Текст книги "Рывок в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Александр Завадкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Крейг не подавал признаков жизни, и Андрей, двинулся было вперед, держа оружие наготове.

– Не трогай его, сам сдохнет, если уже не помер, – настиг его внезапно голос Хамы. – Давай мы с тобой лучше пропустим по стаканчику абсента, и обсудим мое вознаграждение. А с этой падалью копы и сами разберутся.

Глава 6.

«...Общественный контроль является одним из столпов современной демократии. В Валионе, мы можем по праву гордиться тем, что данный институт пронизывает практически все сферы нашего общества. И хотя многие, считают, что процедура лишения гражданства – настоящее варварство, подобно изгнанию в древнегреческих полисах, но, я убежден, что мы не можем позволить подонкам, подрывающим устои нашего общества...»

«Политическое обозрение», выпуск N 1027.

С момента покушения прошло каких-то два дня, а Андрей вот уже в третий раз изменил свое мнение о младшем инспекторе Хайме, которого и видел то всего один раз. На первый взгляд этот полицейский производил впечатление служаки и хорошего профессионала, но по итогу расследования смерти Энрике, Вортов посчитал, что переоценил его и тот, как максимум, является небесталанным карьеристом, стремящимся спихнуть проблемы куда подальше. И вот, после того, как он подстрелил охотника за головами, его мнение о инспекторе вновь поменялось. Вернее, поменялось оно после того как он столкнулся с другими представителями правоохранительных органов Равнича, которые, не особо заморачиваясь, записали смерть Крейга как успех их собственной контртеррористической операции. Разумеется, это произошло уже после того, как тот был идентифицирован как подрывник, а до того толстый, неряшливо одетый инспектор успел изрядно помотать Вортову нервы, не слишком тонко намекая на возможность замять все дело за определенную сумму. Но, как уже было сказано, дополнительных расходов не потребовалось. Более того, Хаму удалось убедить ограничиться вознаграждением в пять сотен амеро, к которым прилагался, сослуживший добрую службу, крайз.

После недолгих раздумий индус согласился, что, в свете заморозки счетов и растущим долгом перед Максом, показалось Вортову даром небес.

В общем, история с покушением окончилась практически хэппи эндом. Единственным, что омрачало настроение Андрея была неизвестность, ведь он мог только предполагать найдутся ли еще желающие получить пять тысяч амеро в обмен на его голову.

Однако, по мере того как возвращение в Вавилон становилось все ближе, Вортов начинал осознавать, что возможность покушения отходит на второй план, перед той волной судебных исков и общественных слушаний, которые ждали его по возвращении домой.

Уклончивые обещания Макса, который по совместительству был его адвокатом, обсудить ситуацию позже, изрядно давили на нервы. Но, как говорится: "лучше ужасный конец, чем ужас без конца", и вот уже Андрей просыпается в переходной зоне Аэропорта Вавилона.

Первым, что отметил Андрей, стало отсутствие прессы. Нет, не то чтобы в нем проснулась мания величия, но он ожидал, что на фоне прошедших беспорядков, человек, назначенный главным козлом отпущения, вызовет гораздо больший интерес со стороны СМИ.

"Видимо, тема остыла гораздо больше, чем я предполагал", – с облегчением думал Андрей, усаживаясь в такси. Дорога до дома промелькнула незаметно, несмотря на то, что заняла аж четыре часа из-за пробок. Но, как бы то ни было, спустя вышеозначенное время, Вортов уже выходил из машины и разглядывал песчано-золотистые солнечные панели родного дома. Квартал, в котором поселился Вортов, являлся частью архитектурной композиции "Вавилонская башня" и потому считался довольно престижным. Подобные дома-свечи были на каждом уровне и различались лишь цветом. И все они, от ослепительно белых вилл на побережье до бизнес-центров с позолоченными шпилями были построены с тем расчетом, чтобы многомиллионный мегаполис со стороны залива выглядел единой, золотистой башней, увенчанной многочисленными шпилями на каждом уровне. Андрею очень дорожил своим жильем, ведь для него оно стало не просто местом обитания, но символом того, что он смог отвоевать для себя не последнее место в новой жизни, которую начал практически с нуля. Но, как это обычно в жизни и бывает, его счастье не было полным. До окончательного закрепления в рядах обеспеченных граждан вольного города Вавилон ему оставалось выплатить банку около трехсот тысяч амеро – четверть от первоначальной суммы, которая, несмотря на всю ее внушительность, была попросту смехотворной по сравнению с нынешней рыночной стоимостью его жилья.

