Текст книги "Стратегия онтологической игры"
Автор книги: Александр Солодин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
ЗНАНИЕ ОНТОЛОГИЧЕСКИ АКТИВНО, ПОСРЕДСТВОМ ЕГО ФОРМИРУЕТСЯ, А НЕ ПОЗНАЕТСЯ МИР. ИНДУСТРИЯ «ПОЗНАНИЯ» (АКАДЕМИЧЕСКИЙ МИР) ЕСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ ПИРАМИДА, ОБЕСПЕЧИВАЮЩАЯ СТЯЖАНИЕ ЭНЕРГИИ ПСИХОМЕНТАЛЬНЫХ УСИЛИЙ ОДИНОЧЕК И ГРУПП, И ЦЕЛЕОБУСЛАВЛИВАЮЩАЯ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ СОВОКУПНОЕ ФОРМИРУЮЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ ЭТНИЧЕСКОГО, РОДОВОГО СУБЪЕКТОВ НА МИР.
Знание, таким образом, не сокровище, находимое вовне. Знание есть договор, определяющий обязательства сторон (элемент Завета), задающий поле онтологических игр субъектов и объектов, формообразующих начал и пассивного материала. Рождение Человеком дает возможность быть субъектом в такой игре, но стратегия сегодняшней цивилизации состоит в превращении человеческого индивидуума в элемент социального автомата (Левиафана) с передачей его онтологических прав этому социальному автомату.
Соответственно, знание для большинства становится только информацией, суть которой – в правильном кодировании запроса-ответа между индивидуумом и коллективным ментальным полем. Такой интегральный менталитет включает в себя базовые смысловые структуры, которые психотипически представляются (персонифицируются) посредством анонимного контингента эталонных носителей (персонификаторов).
Научные теории в своих абсолютных притязаниях на истинность оказываются, прежде всего, интеллектуальными играми, замкнутыми на свои логические законы, а не на «объективную истинность». Каждый элемент, каждый «ход» в таких теориях-играх соотносится с особой рафинированной практикой (экспериментом). И вся эта сложнейшая социальная машина, именуемая «наукой», строится на идее онтологической состоятельности знания, сопоставимой с «наукой» предсказания жрецами будущего, по полету птиц.
Телософия вопросы истинности знания переводит в плоскость выявления его социально-технологической структуры и процедур социального согласования (конвенцирования), выявления инструментального и жреческо-корпоративного обеспечения социальной машины (социальных технологий) онтологизации знания. Процедура онтологизации является наиболее интимным процессом в индустрии знания и, одновременно, наиболее архаичным (поскольку процедуры онтологизации не являются и не могут быть предметом анализа для современной философии и науки).
Построив знание, гностическая система должна построить «объективную истину» под это знание. Социальные технологии, проводящие в жизнь действие комплекса мифологем-архетипов, соединяющих архаику и изыски современного сознания, что онтологизирует знание, превращает истину в объект познания (но не наоборот), это и есть подлинно интересное, достойное изучения и усвоения. Необходимо понять то важнейшее обстоятельство, что онтологическая состоятельность систем знаний есть их собственное дело (выполняемое как правило подспудно) и, соответственно, возможны различные системы знания, построенные на альтернативных метафизиках. Безальтернативность познавательной культуры, господство в обществе единственно верной идеологии (культуры рациональности), есть следствие властного диктата жрецов «истины». Сокровеннейшая суть науки заключена в иерархии научных авторитетов, в герцогах (академиках), баронах (докторах) и прочих. Лишите науку ее социальной иерархии – и она лишится «объективных» истин о мире.
Телософия как альтернатива доминирующей стратегии познания свое назначение видит в том, чтобы вскрыть подлинную, онтологически активную природу знания, ту, которая, например, толкает историков на постоянное переписывание истории. Они стесняются этого, переписав ее сегодня на наших глазах еще раз, – чудаки, – это и есть их подлинное назначение, НЕ ИЗМЕНИВ ПРОШЛОГО – НЕ ИЗМЕНИШЬ БУДУЩЕГО, ИБО ОНИ СИММЕТРИЧНЫ, – чего же тут стесняться, разве что собственной безыдейной ориентированности на плоские схемы неизживаемого просветительского рационализма. Предлагаемый нами путь ставит под сомнение безальтернативность общепринятой ментальности, и общество, будучи «нормальным», несомненно, задействовало бы специальные репрессивные институты, осуществляющие изъятие «подозрительного гнозиса» из жизни социума.
