Текст книги "Время уродов (История Восьмого)"

Автор книги: Александр Грог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

"Жаль, что такая прорва продуктов погибнет. Сейчас на Черном рынке... размечтался, расслабился Стрелок..."

– Не пропадет! – будто кольнуло в мозг. Покосился на Слухача – та смотрела внимательно.

Вслух, что ли сказал?

– Знаешь, сколько нищих погибло на Свалке? – спросила неожиданно. Хотя бы в этом году?

– В мою смену двое.

– В твою смену меньше всего. А смен восемь! Понимаешь – восемь! А ворот?! А сколько не погибших, а калеченных?

– Да, вот и недавно один обе кисти потерял, – оживился Стрелок.

– Кисти – ерунда, – отмахнулась Слухач, – кисти ему Лекарь нарастит. А вот как вспомнить...

И тут она принялась вспоминать. Но Стрелку стало не до ее воспоминаний. То есть, как это – кисти обратно нарастит? Это что? Пришьет что ли? А от кого тогда отрежут? Вряд ли от другого нищего – смысла нет. А из прочего более всего ласты с крючками от Л-зубатки подходят. Ими и хватать можно и плавать. Удобная штука. Но тут он представил человека с такими причиндалами и скривился.

По счастью Слухач в это время трепалась о невосполнимых потерях среди уродов, и кривота Стрелка оказалась – как там говорится? – в дугу.

А что если голову нарастить к туловищу? – никак не мог успокоиться Стрелок. – Или туловище к голове? Хотя, пожалуй, не успеют. Что голове без туловища, что туловищу без головы – все одно кирдык.

Нет, не успеют, – еще раз с сожалением подумал Стрелок и неожиданно для себя пожалел уродов.

Слухач что-то уловила. Или ей показалось. По-новому взглянула на Стрелка.

– А вот как вспомнить, что на Западных и Северных Воротах одновременно по Слухачу погибло?! Ты хоть понимаешь, что Слухачи не каждый год рождаются?

Стрелок вообще не понимал, как рождаются Слухачи, Желудки, Хамелеоны и им подобные, но расспрашивать и уточнять почему-то не хотелось. Кто их знает, может они яйца откладывают, как те самые лехидны?

А может даже сумчатые они! Хотя... – он посмотрел на Слухача, – не похоже. Вот бы раздеть и посмотреть, чем она от людей устроена?

Тут мысли его переключились совершенно в другую сторону. Интересные стали мысли. Как у ихнего полу что устроено? Правда ли, как говорил Шестой, "то самое место" даже зубы имеет? И если вдруг что не по ней, так она мужской особи – чик! Вот сейчас просто идеальная возможность спросить, но почему-то боязно.

Ладно, в другой раз, если не сожрут, – опасливо глянул. – Конечно, тогда-то Шестому никто не поверил. Как это так? Да, к ним же ни одна особь мужского пола и на выстрел не подойдет. Даже, если эта особь – есть окончательный урод. Течка ли, нет – фиг кто рискнет! Но, вишь, как оно оборачивается... Раз они заново умеют кисти отращивать, то другое, пожалуй, и попроще будет. С костями возни нет. Интересно... Тогда все меняется. Тогда все становится на свои концы. Вот бы ребятам рассказать!

– Что-то спросить хочешь? – Слухач смотрела внимательно.

Восьмой вздрогнул. Зарделся. Промямлил что-то невразумительно. Про то, что не все ему по жизни везло, и не все ему в этой жизни нравилось и нравится.

– Не понравилось?

Тогда решился сказать в прямую.

– Толстячка вы своего избиваете, кому не лень, и все норовите в живот пнуть. Даже, видел, ногами!

Стрелок уже неоднократно наблюдал, как все кому не лень, походя, били толстячка. А Лунатик так и вовсе, каждый раз подпрыгивал и носком ноги в брюхо! Мужчина с обвислыми щеками хныкал, но не убегал, даже не пытался увернуться.

Слухач заразительно засмеялась.

– Ой, не могу!

Повалилась на пол, будто у нее начались колики. В ангар ворвались Мастер и Лекарь. Узнав в чем дело, Лекарь также уселся на пол и стал всхлипывать от смеха. Мастер привалился к стене, лица его не было видно. Постепенно собралась вся группа. И, казалось, что уже весь ангар гудит, заполняясь смехом. Смеялся и сам толстячок, вытирая слезы со щек.

