Текст книги "Удача Обреченных (СИ)"

Автор книги: Александр Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

    Наверху, там, где находились комнаты для жильцов, затих звон железа и вниз стали спускаться бойцы. Несколько раненых с нашей стороны, двое очень серьезно, семь трупов храмовников дравшихся до последнего и один пленный воин, таков результат драки наверху. Один из тяжелораненых орков умирал и если ему не оказать немедленную помощь, то так бы и случилось.

    – Раненых сюда! Тист, командуй, огонь тушите! Мастер, Нерсия, помогите с ранеными, нам нельзя здесь задерживаться надолго. Ситар! Присмотри за пленными! Хакред! Хакред! – нет ответа, седой лежит у стены в большой луже крови и нет ему дела до суеты этого мира.

    Находящийся ближе всех мастер нагнулся над неестественно бледным седым и, проведя рукой напротив лица и груди, посмотрел на меня и огорченно кивнув, сказал:

    – Он умер, Артем, слишком много крови потерял.

    – Мастер, Нерсия, лечите раненых, – сказал я, кивнув на сносимых воинами вниз раненых, а сам, подойдя к вздумавшему умирать Хакреду, поднял его и перенес на стол.

    Стянув кольчугу и одежду с неподающего признаков жизни седого, я хладнокровно затолкал в страшную рану разорванные и норовящие вывалиться оттуда внутренности. Вонь, кровища и нечистоты, вот что такое обширное повреждение брюшной полости, а проще говоря, распоротый живот. Потянувшись к истоку расположенному в разрушенном храме я установил связь с ним и не обрывая ее, начал лечение. Слова заговора огласили полутемный и разгромленный зал харчевни и по мере того, как я продолжал, от рук распространялось сияние и вниз, на развороченную плоть устремился поток исцеляющей силы. В самом начале весь исцеляющий поток словно в пропасть проваливался и даже то, что я поддерживал связь с истоком, не помогало, но потом словно заполнив какую-то пустоту, сила начала стягивать края раны и сращивать поврежденные ткани. Не выдержав, нить оборвалась и последние слова прозвучали в полной тишине, абсолютно целое тело Хакреда выгнулось дугой и опало на залитую кровью столешницу. 'Это что, получается, я труп излечил', подумал я расстерянно, смотря на своего опричника, не подающего признаков жизни. Решив, что надо попробовать еще раз и собрав остатки позаимствованной у истока силы, я положил руку на грудь Хакреда, напротив сердца и послал этот энергетический комок внутрь его тела. Снова его тело изогнулось дугой и он, закашлявшись, затрясся в приступе удушаещего кашля.

    – Ну вот, а то ишь, умирать он собрался, – сказал я с насмешкой, скрывая за этим, какой у меня камень свалился с сердца и придержал седого, чтобы он не упал.

    Оглянувшись на затихшую таверну, я обнаружил, что почти все смотрят на меня как на очередное чудо света. Только Нерсия и Никорий склонившись над ранами тяжелораненых бойцов, латают их, да и то, мастер, судя по всему, тоже прослеживал процесс излечения и реанимации.

    – Фор, помоги Хакреду, всем остальным, соберите трофеи и проверьте, чтобы нигде не случился пожар. Хозяйский дом не трогать, давайте быстро!

    Все занялись порученными им заданиями, а я помог Нерсии с бойцом, которому глубоко поранили обе икры ног сзади. Потом мы покинули таверну и при этом наш караван пополнился двумя продолговатыми свертками и пятком объмистых мешков. Денег при карающих оказалось чуть более полутора сотен золотых и их я разделил на месте. Отсчитав потраченные на осведомителей деньги, забрал себе, отдал по десятой части Ситару, Никорию, Нерсии и Хакреду, остаток разделил на орков и пообещал докинуть всем участникам налета после продажи доспехов и оружия. Вроде как и не за деньги шли на дело, а за родича и богиню. Однако, все равно приятно получить компенсацию за свой риск, поэтому я не скупился и взгляд с каким принимал деньги северянин, говорил о том, что он до конца не верил в честный расчет. Кстати, если бы не Ситар, то невосполнимые потери среди орков были бы обеспечены, здоровяк бился на самом острие атаки и самолично срубил троих карающих. Отметив про себя, что надо будет дополнительно премировать отличившегося северянина, я подъехал к мастеру и кивнув на два свертка в которых запаковали пленных церковников, спросил:

    – Этих в комнате у себя допрашивать будешь? Или же сразу к капитану?

