Текст книги "Внешняя разведка СССР"
Автор книги: Александр Колпакиди
Соавторы: Клим Дегтярев
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 66 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]
Неужели на него повлияли наивные объяснения и аргументы обвиняемого? Тампервиль оправдывался и тем, что советские агенты угрожали жизни его семьи, состоящей из мамы и бабушки, и тем, что он вообще не знал, с кем имел дело. Но все же свои 2 миллиона франков за услуги, оказанные КГБ, он получил. Правда, вложил их не совсем обычно – в создание собственной физико-химической школы, открыть которую ему так и не удалось.
Суд вспомнил и то, что на службе Тампервиль был замечен в мелких кражах – от блокнотов до карандашей, которые он отправлял матери. Так что ни на «шпиона века», ни даже на «шпиона десятилетия» Тампервиль явно не тянет. Кто же он? Клептоман? Человек, одержимый деньгами? Французский Деточкин, ворующий и продающий секреты не просто для собственного обогащения, а ради любимого дела – преподавания точных наук – и столь же любимой матери, у которой Франсис – единственный сын, воспитанный без отца?
Суд, скорее всего, склонился к последней версии, вынеся относительно мягкий вердикт. Впрочем, не исключено и то, что на приговор повлияло поведение собственных, французских, спецслужб, передавших дело Тампервиля в суд, но не подкрепивших его достаточным количеством документов под тем предлогом, что многие из них несут на себе гриф «совершенно секретно», а значит, не могут быть предъявлены присяжным и собравшейся в парижском Дворце правосудия публике [478]478
Дымарский В. Все на продажу – от государственных секретов до карандашей. // Сегодня. 1997 год. 1 декабря. № 240.
[Закрыть].
10 января 1998 года Ф. Тампервиль вышел на свободу. Его срок был сокращен по представлению тюремной администрации, отметившей «примерное поведение» заключенного, и с учетом пяти лет предварительного заключения.
Активно действовала советская НТР на территории Японии. Имена супружеской пары разведчиков-нелегалов Ирины Каримовны Алимовой («Бир») и Шамиля Абдуллазяновича Хамзина («Халеф») стали известны в середине девяностых годов прошлого века. И хотя их основная задача во время пребывания в Японии с 1954 по 1967 год – добыча конфиденциальной информации политического и военного характера, иногда они выполняли задания по линии НТР. В качестве примера шифровка, отправленная ими в Центр:
«Георгу. Стало известно, что в обстановке секретности (в Йокогаме) спущена на воду подводная лодка нового типа, оснащенная новейшим оборудованием. Прилагаются (на отдельных микроточках) чертежи главных узлов подлодки, все ее параметры. Бир».
Информация была получена от турецкого инженера, принимавшего суда [479]479
Дамаскин И. Разведчицы и шпионки. М., 2000. С. 348–355.
[Закрыть].
Однажды в советское консульство в Токио зашел японец, одетый как бомж, но зато великолепно говоривший по-английски, и предложил купить у него за две тысячи долларов описание одного из процессов переработки нефти – платформинга. В качестве рекламы он продемонстрировал лист с кратким содержанием предлагаемого документа. Разведчик на свой страх и риск согласился с предложением странного посетителя. Он опасался двух вещей: провокации или подделки, хотя отдельные детали свидетельствовали о том, что ему предлагают действительно ценный товар. На вторую встречу, через сутки, посетитель пришел все в том же рваном плаще, зато в дорогих брюках и на ногах у него были черные начищенные до блеска лакированные ботинки. Бегло просмотрев документ, покупатель молча вручил деньги. А через месяц из Центра пришла шифровка. В ней говорилось:
В середине шестидесятых годов прошлого века специальные вещества для очистки – ионообменные смолы (амберлиты) находились в стадии эксперимента. Универсальных смол не было, их нет и сейчас, а были избирательные – для каждого материала своя. Поэтому советских химиков интересовала любая информация по этой проблеме. Специалист одной из японских фирм передал информацию и образцы для атомной, химической и электронной промышленности [481]481
Максимов А. Операция «Турнир»: Записки чернорабочего разведки. С. 103–104.
