Текст книги "Десантный вариант"

Автор книги: Александр Зубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Верность

Мы столько там деревьев насажали,

Вещало телевидение с Кремля.

Из афганской песни.

Россия. Провинция. Небольшой город Н-СК.

Орлов-старший, возвращаясь с работы, по многолетней привычке открыл у калитки почтовый ящик. Среди газет затерялся маленький листок бумаги. Приглядевшись внимательнее, он понял, что это повестка в военкомат.

«С Сашей что-то, – екнуло сердце. – Убит, ранен или еще что? А может, и ничего страшного?» – успокаивал себя Орлов. Сразу вспомнились обрывки разговоров об Афганистане среди знакомых. Эта информация резко отличалась от официальной. По официальной выходило, что советские солдаты и офицеры сажали там деревья, восстанавливали взорванные школы и раздавали хлеб местному населению. По неофициальной передавали из уст в уста совсем другое: о засадах душманов, об отрезанных головах шурави, о сотнях убитых и тысячах раненых, которых «черные тюльпаны» [74]74
  «Черные тюльпаны» – вертолеты, перевозившие погибших солдат.


[Закрыть]везли практически во все города и деревни Союза. И верилось, и не верилось. Но дыма без огня не бывает…

На другой день, ничего не говоря жене, Орлов пришел в назначенное время в нужный отдел горвоенкомата.

Майор, комиссованный из армии по здоровью, был доволен собой донельзя. Еще бы: ни личного состава, ни оружия, начальство особо не гнетет, сухо, тепло, чисто. И оклад даже выше! Сначала он думал, что тысяча рублей, которую дал «для подмазки» врачам, чтобы «нашли» нужную болезнь, – это много. Но – когда из Афганистана пошли цинковые гробы, калеки и вообще жуткие вести, понял, что легко отделался. Что такое тысяча рублей! Была б голова цела. А долг, что ж… пусть выполняют другие. Он свое послужил. Теперь – начальник отдела, пусть и в маленьком городке, но и тут – вершитель судеб других людей, а себе – кум королю и сват министру.

В дверь постучали. Это была работа: бумаги и люди.

– Да-да, – майор поудобнее устроился за столом.

Орлов-старший зашел и протянул офицеру повестку. Мельком глянув на фамилию в повестке, майор сообразил, по какому делу пришел этот седой пожилой мужчина, и сразу предложил:

– Присаживайтесь, товарищ Орлов.

Мужчина послушно сел и вопросительно посмотрел на офицера. На секунду, замявшись, тот спросил:

– У вас, товарищ Орлов, есть родственники за границей?

Тот удивился вопросу. Чего-чего, а этого он не ожидал, но ответил сразу же:

– Есть, наверное. Должны быть.

– Вы поддерживаете с ними связь, какие-то отношения с ними у вас есть? Переписка?

– Нет, ни с кем, ничего, – быстро ответил Орлов-старший, недоумевая: «К чему все это? Для чего вызывали в военкомат, а не в КГБ?».

– А ваш брат? Что вы знаете о нем? Где он, чем занимается? – продолжал майор.

– Это что, допрос? – взорвался Орлов. – Зачем меня вызывали? Узнать о моих родственниках? Я об этом уже писал в анкетах в свое время.

– Да нет, товарищ Орлов, – желая смягчить разговор, майор успокоил собеседника. – Это не допрос. Мы знаем, что вы вне всяких подозрений, знаем вас как ветерана Великой Отечественной, не раз награжденного. Но, к сожалению, у меня для вас плохие новости, и вы сейчас поймете, почему я задавал эти вопросы, – майор выдержал паузу, вздохнул: – Все дело в том, что ваш сын Александр Орлов, лейтенант ВДВ, недавно закончивший училище, по непроверенной информации… – Орлов-старший замер, боясь услышать самое худшее. Военный чиновник бесстрастным голосом продолжал: – Я повторяюсь, по непроверенной информации, в первой же боевой операции в Республике Афганистан перешел на сторону афганских контрреволюционеров.

– Здесь можно курить? – ошеломленный Орлов-старший не знал, что сказать майору, так это было неожиданно для него.

– Курите, – офицер подвинул пепельницу.

