Текст книги "Второе открытие Америки"

Автор книги: Александр Гумбольдт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Дынное дерево (Papaya de la laguna) широко распространено также на острове Кура и на Кабо-Бланко. Ствол у него более высокий, чем у обыкновенного дынного дерева (Carica papaya L.), но плод вдвое меньше, совершенно круглый, без выступающих ребер, и имеет в диаметре от 4 до 5 дюймов.

Если его разрезать, то видно, что он весь наполнен семенами, и в нем совершенно нет пустых промежутков, какие всегда наблюдаются в плодах обыкновенного дынного дерева. Плоды, которые я часто ел, обладают чрезвычайно приятным вкусом; возможно, это разновидность Carica microсаrра Jacq.

Климат в окрестностях озера вреден для здоровья только во время сильных засух, когда вода отступает и обнажается илистый грунт, подвергающийся действию солнечного зноя. Берега, затененные группами Coccoloba barbadensis Jacq. и поросшие чудесными лилейными, напоминают по внешнему виду водяных растений болотистые берега наших европейских озер. Там встречаются рдесты (Potamogeton L.), лучица (Chara) и рогоз вышиной в три фута, который очень легко спутать с Typha angustifolia L. наших болот.

Лишь после очень тщательного исследования удается установить, что эти растения представляют собой особые виды, свойственные Новому Свету. Сколько растений, обнаруженных на берегах Магелланова пролива, в Чили и в Кордильерах Кито, смешивали когда-то из-за сходства строения и внешнего вида с растениями северного умеренного пояса!

Жители долин Арагуа часто спрашивают, почему южный берег озера, в особенности юго-западная часть его в направлении Лос-Агуакатес, обычно бывает более тенистым, и зелень там свежее, чем на северном берегу. Мы видели в феврале близ Hacienda de Cura, Мокундо и Гуакары множество деревьев с опавшей листвой, тогда как к юго-востоку от озера Валенсия все уже говорило о приближении периода дождей.

Я думаю, что в начале года, когда солнце имеет южное склонение, холмы, окружающие Валенсию, Гуакару и Hacienda de Cura, бывают спалены солнечным зноем, между тем как морской ветер, вступая в долину через Abra[36]36
  Ущелье (исп.).


[Закрыть] Пуэрто-Кабельо, приносит на южный берег воздух, прошедший над озером и насыщенный водяными парами.

На южном берегу около Гуаруто находятся также лучшие во всей провинции табачные плантации. Среди них различают primera, segunda и tercera fundacion[37]37
  Первая, вторая и третья закладки (исп.).


[Закрыть]. Из-за стеснительной табачной монополии жители провинции Каракас могут выращивать табак только в долинах Арагуа (в Гуаруто и Тапатапе) и в Llanos около Уритуку. Доход от продажи табака составляет 500–600 тысяч пиастров; однако содержание откупа обходится так дорого, что поглощает почти 230 000 пиастров в год.

Каракасское генерал-губернаторство благодаря обширности своей территории и превосходному качеству почвы могло бы, подобно острову Куба, снабжать все европейские рынки; но при теперешнем положении в него ввозят контрабандой табак из Бразилии по Риу-Негру, Касикьяре и Ориноко и из провинции Поре – по рекам Касанаре, Арипоре и Мета.

Таковы печальные результаты запретительной системы, которая препятствует прогрессу земледелия, уменьшает природные богатства и тщетно пытается изолировать области, пересеченные одними и теми же реками и граничащие между собой в необитаемых местах.

Среди рек, впадающих в озеро Валенсия, некоторые берут начало в горячих источниках, а потому заслуживают особого внимания. Эти источники выходят из земли в трех пунктах прибрежной гранитной кордильеры: близ Оното, между Турмеро и Маракай, близ Мариары, к северо-востоку от Hacienda de Cura, и близ Лас-Тринчерас, на дороге из Нуэва-Валенсии в Пуэрта-Кабельо.

