Текст книги "Время Пасьянсов"

Автор книги: Александр Грог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Поздоровался за руку – уже подозрительно.

– Что-то случилось? – спрашиваю.

– Тут Клиентка одна… Очень Настаивает.

Я заглавные буквы легко различаю. Здесь все заглавные, а Клиентка, ну, прямо-таки, с очень крупной.

– Ну, что вы, Шеф, конечно же, отстреляюсь.

Тут он выпрямился, будто позвоночник, наконец, нашел.

– Она сейчас на стендах! – повторил зачем-то и не уходит. Ждет, пока все брошу и в ту сторону отшагнусь.

Что ж… Пошел взглянуть, что за настырная карга так Алибабаича нашего достает – я уж всяких повидал! Оказалось, что совсем не карга. Та самая мартышка, которой руку ставил, а потом до выхода провожал. Я мало кого провожал. Можно сказать, что никого. Она первая. Но это почти сто лет назад произошло – как давно было.

А она мне (будто вчера расстались), жалобно так:

– У меня опять не получается!

Начала стрелять, понял, что врет. Специально мажет! Сделал стандартные замечания, такие как – кисть держи, плавно, мягче… И тут же попадать стала. Хорошо попадать для своего возраста, а для девушки просто замечательно.

Так заразительно она улыбалась, что я невольно хвост распустил, что павлин, и обхаживать стал по-нашему, по-стрелковски.

– А хочешь, – сорвалось с языка, – по большим спецам пройти? Упражнения для взрослых.

– Ой! А разве можно? У меня ведь той категории нет.

– Со мной можно!

Говорю, хотя не уверен был, что "наши" позволят. Из собственного расписания выбьюсь. Тут первое дело с нашей Конторой решить, ведь не было такого в графике. Сильно они это не любят, когда импровизации. Но расхрабрился.

– Все путем будет!

– А дорого? Мне на карманные не так много выделяют.

– Я угощаю!

Заявил и подумал – в конце концов, разве это не для меня упражнение – спецов с бестолковым партнером проходить? А если бестолковый такая очаровашка, то я втройне буду стараться, чтобы не выбили, чтобы синяков на ней имитация не понаставила. Как представил синячок на ней… Восторженным теленком себя почувствовал. Все мишени забодаю, но не допущу, чтобы такую фактуру попортили!

Конечно, хотелось прямо сейчас начать, но дневные все были расписаны под завязку. Мог, наверное, права качнуть, мог… Контора бы неустойку оплатила, почти уверен, но это клиентов для Тира обидеть. Я ведь и себе для тренировок ночное время стараюсь выделять, чтобы клубу лишний приработок шел. Шеф сильно доволен, за руку со мной здоровается. Слышал, что Контора не маленькое вливание сделала – сверх факта спонсировала. Но Контора со временем исчезнет, а клиентура останется. Сорвать расписание, подмочить Тиру авторитет никак нельзя. Расписание – оно святое, все люди занятые.

– Жаль, что ты ночью не можешь.

– Почему не могу? – удивилась она.

– А отпустят?

– Ха!

И столько уверенности было в этом "ха", что враз поверил и пошел уговариваться на "ночные".

Она уехала, а я даже на поверхность решил не выходить. Соображаю, как выкручиваться. Первым делом тут надо Семеныча подкупить. Что бы ему этакое пообещать? С Конторой через своего куратора согласовал, что задержусь на ночные. Куратор – это тот техник, который здесь под простака косит. Хотел я его домой отправить, чтобы не маячил. Он ни в какую – приказ, мол. Но обещал не высовываться. Хорошо, что не под профилактику ночь выпада, не в понедельник, когда этих техников здесь тьма. Сегодня им только до двадцати трех ковыряться. Хорошо, что и не под пик – три дня с пятницы, когда стрелков тьма, и даже на "ночных" клиенты толкутся – подписывайся тогда на очередь – жди, когда направление освободится… Сегодня ночью должно быть свободно. А Семеныч, он тут вечный атрибут, может годами наверх не подниматься. Два пельмешка дежурных не в счет. Одному в предбаннике сидеть, второй – поближе к оружейке – дремать будет у мерцалки. Тир с полуночи до шести утра (кто бы в нем не был) закроют и опечатают снаружи – запломбируют нас. Хоть что здесь случись, но самостоятельно не выйдешь.

