Текст книги "Время Пасьянсов"

Автор книги: Александр Грог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ШНУР

Шнурок давно рядом стоит, ждет, пока с мысли соскочу. Обеспокоить боится.

– Не занят?

– Мимо отсквознись!

Я не в настрое, потому шнурку младшему хамлю.

– Халтурка есть…

То, что он ко мне подошел, это правильно, мне грошики сейчас – ой, как! – прямо край, до зарезу нужны, едва ли не собственного.

– Пошли – показывай!

Два последних клиента, отстрелявшись в стендовых упражнениях для начальных спецов, оставили свои машинки почистить, а сами в бар поднялись расслабиться, да поспорить, кто лучше "мишень видит". Знать, не спецы. Спец свою пушку никому не доверит. Хорошие у них пистолеты – пара модных во все времена "Смит-Вессон" – укороченный вариант 459 модели. Видно, ВВС США опять свое устаревшее списывало – растеклось по странам. Я их много перевидал за последние два года. Вот мне бы, хоть разок, почистить то, что сегодня поутру у Клиентки было – ПП Бушмэна со сменными стволами под калибр, с регулятором темпа стрельбы более чем втрое, с магазинами от 20 до 32 патронов и аж с четырьмя предохранителями – разобраться бы, на кой их сразу четыре? А уж чтобы отстреляться – ну, хоть одно направление! – я бы на это и полумесячной зарплаты не пожалел. Кода-то не пожалел, но не сейчас… Элитарная машинка, штучная. Это вам не войсковые штамповки последних лет. Я такое раньше только на картинках и видел. Разглядывал в справочниках. Вот где слюнями изойдешь…

Чистим. Шнуру не положено полную халтуру брать, делиться должен, вот и подлизывается.

У шнурков вечный голяк.

Раз бутерброды свои отдал. Может, и этому. Когда вдруг "жесткие спецы" выпадают на всю смену, тогда шоколад соси, больше в топку не бросишь – утяжелит.

Смотрю на шнурка. Разобрал правильно. Разложился – не побросал, как попало. Чистит ловко. Может, станет стрелком… А, может, и нет. Поздно начал и сразу с огневиков. Это неплохо, если минимум свой делаешь – двадцать умных выстрелов в день. Но шнуркам такое недоступно – они не в штате – на какие такие шиши? Я с пяти лет на пневматике руку ставил, в шесть сносно попадал, в семь уже мишеньки стал двигать и сам двигаться… Я, когда понял, что халявы в жизни не будет, вот с той самой поры и учусь стрелять.

Чистим неполную. Если клиенты в бар ушли, то больше не спустятся. На обратном входе обязательная проверка на алкоголь и наркоту – пусть хоть даже на минутку кто наверх поднялся. Насчет этого у нас строго. Иначе лицензию потеряешь – не откупишься. Для всех проверка, даже для меня. В трубки дуем, в окуляр смотрим – проверка на зрячесть – "ужми зрачок" называется.

Наверху, в баре хорошо, можно на экране смотреть, как спецы направления проходят. Очень интересно! И поострить можно над чужими ляпами. Заметил, что больше всего ляпов замечают и острят те, у кого самих стрелять не получается. Иногда полный бар таких теоретиков от стрельбы набьется. Спорят под пиво. Вниз даже забыли, когда спускались.

Оружие им на лифте поднимут. Курьер опечатает и до машины проводит, а дальше не наше дело, пьяные ли, не пьяные. До недавнего и я так думал…

Я к этому шнурку присматриваюсь. Вроде бы не гнилой в пистолетчики метит. Как какой грошик сэкономит, тут же к каптеру бежит патрончик покупать. Надо руку поправить, вызрел наверное…

– Пошли, пока перерыв.

Взял коробку из цинка раскуроченного. Дал "макарыча", маслят на столе насыпал россыпью, пару обойм кинул под левую руку. Гляди-ка, поймал. Ну-ну…

– Снаряжай и показывай.

Быстро обоймы снарядил, ловко, двумя руками, каждой – свою. Ха! Интересно, и где эти шнурки практикуются? Когда успевают? Ведь, загружены по самые гланды. Надо остальным сказать, что мало их напрягаем…

– Колодец-вращалку по круговой отработаешь.

