Текст книги "Русь арийская. Наследие предков. Забытые боги славян"

Автор книги: Александр Белов

Жанры:

Мифы. Легенды. Эпос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Назад к карточке книги

Обряд сожжения тела

Как полагают историки, бытование богов, связанных с огнем, у славян и балтов объясняется распространенным в 1 и начале 2 тыс. н. э. обряда трупосожжения. Сжигание тела должно было обеспечить душе покойного наиболее легкий путь вселения в новое тело при зачатии. Впоследствии этот ритуал был переосмыслен и стал трактоваться как обретение нового тела в ином мире и воскрешение к новой жизни на том свете. В литовской мифологии сохранился удивительный персонаж Совий (с ударением на первый слог). Совий является проводником души и основателем традиции трупосожжения. Можно предполагать, что в древнерусской традиции это имя трактовалось как Зовий, от слова «звать». Зовия призывали жрецы, справляя обряд трупосожжения. Не исключено, что имя Совий имеет связь с совой, которая у финнов считалась сакральной ночной птицей, проводником в мир умерших. Совий упомянут западнорусским переписчиком во вставке 1261 года к русскому переводу «Хроники» Иоанна Малалы. В этом произведении говорится, что Совий однажды поймал вепря и приказал сыновьям испечь его девять селезенок. Когда же он узнал, что сыновья не только испекли, но и съели селезенки, Совий затосковал и решил добровольно сойти в ад. Однако ему удалось проникнуть в ад лишь через девятые ворота. На поиски отца Совия отправился младший девятый сын. Найдя его в аду, он перенес на землю его труп и похоронил в земле. Однако Совий поднялся ночью в виде призрака и поведал сыну, что его тело изъедено червями. Наутро сын Совия вырыл тело отца и положил его в деревянный гроб, который оставил в лесу. На следующую ночь Совий опять явился к сыну и поведал ему, что его тело изъедено комарами и пчелами. Тогда сын сжег тело отца. И лишь после этого Совий сказал сыну, что он «крепко спал, как дите в колыбели». В этой притче мы видим утверждение представления о том, что прежнее тело является помехой для нового рождения. Сон отца уподобляется сну младенца в колыбели.

В кого умеют превращаться арийские боги

Кабан – воплощение солнечного света

Особую роль в культе перевоплощения играет вепрь. Издавна у славян, балтов, кельтов, германцев вепрь считался символом солнца и света. Это, например, нашло свое воплощение в русской сказке «Свинка – золотая щетинка». Очевидно, это указывает на некогда привилегированное положение кабана, почитавшегося в качестве ипостаси божества огня и солнечного света. По селезенке жертвенной свиньи гадали о предстоящем годе, об урожае, о приплоде скота, о количестве детей в семье. В этом значении раскрывается смысл легенды, поведанной Иоанном Малалой. У вепря оказалось девять селезенок, что соответствует числу сыновей. Кроме того, вепрь является проводником в иной мир.

У Гомера встречается мотив превращения бога-старца в вепря, и уже в таком качестве бог начинает помогать людям.

У древних германцев вепрь – это символ воинской доблести. В скандинавском эпосе имеется описание щита, на котором изображен воинский знак – голова вепря. Кроме того, у германцев сохранилось предание о происхождении одного племени от двух братьев, одного из которых звали Вепрь. Древнеисландские слова «бог», «вепрь» и «князь» являются однокоренными. В народных сказках нередко огнедышащий дракон принимает образ вепря. Так, у древних иранцев был распространен сюжет о победе главных героев-драконоборцев Триты и Траетона, одержанной ими над демоном, принявшим облик кабана. У балтийских славян существовала легенда, согласно которой огромный вепрь, сверкая белыми клыками, показывался из морской пены всякий раз, когда священному городу Ретра грозила опасность. Таким образом, появление вепря является пророческим.

У кельтов существовал миф о превращении валлийского царя за грехи в вепря после смерти. Широко распространен в кельтской мифологии мотив, когда охотники преследуют вепря и тот, убегая, приводит их в потусторонний мир.

Снежный черт

Вепрь издавна почитался как проводник в страну мертвых. В точно таком же качестве выступает нередко фольклорный персонаж черт. Естественно, что он показывает дорогу в ад, а не в солнечный рай. Иного от черта ожидать не приходится.