Техник решил, что Семену поможет (у того всегда работы сверх крыши), оформил себе наряд. Не знаю, как договаривались – Али-Баба сверхурочников не жалует, доплачивать им надо сверх тарифа, вроде и не много, процентов двадцать, но он и за пару удавится. Со мной проблем не было – Контора спонсирует. И патроны, и электричество. А я в этот раз обоймы целевыми снарядил – пофорсить. Тут уже левых погрешностей не жди – все от тебя!

Решил вздремнуть в нашем закутке, среди мишеней. Но ни в одном глазу, только ворочался. Возбужден был сильно. Несколько раз вскакивал, на часы выходил посмотреть. Почти не двигались они. Тормозили нагло. На всякий случай, даже переспросил, сверил. Потом стал переживать, что она опоздает, перекроют нас поверху. Потом опять сомневаться – отпустят ли дома?…

Лежу, дремать пытаюсь. Катюху жду. Отпустят – не отпустят?…

– Жизнь цивилизации, с точки зрения вселенной – выстрел. Это пуля. Попадет ли она в цель? Или бессмысленно затухнет, поняв, что пролетела мимо цели, и теперь остается только ждать, терять инерцию, смысл…

– Почему так считаете? – я на "вы" с ходу научился перескакивать, даже не поперхнувшись. – Ведь бывает выстрел, чтобы только отвлечь или дать возможность попасть другим. Бывает, что случайно и другая мишень подворачивается под выстрел – та, которую не ожидал. Каждая цивилизация может быть выпущена с какой-то целью. Даже с целью обмана. Или надеждой на случайность.

Говорю, и вроде даже голос стал у меня другой. И мысли странные. Но остановиться не могу – гружу профессора по полной. Баки ему заправляю.

– Я чем больше над этим думаю, тем к выводу прихожу, что в таком разе мы просто очередь. Веерная очередь, которую кто-то расстрелял из рожка с неизвестной целью, по неизвестной мишени, в надежде, что хоть какая-то из пуль попадет. Мы гуляем в следе этих пуль. Только Ему кажется, что пули одинаковы. Он слишком велик для мелочей. Таких как микроцарапинка, что создает собственный след. Пули давно уже пролетели, а мы пытаемся угадать смысл по завихрению, который они оставили, блуждаем среди этих каналов и уже заблудились…

Вот монолог выдал! Попросили бы повторить – фиг! Начало уже напрочь забыл, когда последнее декламировал с умнейшим видом.

У Профессора челюсть отвисла, и с той поры так и ходит он, на мебель натыкается. Лекции больше не читает, бормочет что-то про себя…

Это третьего дня было. Лариска примчалась. Орала, естественно.

Лариса – та самая Клиентша, что со мной в Клубе стреляла. В тот самый день меня и вербанула. Лихой бабец! По фамилии не знаю, по отчеству не знаю, велено "Ларисой" ее называть. Что ж, не такой она здесь большой начальник, чтобы по имени-отчеству…

– Ты прекращай нам персонал калечить! Уже второго на этой неделе мозгами посадил!

– А вы, – говорю, – заканчивайте меня за дурака считать. Колитесь!

Не раскололась она. Видно, добро от начальства не получила.

Может, и правда, мчимся мы в ворохе выстрела? Но тогда выстрел был не фонтан. Квелый. Либо просрочка кому-то попалась.

Какого только дерьмового боеприпаса не пришлось перестрелять. Кто знает, тот поймет. Сначала на пристрелке мушки ровнял. За двадцать стволов – два пескаря оплачивали (монета такая). Это когда армейский заказ был, на пристрелку автоматов. Сами они не умеют, почти никто стабильно не стреляет. Это не удивительно, если их на стрельбище раз в два месяца выводят, чтобы три раза пальнуть. Чем, спрашивается, занимаются остальное время, если, по моему разумению, стрельба для вояки главное? Призывают зачем, дачки генеральские обслуживать?

На пристрелке три одиночных сделаешь в положении лежа, потом в трубу посмотришь – ага! – ушли вверх и влево, соответственно мушку крутишь. Снова пробуешь, уже пару, и, если не угадал, то еще правишь. Но я обычно сразу, уже на инстинктах, хотя можно и подсчитать. Долго и сложно, норму не сделаешь.