Вращающийся колодец – это такая дурь, которая мне самому не нравится. Но самоуверенного шнурка вмиг на место выставит. Иные после таких проб уходят.

Помог стать на "подошвы", ремни лопинга укоротить, чтобы не вылетел.

– Облюешься – приберешь! Вылизать заставлю!

Закрыл колодец, запер, сам наверх поднялся – к пульту – через зеркало смотреть. Уровень сложности выставил.

Йе-ка-ла-ме-не… Ни хера себе…

Так и отстоял с приоткрытым ртом, не присел. Когда все мишени повалены, лопинг сам отключается. Успокоился немного. Потом пошел отпирать. Отстегиваю – молчу. Не говорю, насколько стрельба понравилась. Шнурков хвалить – только портить.

– Следующий раз обойму уронишь, сапогом тебе вобью – угадай куда. Понял?

Кивнул он торопливо. Напугано.

Доволен я стрельбой его. И встревожен. Слишком быстрые успехи делать – это в любом обществе вредно, по себе знаю. А ну как, какой-то кандидат на выбывание его заприметит? У нас несчастные случаи тоже случаются. Этот шнурок с такой стрельбой запросто может даже Вальта нашего вызывать – спустить того в шнуры. Так что там о цифровых говорить!

Хорошо, что шнуры нам, картинным, не смеют предъявы клеить – лишь цифровым, и только раз в год – в Большие Стрельбы. Потому, и цифровые нас снизу подпирают, страхуются. Лестница у нас такая: Семерка, Восьмерка, Девятка, Десятка – это цифровые. Потом – Валет, Король, Туз – картинные. Всю жизнь шагать можно. А выше Туза уже ничего не может быть. Я сам Туз, собственной мастью командую. Не в масти у нас только чужие практиканты и шнуры – много их. Шнуры, они ничьи – общие. Каждый имеет право шнура-шестерку напрячь.

Им, чтобы кого-то из цифровых вызвать, под это дело надо еще и боезапас скопить – только раз в год на Больших Стрельбах пересмотр идет. Там все на свои стреляем. Нам-то легче, у каждого оклад-ставка. А шнурам? Два пескаря выстрел стоит. В один день он целое богатство расстреливает… и в шестерках остается. Редко колода тасуется.

Две масти у нас у стрелков, два подбора – червовые и бубни. Я в бубнах Туз. А по колоде – козырный! Мы, ведь, не только по собственной масти тасуемся, но и с червовыми постоянный спор держим – кто из нас козырнее. И два года получается, что наша масть рулит. Давно я по колоде Козырный Туз. Уже привык. Льгот много, но главное, что слово за мной последнее. У соляры, знаю, Семеныч в тузах козыряет – Мастер. У них там свои подборы, своя масть – черная! – мы не вникаем, нам с собственными заморочками забот выше крыши. Остановился, тормознулся в развитии – прощай! – покатился по лестнице до шнуров сопливых. Такое еще Первым Стрелком заведено. Надо, кстати, свечку поставить – давно не отмечался, не хорошо…

Теперь этому шнурку во все глаза осматриваться, если слух пройдет, что перспективный…

Мы такого не позволяем, чтобы какой из цифровых настолько скурвился, что вне стрельб шестерку подставил. Если уж в масти, то масть держи! Раскороновать можно на раз! Достаточно слуху пройти, сразу общий сбор. Колода всех заслушает, разберется и решит по совести. Такое редко бывает, что решать приходится. Как всплывет… У-ту! Если действительно виновен, сам уйдет, несчастного случая дожидаться не будет. Мало кому на чистке оружия, что в брюхо по неосторожности влетит – все подтвердят, сам лоханулся.

Значок шнурку дал. С себя снял. Будто импульснуло чего-то, подтолкнуло на эту дурость.

– Ходи теперь вольно!

