Текст книги "Пограничник"

Автор книги: Александр Лаврентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Смотреть было тяжело. Всегда тяжело смотреть в глаза смерти, но по-другому он не умел. Не по своей воле он сюда пришел, и уйдет ли отсюда, неизвестно. Но одно Иван знал совершенно точно. Сегодня не день для страха и малодушия. Для боя – да, для смерти – наверняка. Но не для предательства. Он, может быть, мог бы изменить себе или воинской присяге, но предать людей, ставших в одночасье ему близкими и родными, предать Марию, отца Евлампия и Дикороса он не мог. И пусть их немного осталось на темной и безвидной Земле – неважно. Дело не в количестве. Он должен или победить, или сгинуть. Потому что Иван не собирался ни унижаться перед Хурмагой, ни преклоняться перед ним. И если жить ему оставалось немного, – тем более если жить ему оставалось немного! – нарушать данные обеты он не собирался. Наверное, просто не мог.

– К делу! – внезапно охрипшим голосом произнес Иван. – Ты забрал у меня девушку. Без нее я не уйду.

– Ты вообще отсюда не уйдешь, ни с ней, ни без нее, – заметил Хурмага, и на бледных почти человеческих губах его мелькнула ироничная улыбка. – Если тебя это утешит…

– Может быть, – пожал плечами Иван. – Но смерть – не самое страшное, что может случиться с человеком.

– А что же самое страшное? – внезапно заинтересовался майор, слегка подавшись вперед, к Ивану.

– Хочешь знать, майор, чего я боюсь? – улыбнулся Иван и сам на какое-то время задумался. – Наверное, теперь я боюсь одного – остаться без Бога. Это действительно страшно.

В повисшей тишине отчетливо клацнули зубы майора. Он поднялся с кресла и как-то странно вытянулся, оказавшись раза в два выше Ивана, а его черный плащ вдруг начал светлеть прямо на глазах, сливаясь с телом и превращаясь в чешуйчатую плотную кожу твари.

– Нет, сержант, – слова, с шипением вырывающиеся из глотки твари, все менее походили на человеческую речь. – Страх властвует над всеми нами – и людьми, и… Ты просто не знаеш-ш-шь… Тварь перегнулась через стол и заглянула Ивану в лицо. Тот не отвел взгляда и на какую-то долю секунды едва не потерял себя в змеиных глазах Хурмаги. Иван увидел, прочел, ощутил тот самый древний ужас, который владеет каждой тварью после падения… А тварь шипела, и ее слова проникали Ивану прямо в мозг.

– Страх охватывает каждую клеточку твоего тела, он парализует душу, он лишает разума и сковывает волю, он дает власть…

Хурмага облизнул губы темно-синим раздвоенным языком и усмехнулся.

– На самом деле ты боишься, я знаю, я чую! Ты боишься, потому что тебе есть коготерять. Я могу пощадить твою плоть, но сжечь твою душу, терзая на твоих глазах твою женщину. И ты будешь бессильно мучиться, умолять меня о пощаде и предлагать в обмен на нее и свое тело, и свою душу… Ты так беспечен, Иван! У тебя такие короткие мысли! Ты потерял единственное оружие, которым ты мог убить меня. И честно скажу, мне такое положение вещей нравится.

Иван молча смотрел в лицо твари. Надо еще потянуть время, чтобы сообразить, как действовать.

Тварь откинулась назад и расхохоталась. Из-за ее спины высвободились и распрямились два огромных крыла. Они были столь велики, что заняли почти всю комнату. То, что еще хоть как-то сходило за лицо майора, на глазах Ивана вытягивалось, сплющивалось, деформировалось, превращаясь в отвратительную морду. Руки удлинились, истончившись, сквозь серую мертвенную кожу проступили похожие на канаты мускулы, переплетенные черными нитями жил. Пальцы растянулись в суставах, ногти выросли и загнулись внутрь.

Через мгновение превращение закончилось, и на Ивана смотрело то самое чудовище, которое он впервые увидел в ночном небе над зимней тундрой под «КучугуйЛагом». Комната сразу как-то сузилась, словно сомкнулись вокруг Ивана голые, покрытые инеем стены. Внезапно Иван почувствовал, что ему нечем дышать. Он встал, отодвинул ногой стул, вскинул винтовку, взяв Хурмагу на прицел.