Патроны второго срока хранения. С ними вечные приключения. Но не так страшно это, как однажды ствол достался, в котором кто-то пыжик оставил, маслом залил, чтобы "отмок" он. Умные так делают после стрельб, еще теплый заливают, чтобы легче вычистить потом. А глупые забывают, что хотели почистить. А уж совсем идиоты (вроде меня), на пристрелку идут, зная, что глупых в армии порядком, и от их стволов, что угодно можно ожидать. Армейский это заказ – автоматы пристреливать. Раз в полгода напрягалово это дешевое. Вроде как шефствуем мы над одним подразделением. Какие-то там левые дела с боеприпасом, которые не то мыши съедают, не то… впрочем, доподлинно не знаю, не хочу грешить.

Не люблю я такие халтуры, чтобы на брюхе неподвижно лежать. Пистолетчик я. Мое – это танец – качать себя со стороны в сторону, чужие контуры отстреливать в секунду их появления, а свой не подставлять. Просто все – тормозишь секунду, растягиваешь, чтобы успеть – вскинуть и зафиксировать. Длительное колебание в контуре, потеря времени, потеря жизни, быть может. Я стараюсь как можно меньше оставлять на "быть может", нельзя давать шансов никому, а за свои бороться, в единый нерв все превращая. Чтобы путь сократить от мозга к пуле, я курковый палец специально стачиваю наждаком, чтобы стал нежным, чтобы чувствовал боль. Мне плевать на контур, это не я его вылавливаю – ствол летит, ведет сам себя, я обычный придаток к нему, импульс, приказ.

Вот и ей такой приказ пытался выслать, словно она пуля, а я мишень. Почувствовал, что близко уже, вот-вот…

Когда примчалась, распаленная, щеки горят, обрадовался до звона в ушах. Это от давления. Погода наверху опять поменялась.

В щечку чмокнула. Будто так и надо. У меня глаза округлились – и как с такими стрелять? – не видят правильно, увеличивают все.

Сначала на стоячих ростовых размялись.

Объяснял азы…

– Вертикальное отклонение за промах не считается. Человек изначально вертикален – это столб, который бегает, а сгибаться не любит, потому как, завалиться боится. Так что, за вертикаль не волнуйся, подумаешь, пяток, другой сантиметров выше-ниже. А вот горизонт учись фиксировать четко.

Кивает. Вся во внимании. Я и сам увлекся, посторонние мысли ушли.

– Смотри, выводишь легко, даже расслабленно, скорее он сам летит, ты догоняешь и фиксируешь…

Стою рядом, шепчу на ухо, запах волос вдыхаю, пьянею…

Между нами говоря, в столб действительно сложно промахнуться и, если вы по нелюдям решили пострелять, первым делом учитесь по столбам. Потом? То же самое, но попадать быстро. Потом? Очень быстро. И уже соображать, а на кой они вообще нужны эти прорези с мушкой? – только мешают. Правильно! Нахр их! Чувствуйте ствол, руку чувствуйте. Линию тяните. Забудьте про стойку. В жизни стоек не бывает. Стрелять надо с любой раскоряки. Чем столб хорошо – по столбу вертикаль держать не надо, только горизонт, потому много быстрее научишься, чем на мишенях.

– Учись горизонт тормозить!

Он, горизонт, вокруг тебя несется, как карусель круговая – твое это! Все, что вокруг натыркано – твое! Что хочешь можешь с этим делать.

На крутилку поставил – "панорамку" – где мишени проектируются. Сам в центре стоишь, к рамке прикреплен и крутишься. В мишени палишь, что появляются. Это не колодец – тот для крутых – но тоже замутить может не хило. Боялся поплохеет ей, но ничего, вестибулярка хорошая.

Потом к "малым спецам" прогулялись.

Первый раз "спецы" сильно впечатляют. Не смогла выстрелить.

– Это же люди!

Засмеялся – какие люди! – вернулись на исходную, серию отключил – пошли!

Выбрал один манекен посимпатичней, свитер задрал, брюки спустил – смотри – разве не урод? А остальные такие же! Нет здесь людей – одни уроды. Хотя некоторые и симпатичные – Семеныч, он с большой буквы – Мастер – руки у него золотые. Умеет нелюдей под людей маскировать.