    – Ко мне пусть тянут, до утра хозяева не проснутся, а капитану сообщим утром, как раз будет результат. Сам, ко мне не заходи, не люблю, когда посторонние наблюдают за моей работой. И мой тебе совет Артем, прикажи своим бойцам чтобы они спали в броне и держались поближе друг к другу. Мало ли что взбредет в похмельную головушку нашего капитана, ну ты понимаешь?

    – Понимаю, – кивнув, подтвердил я и прикинул, что же может учудить наш капитан, а учудить он может очень многое. Начиная с того, что он может отдать нас на сьеденье своему другу при власти и, заканчивая попыткой устранить непосредственного виновника и зачинщика ночного нападения. То есть меня.

    – И знаешь что Артем, – придержал меня мастер, и совсем немного замявшись, он закончил свою просьбу: – Ты сможешь как-то устроить... ну встречу со своей покровительницей.

    – Без проблем мастер, как выедем из города и встретим место силы, либо если у тебя есть какая-то не магическая вещь и ты не опасаешься дать ее такому недоучке как я, то можно будет устроить встречу быстрее.

    – Есть. Единственная вещь, оставшаяся у меня из прежней жизни, память о жене и нашем неродившемся ребенке. Этот медальон я подарил Кассии, когда она забеременела, – поколебавшись, сказал мастер, доставая из-за пазухи серебряный медальон со вставеным в середину опалом и на цепочке из рубиновой стали.

    – Утром отдам, но предупреждаю, я его зачарую на поддержание здоровья, на случай если тебя ранят. Если же ты не возражаешь, то могу вложить внутрь частицу истока, украшение насколько я вижу, открывается? Взяв эту вещицу обратно, ты примешь посвящение, и тогда Она появится в твоих снах, чтобы спросить об окончательном решении. Как тебе такой расклад?

    – Медальон, да, открывается. И меня все устраивает, – ответил задумавшийся о чем-то своем маг и сказал: – Никогда не верил в благодать Триединого, а уж когда меня потянули на костер, так вообще его священнослужителей и его самого возненавидел. И несмотря на это, никогда не задумывался о Великой Матери, слишком много всего вокруг ее имени нагромождено. Не удивлюсь, если к этому приложил руку орден Карающих. Ладно, успеем еще поговорить, – сказал он глухо, завершая разговор и отвернувшись так, чтобы я не видел его лица, ускакал в голову колонны.

    'У всех что-то свое за душой, горести, погибшие родичи, нерозданные долги врагам и много чего еще. И от того, насколько я буду в курсе всех этих метаний и воспоминаний, будет зависить моя жизнь и жизнь доверенных и доверившихся мне орков и людей', – подумал я, провожая взглядом ускакавшего мага.

    Взять хотя бы к примеру двух магов приданных к отряду. Гобой и Лонг, Гобой успешный теоретик, историк, полиглот и вдруг влез не туда, и интерес проявил нездоровый, еле ноги унес из столицы, а так бы, голову на раз оторвали. Ученик же пошел прицепом, его убрали бы на всякий случай, мало ли, а вдруг учитель чего ему понарасказывал. В общем, по тому, что мельком обронил маг, я понял, что жил он до этого неплохо. Заведовал кафедрой истории в академии, основанной еще самим Халедом, и имел постоянный доход, плюс премиальные за каждого обученного лично им ученика. Впереди маячила старость и ежемесячный пенсион, но все это пошло прахом из-за приставленных к академии эльфов, всюду сующих свой нос, а потом и занявших все руководящие должности в реформирующейся академии. В общем, маг и его ученик имели свой счет к эльфам и таких как они, именно магов сбежавших из столицы и прибившихся под крыло герцога было больше полутора десятка. Где остальные? Наверняка с герцогом сейчас на границе. За всеми этими размышлениями я и провел остаток дороги до нашей харчевни. Раздав всем ценных указаний, я подхватил под руку бледную Нерсию и, проводив до нашей комнаты, уложил спать. Потом проверил, как обстановка и достав лук, натянул тетиву и приготовил все для стрельбы из окна.