Тот рассмеялся, и смех его многократным эхом отразился от стен. Иван оглянулся и увидел, что стены исчезли. Вместо них с одной стороны виднелся все тот же мрачный пейзаж с дымящимися пожарищами, а с другой вид повторялся, слегка искажаясь, как отражение в зеркале. Иван отступил на шаг и нажал было на курок, но его удержали слова Хурмаги.

– А ты в курсе, сержант, что за каждый твой выстрел Мария заплатит десятикратно?

Иван замер, опустив оружие вниз дулом. Хурмага проследил за ним взглядом.

– Что, расхотел стрелять? – прошипел Хурмага. – И что ты будешь делать? Теперь, когда ты в моей власти? Твое оружие не причинит мне вреда. Конечно, чисто по-человечески неприятно, когда в тебя палит кто попало. Но с другой стороны, даже приятно ощущать свою силу.

Хурмага хлопнул крыльями, и в лицо Ивану ударил порыв поднятого ими ветра.

– А знаешь, что я сделаю с тобой? Я немножко развлекусь. Вас тут так мало осталось, что невольно начинаешь ценить каждую малость, – и тварь зашлась похожим на кашель смехом.

– Да пошел ты… – тихо произнес Иван и четыре раза подряд выстрелил Хурмаге в морду.

Хурмага отшатнулся. Иван готов был поклясться, что видел, как отлетают куски плоти, но, когда Хурмага снова посмотрел на Ивана, оказалось, что ничего не изменилось. Тварь бросилась на Ивана и одним прыжком перемахнула через стол.

Но Иван не собирался ждать, когда его грохнут, и нырнул под стол. Скользкое покрытие было ему на руку. Он успел достать гранату, сорвав чеку, швырнуть ее под ноги Хурмаге, перевернуть стол и, отгородившись от взрывной волны, сгруппироваться перед взрывом… Взрыв оглушил его. Тяжелый стол приподняло ударной волной и швырнуло на Ивана, но он, не обращая на это внимания, подтянул болтавшуюся на ремне винтовку, перевел ее в положение «очередями», вскочил, прицелился, заодно оценивая ущерб, нанесенный взрывом.

Он не особо надеялся, что граната прикончит Хурмагу, но все-таки хоть какой-то вред она должна была бы причинить. Он быстро осмотрелся: слухи о прочности башен оказались правдой и граната не повредила ни окон, ни зеркал. Только потолок был иссечен осколками да на месте взрыва на полу появилось угольно-черное пятно.

Взрывной волной Хурмагу отбросило в сторону, его огромные крылья распластались по полу, но в остальном, поднимаясь, он чувствовал себя прекрасно. Острые шипы вздыбились на его хребте с сухим костяным треском. В полной тишине зала, в тишине, которая оглушала после взрыва, раздалось его разъяренное шипение. Хурмага оглянулся, посмотрел на Ивана через плечо, лязгнул зубами. Ничего человеческого в нем не осталось. Перед Иваном стоял разъяренный зверь размером с быка, яростно ощерившийся на человека и готовый к драке.

Иван прицелился.

– Ну, гадина, это тебе не автомат Калашникова! Попробуй еще!

Первая же очередь показала, что в руках у Ивана оружие, которое, быть может, и не убьет Хурмагу, но, по крайней мере, может сдержать его натиск.

Хурмага остановился, отступил на шаг. Взревел, выгнув шею, и Иван едва успел отпрянуть от лязгнувших возле него зубов. Он нажал на спуск, и очередь заставила зверя отпрыгнуть. Но стоило Ивану на секунду перестать стрелять, как тварь метнулась к нему: только что она была далеко и вот она уже на расстоянии вытянутой руки.

Иван выстрелил в упор. Но Хурмага оказался быстрее. Он выдернул винтовку у Ивана и отбросил ее. А потом схватил Ивана почти человеческой рукой-лапой за горло, приподнял и с размаху бросил в стену.

