуститься вниз – газ из шара выпускают. Соответственно, крыльями машут для движения по горизонтали. Ну, а газ вырабатывают естественным путем, усваивая пищу, так сказать, метаболизм.

– То есть пердят?

– Еще как пердят, суки, – Андрюха всё никак не мог успокоиться.

– Но, Костя, подожди, а разве крылья не могут служить для подъёма и спуска? Это же так просто...

– Тут мой друг, всё непросто, тут многое иначе, чем у нас на Земле...

Неожиданно в комнате возник Олежка Матросов. В наряде из той же карнавальной серии. На голове – дурацкий колпачок с кисточками, как у королевского шута, и какая-то нелепая накидка на плечах в сочетании с короткими бриджами. Хотя я ему позавидовал. Он единственный из нас был в штанах, и, кроме того, держал в руках, что-то вроде дротика с крючком на конце. Олег устало опустился на пол, по вискам у него текли крупные капли пота.

– Что случилось Олег? – спросил Костя.

– Саня, привет. Рад видеть тебя с нами, – начал Олег. – Костя, там опять пипец какой-то. Мы уже вычислили их мозг, я пошел его убирать, тут появились эти гоблины, и начался беспредел. Они снова грохнули шары нашим пешкам. Те завыли. Паника, все жуки начали разбегаться. Я потерял мозг из вида. И нам же зачли поражение.

– Нам-то за что?

– Правило 10 – неоконченный маневр бойца. Сошел с места, а мозг противника не вывел.

– Да, блин, куда они смотрят, эти шуты из Совета. Гоблины действуют по беспределу, а поражение пишут нам, – взревел Андрюха.

– Эй, парни, я понимаю, что случилось что-то нехорошее, но может, расскажете подробнее, чтобы я понял? – задал я вопрос со всей возможной деликатностью.

Начал Костя:

– Тут, Саня, война такая странная, похожа на смесь шахмат и китайской игры – го, слышал, наверное. Цель – завоевание пространства, путем давления на противника. Ну, типа ты фишку поставил – пространство твое, и под бой, твой противник фишку поставить не может.