Текст книги "Облом великих комбинаторов"

Автор книги: Александр Хорт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА III
Круг сужается

В среду последним был урок физкультуры, «физры», как сокращенно издавна называли его школьники. Ребята шестого «А» быстро переоделись и высыпали на стадион.

Погода стояла по-весеннему свежая и сухая. В такие дни тянет порезвиться. Зима вспоминается, как страшный сон. Сразу понимаешь, до чего тебе надоело одеваться, переодеваться, ходить с закутанным горлом и в шапке. То ли дело сейчас: выпорхнул на воздух, как птичка, ничего тебя не тяготит и не сдерживает. Силу девать некуда, ты готов своротить горы. Где только они, эти горы? Подайте их сюда. От них сейчас мокрого места не останется!

Юрка Зрачков спросил учителя:

– Геннадий Викторович, мы будем сегодня бегать на время?

– Сегодня другое упражнение, – загадочно ответил тот.

После того как он отослал девочек прыгать в длину, учитель выстроил мальчиков и объявил:

– Ребята! Сегодня мы займемся силовой тренировкой. Лето вы должны встретить в хорошей спортивной форме. Без лишнего жира и с накачанными мускулами. Проведем соревнования по переноске тяжестей. С этим грузом, – он показал на стоящий возле его ног ящик, – нужно обойти один раз вокруг стадиона, не опуская его на землю. Руки менять можно. Устанет одна рука, перекладывайте в другую.

– Геннадий Викторович, отпустите меня, пожалуйста, – попросил вдруг Сережка Кукарекин. – У меня рука болит.

– Что случилось, если не секрет?

– Я утром споткнулся и упал. Сильно стукнулся.

Олег и Димка многозначительно переглянулись.

– Здорово же ты в школу торопился, – говорил учитель. – Какую руку ушиб?

– Левую… то есть правую. Куда уж тут перекладывать.

– Ладно. Одевайся и иди домой.

Отпустив Сережку, Геннадий Викторович начал вызывать ребят по списку.

Фанерный ящик с дощечками по краям был похож на такие, в которых по почте отправляют посылки. Внутрь учитель насыпал десять килограммов песка. Снаружи обвязал толстой веревкой и приделал рукоятку от лыжной палки, чтобы не натереть руки.

Олег и Димка пристально смотрели не только за тем, кто донес, кто не донес. Они еще смотрели, как человек нес, сколько раз перекладывал тяжесть из одной руки в другую. Это же все надо учитывать.

Из четырнадцати подозреваемых груз донесли до финиша без проблем семь человек. Олег составил их список, разместив фамилии по алфавиту: Варенцов, Зрачков, Кочкин, Палаткин, Супников, Торопин, Худояров. Осталось проверить Сережку Кукарекина. Еще на уроке не было Валерки Тюбикова – он второй день как заболел.

После занятий Олег и Димка зашли к завучу Марии Андреевне. Попросили у нее две свинцовые решеточки, каждому по одной. Нужно выяснить, что это такое.

По пути домой Димка спросил:

– Как ты думаешь, у Сережки вправду болит рука?

– Думаю, что нет. Он вообще последнее время часто отпрашивается с разных уроков, не только с физкультуры. То у него болит зуб, то нога. Сейчас вот рука. В то же время непонятно, почему он испугался таскать ящик. Неужели догадался, что это подвох?

– Вряд ли. Мы чисто работаем.

– Это-то да. Но ведь у преступников развито чувство опасности. Они всего боятся… Надо побыстрее проверить его силу. Заставить тащить десять кило. У меня дома есть маленький чемоданчик, в котором я носил коньки на фигурное катание.

– Когда это ты занимался фигурным катанием? – удивился Димка. – Я и не знал.

– В детстве.

– А-а-а…

– В чемоданчик можно положить что-нибудь тяжеленькое.

– Запросто, – согласился Димка. – У меня есть гантели. Две штуки по три кило.

– У меня тоже есть две гантели, – вспомнил Олег. – Точный вес не помню, давно их в руки не брал. Кажется, по четыре.