Я тщательно исследовал физические и геологические условия лишь района горячих вод Ма-риара и Лас-Тринчерас. Подымаясь вверх по течению речки Кура к ее истокам, вы видите, что гора Мариара выступает на равнину в виде обширного амфитеатра, образованного отвесными скалами и увенчанного зубчатыми вершинами. Центральная часть амфитеатра носит странное название – Дьявольская Стена или Дьявольский Угол (Rincon del Diablo).

Из двух его продолжений восточное называется Эль-Чапарро, западное – Лас-Вируэлас. Эти разрушенные скалы господствуют над равниной; они сложены крупнозернистым гранитом, почти порфировым, в котором желтовато-белые кристаллы полевого шпата достигают в длину свыше полутора дюймов. Слюда встречается довольно редко и обладает красивым серебристым блеском.

Трудно представить себе что-либо более живописное и более величественное, чем эта группа гор, наполовину покрытая растительностью. Гора Калавера, соединяющая Дьявольскую Стену с Чапарро, видна очень издалека. Вертикальные трещины разделяют там гранит на призматические глыбы. Можно подумать, что над первозданной породой выступают базальтовые столбы.

В период дождей с вершины этих скал низвергаются каскадами большие потоки воды. Горы, примыкающие на востоке к Дьявольской Стене, значительно менее высокие и, подобно мысу Кабрера, а также отдельным возвышенностям на равнине, сложены гнейсом и гранатсодержащим сланцем.

В ущелье горячих источников Мариара, посреди маленьких воронкообразных водоемов, в которых температура достигает 56–59°, встречаются два вида водяных растений: одно из них – перепончатое, содержащее пузырьки воздуха, другое – с параллельными волокнами.

Первое очень похоже на Ulva labyrinthiformis Вандели, обитающую в теплых источниках Европы. Барроу видел на острове Амстердам пучки Lycopodium L. и Marchantia L. в местах, где температура почвы была еще значительно выше. Таков результат действия привычного стимула на растительные органы. В источниках Мариара нет водяных насекомых. В них находят лягушек; преследуемые змеями, они прыгнули в воронки и там погибли.

К югу от ущелья, на равнине, тянущейся к берегу озера, бьет сероводородный источник, не очень горячий и мало насыщенный газом. Термометр, опущенный в трещину, из которой выступает вода, показывает не больше 42°. Вода собирается в окруженный высокими деревьями водоем, почти круглый, имеющий 15–18 футов в диаметре и 3 фута в глубину.

Несчастные, покрытые пылью рабы купаются в нем после окончания работы на соседних полях индиго и сахарного тростника. Хотя вода в bа́ño[38]38
  Ванна (исп.).


[Закрыть] обычно бывает на 12–14° теплее, чем окружающий воздух, негры называют ее освежающей, так как в жарком поясе это слово применяют ко всему, что восстанавливает силы, успокаивает нервное возбуждение или вызывает приятное ощущение.

Мы испытали на самих себе целебные свойства такого купания. Мы привязали гамаки к деревьям, в тени которых лежит водоем, и провели целый день в этом очаровательном месте, изобилующем растениями. Около bа́ño Мариара мы обнаружили Volador, или Gyrocarpus Jacq.

Крылатые плоды этого большого дерева, отделившись от черенка, вертятся, как воланы. Мы потрясли ветви Volador, и воздух наполнился его плодами, одновременное падение которых представляет собой самое необычайное зрелище. Два испещренных полосами перепончатых крыла изогнуты таким образом, что при падении встречают сопротивление воздуха под углом в 45°.

К счастью, собранные нами плоды уже достигли зрелости. Мы отослали их в Европу, и они проросли в садах Берлина, Парижа и Мальмезона. Многочисленные экземпляры Volador, растущие теперь в оранжереях, обязаны своим происхождением одному и тому же дереву этого рода, которое находится около Мариары.

Географическое распределение различных видов Gyrocarpus Jacq, относимого Броуном к лавровидным, довольно необычно. Жакен обнаружил один вид около Картахена-де-лас-Индиас [Картахена]. Это тот же вид, какой мы нашли в Мексике близ Сумпанга на пути из Акапулько в столицу. Другой вид, растущий в горах на Коромандельском берегу, был описан Роксбургом[39]39
  Это – Gyrocarpus asiaticus Willd.


