Текст книги "Cyberpunk. Я жажду жить! (СИ)"
Автор книги: Александр Ключник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
– Отойди от меня. – Я свирепо зыркнул на мелочь, продолжая копаться в первом устройстве, до которого еще не дотрагивался мой куратор.
– Да-а-а-ай!
Забравшись на верх двухэтажной кровати, я вяло отбивался от посягательств пацана, копаясь в сети этого места.
После того как неизвестный четырехмесячный эксперимент закончился и мне выдали результат – не подходит. Для чего я не подхожу? Что им не понравилось? Меня сильно радовало, что я не подхожу для каких-то еще экспериментов. Позже меня выпихнули в отработку и переселили на поверхность, в воняющий химией Санто-Доминго, судя по состоянию воздуха вокруг, где-то рядом есть завод Jian Jue (简决), производящий аккумуляторы, значит, мы в Арройо.
Конечно, в 2077 году аккумуляторы несколько экологичнее, так как их производят из странной смеси стали, лития и огромного набора опасных химикатов. Так что воздух здесь пропитан херней, разъедающей легкие.
Место для детей не очень хорошее, да и я вроде не в приюте. То, куда меня разместили, было похоже на производство, совмещенное со школой. По словам куратора, у которого было невероятно херовое настроение, меня отсюда переведут позже. В этом промежуточном пункте было много моих ровесников и не очень довольных рабочих, которым мы сильно мешали.
Непонятно, почему «Зетатех» разместила толпу детей на заводе. А может быть, у «Зетатеха» нету помещений в черте города? Бред какой-то.
– Господин охранник! Он меня обижает! – Китаянок взмолился о помощи у проходившего мимо наших «казарм» охранника, но я удостоился только равнодушного взгляда искусственных глаз.
Нужно ускориться, так на крики и Санчеса вызовут. Созданная за пару минут прога поиска точек входа пикнула успехом. Спустя несколько секунд на весь планшет открылась главная страница соцсети InDusk, а за дверью уже стучат ноги моего личного кошмара. Се Сюлань, статус – онлайн.
В это же мгновенье из моих рук планшет с болью вырван металлическими пальцами куратора.
– Ты куда там лазил? – Сквозь зубы прошипел Санчес, изучая планшет сквозь сеть. – Кто притащил сюда планшет?! ИДИОТЫ! *Треск*
***
Бежать я не собирался – зачем мне это? Хоть из свободного человека я превратился в фактически раба компании – это не отменяет возможность стать свободным. Но меня интересовало, жива ли Се Сюлань. Наверное, это странно, что я волнуюсь за человека, продавшего меня корпоратам... Да, это странно! Как только я увидел активную страницу, в душе стало легче...
Может, я готов простить ее? Нет! Я пережил сетевой ад, на электрическом стуле! За каждую ошибку я получал боль, за нарушение получал боль, за косой взгляд получал боль, за кривое слово – вновь боль! Надеюсь, Чарли сейчас живет намного лучше меня и не будет винить себя за то, что не смогла меня спасти.
***
– Пиджак, говорят, ты среди корпоратских детишек самым подранным был, пока мать лизала хер боссу?
««Хахахахха»» – раздалось со всех сторон.
Я вопросительно поднял бровь, не отвлекаясь от выполнения домашнего задания, одной рукой попивая энергетик. И не скажешь, что он мой ровесник, парню лет 11, а уже думает, что всё знает о корпоратах. Возможно, я и выгляжу перед всеми как сын третьего менеджера какой-то мелкой корпы, который сюда попал по недоразумению. Просто не люблю унижаться и стараюсь держаться достойно даже среди мусора, внешний облик очень важен для поддержания образа.
Это один из главных уроков, которые я выучил в школе – школе жизни.
*Удар* Мой кулак врезается прямо в солнечное сплетение хаму, выбивая искры из глаз. Второй удар пришёл в висок, вбивая парня в своего подельника, который уже стер ухмылку со своего лица, заваливаясь в кучу.