[Закрыть].
Советская разведка также получила по линии НТР образцы ионообменных смол и подробную информацию об особенностях их производства от источника, имеющего доступ к секретам английской химической компании «Ай-Си-Ай» [482]482
Максимов А. Указ. соч. С. 109.
[Закрыть].
Осенью 1967 года в Советский Союз поступила очередная порция информации по ионообменным смолам для нужд строителей подводных лодок с атомными силовыми установками и производителей твердого ракетного топлива [483]483
Там же. С. 113.
[Закрыть].
В области химии разведчики охотились не только за технологиями производства ионообменных смол, но и за сверхтонкими полимерными пленками повышенной прочности. Они применялись во многих отраслях промышленности как основа для фотопленок, для изготовления комплектующих изделий в электронике, для нужд космоса и военных. Отечественные специалисты работали в этой сфере, но что-то у них не ладилось. Так появилось задание ВПК для научно-технической разведки. Описание заказанной технологии и чертежи были приобретены у одной из японских компаний. При этом было нарушено сразу два требования – запрет КОКОМ на продажу этого оборудования в страны Восточной Европы и принцип самой компании-торговать только отдельными компонентами оборудования, а не всей технологической линией вместе с документацией и чертежами [484]484
Там же. С. 241–242.
[Закрыть].
В 1971 году агент «Тонда» – высокопоставленный сотрудник одной из токийских компаний передал сотрудникам советской разведки два тома секретной документации с подробным описанием микроэлектронных компьютерных систем, используемых в американских ВВС и ракетных войсках («missile forces»). Другие два агента – «Тани» и «Ледал» (ученый японского университета) – в течение нескольких лет передавали подробную информацию о полупроводниках.
В течение семидесятых годов прошлого века легальная резидентура в Токио имела на связи как минимум 16 агентов, передававших в Москву информацию научно-технического характера.
Также в сфере советской НТР Страна восходящего солнца рассматривалась Москвой как база для работы против США. Так, в подготовленном руководством Управления «Т» ПГУ КГБ «рабочем плане» на 1978–1980 годы в отношении Японии было указано:
«• выявлять и вербовать граждан США в Японии;
• выявлять и вербовать японцев, работавших в американских компаниях в Японии и американских организациях, участвующих в совместных японо-американских проектах в сфере науки, техники и экономики;
• вербовать японцев и представителей других национальностей, участвующих в операциях в сфере промышленного шпионажа в США, которые проводят японские компании;
• организовывать поездки агентов-вербовщиков, работающих против американских граждан на территории Японии и США;
• организовывать проникновение в японскую колонию в США; систематизировать поиск, выявление и вербовку японцев, которые планируют перебраться в США».
По мнению западных источников, благодаря добытым на территории Страны восходящего солнца японским и западным научно-техническим секретам СССР сумел сэкономить биллионы долларов [485]485
Ch. Andrew, V. М.trokhin. The М. trokhin Archive II. The KGB and the World. 2005. С 306–308.
[Закрыть].
В 1970 году совладельцы небольшой итальянской компании («Метил» и «Бутил») продали Москве полный комплект технической документации на производство бутилкаучука, которая была использована при строительстве советской фабрики по производству каучука в Сумгаите и привела к перепроектировке производственных линий на Нижнекамском комбинате и на заводе по производству синтетического каучука в Куйбышеве. Основное достоинство резин из бутилкаучука – стойкость к действию многих агрессивных сред, в том числе щелочей, перекиси водорода, некоторых растительных масел, высокие диэлектрические свойства, газонепроницаемость и теплостойкость. В результате было сэкономлено около 16 000 000 рублей. Агентам было заплачено 50 000 долларов.
