Текст книги "Рывок в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Александр Завадкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Удивительно, – пробормотал Вортов.

– Да это ерунда, – отмахнулся Шранкьё. – Удивительно то, как вы вражеских спецов покрошить умудрились. Даже "драконы" наши обделались. Элита, мать их. Все наши, из вспомогательных только о вас и говорят. А о тебе, в особенности. Говорят, за трех диверсантов тебе аж десять штук отвалили – правда или врут?

–Чуть меньше, – рассеяно ответил Вортов. – Еще был штраф за поврежденное оружие.

Капрал понимающе покивал и продолжил въедливо расспрашивать о деталях прошедшего боя, надеясь выжать из собеседника как можно больше информации. Причина прояснилась уже в полевом лагере, где Андрею было приказано, немедленно отправляться в Равнич, вместе с колонной снабжения, до выхода которой оставалось чуть больше часа.

Сама поездка до Равнича также пролетела как-то незаметно. Большую часть пути Вортов банально проспал в кузове грузовика, примостившись на каких-то тюках.

Но когда он увидел город своими глазами, ему казалось, что он вовсе не просыпался, а его сон просто перешел в новую фазу, сменившись кошмаром.

Пригород с малоэтажной застройкой выгорел практически полностью, открывая взгляду горы пепла и обгоревших остовов домов. Рухнувшие многоэтажки и заваленные обломками улицы представляли собой новый облик когда-то красивого города. Особенно впечатлило Вортова здание вокзала, ставшее похожим на обгрызенную головку швейцарского сыра. Вместе с разрушением прилежащей железнодорожной инфраструктуры, полуразрушенное здание словно бы лишилось цели и обратилось в призрак. Впрочем, несклонные к сантиментам, наниматели ЧВК решили поступить рационально и разместили в останках строения наемников, которым предстояло стать хребтом гарнизона.

Вскоре Андрей решил, что пока что ему вполне хватит впечатлений о городе и отправился в здание, чтобы доложиться сержанту Рамирезу, который и командовал их неполной десяткой – всем, что осталось от роты технической разведки.

–Ну, Вортов, как тебе наш новый дом? – с усмешкой спросил сержант, сверкая новообретенной лысиной, с давними ожогами, образовывавшими странную красноватую окаемку.

–Здание...пригодно для жизни? Центральный лестничный пролет рухнул...

–Не переживай, оставшийся каркас невероятно прочный. А с разрушением окрестных домов, более пригодное для обороны здание найти будет затруднительно. Как там Торвальдсон, держится?

–Еще минимум неделя реабилитации, – покачал головой Андрей. – Он потерял слишком много крови.

–Понятно, – кивнул сержант, – пока можешь расслабиться, ведь для нас, по большому счету, война закончилась. В основном, гарнизон будет состоять из боевиков нового правительства. Роту "драконов" оставили здесь в качестве усиления, ну и чтобы, в случае чего приструнить набежавший в ряды борцов за демократию сброд, если те вдруг совсем уж потеряют берега. Еще сюда перебазируются наши тылы, так что от одиночества страдать не придется.

Что касается наших задач, то здесь все просто. Во-первых, это постановка сигнальных сетей вокруг города. Не представляю, как мы управимся вдевятером, но таков приказ и ничего не поделать. Во-вторых, сопровождение местных бойцов для поддержания контроля над тылом, пока основные силы продвигаются на север, к границе с зоной племен и Африканским союзом. Тут тоже все просто – постановка сигнальных датчиков и упреждение их командования если их пытаются обойти с тыла или флангов. Вопросы есть?

– С вашего позволения, сержант, – поинтересовался Андрей, – кто будет моим командиром?

–Я, – просто ответил тот. – С нашей численностью проще уже не заморачиваться и не плодить сущностей. Во время командировок, старший пары будет назначаться мной в каждом конкретном случае. Но то так, для порядка. Вдвоем в батальонную колонну перестраиваться не придется. Да, пока не забыл. Тыловики расположились в зале ожидания на втором этаже, сходи и получи новое оружие и снаряжение. Эти клоуны умудрились оборудовать сувенирные и газетные киоски под склады.