Что, в свете текущих проблем, а, в особенности, перспективы лишения гражданства, не ускользнуло от внимания банка, откуда уже который день шел поток сообщений с предложениями "от которых нельзя отказаться".

Впрочем, размышлять над этим Вортов не стал, а просто поднялся к себе домой, заказал пиццу и стал дожидаться Макса., который обещал появиться, как только он объявится в городе.

Ждать пришлось всего сорок минут. Как бы подчеркивая серьезность ситуации, Макс, для разнообразия решил воспользоваться общественным транспортом, и теперь его потная раскрасневшаяся физиономия с укором смотрела на Вортова. В руках у него была упаковка баночного пива, которую он кинул на журнальный столик и, не утруждаясь приветствиями, тут же вскрыл.

Андрей терпеливо наблюдал за тем, как его лучший друг, торопливо опустошает первую банку со скоростью, не позволявшей наметившемуся второму подбородку синхронизировать движения с первым. Сам же хозяин, тем временем устроился на диване, стоявшем напротив почти двухметровой выемки голографического амфитеатра. Когда, гость наконец утолил жажду, Вортов перешел к делу:

–Ну?

–Жопа,– лаконично ответил Максим, подражая другу, одновременно устраиваясь в кресле и прижимая к себе упаковку с пивом. Впрочем, одной банкой он все же поделился с хозяином, который едва успел перехватить летящий в него предмет.

– А поконкретней?

– Конкретно все написано в тех файлах, что я тебе прислал. Но, поскольку, подозреваю, тебе было не до этого, постараюсь как можно четче обрисовать ситуацию. Но сперва, два вопроса – как оно, того стоило?

Вортов мгновенно понял, о чем идет речь. На видео с полуодетой Звенцовой его разомлевшая туша на заднем плане была видна вполне отчетливо.

– Не стоило, Макс. Ни тогда, ни тем более, сейчас. Сам не знаю, что на меня нашло.

–Да брось, столько лет...больная тема...а ты взял и сделал!! – с придыханием твердил Макс, открывая вторую банку. Пожалуй, для полноты картины ему не хватало только патетически вскинуть палец вверх, но руки, в этот момент, у него были заняты. – Вообще, завидую тебе. Ты живешь, словно герой фильма... Серьезно, этот Крайг или как там его... Он ведь у тебя какой по счету, третий?

Внезапно Андрею стал неприятен этот разговор, а особенно ему не понравился блеск в глазах друга, когда тот говорил об убитых Вортовым людях.

– Приключения это конечно здоров, только вот по итогу я оказываюсь по шею в дерьме, – раздраженно ответил Андрей. – Давай сосредоточимся на том, как меня из него вытащить.

– Эх, хотел бы, и я...

–Макс! – оборвал друга Вортов.

–Да все, все...все, -ответил тот и сделал пару шумных глотков из банки. – Короче, в каком-то смысле все не так плохо, как кажется, пока я с тобой судебная машина тебя не раздавит.

–Ты ведь сказал, что ситуация...Поясни.

–Да, конечно, – сосредоточился на деле Максим и поставил недопитую банку на пол, рядом с креслом. – Хорошая новость в том, что повесить на тебя подстрекательство к мятежу властям не удастся. На видео хорошо видно, что ты в полной отключке. Плюс Звенцова на днях дала показания. Произошедшее что угодно – технический сбой, злонамеренные действия третьих лиц, но никак не умысел. У обвинения нет шансов. Начнут продавливать дело, и твои коллеги их с потрохами съедят. Сегодня тебя посадят, завтра кого угодно...

Андрей понимающе кивнул, мысленно отметив появление в городе Лены и уже начал раздумывать об организации встречи, чтобы обсудить произошедшее. Да и с Анной встретиться не мешало. Тот загадочный патлатый парень из карантинного лагеря все никак не давал Вортову покоя. Пожалуй, он был наиболее удобным кандидатом, если не в организаторы, то в участники покушения. Маячок то однозначно был установлен в лагере, да и вино напичкано химией явно неспроста.