В середине семидесятых годов прошлого века «Бутил» предоставил другую разведывательную информацию, получившую высокую оценку, часть этой информации поступила из американских источников о химических и нефтехимических процессах. Сотрудничество с советской разведкой он прекратил в 1979 году.
В 1970 году римская резидентура располагала девятью сотрудниками линии НТР, которые руководили агентурной сетью, насчитывавшей примерно десять агентов («Чиз», «Эрвин», «Козак», «Метил», «Пан», «Телини» и др.), в основном это были бизнесмены, но было и несколько важных представителей академических кругов.
В конце семидесятых годов прошлого века наблюдалась некоторая активизация операций по линии НТР как в Риме (с 1974 года по 1979 год в ней работало 17 сотрудников), так и в Милане, где высокопоставленный сотрудник данного направления Анатолий Васильевич Кузнецов («Колин») находился в командировке в 1978 году под прикрытием консула.
Одним из важных агентов по линии НТР в конце семидесятых годов – начале восьмидесятых годов прошлого века, вероятно, был «Учитель», который преподавал в одном из крупных университетов и находился на связи у «Колина». Используя широкий крут знакомств в академической и деловой сферах, агент передавал научно-техническую разведывательную информацию в целом из восьми крупных компаний и научно-исследовательских институтов в Италии, Западной Германии, Франции и Бельгии, а также выполнял другие задания советской разведки в США и ФРГ. Наиболее ценная информация, обеспеченная «Учителем», по-видимому, касалась военных самолетов, вертолетов, строительства воздушных двигателей и бортовых систем наведения. В числе переданной им разведывательной информации была информация о новейшем боевом самолете НАТО «Торнадо», который был совместно разработан Великобританией, ФРГ и Италией.
Еще один из его коллег по университету – физик-ядерщик «Марио» с 1972 года сотрудничал с советской разведкой и обычно встречался со своим куратором на территории СССР. Высока вероятность того, что в том же университете работал еще один советский агент – «Каре».
Иногда между советскими учеными – агентами советской разведки и их западными коллегами по научной сфере оформлялись необычные контракты. Юридически их сложно считать классической «подпиской о сотрудничестве», скорее деловой контракт. Такие источники принято называть «доверительные связи». Это когда человек сообщает несекретную, но эксклюзивную информацию. Типичным примером такого контракта можно назвать соглашение, датированное 12 сентября 1976 года. Оно было заключено между профессором Георгием Николаевичем Александровым («Аюн») из Ленинградского ордена Ленина политехнического института имени М. И. Калинина – ЛПИ (сейчас Санкт-Петербургский государственный технический университет) и старшим сотрудником итальянского научно-исследовательского института «Кулоном».
«Принимая во внимание значение обмена научной и технической информацией и своевременного получения информации о научных исследованиях в других странах, ЛПИ, с одной стороны, в лице его проректора по научным контактам с иностранными государствами В. А. Серебрянникова и [486]486
Итальянский научно-исследовательский институт – название не приводится. – Прим. авт.
[Закрыть] ,с другой стороны, в лице советника директора института по научным вопросам профессора („Кулона“) [487]487
Кулон – фамилия ученого заменена на его оперативный псевдоним. – Прим. авт.
[Закрыть]договорились о следующем:(1) Профессор („Кулон“) согласен использовать свои собственные возможности и возможности ЛПИ для оказания помощи ЛПИ в получении научной и технической информации по основным проблемам электроники прикладного характера. Эта научная и техническая информация должна представляться в форме отчетов и статей, которые не были опубликованы в журналах, или в виде материалов, подготовленных фирмами по результатам исследований, осуществленных этими фирмами и лабораториями научных институтов в Соединенных Штатах Америки, ФРГ, Франции, Великобритании и Японии [488]488
Пять основных объектов Управления «Т» ПГУ КГБ. – Прим. авт.