Отряхнув руки о свой темно-зеленый свитер, я подошел к голове парня и смачным пинком сломал ему нос.
***
– Он первым на меня напал! Обзывался и называл отребьем! – Как поет, как поет. Его нужно было перевести в актеры, желательно с разорванной жопой, чтобы не выебывался.
Кабинет куратора, а ныне – директора Санчо Грооума, как обычно, обставлен безвкусными и дорогущими безделушками. Абстрактные дорогущие картины художников, золотая статуэтка самого себя, коллекционные маленькие машинки вперемешку с фигурками соло 20-х годов, искусственные растения, поверх которых голограмма изображает капли влаги, стекающий туман или имитирует покачивание от ветра, и, конечно, настоящая рыбка в аквариуме, я где-то слышал, что сейчас на них мода.
Он еще когда числился моим куратором, украшал кабинет подобным образом, но, когда я по-тихому умыкнул голопроектор из цветка и попытался при помощи него подключиться к сети, он перенес часть своей коллекции в кладовку. Конечно, сейчас, когда он директор, убрать отсюда что-то в кладовку приюта непозволительно! А если придет проверка сверху, они увидят, что Санчо в бедственном положении и распродает свой кабинет, они же его понизят! По моему мнению, именно такие мысли были в глубоко хромированной голове директора.
Сейчас белобрысая железная башка с нарисованным лицом заинтересованно слушала рассказ хама, которому я сломал носопырку. Сквозь его анатомические импланты я не мог понять, ему действительно интересно или он сам заказал хаму меня и теперь просто ждет, когда микрофон в столе до конца запишет показания?
Если я взломаю сеть, я увижу, что камеры в классе сломались или на техническом обслуживании? Это нормально – они часто из-за меня ломаются, просто я слишком красив для технических средств, на меня нужно смотреть исключительно биологическими смотрелками. Желательно женскими, мужские я сам выколю.
– ...потом он пинком мне выбил нос!
– Так, хорошо. Куда делся нож я спрошу позже – можешь идти. – Тони радостно закивал, схватившись за кровоточащий нос, и поспешил выйти за дверь.
= Парень, ТЫ не корпорат. Хватит наезжать на других, как будто ты круче! Посмотри на свои оценки... – Санчо аж приподнялся над столом активно песоча меня.
Он переходил от одних эпитетов к другим, то называя меня корпоратским выродком, то низшим ничтожеством. С самого первого дня, получив власть над всем заведением, он принялся гнобить меня, занижая оценки и уничтожая репутацию, выводя из коллектива таких же, как я, ребят. Они прошли те же самые испытания, провалив трехмесячные опыты электрошоком, и были переведены в приют на воспитание.
Благодаря стараниям директора для остальных я выглядел замученным изгоем, некоторые даже жалели меня и продолжали общаться, но не Тони с компашкой, хоть парни относительно этого мира адекватные, но слишком падки на деньги. Так что получал я очень часто, а на охрану, который выступали пять вооружённых до зубов человек, сидящих в сторожке и пьющих горячительное, рассчитывать нельзя – они полностью подчиняются директору и Зетатеху.
Наверное, главным для меня плюсом стало полноценное обучение у нормальных нетраннеров «Зетатеха», которых сюда переводили в качестве наказания или за выслугу. Каждый учитель превозносил свою корпорацию, влияя на неокрепшие мозги детишек, создавая для них надежду на идеальное будущее в корпоративной верхушке. Я же часто напрашивался на личное обучение и дополнительные уроки.
Мне было очень интересно изучить принципы, на которых всё было построено изначально, или покопаться в самом железе. Так что уже спустя несколько месяцев работы с учителями я смог написать свой собственный драйвер для голопроектора и вывести первое двухмерное изображение. Мне было приятно и интересно покопаться в железе, а учителя получили плюсик в резюме. Хоть в последнее время праздник жизни прикрыл директор, отказавшись вносить в резюме занятия со мной. Теперь никто не хочет меня учить, приходилось хотя бы выпрашивать учебники на свой личный планшет.