– Разрешите выполнять? – для порядка поинтересовался Вортов, на что получил лишь небрежный кивок.

Полчаса спустя Андрей уже заканчивал проверку полученного снаряжения, уделяя особое внимание прочности крепления датчиков к внутренней поверхности брони. Покончив с этим, Вортов направился в расположении отряда, размещенного в бывшем привокзальном изоляторе, а сейчас приспособленном под жилое помещение со спальными мешками на полу, шкафчиками для размещения брони и крючками, которые должны были символизировать оружейные шкафчики.

Оказавшись в помещении, Андрей тут же оказался предметом пристального изучения семи пар незнакомых глаз. Не теряясь, он тут же представился своим малознакомым сослуживцам, служивших ранее в других взводах. Те, представились в ответ. Пара ребят арабской наружности, один японец, швед, а также трое выходцев из корпоративных секторов, затруднявшихся с определением собственной национальной принадлежности довольно быстро потеряли всякий интерес к новичку и вернулись к своим делам. Единственным, кто удосужился ввести вновь прибывшего в курс дела, стал японец по имени Амадо Харуки.

– ... Так что сейчас, мы практически просто ходим на работу, – пояснял он. – Каждый день четыре двойки в разное время выходят и проверяют информационные накопители. Интервалы и время выхода всегда разные, чтобы вражеские диверсанты не могли изучить наше расписание. Но пока все тихо. Вне службы здание вокзала стараемся не покидать. После всего произошедшего трудно упрекать горожан в отсутствии пылкой любви к завоевателям. Так что никаких увольнительных в город. Само здание вокзала охраняется в основном снаружи. После тяжелых боев, окрестные дома были превращены в руины, в которых лучше не шастать – там размещены секреты. Если станет совсем скучно, можешь побродить, изучить здание, пока не привык. А так, делать здесь больше особо нечего. Что еще. Прием пищи в бывшем кафетерии, по расписанию, но можешь попробовать туда наведаться с целью урвать что-то из уцелевших запасов. Конечно, у наших снабженцев лишнего не выпросишь, но попытаться все же стоит.

Андрей поблагодарил отзывчивого японца и совсем было уже собрался последовать его рекомендациям, как дверь в изолятор распахнулось и в помещение буквально ворвался сержант.

– Вортов, Харуки, Штайн, – гаркнул он. – Живо собирайтесь, поедете со мной в усиление взвода "драконов". Батальон местных вояк отправится с нами.

– Что-то случилось, сэр? – подал голос бледный веснушчатый парень, отрываясь от планшета.

– Планетарная комиссия по вопросам охраны правопорядка выкатила претензию военным кампаниям, работающим в секторе. Вот уже несколько дней они не могут связаться с одной из секторальных тюрем. Наша цель – поселение НМ-916, тюрьма находится неподалеку. Проверим что там и как, и, если нужно, возьмем объект вод охрану. Дело важное, так что давайте поживее. Лейтенант Кастенда лично отправится с нами.

Заявление сержанта взбодрило присутствующих и, перекрывая нормативы, указанные им, трое бойцов облачились в броню и навьючили на себя подсумки со снаряжением и боеприпасами. К моменту, когда они присоединились к, ожидавшему на улице, сержанту у здания вокзала уже начала формироваться колонна. Силы ЧВК разместились в бронетранспортерах, образовывавших авангард и арьергард построения, центром которого были несколько десятков массивных грузовиков, в кузовах которых размещались бойцы нового правительства сектора, а также боеприпасы и снаряжения. Кроме того, несколько легкобронированных джипов, также принадлежавших ДСВП, образовали передовые разъезды.