[Закрыть] .Если информация будет носить конфиденциальный характер, она будет передаваться проректору ЛПИ или его представителю на личных встречах, которые могут происходить в одной из трех стран в соответствии с достигнутой договоренностью. Запросы проректора будут оформляться в виде отдельного листа, ЛПИ будет платить в любой валюте за полученные материалы.(2) Со своей стороны ЛПИ обязуется оказывать помощь профессору („Кулону“) в публикациях в закрытых специальных советских журналах и в получении приглашений для него на поездки в СССР для того, чтобы он мог узнать о деятельности других институтов в СССР и осуществлять совместные исследования, а также для ознакомления с основными гидроэлектростанциями и линиями электропередачи».
Большинство встреч между ученым и его «коллегами» состоялось в Швейцарии. Хотя «Кулон», по-видимому, остался доверительной связью, подобные подходы к другим западным ученым иногда приводили к тому, что их вербовали как агентов [489]489
Ch. Andrew, V. М.trokhin. The М. trokhin Archive. The KGB in Europe and the West. С 627–628.
[Закрыть].
В шестидесятые годы прошлого века легальная резидентура советской разведки в Великобритании располагала как минимум одиннадцатью агентами:
• «Меркурий» – химик, завербован в 1958 году;
• «Сакс» – служащий британской авиакомпании, завербованный в Германии, вероятно, в 1964 году «за материальное вознаграждение»;
• «Юнг» – инженер по аэронавигации и компьютерной технике, завербованный в 1965 году;
• «Нагин» – инженер-химик, завербован в 1966 году;
• «Ас» – инженер по аэронавигации, завербован в 1967 году, поставлявший большое количество документации по авиамоторам и авиатренажерам;
• «Хант» – государственный служащий, завербован в 1967 году;
• «Ахурян» – физик-ядерщик, завербован в 1968 году;
• «Старик» – инженер авианавигационных проектов, завербован в 1968 году;
• «Дан» – инженер британского филиала американской компании, завербован в 1969 году «за материальное вознаграждение»;
• «Купер» – работал в отделе новой продукции фармацевтической компании;
• «Степ» – лаборант, завербован в 1969 году за ежемесячную плату в 150 долларов.
К ним еще нужно добавить троих агентов, которые действовали в семидесятые годы прошлого века, но, скорее всего, завербованы были раньше: вирусолог; ученый, занимавшийся исследовательской работой в фармацевтической лаборатории; инженер, обслуживавший ядерный реактор [490]490
Ch. Andrew, V. М.trokhin. The М. trokhin Archive. The KGB in Europe and the West. С 539.
[Закрыть].
И это только вершина айсберга! Звучит странно, но славящаяся своей старинной системой правосудия Великобритания в шестидесятые годы прошлого века не могла эффективно защищаться от атак советской научно-технической разведки. Проиллюстрируем это на простом примере.
Для вынесения обвинительного приговора судье было необходимо получить признания вины от обвиняемого или поймать агентов с поличным на передаче материала. В противном случае большинство судебных процессов заканчивалось вынесением оправдательного приговора.
Эти сложности наглядно проявились в 1963 году, во время суда над итальянским физиком Джузеппе Мартелли, принятым годом ранее на работу в лабораторию Управления по атомной энергетике в Калхэме.
У обвиняемого, арестованного на основании показаний перебежчика из КГБ, были обнаружены записи встреч с Николаем Карпековым и другими сотрудниками советской разведки; частично использованный комплект одноразовых шифроблокнотов, спрятанный в портсигаре оригинальной конструкции; инструкции по фотографированию документов. Но обладание шпионскими принадлежностями (в отличие от инструментов для кражи со взломом) само по себе не является преступлением, и у Мартелли официально не было доступа к секретной информации, хотя он и общался с людьми, у которых такой доступ был. Обвиняемый признал, что действительно встречался с Карпековым, но заявил, что это ему было нужно для того, чтобы осуществить хитроумный план и спутать карты офицеров советской разведки, которые пытались его шантажировать. Суд вынес ему оправдательный приговор.