Я рефлекторно потер шею, когда директор упомянул наказания. На моей шее красовался черный ошейник, который бил меня мощным разрядом тока, когда я нарушал приказ директора или учителя. Даже за «Приемлемо» по домашкам я мог получить удар током, но это зависело от благосклонности учителей, так что получал я постоянно.
– ...ничтожество! Ты меня слушаешь?! Ты хоть понимаешь свое положение, выслуживаясь передо мной! Всё! Больше жалеть я тебя не намерен. С этого момента за каждое «Отлично» ты будешь наказан...
На шее ошейник неприятно пикнул, изменив приоритеты. Внутри всё сжалось и ухнуло в пропасть. Я получал ТОЛЬКО «отлично», другую оценку для меня было невероятно сложно получить, требовалось буквально тратить всё время на учёбу! Я так не мог! Меня же... Я! Мой глаз задергался, а на щеке непонятно как оказалась влага, я постарался моментально вытереться, но слезу уже увидел директор. Спустя мгновение меня ударило током, и я оказался за дверью кабинета директора, пошатываясь на отказывающих ногах.
До общей комнаты я не помнил, как добрался, и не помнил, как лёг спать. Утром обнаружил кое-что неприятное – у меня исчез планшет...
– Дермище.
***
– Не знаю я, где твой планшет, Боря, ты же пришёл уже после отбоя, когда свет выключился. – Милая девочка с славянскими корнями, откликающаяся на имя Мая, обжимала подушку и с жалостью смотрела на меня.
Личный планшет – очень интимная вещь, настолько, что многие просто привязывают его к руке или одежде при помощи нитки. Потеря единственного способа делать домашнее задание и надобность просить его у учителей или директора отправила бы ученика выполнять наказание к «трудовику», а он, особенно пьяный, не сдерживает свои порывы. Я же был слишком уверенным в себе, чтобы заниматься таким баловством, тем более я уверен, что нитку бы обрезали и планшет все равно увели.
На нем не было ничего личного, кроме нескольких программ, на которые я своевременно поставил пароль. Будь у личного планшета камера, я бы даже состряпал что-то похожее на биометрию по лицу. В любом случае подобное сломать намного сложнее подбора пароля.
Мая – главная сплетница всего приюта, внешне она серая мышка низкого роста с русыми волосами, по характеру тихая и молчаливая, ее многие просто не замечают, а тому, как она тихо передвигается, позавидовали бы некоторые ассасины. Если найти к ней подход, можно узнать очень многое о приюте. В моем случае её заинтересовало мое знание русского языка. Как-то она услышала, как я тихо матерился, отходя от кабинета директора, и подошла познакомиться. Сама девочка не знала русского, но слышала, как ее мама разговаривает точно так же.
Как-то я глянул на «Советский язык», в который был превращен «Имперский русский», и оказалось, что повелители СССР еще в 1950-70-е годы взяли курс на упрощение языка и создание «Языка истинного коммуниста», так что местный русский называют «Советским» и звучит он для меня словно сетевой язык начала двухтысячных из моего прошлого мира с серьезным акцентом («чел», «я», «тс», «спс», «фича», «флуд»), хоть его и возможно разобрать, но я постоянно ловлю «кринж» с записей голоса из сети. «Имперский» язык все еще существует, но он остановился в развитии на твердом знаке в конце слов и не собирается прогрессировать, став этническим языком некоторых уральских областей.
Продолжая расспрос о событиях в приюте и мире, девочка внезапно замолчала, осмотрелась и сказала:
– Знаешь, твой планшет могли забрать ребята из столовой, они обычно никуда не лезут, но сегодня один из них нервно теребил фартук недалеко от спальных корпусов...
Столовкой обычно заведуют самые спокойные из набора, они имеют определенные послабления за хорошее поведение и всегда получают пищу из первых рук, так как ее же и готовят. В столовой, конечно, есть профессиональный повар, но он уже давно переложил все на плечи детей, предпочитая бухать с «трудовиком».