Выдвижение было стремительным. Даже обычно раздолбаистые боевики нового правительства продемонстрировали несвойственный им уровень слаженности и дисциплины. Впрочем, вероятно, ситуация была настолько серьезной, что командование просто не стало терпеть их обычные выходки. Как бы то ни было, вскоре после формирования, колонна двинулась к обозначенной цели. Дроны беспилотники, вместе с разъездами проверяли все более-менее подходящие места на предмет засад, но на всем протяжении пути так ничего и не обнаружили.

Для Вортова, вся поездка превратилась в одну сплошную тряску, которая не прекращалась на протяжении двух с половиной часов. И потому, когда он покинул десантный отсек бронемашины ему показалось, что худшая часть вылазки уже позади. Впрочем, понимание того, что он ошибался пришло к нему довольно быстро. Вид вышибленных тюремных ворот и испещрённые пулями стены сторожевых башен явно наводили на мысли о грядущих неприятностях.

–М-да, – угрюмо протянул сержант Рамирез и дал отмашку, стоящему рядом с боевой роботизированной платформой Штайну. Тот, закончив вбивать последние настройки, отдал соответствующую команду через планшет и, установленный на платформе миномет начал посылать, начиненные датчиками, снаряды один за другим.

Через пару минут, Рамирез сверившись с данными, поступавшие от активированных датчиков, сказал:

– Никаких признаков жизни во дворе. Ладно, я и Вортов просвечиваем правую башню, остальные левую. Пошли.

И они совершили бросок к башням. Вскоре после того, как они подошли к своей цели, Андрей перестал следить за действиями второй пары и, специальным зарядом проломив дверь вовнутрь, поспешил проскочить внутрь. Сержант следовал по пятам, постоянно выискивая опасность и наводя ствол "химеры" на любой подозрительный выступ. Вслед за ними в здание проникла пятерка "драконов".

Однако, как оказалось, все меры предосторожности оказались излишними, поскольку живых внутри башни не было. Четыре охранника, двое с простреленными головами, другие с многочисленными ранениями по всему корпусу встретились им в верхних и нижних частях башни. Более того, двери, сквозь надземные переходы, ведущие в главный корпус, оказались открыты нараспашку. Равно как и несколько сторожевых постов в самом здании, где вперемешку лежали тела убитых охранников и заключенных. И если на телах первых были явственно видны следы огнестрельных ранений, то со вторыми было не так все просто...Более того, создавалось впечатление, что какой-то сумасшедший мясник гонялся повсюду за эти людьми, распарывая им животы, отрывая конечности и разбивая головы, попутно перемазывая кровью стены, пол и даже потолок.

– Штайн, что там у вас? – отвлек Андрея голос Рамиреза. – Да, у нас то же самое. К чертям, я вызываю подкрепления. Будем входить все вместе.

Сержант оказался верен своему слову и отказался двигаться дальше, пока к ним не подошли три десятка бойцов ДСВП, которых ощутимо нервировала окружающая обстановка.

–Приготовьтесь, возможно придется подрывать дверь. – предупредил всех капрал "драконов", вызвавшийся первым войти в центральный блок, где располагались восемь этажей тюремных камер, а также подземные уровни с карцерами, столовой и техническими помещениями.

Когда вся их разношерстная команда приблизилась к дверям центрального блока, Рамирез аккуратно потянул в сторону дверную ручку и, к его удивлению, дверь немедленно распахнулась. Вовремя уловивший момент, Вортов, выстрелил в образовавшийся проем из "мортирки", заполняя помещения датчиками, настроенными на шлемы "драконов". С противоположной стороны, почти синхронно ту же последовательность действий повторила вторая пара.

– Нет признаков движения, заходим, – быстро сориентировался командир "драконов" и пятёрка тяжело бронированных бойцов проникла в помещение.

–Заходим! – в свою очередь скомандовал, командовавший солдатами ДСВП, мужчина. И те, менее грациозно, но все же поспешно начали просачиваться внутрь.