Олег лукавил, когда сказал, что давно не брал гантели в руки. Он их вообще никогда не брал.

– Возьмем две мои и одну твою. Как раз получится десять. И положим их в чемоданчик.

– А как всучить его Сережке? Тот ведь тоже не у плетня родился, чтобы ни с того ни с сего согласиться таскать такую тяжесть.

– Надо подумать, – вздохнул Димка.

Некоторое время друзья шли молча, думали. Молча перелезли через железобетонную ограду детского сада, чтобы сократить дорогу к дому. Малышей на территории не было. Наверное, сейчас они спали. Олег и Димка молча залезли в качели-лодочку, покачались. Под их мерный скрип хорошо думалось.

– Стоп машина! – вдруг встрепенулся Олег. – Есть у меня одна идея. Только нужно, чтобы нам помог Сашка Еланский и кто-нибудь из девчонок.

Долгое время Сережка Кукарекин мечтал стать киноартистом. Таким известным, чтобы его фотографии продавались в газетных киосках и печатались на календарях. Внешность для этого у него подходящая: высокий брюнет с голубыми глазами. Мама говорит, что он похож на Алена Делона. Правда, кроме нее, никто этого сходства не замечает. И хочется, чтобы люди просили у него автографы, как у самого Делона.

Об этой Сережкиной мечте знали все его одноклассники. Правда, на днях у него появилась новая страстная мечта. Он записался в шахматный кружок и мечтал стать известным гроссмейстером. Таким известным, чтобы он ездил по всему миру, и его часто показывали по телевизору. И чтобы люди просили у него автографы.

Сережка намеревался посвятить шахматам всю свою жизнь. Сейчас он отдавал им все свободное время. И старался, чтобы такого времени было как можно больше. Когда удавалось отпроситься с уроков, как, например, сегодня с физкультуры, радость его была безгранична.

В этот день Сережка, вернувшись из школы пораньше и на скорую руку сделав уроки, принялся разбирать очередную шахматную партию. На разбор партий он выделял каждый день по два часа.

Происходило это так. Сережка ставил доску посередине дивана. Сам садился с одной стороны, а по другую сажал своего пса Монтика. Черный скотч-терьер успешно заменял ему партнера. Одному, без партнера, играть и трудно, и неинтересно. Сережка уже научился в кружке правильно оценивать позицию. Он предвидел, кто выигрывает партию – белые или черные. Монтику он коварно отдавал тот цвет, который в конце концы проигрывал. Однако пес не обижался и всегда с одобрением следил за тем, как хозяин передвигает свои и его фигуры.

От дела шахматистов оторвал телефонный звонок. Поскольку Монтик задумался над своим ходом, трубку взял Сережка. Звонил Сашка Еланский.

– Сережка, сейчас мы моей камерой снимаем кино, – сообщил он.

– Какое такое кино? Опять «Три мушкетера»?

– Нет, другое. Олег Запольский написал сценарий про школьную жизнь. Полкило режиссер, а я оператор. Хочешь сниматься в главной роли?

– Неужели нет!

Гроссмейстером он станет еще не скоро. Пока суд да дело, можно посниматься.

– Тогда чеши к дому Зойки Бобровской. Знаешь, где она живет? На Дирижерской улице.

– Сам знаю. Сейчас подгребу, только переоденусь. Как одеваться-то?

– Как хочешь.

– А Монтика можно взять?

– Это кто такой?

– Мой пес.

– Не надо. Для собаки роли нет, только мешать будет. Приходи быстрей, пока не стемнело, – сказал оператор и повесил трубку.

Возле Зойкиного дома исполнителя главной роли ожидали все участники съемочной группы: Олег, Димка, Сашка и сама Зойка, первейшая красавица шестого «А». Ее так и называли – первая леди.

Сережка спросил:

– Что мне надо делать?

Для съемок он вырядился как петух. Надел чистую рубашку, джинсовую куртку и даже почистил ботинки. Ну, а причесочку сделал – закачаешься. Пробор как по линеечке, да еще попрыскал волосы лаком. Оказалось, любовь к своей первой профессии еще теплилась в его душе.