В поздних легендах и мифах черт имеет свиную голову и свиные копытца. Таким образом нашло выражение неприятие старых богов и их помощников. Образ черта имеет дохристианское происхождение.

Как полагали наши индоевропейские предки, черти – это проклятые богами люди. Мотив превращения людей в чертей встречается в греческой, хеттской и других мифологиях. Такие люди потеряли дар речи и покрылись волосами.

Это сближает персону черта с диким снежным человеком. Однако у чертей есть рога, хвосты и копыта. В таком качестве черти могут восприниматься как зооморфные боги языческого пантеона, покровители стад и плодородных пастбищ.

Черти имеют обыкновение превращаться в свинью, черную кошку, собаку, змея. Они также могут по своему желанию принимать облик младенца, кузнеца, мельника, странника, а то и знакомого: соседа, мужа и т. д. Черти совращают женщин, и от противоестественной связи рождаются уродливые, покрытые волосами люди. Способность к оборотничеству объясняется злокозненностью черта, желанием напакостить людям. На самом деле любой человек может ошибиться и принять черта за человека в темное время суток – по ночам, когда, как известно, все кошки серы. Чтоб не ошибиться ненароком, чертям народная фантазия придавала заведомо зооморфный вид: хвост, рога и копыта. Реальной отличительной чертой русского черта была остроголовость. На его голове волосы стояли дыбом – шишом. Как мы помним, именно так, с копной немытых свалявшихся волос на голове, описывали снежного человека те, кому удалось его увидеть.

Козлоногие и рогатые

Чрезмерно похотливые древнегреческие и римские божества – охранители стад сближаются по своему внешнему виду и функциям со славянскими чертями. Так, римский Фавн связан с функцией плодородия, одержимости и даром пророчества. Впоследствии Фавна стали считать лукавым духом, ворующим детей, насылающим ночные кошмары. В праздник Фавна – луперкалии (15 февраля) в жертву богу приносили козла и собаку. После жертвоприношения жрецы и жрицы культа – луперки, обнаженные, с козлиной шкурой на бедрах, бежали вокруг горы Палатин и стегали ремнями, вырезанными из кожи жертвенного козла, всех встречных женщин. Считалось, что это обеспечивает функцию плодоношения.

Предполагают, что Пан и Фавн (Луперк) раньше были связаны с культом волка. Этим объясняется их роль охранителей стад.

Согласно греческому мифу нимфа Дриопа ужаснулась, увидев своего сына Пана: его тело было покрыто волосами. Как полагают лингвисты, имя Пан происходит от индоевропейского корня «пус» или «паус» в значении «расцветать», «делать плодородным». Тело Пана покрыто шерстью, у него козлиные копытца, а на голове – рога. Пан выступает в качестве судьи пастушеских состязаний игры на свирели. Кроме того, Пан помощник в битвах. Он наводит беспричинный страх на врагов. Как ни парадоксально, статус Пана весьма высок. Он входит в число олимпийских богов и упоминается вместе с Зевсом и Аполлоном. В античной философии Пан представлялся как божество, все объединяющее. В Греции были святилища Пана, где ему в жертву приносили козла. Ранние христиане причисляли Пана к бесовскому отродью, называли его бесом полуденным, соблазняющим и пугающим людей. Это сближает Пана с прусским богом земли и плодородия Пушкайтсом. Ему, как и Пану, в жертву приносили козла.