Андрей вместе с Рамирезом, вошел последним, мгновенно оценивая окружающую обстановку, но быстро сбился, ошалело разглядывая то, во что превратилась тюрьма. Почти все уровни буквально сочились кровью из камер, часть из которых была открыта. Куда бы ни падал взгляд, везде лежали обезображенные трупы бывших заключенных, которых будто бы переколола копьями озверевшая толпа дикарей. Теперь Вортову казалось, что там, в межблоковых коридорах и секторах охраны, тот самый сумасшедший мясник просто разминался. Попадались и застреленные сотрудники тюрьмы, но по сравнению с истерзанными телами зэков, они выглядели настолько обыденно, что почти не привлекали внимания.

Но пока Вортов разглядывал окружающую обстановку, все остальные не теряли времени даром.

–Чисто!

–Чисто!

– Сектор А-1-40 под контролем!

–Сектор А -2-40 под контролем!

–Продвигаемся! Вперед, вперед!

– Вход на нижние уровни под контролем! Техники, не спать! Живо сюда!

Внезапно с третьего этажа послышался встревоженный вскрик:

– Движение справа!

Андрей резко взглянул в сторону кричавшего и увидел, как к решеткам одной из камер с внутренней стороны подскочил худощавый чернокожий мужчина в ярко-красном комбинезоне заключенного и, не обращая внимание на выпущенную кем-то с перепугу очередь, что есть силы закричал:

– Нуу-а-нии! Нуу-ании! Они уже здесь! Они пришли за нами! Они убьют нас всех! Бегите! Спасайтесь пока можете!

Солдаты ошарашенно молчали, глядя на беснующегося зэка, когда в блок вошел лейтенант Кастенда, в сопровождении охраны, и осмотрев помещение, произнес:

–Черт, ну и картинка! Эй, вы там, наверху! Тащите этого придурка к медикам, да спеленайте его покрепче. Вы! Быстро обыскать все камеры, одну за другой – может найдутся еще выжившие. Крант, Войский, сформировать штурмовые группы и приготовиться зачищать нижние уровни. Техники, на вас поддержка. Что встали, дамочки? Приступаем!

Глава 15.

«В научных кругах не принято много внимания уделять идеологии „Нового Рассвета“ много внимания. Большинство серьезных ученых, относятся к их идеям, как к навязчивому бреду и потому специалистов, которые могут сказать что-то связное относительно этой организации очень и очень немного. Что касается лично меня, то все, что я знаю о их идеологии это то, что они считают, что все наше общество, вся планета живет в, своего рода, матрице. Последнее отсылка к художественному фильму, мало понятная тем, кто не интересовался историей земного кинематографа. Если вкратце, то они, считают, что все наше общество, вся наша политическая система это одна большая иллюзия, созданная теми, кто на самом деле управляет планетой».

«Политическое обозрение», выпуск N 404.

В течении двух суток из тюрьмы удалось вывезти семьдесят четыре заключенных. Из более чем восьми тысяч. Большая часть была заколота, зарезана или забита тяжелыми предметами по всей территории тюрьмы. Что, касается, охраны, то все полторы сотни были застрелены или уничтожены иным образом. Предполагалось, что на тюрьму был совершен налет и неизвестному числу заключенных удалось сбежать. Все остальное – странная бойня с массовым использованием холодного оружия, которая затронула и жителей прилегавшего к тюрьме поселка, из которого спасти не удалось никому, невероятная жестокость, включавшая вырезанные из части тел органы и большие куски плоти, а также цели всего происходящего оставалось загадкой и оттого еще больше пугало.

Руководство всех вовлеченных в конфликт компаний довольно быстро осознало масштаб катастрофы и, на период разбирательства приостановило боевые действия на севере и юге сектора, стянув самые боеспособные части наемников к Равничу. Среди наемников ходили самые жуткие слухи, причем наиболее пугающими были не те, в которых излагались версии о тюремной расправе, а те, в которых предполагалось кто будет назначен козлом отпущения.