Димка сказал ему:

– Надо нести чемодан.

– Куда? – поинтересовался Сережка.

– Куда надо, туда и понесешь.

– Да ты толком скажи, куда надо.

Отстранив режиссера, автор сценария принялся объяснять:

– Ты играешь роль человека, который идет по улице. Неожиданно он встречает знакомую девочку с чемоданом. Она уезжает на летние каникулы к бабушке в деревню. Ты видишь, что у нее тяжелый чемодан, и решаешь ей помочь. Берешь чемодан и несешь его отсюда до той автобусной остановки. Девочку играет Зойка.

Сережка насторожился:

– Почему такую маленькую никто не провожает?

– Не меньше тебя, – фыркнула Зойка.

– А кто ее может провожать?

– Отец или мать.

– У нее нет родителей, – сказал Олег. – Она сирота. Я написал сценарий про сиротку.

– Такая маленькая и живет совсем одна?!

– Почему одна? Скажешь тоже. У нее в квартире соседей полно, с ними не соскучишься. Кроме того, есть бабушка в деревне. Каждые каникулы она ездит к ней в гости.

– Тогда понятно, – сказал Сережка и повернулся к Зойке. – Ну, пошли, что ли, на остановку. Давай твой сундук.

– Погоди, – остановил его режиссер. – Оператор еще не готов. Тебе нужно делать по-другому. Ты иди по улице, как будто прогуливаясь. И случайно увидишь Зойку, которая поставила чемодан на тротуар, чтобы сделать передышку. Ты спроси у нее что-нибудь…

– Разве у нас звуковое кино?

– Кино немое. Но тебе нельзя просто взять чемодан и уйти. Ты же не воришка какой-нибудь. Сначала спроси у нее что-нибудь для приличия. Она тебе что-то ответит. – Димка старался воссоздать максимально подробную обстановку киносъемок. Иначе Сережка заподозрит подвох, и все пойдет насмарку. – После этого хватай чемодан и неси до самой остановки. Зойка пойдет рядом. Сашка пойдет за вами и станет снимать.

– Ты до самой остановки будешь нас снимать? – спросил исполнитель главной роли у Сашки.

– Конечно.

– Так ведь дотуда далеко. Неужели тебе не жалко тратить столько пленки?

– Мне для искусства ничего не жалко, – несколько напыщенно ответил Сашка.

– Скоро стемнеет, – строгим голосом напомнил Олег. – Начинаем снимать.

Димка поставил чемодан посреди тротуара. Зойка стала рядом. Сашка нацелился своей кинокамерой. Олег махнул рукой и закричал:

– Три-четыре! Начали!

Сережка подошел к Зое и спросил:

– Скажите, пожалуйста, что у вас в чемодане?

– Духи, – выпалила Зойка.

– Тогда пошли на остановку, – сказал Сережка, схватил чемодан и тут же поставил его на прежнее место. – Почему он такой тяжелый?

Олег терпеливо объяснил:

– Потому что у нее много вещей. Она едет на каникулы в деревню к бабушке. Всем односельчанам везет подарки.

– Всем духи?

– Нет, разное.

– Ну и пусть себе везет на здоровье. Разве я против? Но ведь зрители все равно этих подарков не видят. Они лежат внутри чемодана. Он не стеклянный. Лучше я пустой чемодан понесу.

– Пустой я и сама донесу, – заявила Зойка.

– Для съемок я сделаю вид, что он тяжелый.

– Интересно знать, как это ты сделаешь такой вид? – Димка начал терять терпение. – Тоже мне, Боярский выискался.

– Я читала в журнале «Семь дней», – опять вступила Зойка, – что Боярскому предлагали большие деньги за то, чтобы он снимался с пустым чемоданом. Так он отказался.

– Понял? Хорошие киноартисты все по правде делают. Даже чемоданы носят без дублеров. Поэтому зрители их и любят.

– Не только поэтому, – проворчал Сережка, однако последний довод все-таки убедил его в необходимости нести чемодан.