    Совсем рядом, через одну комнату от нашей, мастер начал магичить и у меня по спине побежали мурашки. Тянуло от этой ворожбы чем-то мертвым и от одного соприкосновения с творящимся там, возникали могильные ассоциации. 'Видимо, не зря в свое время инквизиторы пытались спалить Никория, чем-то он таким увлекся нехорошим', – подумал я, и вдруг, все магические возмущения в комнате мага словно бы притухли, как если бы их закрыли чем-то. Все мои потуги почувствовать, что же там происходит, вязли словно в вате и так ничего не добившись, я бросил это бесполезное занятие. Помаявшись немного и прислушавшись к ровному дыханию спящей жены, я достал украшение, что мне дал мастер. Побрякушка глухо стукнув опалом и прошуршав замысловато сделанной цепочкой, легла на столешницу. От медальона исходило какое-то странное тепло и если долго на него смотреть, то создавалось ощущение ответного взгляда. Заперев дверь на засов, я присел за стол и достал из поясного кармашка маленький кусок камня, частицу истока из заброшенного монастыря. Надавив на пластину замыкающую медальон, я аккуратно открыл его и обнаружил прядь каштановых волос туго стянутых ниткой. Впрочем, места под камушек хватало и поэтому, я не стал их доставать, а вложив внутрь частицу истока, закрыл медальон.

    Теперь настало время наложить на эту вещь наговор, ну а так как церковники знали о том, что я здесь нахожусь, но сделать ничего не могли, особых опасений у меня не было. Сила Великой Матери послушно отозвалась на мерный говор заговора и от моих рук на лежащий на столе медальон распространилось мягкое свечение. Сила богини вливалась в медальон, впитываясь в него как вода в губку. Как только я произнес последние слова, свечение сошло на нет и поток энергии иссяк. Взяв в руки украшение, я ощутил, что оно словно бы пульсирует и вдруг мне на несколько минут привиделся слегка просвечивающийся образ незнакомой молодой женщины. Навскидку ей можно было дать лет двадцать пять – тридцать, выше среднего роста, пропорционально сложена, но есть предрасположенность к полноте, каштановые волосы, опускающиеся чуть ниже плеч, собраны в хвост. Одета она была в зеленое платье горожанки среднего достатка, с рукавом до локтя и длинной ниже колен. На руках у этой незнакомки был какой-то сверток, неожиданно зашевелившийся. Когда женщина осторожно перекладывала этот непонятный сверток с одной руки на другую руку, я увидел сморщенное личико маленького ребенка. Призрак, а ничем иным это не могло быть, посмотрела на меня прямым взглядом и как-то неловко улыбнувшись, растаяла.

    – Кто она? – спросила Нерсия хрипловатым от сна голосом, откинув одеяло и сев на кровати.

    – Понятия не имею, но знаю того, кто расскажет, кто это был – ответил я ей и убрал медальон в поясной кармашек.

    Наш разговор прервали. За окном громко простучали копыта нескольких лошадей и почти сразу же как только они затихли, что-то разгневано прорычал капитан. В ответ раздалось несколько голосов, Ситара, Варта и караульного поставленного у ворот. Выглянув в окно, я застал следующую сцену. Орки выставив копья перегородили въезд, а за ними стоял набычившийся северянин и что-то негромко говорил капитану горячащему коня у открытых ворот. Позади Сагула в седлах сидело трое воинов с взведенными арбалетами, а в хвосте колонны взъерошенные и расстеряные маги.

    – Что случилось капитан, что вы в такую рань решили нас проведать? – выглянув полностью из окна, спросил я разошедшегося не на шутку Бронта, судя по его виду уже готового отдать команду арбалетчикам.

    – Это я, хочу спросить тебя, Берест, что случилось и почему вверенные в мое подчинение воины перестали выполнять мои приказы?! Кто ты такой, что отдаешь приказ не впускать меня! Меня, капитана Сагула Бронта, поставленного самим герцогом во главе всего отряда! Ну! Чего же ты молчишь?! – Рявкнул раскрасневшийся и злой как черт Сагул.