Спустя всего сутки, напряжение достигло таких высот, что офицерам пришлось прикладывать значительные усилия, чтобы успокоить подчиненных. За всеми этими заботами, высокое и не очень начальство упустило один важный момент – сохранение секретности. Спохватились, только когда засекли попытку одного из бойцов ДСВП выложить отснятое в тюрьме видео в местную сеть. Спохватились, да только к тому моменту принимать меры уже стало поздно. Двое "драконов", самовольно отправившихся в бар, чтобы снять напряжение были банально похищены прямо среди бела дня при полном отсутствии свидетелей. И дело было не столько в том, что они могли кому-то там что-то рассказать, нет – дело было во встроенных в шлем камерах, непрерывно записывавших все происходящее. К удивлению, многих, видео так и нигде не всплыло, в отличие от тел пропавших бойцов, которых, вскоре обнаружили местные рыбаки.

Это породило невнятные шепотки в рядах командования, отголоски которых время от времени доходили до рядового состава. Впрочем, чаще всего простых солдат происходящее наверху интересовало мало, по крайней мере до тех пор, пока все эти хитрые ходы не усложняли выполнения боевых задач и не грозили вылиться в иные формы неприятностей. И пока этого не происходило, а жалование платилось исправно многие были готовы закрыть глаза на происходящее, списав все это на, свойственный профессии, риск.

Что касается, Андрея, то он не относился к той категории, которая готова была закрыть на все глаза, пока происходящее их не касалось. Жизненный опыт подсказывал ему, что это самое "пока" может быть крайне недолговечным. Беда была в том, что в одиночку предпринять какие-либо действия он не мог, да и смысла в этом особого не было, поскольку в частных военных компаниях, как и в армии, царил принцип, что самым умным является тот, у кого звезд на погонах больше. А значит, сейчас самым верным курсом было игнорирование резкого ухудшения жилищных условий, вследствие перенаселенности здания вокзала, а также профессиональное выполнение поставленных задач, к числу которых относилась и та, о которой с отстраненным видом вещал в этот момент сержант:

– Сто восемьдесят два человека, осужденных за связи с террористической организацией "Новый рассвет". В течении, этой и следующей недели, тактические шлемы всех военнослужащих компании "Кондор" будут перепрошиты. Помимо стандартного программного обеспечения, будет добавлена система распознавания лиц с базой данных, в которой и будут эти сто восемьдесят две искомые физиономии. Вопросы?

– Зачем такие заморочки, сержант? – спросил Штайн.

–Я рад, что ты спросил, – кивнул Рамирез. – Сейчас официально виновным в тюремной резне считаются члены "Нового Рассвета", а также их пособники. Но если прогресса долгое время не будет, виноватых в любом случае придется искать. Так что здесь ничего нового. Либо мы, либо они. За подробностями можешь обратиться к Вортову, он не только знает, как работает управление общественным мнением, но и уже побывал примерно в такой же ситуации. Результат – вместо того, чтобы наслаждаться жизнью в столице и почивать на лаврах собственного успеха, он теперь месит здесь грязь вместе с нами и подставляется под пули мятежников. Еще вопросы?

– У меня один, – подал голос Андрей, у которого из головы все никак не выходили крики того заключенного. Ему отчетливо казалось, что он уже где-то слышал слово "Нуани". – Как на практике будет осуществляться этот поиск, мы все же не полиция.