А ведь такой набор доказательств вины британские контрразведчики могли предоставить не всегда. Не все советские агенты хранили дома комплекты одноразовых шифроблокнотов и инструкции. Поэтому суды часто выносили оправдательные приговоры [491]491
Там же. С. 540.
[Закрыть].
В середине и в конце шестидесятых годов прошлого века в Великобритании было только два успешно завершившихся дела против советских шпионов.
В 1965 году инженер из Министерства авиации Фрэнк Боссард был приговорен к двадцати одному году тюремного заключения за передачу ГРУ совершенно секретных подробностей разработок управляемых ракет. С советской военной разведкой он начал сотрудничать в 1961 году. Следствие по делу Боссарда, начатое после его ареста, пролило свет на его преступное прошлое, которое в свое время не было до конца расследовано. Двадцать лет назад он провел шесть месяцев на исправительно-трудовых работах за мошенничество.
В 1968 году старший техник ВМС Дуглас Бриттен также приговорен к двадцати одному году тюрьмы за передачу советской разведке совершенно секретной информации с объектов связи ВМС на Кипре и; в Линкольншире. Расследование Комиссии по вопросам безопасности после осуждения Бриттена выявило, что у Бриттена были финансовые.; проблемы и что у него была репутация «законченного лжеца».
Эффективной мерой противодействия советской агентуре оказалась операция «фут» – высылка в сентябре 1971 года 105 сотрудников [492]492
Шпион – это судьба. // Сегодня. 2001 год. 21 марта.
[Закрыть]посольства СССР в Великобритании. Понятно, что не все персоны, – объявленные «нон грата», были кадровыми сотрудниками спецслужб; [Большинство уехавших из «туманного Альбиона» были «чистыми» дипломатами. Несмотря на это, работа легальной резидентуры была парализована.
К 1974 году по линии научно-технической разведки, которой руководил заместитель резидента Олег Александрович Якимов, работало 9 оперативных сотрудников (на семь человек меньше, чем до операции «фут»). Она успешно возобновила контакты с большой частью своих агентов, связь с которыми была прервана в сентябре 1971 года. Пожалуй, из всех этих агентов наиболее продуктивно работал авиационный инженер «Эйс» (завербован в конце шестидесятых годов прошлого века). К моменту его смерти в Центре хранилось его оперативное дело объемом в 300 томов, примерно по 300 страниц каждый. Большая часть из этих 90 000 страниц состояла из технической документации по новым самолетам (среди них Concorde, Super VC–10 и Lockheed L–1011), авиадвигателям (включая Rolls-Royce, Olympus–593, RB–211 и Sney–505) и пилотажным тренажерам. Материал агента по пилотажным тренажерам для Lockheed L–1011 и Boeing–747 стал основой для нового поколения советских эквивалентов. «Эйс» также завербовал «под чужим флагом» (возможно, от имени одной из конкурирующих компаний) специалиста в области авиадвигателей под оперативным псевдонимом «Швед». При этом его услуги советской разведке обходились очень дешево – до 1980 года 225 фунтов в месяц, а потом 575 фунтов.
Началась активная вербовка агентов. Первый из них – «Кристина» был завербован в 1973 году. Кроме того, в Великобритании действовало еще четверо агентов, которые были завербованы в начале семидесятых годов прошлого века. Кроме того, часть агентов из-за сложной оперативной обстановки в стране были переданы на связь легальным резидентурам, действовавшим в других западноевропейских странах.
Наиболее важным британским агентом НТР, завербованным за десятилетний период после операции «Фут», по мнению западных авторов, был, несомненно, инженер по электронной технике коммунист Майкл Смит («Борг»). Впервые он встретился с сотрудником легальной резидентуры Виктором Алексеевичем Ощенко («Озеров») в мае 1975 года.