Иван видел, как подобное проделывали в фильмах актеры: после таких полетов главные герои вставали и дрались себе как ни в чем не бывало, но на деле все было гораздо больнее. От удара о стену он потерял сознание и тряпочной куклой свалился на пол. А Хурмага снова поднял его и снова швырнул, и не успевший прийти в себя Иван снова перелетел зал и врезался в стену. Полет показался ему бесконечным, словно время замедлило ход. Удара он не почувствовал, но отчетливо услышал хруст костей, скорее всего, это были ребра. А потом был еще удар и еще… Боли Иван не чувствовал. Возможно, действовало обезболивающее, которым его напичкал Андрей перед полетом, а возможно это был шок. Иван не помнил, сколько времени его били, но, в очередной раз сползая на пол, он увидел возле себя винтовку. Хурмага пока еще был далеко, у противоположной стены. Иван протянул руку и схватил оружие. Левая плохо слушалась, может быть, он ее вывихнул, а может, и сломал. Схватил, с трудом поймал в прицел расплывающееся серое пятно, в которое превратился Хурмага, нажал на курок и не отпускал палец до тех пор, пока в магазине не закончились патроны. Наверное, он выпустил их в тварь не менее пятисот. Передышка получилась недолгой – секунд сорок, но Ивану их хватило: перед глазами чуток прояснилось. Боли он не чувствовал. И слава Богу. Он еще успел вставить следующий магазин, прежде чем Хурмага двинулся к нему. Но все окажется бессмысленным, если он не найдет копье Святого Георгия. А еще лучше было найти Марию. У него оставался только один магазин. Иван тяжело поднялся на ноги и, не прекращая огня, качаясь, словно пьяный, направился к черной двери. По крайней мере, она в отличие от стен оставалась на месте.

Наверное, он не дошел бы до нее: для того чтобы сдержать ярость Хурмаги, огневой мощи не хватало даже у штурмовой винтовки, но вдруг пол под ногами Ивана закачался с такой силой, что и Хурмага не устоял. Башня содрогнулась, как от ядерного взрыва. Иван зажмурился в ожидании вспышки, предчувствуя ударную волну…

Но ничего не было, а толчки, мерно следуя один за другим, продолжались. Вид за окнами исчез, сменившись темнотой, потом снова появился, и Иван догадался, ЧТО это было. Это левиафан уселся на крышу башни, как мифическая птица Рух, прилетевшая в свое гнездо. Опоры здания застонали и содрогнулись, явно испытывая предельные нагрузки.

Использовав замешательство Хурмаги, Иван со всей силы толкнул плечом черную створку и выбежал вон.

Он оказался на лестничной площадке. Сообразив, что выше последнего этажа только крыша, Иван бросился вниз. Он едва не упал между этажами, перед глазами плыло, к тому же башню раскачивало. Иван кое-как забросил винтовку за спину, вцепился в перила, стараясь не упасть. Где-то глубоко в недрах башни снова от невыносимого напряжения застонали опоры. Все происходящее походило на сон. Кошмарный сон, от которого хочешь, но не можешь проснуться.

– Мария! – закричал Иван изо всех сил. – Мария!!!

Шатаясь, он сбежал на следующий этаж, распахнул первую попавшуюся дверь, пробежал по коридору, заглядывая во все комнаты, которые попадались ему на пути. Те двери, которые не открывались, он выбивал ногой или прикладом. Ему попадались и роскошные квартиры, теперь загаженные кандарами, и медицинские кабинеты, в которых не осталось ни одного целого предмета, и спортзалы с выбитыми окнами и поломанными тренажерами. Ивана преследовало ощущение, что Конец света наступил давно, не меньше пары месяцев назад, но разум напоминал, что чувства обманчивы. Казалось, что наступление хаоса может остановить присутствие хотя бы одного живого человека, но людей больше не было. Он хорошо помнил это ощущение, сталкиваясь с ним во время войны, входя в брошенные всего несколько дней или часов жилища. И он каждый раз поражался, как быстро дом, который еще вчера был родным для большой семьи, превращался в заброшенную мертвую развалину, даже если стены его были абсолютно целы.

– Марья!!! – не переставая звал Иван, и ему было все равно, слышит ли его Хурмага. – Мари-и-я! Мария!!!..