Рис. 26. Древнегреческий бог Пан. Римская скульптура

Когда «распушаются» боги

М. Стрыйковский, живший в XVI веке, прямо отождествляет Пушкайтса (Пушайту) с чертом. Согласно Стрыйковскому, ритуал поклонения «черту» заключался в том, что дважды в год – весной и осенью, – когда был собран урожай, в амбаре устанавливали стол с хлебом, сыром, маслом, пивом и приглашали принять участие в трапезе Пушайту. Если поутру пища была съедена, то это являлось залогом обильного урожая и счастья в доме. Пушайту жил в бузине. Очевидно, с этим было связано его имя. Там же обитали его помощники – подземные человечки ростом с локоть. В русской сказке это «мужичок с ноготок, а борода с локоток». Священным деревом Пушайту считалась бузина. В индоевропейской традиции она связана с цветением природы, с подземным миром. Когда цветет бузина, она имеет вид метелки с пушистыми цветами. В древнеиндийской мифологии имелось божество Пушана с сходными функциями. Он связан с солнцем, он открывает все пути, он обеспечивает плодородие. Под его воздействием все живет и расцветает. Пушана находится в постоянном движении. У Пушаны золотой корабль, с борта которого он наблюдает за всеми живыми существами на земле. Он дважды рожденный. Первое его рождение состоялось при ярком полуденном солнце на Небе, а второе – в самой глубине, в ночи. Двойная природа Пушаны заставляет его все время блуждать из Верхнего небесного мира в мир подземный. В связи с этим Пушана наделен функцией проводника: он указывает верную дорогу путникам. Он является проводником в мир мертвых и обратно. Он вечно обновляется и вечно возрождается к новой жизни. В этом заключено его бессмертие. Пушана знает пути к истине и указывает их страждущим. Пушана дарует богатство, успех, открывает сокровища, предоставляет убежище, приносит пищу. Он же пастух всего сущего, он щедр и доброжелателен. Он разъезжает по небу в золотой колеснице, запряженной козлами.

Кплодородный Перунов дождь

Аналогичными функциями плодородия был наделен и общеславянский бог грома Перун. Его колесница также была запряжена козлами. Очевидно, русское выражение «служить за козла на конюшне» восходит к древним языческим временам. С культом Перуна был связан ритуал обливания женщины водой. К такому способу прибегали, чтобы вызвать дождь. Историки не исключают, что в первоначальном виде этот ритуал был связан с человеческими жертвоприношениями.

Кроме всего прочего Перун считался покровителем княжеской дружины. Главным оружием Перуна были камни, топоры и стрелы. В балтийской и славянской традиции идол Перуна ставился на холме и символизировал собой четыре стороны света. Днем Перуна считался четвертый день недели – четверг. Согласно древнерусскому источнику, «Перунов много». В общеславянской традиции Перун одерживал вверх над своим змеевидным противником Велесом. В результате чего освобождаются воды, скот, женщина (княжеская дочь), похищенная Велесом. Функция плодородия закреплена в сюжете, когда после победы Перуна над Велесом идет животворный дождь. Исследователи считают, что имена богов Пана, Перуна, Пушкайтса, Пушаны указывают на общее индоевропейское божество, которое являлось защитником стад, обеспечивало функцию плодородия. В римской мифологии было божество Палес, связанное с той же самой функцией. Палес являлся покровителем коз и овец. Возможно, имя этого божества восходит к древнему индоевропейскому слову, аналогичному русскому глаголу «палить». Римляне праздновали праздник, называемый палилии или парили, 21 апреля. В этот день из серы и разных трав разжигали костры. Между этими кострами прогоняли стада. Пастухи трижды прыгали через эти костры и просили Палеса или женское божество с таким же именем снять скверну с людей, скота, собак, обеспечить плодовитость животных, изобилие трав, урожай, дать животворящую влагу, счастье и богатство. Заканчивался обряд веселым пиром и гуляньем.

Жертвоприношение козла

Весьма похожи на это обрядовые действия у русских на Масленицу. Ряженые с козой обходят огороды и поля и поют: «Там, где коза ходит, там жито родит, где коза ногой, там жито копной». После традиционного обхода козу символически убивают стрелой. Но коза чудесным образом вновь оживает. Далее опять поется песнь о плодородии. Нетрудно заметить, что в этих обрядах утверждается вера в перевоплощение души. Коза символизирует собой умирающего и воскресающего бога, а также души людей. Смерть оказывается мнимой, и после ритуального заклания коза вновь оживает, символизируя собой вечно обновляющуюся жизнь. Иногда вместо реальной козы ряженые водят с собой юношу или девушку, переодетую козой. Иногда козу изображают два человека: юноша и девушка. При этом поют: «С бородой уродился, богу угодился, святой быть не может» или «С бородой, а не мужик». После чего «козу» или «туровня» символически убивают, и он вновь возрождается к жизни. Такие представления о козле как о превращенном добром молодце можно найти в русской народной сказке «Сопливый козел», записанной А. Н. Афанасьевым в XIX веке.