Если со значком стрелковым, то, как бы сам шнур не выглядел, хоть полное чмо с виду, но на улице даже самый обмороженный беспредельщик не рискнет привязаться. Другое дело, что теперь сам я без значка остался. Не должно их быть больше, чем положено. Устав у нас такой. Но это мои проблемы, мой ответ – улажу. Подставляюсь, конечно. Не под уличных – те меня как раз в рожу помнят, а вот в моей масти Король запросто может потребовать пересмотра. Он месяц назад тоже на уставном меня подловил – вызов делал, теперь ботинки чистит. Еще одиннадцать месяцев ему это делать каждый день. Но, если я опять что-то неуставное выкину, то можно предъяву толкнуть на пересмотр – имеет право. Ладно… Если будет сильно недовольный, сниму с него ботинки.

Жизнь шнурка от ног зависит – насколько крепкие они. И от глаз на затылке. Поймают, не только на деньги налетит, а подгрузят на дань. Мы про те дела не вмешиваемся – шнурков своих не отбиваем – все это знают. Наша школа в том и состоит, чтобы до времени сам отбивался, ускользал. Бегать по пересеченной полезно – пусть дыхло нарабатывают. Всегда узнаешь, что попал на дань уличную – тогда ему путь в стрелки закрыт, да и в Тире не засидится, если только не найдет способ соскочить. Соскочить с дани можно, если только напрягнувших перебить полностью. Я других путей не знаю, не нашел.

Себя в нем увидел. Только этот зашуганный до предела. Вроде я таким не был?

Как перед глазами стоит… Будто вчера…

– Ба! Шнурок, смотри, не трусцой, а шагом идет. Весь на понтах. За людей нас не держит!

– Не спеши под суету, значок у него стрелковый

– Ну и что! Сам нацепил! Подделыш или слямзил. Я этого шнурка помню, недавно по пустырю гоняли, Между прочим, должок за ним – штанину порвал и ногу скровянил, а Хмурый тот вообще в мазуту новыми шузами влетел. Пусть откупает ущерб с процентами, а нет грошей – на счетчик поставим. Смотри, как шлындает, зараза, оборзел вконец! Пусть залупнется только – улыбоном блеснет – уроем с концами…

– Осекись! Урыл один такой, и где он? Да и не только… Ты про лохматых слышал? И где теперь лохматые? Пришли какие-то с пушками на центральную хату, и всех лохматых до последнего лохматика поцокали. И не в решето, а по одной дырочке на каждого. Кто, по-твоему? Так что, не тронь малька, пусть топает. Значок поддела – ему же хуже. Тирщики за подделы злые, узнают – ему полный звиздец – сольют. Кинем мулю по району, что новый пистолетчик у нас. Посмотрим, если через пару дней так же будет ходить, значит, действительно новый. Темный он сейчас для всех.

– Угу, эти тирщики модно развлекаются, от мочиловки до мочиловки, даже завидки берут… А что, теперь и в торец ему дать нельзя?

– Нет!

– Эх, и до чего же времена пошли паскудные!

Только закончил со шнурком, опять за мной. На стендовой неврубант – мне его с "той смены" подогнали, знают, что умею ломать. Ключик подбираю к этому дубовому, подбираю… ничего понять не могу – мажет, и все тут! Пока не доперло, не видит он ни шиша. Стал расспрашивать про жизнь (надо же понять, он таким буратино родился, или образование подвело?) – выяснил, что на линзы у отстоя этого аллергия, а очков стесняется.

Ох, и разозлился я! Хоть пробки вставляй, чтобы пар из ушей не так заметен был. Молчу, считаю про себя, улыбаюсь в пространство. Это первое правило. И не потому, что клиент с пушкой многозарядной – нельзя сердиться на того, кто платит. Фисташки есть, значит, имеет право на всякую дурь.

Повторил таблицу поправок при угловой из "СВД". Это хобби у меня такое новое. Хотя наемником в горы и не собираюсь, но мало ли… Пригодится. Но сейчас главное те барабаны, что в черепе, микширнуть.