Наконец, Слухач пришла в себя, отдышалась и уже серьезно сказала Стрелку:

– Если его не бить, он умрет.

И добавила:

– А бить надо по животу.

– Знаешь, почему бьем? Закисел надо постоянно шевелить. Зато он в отличие от нас может жрать все! И жрет!

Вспомнила, как Лидер с Мастером еще совсем недавно привязывали Желудка к стулу с дыркой, пихали снизу бак и заставляли жрать дробленую пластмассу разных видов, в определенной, понятной только им последовательности.

Подумала, стоит ли рассказать, как Желудку во время последней эпидемии скармливали бурые хвощи с Северного склона, а потом Лекарь вынуждал всех его мочу пить? И пили. И не заболел никто. Решила повременить... пока...

Когда с Желудком работали Лидер с Мастером, то уже более никого к нему не подпускали – сами в определенные часы кормили и лупили в брюхо. Каково ему будет узнать, что из отходов, гм... – понятно, каких отходов – Мастер с Лидером готовят свои бомбочки?

Готовили, – поправила она себя.

А у соседей Желудок так, просто-напросто, взял, да и взорвался полгруппы накрылось.

И то, что Желудок, когда расстроен сильно, перерабатывает непищевое в пищевое – если не брезговать вполне съедобно.

Когда с Желудком работали Лидер, Мастер или Лекарь, Слухач и без просьб не мешать старалась держаться подальше. Уж очень это... Сейчас впервые задумалась – то, что он ест все, означает ли, что ему это нравится?

– Зачем я вам? – спросил Стрелок.

Смех моментально смолк.

– Научишь ее убивать, – сказала Слухач и показала на девочку...

5.

Который день занятия заключались в одном и том же:

– Ты говоришь мне, я разъясняю Лунатику, а потом мы вместе внушаем это Лидеру – пойдет много быстрее – уж, поверь! И вот еще что... Готовь ее, как на работу Стрелком.

– Каким Стрелком?

– А как на Свалке!

Умора, да и только, – подумал Восьмой, но ничего не сказал. – Еще и на пальцах учить, без оружия.

Работа есть работа. И Стрелок, как мог, пытался разъяснить – что такое убивать правильно. Теоретически правильно. А практическая правильность, на его взгляд, заключалось в том, что... очень быстро.

Первое время недоумевал, зачем учить девочку, даже если ее называют Лидером? Не проще бы привычное дело взять на себя мужикам? А уж Мастеру прямо-таки природой дано. Спросил Слухача. Ответ озадачил.

– Мы не убиваем. Нельзя. Только Лидер имеет право...

Стрелок рот разинул, да так и застыл.

Потом понял, не иначе, как измывалась, шутки такие – уродские! Юмор у них такой туповатый, типа – в брюхо надо бить, чтобы пища переваривалась. Попробовал бы ему кто стукнуть – тоже сострил бы... заблевал всех с ног до головы. Уроды, что с них возьмешь! И Стрелок выбросил эту чушь из головы.

– Сейчас дашь? – спросил Стрелок. – Как ребенка учить без оружия?

Слухач взглянула в глаза.

– Нет, сейчас ты только думаешь, что не будешь в нас стрелять.

Спорить не стал. Уже разобрался, что здесь всем Слухач командует.

Стрелку все было внове. Все интересно.

– Лунатик только на вас умеет картинки навешивать? А на людей?

– Мы – люди! – глухо и с ненавистью сказала Слухач и ушла, припечатав дверью.

Мастер пожал плечами.

6.

– Кого? – еще раз спросила девочка-Лидер.

– Всех!

– Почему?

– Потому что – уроды! Всех! Тех, кто в твою сторону нацелился, двинулся, и тех, кто остановился, задумался, с какого места тебя удобнее будет жрать, и уж совсем обязательно – тех, кто отступает, потому как, не иначе для того, чтобы разбега взять побольше, с лету в тебя вцепиться!

Стрелок аж взопрел от такой длинной речи. Понимал, что горячится, но остановиться не мог.

– Почему? – еще раз спросила Лидер.

– Потому что – уроды! – привычно аргументировал Стрелок, но на этот раз этого оказалось недостаточно.

– А мы? – спросила Лидер.