Ритуальное убийство Иванушки, превращенного в козла, изображается как жертвоприношение и в сказке об Аленушке и ее братце Иванушке: «огни горят кипучие, точат ножи булатные, хотят козла зарезати». Народные выражения «забить козла», «драть козу», «драть как сидорову козу», вероятно, свидетельствуют о жертвоприношении козла. Не исключено, что в былые времена роль козла играл человек – «козел отпущения». Нетрудно увидеть в этом действе и сексуальный подтекст. Ритуал жертвоприношения свидетельствовал о сакральной функции живого существа – терявшего жизнь и приобретавшего ее тут же вновь.

Отпущение грехов

Похожий обряд совершался во время новогодних колядок. Коляда символизировала собой возрожденного к новой жизни бога. Колядование сопровождалось ряжением в козу, коня, корову, свинью, медведя и других животных. По избам ходила молодежь, и ее приход сопровождался магическими заклятиями и требованием подарков. Очевидно, переодетые в животных молодые люди символизировали силу плодородия и должны были обеспечить приплод, достаток и счастье в доме. Старики были уверены, что о них позаботятся их внуки и впустят их в новую жизнь, подарят им новое тело. За эту услугу и взималась плата – в виде подарков.

У многих народов черный козел приносился в жертву во время обряда похорон. При этом часть козлиного мяса клали в могилу, дабы душе умершего, совершавшего долгий переход в иной мир, было чем подкрепиться в дороге. Кроме того, козел – это сакральный символ плодовитости. Считалось, что именно козел поможет душе воплотиться в новом теле и покажет дорогу назад – в мир людей. Таким образом, хоронили с дальним прицелом – с верой в то, что душа человека вновь появится в подлунном мире. При этом полагали, что все грехи человека берет на себя козел. И обновленная душа человеческая, очищенная искупительной жертвой, возродится к новой жизни. Очевидно, в таком качестве в библейском сюжете и присутствует «козел для отпущения грехов».

Во время языческих мистерий козел противопоставлялся божествам грозы. Отсюда возникает и эгида – козья шкура, неизменный атрибут громовержца Зевса, а также Афины и Аполлона. С VI века до н. э. щит-эгида из козьей шкуры постоянно сопровождает изваяния Афины. В жертву этой богине приносился козел, а его шкура возлагалась на ее статую. Другой вариант мифа изображает эгиду как огнедышащее чудовище. Здесь мы можем усмотреть трансформацию козла в многоглавого змея.

Огненный фарн

В древнеиранской мифологии существует сакральное понятие «фарн», которое обычно трактуется как обозначение солнечного сияющего огня, огненного духа. Это соответствует фарну осетин, которое означает «счастье», «мир», «богатство». В «Авесте» фарн трактуется как «сакральная благая доля». Фарн можно получить в дар от богов, тогда он приносит дом, жену, детей, скот, здоровье. Как полагают исследователи, фарн был присущ всем ариям в целом. И он трактовался как счастье, судьба, доля. Фарн сопоставим с такими понятиями у римлян, как «Фортуна», «гений». Его можно отождествить с греческой богиней судьбы Тихе. Согласно зороастризму, «у кого есть фарн, тот обладает благой судьбой». Фарн являлся объектом восхвалений. В «Яште» говорится, что он непобедим и могущественен, он спутник победы. Обычно он является победителю. Он летит перед Митрой в виде пылающего огня.

Во времена зороастризма образ сияющего фарна, понимаемого как высшая божественная доля стал атрибутом царя и изображался обычно в виде нимба вокруг головы. У таджиков сохранилось представление, что душа барана, трактуемая как фарн, помогает душе человека перейти через мост, ведущий в рай. В сасанидском искусстве получил распространение образ барана, как воплощенного фарна. Баран был атрибутом иранского бога войны и победы Веретрагна, другое имя этого божества – Вархран. Само это имя указывает на охранительную функцию бога. Однако фарн можно потерять. Это нашло свое отражение в мифе о том, что фарн отлетел от предводителя иранских ариев Йимы в результате его неправедных поступков. После этого фарн Йимы перешел к Заратуштре и укрепил его. Вероятно, можно отожествить фарн с харизмой.