Руки опытного хирурга мелко тряслись, когда он прикуривал от зажигалки майора. С трудом справившись с собой, Орлов спросил:

– А откуда у вас эта информация? Кто такое мог сказать про Александра? Всего полгода назад сын написал из Ташкента, что ненадолго поедет в Афганистан. Это было его последнее письмо. А потом как в воду канул. Ничего больше от него не было.

– Это информация из иностранного журнала «Тайм». Здесь нет никакой военной тайны, – уточнил майор.

– Ну, нашли кому верить, – облегченно вздохнул Орлов.

– Но там есть фотография. Ваш сын сидит рядом с главарем крупнейшей афганской контрреволюционной группировки и пьет чай, – военный чиновник нехотя доказывал свое.

– Пьет чай? – не понял Орлов. – Можно поглядеть на эту фотографию?

– Да, пьет чай, – майор поморщился. – Этой фотографии у меня нет. Но самое интересное, что фотомонтаж исключен. Эксперты КГБ не ошибаются.

– А если ошиблись? – с надеждой в голосе спросил Орлов.

Но майор упрямо доказывал свое:

– Вряд ли. Дело в том, как сообщили сюда, в военкомат, что вся группа, принимавшая участие в операции, погибла, за исключением вашего сына.

– А может, он просто попал в плен? – надежда не покидала Орлова.

– Не знаю, – уклонился от ответа военный чиновник, – больше мне нечего вам сказать…

Большая беда пришла в дом Орловых. А беда одна не ходит, а приводит с собой еще череду несчастий. Жена Орлова, потрясенная известием о сыне, слегла с инфарктом, а через неделю ее не стало. Единственный сын, которого больше никогда не увидеть, – это был сильный удар для матери. И она его не выдержала.

Как клял себя Орлов за то, что он все рассказал жене. «Лучше было промолчать, – думал он, – может, все совсем не так. Да мало ли как бывает в жизни? Нет, не мог Саня перейти к душманам. Мой сын не такой. В нашей родословной это исключено. Верность до конца – вот наш девиз. Что же могло случиться на самом деле?..»

Ему казалось, что все происходит не с ним, а с кем-то другим. Все печальные хлопоты прошли, как в немом кино. Помогли коллеги по работе, соседи и бывшие его пациенты. И даже когда Орлов прощался на кладбище с женой, казалось, что это не по-настоящему, а какая-то глупая, неудачная инсценировка. Только через несколько дней после похорон он понял, наконец, что теперь никогда не будет рядом любимой женщины, что он потерял ее навсегда. Орлов-старший остался один, и еще труднее было поверить ему в то, что он никогда не увидит единственного сына. Но все равно, надежда теплилась в душе, как уголек в затухающем лесном костерке. А она, надежда, умирает последней…

Постаревший за несколько недель на десяток лет, Орлов возвращался с кладбища, куда приходил каждый день. Дом стал для него пустым. Теперь он не спешил домой, как прежде. Меланхолично, по инерции, открыл Орлов почтовый ящик и ахнул. Среди газет лежал иностранный авиаконверт без обратного адреса.

– Это от Сани! – обрадовался отец и дрожащими руками разорвал конверт.

Выпала фотооткрытка какого-то иностранного города. Но на обороте Сашиным почерком было написано всего несколько строчек: «Я жив и здоров. Никому не верьте, я не предатель. Попал в трудную ситуацию, но ничего – прорвемся. Все объясню потом. Что бы ни было, я все равно вернусь домой, в Россию. Эту открытку и конверт порвите и никому ничего не говорите. Ваш Александр». Орлов тяжело вздохнул и внимательнее стал разглядывать открытку. На ней мелко по-английски было напечатано «Гонконг».

«Гонконг? – удивился он. – Порвать?.. Наивный, милый мальчик. Так в КГБ ее уже прочитали… Но что бы ни случилось, я тебя дождусь. Нас, Орловых, не сломать!»

Солдаты удачи

Солдат всегда здоров.

Солдат на все готов…

В. Высоцкий

В аэропорту Боготы, столицы Колумбии, их встретили двое метисов, одетых в традиционную одежду индейцев воинственного племени чибча.

Дорога из Боготы вела через два главных хребта Колумбии, Восточную и Центральную Кордильеру, к подножию третьего – Западных Кордильер. Зрелище было впечатляющим. Высокие горы с холодным климатом чередовались с жаркими низменностями. Проехали через главную реку страны – Магдалену, которая несла свои мутные воды к Карибскому морю.