В июле 1976 года он получил работу инженера по испытаниям в отделе контроля качества в Thorn-EMI Defence Electronics в Фелтаме, Мидлсекс. В течение года он работал над секретным проектом XN–715, разрабатывал и испытывал радиолокационные взрыватели для британской атомной бомбы свободного падения. На основе добытой агентом информации советские специалисты по ядерному оружию смогли создать копию британского радиолокационного взрывателя. Тем не менее, добытая Смитом информация казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой. В Центре долго ломали голову над тем, как агенту удалось получить информацию о радиочастоте, на которой должен был работать детонатор. В Москве считали, что эта информация была настолько секретной, что она не могла появиться даже в совершенно секретных документах по конструкции и работе детонатора, к которым Смит имел доступ. Зная эту радиочастоту, советские силы могли бы создать помехи, которые могут помешать работе детонатора. У специалистов возникло предположение, что та частота, о которой сообщил Смит, могла быть просто испытательной частотой, которая не будет использоваться в настоящих военных операциях. Но они с подозрением относились к объему детальной совершенно секретной информации, которую Смит смог достать.
Подозрения Центра, что материалы агента по радиолокационным взрывателям, возможно, являются дезинформацией, еще больше укоренились, когда он в 1978 году сообщил своему куратору, что лишился доступа к секретной работе и в настоящее время не сможет предоставлять секретную информацию. (Хотя на тот момент Смит не подозревал, что британская контрразведка обнаружила, что до 1975 года он был коммунистическим функционером.)
Чтобы развеять свои сомнения, Центр разработал ряд проверочных мероприятий, чтобы удостовериться в надежности Смита. Первая проверка, которую агент успешно прошел, заключалась в том, чтобы забрать два пакета секретных материалов из тайника в Испании.
Второй, более сложный тест, который был лично одобрен председателем КГБ Юрием Андроповым и назывался на жаргоне Лубянки «психофизиологический тест с использованием бесконтактного полиграфа», был проведен в Вене в августе 1979 года Борисом Константиновичем Стальновым и двумя офицерами ОТ (оперативно-технической поддержки). Он его тоже прошел.
Тем не менее Центр решил дать Смиту третий (и, очевидно, последний) тест на его «искренность», поручив ему забрать контейнер, в котором находились две пленки, из тайника в пригороде Парижа и передать его сотруднику легальной резидентуры в Лиссабоне. КГБ, несомненно, смог бы засечь любую попытку Смита или другой разведывательной службы открыть контейнер. Он тоже его прошел успешно. Начиная с 1979 года, Центр платил агенту 300 фунтов в месяц. Кроме этого, Москва платила вознаграждение за особо ценные документы (1600, 750, 400 и 2000 фунтов) [493]493
Ch. Andrew, V. М.trokhin. The М. trokhin Archive. The KGB in Europe and the West. С 550–553.
[Закрыть].
По утверждению западных авторов, в 1980 году 75 % всей советской научно-технической информации было получено от британских источников.
В первой половине восьмидесятых годов прошлого века советская научно-техническая разведка продолжала действовать результативно. Так, в период с 1980 по 1983 год Геннадий Федорович Котов («Деев»), который работал под прикрытием во внешнеторговом представительстве, курировал 12 агентов, от которых получил 600 различных научно-технических документов и образцов. Его коллега Анатолий Алексеевич Черняев («Грин»), с 1979 по 1983 год работавший под дипломатическим прикрытием, получил 800 единиц секретной информации. Успешная деятельность была прервана высылкой из страны в 1983 году [494]494
Там же. С. 566–567.
[Закрыть].