Поблагодарив Маю, я спросил, где она его последний раз видела, ты вытянула руку и ткнула в сторону парня лет 13-ти с пакетом мусора. Когда тот уже закинул пакет в мусорный бак у забора, я встал за его спиной и начал исчислять того взглядом.
– Ээээ... привет. Тебе... что-то нужно? – Замямлил парень, словно желе под прессом сжавшись под моим взглядом.
– Ты вынес мой планшет из спален? – Угрожающе спросил я.
Наверное, со стороны это выглядело нелепо, парень лет десяти запугивал высокого пухляша, который готов был под землю провалиться при виде меня.
– Н-н-нет, не я! Клянусь, мен... э... я ничего не трогал!
– Ты продался за оценки директору, чтобы испортить жизнь неизвестному человеку, гордись теперь. – Я сжал кулаки, посмотрев на него сверху вниз. – Куда ты дел мой планшет!?
– М-м-м, он у Габора! Он сказал, что поставит мне «Восхитительно» за весь год, если я ему твой планшет принесу!
*Тьфу* Не знаю, будь он более крепким, мне бы пришлось драться, и не факт, чтобы он сдал «трудовика». Конечно, «трудовиком» называю его только я, слишком крепка во мне ассоциация из прошлой жизни. Так он является электриком, заботящимся о состоянии всех устройств в здании, а также ведущим аналог ОБЖ, где рассказывается, как подобрать хорошее оборудование и заботиться о нем. Наверное, если бы я не увлекался работой риппера, эти знания были бы очень полезны, а так я сам мог бы вести эту дисциплину намного лучше старого алкаша.
Делать что-то нужно, не факт, что он его вернет, да, возможно, у него планшета уже нет, но спросить никто не мешает. Кабинет Габора располагался в отдельно стоящем помещении, которое изначально должно было быть спортзалом, а теперь его занимали сервера и инструменты электрика.
Старый черноволосый алкаш испанской наружности развалился на диване, одетый в помятую рабочую форму «Зетатеха», этот засаленный комбинезон заменял ему и официальный пиджак, и форму работника, и домашнюю одежду. Диван, словно спизженный из брошенной квартиры, давно обзавелся промятинами и потерял большую часть обивки, зато принял форму тела Габора, став для него личным экзоскелетом, так как кто-нибудь другой там точно сидеть не сможет.
Сейчас «трудовик» смотрел телевизор на небольшом мониторе, спускающемся с потолка. Он был явно предназначен не для этого, как минимум там должны были транслировать состояние серверов, а нет, состояние он транслирует, поверх телевещания идет еле заметный график.
Габор окинул меня безразличным взглядом и продолжил смотреть новости. Бутылок рядом не было, это для меня оказалось неожиданным, он был полностью трезв.
– Господин Габор, можно мне вернуть личный планшет.
– ... Нет.
– Зачем вы его забрали.
– Незачем. ...
– Он у вас?
– Парень, ты же всё прекрасно понимаешь. Зачем спрашиваешь?
– Вы обворовали ребенка, сироту, зачем вы это делаете? Вы горды собой?
– Посмотри на меня, парень. – Голос Габора резко изменился. – Думаешь, я могу что-то сделать ему! Ты вот это видишь?
Габор подтянул штаны и показал два импланта первого поколения вместо ног. Он тяжело дышал, его глаза покраснели.
– Ты не можешь понять, ты же забрался так высоко! Ты же пиджак, так бы взял и пристрелил.
– Его рука дернулась, словно ища пистолет на поясе. Он выдохнул и завалился обратно.
– Я не корпорат.
– Знаю, парень, но пока всё говорит об обратном. Сам ищи свой планшет.
Позже мне пришлось заявить об утере личного планшета, почему-то мне не хватило духу зайти дальше в покои Габора, ковыряясь в его вещах, и меня назначили дисциплинарное наказание – ежедневно вместо сна убирать коридоры приюта. Самое худшее из возможных наказаний. Мои глаза покраснели от недосыпа, мне приходилось урывать каждое мгновение, чтобы делать домашнее задание и не получить удар током, с каждым днем я подходил все ближе к краю. Нужно было бежать и срочно.