Как кадры кинохроники менялись перед Орловым ландшафты. Ничего подобного он не видел никогда. Красавец вулкан Руис с покрытой снегом вершиной дымился, как бы предупреждая людей, что в любой момент может восстать из подземных недр. Леса тропиков поражали своей пышностью. Деревья, опутанные снизу доверху лианами, были выше девятиэтажного дома, многие из них – с воздушными корнями-подпорками. Там, где солнечный свет попадал на землю, рос очень густой подлесок из бамбука, древовидных папоротников и кустарников. Деревья были покрыты мхами и орхидеями самых фантастических расцветок. Постоянно в зарослях мелькали бесчисленные птицы тропиков: попугаи, туканы, горгоны и самый удивительный вид Южной Америки – колибри, малышки вибрировали в полете, мгновенно меняя направление движения, зависая в воздухе мертвой точкой и даже двигаясь задом наперед. Проезжая высоко в горах, рев задыхающегося от нехватки кислорода уазика спугнул стайку маленьких оленей-пуду с изумительной золотисто-черной окраской. В предгорье Кордильер по обеим сторонам дороги на несколько километров тянулись знаменитые на весь мир кофейные плантации.

Только к вечеру на горизонте показались очертания большого города. «Медельин», – пояснил Альмейдо. Орлов подумал, что город – конечная точка их маршрута на сегодня. Но водитель, проехав еще несколько километров, неожиданно свернул с шоссе. Джип, сбросив скорость, уверенно углубился по узкой дороге в джунгли. Ветви кустарников и деревьев все время стегали по ветровому стеклу и брезентовой крыше «козлика».

Не прошло и часа, как дорогу перегородил шлагбаум, который охраняли двое по виду европейцев в камуфляже. Альмейдо поприветствовал их взмахом руки. Они молча подняли шлагбаум, искоса бросая взгляды на сидящего на заднем сиденье Орлова.

Через несколько минут уазик въехал в типичный армейский лагерь. Зеленые брезентовые палатки стояли строго в ряд. Несколько метисов возились у джипов. У грузовика-фургона возвышалась огромная антенна. Не видно было только часовых, но и при желании их трудно обнаружить в густой зелени кустарников.

Альмейдо, ничего не сказав Орлову и своим спутникам-индейцам, быстрым шагом направился в бунгало, закрытое сверху камуфляжной сетью.

Орлов присел прямо на траве у «козлика» и закурил. Никто не подходил к нему и никуда не звал. Разглядывая лагерь-базу, он подумал: «Ну что ж, не будем торопить события. Главное, прибыл куда надо, а там… как кривая вывезет». Он прилег на траву. Яркое синее небо стало темнеть вместе с заходом солнца. «Как в Кабуле, синева-то», – подумалось ему почему-то. Саней овладела апатия. Так бывает с человеком, полным сил, который не видит никаких ориентиров.

Саня почти задремал, когда кто-то слегка стукнул его по подошве ботинка. Приподняв голову, он увидел высокого блондина, с интересом разглядывающего его.

– Russian? – спросил блондин.

– Ага, – ответил Саня.

– Пошли, – по-русски сказал блондин с непонятным акцентом и, протянув руку Орлову, назвал себя: – Юзеф.

Саня пожал руку и представился тоже неполно:

– Александр.

В большой армейской палатке с десяток парней-европейцев в камуфляжной форме уставились на вошедших. Кто-то из них валялся на койке, почитывая журналы, четверо играли в карты. На бамбуковой перегородке аккуратно висело оружие, бинокли, приборы ночного видения, компактные радиостанции. В углу негромко пел что-то на испанском транзисторный приемник. «Спартанская обстановка», – подумал Саня.

– Кофе будешь? – спросил Юзеф.

– Давай, – не отказался Александр.

– Лучший в мире. Сорт «Медельин», – сказал Юзеф, наливая из огромного кофейника в маленькую чашку.

Саня отпил глоток и согласно кивнул:

– Годится.

Юзеф тоже налил себе кофе. Попыхивая сигаретами, несколько минут молча смаковали напиток. Орлов, в своем безукоризненном европейском костюме, на фоне парней в пятнистой маскировочной форме смотрелся как инопланетянин.