– Все верно, – устало произнес Рамирез, – мы не полиция. Насколько я понимаю, то все эти телодвижения один большой реверанс в сторону комиссии. Поскольку после всех разрушений, о единой городской системе безопасности говорить не приходится, мы создаем свою собственную, можно сказать, мобильную систему. Теперь, весь полк будет ходить в пешие патрули. Нас это касается в меньшей степени, поскольку обязанностей по поддержанию сигнальной сети с нас никто не снимал. Но тем не менее, перепрошивку систем сделают всем, чтобы как можно лучше прогнуться перед комиссией. К хорошим новостям, пожалуй, можно отнести то, что с этого момента, всем нам будут разрешены увольнительные. Более того, они будут активно поощряться, но пиво придется пить в полном боевом облачении. Только так. Ах, да, немаловажный момент. Если вдруг система распознавания лиц обнаружит подозреваемого, не пытайтесь его задержать или, еще хуже, устраивать перестрелку. Особенно это касается общественных мест. Сигнал будет послан автоматически. Затем на место прибудет сброд, который именуется вооруженными силами местного правительства и дальше это их забота. Политика компании – как можно надежнее прикрыть свою задницу и дистанцироваться от всего этого как можно дальше. Настоятельно советую вам придерживаться озвученной политики, потому, что так будет лучше для всех. В том числе и для вас. Если есть еще вопросы – спрашивайте. Будет лучше если мы проясним все неясные моменты здесь и сейчас.

Но вопросов больше не было. Медленно переводя взгляд с одного бойца на другого, Рамирез разрушил момент тишины:

–Хорошо бы, чтобы это значило, что всем все понятно и никто никуда не вляпается. Надеюсь на ваше благоразумие и, в большей степени, на чувство самосохранения. Потому что, если вы умудрились пережить предыдущие бои, значит оно у вас есть.

Ну, либо вам просто дико везет. Ладно, отдыхайте. В четырнадцать часов ровно всем прибыть к логову нашей киберкоманды. Будете проходить инструктаж на тему взаимодействия с технической разведкой других компаний.

С этими словами, Рамирез развернулся и вышел из помещения, оставив подчиненных переваривать полученную информацию.

– Ну вот только этого еще не хватало, – слышалось возмущенное бурчание.

– Да ладно, вероятно просто формальность, – не согласился другой солдат. – Сделают вид, что ведется активный поиск и успокоятся.

Однако, как показала практика, он ошибался. Очень скоро патрулирование превратилось в одно из основных занятий солдат ЧВК. Как и предсказывал сержант, Андрея и его сослуживцев патрульная чехарда коснулась мало. – хватало работы и по профилю. Более того, из-за присутствия коллег из других компаний сигнальные сети накладывались друг на друга попытки получить от них данные, зачастую оканчивались разбором полетов на тему того, как так вышло, что вместо обещанных данных, командование получает непонятную мешанину в неизвестной кодировке. Были также и случаи выезда тревожных групп в места, где пришедшие ставить ретрансляторы, бойцы одной компании опознавались как противник датчиками, установленными солдатами другой. В общем, накладок хватало с избытком. Но жизнь продолжалась, и война в секторе вольных поселений накалялась все больше. После того, как значительную часть наемников перебросили на противодействия загадочным, но оттого еще более зловещим планам организации "Новый Рассвет", ситуация на фронтах стала складываться не в пользу ДСВП. Наскоро собранным головорезам противостояли более мотивированные ополченцы юга, с каждым днем, каким-то неведомым путем, получавшие все более мощное и современное вооружение. На севере была другая проблема, банды из зоны племен перли в дестабилизированный, но богатый по их меркам, регион нескончаемым потоком. Появившееся в их руках оружие со складов Африканского Союза явственно свидетельствовало о том, что этот поток был управляемым. Однако, даже драматичные изменения в зоне боевых действий не сподвигли их нанимателя на пересмотр приоритетов. И потому значительная часть полка, где служил Вортов, сидела в Равниче и прилагала все усилия для поимки беглецов.