– А мы – нет! – отрезал Стрелок.

Сказал машинально, только потом озадачился, стал поправляться, больше стараясь убедить себя, чем девочку.

– То есть, в глазах других мы, конечно, уроды, но не такие, как те...

И он неопределенно махнул рукой.

– Какие – те? – настойчиво допытывалась Лидер. – Которые маленьких обижают?

– Да! – подхватил, обрадовался Стрелок. – И детей пугают по ночам!

Подумал, все ж таки, три Лидера за три дня многовато для одного. Или, скорее, два с половиной – покосился на девочку. Другие, бывает, всю жизнь проживут и не с одним уродом не встретятся, за исключением, разумеется, тех, кто по праздникам небо коптят возле мэрии. А он, право, везунчик...

Когда наряд их – охранение – вырезали, какой-то дури нюхнул. Облачко перед ним распылили – не уберегся. Парализовало. Все понимал, видел, а двинуться не мог. Потому и вынужден был любоваться работой двух Лидеров разом. Отставного, что теперь Каптером работает, и "крестника" своего, которому самолично руку оттяпал. Как же! Как же! Узнал того живучего бродягу, что ушел со скатом на плечах.

"Работа" Лидеров была не ахти какая, неловкая, но причины на то были уважительные (это Восьмой уже здесь сообразил). Каптер разомлел от долгого общения с людьми, а второй, понятно, с непривычной руки ополченцу горло резал. Рабочая-то ручонка на полке теперь, у господина Начальника.

...когда проснулся на табурете у нар лежал его пропавшая машинка, с глубокой царапиной на деревянной рукояти. Потянулся, схватил и неожиданно вывалился на пол – ни табурета, ни машинки не было.

В комнату плечом к плечу ввалились Слухач с Лунатиком. С округленными от восторга глазами, возбужденно заговорили, перебивая друг друга...

– Получилось...

– Что получилось?

– Это ты видел, а не мы! – сказала Слухач и потребовала у Лунатика: Ну-ка, попробуй еще раз.

– Теперь не выйдет – он уже знает и ждет! – капризно сказал Лунатик. А он сильный, его трудно ломать – у меня и так башка раскалывается, пока будил.

– Не получится, если ты будешь ожидать, – сказала Слухач Стрелку.

– Не жди! – приказала.

– Чего – не жди? – бестолково спросил Стрелок.

– Ты сейчас в ожидании! – заговорила Слухач. – Но поскольку ты все время в ожидании быть не можешь, и знать не можешь, чего тебе следует ожидать, то все зависит от фантазии Лунатика.

Стрелок задумался, почувствовал, что мысли идут набекрень, еще почувствовал, что-то теребит его штанину, глянул вниз и обомлел:

– Йеб!

Мотанул ногой... Йеб оторвался от штанины, отлетел, попал в застекленную раму – выбил стекло, осколки зазвенели, рассыпались по полу.

– И много у вас тут этой гадости?! – возмущенно спросил у Слухача. Ведь ядовитый!

– Ты уверен?

– Ну?

И снова взглянул на стекло. Стекло было целым.

– Что ты видел?

– Красного кардинала с тремя клешнями.

Слухач взглянула на Лунатика.

– Я вообще-то наводил бледную спирохету в шестьдесят раз больше от стандартной, – смущенно признался Лунатик. – Очень их мужики бояться.

– Жрать не получите, пока не расстреляете пять коробок.

– Вы хоть понимаете, что такое – Стрелок?

– А ты совсем не понимаешь, что такое Лидер! – отрезала Слухач.

– Три дня на весь цинк! А пока коробки. Пока не расстреляете, спать не ляжете, жрать не получите...

Стрелку было до слез жалко патронов. Едва ли не полугодовая норма Южных ворот! Ну, разве не уроды?

Палили. Дым поднимался к потолку.

Девочка-Лидер жаловалась на боль в ушах.

Принесли откуда-то самодельную зимнюю ушанку, меха неизвестно какого зверька. Не со Свалки – Стрелок бы такой запомнил. Напялили ей на голову. При такой жаре не самое лучшее решение, но ничего не поделаешь. Стрелку самому было муторно, слишком гулкий ангар, на просторе не в пример лучше.

Хотя шапка и помогла, но теперь после каждой серии выстрелов, Стрелку приходилось сдергивать ее и объяснять этой, со слипшейся шевелюрой – что, как и к чему...