    – Ситар, впустите их! Поднимайтесь наверх капитан, я сейчас все вам объясню! – ответил я ему и, отвернувшись от окна, направился к двери, на ходу проверяя, как затянуты ремни на броне.

    – Он очень зол, Артем, будет ли он тебя слушать? Может, надо сказать мастеру? – спросила Нерсия, идя вслед за мной.

    – Не надо. К тому же он еще не закончил, да и не будет сейчас капитан слушать доводы разума. Не за этим он приперся. Он приехал за мной, выдерни стержень, и все непослушание можно будет задавить в зародыше. По крайней мере, он так думает, прошу, чтобы не случилось, не вмешивайся и не дай остальным. Иначе, все может стать еще хуже.

    – Хорошо, – коротко ответила Нерсия, и словно бы к чему-то прислушавшись на несколько секунд, добавила: – Ты был прав, он не просто зол, он в бешенстве, я даже отсюда чувствую его эмоции. Будь осторожен.

    – А то, я не знаю, – обронил я иронически, подходя к лестнице, по которой навстречу мне поднимался капитан.

    Я правильно просчитал реакцию бывалого убийцы и поэтому его последующие действия не стали для меня неожиданностью. Присев, пропускаю над головой прямой удар с правой и не дав разогнаться его ноге для пинка, сам бью ему по голени. Взвыв от боли, Сагул вновь пытается достать меня кулаками. Жесткий размен ударами, сближение и ухватив его за кольчужный ворот, с размахом бью головой ему в переносицу. Удар локтем, и охнув, мое непосредственное начальство заливаясь кровью из разбитого и, по-моему, сломанного носа сползло по стене. Нерсия проскользнула мимо нас и спустилась на первый этаж.

    Ни я, ни Бронт не доставали оружия и ограничились только мордобитием. Я не стал применять в этой патосовке магию по той простой причине, что нужно было не просто победить, но и сделать это так, чтобы капитан спустил пар и даже вроде как и проучил меня. Нельзя было унижать его до такой степени, что, мол, я крут, а ты фуфло и даже ни разу меня не зацепил. Саднила скула и плечо, удар у капитана поставлен хорошо, да и силой не обделен. Оказалось, что я рано решил, что драка окончена. Рыкнув, противник оттолкнулся от стены и, обдав мощным перегаром словно регбист подхватил меня и приложил об стену. В глазах потемнело, но сцепив руки замком, я несколько раз приложил его по голове и затылку и наша патосовка окончилась.

    – Артем, что здесь происходит? – раздался позади голос мастера, вышедшего в коридор на шум драки.

    – Капитан, объяснял мне, кто здесь главный, – поморщившись от кольнувшей резко в районе ребер боли, пояснил я.

    Ухватив за руки потухшего Бронта, подтащил его к открытой двери в комнату мага и заволок вовнутрь. Кивнув на бесчувственного капитана, начавшего шевелится, я сказал растерянному магу:

    – Он весь ваш. Боюсь, у нас не получится разговора, пока вы не объясните ему всего. Да и результат уже вроде как на лицо, – сказал я, кинув взгляд на висящую посреди комнаты мумию, еще час назад бывшую человеком полным сил и пленного мага подвешенного к той же потолочной балке и бормочещего себе что-то под нос.

    Закрыв за собой дверь, я направился вниз, в зал, где было тихо, что говорило о том, что либо все разрешилось миром, либо о том, что кому-то пустили кровь и тогда... Что тогда могло произойти, даже и не хотелось думать. Начиная с того, что отношения между людским и нелюдским контингентом нашего отряда пойдут вразнос и заканчивая прямой враждой и поножовщиной. Ускорив шаг, я миновал полутемный коридор первого этажа и вышел в зал. Здесь все было ровно. Два масляных фонаря подвешенных на крюки вбитые в потолочные балки, давали достаточно света, чтобы увидеть общую картину, и увиденное радовало. Воины приехавшие с капитаном сидели за столом расположенным рядом с входной дверью и делали вид, что пьют медовуху. На самом же деле они были на взводе и руки держали у оружия. Ситар, десятники и еще трое орков, разделились на две группы и так же держали вооруженный нейтралитет. Маги сидели особняком и негромко разговаривали с Нерсией. Прихватив со стойки кувшин с квасом и кружку, я направился к магам и, отодвинув табурет, уселся за их стол.