Мне было уже похер на то, что со мной будет, я был даже готов вернуться на улицы Нортсайда и бомжевать там без идентификатора личности. Спустя неделю, когда я убирался возле сторожки охранников, я увидел, как один из них положил в шкаф информационный планшет, пробитый пулей. Корпус устройства был повреждён, а экран покрывали многочисленные трещины. Это был мой шанс.
Когда стемнело и сторожка опустела, я осторожно пробрался внутрь и достал его из шкафа. Я знал способ, при помощи которого можно выйти в сеть даже через такой планшет, мне его рассказал один из учителей в качестве примера своих возможностей, еще когда у меня был доступ к личным занятиям.
Засунув информационный планшет в куртку среди вещей в шкафу, я начал нарабатывать план. Бежать нужно было срочно, и единственный вариант, который возможно провернуть, – связаться с сотрудником «Травма Тим», номер которого накрепко засел в моей голове.
***
Мерцая и грозя в любой миг раствориться в пространстве, голограмма с плоским изображением едва освещала погружённую во мрак мастерскую Габора. Трудовик куда-то свалил, оставив всю свою работу на меня. Он очень часто сбегал из приюта. Для чего ему это? Хрен знает, наверное, пьет без посоха в свободное время.
В один день мне удалось убедить уборщицу, под чьим началом я мою полы, в том, что я могу быть полезен именно в качестве техника. Нужно было лишь починить освещение в подвале. Там был перетерт провод стенкой одного из шкафов, мне было достаточно скрутить два провода, чтобы за меня вступилась тетя Амаль и директор изменил мои наказания.
Теперь мне был ежедневно открыт доступ в мастерскую Габора, где я и спрятал разобранный информационный планшет среди таких же деталей. Жаль, что мне не хватает знаний для того, чтобы собрать из них нормальный смартфон, а не колхозить заново инфо-планшет. К сожалению, экрана среди деталей я не обнаружил, зато был сломанный голопроектор из кабинета Санчаса, сломал его не я, что меня немного удивило. Что происходит у него там в кабинете?
Ремонтом своего шанса на побег я занимался тогда, когда трудовик сваливал из приюта по своим делам, перед отбытием он обычно зацикливал пару камер, одну над своим рабочим столом, вторую в коридоре. При этом делал всё так филигранно, что при беглом взгляде даже нельзя было, что он уже в сотый раз берет из пачки новую сигарету.
Мои руки прошли сквозь голограмму, перекрывая красные лучи света из фотонной пушки. Голопроектор работает очень своеобразным образом. Используя гравитационную теорию Буткувене, при помощи которой были созданы антигравитационные двигатели, удалось понять, как искажать световые лучи в воздухе. Голопроектор создает вокруг себя особое поле, которое рассеивает свет в определённой точке, создавая таким образом пиксели света.
У старых проекторов была заметна проблема, когда голограмма была в одном месте ярче, чем в других, сейчас эту проблему решили правленым программированием точек рассеивания, хоть и не полностью. Зато в дорогих проекторах такой проблемы нет, так как в них используют зеркальные поля, перенаправляющие потоки света, на таком же принципе работают импланты типа оптического камуфляжа.
Вяло перебирая мысли в сонном разуме, я подготавливал набор деталей, в которые превратился инфопланшет, для тестового выхода в сеть. Мне бы поспать немного, но времени и так в обрез, скоро трудовик вернется... Внезапно я услышал, как по коридору кто-то быстро направляется в мою сторону, стуча тяжёлой обувью. Мои руки моментально нажали кнопку экстренного выключения и сдвинули детали в сторону, пододвинув выгоревший модуль контроля вентиляции.
Когда в темную комнату заглянул охранник, он увидел, как я при помощи вольтметра изучал повреждения платы, клюя носом стол.
– Бурон, пройдемте со мной. – Я вяло пожал плечами, поднимаясь из-за стола, одновременно с этим выключая оборудование.