Но в ответ – тишина, прерываемая стонами разрушающейся башни. Обойдя этаж и вернувшись на лестницу, Иван спустился этажом ниже и снова побежал по коридорам. Вереница комнат, офисов, залов, ресторанов, танцполов и спа-салонов казалась бесконечной. Потом Иван спустился еще ниже, а потом еще. Его охватывало отчаяние. Башня была огромной. Временами Ивану казалось, что он слышит за спиной шипение, он оборачивался, хватаясь за оружие, но сзади было пусто.

Между тем ему становилось все хуже, начало тошнить, временами в глазах чернело, и он на секунды терял сознание. Темнота подступала к Ивану и как живая неотступно следовала за ним. Ее не могли разогнать ни яркий свет ламп, льющийся с потолка, ни крик, ни движение. И в этой темноте кто-то обитал – Ивану то и дело чудились писк, шуршание, шорох, словно тьма таила в себе миллионы живых тварей. Тьма сгущалась за спиной Ивана, поджидала его в углах и под лестницами, жила своей жизнью за барными стойками и перевернутой мебелью.

Иван останавливался, ждал, привалившись к стене, пока в глазах прояснится, потом шел дальше, шатаясь и хватаясь за стены. Башня сотрясалась, падала мебель, со звоном билась уцелевшая посуда. Иногда Иван слышал рев левиафана. Быть может, тот звал кого-то или, наоборот, оповещал всех о собственном существовании, а может быть, просто злился на Дикороса.

Иван спустился еще ниже. Он охрип, но все равно продолжал кричать и звать Марию.

Не останавливаясь, нащупал в кармане флягу, вытащил, открыл, прополоскал рот водой, избавляясь от привкуса крови, сплюнул, потом сделал несколько глотков. Похоже, он попал в ловушку, но ему уже было все равно. Даже если это так, что из того? Быть может, где Хурмага, там и Мария? А там, где Мария, там и наконечник копья? Все это сильно смахивало на сказку про Кощея Бессмертного, которую читала ему в детстве мать. Смерть в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка вообще непонятно где…

Вдруг в одном из коридоров он услышал плач. Он сразу вспомнил, где раньше слышал похожий: он слышал его там, в промерзшем окопе, у блиндажа, в котором Хурмага только что убил двух пограничников. Иван помнил ту ночь так ясно, словно она была вчера. И Цырен был еще жив, и холод забирался под овчинный полушубок, и ветер нес бесконечную поземку по ледяной пустыне.

– Да, Цырен, не гадали мы с тобой, что так все это закончится! – вслух сказал Иван, и темнота, будто испугавшись его голоса, расступилась.

Иван постарался понять, откуда идет звук. Плач слышался отчетливо, словно плакали где-то совсем рядом. Не веря в свою удачу, он пробежал по коридору, толкнул дверь, из-за которой, как ему казалось, и доносился леденящий душу всхлип.

Дверь оказалась заперта, но остановить Ивана было трудно. Он выбил ее ногами, помогая себе прикладом, и вошел.

В темноте действительно плакали. Трясущимися руками Иван включил фонарь, и в кругу света на полу увидел Марию. Она лежала, отвернувшись к стене и поджав ноги. Одежда ее превратилась в грязные лохмотья. Когда луч света упал на Марию, она не пошевелилась, и стало ясно, что плакала не она. Ему даже показалось что она вообще спит.

– Мария… – прошептал Иван. Горло перехватило, и вместо слова получился хрип. Он нашел ее. Это было невозможно, нереально, этого вообще не могло быть, но он нашел ее… Он гладил ее голову, гладил ее грязные волосы, он гладил и ее лицо, плечи, руки. Потом он начал целовать ее глаза, щеки, губы, но ощутил на своих губах только вкус крови…

Она была мертва…

– Мария… – в отчаянии прошептал он, словно это могло ее вернуть. – Я опоздал, Мария… – Он поднял Марию, прижал ее к себе, словно все еще надеясь, что все не так, что все – только кажется, мерещится, что он вот-вот проснется…

И с изумлением почувствовал, как тело ее становится все легче и легче, и – ! – оно растаяло у него в объятиях. Он сжимал пустой воздух. Все, что должно было произойти с Марией в этом мире, свершилось.