Успокоился. Стал этого долбонавта по самые жабры загружать – какой, мол, крутой фильм недавно видел. Про киллера в очках – грамотно он работал. И все из-за того, что круговой охват имел именно за счет своих подфарников – там, если в край смотреть, можно видеть, что за спиной делается. А снаружи, сквозь зыркалки эти, его мысль уже не срисуешь, не поймешь, какой он объект сам визуалит! Супер! Говорю, как в пустое, вижу, что мою мысль не всасывает. Невьезжучий. Порода такая. Объясняю про то, что и на диоптрии можно зеркалку нанести…

Загорелся он, давай спрашивать про название фильма. Видно, решил заодно и дизайн слямзить. Не помню, втираю, по дурке смотрел, по мерцалке – прыгал блохою по каналам, да на малобюджетник вошел какой-то из старых. В две зелененьких ему встала эта моя лапша на уши. Сам дал, без намека. Это вечно так…

ПРУХА-НЕПРУХА

Сплошная неруха от обеда до обеда. Обед тоже – так себе – не компенсирует. Жрем чибрики, бутербродничаем, да не под кофе… этого стрелку – ни-ни! – только чаек слабенький – потом иди «подремать» на пионерский стенд. Пожрал? Жди, пока упадет, утрясется, а на спецуху не суйся – себе дороже! Лучше с пионерами пересидеть. Учишь азам новичков, без устали твердя: «Ровная мушка, плавный спуск…» Это у нас за отдых считается. С каждым пионером вроде бы индивидуально занимаешься, но одно и то же повторяя в разных тональностях. Лучшего, более правильного текста, никто за все годы так и не выдумал. Не катит мне после смены пионерами заниматься. Этот подгруз копеечный – обязаловка! – ее лучше всегда с обеда отрабатывать.

Я не только спецов сопровождаю – ко мне и на стенды запись на месяц вперед! Шеф даже расценки поднял. Я сейчас в моде. Фото в рамке на стене, призы расставлены по кругу – блестят. Как в фойе зайдете, невозможно не заметить. Мои – прогрессисты. Через пару перетрясок, у меня каждый начинает попадать – рука легкая, слово ясное. Подход к каждому свой. Одному, сразу понятно, просто утюг чугунный подержать надо (есть у меня пара древних), другого шуточками расслабить, третьего обидеть легонько, чтобы зубы стиснул, чтобы на меня, да на мишень рассердился. Люди, они… как пистолеты – очень разные! Девчонка – на свой похожа…

В этот раз повезло – герленыш аккурат моего возраста достался. По классификации – мартышка. Надо потом в журнале глянуть – как зовут? Машинка у нее новенькая – верно папа подарил. Не серьезная штуковина, дамская – на 22 (в ихних мерках) "дженнингс" – дистрофан. Карманка для домохозяек, чтобы в фартучке носить. По мне, лучше нож столовый – страшнее и надежней. Рассчитана, чтобы бродячих менеджеров пугать. Серьезно заряженного на результат мужика не остановит – пукалка! Для стендовой стрельбы по "начальным", где дистанция смешная, еще ничего – можно результат показать. А в самодурных ситуациях, что по жизни пнями натыканы? Разве что, в лифте отстреляться?… Но и здесь, если оппонент горячительными загружен под завязку, то заметит не раньше, когда всю обойму выпустишь, да рукояткой его долбить начнешь по скворечнику.

Впистонила две обоймы в белый свет, как в копеечку… По закону вероятности, при такой стрельбе должна была хотя бы одна в соседнюю мишень попасть. Не попала. Два раза ходили дырки искать. Думаю, когда-нибудь изобретут мишени, которые смеяться умеют. Некоторым проще боевой гипноз освоить – бандюга на тебя летит с ножом, а ты его гипнотизируешь, пока тот не заснет в прыжке.

– Шуруй из моего! – говорю. – Он, может, и не блестит, но честный ствол, без дури. А не попадешь – ну и фиг! – с такого не срамно. Не под руку машинка.

Кстати, давно обратил внимание, мажут в основном оттого, что слишком попасть стараются. А вслед за этим мажут, что перед тем не попали. Во как! Расстраиваются… Успокоишь, объяснишь – что, да к чему – пойдет дело, не сомневайтесь.

– Пусти руку, реально отпусти, пусть он тебя ведет – он знает, он конкретный, много силуэтов обдуршлачил. Не тормози – пусть себе плавает. Это кисть у нас не шевелится, а руку отпусти. Ну, скажи, как далеко, при таком раскладе, линия уплывет? – так, тьфу – на пару дыр всего. Вот и пусть! Выгуливай балду эту в круге, как в газончике мопсика на поводке. И легонечко так, совсем легонечко давим на курок… Не ждем выстрела…

Плывет по кругу рука… бах! Вижу, что чуток сорвала в самый последний момент, но не слевачила – в мишени дыра, а по вертикали разброс для нее и промахом не считается.