Андрей не понимал причин происходящего. Простейшая арифметика говорила о том, что две сотни бывших заключенных, даже если они имеют какую-то подготовку, что было маловероятно, никак не могли быть опаснее тысяч и тысяч вражеских солдат. Непонимание не сводило Вортова с ума лишь только потому, что этому препятствовала всепоглощающая усталость. Даже в тот момент, когда он вспомнил, что раньше слышал слово "Нуани" из уст одного из своих поклонников, который стремился донести миру вести о сверхагрессивных обезьянах. Теперь, после того, как он побывал в той тюрьме, картинка, описанная тем неуклюжим толстячком, представала совсем в ином свете. Впрочем, сокрушаться об упущенных возможностях не было ни желания, ни физических сил. Прошлое осталось в прошлом, и Андрей мечтал только о том, чтобы в один, далеко не прекрасный день, оно его не настигло.

Старинная мудрость гласит: "бойтесь своих желаний". И, однажды вечером, Вортову таки удалось увидеть кое-кого из прошлой жизни.

Все произошло во время возвращения из патруля. Легкобронированный пикап службы снабжения, неспешно колесил по неплотно забитым улочкам города, минуя наиболее оживленные его участки, стараясь держаться между деловым центром и рабочими окраинами. Андрей, которому не досталось места в кабине и потому пришлось делить кузов с тремя минометными платформами, уже привычно выискивал среди фасадов домов следы развернувшихся здесь, не так давно, уличных боев. Переводя взгляд с одного здания на другое, Вортов случайно обратил внимание на, гуляющую вдоль набережной, девушку. Испытывая непонятное волнение, Андрей постарался как можно подробнее ее рассмотреть, но тут машина въехала в очередной поворот, и он был вынужден оставить эту затею.

Уже на базе, после рутинного приведения в порядок оружия и снаряжения, Андрей направился к полковой киберкоманде, дневавшей и ночевавшей в комнате управления охранными системами вокзала, от которых, к слову, мало что сохранилось. Поприветствовав присутствовавших, многие из которых даже не сочли нужным отрываться от мониторов для ответного приветствия, Вортов тут же направил стопы к рабочему месту своего шапочного знакомого, которого, если он запомнил правильно, звали Марк – довольно высокий жилистый паренек, с пышными огненно-рыжими волосами и представительной козлиной бородкой.

Знакомы они были постольку поскольку, общих интересов было немного. Однако, Марк время от времени заходил, чтобы осведомиться не получал ли Андрей известий от, все еще находившегося, в больнице Локрейна, Олафа Торвальдсона с которым киберспециалист сдружился на почве любви к онлайн-играм.

– Приветствую, – сказал он, отрываясь от микроскопа, через стекло которого он разглядывал маркировки различных деталей непонятного назначения. – Что привело тебя сюда, в этот прекрасный уголок, оторванный от жесткой реальности окружающего мира. Есть новости об Олафе?

– Нет, – покачал головой Андрей, – ту такое дело – мне нужна небольшая услуга.

–Сделаю все, что в моих силах, – с готовностью отозвался Марк. – Или нет, от услуги зависеть будет. Но вообще излагай, здесь становится скучновато.

– Мне нужно просмотреть видео с камеры шлема. Не мог бы ты...дать мне доступ, скажем так?

–Мог бы, – просто ответил Марк. – Но ты ведь понимаешь, что правилами компании такое очень не поощряется.

Андрей ничего не ответил, а просто расчистил немного места в углу стола и водрузил, на освободившуюся площадку, шлем.

–Нда, – протянул Марк. – Давай еще раз проясним ситуацию. Ты понимаешь, что видео в памяти шлема это, образно выражаясь, твой черный ящик. Если ты влипнешь в историю, то запись из него может стать единственным, что спасет тебя от тюрьмы или чего похуже. И если, в процессе трибунала в нем обнаружат следы несанкционированного доступа, а такое не скрыть, то вся его ценность как доказательства твоей невиновности сведется к нулю. Подумай хорошенько, стоит ли рисковать своей страховкой от обвинений в военных преступлениях ради...кстати, чего ради оно тебе так нужно?