Он не знал, сколько просидел в темноте. Фонарик разряжался. Тьма сгущалась. К реальности его вернул громкий шорох, раздавшийся за спиной. Иван обернулся, заметив, как непонятное существо спряталось от него. Иван несколько раз глубоко вздохнул, вытер слезы, поднял оружие и встал.

Пришло время умереть.

Иван не спеша набил магазин патронами и вышел в освещенный коридор. Левая рука не слушалась, но это было неважно. Умереть можно и с одной рукой. Он не помнил, сколько времени поднимался обратно, наверх, и пришел в себя только на пороге проклятой черной двери.

Майор Хенкер стоял у окна и смотрел на развалины Москвы. Он не обернулся, когда Иван вошел.

– Что, сходил, пострадал? – бесстрастно поинтересовался он, все так же не отрываясь от вида разрушающегося города. – Она была слишком слабенькой. Городская девочка. Конви. Раньше народ был крепче. Богатыри не вы, так сказать. Мне и самому жаль, что она быстро умерла, – я ничего не успел: ни с ней развлечься, ни тебя помучить.

Вместо ответа Иван поднял оружие и нажал на курок. Его так воспитали, и он совсем не умел красиво беседовать.

В тот момент, когда первые пули разорвали черный кожаный плащ майора, снаружи, прямо у окон, взорвалась ракета «воздух – воздух». Башня пошатнулась. Это настырный Дикорос никак не желал утихомириться и вел неравный бой с левиафаном.

Андрей был здесь, снаружи. А значит, у Ивана появился реальный шанс не просто умереть, а свести наконец счеты с этим дерьмовым демоном! Надо выманить Хурмагу навстречу левиафану! Быть может, одна тварь сожрет другую?

Иван прекратил стрельбу, рассмеялся прямо в морду преобразившемуся Хурмаге, забыв про боль, выскочил за дверь, помчался на крышу, преодолевая лестничные пролеты в два-три прыжка.

Оказавшись на одной из ступенчатых террас башни, он услышал грохот: это Хурмага крушил все на своем пути.

Тварь разозлилась. Это было на руку.

Ледяной ветер, мгновенно отрезвив Ивана, обдал его холодом. Он стоял на огромной площадке для корпоративных вечеринок, впереди располагалась сцена, слева – барные стойки. Справа террасу ограждал парапет – там кончалась крыша небоскреба. Иван рванул налево, вдоль стоек. В конце зала, перед самой сценой, он заметил широкую лестницу, ведущую на следующую террасу. Бежать было тяжело, не хватало воздуха, а вдохнуть полной грудью он не мог. Наверное, все-таки были сломаны ребра.

Двери, ведущие на крышу, с грохотом упали в тот момент, когда Иван достиг первой ступени. Не оглядываясь, он взбежал по ступенькам и оказался на другой террасе. Здесь находилось кафе для служащих. Иван пробежал между столиками, справа увидел еще одну лестницу, метнулся к ней и оказался в галерее между террасами. Прямо над стеклянной галереей скользнула черная крылатая тень, Иван инстинктивно пригнулся, но потом опомнился и выпрямился. Огляделся. Слава Богу, кандаров рядом не было, но, к сожалению, не оказалось и левиафана.

«Умирать так умирать», – в который раз решил Иван и бросился бежать. Он миновал галерею и выскочил на лужайку перед бассейном, все еще наполненным прозрачной водой. Местами выложенный кафелем пол загадили кандары. Иван поморщился и, стараясь не угодить ногой в дерьмо, уперся в бортик, вскинув винтовку на уровень глаз, в ожидании Хурмаги.

Долго ждать не пришлось. Демон вихрем ударил из темноты. Иван нажал на курок слишком поздно. Он видел, как Хурмага содрогается от попавших в него пуль, но штурмовая винтовка была против него бессильна. Хурмага ударил Ивана грудью, и они оба рухнули в ледяную воду.

В воде Хурмага развернулся, оказавшись сверху. Он вцепился в плечи человеку с такой силой, что вырваться оказалось невозможно. Но Иван и не собирался вырываться, он бросил винтовку, схватил нож и стал бить Хурмагу, стараясь попасть по крыльям. Кажется, он нашел его слабое место, потому что тварь заверещала и выпустила Ивана. Иван выплыл на поверхность, жадно хватая ртом воздух, и обернулся к Хурмаге. Но тот скрылся под водой и, уйдя на глубину, отплыл к противоположному борту бассейна.