[Закрыть]; третий и четвертый растут в южном полушарии на берегах Новой Голландии.

Когда, выйдя из воды, мы, по местному обыкновению, сушились на солнце, завернувшись до пояса в простыню, к нам приблизился какой-то мулат небольшого роста.

Степенно поздоровавшись, он обратился к нам с длинной речью о целебных свойствах мариарских вод, о множестве больных, которые посещают их вот уже несколько лет, о выгодном положении источников между двумя городами – Валенсией и Каракасом, где развращенность нравов усиливается с каждым днем.

Он показал нам свой дом, маленькую, крытую пальмовыми листьями хижину, расположенную неподалеку в ограде на берегу ручья, сообщавшегося с горячим источником.

Мулат уверял, что мы найдем у него все удобства, гвозди для подвешивания гамаков, воловьи шкуры для лежания на тростниковых скамьях, глиняные сосуды, всегда полные свежей воды, а также то, что принесет нам наибольшую после купания пользу, – крупных ящериц Jguanas[40]40
  Игуаны (исп.).


[Закрыть], мясо которых, как известно, представляет подкрепляющую пищу.

Из слов этого бедняги мы решили, что он принимает нас за больных, расположившихся у источника. Его советы и предложения приютить нас были не вполне бескорыстными. Он называл себя смотрителем вод и здешним pulpero[41]41
  Владелец pulperia, то есть лавочки, где продают съестные продукты и спиртные напитки.


[Закрыть].

Его предупредительная любезность исчезла, как только он узнал, что мы пришли сюда просто из любопытства или, как выражаются в колониях, являющихся страной праздности, para ver, no mas, чтобы посмотреть, и только.

Мариарские воды с успехом применяются при ревматических завалах, застарелых язвах и тех ужасных кожных заболеваниях, которые называют bubas[42]42
  Сыпи (исп.).


[Закрыть] и которые не всегда бывают сифилитического происхождения. Так как в источниках очень мало сероводорода, то купаться нужно в том самом месте, где они выбиваются из земли.

Дальше та же вода используется для орошения полей индиго. Богатый владелец Мариары, дон Доминго Товар, собирался построить здание для ванн и основать предприятие, в котором состоятельные люди смогут получить не только мясо ящериц для еды и натянутые на скамьи кожи для отдыха.

Вечером 21 февраля мы покинули прекрасную Hacienda de Сига и направились в Гуакару и Нуэва-Валенсию. Из-за чрезмерной дневной жары мы предпочли путешествовать ночью. Мы прошли деревню Пунта-Самуро, расположенную у подножия высоких гор Лас-Вируэлас.

Дорога окаймлена могучими самангами, или мимозами; их стволы достигают вышины в 60 футов, а почти горизонтальные ветви переплетаются на расстоянии свыше 150 футов. Я нигде не видел более прекрасного и густого свода зелени. Ночь была пасмурная. Дьявольская Стена с ее зубчатыми скалами время от времени появлялась вдали, освещенная горящими саваннами или окутанная красновытым дымом.

Там, где кустарник был гуще всего, наших лошадей испугал крик какого-то зверя, казалось, кравшегося за нами по пятам. То был большой тигр, который вот уже три года бродил в этих горах. Он все время ускользал от преследования самых искусных охотников; он утаскивал из загонов лошадей и мулов, но до сих пор еще ни разу не нападал на людей, так как не испытывал недостатка в пище.

Сопровождавший нас негр испускал дикие крики. Он думал напугать тигра; конечно, это средство не помогло. Ягуар, как европейский волк, следует за путниками даже тогда, когда не собирается на них напасть; волк бежит чистым полем по открытому месту, ягуар крадется вдоль дороги, лишь время от времени показываясь среди зарослей.

День 23 февраля мы провели в доме маркиза дель Торо, в деревне Гуакара – очень крупном индейском поселении. Индейцы, коррехидор которых, дон Педро Пеньяльвер, был высококультурным человеком, жили в некотором достатке. Недавно они выиграли в Audiencia[43]43
  Суд (исп.).