–...Таким образом, это автоматически отсекает большую часть исков от пострадавших в беспорядках. Но, кто-то же должен быть виноват, понимаешь? Отсюда иск канала ...ну, врать не буду, составлен он мастерски – Инга явно затаила обиду, но в корне ситуация выглядит следующим образом. Виноват либо канал, раскапывающий общественно опасные истории, а ты всего лишь жертва обстоятельств. Как максимум, некомпетентный идиот. Либо ты, нагло используя ресурсы канала, заварил всю эту кашу. В этом смысле, их иск о нецелевом использовании средств попытка замазать тот факт, что твое журналистское расследование было санкционировано руководством канала. Здесь я полагаюсь на твою осторожность...ты писал, что предпринял меры, чтобы предотвратить утечку информации. Дашь показания под химией и дело в шляпе. Ты делал свою работу, остальное – воля провидения. Далее идет иск от Зеты Ковальски...но тут ничего не поделаешь, вероятно, компенсацию с тебя сдерут. Конечно, никто требуемого миллиона ей не присудит, но...у тебя как вообще с деньгами?

–Восемьдесят три тысячи на замороженных счетах, – не раздумывая, ответил Андрей. Теперь, после рассказа Макса. Ситуация перестала казаться ему такой мрачной. А тот, тем временем, продолжал:

– Это очень хорошо. Больше двадцати тысяч ей не присудят. Да и мне должок вернуть сможешь, хе-хе, – завершив небольшую речь, Максим, будто празднуя, открыл еще одну банку пива, игнорируя уже начатую.

–Так...-осторожно начал Андрей, – ...в чем же проблема? Тебя послушать и все выглядит просто замечательно.

Макс посерьезнел:

– Ты забываешь про общественный совет. Твое имя пробыло на слуху достаточно долго, так что обсуждение в любом случае состоится. В зависимости от результатов, твое дело могут попытаться решить общим голосованием через сеть. Такое редко случается, это так, но слишком многие пожелали ухватить свой кусок славы, поднять рейтинг ну и все такое. И вот тут возникает такая коллизия. После того как мы тебя отмажем, в глазах общества ты будешь выглядеть некомпетентным идиотом, по вине которого погибли люди. Возмущенные горожане, плачущие перед камерами матери погибших...не мне тебе объяснять. И если будет поднят вопрос о лишении тебя гражданства, а пока все к тому и идет., подобная репутация сослужит тебе дурную службу. Добавь сюда разгневанных фанатов Зеты, желание Инги поквитаться и твои перспективы начинают выглядеть блекло...

– Нужно как-то сбить эту волну, – мгновенно сориентировался в ситуации Андрей. Оценка Макса была верна на все сто. Тема с беспорядками давно остыла и, если не всплывут какие-нибудь сенсационные подробности, не будет никому интересна. За время отсутствия Вортова ее уже успели пережевать сотни раз. Сам же процесс лишения гражданства через процедуры общественного контроля был достаточно редок, чтобы члены совета продавили вопрос просто ради шоу. Суть вопроса вряд ли будет кому-то интересна. Андрей почувствовал себя загнанным в ловушку. Вести медиа-войну против, сосредоточенных в Вавилоне практически в полном составе, представителей планетарных СМИ было самоубийством. С другой стороны, возможно, неверной была неверной сама постановка вопроса. Кроме пятого канала, ни у кого не было причин топить лично его, и дело могло повернуться по-разному. Но сама неопределенность заставляла не на шутку волноваться. Зато если бы ему удалось перебить самую горячую тему и удерживать внимание публики достаточно долго, то вопрос с лишением гражданства отпадет сам собой. Тема остынет и покажется своре желающих получить с этого какие-то дивиденды малоперспективной.

– Вот в этом то и проблема, – покачал головой Макс. Я тут проконсультировался с Анной, они со Звенцовой на этих общественных делах собаку съели. Так вот, она считает, что эта история с клонами твой единственный козырь. И здесь проблему вижу уже я. Если ты начнешь гнать волну до суда, то вся наша стратегия защиты развалится. После, материал, как у вас говорят, "остынет". Тебе придется раскопать нечто большее, чем малопонятное видео. К тому же, со слов Анны, каждый день истерия с общественным контролем и предотвращением беспорядков будет набирать обороты, а значит, чтобы достичь цели тебе придется собрать что-то действительно убийственное.

Некоторое время Андрей молчал, обдумывая услышанное, а затем обратился к другу:

– Спасибо тебе, Макс. Мне нужно над всем этим хорошо поразмыслить. А ты...пока делай что можешь.