В сегодняшнем положении российского социума, когда именно «общепринятая рациональность» включила безжалостный механизм самоликвидации и вызвала чудовищные разрушения научного, культурного и технологического базисов общества, именно радикально инаковая стратегия развития общества, наследующая и продолжающая иудео-христианский путь, имеет шанс реализации в истории. Происходящий в нашей стране сброс массовой науки, имевшей претензии всеохватного, всеотраслевого знания, не есть лишь следствие разрушения индустриального базиса или же целенаправленных политических акций, – как может представляться, – этот сброс запрограммирован собственной природой науки.
Стратегия развития науки более фундаментальна, чем схемы развития научно-технического базиса производства. Исторически, развитие науки определяет развитие общественного производства, овеществляясь в технико– технологическом базисе. Индустриальный монстр первым погиб в условиях сверхдинамики вызова современности, но погиб из-за ошибок своего генетического кода – логики науки. Происходящий сброс массовой науки окончателен и является прелюдией к трансформации всей стратегии европейского развития, начиная от античного ее фундамента.
Ныне действующая повсеместно в мире большая методология онтологических игр делает ставку на отчуждаемое знание, которое социально ранжируется, аккумулируется, воспроизводится в индивидууме, захватывает его психику и используется как единая согласованная матрица, которая интегрирует деятельность всех индивидуумов в единое осмысленное целое, задает и удерживает законы реальности.
Смена этой познавательной стратегии ставит перед обществом множество проблем. Общественное сознание инертно, и качественное обновление его происходит одновременно со схождением с исторической сцены поколения– носителя основных идеологем. Поэтому наиболее перспективна целенаправленная трансформация базовой семантики – в иную по онтологическому смыслу, но с сохранением общепринятых концептуальных построений (трансформация смысла с сохранением базовых концептуальных моделей).
Массовое сознание оперирует системой понятий, а онтологический пласт, сцепленный с культурой категориального мышления, – лежит за его пределами. Следовательно, менять надо онтологические ориентиры (стратегию космического развития), оставляя концептуальный базис культуры тождественным себе, задавая динамику его изменения, соизмеренную с динамикой смены поколений.
При смене фундаментальных схем миропонимания социальная устойчивость может быть обеспечена различными идеологиями. Необходимые построения могут быть полностью выполнены в семантике марксистского учения, без привлечения чуждых идей, могут быть выполнены также в рамках представлений любой из мировых религий. Такая идеология по семантическому богатству, сложности и гибкости концептуальных моделей сегодня должна была бы предоставить возможности построения глубоко нетривиальных антропоцентричных онтологий, интегрирующих базис научно-технической и гуманитарной культуры иудео-христианской цивилизации.
Наибольшую опасность представляют радикально новые концепции – инопланетных контактов, «старших братьев по разуму» в космосе и на земле и подобные им, – поскольку они наивно концептуализируют, в форме, доступной массовому сознанию (и, тем самым, профанируют), фундаментально иные пути космического развития. Такой подход был возможен ранее, но сегодня он анахроничен. Приоритетны концептуальные построения, выполненные в субкультурах, которые имеют длительный генезис в культуре иудео-христианского типа. Трансцендентные культурные коды могут использоваться для глубокого разрушения, стимуляции культур, но не как основа новой культуры. Например, представления о возможности инопланетной, инореальной информационной и технологической помощи – крайне наивны. В них нет понимания того, что сама возможность осмысленного восприятия мира, само пространство и время, сама способность различия материи, энергии и информации – радикально опосредованы формой человеческого существа.