Иван отдышался, нырнул за винтовкой, достал, проверил ее и двинулся к лесенке. Но Хурмага выскочил из воды и на четвереньках обежал вокруг бассейна. Когда Иван попытался вылезти, Хурмага уже ждал его. Он припал к земле, с одной стороны как будто готовясь к прыжку, а с другой – словно опасаясь его совершить. Отвратительная морда оказалась напротив лица Ивана. Хурмага обнажил клыки-сабли и зарычал.

– Ну что, тварь, не понравилось? Хочешь еще?

И тут Хурмага осклабился. С иссиня-черного языка на кафель капнула слюна. Никогда Иван не видел более жуткой улыбки.

– Поверил… – услышал он шипение. Удивительно, как с такой мордой вообще можно было говорить. – Люди вс-с-е-егда верят в то, во что хотят верить. С-с-скуч-чно.

Иван дал короткую очередь, отгоняя тварь. Стрелял он экономно – берег патроны. Тварь отступила, и Иван выбрался из воды.

Но Хурмага испугался не выстрелов. Забыв про Ивана, он расправил крылья и взмыл в небо. Раздался жуткий крик. Кажется, Хурмага кого-то звал, потому что вскоре Иван услышал шум крыльев. Поднялся ветер. Это со всех сторон слетались кандары.

Иван схватил алюминиевый табурет и ретировался в галерею, заблокировав с его помощью выход в бассейн. Сквозь прозрачную крышу было видно, как парят, то и дело пикируя вниз и едва не задевая когтями стекло, не меньше пары десятков кандаров. Иван перевел винтовку на одиночные выстрелы – так можно сэкономить патроны. Сейчас он жалел о том, что не взял с собой «Сайгу». Но делать было нечего.

Кандары не подвели. Наверное, мозгов у них было поменьше, чем у Хурмаги, зато, как оказалось, они быстро бегали. Они стаей ввалились в галерею со стороны кафе, толкаясь и мешая друг другу. Сложенные крылья волочились по полу, издавая противное шуршание, похожее на скрежет напильника. Они сердито фыркали, иногда потявкивая и повизгивая. Если бы Иван не видел их лысых голов, серых, похожих на мертвые, тел и острых клыков, он бы даже повеселился. Но сейчас ему было не до веселья. Трех кандаров он убил первыми же выстрелами. Целился в головы. Четвертый почти добрался до него самого – Иван два раза промазал.

Впрочем, выстрелы не пропали: плотность нападавших тварей была столь велика, что он все равно кого-то подстрелил, но вот этот, четвертый, все-таки почти успел добраться до Ивана. Убив его, Иван отступил на шаг и стал целиться аккуратнее. Вскоре проход усеяли мертвые кандары. Иван слышал, как другие ломятся в ход со стороны бассейна, но все-таки надеялся, что табурет выдержит. Кто-то из кандаров сел на крышу и принялся скрести лапами по крыше, зубами отдирая стальные планки, при помощи которых крепилось стекло, в надежде добраться до человека. Было ясно, что долго он так не продержится. Ничего не оставалось, как рискнуть вернуться в башню.

Иван перевел винтовку в положение «очередями» и открыл по кандарам шквальный огонь. Через десять секунд путь очистился. Но в этот момент обрушилась стеклянная панель, и твари посыпались в галерею, отрезая Ивана от выхода. Позади загрохотало – атака на дверь возобновилась.

«Кажется, опять конец…» – подумал Иван, оглянувшись.

Но сегодня человеку везло – может, удача решила компенсировать свою долгую немилость, а может, теперь его берегли иные Силы.

Позади рвануло, грохнуло, на крышу посыпались комья земли, сорвало с петель двери, заволокло дымом вокруг. Это Андрей нашел Ивана и пришел к нему на помощь. Ивана отбросило на кандаров, но он стрелял лежа до последнего патрона. Затем он раздробил очередному кандару голову прикладом, держа винтовку, как дубинку, за ствол, потом метнул ее в следующую тварь и схватился за нож, готовый к рукопашной. Но слева застрочил пулемет, и кандаров разметало по переходу, как листья. Стекла лопнули и со звоном осыпались, обдавая градом осколков человека и тварей. Наконец-то Иван услышал родной гул вертолетных двигателей. Рация ожила. Кажется, он повредил ее в бассейне и поэтому толком расслышать то, что говорил ему Андрей, не мог, но все-таки несколько слов разобрал:

– …тут… держись!