– Шикарно! И опять отпусти, пусть поплавает. С ним внаглую нельзя. Не думай даже – там или нет. Лови настрой с того, что делаешь! Макарыч только на одну пилюлю легче стал, а пилюля в адресе. Давай точно так же – выгуливай нос в кругу. Просекаешь, что отпустило тебя, не он, а ты его соблазнила? Он на тебя запал…

Умею же я с людьми грамотно разговаривать. Только странное, вдруг, ощущение возникло, будто все это уже было. Стоял подле, и так же учил… но словно в иной жизни. И машинка была другая, странная…

Переработался? Завис на мартышку? Поплыл мозгами?

Бах!… Бах!… Бах!

Хороший гул у моего "Макарова", отрезвляющий, ни с чем не спутаешь.

Мишень принес – смотри теперь! Солидняк?

Взвизгнула, подхватила двумя руками, потом еще на просвет посмотрела, попрыгала на двух ногах, скрутила в рулончик и в щечку меня чмокнула – почти все одновременно, будто ураганчик пронесся. И опять развернула, будто не веря, и еще раз меня чмокнула, раскраснелась…

– Ну, давай теперь из твоего…

Чую – дело пойдет…

Потом пошел проводить. Надо же ворох мишеней помочь донести, чтобы дома могла похвастаться.

Вот влипалово! Кар увидел, да еще то, что личный водила выскакивает, дверцу перед ней распахивает – скис. В кои веки досталась герла моего возраста и конституции подходящей, еще и одета по-простому – запал, сознаюсь. А как увидел, что ее встречает – какая тачка… стушевался. Хоть и знал, что не мыльница будет, не хохляцкая феррари, но не мерсюк же от последней выставки! Тут она еще и, будто специально, тормозит, ногами не перебирает. Ждет, что ли, телефончик стрельну? Водила стоит, глазами до пят прощупывает… Нет, не моего это полета ягода!

Прямо заподло какое-то. Будто под дыхло вдарило. Хоть мог ожидать подобного, все-таки средний класс у нас редко тусуется – крутизна в основном – но не настолько же? Такие в свой бобровник не приглашают, а ну как золотую ручку на унитазе свинтишь?

Она обиженно как-то плечиком дернула (а, может, и показалось мне это?) – упорхнула. Дверь за нею шофер прижал, потом обежал вокруг всей машины, сам уселся. Можно было и покороче дорогу найти. Дрессируют их так, что ли? Чтобы все видели, да оценить успели – какие крутые в тачку пакуются?

Стекла тонированные, ничего за ними не видно, а я для них – знаю – как на ладони. Запросто могут рожи мне корчить – попробуй, угадай! Стою, смотрю, а они не уезжают. Точно – в окно меня рассматривает! Тут некстати про кроссовки свои дешевые и вспомнил. Разозлился. Утюги мои совсем драные – не будешь же объяснять, что удобно в них, а для города у меня другие имеются? Изображаю, как все это мне… Почесался, палец в нос загнал, ковырнул и демонстративно о штаны вытер, хотя и нечего было вытирать. Сразу по газам дали… а, может, и совпало так.

Вернулся на стенды и еще два часа, без устали, одно и то же: "Ровная мушка, плавный спуск…" Никто так и не придумал лучшего. Их всего два – бессмертных правила хорошего выстрела…

Конец смены – это чистка оружия и сплошной треп. О чем? Да о нем же – об оружии. О бабах трепать запрещено, можно разругаться и перестрелять друг дружку. Такое уже было в прошлом, до меня еще. Уборки, говорят было, ремонту… Потому разговор о женщинах, девушках и особо о клиентках – табу. Не стоят они того, чтобы дырявиться. Чистим стоя, хотя после смены ноги гудят. Но, сидя, сомлеешь даже под занимательные разговоры…

Спор, где его носить – в подмышечной ли кобуре, у бедра – это уже традиция. Фанатики есть у каждого. Не буду обо всех нюансах, буду о конечном. А в конечном, почти всех обставляет тот, у кого он уже в руке – ваш противник – оппонент. Хотя пытаемся обмануть себя, выигрываем доли секунды ежедневными упражнениями, вариациями ухода с линии выстрела, встречной стрельбой из самых невозможных положений… Но если против тебя такой же чумовой профи, и он начал свою игру раньше – шансов остается ноль целых и сколько-то там сотых. Вот за эти сотые и боремся. Иначе абзац. Лучшая импровизуха – это бросить на кон заготовку из домашних, на ходу подгоняя ее под сюжет.