[Закрыть] тяжбу и стали владельцами земель, право собственности на которые оспаривали у них белые.

Из Гуакары к Мокундо ведет аллея из Carolinea Linn. fil. Я впервые видел под открытом небом это великолепное растение, составляющее одно из главных украшений больших оранжерей в Шенбрунне. Мокундо – богатая плантация сахарного тростника, принадлежащая семейству Торо.

Там вы можете увидеть столь редкую в здешних краях «сельскую роскошь», как сад, насаженные рощи и беседку с mirador, или бельведером, на гнейсовой скале у самой воды. Оттуда открывается чудесная панорама западной части озера, окрестных гор и пальмового леса, который отделяет Гуакару от города Нуэва-Валенсия. Поля сахарного тростника нежной зеленью молодых побегов напоминают обширный луг.

Все говорит об изобилии, но оно достигнуто ценой свободы земледельцев. В Мокундо с помощью 230 негров возделывается 77 tablones, или участков сахарного тростника, каждый из которых площадью в 10 000 квадратных вар[44]44
  Один tablon равняется 1849 квадратным туазам, что составляет около одного с третью арпана (7023,6 квадратных метра).


[Закрыть] дает чистого дохода от 200 до 240 пиастров в год. Местный и таитянский сахарный тростник сажают в апреле, первый с промежутками в 4, а второй – в 5 футов.

Сахарный тростник созревает через 14 месяцев. Если растение достаточно мощное, то в октябре оно цветет, но верхушку срезают, прежде чем развивается метелка. У всех однодольных (Maguey [Maguely][45]45
  Разновидность агавы (исп.).


[Закрыть], культивируемый в Мексике для приготовления пульке, винная пальма и сахарный тростник) свойства соков во время цветения изменяются. В Терра-Фирме производство сахара – его варка и очистка глиной – весьма несовершенно, так как он идет только для внутреннего потребления, а для оптового сбыта рафинаду и сахарному песку предпочитают papelon.

Papelon – это неочищенный сахар желтовато-коричневого цвета, изготавливаемый в форме очень маленьких голов. Он смешан с мелассой и слизистыми веществами. Самые бедные люди едят papelon, как в Европе едят сыр. Ему обычно приписывают питательные свойства. Сброженный в воде, он дает guarapo[46]46
  Вино из сахарного тростника (исп.).


[Закрыть], любимый народный напиток.

Для выщелачивания сока сахарного тростника в провинции Каракас применяют не известь, а поташ. Для этой цели предпочитают золу Bucare, то есть Erytheina corallodendron L.

Культура сахарного тростника лишь очень поздно, вероятно в конце XVI столетия, была перенесена с Антильских островов в долины Арагуа. Известная с незапамятных времен в Индии, Китае и на всех островах Тихого океана, она была введена в Персии [Иран], в провинции Хорасан, в пятом веке нашей эры для получения твердого сахара.

Арабы начали выращивать сахарный тростник, приносящий такую пользу жителям жарких и умеренных стран, на побережье Средиземного моря. В 1306 году его культура в Сицилии еще не была известна, но получила уже широкое распространение на острове Кипр, на Родосе и в Морее [Пелопоннес]; столетием позже сахарный тростник стал источником богатства Калабрии, Сицилии и берегов Испании.

Из Сицилии принц Генрих ввез сахарный тростник на остров Мадейра; с Мадейры эта культура перешла на Канарские острова, где она была до того совершенно неизвестна, ибо Ferulae, о которых упоминает Юба, – это молочаи, Tabayba dulce, а не сахарный тростник, как недавно утверждалось в одной статье.

Вскоре на острове Гран-Канария, на Пальме и между Адехе, Икодом и Гарачико на острове Тенерифе было уже двенадцать сахарных заводов (ingenios de azucar). На плантациях работали негры, потомки которых до настоящего времени живут в пещерах Тирахана на Гран-Канарии.

После того как сахарный тростник был введен на Антильских островах и после того как Новый Свет дал Счастливым островам маис, культура этого злака заменила на Тенерифе и на Гран-Канарии культуру сахарного тростника. Теперь последняя встречается только на острове Пальма около Аргуаля и Тасакорте, где вырабатывается едва тысяча квинталов сахара в год.