– Это немного личное, – Пожал плечами Вортов. Марк посмотрел на него как на идиота, а потом медленно, цедя слова произнес:

–Меня интересуют не подробности, а твое решение. Могу я приступать к работе или нет?

Поколебавшись, Андрей негромко ответил:

–Да.

На это Марк лишь молча кивнул, взял со стола шлем и парой ловких движений извлек из затылочной части батарею. Затем, удерживая его в одной руке, он принялся нашаривать нужные ему инструменты.

–Как-то ты быстро согласился, с учетом того, что сам только что рассказывал, как все это может привести к моему расстрелу, -отстраненно произнес Андрей, пытаясь отогнать мысли о том, что сейчас он совершает глупость.

Марк, не отрываясь от работы, ответил:

– Каждый сам пишет код своей жизни. И за все возможные баги нести ответственность тоже приходится самому. К тому же, здесь действительно стало скучновато. Теперь не мешай, а лучше вернись минут через сорок, когда все будет готово.

Вортову ничего не оставалось, кроме как последовать настойчивой рекомендации и примерно через час он уже рассматривал, шедшую по набережной, женщину и с трудом узнавал ту, которую он привык представлять совсем в другом образе.

– Симпатичная, -прокомментировал Марк, наблюдая как Андрей раз за разом пытается приблизить картинку на экране планшета. – Кто это?

–Анна Лемех, – отстраненно пробормотал Андрей.

– Кто?

– Не важно, – махнул рукой Вортов. – По началу думал, что ошибся, но теперь я вижу, что это она изменилась.

– А-а, – неопределенно протянул спец, – ну, удачи тебе. Чего бы там у вас не было. А теперь, если у тебя нет ко мне иных дел, очисти помещение – мне нужно работать.

С благодарностью кивнув на прощание, Вортов отправился в секцию своего отряда, где, отбившись от предложений перекинуться в картишки, повалился на лежак и постарался обдумать ситуацию. Растревоженный, разбегающимися во все стороны мыслями, Андрей заснул, не в силах прийти к какому-то определенному выводу.

На следующий день ситуация повторилась. И на следующий. И еще через день. Андрей больше не мог думать ни о чем, кроме Анны. При этом это не было любовной горячкой или внезапно вспыхнувшей страстью. Нет, при мыслях о старой знакомой его разум наполнялся смутными подозрениями и предчувствием надвигающейся беды. Он уже совсем было собрался выпросить у сержанта внеочередное увольнение в город, чтобы попытаться найти Анну и наконец разобраться с, тревожащими его, чувствами, когда неспешно вошедший в комнату Щтайн известил его, что его спрашивала какая– то женщина, которую задержали часовые на входе.

Андрей, под аккомпанемент добродушного смеха товарищей, буквально выскочил наружу и попытался разъяснить старшему караула, что ничего страшного не произошло и с Анной он действительно знаком. Финальную точку в споре поставил сержант Рамирез, давший разрешение отлучиться в ближайшее заведение, с наказом прибыть в расположение не позднее чем за сорок минут до начала выдвижения на обход сигнальных линий.

– Ну, здравствуй, – сказала Лемех, когда они, преодолевая внезапно возникшую неловкость, сделали по глотку местного пива, которое разрекламировал им хозяин, располагавшегося в подвале, бара, в котором они и решили засесть.

– Здравствуй, – ответил он, невольно отмечая, что неприметная тканевая ветровка и простенькие джинсы сделали то, чего не смогло добиться довольно приличное платье, которое Анна надела в их прошлую встречу. Но если тогда, она казалась Золушкой, которой вместо крестной феи попался не очень добросовестный сетевой агент, торгующий предметами гардероба, то сейчас невзрачная одежда лишь оттеняла ее природную правильность линий и живой блеск серо-голубых глаз. ЕЕ русые волосы, повязанные в конский хвост, своей нарочитой простотой еще больше добавляли ей привлекательности.