Есть жонглеры, которые всю жизнь учатся бросать только три мячика. Но как! Они не только вникли в суть, владеют немыслимыми комбинухами, оттачивают их, но каждый стремится найти собственное, авторский рисунок выдумать, то, что даст возможность выставиться перед остальными. Особый это шик – справиться с тем, что сам придумал. Чтобы другие это попробовали, да умылись. То найти, то всем выставить, что никто из коллег еще не знает, не додумал. Жизнь пистолетного профи – бесконечная череда поиска нестандарта. Соскочил с гонки, поленился, раз-другой, и… прощай, профи! Закопают.

Все тренируются. Вы сами прогуляйтесь. Хотя бы в один из колодцев ОСС – "отработки стандартных ситуаций" загляните. Только осторожненько, не через край, а с помощью выносного зеркала – это чтобы пулю в лоб не словить. Увидите, как два голубеньких бизнесмена, соревнуясь, достают из карманов стреляющие бумажники в окружении фигур, изображающих нахаловку – уличный "гоп-стоп".

Я сегодня за ними наблюдал. Грамотно доставали, разводили гопстопников, изображая из себя полных лохов, подстраховывали друг друга. Видно, что сыгранная пара – на всех уровнях сыгранная. Тут только одна беда… А вот и не угадали! Я не о голубизне, о другом. Голубизна теперь не беда, а ум, честь и совесть нашей эпохи! Так велено считать. Говорят, скоро отдельна резервация будет – сборная. Не приведи филе, когда-нибудь их очередь рулить настанет!

Но сейчас я не об этом волнуюсь. О гонке бесконечной. Беда в том, что если кто-то из реальных гопстопников уцелеет, то против такой домашней заготовки на следующий раз преподнесет свою – уличную. Дворовые выдумки… Потому, с уверенностью можно сказать, что все мы как бы в кольце крутимся. Получается, что друга работой и снабжаем. Все имеет свой рикошет, все к тебе же рано или поздно возвращается. Нашел новое под "то", а "это" завтра возьмет, да и отрикошетит дурным боком. Никогда гонка не закончится.

Меня умные мысли часто посещают. Стою – чищу, собственные думы думаю. О девчонке этой и о личной спецухе, совместно с Семенычем разработанной. Получилась она. Два месяца с ней бился – не давалась. Семен с самого начала сказал – не твой пока это уровень, шиш получится, подрасти надо. Может, через годик. А потом, когда действительно два месяца было одно сплошное "шиш", так еще и уверовал – так оно и будет! Только я не верил. Но за сегодня никто не ожидал. Особо я. Устал, как собака. Вялый. Первый заход отстрелялся хуже некуда. Ладно, думаю. Еще одну серию и все. Если опять не пойдет, прервусь на неделю. И справился вдруг. Но, что удивительно, даже не обрадовался.

– Знаешь, что думаю, – сказал Семеныч, – это, возможно, потому, что ты не слишком старался! Равнодушный ты сегодня, на результат не заряжен. Одно тело работало, мозги его не тормозили.

Надо же – чешу затылок – ведь сам этому учу, а, выходит, что не проникся…

После чистки – сдача оружия.

– Возьмешь цинк? – это Троцкий подгружает, каптер наш. Вкрадчиво, как всегда. Манера у него такая по жизни – жук он. Жучара! Уж такой туфтогон, все знают, накалывались не раз, а все равно обувает и обувает. Даже уж таких тертых, как я. Такие арии напевает! Троцкий – это у него кликуха. Все клеится какую-то бригадку из нас сколотить для дел только ему приятных.

– Срок хранения? Просрочка?

Поинтересовался машинально, хотя знал, что брать не буду, но рефлекс есть рефлекс. Раньше, до случая с сестренкой, я большую часть зарплаты тратил на боезапас – хорошо еще, что он своим работникам со скидкой полагается…

– Чуток просрочен, но зато в три раза дешевле.