Эгюйон привез сахарный тростник с Канарских островов на Сан-Доминго [Гаити], где с 1513 года или шестью-семью годами позже стали возделывать его в большом количестве под руководством монахов-иеронимитов. С самого начала на плантациях сахарного тростника применялся труд негров, и в 1519 году плантаторы уже заявляли правительству, как они делали и в наши дни, что «Антильские острова погибнут и опустеют, если ежегодно не будут ввозить рабов с Гвинейского берега».

Несколько лет назад выращивание сахарного тростника и производство сахара были на Терра-Фирме значительно усовершенствованы; и так как на Ямайке процесс рафинирования запрещен законом, то рассчитывают контрабандным путем вывозить сахар-рафинад в английские колонии. Однако потребление papelon и сахарного песка, идущего на изготовление шоколада и варенья (dulces), в провинциях Венесуэлы так огромно, что для вывоза до сих пор ничего не оставалось.

Самые лучшие сахарные плантации находятся в долинах Арагуа и Туй, близ Пао-де-Сарате, между Ла-Викторией и Сан-Себастьяном, около Гуатире, Гуаренас и Кауримаре. Впервые сахарный тростник был ввезен в Новый Свет с Канарских островов, и еще в настоящее время канарцы обычно стоят во главе больших плантаций и руководят работами по выращиванию и переработке сахарного тростника.

Город Нуэва-Валенсия занимает обширную территорию, но число жителей в нем едва достигает 6–7 тысяч. Улицы очень широкие, Главная площадь(Plaza mayor) непомерно велика, и так как дома исключительно низки, то несоответствие между населением города и занимаемой им площадью еще разительнее, чем в Каракасе.

Многие белые, особенно более бедные, бросают свои дома и большую часть года живут на маленьких плантациях индиго и хлопка. Там они осмеливаются сами трудиться, что в городе было бы для них – согласно укоренившимся в стране предрассудкам – унизительным.

Вообще среди жителей начинает пробуждаться трудолюбие, и культура хлопка значительно расширилась с тех пор, как Пуэрто-Кабельо предоставили новые торговые льготы, и эта гавань была как puerto mayor[47]47
  Гавань высшего класса (исп.).


[Закрыть] открыта для кораблей, идущих непосредственно из метрополии.

Нуэва-Валенсия, основанная Алонсо Диасом Морено в 1555 году, при правлении Вильясинды, на двенадцать лет старше Каракаса. Вначале Валенсия была поселком, подчиненным Бурбурате, но этот город в настоящее время представляет всего лишь пристань для погрузки мулов.

Высказывают, пожалуй, справедливое сожаление, что Валенсия не стала столицей страны. По своему местоположению на равнине, на берегу озера, она напоминает Мехико.

Если принять в соображение удобство сообщения между долинами Aparya и Llanos, а также между ними и реками, впадающими в Ориноко, если иметь в виду возможность организации внутреннего судоходства по рекам Пао и Португеса до дельты Ориноко, до Касикьяре и Амазонки, то станет ясно, что столица обширных провинций Венесуэлы была бы лучше расположена возле великолепной гавани Пуэрто-Кабельо, под чистым ясным небом, чем около плохо защищенного рейда Ла-Гуайры, в долине с умеренным климатом, но с постоянными туманами.

Находясь вблизи от королевства Новая Гранада, между богатыми хлебом районами Ла-Виктории и Баркисимето, Валенсия должна была бы процветать; однако, несмотря на все эти преимущества, она не смогла бороться с Каракасом, куда за два столетия переселилась значительная часть ее жителей. Семьи Mantuanos[48]48
  Знатные семьи, буквально «облаченные в плащ».


[Закрыть] предпочли жить в столице, а не в провинциальном городе.

Тот, кто не знает, какое огромное количество муравьев наводняет все страны жаркого пояса, с трудом может представить себе разрушения и оседания почвы, обусловленные этими насекомыми. В городе Валенсия муравьев столько, что прорытые ими ходы напоминают подземные каналы; в период дождей они наполняются водой и сильно угрожают целости зданий.