– Тут такое дело, – говорю, – когда всю дорогу только по картонам стреляешь, потом в человека очень трудно. Слишком контрастный переход. А на секунду задумался, не решился – он в тебя – хлоп! И прости-прощай. Ты – покойник, а должно было категорически наоборот. Разве не обидно? Меня бы, например, жаба задушила. Потому на спецах всегда жилетки с датчиками поддеваем. Если ты его не завалил, тогда он тебя точно. Датчик больно бьет. Разок получишь, дальше будешь уже с усердием. И больше не тормознешь, не задумаешься – больно ли тому уроду? – потому как тебе, точно больно будет. Усекла?

– Усекла! – сказала.

– Смотри – я сейчас один сыграю. Соло!

И сыграл.

Гениальных скрипачей единицы. Я – скрипач – еще тот скрипач, не сомневайтесь! Репетирую целыми днями. Проигрываю как известные композиции, так и очень-очень редкие – сложнюсь. Играю собственное соло, и в оркестре играю, стандарт, где запрещено убегать вперед и отставать, а главным становится партитура. Соло мне нравится больше, там можно сымпровизировать, сыграть известную мелодию по-другому. Такие моменты фиг когда забудешь…

Пистолет – не простой инструмент. В нем ноты заложены. Полная обойма. Есть запасные, когда мелодия большая, тут главное не сорви, не сфальшивь, без пауз ненужных. Но и, как и везде, как во всяком, свой нотный ряд имеется, с которого и начинаешь обучение. И только потом из этих вот нот складываешь простенькие мелодии.

Звук тянется линией, она дрожит, колеблется…

Вся жизнь – ноты. Только вот, не многие умеют их складывать. Большинство, я заметил, так и дуют в две всю жизнь.

Она, наверное, все ладони отбила аплодируя.

Вернулись на исходную. Потом вдвоем прошли, вполне грамотно… для первого раза, конечно. Потом к Семенычу сводил, показал все. Аппаратная у него – глаза разбегаются от экранов. Только бардак большой, сильно все захламлено. Навалено конструкций с проводами. Понавешено, как в лавке у старьевщика. С непривычки не поймешь, где что, но занятно. Чайком угостились. Отдохнули, поговорили о пустяках, стрельбы на прямую не касаемых.

Из техников, черных комбезов (мы их еще "солярой" зовем) свои примочки. Свое отношение ко всему. Им кажется, что это для них Тир соорудили. Для их экспериментов. А мы, стрелки, вроде как подопытные кролики. Семеныч в большом авторитете. Он против Троцкого вроде настоящей пули против 22 калибра. Туз козырный среди всей соляры, среди черной масти. А у нас масть красная. На моем шкафчике в квадратной рамке тоже туз заправлен. Хотя я его тоже давно перерос, как и Семеныч. В игре, а по факту давно вне игры. Нет такой, где я не выиграю, не придумали пока. Но вам наши стрелковые заморочки никогда не понять. У меня давно этот туз заправлен. Это значит, что в нашей смене я самый главный, и по всем стрелкам старший – буби сегодня козыри, уже третий год, как козыри. А червовые у нас в пасынках.

Между прочим, сам с младшей карты начинал когда-то… Все шестерки про это знают. Понятны мечты их? Теперь я лидер! Рулила козырный. Во второй смене, у червонных, "туз" каждые Большие Стрельбы меняется. Нет у них стабильности, нет и не будет. Против нашей смены хоть и выставляются, но заранее знают, что без шансов.

Есть еще Тузы. Это те стрелки, которые всего достигли, и после этого умерли. Кто-то считает, что по неосторожности, я я считаю, что от скуки. Когда все можешь, это должно быть очень скучно. Тузы – это фантомы наши, привидения, когда увидишь, не к добру. Многое про них болтают – те, кто не видел. Я молчу. Я пару раз сталкивался, и оба раза было не хорошо. Первый, это когда на пристрелке (давно уже) ствол у меня в руках жахнул. Думал, ослеп, но постепенно оклемался. Если присмотреться, глаза у меня после этого разные стали. На одном пятнышко появилось. Теперь вижу все не так, по-другому вижу. Чего нет, тоже вижу, но только во сне, когда расслабиться удается. Раньше мешало, теперь привык.