У Стрелка пот стекал по подбородку и плечам, мокрая майка больше не впитывала. Верх ангара постепенно затянуло кислым синеватым дымом.

Мастер сидел рядом в своей излюбленной позе – на корточках, привалившись спиной к пластиковому баку из-под горючки. Смотрел и слушал, что говорит Стрелок.

Стрелок же досадовал, что не может закрепить кисть Лидера, сохранив при этом ее подвижность.

В очередном перерыве, когда Лидер отдыхала, вернее, дремала, вздрагивая во сне, Стрелок из вскрытого цинка, доставал пачки патронов, рвал и отбрасывал в сторону бумагу. Патроны высыпал на стол, потом, когда кучка грозила рассыпаться, сметал в таз с колотой эмалью. Снаряжая обоймы, он давно уже набил кровавые мозоли на пальцах.

Мастер внимательно смотрел за манипуляциями Стрелка.

Лидер опять вскрикнула во сне. Что-то невнятное.

Пришла Слухач, посмотрела...

К полудню кисть Лидера распухла настолько, что стрельбы пришлось прервать. Мастер переглянулся со Слухачом, подхватил девочку на руки, куда-то унес.

– Тебе Лекаря прислать? – спросила Слухач. – Или Лунатика, чтобы спал хорошо?

Стрелок внезапно решился.

– Бесполезно! – сказал – Хоть Лидер, хоть не Лидер, как бы быстро не схватывала – это ребенок! Кисть слабая. С двух рук учить – смысла нет. Пока будет наводить, в ней дырок понаделают. А кисть ей не укрепить, как не старайтесь – ребенок, и все тут сказано.

– Реакция? Скоростные качества? Если недостаточно, скажи, Лекарь подправит.

– Да нет, пока хватает, – промямлил Стрелок.

– Отдыхай! – сказала Слухач. – Жратва в коробке. Свет пригасим.

Машинки забрали, унесли.

Из хранилища вылез Желудок. Руки его были по локоть то ли в говне, то ли в расплывшемся шоколаде. Он понюхал пальцы, затем лизнул и загадочно улыбнулся.

Значит, скорее всего, в шоколаде, – подумал Стрелок лениво.

ЖЕЛУДОК

Было жарко. Двигаться, что-то делать жутко не хотелось.

"Я – умный! – думал Желудок, глядя на Стрелка. – Хорошо стало. Уроды нашли себе новую игрушку. Как говорил тот клоун, который запомнился в детстве? Обожаю, когда меня лупят палкой по голове, когда это прекращается такое испытываешь удовольствие!"

Желудок бесстрастно, не мигая, как умел только он, смотрел на Стрелка.

"Пока не наиграются с новеньким, так и будут лупить его по животу ли, не по животу... – найдут, где побольнее. На то они и уроды! – подумал с ненавистью. – Мама кормила вкусно. Потом мама умерла. Была какая-то тетка, вроде родственница? Мама следила, чтобы в рот лишнего не брал, а той было все равно. Только смеялась. Где ей было понять. Тогда и попал в первый раз в клинику. Сделали операцию, вынули много чего – удивлялись. Сколько мог, пытался удержаться. Потом опять клиника. Доктор был новый – либо сам урод, или работал на уродов. Уроды знают, как лечить – бьют в живот. Говорят закисел надо шевелить, а то погибнешь. Больно... Умом понимаешь, что надо, но больно. Ушел бы, но кто тогда бить будет? Не уйти. За то, что был с уродами, разбираться не будут, сразу же... как тех, что на площади. Страшно..."

"Сначала была группа Большой Мамы... которая и не мама вовсе, а очень большая

... – Желудок особенно тщательно подумал нехорошее слово, будто отомстил"

Улыбнулся довольно.

"Потом еще хуже. Нашелся покупатель. Отправили в группу, где Желудок сдулся. Ад экспериментов Лидера с Мастером. Говорят везде так, со всеми Желудками. Уже не вспомнить, какое имя раньше носил – Желудок теперь, только Желудок. Теперь попритихли. Как в метро старый Лидер скукожился полегче стало. Теперь еще легче. Все новеньким увлеклись. А вот раньше почти все..."