Он повёл меня куда-то в сторону кабинета директора, пока я постоянно выпадал из реальности, пытаясь доспать на ходу. Мы пришли, охранник впихнул меня внутрь комнаты и хлопнул за мной дверью. Я вздрогнул и внезапно осознал, что я шёл за неизвестным мне мужиком непонятно куда. В панике озираясь, я осознал, что нахожусь в кабинете биологии и помимо меня в комнате сидит женщина-корпоратка.
Строгий наряд в тёмно-бордовых тонах, изысканные, но непринуждённые манеры, взгляд дорогих имплантатов, видящих тебя насквозь, – всё в ней вызывало во мне ощущение собственной незначительности, будто я был всего лишь букашкой, затерявшейся под каблуком гиганта. Хмыкнув на мою реакцию, она изменила цвет своих «Киороши» и зачитала.
– Бурон Желинцев, уроженец Нортсайда. Сирота. Оба родителя погибли: отец при невыясненных обстоятельствах был обнулен черным нетраннером, мать умерла из-за шальной пули бойца «Травма Тим». Спустя несколько месяцев был усыновлен агентом «Зетатех» Се Сюлань. Проявлял себя талантливым нетраннером, увлекающимся техникой, передан для вербовки в специальный приют на территории Арройо. – Корпоратка повернулась ко мне, ожидая реакции, но я продолжил мяться перед дверью, не понимая, что от меня хотят.
= Как считаешь, надежность технологии Буткувене, может ли голограмма заменить нам в будущем обычные экраны?
Я поморщился от компоновки вопроса, ясно осознавая, что она намекнула, мол, я сбежать пытаюсь при помощи словного голопроектора, но ответил другое.
– Невозможно. Слишком сырая теория, неподкреплённая ничем, кроме низкой чистоты, при помощи которой удалось перенаправить гравитацию. Что это и как это контролировать, не знает никто, даже изначальные формулы расчета из 2020-х годов были утеряны. Без исследований, проведенных с нуля, у нас может получиться та же ситуация, как и с алгоритмом Ихары-Грабба... – На вдохе корпоратка подняла руку, затыкая меня, явно не собираясь выслушивать дальше.
– Возможно, у тебя бы даже получилось провернуть то, чем ты сейчас занимаешься, но мне достаточно намекнуть директору, как будет *хлопок* – она щёлкнула пальцами в чёрной перчатке – и от тебя ничего не останется. Даже отголоски личного дела не дойдут до его босса. Не стоит недооценивать Санчо, он нетраннер намного дольше, чем ты живёшь.
Женщина поправила свои длинные черные локоны левой рукой, то, что сначала я принял за перчатку, оказалось матовой поверхностью черного импланта боевой направленности. Проводив взглядом характерную компоновку движущихся частей клинков богомола, я новым взглядом окинул эту женщину – сильный оперативник, возможно, убивший множество людей в интересах корпорации, и теперь она что-то хочет от меня.
= Я довольно долго слежу за тобой. Ты до сих пор не сдался и пытаешься вырваться из цепких лапок Вырывателя, при этом к самой корпорации относясь лояльно. Сбежать? Маловероятно, но убить – он тебя убьет, как только ты его доведешь. Это твое будущее, которое вижу я.
= ...
– Что вы хотите от меня, ведь просто так меня никто не выпустит?
– Хочу, чтобы ты поработал на меня и только на меня. У тебя нету порта, так что расскажу так.
= Твоя цель – одна семейная пара: Хьюго Пате́, менеджер «Зетатех», ответственный за дела на территории Ночного города, и его молодая жена Берилл Пате́. Из-за постоянной занятости Хьюго у них так и не получается обзавестись наследником уже около двух лет. Вследствие чего Берилл подвергается насмешкам со стороны общественности, а репутация Хьюго упала.
Корпоратка замолчала, ожидая от меня вопросов, я наклонил голову, ожидая, когда она продолжит.