В декабре 1985 года Майкл Смит был принят на работу в Исследовательский центр электротехнической компании «Дженерал электрик» (GEC Hirst Research. Centre), расположенный в Уэмбли, в северо-западном пригороде Лондона, в качестве инженера по гарантии качества. Через семь месяцев он получил ограниченный (на основе запроса) доступ к секретным материалам по оборонным контрактам. В 1990 году связь с Майклом Смитом была восстановлена. В течение двух лет, с 1990 по 1992 год, ему было передано в общей сложности более 20 000 фунтов стерлингов за материалы по оборонным проектам компании «Дженерал электрик». Агент стал слишком самонадеянным и неосторожным. Когда он был задержан в августе 1992 года, в хозяйственной сумке в багажнике его машины полиция обнаружила документы по ракетной системе «Рапира» «земля-воздух» и технологии производства военных радиолокаторов поверхностной акустической волны [495]495
Ch. Andrew, V. М.trokhin. Указ. соч… С. 568–569.
[Закрыть].
Среди объектов, которые в первую очередь интересовали НТР на территории ФРГ, – компания по производству электроники «Сименс». В коллектив ее научных работников и инженеров входил советский разведчик-нелегал «Ричард» (легализовался на территории ФРГ в 1964 году), а также два агента: «Гельмут» и «Карл». Кроме этого, был, как минимум, 31 агент, которые работали в различных западногерманских компаниях («Байер», «Динамит Нобель», «Мессершмитт», «Тиссен» и других). Перечислим этих людей:
• «Борис» – менеджер электронной фабрики;
• «Даль» – специалист по лазерной технике и плазме;
• «Дымов» – программист в научно-исследовательском центре в Западном Берлине;
• «Эбер» – сотрудник крупной компании;
• «Эгон» – восточногерманский разведчик-нелегал, работавший инженером;
• «Эмиль» – сотрудник фирмы «Мессершмитт-Бельков-Блом»;
• «Эрих» – инженер-химик;
• «Фотограф» – ученый, работавший в МАГАТЭ;
• «Фриман» – специалист по ракетной технологии;
• «Гуцул» – владелец красильной фабрики;
• «Ганс» – агент, имевший доступ к двум крупным техническим фирмам;
• «Карл» – эксперт в области электрического магнетизма, который одно время работал агентом французской резидентуры против французских объектов;
• «Кернер» – химик, специалист в области полимеров;
• «Кест» – начальник научно-исследовательской группы медицинского института;
• «Клайн» – физик-ядерщик;
• «Леонид» – ученый-компьютерщик в международной химической компании;
• «Летон» – коммерческий представитель в области радиоэлектроники;
• «Лотте» – занимал ведущую должность в научно-исследовательском институте по вопросам космонавтики;
• «Морж» – югослав, снабжавший химической продукцией, подлежащей эмбарго;
• «Мост» – основатель электронной компании;
• «Распорядитель» – директор компании, поставлявшей оборудование для сборки интегральных схем;
• «Роберт» – специалист по ракетам;
• «Шмель» – глава компьютерной компании;
• «Таль» – проектировщик химических предприятий и заводов по производству полимеров;
• «Тарт» – работал в гигантской химической компании «Байер»;
• «Цендер» – химик, специалист в области полимеров;
• «Вилон» – директор компании, поставлявшей товары, подлежавшие эмбарго;
• «Вин» – директор электронной компании;
• «Юнг» – инженер по авиационным компьютерным системам;
• «Вагнер» – сотрудник крупной нефтехимической компании [496]496
Ch. Andrew, V. М.trokhin. The М. trokhin Archive. The KGB in Europe and the West. С 594.
[Закрыть].
Большинство перечисленных выше и не попавших в данный список советских агентов избежали суда. Одним из немногих, который понес наказание, был Манфред Рёч («Эмиль»). Возглавляя плановый отдел крупнейшего западногерманского предприятия по производству вооружений «Мессершмитт-Бельков-Блом» (МВБ), он передал в Москву множество секретов нового истребителя-бомбардировщика НАТО «Торнадо» (сконструированного МББ совместно с британскими и итальянскими предприятиями), противотанковой ракеты «Милан» и Ракет ПРО «Хот» и «Роланд».