Сцену начали снимать. Сережка нес чемодан. Зоя семенила рядом. Сашка вприпрыжку шел сбоку, глядя на них через видоискатель кинокамеры. Олег и Димка внимательно следили за тем, чтобы он не натолкнулся на прохожих.

Не пройдя и половину пути, Сережка поставил чемодан с подарками на тротуар.

– Ты почему остановился? – в один голос закричали Олег, Димка и Сашка.

– Передохну чуток.

– Ты будешь стоять, и зрители должны смотреть на такую картину? Больно им интересно. Вот на это пленку тратить жалко. Но не можешь, так не можешь. Тут уж ничего не поделаешь. Найдем другого исполнителя.

– Слабак! – презрительно фыркнула первейшая красавица шестого «А».

– Кто слабак? Я? – свирепо переспросил Сережка и дернул красавицу за рукав: – Ну-ка, пошли.

Они вернулись на то место, где отдыхала девочка-сиротка. Крикнув оператору: «Снимай!», Сережка подхватил чемодан и направился к остановке…

Через несколько минут список подозреваемых увеличился на одного человека. Всего их стало семеро.

Перед уходом со съемочной площадки Сережка спросил Олега:

– Как называется наш фильм?

– «По следам хищника», – ответил тот.

ГЛАВА IV
Берегись автомобилей!

Вечером Олег дал слабину: нарушив договоренность с напарником насчет взрослых, рассказал отцу про следствие, про все, что удалось выяснить за эти два дня, и показал металлическую решеточку.

Запольский-старший работал бухгалтерским ревизором. Олег всегда недоумевал, как это отца угораздило выбрать такую тихую профессию. Работает с бумажками, что-то проверяет на разных предприятиях, да еще готов рассказывать об этом часами. С таким увлечением, будто по крайней мере летал в космос. Выбрал себе старческую профессию. А ведь такой бывалый человек. После окончания школы два года ездил по Северу с геологоразведочными экспедициями, в армии служил радистом, до поступления в институт работал на электростанции. Все умеет, все знает.

– Это похоже на пластину для автомобильного аккумулятора, – объяснил отец сыну. – Того самого, что вырабатывает энергию. Аккумуляторы состоят из таких пластин. Правда, эта пластина необычной формы. Но думаю, вряд ли она может еще для чего-нибудь пригодиться. Так что, скорей всего вам придется выяснять, у кого из родителей подозреваемых имеется собственная машина.

Олег точно знал, что машина есть у Юрки Зрачкова, а у Генки Торопина нету. Позвонив Димке, не застал его дома. Правда, через несколько минут тот позвонил сам.

Оказалось, что Димка нарушил их договоренность, как и Олег. Даже хуже. Он показал пластину не только отцу, а вдобавок ходил с ней по соседям. До тех пор, пока кто-то не растолковал ему про аккумуляторы и тоже посоветовал искать преступника в семье автомобилистов. Димка тоже знал, что у Зрачковых есть машина, а у Торопиных нету. Поэтому Генку из списка подозреваемых вычеркнули. После чего там осталось шестеро.

Выяснить у каждого про машину оказалось проще пареной репы. На следующий день Димка проделал это лучше любого артиста. Даже снимавшийся в фильме Сережка не смог бы сделать это с бульшим искусством.

Полкило подходил по очереди к каждому из подозреваемой пятерки и заводил примерно такой разговор:

– Эх, клево я вчера покатался на машине. Красота! Только ветер в ушах свистит. Ты катался когда-нибудь на легковушке?

Все говорили, что, конечно, катались.

– Неужели? – притворно удивлялся Димка. – Где ж ты мог кататься? У вас же нет своей машины.

– Как это нет? – поднял его на смех Гришка Кочкин. – У нас «Мицубиси».

Точно так же прореагировал Колька Супников, который сказал:

– Очень даже есть! Я еще не родился, а она у нас уже была.

– Ну и что с того, что нет? – усмехнулся Борька Палаткин. – Я тысячу раз на такси катался.