"Да и Лекарь, вроде бы приятный, а иной раз как с цепи срывается заставляет жрать такую дрянь, такую горечь... и не отходит, пока вся не выйдет из организма. Тем либо иным путем выйдет – ему все равно, наверное Нашли ходячую биофабрику! Уроды!.."

Урчало, клокотало в брюхе у Желудка. Иной раз и весьма мелодично, другой – пугающе. Все вероятно привыкли, только Девочка-Лидер, как и Стрелок, иной раз вздрагивали, пугливо оглядывались. Желудку это нравилось.

ВОСЬМОЙ

Восьмой никак не мог заснуть. Без машинки чувствовал себя голым, беспомощным.

Пришел Лунатик – посидел рядом. Стрелок какое-то время посопротивлялся, потом будто ухнул в какую-то яму.

Снился Красный Дом. Этот сон не снился Стрелку уже много-много лет.

Первый Стрелок – самый старый из них – как-то рассказывал одну из своих легенд. Он знал их множество. Частью они достались ему от отца – тоже Стрелка. Возможно, что он просто превращал в легенды его старые рассказы.

Восьмому особенно нравилась одна – звучала, как мечта. Рассказывали, что есть где-то в центре Свалки хороший мусор – чистый, легкий, негорючий. И окружает дом. Усадьбу. Лежит он в нем, как горошина в пуху. А дом этот не простой...

Старая усадьба. Что такое усадьба Стрелок, дитя города, доподлинно не знал, подозревал – что-то большое и красивое и почему-то из красного камня. Откуда взялся красный камень в его грезах, сообразил позже. Это, когда остановился на миг, остолбенел, а капрал второго взвода (откуда взялся) натолкнулся на спину, обругал матерно, замахнулся... и вот – чпок – нет уже капрала, а все, что можно разобрать, уже красненьким на соседней стене выложено... Большая красная клякса.

Тогда местные несоглашенцы впервые применили настенные мины направленного действия, подобно войсковым ЭР-200 и ЭР-500 (отличались только по количеству шариков). Настенная мина стояла бестолково – вместо того, чтобы вдоль улицы, постепенно расширяя сектор, почему-то поперек.

– Неэкономично сработано, – заявил взводный. – Такую вещь на какого-то капрала затратить...

А может и не оттуда его сны, из более раннего? Когда все детишки округи рисовали обломками красного кирпича на белых, только что возведенных стенах заграждения? Забор был начат Сумасшедшим Мэром, но заброшен за ненадобностью. Насчет рисовали, не совсем точно, все больше писали циничные комментарии к условным картинкам. Даже во сне Стрелок умудрился смутиться. Но был тогда, прямо-таки гвоздем врезался в память, кем-то нарисованный дом, похожий на мечту. Когда Стрелок пытался представить себе Усадьбу, она чем-то была похожа на этот красный рисунок...

СЛУХАЧ

Хамелеон – до старости без морщин, пока не обленится совсем. И цвет кожи, какой хочет, может выставить, хоть как у младенца. Хамелеон – баба завидная, захочет понравиться – понравится. Вот только в сексе у них бывают заминки. В сексе они себя уже не контролируют. А какая баба, по правде говоря, себя контролировать сможет, если секс хороший? Если простыни розовые, то еще сойдет, а как если в экстремальных условиях? Один нетерпеливый прижал Хамелеона к кирпичной стене. А стена-то красного кирпича... Бр-р!... Жаль не видела, какие глаза были у того мужика, когда он, наконец-то, разглядел – какой кирпичный угол домкратит... Может рассказать Стрелку? Или наоборот не рассказывать? Пусть разочек нарвется не полезет на Хамелеона! Разок можно отпустить поводок. А тот случай, на полу в черно-белую клетку? Ну, а как подобная ситуация и у него полностью охоту отобьет? Ко всему... и ко мне – да еще пожизненно? И Лекарь не поможет? Бывало же такое? Редко у кого достанет крепости нервной системы, чтобы на всю оставшуюся жизнь не позабыть, как это вообще делается. Хамелеон, и та не торопится, ключик к Стрелку подбирает, охаживает – тела меняет как костюмы. Но не вдруг, не сразу, чтобы не спугнуть. Вчера брюнеткой была, днем ранее – блондинкой. Сегодня, готова пари держать, рыжей ее увидим... Ну, точно – рыжая! – легка на помине! Еще и веснушки нацепила, и не только на переносицу, а и на плечи. Дело свое знает. Уже и манеры получше, и формы. Вчера зад был великоват, манеры более вульгарные, а сегодня за счет зада грудь увеличила – вон сиськами трясет – корова рыжая. Нетель безрогая..."