Максим кивнул и поднялся с кресла, намереваясь уходить. В иное время, подобное поведение Вортова могло бы показаться не вежливым, если не сказать больше. Но они дружили уже очень давно и понимали друг друга без слов. Андрею действительно очень нужно было побыть одному.

Итогами долгих размышлений стала, состоявшаяся на следующий день, встреча с Анной Леммех, которая проходила в небольшом кафе в торговом центре на четвертом уровне Вавилона. С первых же секунд, Андрей отметил непривычно нарядный вид женщины. Довольно приличное бирюзовое платье до середины бедер, резко контрастировавшее с сухими блеклыми волосами Анны, туфли на каблуках и удачно сочетавшаяся с данными предметами гардероба маленькая дамская сумочка.

"Кажется, она неверно истолковала мое приглашение", – думал Вортов, мгновенно почувствовавший себя неловко. Сам он был одет в простые синтетические брюки и клетчатую рубашку.

– Хорошо выглядишь, – отпустил комплемент Вортов, лихорадочно ища способ поскорее "приземлить" беседу.

–Спасибо, – улыбнулась Анна. – Я решила, что встреча после стольких лет...Ой, не слушай меня! Я опять несу чепуху! Лучше расскажи, как жизнь.

–Да, кстати об этом...ты, наверное, видела обсуждения в сети. Собственно, поэтому я тебя и пригласил...

–Ах, как жаль, – чуть грустно усмехнулась Анна. – Я думала, что в карантинном лагере обстановка была не слишком подходящей, но..., впрочем, неважно. Как поживает твой напарник?

– Он мертв, – несколько грубовато ответил Вортов. – Я собираюсь, вернуть его прах вдове.

–Соболезную, – кивнула Леммех, – Но тебе стоило озаботится этим сразу по приезду. В твоей ситуации любая неблагоприятная история может обернуться очень серьезными последствиями.

Андрей кивнул, соглашаясь, и, одновременно, коря себя за забывчивость, поскольку о металлической урне, лежавшей на дне его дорожной сумки, он вспомнил буквально только что.

– Так чего ты хотел? – спросила Анна, потягивая только что принесенный официантом коктейль.

– Меня интересует человек, у которого ты покупала вино в карантинном лагере. Тебе не показалось странным, что оно у него вообще было?

– Нет, я просто воспользовалась ситуацией, – пожала плечами Леммех. – Что же касается того, парня, то он был из наших. Я точно не помню, как его зовут. Карл, или Крис или как-то еще... он присоединился к нам недавно. Могу дать его адрес, если нужно.

Андрей благодарно кивнул и, заплатив за коктейль Анны, отправился на поиски этого самого Криса.

Но как ни торопился Андрей, застать искомый субъект ему не удалось. Нет, физически неопрятный патлатый тип был на месте, в арендованной им крохотной квартирке на втором уровне Вавилона, в которой, конечно же, царил абсолютный хаос, но вот разум его находился в неведомых краях, ведомый какой-то наркотической дрянью, ни запаха, ни цвета которой Вортов не распознал. Управляющий, который за десятку впустил его в квартиру, лишь сплюнул, глядя на развалившегося на полу полуголового нарика и покинул квартиру. Но вот Андрея перспектива уйти, несолоно хлебавши, нисколько не прельщала.

"Да что за день то такой. Сначала эта неловкая встреча с Леммех, потом не менее неловкая передача праха Лауре Гонсало, а теперь вот это", – думал Вортов, со злостью глядя на бесчувственное тело. В итоге он за собственный счет вызвал врача, который вколол пациенту какую-то дрянь и тот начал подавать признаки жизни.

–А-э-ы, – выразительно пробормотал арендатор квартиры, глядя расфокусированным взором на незваного гостя. – Ты кто?

– Тот, кто не дал тебе сдохнуть в луже собственной блевотине, – едва ли не по слогам пояснил Андрей. – И сейчас ты проявишь благодарность и ответишь на мои вопросы, усек?

–А-а-а, – прохрипел нарик, пытаясь опереться на ближайшую стенку, – чего надо?

– Карантинный лагерь недалеко от Равнича, ты помнишь?

Голова наркомана мотнулась, что могло означать все что угодно. Подавив брезгливость Андрей, ухватил того за худое, бледное лицо и, чеканя слова, произнес:

–Равнич. Лагерь. Вино. Где ты взял вино?