Второй раз Туза встретил (уже красного, а не черного) – это, когда с сестренкой случилось. Слово даю, когда в третий раз на фантома напорюсь (черного, красного, полосатенького – мне без разницы!), всю обойму в него выпущу – ущучу гада! Может, поломаю, разверну рок этот…

Болтали о легендах Клуба. О знаменитых и случайных выстрелах… Хорошо у Семеныча, уютно. Но засиживаться нельзя. Время дорого. Тир большой – много чего хочется показать. Решил, что вызрела, можно и на серьезные направления прогуляться.

Ее вперед пропустил, сам задержался.

– Семен, ты поставь нам пассивный режим и баиньки. Мы быстро не пойдем, с расстановкой, сначала объяснять буду – вроде как экскурсия.

– Ну, давай, экскурсант, давно пора. Только, действительно, не торопись, а с расстановкой – они именно так любят.

Что этим хотел сказать? Чую, что не просто так, а с подколкой, но по Семенычу не поймешь, лицо бесстрастное.

Если бы не Мастер был, а кто-то другой, только бы усмехнулся в ее сторону, я его убил бы, ей-ей. А он отвернулся, возится со своими барахлом, переплетения проверяет.

Тут вдруг свет погас, через секунду дежурное включилось – тусклое, аккумуляторное, будто перебой в системе. На моей памяти только раз такое было. Когда главный кабель от города отказал. Экраны наблюдения тоже темные.

– Пойду, гляну, что там.

Это техник сказал, куратор мой. Он мышкой в уголку просидел, в наши разговоры не встревая – все, как положено младшему технику-практиканту среди тех, кто по рангу много выше его. Чаек ему налили, уважили. Сахару, правда, нахал, опять три ложки бухнул – не по чину. Но размешивал, против часовой стрелки, как я учил, улыбку пряча.

– Рубильник не забудь.

Здесь я соляре не помощник.

– Семеныч, мы пока на укороченные спецы, а потом, как наладите, в зеленку пойдем, разомнемся. Ты нам джунгли включи, хорошо?

– Угу! – сказал, а сам озабочено в экраны смотрит темные.

Техник взял свой инструментальный ящик, пальцем меня поманил, оглянулся.

– Уже отбарахтался? Антисемита хоть поддевал? Смотри, подзалетит малолетка, а папа у нее крутняк…

Я чуть язык не проглотил.

Так и ушел он без ответа. Ничего! Я ему потом скажу. Уж скажу! Не заржавеет! Пусть морду готовит.

Скоро свет зажегся, но экраны по-прежнему темные были, ну и шут с ними, зато подглядывать не будут. Я боезапас взял, фартуки, жилеты – навьючился, навроде верблюда, и…

– Пошли, я тебе джунгли покажу! Там не сложно. Все, кто рожу высунул – враги.

Катюха обрадовалась. Заметил, что она теперь всему радуется, чего бы не сказал. Хорошее качество для девушки. Правильное.

В Джунглях можно разные режимы выставлять. Ночной режим очень красиво. Хотелось показать. Там и звуки разные – "ночные" – не для слабонервных. Еще подумал – хорошо, если напугается – прижмется. Хоть и в жилетках будем, а, наверное, приятно…

– Попали?

– У-у!

– Больно?

– Не очень.

Врет. Знаю, что больно. Шпарит потом сильно. Синяка не будет, но…

– Сейчас притормозим, глянем, куда попали. Ты теперь, вроде как раненая, положено тебя эвакуировать, пробиваться.

Я этот направление на зубок знал. Декорации еще, слава свету, не успели поменять. Здесь, я точно знал, что камер нету. А что поминутная оплата за мое самообразование Тиру от Конторы капает, меня не колышит.