И старше меня! – удовлетворенно подумала Слухач. – Лет этак... На два точно старше!

ОТСТОЙНИК, НИЖНИЙ УРОВЕНЬ

1.

Стрелок глянул на Хамелеона, озадаченно сморщил лоб, будто припоминая, и вернулся к прерванному разговору.

– Женские глупости не пропадают, они суммируются, – назидательно сказал он.

– А мужские? – невинно встряла Хамелеон, и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Даже слишком широкими, – обратила внимание Слухач. – И их подправила, зараза...

– Мужчина не совершает глупостей – только ошибки. Из-за трудностей общения с женщиной, они ему списываются, – серьезным тоном говорил Стрелок. – Там!

Он указал пальцем вверх.

– Уж, ты! – сказала Хамелеон.

Слухач слушала их и постепенно свирепела.

– А женские глупости, значит, суммируются? – таки не выдержала она.

– Да! – обрадовался Стрелок понятливости собеседниц. – И когда общая доля этих глупостей превышает чашу терпения мужчины, он придает ей урок. Сам преподобный Х-би-семнадцатый велел нам наказывать женщин по субботам и любить их по воскресеньям. Думаю я, и моя религия должны вам понравиться.

– Да?.. – едва не задохнулась от гнева Слухач.

– По двум причинам, – невозмутимо продолжил Стрелок. – Во-первых, чаша терпения моего велика, а во-вторых, мне больше нравятся воскресенья, а не субботы.

И он хитро улыбнулся.

Ему здесь нравилось. Новая работа была не обременительной. Стреляй, да учи. Пайка хорошая. Не такие они и страшные. Даже совсем не страшные. А уж Хамелеон...

Тут Стрелок не выдержал, скосил глаза в разрез. Но Слухач заметила и погнала мыться.

Многое было внове. Среди всего прочего раздражающая тяга уродов к чистоте. Будто какие-то благородные с Метрополии! Хотя лежать в теплой ванне Стрелку быстро понравилось. Он забирался в нее неспешно, опуская одну, потом другую ногу. Мурашки начинали бегать. Стрелок с любопытством смотрел, как на коже, на волосках скапливаются пузырьки воздуха. Прозрачная вода редкость, ее обычно подавали только в барах, за деньги. Слышал краем уха, что в Метрополии, у Чистых, принято мыться едва ли не каждый день. Поскреб вечные, сколько себя помнил, прыщи под волосьями.

Пришла Хамелеон – стала нахально пялиться. Стрелок зарделся, спешно прикрыл мочалой свое "главное" и сел в ванну – плеснуло через края, потекло по полу.

Лекарь подошел, бросил в ванну какого-то дерьма, из-за чего вода сразу стала мутной и даже, как показалось Стрелку, чуток липкой. После чего этот сутуловатый циник занялся любимым делом – своими пухлыми розовыми ладошками удивительно легко ломал древние доски на щепу, отделял окаменевшую смолу, потом крошил кусочки в склянку у пояса на шнуре. Смола рассыпалась белесым порошком.

Вымывшись, Восьмой обернулся с кусок брезента и лег на большую широкую доску – весьма возможно, что действительно настоящую. Ковырнул с края кусок... неожиданно пахнуло чем-то свежим далеким – шумнуло в голове какой-то зеленью, шелестом листвы, но не болотных растений, а чего-то высокого. Стрелку не хватило мыслей охарактеризовать – чего и почему высокого, да и слишком мимолетным было видение...

Спал дивно как хорошо, и опять снилось что-то хорошее. Проснувшись, не мог вспомнить. От того взгруснулось. Но потолок ангара больше не давил тяжестью, и даже знание, что выше чертова прорва мусора со всякой живностью, больше не тревожило.

Мастер принес перешитую шапку, вернее, то, что от нее осталось. А осталось немногое. Верх он срезал почти полностью, мех выжег, оставив лишь на наушниках, а кожу проредил дырочками, как дуршлаг. Еще он прицепил маленький микрофончик на лямку майки Стрелка, а Слухач сказала:

– Хочешь говорить – голову можешь не поворачивать, но захочешь сам стрелять – смотри, чтобы либо микрофон был снят, либо наушники Лидера.