Борьку пришлось вычеркнуть. Катание на такси не повод для того, чтобы оставаться в списке подозреваемых.

Сережку Кукарекина не напрасно заставляли таскать чемодан с гантелями:

– У нас такая машина, какая тебе и не снилась. «Мерседес», самый супер.

У Худоярова машины не было, он лишь изредка катался со знакомыми.

Женька Варенцов, казалось, только и ждал этого вопроса. Он вцепился в Димку мертвой хваткой и все перемену рассказывал о том, как ездил на машине без верха на озеро Рица, это на Кавказе, и какая там была страшная дорога, которая шла по самому краю ущелья. Всех укачало, кроме него.

– Какой марки у вас машина, что она без верха? – удивился Димка.

– А это не у нас, мы просто билеты купили. У нас машины пока нет, – признался Варенцов. – Вырасту, обязательно куплю с первой получки.

К концу уроков круг подозреваемых сузился до четырех человек. В списке остались Зрачков, Кочкин, Кукарекин и Супников.

Почему Сережка Кукарекин соврал физкультурнику, что у него болит рука, Олег и Димка еще не поняли. Потом разберутся. Разумеется, Сережка сейчас подозреваемый номер один. Но и других нельзя сбрасывать со счетов. Их, например, очень беспокоил отсутствующий на перетаскивании ящика с песком Валерка Тюбиков. Почему он заболел в день подведения итогов? По-настоящему болен или хитрит, чтобы ненароком не выдать себя?

Димка сам вызвался проведать его. Олег предложил по-честному бросить жребий, однако Полкило настоял на том, что пойдет один. В глубине души он надеялся получить от этого небольшую выгоду и накануне предупредил классную руководительницу:

– Можно, я завтра первый урок пропущу? Мне нужно проведать Валерку Тюбикова.

Однако Ирина Сергеевна проявила душевную черствость. Она сказала, что половина девятого утра не самое лучшее время для посещения больного, и предложила выполнить поручение после уроков.

Наверное, Олегу она разрешила бы, к нему классная относится лучше. Когда тот попросил Ирину Сергеевну дать адреса мальчиков их класса, она вручила ему весь перечень на следующий день.

Димка сказал Олегу, что возьмет с собой десятикилограммовый чемоданчик с гантелями.

– Зачем? – удивился тот. – Что, он будет с ним в постели лежать?

– На всякий случай. Может, по комнате походит.

Ему вовсе не улыбалось тащиться к Валерке с тяжелым чемоданчиком. Просто хотелось показать Олегу, что он идет не развлекаться, а выполнять сложную работу.

Вернувшись из школы и пообедав, Димка сказал маме:

– Уроки буду делать позже. Сейчас хочу навестить Валерку Тюбикова. Он уже третий день не ходит в школу.

– Старайся его чем-нибудь развлечь, – посоветовала мама. – Когда человек болен, ему грустно, настроение портится, на душе кошки скребут. Его нужно ободрить, поддержать. Он должен понять, что весь класс ждет его возвращения. Это придаст ему силы.

По пути Димка пытался вспомнить забавные случаи, которые произошли с ребятами из их класса за эти три дня. Ничего особенного не случилось. Разве что Генка Торопин хотел вымыть грязную посуду в стиральной машине. Да Сашка Еланский сломал часы с кукушкой, а потом целый вечер куковал вместо нее, и родители не заметили бы, не прокукуй он вместо девяти раз десять. Да еще Женька Варенцов наказал свой дневник за двойку – положил его в угол. А больше ничего веселого не было. «Ладно, хватит и этого, – подумал он. – Самое главное успеть разобраться насчет подозрений».

Дверь ему открыла Валеркина бабушка. Димка поставил чемодан под вешалкой, снял шапочку, куртку. Несмотря на протесты хозяйки, разулся, уж очень у них чисто. Вдруг видит – навстречу ему идет Валерка собственной персоной.

– Ты почему ходишь? – удивился Димка.

– А что мне еще делать?

– Ты же больной.

– Ну и что с того, – ответил Валерка. – У меня же не ноги болят. Я горло застудил. По комнате мне ходить можно.