Человек и гомоморфные ему биологические существа, имеющие с человеком общие периоды генезисного взаимодействия, синтезируют внешнюю себе реальность симметрично собственному устроению (по образу и подобию своему), распространяя стандарты собственной конституции в качестве топологии и метрики, задающей формы и категории связности и законосообразности реальности.
Сегодня назрел глубочайший кризис, требующий изменения самой стратегии иудео-христианского развития, а не только смены доминантной социокультурной формы.
Менталитет современной цивилизации неизмеримо более насыщен, сложен, чем в европейском средневековье. Символы веры, магические операции посвященных той эпохи сегодня сплетены в ткань элементарных операций и доступны автоматизму коллективного менталитета. Значимый прорыв в пограничье человеческого сознания теперь так же труден, как легок какой-либо квазимистериальный опыт, астральный выход. Этапная законченность, целостность мифологической, символической конструкции трансисторического духовного пространства дает современному человеку возможность психоментальной инициации, при которой элементы мистериального ритуала вытесняются в область психоментального оперирования. Деградация разума человека в автоматизм интеллекта все более десакрализует психическую жизнь человека и все менее оставляет человеку понимания происходящего с ним. Вместе с тем, менталитет иудео-христианской цивилизации, как пересыщенный раствор, готов к тотальной кристаллизации.
II. Школа телософии
Наметим прелюдией смысловое поле нашего теоретизирования.
В реальности мы видим сбалансированность всего существующего. Все есть единый организм. Наивысший онтологический статус среди существ мира имеет человек. Мир физический – вторичен, его стабильность удерживается стабильностью человеческой психики. А стабильность психики отдельного человеческого существа удерживается стабильностью общественной психики, ради достижения которой, общество идет на самые радикальные изменения, жесточайшие политические акты. Такая панпсихическая природа мира означает, что все существующее есть только потому, что является живым: все есть существо-душа. По общности линии развития человека с другими космическими существами определяются формы проекции других миров на человеческий. Все, что существовало, – существует и будет существовать в гармоничном и актуальном взаимодействии между собой в надвременных, надпространственных, внепричинностных формах, но имея обязательную проекцию на причинностно в пространстве и времени обусловленную реальность. Сейчас и здесь существует как наше прошлое, так и наше будущее. Мир как целостный организм имеет сверхмалые, малые, большие и великие циклы ресотворения, в которых воспроизводится исходный ритуал творения, с различными степенями подобия заданному образцу всего вновь воспроизводимого.
1. Метафизические предпосылки телософии
Исходным пунктом нашего мировоззрения является пан-организменное понимание мира. Все существующее в мире есть организмы. Любой универсальный признак, который мы выделяем в объектах, есть свидетельство вхождения этих объектов, по общему конституциональному основанию, в некое объемлющее целое – мегаорганизм. Такой мегаорганизм воспроизводит всеми своими ресурсами универсальную форму в объекте, через которую данный объект входит в единое поле взаимодействия во внутримегаорганизменном континууме. Воспроизводимость объекта есть не его собственное свойство, а системное свойство объемлющего мегаорганизма. Объемлющий мегаорганизм (надорганизм) воспроизводит форму объекта, который входит в него в качестве элемента. Воспроизводимая форма либо удерживается объектом, либо нет, и тогда объект теряет способность к дальнейшему существованию.
Топология внутриорганизменного пространства является разверткой инвариантной формы, воспроизводимой в каждом включенном в мегаорганизм объекте. Структура мегаорганизма целостно (голографически) отображается в инвариантной форме каждого объекта (элемента), в него входящего.
Мегаорганизм является первой и важнейшей (определяющей) реальностью для всех своих элементов. Такая реальность целостна, замкнута на себя (гомеостатична), субстанциональна.
Существует множество реальностей. Каждая реальность является организмом и определяет относительно себя метареальность (материю) и надреальность (формальную, целевую причину реальности).