Здесь не прибегали к тем необыкновенным средствам, какие применялись в начале XVI столетия на острове Сан-Доминго, когда полчища муравьев опустошали чудесные равнины вокруг Ла-Веги и богатые поместья францисканского ордена. Монахи, после того как они безуспешно сжигали личинки муравьев и пробовали окуривания, посоветовали жителям избрать путем жребия святого, который стал бы Abagado contra las Hormigas[49]49
  Защитник от муравьев (исп.).


[Закрыть].

Выбор пал на святого Сатурнина, и муравьи исчезли, как только устроили первое празднество в его честь. Со времени завоевания вера значительно ослабела, и только на гребне Кордильер я видел маленькую часовню, предназначенную, судя по надписи на ней, для молитв, обращенных к небу об уничтожении termites.

С Валенсией связаны некоторые исторические воспоминания; однако они, как и все, что касается колоний, восходят к не очень далеким временам и относятся либо к гражданским смутам, либо к кровавым битвам с дикарями. Лопес де Агирре, злодеяния и приключения которого представляют один из самых драматических эпизодов в истории завоевания, направился в 1561 году по реке Амазонке из Перу на остров Маргарита, а оттуда через гавань Бурбурата в долины Арагуа.

Вступив в Валенсию, гордо носящую название королевского города, он провозгласил независимость страны и выход из-под власти Филиппа II. Жители удалились на острова на озере Такаригуа и, чтобы чувствовать себя в безопасности в своем убежище, увели с собой все лодки с берегов. В результате этой военной хитрости Агирре мог обрушить свою жестокость лишь на собственных сторонников.

Именно в Валенсии он сочинил знаменитое письмо испанскому королю, в котором изобразил с устрашающей правдивостью нравы солдат в XVI веке. Тиран (так до сих пор называют Агирре в народе) хвастается поочередно то своими преступлениями, то благочестием; он дает королю советы относительно управления колониями и организации миссий.

Окруженный дикими индейцами, плывя по большому морю пресной воды, как он называет реку Амазонку, он «высказывает беспокойство по поводу ереси Мартина Лютера и растущего влияния схизматиков в Европе». Лопес де Агирре был убит в Баркисимето, покинутый всеми сторонниками.

Умирая, он вонзил кинжал в грудь единственной дочери, «чтобы ей не пришлось краснеть перед испанцами за то, что она дочь предателя». Душа тирана (такое поверье распространено среди местных жителей) бродит по саваннам в виде пламени, убегающего при приближении людей.

Второе историческое событие, связанное с городом Валенсия, – это большой набег, совершенный карибами с Ориноко в 1578 и в 1580 годах. Орда людоедов вторглась вдоль берегов Гуарико, пройдя равнины, или Llanos. К счастью, она была отброшена доблестным Гарсиа Гонсалесом, одним из капитанов, чье имя до сих пор пользуется наибольшим уважением в здешних провинциях.

Теперь часто вспоминают о том, что потомки этих самых карибов в настоящее время живут в миссиях, став мирными земледельцами, и что ни одно дикое племя из Гвианы не осмеливается пересечь равнины, которые отделяют область лесов от области возделанных земель.

Прибрежная кордильера прорезана несколькими ущельями, идущими в одном и том же направлении – с юго-востока на северо-запад. Это явление наблюдается везде от Кебрада-де-Токуме, между Петаресом и Каракасом, и до Пуэрто-Кабельо. Можно подумать, будто повсюду горообразующее давление шло с юго-востока, и это тем удивительней, что пласты гнейса и слюдяного сланца в прибрежных кордильерах обычно простираются с юго-запада к северо-востоку.

Большая часть ущелий вдается в горы в южном склоне, но не прорезает их насквозь; однако на меридиане Нуэва-Валенсии в горах есть расселина (abra), которая ведет к побережью и через которую в долины Арагуа каждый вечер проникает очень прохладный морской ветер. Бриз всегда поднимается спустя два-три часа после захода солнца.