= Некоторое время назад ходил слух, что у этой пары уже есть незапланированный ребенок, которому в этом году наступит 12 год. Слух порочный, так как 12 лет назад Берилл было 14 лет.
=...
– Зачем вы мне это рассказываете? – решился я задать вопрос.
– Этим ребенком станешь ты.
– Я?!
– Рассказываю я это, так как в скором времени тебе нужно будет входить в роль нежеланного ребенка, о котором вспомнили родители. Ты у нас гений-нетраннер, а наверху очень важны достижения детей, придётся выложиться на полную.
– Но... Как я буду притворяться тем, кем никогда не был...
– Корпоратом, конечно, станешь не сразу, будешь ходить в среднюю школу с другими детьми, там много подобных историй, постепенно станешь неотличим от массовки, – в этот момент ее взгляд стал строже, а голос неуловимо изменился, – только не заигрывайся, работать будешь на меня. Все движения, каждый уход из дома, каждое нехарактерное поведение семьи Пате́ будешь докладывать мне в ежедневном отчете.
– Следить за приемной семьей...
– Не волнуйся, Хьюго тот еще мудак, твоему душевному равновесию не суждено пострадать.
–...
–...
– Я согласен.
***
Когда я остался один в мастерской над сгоревшим модулем контроля вентиляции, я осознал: меня перехватили. Какая-то странная женщина, даже не назвавшая свое имя, записала себя моим куратором, и как от нее свалить, я не знал. Даже сработай мой план, и я сейчас сбегу, означает то, что за мной начнётся охота, а мне гребаных 11 лет... Это все слишком для ребенка.
В этот момент со стороны груды деталей с проектором раздался звук *пип*. Ради интереса открыл голограмму и посмотрел, что там произошло. «Найдена точка доступа в сеть» – гласила надпись с координатами. Гениальная идея озарила мою голову.
Что, если мне стать двойным агентом? Надеюсь, награда в виде свободы станет не такой большой ценой за информацию... Мои руки, касаясь голографической клавиатуры, набирали один номер.
Глава 7
(2067)
– ...шикарно всё! Видел вчера, какое дерьмо в сеть утекло? Да там можно компромат на каждого из старшиков набрать.
– Его прям из окна за ноги вывесили...
– В следующий раз притащи со всеми зеленого. «Да он даже младшую не закончил!» Похер, у него уже лицензия есть...
Я невольно прислушивался к разговорам в парковой зоне школы. Здесь пересекались несколько учебных заведений, находящихся в двух высоких небоскребах, соединённых этим самым парком где-то посередине. Средняя и старшая школа, расположенные, по сути, в аналоге братьев-близнецов последней четверти 21 века. Разделение по классам, которое принято в американских школах, где-то даже логичное, казалось мне лишним, наверное, поэтому последние этажи с парком небоскреба с банальным названием Cat-Ears были переданы под две школы. Правое ухо под старших, левое для средних.
Мне очень нравился этот парк, в отличие от людей, которые боятся высоты. Стеклянные ограждения, создающие иллюзию открытой пропасти, внушали им правоверный страх. Чтобы меня меньше донимали, я обожал присесть на стеклянные перила и покопаться в сети через навороченный смартфон.
Облачённый в изысканный, строгий и в то же время простой наряд, который украшали голубые неоновые полоски, расположенные на воротнике, локтях и вдоль борта. Мои чёрные волосы, которые я отпустил, развевались на лёгком ветерке, изредка проникавшем сквозь искусно спроектированные стены небоскрёба.
У моих ног лежал кейс с ноутбуком и инструментами, в котором, если порыться, можно было найти аптечку первой помощи. С её помощью я мог оказать помощь даже при ожогах третьей степени.
Перед поступлением в школу Берилл настояла на том, чтобы я посетил модельера. Он создал для меня образ, используя голографическую проекцию, которая менялась в процессе разговора.
Изначально я должен был одеться в какую-то петушачью херню, которую, по мнению моей приёмной матери, носили все дети моего возраста. Пришлось с боем отбиваться от двух взрослых, и в итоге я остановился на стиле неомилитаризм со световыми элементами.