Каждая реальность является организмом и имеет свое стержневое существо-носитель (имеет проекцию себя в себя). Реальность есть родокосмическое замыкание своего стержневого существа. Стержневое существо-носитель реальности есть всегда гуманоид по своим бытийным характеристикам. Определяющая характеристика – наличие сознания (рефлексивный уровень реальности), которое определяет возможность космического самоопределения и управления эволюцией всего тела реальности, центрированного вокруг этого существа. Реальность сущностно относительна.
Каждая реальность имеет под собой материнскую реальность (субстанцию), которая также замкнута на себя и центрирована на собственном стержневом субъекте. Материнская реальность продолжает себя вовне, сталкиваясь с иным миром, и порождает новую реальность, которая содержит в себе качества этого внешнего (отцовского) мира.
Каждая реальность имеет над собой некую иную реальность (отцовскую), которая воспринимается как предельный контур (горизонт) определенности форм объектов реальности. Логика и динамика определенности форм реальности восходит к этой надреальности, которая задает встречный (для определенностей материнской реальности) поток формирующего воздействия. Горизонт надреальности проявляется в реальности формальной определенностью объектов, которая есть запись программы предшествующего и последующего развития, целостно скоординированного и постоянно ре-координируемого в соотношении каждого объекта со всеми. Надреальность задает вертикаль временной определенности и целевую детерминацию развития реальности. Цель существования мира есть его форма.
Материнская реальность проявляет себя через причинно– следственную детерминацию. Формирующее воздействие отцовской реальности осуществляется посредством целевой детерминации, посредством направленного формирования объектов и событий. Поиск равновесия этих встречных потоков и рождает особые определенности «средней, промежуточной» реальности. Пока обретается равновесие между материнской и отцовской реальностями, – существует сыновья реальность, в которой материя не подчинена форме (не укрощена ею). Обретение конечного равновесия между порождающими реальностями уничтожает внутреннюю причину существования сыновней реальности, и причина обретается ею вовне, посредством собственного космического брака с иной реальностью.
Человек не есть только индивидуальное человеческое существо, он – родовое и этническое человеческое существо. Развертывание родовой формы человеческого существа вовне задает поле осмысленной общечеловеческой практики в ее фундаментальных онтологических измерениях, развертывание вовне формы этнического существа задает социальные измерения, сталкивает социальные стратегии развития различных этнических существ в их симбиозе и борьбе за доминанту в формировании пути развития родового человеческого существа. Диалог индивидуального человека с миром – это его диалог с собственной родовой формой, которая есть имманентные измерения реальности и, тем самым, – транссубъект, целостно интегрирующий индивидуального человека в свой состав. Все опознаваемо данное человеку в чувственном опыте как объективная реальность есть выраженный в превращенной форме продукт– результат-тело этого транссубъекта, взятого в единстве его настоящего существования, генезиса и конечной цели (ТЕЛОСА).
Общечеловеческая форма, конкретно чувственно данная индивидуальному человеческому сознанию, есть актуальное представительство, инобытие в нем всей совокупности человеческих существ.
Первочеловек, Адам, ассимилирует в себе биологическое существо (создан из праха). Актуальное родовое человеческое существо развертывает себя, свою реальность на потенциале мира первочеловека, задавая систему отношения биокосмоса, потенциального и актуального антропокосмосов. Антропокосмос вбирает в себя биокосмос, который символически предстает в двух планах: нисходящий план взаимодействия человека и биокосмоса определяется символом Нага (змея), предельным выражением которого является символ Дракона темных вод (проекция Хаоса на Биокосмос); восходящий план взаимодействия человека и биокосмоса определяется символом Сфинкса, который является интегральной позицией персонификации родовых форм животных в антропокосмосе. Ипостаси (лица) сфинкса – египетские боги, встречающие человека по смерти его.
Антропокосмос – формация, конституируемая родовым человеческим существом, – завершает биоформацию, вводя новые регистры определенности, новые измерения. Пространственно-временной континуум антропокосмоса биомеханичен, в онтологическом аспекте производится тотальным биологическим существом, гностически же – тем, что апперцепция сенсорики человека производится по эталону тактильной чувствительности. Тем самым высшие спектры сенсорики вытесняются за пределы социально– санкционированной сенсорной реакции, а доминантной формой оказывается биомеханическая. Деятельная активность человеческого существа на первых этапах его космогенезиса проходит в антропокосмосе, эндоизмерения которого онтологически пассивны и актуальной доминантой является – биоформационный космос.