– Давай посмотрим…

…

…Досмотрелся…

Разве знал я, что так получится? Разве надеялся? То есть, надеялся, конечно, но не думал, что так быстро. Думал, месяц-другой обхаживать придется, а там – кто знает…

Соски осторожно потрогал, погладил самым нежным – курковым – пальцем своим. Они тут же затвердели, набухли… Интересно…

Во мне тоже все напряглось, торчком стало, прямо как позвоночник удлинился и изогнулся неправильно. Страшно даже, хотя раньше тоже так бывало, но никогда так железно…

Боялся, что не попаду на ощупь, навыка такого нет – незнакомо все. И она не похоже, чтобы слишком опытная в этом деле, во всяком случае, помогать мне не стала. Справился – стрелок все-таки… Когда ЭТО началось, понял, что прыщей больше не будет. Первое ощущение, что щекотно, но так приятно восторженно щекотно – фантастика какая-то! – не остановиться никак. Ее и свою щекотку довел до пика, когда терпения нет никакого, остановится невозможно – лучше смерть! Хоть я и пару книжек прочел образовательных по этому делу, но все равно взрыва такого, будто в мозгу что-то разорвало, сняло напряжение за все годы, и под сердцем сняло, и еще кое-где, там не ожидал никак.

Отстрелялся на все сто! На тысячу отстрелялся!

Прошли это новое для меня упражнение, на нее взглянул и тут же понял, что опять ее хочу, и она поняла… Да пропади все пропадом! В конце концов, на пульте сегодня один Мастер дежурит. Мало ли как я тренироваться должен? Скажу, если спросит, что все это в мою программу переподготовки входит. По-другому попробовал, как на картинке одной…

Понравилось! Ей тоже понравилось!

Поглаживаю по линиям курковым, нежным пальцем, будто рисую. Ладонью не рискую провести, мозоли у меня – исцарапаю.

– Знаешь, – вдруг призналась, – я этого все время хотела, как только тебя увидела… Но ты такой был неприступный…

Последнее слово протянула.

Это я-то неприступный? Аж рот разинул от удивления. Да любая девчонка только скажи… Хорошо, что вслух этого не ляпнул. Это оттого, что рот разинул. Невнятно получилось. Потом сообразил, понаделал бы делов!

– Пойдем! – говорю. – Нам, чтобы выбраться отсюда, еще станцию подземки и "малосемейку" пройти надо.

Одевались стыдливо, друг от дружки отвернувшись. Но амуницию, что положена, всю на ней проверил, подогнал.

Она первая выглянула. Ойкнула тихонько.

– Чего ты?

– Я дядьку прозрачного видела с пистолетом!

По голосу, вроде, не шутит.

– Палить в него, гада, надо было! – шепчу громко рассерженно. А сам расстроился сильно. Плохо это. Ой, как плохо!

– Перезарядилась?

– Угу!

– Теперь во все будем палить, а особенно в дядьку этого… Какого цвета, хоть, был?

– Красненький.

Красненький – это совсем не хорошо. Это к крови. Жаль гранатомета нету. Плевать, что не спортивно!

– Готовься, сейчас будем во все, что шевелится…

Осторожно выглянул из нашего закутка. Подсветка опять вырубилось. Только дежурный остался. Причем, и этот, зараза, рябит. Сумрак какой-то не… Я под дежурный свет ни разу не бродил по спецам. Опять неполадки на линии? Вспомнил, что когда с Катей гимнастикой партерной занимался, тоже моргало неправильно – не в темп. Но тогда не до этого было. Смотрю, фигуры заработали самостоятельно. Будто дожидались нас. И тоже не в стандартном режиме, когда они на тебя реагируют – на твои движения или тепловой контур. Вроде бы то сейчас, о чем много говорили, но еще не пробовали. Режим – реальность. Мастер доводил, копался ночами и только грозился, что один раз устроит нам всем "козью морду". Мол, скучно живем. Режим активного поиска сооружал – это когда тебя ищут, на тебя охотятся, а не как до сих пор было. Тут, хоть куда заройся, а рано или поздно найдут, обложат, возьмут под перекрестный. Тут такое безобразие – ты для них словно медом намазанный, а они пчелы. Очередности нет, парных нет, стандартов каких-то нет – все сразу к тебе, стоит только засветиться. Интересную Мастер задачку задал. Надо было и раньше так, когда сумрак, своего ствола не видишь, и ни одна из мишеней не подсвечивается. Стреляю как всегда – на упреждение. Пару маслин в середку корпуса, перенос на следующую и дальше – секунда на каждую. Одновременно любопытно, как падать будут? Валятся хорошо, по-разному. Очень правдоподобно и звуки реалистичные. Раз матюги разобрал. Значит, Мастер и "фанеру" успел поменять? Ну, Семен! Всем Семенам Семен! Устроил сюрпризик! Вроде как наказать решил…

Тащу Катюшку, страхую, сам готов подставиться, а ее берегу. Вполне сносно огрызается, высовывается, пару раз пальнула, я в ту же секунду продублировал, но, думаю, и она в контур попала. Вот молодец!