– И руки у тебя здоровые?

– Кочергу узлом завяжу.

«Чемоданчик можно ему не давать, – подумал Димка. – Сам признал, что руки здоровые».

Они прошли в комнату, где царил беспорядок, вполне простительный для больного. Однако никогда не болевшего Димку такая картина удивила.

– Ты почему постель не убираешь?

– Зачем? Я в любой момент опять могу лечь. Устал ходить, раз – и завалился.

– Здорово! – восхищенно произнес Димка. – Значит, ты можешь лежать, сколько влезет? Хоть целый день?

– Запросто. Только целый день, оказывается, тяжело. Я вот позаповчера лежал и позавчера лежал. А вчера уже не лежал. Надоело.

Димка вздохнул:

– Мне бы не надоело. Я не люблю рано вставать.

– Ну, мне-то сейчас рано вставать ни к чему, я ведь не хожу в школу.

– Завтра тоже не пойдешь? Завтра у нас контрольная по математике.

– Завтра еще не пойду, могут быть осложнения.

– Счастливчик ты, – опять вздохнул Димка. – Завтра утром по телику будут бесподобные мультики. А послезавтра пойдешь, в субботу? Послезавтра у нас урок труда. Будем строгать дурацкие палки для метел.

– Я и послезавтра не пойду. Как раз в субботу ко мне должна прийти врачиха.

Тут уж Димка не мог скрыть своей зависти.

– Ты прямо барин какой-то, – говорит. – Всем надо по утрам вставать и плестись в школу. А ты в этом время можешь смотреть мультики. Мне бы так!

– Да ты не огорчайся, Полкило. Может, еще заболеешь, – попытался утешить его Валерка.

Димка лишь сокрушенно махнул рукой.

– Мне не везет, я еще ни разу в школе не болел. Уже почти шесть лет учусь и все впустую. Прямо не школьник, а Илья Муромец какой-то вырос… Слушай, научи меня, как заболеть.

– Здрасте. Откуда мне знать. Я же не врач.

– Ну и что? Ты же заболел.

– Нечаянно.

– Ну да, ври больше. Нечаянно. Небось все время ходил здоровенький, а как контрольная на носу, сразу слег. И это, по-твоему, нечаянно?

– Конечно. Я не хотел болеть.

– Как это – не хотел? На твоем месте любой захочет. Почему ты не подскажешь мне, как заболеть? – со слезами в голосе спросил Димка и шепотом поинтересовался: – Может, ты после ванной голову в форточку высунул?

– Ничего никуда я не высовывал, – начал злиться Валерка. – Я случайно заболел! Случай-но! Понимаешь?

Димку даже зло взяло от того, что Валерка уперся, как баран, и не хочет раскрыть секрет своего заболевания. Он в сердцах закричал:

– Ладно, Валерка, не хочешь – не говори. Только учти – я тебе тоже ничего веселого не расскажу. И больше у меня никогда ничего не проси. Все равно не дам.

Выскочил в коридор. Кроссовки натянул, не завязывая. Схватил под мышку куртку, шапку, чемоданчик и хлоп дверью. Действовал молниеносно, даже с Валеркиной бабушкой не успел попрощаться.

Спускаясь, он чуток поостыл и вспомнил, что не выяснил самого главного, из-за чего шел. Да еще с таким грузом. Очень не хотелось ему возвращаться. Но делать нечего. Олег ждет от него известий. Нельзя же задерживать следствие.

На этот раз дверь открыл сам Валерка. Димка сказал ему:

– Извини, я погорячился. У вас машина есть?

– Иди к черту! – рявкнул Валерка и захлопнул дверь.

Исправлять положение пришлось Олегу. В наказание за плохо проделанную работу он заставил Полкило присутствовать при его телефонном разговоре с Тюбиковым.

– Валерк, я слышал, к тебе сегодня Полкило заходил, наговорил всяких глупостей, – начал он. – Так ты не обращай на этого дурачка внимания. Он вообще чеканутый. Ходит и у всех про машины спрашивает.