Собственной реальностью человека является АНТРОПОКОСМОС. Эта реальность имеет под собой биокосмос, а над собой ЭДЕМ, некую «райскую» реальность протоформ, определяющую предельные взаимно сбалансированные формы всего сущего в человеческой реальности. Над Эдемом, также как и под биокосмосом, существуют другие реальности, рассмотрение которых сейчас не существенно. Родовой человек является актуальным существом, объемлющим в единый организм всю реальность индивидуально-человеческого опыта. Вся совокупная реальность выступает телом родового человека. Форма родового человека является инвариантом, присущим всем индивидуальным человеческим существам. Эта инвариантная родовая форма определяет индивидуальное существо в качестве человека, интегрирует его в единую человеческую реальность, в которой логика отношения индивидуального человеческого существа к окружающей его опытно-данной реальности определяется задачами соподчинения индивидуального в человеке его родовой сущности.
Реальность есть поле служения индивидуального в человеке его видовой и родовой форме. Служение индивидуального родовому достигается онтологическим принуждением человека «объективными законами» мироздания, которые транслируют в безусловной форме требования родочеловеческого существа к человеческому индивидууму. Служение человека видовой (этнической) форме достигается социально-культурной детерминацией его духа.
Категории, в которых определяется индивидуальный человеческий опыт: ВРЕМЯ, ПРОСТРАНСТВО, МАТЕРИЯ, ЭНЕРГИЯ, ПРИЧИНА и др., есть градации, модусы внутриорганизменного адамического взаимодействия. Все определенно данное, все повторяющееся, все события, взаимодействия с внешним миром, имеющие форму (распознаваемое), необходимо опосредованы родовой человеческой формой.
Актуальная родовая человеческая форма (форма-инвариант совокупного человеческого поля) определяется как конкретный доминантный вариант-форма, имеющий конкретного автора, конкретную микросоциальную среду персонификаторов и унификаторов этой формы, которые нашли биосоциальные технологии отчуждения перспективной авторской формы и доминантной социализации ее. Такая форма становится этносо-образующей и, далее, актуальной родовой человеческой формой, что сопровождается метаморфозом всей реальности.
Мы исходим из того, что родовое человеческое существо не есть Адам библейских преданий. АДАМ есть первообраз родовой человеческой формы, соответствующий эдемической прареальности. Исторический Адам есть миф– архетип, проекция на прошлое универсального человеческого существа. Прошлое не константа, а функция, оно вторично по отношению к динамически задаваемому настоящему. Актуальные родовые человеческие формы опираются на потенциал АДАМА. Родовое человеческое существо не есть одно существо – это класс существ (Адамоидов), стоящих за универсальной родовой формой, которые имеют свою реальность существования и динамически, актуально участвуют в синтезе универсальной формы человеческого существа, образуя симбиозы с коллективными носителями перспективных суб-психоконституций в человеческой реальности. Индивидуальные человеческие существа, добившиеся доминантной позиции в социально-психическом взаимодействии с миром, выступают (симметрично) тем же в отношении к Адамоидам, что и они в отношении людей – как трансцендентальные полюса универсалии человеческой формы. Говоря языком логической схематики, общность людей по подобию психического устройства (суб-психоконституции) есть универсалия, есть, следовательно, существо из класса (расы) родовых человеческих существ (Адамоидов).
Превосхождение Адама падшего и обретение ЭДЕМИЧЕСКОЙ полноты родового человеческого существа связано с Новым Адамом, в качестве которого Иисус Христос открывает новую эру трансформации реальности падшего Адама, реализация которой есть дело самоопределения людей в качестве Нового Адама. Этот процесс составит целую эпоху, в которой последовательность новых актуальных форм родового человека целостно трансформирует мир в реальность Нового Человека, Нового Неба и Новой Земли.