Фартовый ариец

По осетинским преданиям, фарн выступает как добрый дух – хранитель рода. После смерти хозяина – главы семейства – он не уходит вместе с душой на тот свет, а передается детям. Поэтому у осетин были распространены представления, что фарна надо беречь внутри своей семьи. Об этом свидетельствует пословица: «Тише, не забывай, что фарн дома!» Следовало соблюдать определенную осторожность, чтобы не спугнуть фарна резким словом или криком.

При введении шаферами в дом жениха у осетин торжественно провозглашается «Фарн шествует!», а также поются специальные свадебные песни фарна. Фарн в образе «святого барана» выступает как «властитель спальни». Он награждает новобрачных потомством. К нему обращались с просьбой, чтобы рождались мальчики – продолжатели рода. Как полагают лингвисты, славянское слово «парень», используемое для обозначения социально-возрастной категории мужчин, готовых к вступлению в брак, восходит к древнему слову «фарн». Слово «баран» также было синонимом мужчины детородного возраста. Очевидно, с достатком и счастьем связано и русское слово «барин». Как тут не вспомнить право первой брачной ночи во времена позднего Средневековья. Широко были распространены изображения мужского божества Фар(р)о на кушанских монетах I–III века н. э. Слово «парик» и сам парик, изготовляемый из бараньей шкуры, ставший атрибутом английских лордов, также должен являться свидетельством, что с лордами, заседающими в палате лордов, незримо присутствует божественный дух (фарн). Лорды могли выбираться только из числа крупных феодалов – пэров, и титул лорда передавался по наследству. Однокоренные слова с корнем «пар», «ар» присутствовали еще у ариев и обозначали истину, царскую власть, долю, священный огонь. Сами слова «арий», «арийский» могут быть истолкованы в значении «тот в ком пребывает дух», «благородный». Разговорное слово «фартовый» в несколько сниженной форме передает это в значении «любимец богов».

Весьма интересно, что у калашей, живущих поныне в Гиндукуше, высокий статус имеют незамужние парни, пасущие коз на горных пастбищах. Считается, что они являются хранителями духа предков (фарно).

Человеко-баран

Рис. 27. Русский кокошник как атрибут солнечной девы. Фото начала XX века

Изображения человека с царским жезлом и короной, с бараньими рогами на голове и с нимбом встречаются на кушанско-сасанидских монетах, предметах посуды и утвари. Почитание фарна в виде барана сохранилось и в Средние века. Так, в Ставропольском крае под Невинномысском в 2011 году было найдено ритуальное захоронение человеко-барана. К телу барана была приставлена голова молодого царя. Археологи датировали захоронение XII–XIV веками. Аналогичное погребение было обнаружено в Крыму. Там к туловищу человека были приставлены конечности козы. В иранской традиции есть немало примеров, когда фарна изображали в человеческом облике. Сохранилась согдийско-манихейская сказка о Кесаре. Вор, пробравшись в царскую гробницу, объявляет лежащему в ней кесарю, что он его фарн. У кушан фарн изображался в виде человека в царской одежде. Фарн – это сакральное понятие, связанное с родом, с наследованием, с атрибутами царской власти. В «Шах-наме» Кай Кавус дарит богатырю Рустаму трон с изображением барана. На луристанских бронзах, на стеле из Унташгала мы видим персонажей в царских одеждах, в коронах и с бараньими рогами. Изображение барана присутствует на многочисленных зооморфных ручках сосудов в среднеазиатской и сарматской керамике первых веков новой эры. Иногда вместо барана выступает козел, вепрь, собака. Эти звери присутствуют как зооморфные охранители сосуда и его содержимого.

Рис. 28. Рогатая кичка – головной убор замужней женщины у русских

Можно предполагать, что у праиндоевропейцев существовал культ поклонения рогатой богине-матери, олицетворяющей солнце. Головной убор замужней женщины – рогатая кичка – является далеким эхом этого культа. В русском народном искустве сохранились сюжеты, указывающие на существование такого культа в прошлом.

К примеру, в народной вышивке часто встеречается изображение солнечной девы и двух кавалеров на конях. Это явный след сюжета о двух братьях-близнецах, конкурирующих за руку и сердце светозарной дамы. Русский кокошник – непременный атрибут невесты – также указывает на почитание солнечной девы у русских. Кокошники обнаружены уже в новгородских погребениях X–XIII веков н. э.