– У меня тоже спросил, – подтвердил Валерка.

– Ну и что ты ему сказал?

– Ничего не сказал.

– А у вас есть машина?

– Слушай, ты тоже чеканутый. Нет у нас никакой машины и никогда не было! – Валерка бросил трубку.

– Учись, пока я жив, – наставительно произнес Олег. – Тюбикова вычеркиваем. Он все мне рассказал.

И тут, искупая свою вину, Дика дельно предложил:

– Помнишь, ты говорил, что хотел посмотреть в пачке газет номер квартиры?

– Было дело.

– А ведь пластины, которые макулатурщик принес завучу, тоже завернуты в газету. Я видел, когда мы их брали. Может, на ней номер написан. Давай посмотрим.

– По одной газете судить трудно. Мало ли где ее могли взять. Приемщик мог в свою завернуть, у него там этих газет миллион. Но на всякий случай посмотреть можно. Наверное, Мария Андреевна уже ушла, жалко.

– Зато приемщик еще на месте.

Олег пристально посмотрел на друга:

– Ну, Полкило, ты сегодня превзошел самого себя.

Бакланов встретил ребят очень радушно. Увидев его приветливую улыбку, они и думать забыли о том, что этого человека мог подкупить седьмой «Б».

– Максим Семенович, мы опять про эти пластины, – сказал Олег.

– Слушаю вас, – сказал приемщик, продолжая складывать на весы очередное тряпье.

– Когда пластины выпали из пачки, они были завернуты в газету?

– Ага.

– И вы прямо в той же газете отнесли их в школу?

– А чего ради я буду их перекладывать?

– Спасибо, большое спасибо.

– Хорошо, что не поленилась сходить сегодня, – говорил Димка на обратном пути. – Все равно нам бы пришлось уточнять завтра у приемщика, не завернул ли он металл в другую газету.

… Мария Андреевна открыла створки нижнего ящика «стенки». Там на папках лежал сверток с оставшимися пластинами. Улыбнулась:

– Надеюсь, молодые люди не дозволят поднимать мне такую тяжесть?

Мешая друг другу, мальчики достали сверток и положили его на стол. На вид ничего особенного: «Индустриальный Теремковск». В их городе многие выписывают такую газету. Этот экземпляр тоже не куплен в киоске, а получен по почте. Над заголовком шариковой ручкой размашисто написан номер. Правда, номер какой-то странный – 418. Может, посередине не единичка, а черточка. Дом четыре дробь восемь или дом четыре, квартира восемь. А между номером дома и квартиры тире. Хотя нет, довольно ясно написано 418. Где может быть квартира с таким номером? Это какой же нужно дом построить, чтобы в нем было столько квартир. Сколько же тогда будет подъездов. А может, это…

Они переглянулись, и Димка радостно закричал:

– «Поезд»!

Зайдя к Димке домой, Олег поторапливал приятеля.

Сейчас, когда следствие выходит за пределы шестого «А» и на горизонте замаячила фигура неизвестного человека, его охватил охотничий азарт. Воображению рисовались картины драк, засад, ночных погонь и, может быть, крови.

«Поездом» теремковцы называли девятиэтажный жилой дом с бесчисленным количеством подъездов, вытянувшийся параллельно реке. Дом был выстроен едва наполовину, а название уже прилепилось к нему. Он находился недалеко от порта на правом, более высоком берегу Теремковки и отовсюду хорошо просматривался. Это было первое, что видели пассажиры подплывающих к городу теплоходов. Понизу его длиннющее туловище прорезывалось прямоугольными арками – они напоминали колеса. Цепочки лоджий разрезали «поезд» на «вагоны». Это самый большой дом в городе. Только в нем может быть четыреста восемнадцатая квартира.

По пути ребята еще раз обсудили план действий, они старались предусмотреть любые варианты.

– Давай все же зайдем в эту квартиру, – уговаривал Димка. – Назовем фамилии подозреваемых и спросим, кого из них хозяева знают. И делу конец. А то будем чикаться еще сто лет.