Через эту abra, усадьбу Барбула и восточное ответвление ущелья строится новая дорога от Валенсии до Пуэрто-Кабельо – такая короткая, что до гавани можно будет добраться за четыре часа и в один день проделать путь от побережья до долин Арагуа и обратно. Чтобы ознакомиться с этой дорогой, вечером 26 февраля мы отправились к усадьбе Барбула, сопровождаемые ее владельцами, любезным семейством Арамбари.

27-го утром мы посетили Тринчерские горячие источники, расположенные в трех лье от Валенсии. Ущелье очень широкое, и от озера до берега моря почти все время идет спуск. Тринчера[50]50
  Траншея, окоп (исп.).


[Закрыть] получила свое название от небольших земляных укреплений, построенных в 1677 году французскими флибустьерами, разграбившими Валенсию.

Горячие источники – и этот геологический факт достаточно примечателен – выходят на поверхность не к югу от горного хребта, как источники близ Мариары, Оното и Бригантина; они пробиваются из земли в самых горах, чуть ли не на северном их склоне.

Тринчерские источники гораздо многоводнее, чем все прежде виденные нами; они образуют ручей, который во время самой сильной засухи имеет в глубину 2 фута и в ширину 18 футов. Температура воды, измеренная крайне тщательно, равнялась 90,3 °С. После источников Уридзино в Японии, в которых, как говорят, вода чистая и обладает температурой в 100°, Тринчерские источники близ Пуэрто-Кабельо, по-видимому, являются самыми горячими в мире.

Мы позавтракали около источника. Яйца, опущенные в горячую воду, сварились меньше чем за четыре минуты. Источник, сильно насыщенный сероводородом, выбивается из вершины холма, возвышающегося на 150 футов над дном ущелья и вытянутого в направлении с юга-юго-востока на север-северо-запад.

Горная порода, из которой выходят источники, представляет собой настоящий крупнозернистый гранит, подобный тому, из какого сложена Дьявольская Стена в горах Мариара. Повсюду, где вода испаряется, она образует отложения и накипи углекислой извести. Быть может, она проходит сквозь пласты первозданного известняка, столь часто встречающегося в слюдяном сланце и гнейсе на Каракасском побережье.

Мы были изумлены богатством растительности вокруг источника. Мимозы с тонкими перистыми листьями, Clusia L. и фикусы пустили корни в дно водоема, где температура достигала 85°. Ветки деревьев тянулись на высоте 2–3 дюймов над поверхностью воды. Листья мимоз были чудесного зеленого цвета, хотя их постоянно увлажнял горячий пар.

Аронник с деревянистым стволом и большими стреловидными листьями рос даже посреди озерка, в котором температура доходила до 70°. Те же виды растений встречаются в здешних горах в других местах на берегах потоков, где опущенный в воду термометр показывает едва 18°. Больше того, в 40 футах от места выхода источников с температурой в 90° встречаются совершенно холодные ручьи.

И те и другие некоторое время текут параллельно друг другу, и местные жители показали нам, как, прокопав канавку между двумя ручьями, они устраивают ванну такой температуры, какая им желательна. С удивлением убеждаешься, что и в самых жарких, и в самых холодных странах люди проявляют одинаковую любовь к теплу.

После введения христианства в Исландии ее жители соглашались принимать крещение только в горячих источниках Геклы; в жарком поясе, как на равнинах, так и в Кордильерах, местное население со всех сторон стекается к горячим источникам. Больные, приезжающие в Тринчеру, чтобы принимать паровые ванны, строят над источником нечто вроде решетчатого помоста из очень тонких веток и тростника.

Они ложатся голые на эту решетку, которая показалась мне непрочной и взбираться на которую, по моему мнению, опасно. Река Агуас-Кальентес течет на северо-восток и вблизи от берега моря становится довольно широкой; в ней водятся большие крокодилы, и ее разливы способствуют тому, что климат на побережье становится вредным.