«Эмиль» был высококвалифицированным, хорошо обученным агентом, поддерживавшим связь со своими кураторами с помощью микроточек. Его прикрытие также было безупречным. Живя на первый взгляд обычной, тихой и почти монотонной семейной жизнью в пригороде Мюнхена, он присоединился к консервативному ХДС и выступил кандидатом от ХДС на местных выборах в Баварии.
Агент был завербован советской внешней разведкой еще до того, как в 1954 году покинул Восточную Германию под видом беженца.
С самого начала своей шпионской карьеры он старался попасть на предприятия, из которых позже сложится западногерманская авиационная промышленность.
В 1955 году он устраивается на фирму «Хейнкель» в Штутгарт-Цуф-Фенхаузене и участвует в модернизации французской машины «Фуга-магистер». В 1959 году его переводят на работу в так называемый исследовательский круг «Юга» в Мюнхене, где испытывается немецкая модель с вертикальным стартом ВИ–101.
В 1964 году он переходит в самолето– и мотостроительную компанию «Юнкере». Здесь он принимает участие в создании исследовательских спутников «Геос» и «Диал», а также в конструкции солнечного зонда «Гелиос».
В 1969 году заводы фирмы «Юнкерс» сливаются с крупнейшим немецким концерном вооружений «Мессершмитт-Белков-Блом» (МББ). Сначала Рёч в течение года трудится в отделе, который занимается космической техникой. Затем он становится шефом отдела Е–285, разрабатывающего среднюю часть корпуса многоцелевого европейского боевого самолета «Торнадо». Первый полет этого самолета состоялся в 1974 году, а серийное производство началось в 1979 году.
Кроме этого, используя свой доступ к секретной информации, Рёч знакомится с техническими описаниями авиационных ракет «Корморан» AS–34 (приняты на вооружение в 1977 году), противотанковых ракет «Хот» (приняты на вооружение в 1976 году) и «Милан» (состоит на вооружении с 1972 года), вертолетов ВК–117 (1977 год) и ВО–105 (1967 год), транспортных самолетов «Торнадо», ракеты «Ариан» и космической лаборатории «Спейслаб».
Среди его трофеев секретный доклад «Технологии будущего боевого самолета», содержащий информацию об «Истребителе–90» и «самолете-невидимке», обнаружить который не может никакой радар. «Истребитель–90», продукт совместного европейского производства стоимостью 15 миллиардов марок, должен был в 90-е годы стать основой западной воздушной обороны и оттеснить на второй план «Торнадо». Суперистребитель мог взлетать с небольших полос, обнаруживать и подавлять различные цели с расстояния до 90 километров.
Арестовали М. Рёча в середине 1984 года по наводке перебежчика из управления «Т» ПГУ КГБ В. И. Ветрова, который сотрудничал с французской разведкой. При обыске в его письменном столе нашли множество секретных документов, которые содержали информацию о беспилотных разведывательных летательных аппаратах; об оружейной системе «Торнадо» MW–1, а также руководство по техническому обслуживанию американского истребителя F–15.
Рёч, по заключению экспертов, кроме совершенно секретных документов по «Торнадо», выдал советской внешней разведке: данные о технике беспилотного разведчика, способного подныривать под вражеские радары, оставаясь незамеченным; чертежи всех построенных в ФРГ спутников; полную документацию о боевом танке «Леопард–2»; планы конструкции космической лаборатории «Спейслаб», а также секретные военно-технические исследования и документы о планах НАТО [497]497
Всемирная история шпионажа. М., 2000. С. 405–409.
[Закрыть].
Его приговорили к восьми с половиной годам тюрьмы. Однако он отбыл лишь незначительную часть своего срока. В августе 1987 года его обменяли на агента ФРГ.