    – Вот так это и произошло, – тяжко вздохнув, закончил Лонг что-то рассказывать моей жене.

    – А теперь, с самого начала и желательно без лишних подробностей. Хотя общий смысл рассказа нарисован на твоем лице и даже догадываюсь, кто был живописцем, – иронически сказал я, кивнув на фингал под левым глазом молодого мага и его разбитые губы.

    – Да что тут рассказывать. Один из десятников услышал мой разговор с учителем и передал услышанное капитану. После чего меня вызвали к нему и... – маг запнулся и я не сдержавшись, досказал:

    – После чего наш доблестный вояка обработал тебя руками и ногами, чтобы ты был более откровенным с ним. Узнав о готовящемся здесь непотребстве и неповиновении, Сагул взял с собой нескольких воинов и вас и отправился прямиком сюда.

    – Дда, так все и было, – промямлил Лонг и опустил взгляд.

    Гобой же вообще промолчал и молча, потягивал из кружки. По моему ему было достаточно и того что его ученик хоть и пострадал, но жив и не покалечен.

    – Ладно, подождем, возможно, мастер сможет убедить Бронта, в том, что наши действия были необходимы, а пока, надо бы позавтракать. Нерсия, неси чего-нибудь перекусить.

    Жена принесла тарелку маринованных грибов, копченый окорок и краюху хлеба. Пока мы неспешно насыщались, прошло минут десять и наконец, на лестнице гулко простучали шаги и в зал вошел капитан. Был он хоть и помят, но шагал уверенно и на лице у него не было ни одного синяка, да и нос выглядел абсолютно целым. Остановившись возле нашего стола, он сказал мне:

    – Артем, выступаем в полдень, проследи, чтобы все было готово. Охрану груза удвой и еще... – Сагул нагнулся и негромко, так чтобы слышно было только за нашим столом, произнес: – Я ничего не забыл, но отложим выяснение отношений до окончания похода, а пока пусть все останется по прежнему. Да, и еще, приберите за собой, чтобы эти двое исчезли. Как вы это сделаете, мне все равно.

    – Сделаем, – ответил я, уже в спину удаляющемуся Сагулу и махом допив прохладный квас, поднялся из-за стола и подозвал десятников.

    – Варт, Тист, Тарон, подойдите! – как только они подошли, я кратко раздал указания.

    – Варт, на тебе груз, удвой караулы, но проследи, чтобы воины отдохнули, за пределы корчмы ни шагу. Тист, возьмешь Якоша, пусть еще раз проверит упряжь, подковы и телеги, твои воины ему, если что помогут. Тарон, возьмешь с собой Ситара и Хакреда, продадите доспехи и оружие. Хакред, знает, кому их сбыть так, чтобы не засветится. Потом закупишь припасы. С собой возьмешь еще пару воинов. Остальные пусть разделятся на две части. Пока одни отдыхают, другие в полном доспехе и со всем своим оружием сидят на втором этаже и следят за обстановкой вокруг корчмы. Все, по местам и занимайтесь поставленными задачами.