– Ты что, украинец, что ли? Акцепт у тебя какой-то, не пойму, – спросил Юзефа Саня.

– Нет, я поляк.

– Из Польши, что ли?

Юзеф усмехнулся:

– Нет, я с Брайтона.

Саня не понял:

– Это где?

Поляк терпеливо объяснил:

– Брайтон-Бич. Нью-Йорк. Соединенные Штаты.

Саня все равно ничего не понял, удивляясь про себя, но вида не показал:

– А русский откуда знаешь?

– Да ты что, с Луны упал? Там же русских полно! – Юзеф чуть не поперхнулся кофе. Подавив смех, объяснил: – Тут, Александр, все с разных мест, полный интернационал – англичане, французы, немцы, даже еврей один есть с Израиля. Короче, «Медельинский иностранный легион». Солдаты удачи. Кстати, по-русски они ни хрена не понимают. А ты по-английски говоришь, понимаешь?

– Мало.

– Ничего – жизнь научит. Я здесь старший. Бывший морской пехотинец армии Соединенных Штатов. Если что, все вопросы ко мне. Усек?

– Ага, – Саня стал вспоминать, что он где-то читал про «диких гусей» – солдат удачи. Профессионалы, они воевали за кого угодно, только ради денег. «Это еще не самый худший вариант», – подумал он.

– Воевал? – спросил его Юзеф уже без улыбки.

– Да, немного, в Афгане.

При слове «Афган» парни переглянулись друг с другом. Интерес к новоприбывшему в этих бескрайних джунглях у них не ослабевал. «Поняли слово „Афган“», – решил Саня.

– В каких войсках служил? – Юзефу тоже стало интересно узнать побольше о русском.

– В десантных. Air Born Force, – добавил Саня по-английски, чтобы поняли все.

– Ну что ж, годится, – удовлетворительно кивнул поляк. – У нас тут тоже парни не хилые. Прошли Анголу, Мозамбик, другие интересные места, а Давид вон даже повоевал на Ближнем Востоке. Он тоже бил моджахедов, воинов ислама, как и ты, – Юзеф добавил еще что-то на непонятном для Александра языке.

Услышав это, парень с типично еврейской внешностью, соглашаясь, кивнул головой. Поляк продолжил опять по-русски. Тон его речи изменился с благодушного на металлический.

– Теперь ты в нашей команде. Это приказ Альмейдо. Дисциплина у нас железная. Невыполнение приказа карается смертью. Пошли, подберешь себе оружие и снаряжение. Завтра со мной пойдешь в патруль.

Пробираясь по лагерю среди зарослей бамбука, увитого лианами, они неожиданно наткнулись на девушку, которая шла в сопровождении вооруженного пистолетом-пулеметом индейца. Та бросила взгляд на Орлова и еле заметно кивнула поляку в знак приветствия. В девушке, с черными как смоль волосами, явно проглядывали индейские черты. Красота ее была так же величественна и недоступна, как и красота покрытых снегом гор.

Пройдя десятка два шагов после встречи с ней, Юзеф пояснил:

– Долорес. Дочь Альмейдо. Не из нашего сада.

Орлов поправил его:

– Не нашего поля ягода…

Охранник, индеец-чибча, молча пропустил их в низкий длинный сарай, сколоченный из бамбука, который оказался складом оружия и снаряжения. «Значит, Юзеф – старший не только над белыми наемниками, но и над индейцами», – решил Саня. Ему нравился этот блондин. Он не кичился властью, а просто выполнял порученное дело, был спокоен и деловит, как водитель-дальнобойщик со стажем, уверенно ведущий многотонный грузовик по трассе.

Юзеф махнул рукой на покрашенные зеленой краской явно армейские деревянные ящики:

– Выбирай, что понравится. Как говорится, по душе и возможностям.

Орлов открывал ящик за ящиком. Выбор был богатый, но он колебался недолго. Только увидев СВД [75]75
  СВД – снайперская винтовка Дергунова.


[Закрыть], задумался на секунду. Ему очень нравилась эта винтовка, но Саня понимал, что в джунглях она практически бесполезна, и положил на место… Наконец ему попался АКС-74. Родной, можно сказать. Саня ласково, как по женщине, провел по нему ладонью.