– Просто заходить в квартиру нельзя, – упрямился Олег.

– Ну почему? Почему нельзя?

– Что-то меня останавливает. Мало ли на кого там нарвемся? Сначала нужно узнать, что за люди в ней живут. Потом решим, как действовать дальше.

Олег вообще предлагал перво-наперво зайти в ЖЭК, где можно сразу узнать и фамилии хозяев. От очередной перспективы общения со взрослыми Димка брезгливо поморщился. Благо сегодня воскресенье, и все конторы закрыты. Олегу тоже не хотелось терять понапрасну день. Поэтому он согласился пойти к «поезду», осторожно поспрашивать его обитателей. Если не удастся пронюхать ничего путного, тогда завтра нагрянуть в ЖЭК.

Ну и домик отгрохали, этот «поезд». Ребята подошли со стороны последнего, двадцатого подъезда. Прочитали на табличке, что последняя квартира номер 720. Значит, до подъезда с четыреста восемнадцатой еще идти и идти. Вот уж действительно поезд, прямо товарный состав.

Четыреста восемнадцатая находится в двенадцатом подъезде. На входе приделан дурацкий кодовый замок. Нужно нажать кнопки тремя пальцами и одновременно тянуть за колечко. Им-то сейчас внутрь не нужно. Не глазеть же на закрытую дверь.

Погода сегодня как по заказу. Поэтому на газоне перед домом гуляет много людей. Кстати, можно попытаться обойтись и без взрослых.

Сыщики придумали отменную хитрость. Они подходили к ребятам и спрашивали:

– Скажите, пожалуйста, Шишкины в четыреста восемнадцатой квартире живут?

Никто не знал. Наконец какой-то пацан сказал, что в четыреста восемнадцатой Шишкиных нет, там живет дядя Володя Изварин. Для страховки поспрашивали еще. Кто-то подтвердил насчет Изварина. Значит, фамилия известна, узнали, что живет один. Теперь осталось выяснить, кем он работает, и сегодняшнюю норму можно считать выполненной.

Форма вопроса изменилась. Спрашивали:

– Скажите, пожалуйста, где живет журналист Изварин?

На детвору тут рассчитывать не приходилось. Ребятня может знать насчет специальности, если человек работает в их доме, скажем, дворником. Взрослые тоже какие-то нелюбознательные. Отвечали, мол, не знаем такого.

Наконец подвернулся толковый человек. Пожилой мужчина гулял возле подъезда со своим внуком. Несмотря на теплую погоду, он был одет в черное пальто с каракулевым воротником. Внук укрощал трехколесный велосипед. Дед любовно наблюдал за его действиями.

– Изварин есть на пятом этаже. Только он не журналист.

– Странно. А кем же он работает?

– Аккумуляторщиком.

Большого труда стоило Олегу и Димке скрыть радость, охватившую их при этом слове. Ведь все сходится. Они и не знали, что есть такая специальность. Кто же еще мог дать пластины для аккумулятора…

– А вы точно знаете, что он не журналист?

– Да какой из него журналист?! Из него журналист, как из меня балерина! Кто вам сказал такую глупость!

Они сами ее придумали. Только это не глупость, а очень даже умный вопрос. Вот сколько важных сведений сразу получили. Дальше расспрашивать опасно. Мужик может что-нибудь заподозрить и рассказать об этом Изварину. Но терять такого собеседника грешно. Тем более что дяденька совсем не прочь почесать языком. Надо спросить что-нибудь безобидное.

– Почему же нам сказали про журналиста. Может, он в редакции работает? Вы не знаете случайно, где он работает?

– Что он забыл в редакции? Этот Изварин работает в автосервисе на набережной, самом большом у нас. Если бы он был журналистом, я бы знал. Но нет, он аккумуляторщик. К нему без конца бегают, у кого машина испортилась.

Больше узнать об Изварине невозможно при всем желании. Надо закругляться. Каждому разведчику известно: в память врезаются последние слова беседы.

– Значит, нам по ошибке дали адрес его однофамильца, – сказал Олег, и они с Димкой пошли прочь.