Одна из мишеней на бок упала и давай в плафон дежурного освещения палить. И надо же – загасила! Совсем темно стало. Хорошее упражнение. Семеныч, мастер сюрпризы делать. Одну, тоже лежачую, никак было не взять, так я, чтобы голову ей не повредить, под подбородок – дуплетом, для гарантии. Может, и попортил, но, думаю, и Семеныч меня понять должен, слишком он все усложнил. Раз пошел такие задачки ставить – за головы не обижайся…

В одном месте запнулся, упал и Катюху за собой повалил, вмазались во что-то липкое, масляное. Мне ничего, а она – сто пунтов – свой костюмчик попортила, так думаю, что и под жилет ей обязательно затекло, ползти пришлось, чтобы не срисовали. Вывозились. Вот тут одна из мишеней, из тех, что раньше повалил, вдруг, вовсе не по правилам оживать стала. Чумово!

В знакомый закуток Катюху утолкал, собой прикрыл – места мало, но больно интересно, что тут Мастер еще удумал? Какая-то новая мишень. Я ведь ее по всем правилам валил. Значит, правила изменились. Мастер любитель правила корректировать и никого в известность не ставить. Говорит, что в стрельбе нет никаких правил… Еще одна мишень, которую качественно срезал – точно помню! – вдруг на полу зашевелилась. Усаживается. Ну, мастер! Разве можно так? Разве это честно? Хотя, тут же подумал, а вдруг по условиям задачи считается, что у них не стандартные, а армейские бронники? Вроде как, только глушил, а теперь они очухались. Высмотрел всех неправильных, и отсрелял на две обоймы – секунда на перезарядку. Теперь только под подбородок чтобы не вставали больше. И остальных, что появлялись, только так – ближе к челюстям, будто у все у них жилеты.

Одна мишень, совсем несуразная, ствол свой из-за колонны высунула и давай во все стороны шмалять, будто на ощупь. Ну, и когда такое было? Как ее брать? Отстрелил кисть, а когда вслед за этим она сунулась, тоже под голову. Помню, еще мишень была интересная – убегающая. Я такую принципиально не стал бы трогать, но Катюха вскочила, заулюкала, да и пальнула ей вслед и, надо же, попала! Заорала восторженно. Решил не ругать, а потом объяснить, что не спортивно это.

– Ты видел как я!

Обняла, поцеловала.

– В чем я вывозилась?

– Это красочка такая от мастера нашего – Семеныч дурит, чтобы один в один, как в жизни.

Говорю, а сам уже не верю. После той мишени, что убегала, разуверился.

– Ну-ка, давай, поскользим обратно. Кое-что проверить надо.

– А многосемейка? Обещал показать! Я многосемеек никогда не видела!

Где уж тебе, – думаю…

– Потом! Вся ночь впереди.

Выбираемся на исходную, а я все соображаю, как ей сказать, что не краска на ней. Чтобы не расстраивалась сильно. И что мишени – не мишени были. Вышли на стартовую.

– Дозарядись! – говорю.

– Чего так?

– Дозарядись! Самое время. Чужие в доме.

Хорошо, что больше объяснять не пришлось. Как объяснять, если сам ничего не понимаешь? Врубилась, что не так что-то. Поверила…

То, что мы в кровище по самые уши, ее не расстроило. Возможно, не поняла еще. Но надолго ее не хватило – техника мертвого увидала, вскрикнула. Воздуха набрала – орать. Кулаком ее в живот стукнул – чтобы воздух выпустить.

– Умолкни! Сейчас на цыпочках надо.

Вернее, по утиному бы, по внешней стороне стопы переваливаться, чтобы не хрустнуть суставами, но когда ее этому учить? Кто же знал! Осмотрелся. Ствол не опускаю, коридор держу…

Техник – куратор мой – он на животе. Будто неловко прикемарил. Одна рука под собой, другая вытянута. Рядом ствол-карманка валяется. Правильный ствол – для скрытого ношения предназначен, плоский – калибр путевый, только вижу, что не отстрелялся полностью, не успел. Лужа крови из-под него тянется. Перевернул… Ясно, почему не успел – мобила под ним – с Конторой пытался связаться. Тут такое дело. Тут надо что-то одно, а не оба сразу. А то, как сейчас, ни то ни другое, и сам прямиком в жмурики… Нехорошо. Не профессионально.