–А-ы, -простонало тело, – не помню я. Уматан был. Кажется, ...

В следующую секунду произошло два события. Во-первых, наркоман, наклонив голову на бок принялся безостановочно блевать, заставив Андрея с матом, отскочить, а во-вторых, в оставленную открытой дверь вошли двое полицейских, в сопровождении управляющего, который, для большей наглядности, указал пальцем на Андрея и заявил:

–Я не знаю, что у этих парней за дела. Но, судя по всему, законностью тут и не пахнет.

"Ну, твою-то мать", – в раздражении думал Андрей. Он был уверен, что уже к вечеру эта история попадет в сеть, дополнив его и так не соответствующий представлениям о добропорядочном гражданине, образ новыми деталями.

К счастью, никаких серьезных последствий не было. Вортову удалось сослаться на Анну, в группе которой и состоял арендатор квартиры, а приводивший наркомана в чувства врач, подтвердил, что его услуги были оплачены из кармана Андрея. На этом полицейские и успокоились, а затем тщательно упаковали наркотики и заодно их владельца, и направились вместе с уловом в участок.

В итоге, единственная хоть чего-то стоящая зацепка оказалась пустышкой. Установить, а тем более изготовить маячок подобный субъект явно не мог. Вино через него мог передать кто угодно. Через некоторое время, Вортов решил не заморачиватся и сосредоточиться на более актуальных проблемах. Но на всем пути до дома, Андрей не переставал мучиться вопросом: "Каким образом этот хандыга доставал в карантине дурь".

Уже дома, Вортов, усевшись на диван, включил голопроектор и начал просматривать дневные новости. К его неудовольствию, интерес к первому за семь лет процессу лишения гражданства не утихал. Всевозможный гражданские активисты старались донести свою позицию по вопросу, который отчего-то внезапно начал их сильно интересовать.

Апофеозом стало выступление главы Церкви Нового Дня Закараиса Смита. Надо сказать, что, по какой-то странной причине, католицизм довольно быстро утратил свои позиции на вновь колонизованной планете. Но природа не терпит пустоты, и, возникшая словно из воздуха, новая церковь, с очень близкими к католицизму догматами, перехватила процесс окормления паствы из рук одной из старейших организаций планеты.

Голографический амфитеатр давал возможность зрителю максимально погрузиться в происходящее и теперь, Андрей слушал речь проповедника, будто бы лично находясь в толпе. Это давало ему возможность наблюдать за настроениями захваченных объективом камеры людей. Здесь были все – клерки, рабочие, служащие. Врачи и учителя, торговцы и бизнесмены. И даже стоявшие в оцеплении полицейские с неослабевающим вниманием слушали невысокого, лысеющего человека в светло-коричневой сутане. Говорил он негромко, но его мягкая речь была наполнена такой убежденностью, что Андрей и сам чуть было не поддался очарованию секрета, которым оратор как бы делился с окружающими. Сбросив с себя мимолетное наваждение, Вортов понял, что речь Смита ему совершенно не нравится.

–...Я не могу с уверенностью судить плохой ли это человек или хороший. Я с ним не знаком. Не мне судить о его профессионализме. Пусть это делают его коллеги. Но одно могу сказать вам точно. В душе мистера Вортова нет места для нашего Господа! Не далее, как несколько часов назад одна из наших прихожанок утешала вдову Энрике Гонсало, человека, который долгое время был коллегой Вортова. И когда настал час Энрике предстать перед создателем, кто провожал его в последний путь? Человек, совести которого хватило лишь на то, чтобы небрежно швырнуть прах мужа в лицо безутешной вдове!

В толпе послышались неодобрительные выкрики и преподобный поднял руку, чтобы успокоить толпу.

– Я не могу судить этого человека. Не мне определять степень его вины. Но могу сказать вам одно, жить с господином Вортовым в одном городе я не желаю. И если Совет сочтет нужным поставить вопрос о лишении гражданства на голосование, я призываю всех верных сынов и дщерей Господа нашего сказать этому малодушному человеку – нет!

Тон выкриков из толпы изменился – теперь люди кричали в одобрение.

Андрей выключил голопроектор и направился в спальню к вирткапсуле. Впереди было много работы и совершенно недостаточно времени. Информационную волну нужно было сбить во что бы то ни стало. К счастью, у Вортова уже был наготове план.