Юзеф молча наблюдал за ним, понимая, что в таком деле профессионал профессионалу не советчик. Из всей кучи пистолетов и револьверов неизвестных фирм и стран Орлов выбрал ТТ югославского производства. Подобный был и у Шарова когда-то. Он никогда из него не стрелял, но знал со слов старших офицеров, что это машина надежная и убойная.

Прикинув на себя французскую камуфляжную форму, Саня остался доволен: одежда сидела на нем просторно и не сковывала движений. С сожалением примерил Орлов американские военные ботинки, не найдя полусапожек или хотя бы сапог, похожих на советские армейские. Сложив форму, ботинки и пистолет в большую парашютную сумку, Саня удовлетворенно похлопал по ней рукой:

– Вроде все.

– О’кей, – согласился Юзеф и поманил за собой: – Иди сюда.

Он открыл ящик, на котором сидел. В нем в куче лежали боевые ножи, бинокли, компасы и другая мелочь, нужная солдату современной войны.

Покопавшись, Саня выбрал длинный нож в чехле. На конце рукоятки зеленью меди проступала фашистская свастика. Вынув нож из чехла, Орлов полюбовался отточенностью формы и линий, спросил Юзефа:

– А это откуда?

– Не знаю. Говорят, нож диверсантов из группы Скорцени.

«Связь времен», – подумал Саня.

Они уже шли к выходу, когда Юзеф остановил его.

– Подожди.

Он снял со стены бронежилет и протянул Орлову.

– Легкий, чешский, пригодится.

Когда они вышли со склада, было уже совсем темно.

– Покурим? – предложил Юзеф и протянул Сане пачку сигарет «Лаки страйк», усаживаясь на поваленное дерево.

Звезды высыпали россыпью на небе. Джунгли не спали, голоса неизвестных птиц доносились со всех сторон, где-то совсем рядом журчал ручей. Стайка за стайкой носились над деревьями летучие мыши.

– Имей в виду, Александр, – сказал Юзеф, затягиваясь сигаретой, – мы, наша группа, в очень натянутых отношениях с этими, – он показал на индейца-чибча, охранявшего склад-сарай. – Они не доверяют нам, мы не доверяем им. Это придумал Альмейдо, для равновесия. Так что будь осторожен во всем. Мы здесь – чужие.

– Слушай, Юзеф, а как ты с морской пехоты залетел в джунгли? – спросил Александр.

Наемник усмехнулся, затоптал окурок в траву.

– Сюда каждый из нашей группы попал по-своему. Как и ты, наверное. Скрывать мне особо нечего. Я служил на нашей базе в Окинаве. В одном из баров, в увольнении, по пьянке искалечил в драке японского полицейского. И чтобы не сидеть в тюрьме, забрался на судно под панамским флагом. За доллары, Александр, отвезут хоть до Кремля. Проболтался месяца два, пока не встретил Альмейдо, – Юзеф улыбнулся, подмигнул Орлову. – Ничего, Александр, заработаем по куче долларов и с чистыми паспортами рванем отсюда хоть на Таити!

* * *

Они пробирались по зарослям вдвоем. Юзеф и Александр. Это был ежедневный обход – патруль. Американец, как старший группы, проверял посты и секреты, в которых в основном были индейцы из племени чибча. Это самое воинственное и мужественное племя Колумбии. Даже известные на все Южное полушарие льянерос, колумбийский вариант американского ковбоя, которые отличаются развитым чувством собственного достоинства, смелостью и решительностью, по агрессивности и стойкости уступают чибча. А уж к чужестранцам чибча всегда относились с большой подозрительностью и настороженностью. Поэтому на постах и в секретах их встречали не очень приветливо, хотя Юзефа уважали как командира и воина и всегда ему первому подавали кофе и листья коки.

Американец объяснил Александру, что жвачка из листьев издавна пользуется популярностью у индейцев. Она всегда значительно увеличивала их выносливость при длительных переходах, притупляла голод и помогала бороться против болезней высокогорья. Сейчас это просто традиция, объяснил Юзеф. Кока росла в диком виде повсеместно – и в глухой части джунглей, и по обочинам дорог и тропинок, не считая специальных плантаций. Ничем не приметный кустарник был знаменит на весь мир тем, что из его листьев готовили один из самых сильных наркотиков.