    Воины разошлись, а я проводил слабо возмущавшуюся Нерсию в нашу комнату, для того, чтобы она продолжила прерванный отдых. Надо было идти к Никорию, но жена, обняв меня за шею, удержала. Ее жаркое дыхание обдало мне шею, громко бухнув, меч и поясной ремень упали на пол, а следом за ними звеня, осыпалось остальное железо. Прочие предметы одежды, полетели на пол, после того как мы неистово целуясь опустились на кровать. Желание перевесило все дела и хлопоты и как минимум на полчаса я выпал из реальности. Нерсия утомившись бурной ночью и не менее бурным утром, заснула, а я лежал, не шевелясь, и рассматривал ее безмятежное лицо. Ее голова лежала на моей груди, лицом ко мне и в лучах восходящего солнца мне было видно каждую черточку. Представил на минуту, что с ней, по настоящему дорогим мне человеком что-то может случиться и в груди защемило. Если раньше я и переживал за дорогих мне людей из этого мира, таких как Даго, его жена, их дети, то это было несравнимо проще, чем страх потерять Нерсию. Мысленно поклявшись себе, что сделаю все, для того, чтобы оградить свою жену от смерти или же чего похуже, я осторожно подложил ей под голову подушку и встал с кровати. Как бы там ни было, но впереди еще много дел и никто не сделает их за меня. Как говорится: – 'Делу время, а потехе час'. Собрав одежду, быстро оделся и, стараясь не греметь, накинул доспех, ремни на броне и пряжку на ремне, я затягивал уже в коридоре. В дальнем его конце, у открытого окна, выходящего на город, стоял мастер и, скрестив руки на груди, смотрел на окрестности.

    Что, спит? – отвернувшись от окна, спросил маг, но заметив на моем лице досаду, прибавил: – Ты, извини Артем, хотел спросить, что с пленным и трупом делать, но услышал, что вы заняты и решил подождать.

    – Да, спит. А с пленными все просто, в расход и концы в воду. Если можешь, уничтожить тела не вынося из комнаты, то хорошо, а нет, так я пришлю пару воинов, они помогут.

    – Как легко мы выносим приговор и так же легко его приводим в исполнение, – задумчиво произнес Никорий, повернувшись обратно к окну и встряхнув головой, сказал: – Одного воина пришлешь через час.

    – Да, чуть не забыл, – сказал я, собравшись было уже уходить, но вспомнив о медальоне, притормозил.

    – Вот, это то, что я обещал. Кстати, когда я наложил на нее заговор, то увидел призрака, молодую женщину с ребенком на руках. Кто это был? – достав вещицу и вручая ее мастеру, спросил я.

    – Это Кассия и Патрокл, – прохрипел глухо маг, забирая медальон и отвернулся к окну.

16 Глава

    Оставшиеся полдня пролетели в диком цейтноте. То у одной из телег, сломалась ось и разбило втулки еще на двух, то местная стража вздумала задержать Тарона и всех кто с ними был, что за малым не привело к поножовщине и истреблению этих самых стражников. Хорошо, что подоспел сержант, забывший проинстуктировать своих подчиненных о статусе нашего отряда, но исправивший свою оплошность в самый последний момент. Надо сказать, как раз вовремя. Каждый остался при своих, и наши воины продолжили путь без происшествий. Если не считать того, что торговец соленьями продал им бочку тухляка, что выяснилось уже на дворе корчмы. Разозленый Хакред, уже не производивший вида мертвеца, отправился к жуликоватому торговцу и не только обменял пропавший товар, но и стребовал компесацию в виде здорового окорока.

    Часам к одиннадцати, сразу после своего возвращения, седой подошел ко мне и, отозвав в сторону, завел не простой разговор. Разговор, приведший к сокращению численности нашего отряда. Все получилось спонтанно, но я уже подумывал об одной идее, а бывший калека, только подтолкнул меня в этом направлении. Дело в том, что у меня не шла из головы мысль, о том, что если все удастся с этим походом, то Гиблые Земли могут достаться мне, недаром же богиня об этом говорила. Я же уже четко усвоил, что она ничего просто так не пророчит. До этих самых земель было уже рукой подать и это самый крупный город в окрестнастях. Значит, надо будет потом быть в курсе всех событий и личностей, обитающих в этом городке. Эта мысль возникла у меня, когда мы прибыли сюда, а уж когда мы разыскивали карателей, я только укрепился в этой мысли. Так что когда Хакред подошел ко мне и, замявшись, попросил его отпустить, у меня буквально на ходу сформировался ответ.

    – Отпустить? Так ведь тебя никто и не держит. Хотя есть мысль, но не знаю, Хакред, захочешь ли ты взятся за это ответственное задание.

    – Какое задание? – поднял голову седой и приложив руку к груди, сказал: – Ты же знаешь Артем, что я твой должник и не откажу тебе. Ведь я, почему хочу уйти? Только потому, что не хочу быть обузой, мое время ушло, не потяну я этого похода и то, что ты собирал меня по частям и вытянул с того света, это только подтверждают. Нельзя искушать судьбу, но если у тебя есть отдельное задание, то я с радостью возьмусь за его исполнение.