Вдруг все кандары, вместе с теми что кружили над галереей, не решаясь вступать в бой, бросились врассыпную, рев двигателей усилился, и гудящий вертолет прошел к танцполу, поднимая песок и мусор ветром от лопастей. Иван бросился вперед, перепрыгивая через трупы кандаров, спотыкаясь, пробежал через кафе, отшвыривая с дороги мешающие стулья, скатился с лестницы, бросился к вертолету, севшему посредине танцпола, открыл дверцу кабины и ввалился внутрь.

– Здорово! – заорал, перекрывая рев двигателей, Андрей. – Давай сюда, у меня теплее, чем на улице!

Иван рухнул в кресло второго пилота, застегнул шлем, и тотчас вертолет бросило в сторону.

– Поаккуратнее! – крикнул он Андрею. – А то мы врежемся в бар!

– Это не я! – ответил Дикорос. – Но насчет бара я не против! Хочу напиться!

Вертолет тряхнуло и понесло влево.

– Это твои маленькие друзья балуют!

– Не фига себе маленькие! – проорал Иван, выхватил у Андрея автомат, открыл дверцу, высунулся наружу.

– Получи, сволочь! – закричал Иван, спуская курок. Одного из кандаров смело с пилона. Иван захлопнул дверцу.

– Ну, по сравнению с моим приятелем твои – просто малютки! – продолжил Дикорос, пока Иван пристегивал ремни безопасности.

– Ну да…

Видимо, что-то в его голосе было не так, и Дикорос глянул на него повнимательнее.

– Подруга… – утвердительно сказал после паузы Дикорос. – Давно?

Иван промолчал. Они летели прочь от башен.

– А этот, как его?.. Коряга? Где он?

– Удрал, скотина! Разворачивайся. Надо его прикончить, он нас в покое не оставит. Или мы его, или…

Андрей развернул вертолет обратно, к башням.

– У тебя есть еще обезболивающее?

– Есть, в аптечке.

Иван нашел шприц, вколол лекарство прямо через штаны в бедро.

– Как у нас с вооружением?

– Да осталось тут кое-что, – ответил Дикорос. – Хурмаге хватит! Главное, чтобы его Большой Брат не пожаловал. Тогда туго придется…

– А где он?

– Недалеко. Сам понимаешь, крылья есть и у него, только скорость поменьше. Я его саданул, как следует, маленьким таким ядерным зарядиком, но он быстро оживает. Живучая тварь. Мне б заряд разов в десять помощнее, может, тогда бы и подействовало. А так… Минут через десять надо ждать в гости.

– Ничего, – ответил Иван, – за десять минут можно десять раз умереть.

Андрей промолчал. Они подлетали к небоскребам.

– Оружие есть? – спросил Иван.

– Есть, – Андрей кивнул назад.

В ящике Иван нашел незнакомое оружие.

– А это что за базука? – спросил он. Рукоять удобно легла в руку. Калибр внушал уважение.

– Это портативный ракетный комплекс «Заря». Хорош тем, что стрелять можно с рук. Одна беда – там всего две ракеты. Экспериментальный образец. Недавно пришел в часть для апробации. Вообще-то, должны были прислать совсем не нам… Нам-то такая штука вроде ни к чему. И не знаю, стреляли из него или нет. Ну, да вот так получилось. Зато мощная. Твоему Коряге хватит. А как ты его выманишь? В прошлый раз он не захотел драться с вертолетом.

– Да взорву его гнездо к чертовой матери! – ответил Иван, вытащил пульт дистанционного управления и нажал на кнопку.

Наверное, в башне хранились какое-то оружие или химикаты или скопился газ из поврежденных труб, а может быть, там была ядерная миниэлектростанция… Кто знает, чем там вообще могли заниматься обитатели «Авалона»? Но такого эффекта Иван не ожидал.