В аппаратную сунулся, снизу с уровня колена "вошел" – просмотрел стволом углы и закаулки. Семеныча не там оказался. В другом месте, в подсобке, но тоже никакой. Хотя вроде и дышит, но ущербно как-то. Не пулей его, а гранатой выкуривали. Все спрятать догадался, кроме головы… Никогда не думал, что с головы столько крови может натечь. С чего течь, то? Там же кость одна и кожа. Вот если б мозги вытекали, оно понятно было. Но я проверил, осмотрел тщательно – не мозги это. Мозги белые должны быть. Как на базаре в мясном павильоне. Так Катюше и сказал – чтобы успокоить…

Тут она и сломалась. Странные они женщины, ей-ей! Девушки так не ломаются. Я думаю, что если бы Катя к тому моменту девушкой оставалась, она бы потерпела, в руках себя держала, и той истерики некрасивой не закатила. Не помню, что по этому поводу мой сосед говорил, что-то очень умное. И советовал, как в таких случаях поступать – кажется, по щекам лупить? Но я не рискнул. Не настолько коротко мы знакомы.

Огляделся. "Спецов" стал включать – один за одним – все направления вместе с мониторами. Смотрю… На шестых всполохи нестандартные. Ага! Это кто-то от кукол отстреливается. Скоро не выберутся, долго им там дергаться. Урою гадов!

– Сиди здесь!

– Нет! Я с тобой!

– Сиди! – разозлился. – Мобилу на! Протри и звони!

– Кому?

– Кому хочешь! Хоть папаше своему! Пусть забирает!

Рубильник дежурный дернул, перекрыл нас решеткой от фойе. Теперь с улицы ни к нам, ни мы к ним, пока энергию полностью не вырубишь. Теперь только ручной лебедкой и с нашей стороны, да еще знать надо – где она. За пельмешек в фойе не беспокоюсь, раз здесь так непутево, то пельмешки, само собой, холодные. Тут сколько мяса не наращивай, как его не закачивай, а пуле или ножу все равно. За них не расстраиваюсь. А вот мастера, вот Семеныча… Ну, гады… Ну, уроды… Сейчас приду… Поиграем в считалки. С колен начнем…

Потом подсчитались (но это уже без меня – меня конторские выдернули). Если дутышей за людей не брать (я их за "наших" никогда не держал), то в Тире убитым потеряли куратора моего и еще Семеныча – сильно беспамятным. Но такой мастер сотни стоит. Он не сильно от техника мертвого отличался – совсем ни на что не реагировал, когда грузили.

Шофера Катькиного и шкурника ее личного тоже уложили, но это уже не у нас – на улице. Этих в ножи взяли. Чисто смастрячили. Потом в люки спихнули – воздушники. Их не сразу и нашли. Кто-то заметил, что воздухозаборник заляпан…

Дутыша в глаз сделали. Видно – приставили и нажали. Суета сует… Стоило квадрата из себя рисовать, чтобы так закончить?

Пришлых много было. Расклад не в нашу пользу складывался. И вот тут не знаю, если б с самого начала в курсе был, что по живым лупим, сумели бы так? В тире мы с Катюшей, если на круг брать, сразу десятка полтора поцокали, как те самые мишени. Потом я остаток зачистил, но не о нем речь… Нехорошо как-то получилось. Вроде играючи. Так убивать нельзя…

Еще четверых (группу прикрытия) конторские положили. Успел-таки техник вызвать, зря я на него грешил…

Пресса всерьез только одну версию обсуждала, что это какие-то долбаные террористы ружпарк хотели гробануть. Про террористов сейчас модно. Спрашивается, какого тогда черта в тировский лабиринт полезли, на направления сунулись? Пилили бы себе решетку оружейки – я бы не мешал даже, затаился. Шеф страховку бы получил – новые стволы купили. Какого хера гранату надо было бросать – Семеныча глушить? Он же ствола в руки не берет, у него руки не для этого. Я так думаю, что действительно за Катюшей приходили, раз папаша у нее такой крутняк.