    – Хорошо. Задание простое, но простое оно именно для тебя, потому как ты имеешь опыт в такого рода делах. Нужно найти продающююся кузню или же постоялый двор и купив его, осесть в этом городке. Прикормить местную голыдьбу и нищих, для того, чтобы они собирали сведения. Сведения обо всех более или менее значимых людях этого края и обо всех приезжих. Насколько я помню, ты упоминал о том, что в городе есть отделение банка 'Торин и сыновья'?

    – Да, есть такой, – ответил Хакред, судя по всему, ухвативший мою мысль и уже примеряясь к новой роли.

    – Тогда у тебя есть несколько часов на то, чтобы разузнать о продающейся недвижимости, время пошло, если найдешь, тогда поеду, снимать деньги и в этих краях появится новый таверщик.

    – А и не надо никуда мчаться и искать, я тут послал двоих беспризорников на подворье, где мы ночью карающих накрыли и они кроме всего прочего сообщили, что хозяин продает все свое хозяйство за две трети реальной стоимости. Так что, есть возможность приобрести, там кстати, и кузня небольшая есть. Если я правильно понял, ты оставляешь мне Якоша?

    – Ты правильно понял. Сам посуди, на подковах как правило есть клеймо, а по нему можно определить откуда примерно эта лошадь. На лошадях тоже довольно часто попадаются клейма. Уловил?

    – Понятно, чего уж тут может быть непонятного. Если приезжий говорит одно, а клейма на лошадях говорят совсем о другом, то это уже наметка.

    – Не мне тебя учить, как узнавать. Сколько хочет хозяин подворья? – поинтересовался я.

    – Триста пятьдесят золотых.

    – Нехилые у него аппетиты, – присвистнув, подытожил я и, поколебавшись, решил: – Ну что ж, будущему таверщику Хакреду придется попотеть и отработать эти вложения. Если все удастся, то эти затраты себя оправдают, ну а нет, значит, такова судьба. Мертвым деньги ни к чему. Через полчаса поеду в банк, упреди Ситара, что он едет со мной и пусть прихватит тройку воинов из десятка Тиста из числа тех, кто отдохнул с утра. Сам, собирай вещи и Якошу скажи, чтобы собирался, как закончит с ремонтами телег. Не место ему в отряде, а с тобой он будет при знакомом деле. Как приеду из банка отдам его тебе по всем правилам, если не вернусь, решишь его судьбу сам.

    Хакред направился выполнять поручения, а я наскоро перекусил и, захватив с собой северянина и троих воинов, направил рысящего коня к центру городка. Не знаю почему, но собрался я словно на войну. Вроде и нет никакой конкретной опастности, а на душе было неспокойно, поэтому помимо обычного меча и ножей, я приторочил к седлу щит, демоническое копье и шлем. Ситар наблюдавший за мною со стороны, усмехнулся, но перед самым отъездом, тоже вооружился и воинам приказал. Прохожие сторонились пятерых вооруженных до зубов воинов, но так как мы не проявляли никаких враждебных действий и ехали не спеша, то и тревоги никто не проявлял. Уже перед самым центром городка, нас догнала Нерсия и пристроив коня рядом с Чернышем, спросила меня, белозубо улыбнувшись:

    – Что ж ты, ни слова, ни полслова, собрался и уехал без меня?

    – Не хотел тебя отвлекать, ты так увлеченно что-то стряпала на кухне, что подумал, что не стоит тебя отвлекать по пустякам, – как можно беззаботнее улыбнувшись, ответил я.

    – Не знаю, что может быть важнее, чем быть рядом с тобой, к тому же с самого утра, у меня плохое предчувствие. Ты ничего не чувствуешь? Словно сам воздух загустел и что-то злое высматривает из малейшей тени. Да что говорить, я и так вижу, твое вооружение, само говорит за тебя, – кивнув на мой арсенал, и уже не стараясь выглядеть беззаботно, сказала жена.