Мы спустились в Пуэрто-Кабельо; река Агуас-Кальентес оставалась все время справа от нас. Дорога очень живописная. Вода бежит по скалистым утесам. Можно подумать, что перед вами водопады на реке Рейс, которая стекает с горы Сен-Готард; но какая разница в мощности и богатстве растительности! Среди цветущих кустов, среди бигноний и меластомовых величественно подымаются белые стволы Cecrop L.

Они исчезают лишь тогда, когда высота местности не превышает 100 туазов над уровнем океана. До этой же границы доходит маленькая колючая пальма с тонкими перистыми листьями, как бы завитыми по краям. Она очень распространена в этих горах, но так как мы не видели ни плодов, ни цветов, то не знаем, тождественна ли она пальме Piritu карибов или Cocos aculeata Jacq.

По дороге мы наблюдали геологическое явление, представляющее тем больший интерес, оттого что долго шли споры относительно существования настоящего слоистого гранита. Между Тринчерой и гостиницей «Камбури» мы увидели выход крупнозернистого гранита; расположение чешуек слюды, соединенных в маленькие группы, не позволяет спутать его ни с гнейсом, ни с горными породами сланцевой текстуры.

Этот гранит, разделенный на пласты в 2–3 фута толщиной, простирается на С 52° В и имеет постоянное падение к северо-западу под углом в 30–40°. Цвет полевого шпата, образующего призматические кристаллы длиной в дюйм, с четырьмя неравными гранями, имеет все оттенки – от розоватого до желтовато-белого. Слюда в шестиугольных пластинках черная, иногда зеленая.

В породе преобладает кварц, преимущественно молочно-белого цвета. В этом слоистом граните я не обнаружил ни амфибола, ни пироксена, ни рутила. В некоторых выходах можно различить круглые массы серовато-черного цвета с очень большим содержанием кварца и почти без слюды. Они имеют от одного до двух футов в диаметре и встречаются в любых климатических поясах во всех гранитных горах.

Они представляют собой не вкрапления, как в Грейфенштейне в Саксонии, а агрегаты частиц, возникшие, по-видимому, в результате внутреннего парциального притяжения. Я не смог проследить границу гнейсовой и гранитной формаций. На основании углов падения, определенных в долинах Арагуа, надо полагать, что гнейс залегает под гранитом, являющимся, следовательно, более молодой формацией.

Относительный возраст этой горной породы мы рассмотрим в другом месте, когда по возвращении с Ориноко попытаемся в особой главе нарисовать геологическую картину формаций между экватором и берегами Антильского моря.

Слоистый гранит тем сильнее привлек мое внимание из-за того, что, управляя в течение нескольких лет шахтами в Фихтельберге, во Франконии, я привык к виду гранитов, разделенных на пласты толщиной в 3–4 фута, но с очень пологим падением, и образующих на вершине самых высоких гор глыбы, похожие на башни или на старинные развалины.

По мере того как мы приближались к побережью, жара становилась удушливой. Рыжеватая дымка паров заволакивала горизонт. Солнце садилось, но морской ветер еще не дул. Мы останавливались на отдых в уединенных усадьбах, известных под названиями Камбури и Дома канарца (Casa des Isleño).

Река Агуас-Кальентес, вдоль которой мы шли, становилась все глубже. На песчаном берегу лежал мертвый крокодил; он был длиной свыше 9 футов. Мы хотели осмотреть его зубы и рот; но, пролежав на солнце несколько недель, крокодил испускал такой зловонный запах, что нам пришлось отказаться от этого намерения и снова сесть на лошадей.

Дойдя до уровня моря, дорога сворачивает на восток и проходит по голому песчаному берегу шириной в полтора лье, напоминающему куманский пляж. Там растут отдельные индейские смоковницы, Sesuvium L., несколько Coccoloba uvifera L., а вдоль берега – Avicennia L. и мангровые деревья.

Мы перешли вброд речки Гуайгуаса и Эстеван, которые из-за частых разливов образуют большие лужи стоячей воды. На этой обширной равнине возвышаются в виде рифов невысокие скалы из меандровых, мадрепоровых и других кораллов, ветвистых или с выпуклой поверхностью. Они как бы свидетельствуют о недавнем отступании моря.