2. ДУША ЕСТЬ ПОДЛИННОЕ В ЧЕЛОВЕКЕ.
Три основные модальности человеческого существа, которые всегда подразделялись – это тело, душа и дух. Эти модусы человеческого существа связаны с его представительством в трех временных модальностях: прошлом, настоящем и будущем.
Человек представлен во всех временных модусах актуально. Прошлое актуально присутствует в настоящем как материальное, как тело, свойство инерции которого мы воспринимаем как фундаментальное свойство материи, вещества. Наше тело притягивает, как магнит, все те события, которые по своей предыстории связаны с нами. Но если настоящее открыто к проработке немедленно и сейчас, то прошлое прорабатывается в превращенной, косной форме. Все, что было, присутствует в настоящем и воспринимается как вещество, материя, продолжая свое воспроизведение, но в формах все более рафинированных; такое автоматическое самовоспроизведение событий и индивидуалий вечно, но для существа, распознавшего автоматизм происходящего, этот ряд связанных событий теряет статус настоящего и выступает как более инертное, как вещественное, как тело. Любая вещественность есть лишь опознанная иерархически высшим началом автоматичность существования. Прошлое объекта представлено в его материальных (телесных) измерениях. Чего нет в материальных измерениях объекта, того нет и в его прошлом. Прошлое актуально, относительно, функционально, дифференцируемо и является динамической разверткой во внешнюю реальность содержания (состава) объекта. Прошлое задается реагированием на причинно-следственную детерминацию. Причинно-следственная детерминация субстанциональна (выразима в терминах нормального физического опыта). Будущее в объекте задается его ориентированием в потоке целевой детерминации. Целевая детерминация метасубстанциональна, синтетична, недифференцируема, актуальна, относительна и метафункциональна. Все, что существует, сотворено в эмпирически данной реальности, в настоящем. Все, что сотворено, все, что было – творится вновь ежемгновенно, что не воссоздается, то не существует, что не существует, то не имеет, не имело и не будет иметь бытия.
Понятие «настоящее» имеет в русском языке два смысла: смысл здесь и сейчас существования и смысл подлинного. Душа и есть форма подлинного, здесь и сейчас существования человека. Психе (душа) вневременна и внепространственна. Модальность настоящего интроспективна и есть изменение реальности, связанное с самоопределением, самодеятельностью, самостоянием стержневого субъекта реальности (носителя формы АДАМА). Настоящее потенциально, абсолютно, субъектно, недифференцируемо.
Дух есть представительство в настоящем нашего будущего, и то, каков он, определяет условия нашего будущего, посмертного существования. Дух, духовное тело есть телеология данного человеческого существа, есть его цель существования «здесь» и «сейчас» и есть его тело в составе целостности будущего. Духовное тело есть форма временной интеграции человеческого субъекта в целостность его космического существования.
Прошлое и будущее одинаково реальны и одинаково возможно их изменение актуальным сознанием человека. Так, психофизический план прошлого конкретной личности изменяется при выяснении ее инкарнаций, при этом совершается сложный процесс: инициируются некие устойчивые образования психической архаики человека, с которыми сцеплены определенные архетипы общественного бессознательного. В качестве квазиархетипических образований могут выступать образы исторических личностей, персон, самоотождествление с которыми, или же с образом усредненной, типовой фигуры того или иного исторического периода, программирует личность, связывает ее механизмом личной сознательно подтвержденной ответственности за исторические деяния этих фигур, с соответственной деформацией личностного психоэнергетического базиса и предзаданной будущности.
Таким образом, различные временные модусы реальности человеческого существования имеют совершенно различную природу и в этой своей разноприродности актуально присутствуют в настоящем, задавая миры пред– и постсуществования. Эти миры изменяются целостно, квантово со всей бесконечностью предшествующей истории и предполагаемого будущего.