Сначала вылетели наружу, рассыпаясь хрустальными брызгами, сверхпрочные бронированные стекла. Следом из окон вырвалось пламя и повалили густые клубы черного дыма. Через секунду звуковая волна докатилась и до них, и сквозь треск двигателей в уши ударило.

Из окон летели мебель, горящие трупы кандаров и обломки здания. Когда дым немного рассеялся, стало видно, что горят первый и пять верхних этажей. С крыши тоже валил дым.

– Надо же… – первым нарушил молчание Андрей. – Там вроде бы и гореть-то нечему? Не иначе запас коктейлей в баре загорелся… Дай-ка я добавлю!

И он одну за другой выпустил еще шесть ракет. Первая из них ударила в громадные вращающиеся двери башни, каждая из последующих входила ровнехонько в разбитые окна на разных этажах. Иван по достоинству оценил мастерство друга. Он готов был поклясться, что небоскреб содрогнулся и накренился. Но когда дым развеялся, оказалось, что все осталось по-прежнему. Нет, не совсем по-прежнему. Что-то изменилось. На мгновение Ивану показалось, что башни запели, но это тысячи кандаров вылетали из разбитых окон трех башен, словно рассерженные осы из гнезда.

Иван думал, что кандары нападут на вертолет, и тогда им несдобровать, но твари тучами кружили над башнями, а потом рассыпались в разные стороны. Над башнями остались только несколько самых крупных и Хурмага. Иван узнал его по размерам и по большому размаху крыльев. Недолго они парили над башнями, словно присматриваясь к вертолету, а потом разом направились к машине.

– Давай-ка поменяем дислокацию! – предложил Андрей. – Мне бы не хотелось драться одновременно со всеми… Сейчас сюда пожалует Афа…

И он увел вертолет южнее башен, туда, где были только поля и коттеджные поселки. Потом набрал высоту. Кандары и Хурмага неотступно следовали за ними. Андрей и не собирался от них отрываться. Несколько раз он давал кандарам догнать вертолет, а потом уходил в отрыв – изматывал их. Спустя полчаса, решив, что он достаточно вымотал противника, Андрей начал медленно кружить на месте. В луче прожектора не было видно земли, но то и дело мелькали серые спины кандаров. Хурмага летал среди них, маневрируя и кусая попадающихся ему на пути кандаров. Те сторонились его. Иван занимался тем, что приматывал к «Заре» мощный фонарь.

– Видишь его? – спросил Иван, отстегивая ремни.

– Да, – ответил Андрей.

– Попробуй догнать его и зависнуть над ним.

– Что ты хочешь делать?

– Фигурально выражаясь, оседлать ветер, – сказал Иван. – Но он не должен ничего заподозрить, иначе не выйдет.

– Хорошо, я знаю, что делать.

Андрей резко развернулся, обстрелял кандаров, стараясь во что бы то ни стало попасть в Хурмагу. Несколько тварей ушли вниз, видимо, Андрей их подбил. Но воплотившийся демон ловко уклонялся от выстрелов. Наконец одна из очередей настигла его, и Иван услыхал знакомый яростный вой. Хурмага мгновенно развернулся на месте и бросился на вертолет. Машину подбросило от удара и стало заносить. Андрей пытался справиться с управлением. Кажется, монстр висел прямо под фюзеляжем. Иван открыл дверцу, выглянул, потом захлопнул. Хурмаги с его стороны не было.

– Постарайся сделать так, чтобы он переместился на мою сторону! – крикнул он Дикоросу.

Андрей накренил вертолет, совершив несколько резких виражей, потом побросал машину из стороны в сторону. Иван выглянул наружу. На этот раз он увидел Хурмагу. Непонятно, как он там держался. Иван стянул шлем, отстегнул ремни, закинул за спину тяжелую «Зарю» и вытащил нож…

– Господи! Помоги! – в первый раз за все время с пропажи Марии Иван помолился. – Без Тебя нам не обойтись…

Иван вытащил маленький серебряный крестик Марии, поцеловал его, спрятал в нагрудный карман и перекрестился… Потом открыл дверцу и глянул на Андрея. Тот кивнул в ответ и взял штурвал на себя, резко увеличив скорость. Двигатели взвыли. Иван ощутил, как давит перегрузка, увидел, как отделяется от вертолета Хурмага, и прыгнул на него сверху.