В тот день я узнал много нового о стилях, которые носят на улицах города и на дорогих тусовках. Я бы сказал, что 80% местной одежды я назову петушиной, хотя правленье будет «китч» или «неокитч». Возможно, таким образом люди пытаются вырваться из серой обыденности бетонных джунглей?
Доходит до того, что несколько золочёных кусочков ткани, которые практически ничего не скрывают на манекенщице, могут стоить как дорогой спортивный автомобиль, а некоторые – как целый ави.
Кстати, у одежды в стиле неокитч оказались и более пристойные варианты, которые даже не резали мне глаза. В такое одевалась большая часть моих однокурсников и учителя старшей школы. Те, кто работали с более молодой, неискушённой публикой, одевались в стиле неомилитари, хоть и использовали некоторые элементы других стилей. Не удивлюсь, если однажды, придя на вечеринку, обнаружу учительницу биологии голой на шесте.
В отношении одежды люди из 67-го года оказались намного раскрепощённее, чем из моего прошлого мира. Здесь вполне допустимо для детей смотреть на голую грудь, но не гениталии, при этом в отношении порнографии запретов не было совсем, даже родители в зависимости от моральной составляющей могли проигнорировать «игрушки» их детей.
Меня это подбешивало и плодило просто огромное количество «меньшинств», с которыми тут можно столкнуться на каждом шагу. Я даже статистику смотрел – их здесь 15% от населения! И это в городе, где за игривый взгляд могли пулю в голову пустить. Что в Европе творится, где общество спокойнее, даже смотреть не стал, а то, боюсь, озверею.
Ветер донёс до меня несколько капель дождя. Вздохнув, я убрал смартфон в карман и отправился сидеть в класс... Какой там был, вроде 1010? Или 1499? Как же бесит, что все классы разбросаны по 11 этажам и по каждому нужно носиться как ужаленный в 10-минутку, чтоб успеть, хорошо, что сейчас полчаса перерыва.
В классе уже сидели несколько человек, проигнорировав взгляды, устремленные на открытую дверь, я завалился на средней парте, поближе к стене. Поставив ноутбук на стол, я подключил его к розетке на парте и начал загружать свою презентацию на сервер класса.
Пока местный антивирус сканировал образ документа, я с удовольствием копался в коде рук клинков – предка клинков богомола. Недавно смог купить его на сетевом чёрном рынке, ни разу не запускал симуляцию – боюсь, что в очередной раз схвачу метку дикого ИИ.
В то время как я находился в классе, в него постепенно прибывали ученики. Прозвенел мелодичный звонок, который отделял урок от обеденного перерыва. Рядом со мной кто-то приземлился, и я проводил взглядом жирную задницу, в которой утопало сидение стула.
Это был Сириус – сын корпората среднего звена. Вроде его отец работает в компании Asukaga & Finch. Этот парень уже трижды проходил операцию по снижению веса, но, к сожалению, каждый раз его вес возвращался. Говорят, в ближайший месяц ему предстоит ещё одна операция – на этот раз по уменьшению желудка.
Он хитрым взглядом проводил мои пальцы, которые набирали текст на экране, и развалился на мягком стуле. От него пахло чем-то мясным с привкусом синтетики и острой китайской рыбой. Я старался его игнорировать, все так же продолжая сидеть с ровной спиной и вытянутыми руками перед собой, переписывая часть кода.
– Слушай, с такими пальцами только девуш... *Хлоп* – Дверь в класс громко раскрылась, и в кабинет вошла женщина-нетраннер с черным визором, утыканным глазками камер, и темным макияжем.
Её одежда сначала показалась мне латексным костюмом, но потом я понял, что это дорогая синтетическая кожа, которая идеально подходила к её фигуре. На ней была тёмно-синяя мини-юбка, высокие ботинки и короткий топ с множеством карманов, которые были заполнены проводами. Её синие волосы были заплетены в косу с белыми кончиками, и, если бы она захотела, они в тот же миг загорятся неоном.