После этого пошло быстрее. Стрелок залепил пальцы лейкопластырем, а Мастер презентовал ему простенькое устройство для зарядки. Пальцы стали подживать...

2.

Мастер отрастил на кончике пальца глаз. Он занимался этим тщательно, осторожно – одних только нервных окончаний сколько нужно провести, соединить...

Он выращивал его едва ли не неделю – дело было новое, не знакомое. Не слышал, чтобы кто из Мастеров додумался до такого. Хотел сперва договориться со Слухачом, чтобы расспросила, но потом решил – все сделает сам.

Естественно, что ослеп на один глаз на голове – ничто не дается даром. Перевел рецепторы. Пришлось сделать и металлический колпачок – трубочку надевать на палец с глазом. Это после того, как по неосторожности едва не выбил его.

– Ситечком прикрой, – посоветовал Стрелок. – Видел я такие в Метрополии, надевают, чтобы иголкой пальцы не сколоть. А трубку загримируй под повязку с бинтами – будто палец сломан. На бельмо свое линзу – чтоб не так приметно было. Есть такие...

И принялся вспоминать, как в увольнении его удивила подружка, когда сняла с себя вроде все, что только можно снять, но вдруг полезла пальцами в глаза и вынула из них стекляшки, а глаза-то у нее оказались другого цвета хорошие, добрые глаза и вовсе не колючие как показалось вначале.

Слухач тут как тут под приятные разговоры. И конечно же рассердилась.

– Теперь понятно, почему Мастер в карты выигрывал. Удобно банковать с глазом на пальце!

Интересно, только Мастер умеет пальцы плющить? – думал Стрелок.

До сих пор знали только, что Уроды, по каким-то известным им причинам, группами держатся. Число их в группе всегда постоянно – семь! От того у Стражей и семь кресел в спецкабинетике. На тот случай, если удастся весь комплект заграбастать – полный расклад на руки. Вот поприкалываются, если получится хоть разок. Небось, сразу и из Метрополии чины понаедут.

Знают еще, что один из семерых – Лидер – личность странная, пугающая; типа матки у пчел, кучкует группу вокруг себя. Остальные быстро чахнут, если Лидера рядом нет. По идее, молиться на него должны. Но вот в чем странность, никто на девочку эту – Лидера недозревшего, не молится. Ходят, будто не замечают. А Слухач так и вовсе строга с нею, шпиняет, командует... Хотя, только дурной не заметит, ребенок этот к ней тянется. Временами смотрят друг на друга, молчат, но видно, о чем-то беседуют. О чем? Поди, догадайся.

– Только Мастер умеет пальцы плющить? – не выдержал-таки, спросил впрямую.

В ответ недоуменные взгляды. Будто не понимают.

Ладно... Попробуем по другому.

Отловил вечножующего – он среди уродов самый пуганый – прижал в уголке. Стал доить информацию. Только разогрел, как почудилось сверлит затылок. Оглянулся – мать ее ити! – Слухач за спиной! С испугу несколько раз саданул Желудку в брюхо. А та (стерва!) улыбнулась и похвалила...

Однажды спросил впрямую про Каптера. Слухач опять разозлилась. Орать начала:

– Каптер – бывший! Кругом бывший! Отсек себя от всех, когда группа его погибала. Сгоряча ли, с испугу, но отсек полностью. Ни одной нити к нему не тянется. Какой это Лидер, который Слухачей не слышит! Никто он сегодня! Пустое место!

Стрелок слушал и на ус мотал. Что-то сильно Слухач злиться. Знать, не столь "пустое место" Каптер, либо было что-то у них раньше...

– Значит, Каптер – не Лидер? – переспросил Стрелок.

– Каптер – такой, какой ты!

То есть – человек, – осторожненько подумал Стрелок и тайком глянул на Слухача – не прочла ли?

Похоже, что нет, раз в физиономии ничего не изменилось и по голове его не огрели. Впрочем, он сейчас при машинке, и Очень Нужный Им Стрелок. Почувствовал законную гордость. Совсем такую же, когда первые нашивки получал, и номерной брелок отличия на грудь вешали. Правда, когда закапывали таких как он волонтеров, брелки снимали и бросали в ту же самую коробку, из которой потом награждали. Интересно – сколько болотных егерей до него этот брелок таскало?