Психика субъекта мира есть неустранимый полюс мира. Психика – единственный полюс реальности, данный человеку. Духовные и физические измерения реальности вторичны по отношению к психике. Духовное и физическое – биполярны. Духовное есть отчужденное психическое, используемое как субстанция иными существами, космически симбиозными родовой человеческой форме. Духовный мир есть реальность, в которой психоментальной активности человека сопоставлена компенсирующая активность инореальных существ. Говоря формулой, духовность, как реальность, есть симбиоз (космическая свадьба) человека с иными существами. Духовная реальность является метафизической основой модальности будущего, для настоящей, психофизической реальности. Сформулируем: духовная реальность есть форма актуального существования будущего для психофизической реальности. Духовная реальность содержит в себе различные сценарии предзаданности будущего психофизической реальности, возможности реализации которых в настоящем (психофизической реальности) могут быть отклонены, заменены на иные. Форма личного, группового симбиоза с будущим, выражающаяся в принятии, выборе определенных предзаданностей духовного пространства, в той мере усиливает энергетические возможности людей, сделавших такой выбор, в какой они сознательно и целостно формируют этим выбором свою психоментальную активность.
Материальная реальность также биполярна, она есть форма актуального существования прошлого для психофизической реальности. Материальная реальность симметрична и подобна духовной в том, что она есть отчужденная психическая активность, кристаллизованная фигурами миллиардно-кратного повторения, перешедшая в генетически– стереотипизированное, автоматическое отреагирование. Основой для такой кристаллизации отчужденной психики является древний симбиоз родового человеческого существа с некими иными родовыми существами. Нахождение в симбиозе с ними задавало циклическое время. Историческое время, как отрицание времени циклического, мифического, появилось вместе со сменой родовым человеческим (проточеловеческим) существом космического партнера. В настоящий момент такая смена еще только происходит, задавая для психики и автоматизм телесной проекции, и творческую (генетически необусловленную) природу духа.
Человек свободен только в своих психических измерениях, здесь он тождественен сам себе. В духе и в теле человек элементно включен в надорганизменные, мегаорганизменные отношения, генетически распознаваемые (заданные) и новые. Наша задача – расширить сферы психического, ввести сюда не только индивидуально-человеческое, но и осознаваемое родочеловеческое, богочеловеческое, как внутренний опыт оператора в специально организованном мистериальном пространстве. Индивидуальное в человеческой душе неотделимо от родового и универсально-космического. Утверждение онтологического первенства души человека не означает субъектности индивидуально-психического в ней, но означает наличие предрешенного фактом рождения человеком права на метафизически-активное отрицание сложившейся формы реальности, права на целостную трансформацию реальности, права на обретение душой качества сознательной субъектности. Субъектность души тождественна имманентной целеобусловленности в непрерывном процессе самотрансформации и трансформации персонифицируемых универсалий реальности. Процесс трансформации, достигая критической массы, инициирует изменение всего поля реальности как полиморфного, полисубъектного поля онтологических игр.
Принципиально ошибочно полагать, что душа человека сущностно индивидуальна и этим отличается от его тела и духа, которые, очевидно, принадлежат не только ему, но и материальному и духовному мирам. Душа человека еще более универсальна, всеохватна, еще более не принадлежит человеческому индивиду, чем его дух и тело. Душа человека, сущностно, есть вечный слепок АКТА РОЖДЕНИЯ МИРА И ЧЕЛОВЕКА, она есть всевременная целостность мира, которая, исходя из души, предъявляется организму мира как путеводитель в вечности. Что же в этом индивидуального? Это делает человека надмирным, транскосмическим. Душа человека актуально заключает в себе весь космос. Присутствие всего сущего в душе человека не пассивно, оно не может быть легко отделено от подлинного интро-субъекта психики, от подлинного ее Я, – нет, – именно нахождение путей и форм освоения этой ВСЕЛЕНСКОСТИ души, говорение от себя ПО ФОРМЕ, но тысячеголосо, по выражаемым ожиданиям, есть Телос (конечная цель) души. Правильный путь в гармонизации соотношения индивидуального, коллективного и всеобщего в душе человека проявляет себя обретением способности решения космических проблем посредством индивидуальной психической активности, которая, в свою очередь, угадывает и проявляет «космические течения» (мировые энергетические потенциалы).