    – Значит, не показалось, – пробормотал я себе под нос и попробовал почувствовать, где же источник возможной опасности, и у меня создалось впечатление, что опасность есть и она где-то впереди, но словно бы не имеет четких границ.

    Оставшиеся до центра города расстояние мы преодолели в молчании. Центром городка была мощеная булыжником круглая площадь где-то метров сто в поперечнике. У самого дальнего полукружья от въезда на площадь высилась управа, больше похожая на крепость, скорей всего именно с таким прицелом ее и строили. Слева от въезда размещался банк, ютившийся в небольшом, но неприступном даже внешне здании. Далее за банком, распологались прилавки уличного рынка, сейчас кишевшего торгующимися людьми. Справа от въезда распологались несколько лавок, зажиточных горожан, нашедших свою нишу торговли и живущих за счет этого. За лавками, ближе к управе, высилась церковь Триединого. И вот именно оттуда исходила угроза. Напротив церкви происходила какая-то суета и присмотревшись, я увидел, что ко входу в церковь стягиваются несколько десятков баронских воинов. Кивнув в ту сторону, я сказал:

    – Сначала узнаем, что там такое происходит, если мои предположения верны, то дела всего этого города плохи как никогда. В любом случае, изготовьте оружие и держитесь вместе. Нерсия, приготовь что-то наподобие тех силков, что ты применяла в заброшенном монастыре.

    – Демон? – спросила, побледневшая шаманка.

    – Сейчас узнаем, – немногословно ответил я и дал коню шенкелей.

    Когда до входа в церковь осталось метров тридцать, я увидел, как из открытых дверей высыпало около десятка воинов в цветах местного барона. Следом за ними выбежало несколько церковников улепетывающих так, словно за ними гнался сам дьявол. Впрочем, по предчувствию, сжавшему мне сердце, скорей всего так оно и было. Далеко правда черноризцам не дали убежать. Последовала команда от офицера с эмблемой капитана и беглецов перехватили и поволокли к управе. Худой и растрепанный монах с золотой трехлучевой звездой на груди, что-то кричал, и когда мы приблизились, я расслышал:

    – Оно убъет вас всех! Бегите! Демон пожрет вас всех, святотатцы, посмевшие осквернить божий храм! Ааа! – прокричал он и, потеряв сознание, обвис на руках двух дюжих парней, волокущих его.

    – Посторонним дальше хода нет! Стоять! – прокричал тот же капитан и несколько воинов загородили нам проезд, недвусмысленно давая понять, что дальше нас не пустят.

    – Сейчас начнется, – произнес я и начал сплетать заклятия изменения.

    Несколько тягучих минут и заклятия зависли, ожидая своего часа. Перебрав в уме заклятия, я остановился на молнии и как только оно было готово, изнутри здания раздался душераздирающий человеческий вопль и один из трех куполов разнесло мощным взрывом. Трехлучевик украшавший серебристый купол, подскочив, величаво рухнул на крышу одной из лавок. Крупные осколки купола упавшие следом, полностью разнесли весь второй этаж многостродальной лавки и, судя по всему, если кто там и был в этот момент, то сейчас он был мертв. Кони хрипели и пятились от входа в церковь и покинув седла, мы привязали их неподалеку. Пыль заволокшая дверной проем в храм, начала рассеиваться и из нее вынырнула кошмарная фигура. Два с половиной метра ходячей смерти. Серая чешуя, мощные ноги с длинными когтями черного цвета, Длинные руки-лапы с серповидными когтями, бугристая голова с тремя горящими багровым огнем глазами и лягушачьей пастью, полной треугольных зубов. В правой лапе, тварь сжимала медный подсвешник забрызганный кровью, даже на вид производивший впечатление тяжелой штуки. В левой лапе болтались остатки человеческого тела, вернее верхняя часть тела. По-моему это при жизни был один из баронских магов. Наверное, это он перед смертью жахнул купол. Все это я разглядел, когда демон вышел на ступеньки и на секунды замер. Площадь, тоже замерла, но ненадолго. В стороне рынка истошно заголосила женщина, и капитан зычно отдал команду. Защелкали арбалеты и болты стеганули по тому месту, где еще секунду назад находилась образина.