Значит, выводы: Каптер раньше имел гнездо, но ему его повыбили, а связи отсек, чтобы нового гнезда не создавать. Он еще и однокашника его плохо зарезал, чтобы откачать смогли. Нарочно, похоже. Не верится как-то, что глотки разучился резать... С уродами заигрывает – это понятно. Не заигрывал бы – давно холодным был.

Стрелок собирал информацию по крупинкам. Снова осторожно глянул на Слухача, но спокойней – знал уже, что ненаправленную мысль ей не прочесть.

3.

– Сдурели?!! Проще разом со всем покончить – машинок у вас много – могу содействовать!

Стрелок не помнил, чтобы так колотилось сердце, а по корням волос будто бегало множество насекомых. Разве что, на первой медкомиссии у Стражей? было с чего паниковать.

– Сдурели?!

Даже не поверил в первый раз, переспросил, может, не так понял? Нет точно, не у него крыша поехала. Нашли экскурсовода!

– Сдурели? – уже тише, опустошенно.

Все это время Слухач терпеливо ждала.

– Мэр сказал...

– Мэр сказал? – слабо удивился Стрелок. – Вам уже и сам Мэр докладывает?

– Он не нам сказал, – разъяснила Слухач. – Велено Южный сектор смещать – высоту превысили – шофера жаловались, коллективную бумагу подали.

Стрелок сразу все понял. Значит, первым делом в Карантинный Отстойник бомбу термитную, а потом кислотой асфальтной... Пора сматываться.

– А что – в городе или в другом каком месте у вас убежища нет? допытывался он. – Не найдете местечка, где перекантоваться, пока все утихнет?

– Велено идти – искать "Красный дом"

– Кем велено? – ярился Стрелок. Даже не задумался откуда про сны его знают. Про мечту, про усадьбу.

– Кем велено?!

Раскомандовались, понимаешь, незнакомые уроды на его голову! Будто и от знакомых Стрелку мало неприятностей.

– Что командуют? Насрать! Пошли они сами... за тем делом, которым нас посылают! А мы в город! А оттуда в какую-нибудь провинцию...

Мысль, о прежде ненавистных Южных Провинциях, показалась ему сейчас весьма привлекательной.

– Хочешь, чтобы кроме Ваших и Наши на нас охоту устроили? – вкрадчиво спросила Слухач. – Тот, которого ты дырявил, с удовольствием!

Стрелок только представил, что Лидеры от всех групп уродов... (А что такое настоящий Лидер уже немножко представлял – Слухач просветила) ...и затосковал.

Опять выпадало, совсем как недавно – что так, что этак – все одно хренотень! Но только на этот раз еще круче замешивалось. И опять на кону шкура.

А ее-то как раз и жалко, – подумал Стрелок, глядя на Слухача.

И снова Слухач странно взглянула на него.

– Насрать! – по-прежнему кипятился Стрелок, но уже вяло. Слишком хорошо ему тут жилось, чтобы продолжалось долго. Потом вспомнил:

– А склад? А пайки?!

Слухач усмехнулась, развернулась и ушла.

Ладно, – стал прикидывать Стрелок. – Что имеем? Лекарь-горбун. Руки сильные, ноги вялые. Вся нижняя часть тела сильно недоразвита. Ноги плохие ну, куда с таким по Свалке? Не дойдет! И Лунатик не дойдет. Растерян. За ним глаз, да глаз нужен. Растерянные, не внимательные долго не живут, такие первым делом в Южных провинциях отфильтровывались, домой отправлялись... в коробочках из-под обуви. Желудок? Даже говорить не хочется... Мастер – это да, хорош. Как из железа скроен. Может, и правда из железа? Не берись! Вон, что со своим организмом вытворяет... Остальные – бабы! Этим все сказано. Слухача дотащу, так и быть. И Хамелеона – она баба видная.

Про девочку-Лидера даже и не подумал. Уже ощущал, как часть своего организма, как третью руку. Последнее время, натаскивал как "тень". Чтобы стреляла из-за спины, даже промеж ног, перезаряжала, да пихала ему в ладонь машинки. Учится девочка-Лидер, слишком быстро учится... для человека. Третья рука – это он славно придумал...