– Правительство Колумбии борется с изготовителями наркотиков. Тут целая индустрия, наркокартели, – рассказывал Юзеф на коротких привалах. – Но это все равно что мочиться против ветра. Индейцам экономически невыгодно собирать даже самые популярные, а значит, и самые доходные сорта кофе, будь это хоть «манисалес», «арменна», «севилья», «арабика», знаменитый «медельин», потому что один гектар коки стабильно даст прибыль от 13 тысяч долларов, а один гектар кофе – от 3 до 7 тысяч долларов. Простая арифметика.

– А трудно изготовлять наркотик? – спросил Александр.

– Да я сам не очень-то в курсе, – американец задумался, как проще объяснить. – Видел, отдельно стоит большое серо-зеленое бунгало? Это и есть подпольная фабрика. Древняя – ей лет тридцать. Вот туда и доставляют листья коки с плантаций и заливают их обыкновенным керосином. Потом всю эту массу индейцы давят босыми ногами. Получается сок. Шеф хотел привезти мощный электропресс, но, наверное, боится с ним засветиться. Да и труд индейцев дешевле пресса…

А так в принципе дизель-генератор у нас есть, смотрим спутниковое ТВ, да и спутниковая связь у нас, – он помолчал в раздумье, поглаживая на коленях свою винтовку. – Альмейдо сказал мне, что ты даже в розыске в Интерполе. Правда? Замочил кого?..

Саня не удивился, что Юзеф, как старший «диких гусей» имеет такую информацию, и подтвердил:

– Было дело.

– Еще Альмейдо говорил, что ты не дурак выпить и чемпион в этом деле – Юзеф похлопал Орлова по плечу. – Ничего. Вырвемся как-нибудь в Медельин, погуляем на всю катушку!

– А дальше что, Юзеф? Ну, с соком из коки и керосина?

Американец засмеялся:

– Да я не ахти какой химик, но кое-что знаю, не первый день торчу здесь. Короче, из сока делают базовую пасту – сульфат кокаина, который потом химики перерабатывают в хлоргидрат кокаина. Это уже конечный продукт, так сказать.

Орлов хотел спросить еще что-то, но вдруг за деревьями метров за 100 от них раздался пронзительный рев. Это было так неожиданно, что Саня вздрогнул и вопросительно поглядел на Юзефа. Американец быстро поднялся, торопливо объясняя на ходу:

– Это обезьяна-ревун. Самая опасная и агрессивная.

Они пробежали пару сотен метров в полной темноте. Ветки деревьев и кустарников били наотмашь. Ноги постоянно цеплялись за корни и лианы. Остановившись и вглядываясь в темноту джунглей, Юзеф пояснил:

– Эти обезьяны не ходят по одной. В основном передвигаются группами – два-три самца и пять-шесть самок. – отдышавшись, он улыбнулся: – Так же как и мы, охраняют свою территорию. Если бы они кинулись на нас, одними ножами не отбиться, пришлось бы стрелять. А нам никак нельзя себя раскрывать.

Юзеф раскинул карту, подсветил ее мини-фонариком, сверился с компасом.

– Ну вот. Проверим последний пост – и в лагерь. Там с нашей группы стоят. Самый дальний от базы.

Укладывая карту в карман куртки, американец вдруг спросил:

– А как в Афганистане, тяжело было воевать?

Орлов кивнул головой на окружающие заросли:

– Там этого почти нет. Горы, пустыни, редко – кишлаки, чужой народ. А воевать, сам знаешь, только дуракам легко. Ты вот говоришь, что нам нельзя себя раскрывать. Перед кем? С кем у нас война? С полицией? С армией?..

Юзеф, высматривая хоть какой-нибудь признак тропы в зарослях, терпеливо объяснил:

– Если бы только с армией. Полиция, та далеко, но тоже может нагрянуть. А кроме них тут в джунглях полно самых разных партизанских или террористических группировок, которые постоянно воюют между собой, с нами, с правительственными войсками. Я сейчас тебе перечислю те, которые знаю. Боевики из революционных вооруженных сил Колумбии, маоисты из народно-освободительной армии и активные партизаны группировки «Надежда, мир, свобода». И, заметь, никто не брезгует промышлять кокаином. Деньги нужны всем. Так что, Александр, повоевать нам в любом случае придется, но за такие деньги можно…