– Нет, знаешь, я сейчас не при деньгах.

– Ты в последнее время постоянно не при деньгах. На автоматы подсел?

– Что, я похож на идиота?

А он еще внимательно так, оценивающе смотрит – вот паразит! – и говорит:

– Нет, пока не похож.

– Хоть на этом спасибо!

Троцкий, тот еще деляга, выгоды не упустит, раз цинк в три раза дешевле предлагает, значит, самому не менее, чем в десять ниже номинала стал. И просрочка там далеко не "чуток". Вынесет кому-нибудь затвор от такого гнилья.

С компьютерными стрелялками – это он пошутил, хотя до меня и не сразу дошло. Понимает, что тот, кто в реале привык существовать, на настоящий стрелковый адреналин подсел, того на экранную виртуальность не купишь. Компьютерные игрушки не увлекли, хотя знал некоторые – интересовался. Любопытно было, что каждое прохождение там несколько вариантов имеет. Когда проваливаешь миссию, начинаешь ее заново, и все уже по-другому смотрится, не так как перед этим. Не жизнь, а как бы уже действия за жизнью. Второй вариант. И третий, и дальше… Как бы слои. Слоистые миры. А что там за ними, интересно?

Когда в своей миссии провалюсь (случится же такое однажды?) – узнаю. Но пока не тороплюсь – я осторожный…

Сам не играю, но иногда могу посмотреть из-за чужого плеча. Люблю представить – как бы сам в том или ином случае действовал? Дурдом! Прут на пули – придурыши виртуальные – будто жизней у них не меряно. Жизнь она одна. Тут не перезагрузишься, чтобы ее восстановить.

Не играл еще и потому, что ненавижу проигрывать. Игрушки – это для тех фанатов, что хоть сто раз на миссии облажаются – все как с гуся вода, не горюют. А для меня, если тебя убили, то уже навсегда. Лежи не крутись. Нет шанса пройти тот последний кусок жизни еще раз, но по-умному…

Техникам и соляре сейчас самая мозготравля начнется. Нам хоть в понедельник выходной, а они каждый день и с нами, и после нас. А в понедельник особо – день профилактики считается. Раздевают мишени, одевают, головы меняют, что повреждено, на реставрацию идет. Реставрация тут же, рядом. Баки со шматьем, головы навалом – в лифт и наверх. Часто и мишени-куклы, если отмечены в бумагах, что пора уже. Странно они смотрятся, покорно, хотя знают ведь, скорее всего, на свалку им… В лучшем случае обкорнают, обрежут, только костяк и оставят – на запчасти. Их корпуса, хотя и из мягкого пористого пластика, что "дышит", затягивается, но все имеет свой ресурс, и как до невозможности истыркаются, когда дырка на дырке, все – прощай! Мне их отчего-то жалко, как того деда, что уволили по старости. Взяли молодого. Молодые дешевле, а пикнет – замена. Расходный материал. Как куклы эти.

Новичков более всего головы впечатляют, когда навалом в баке на колесах мимо них провозят. Их вечно разыгрывают, говорят, что это головы тех клиентов, что упражнение для специалистов не прошли. Мол, есть такое строгое упражнение, на которое личный контракт подписывается без претензий, и тогда Тир за них никакой ответственности не несет. Думаете, не срабатывает шуточка? Счас! Всегда найдется практикант, который ужаснется. По моим подсчетам таких, на каждый десяток, по два с половиной приходится. Я одного такого, что младшим техником к нам прислали на практику, на заметку взял, и с месяц на нем эксперименты ставил. Все понять хотел – что за порода такая? Ведь всему верит! Новостная мерцалка для него вроде божьего алтаря. Все, что бы диктор-обсератель ни зачитал с бумаги, все, мол, правда! А аналополитические каналы – вообще проводники гласа небесного.

Заметил я, что таких промытых мозгов с каждым годом все больше становится.

Ну, куда уж дальше! В последний раз, когда к соляре зашел почаевничать, обратил внимание, что новенький сладкое очень любит – три столовые ложки на чашку кладет. Дождался, когда навалит и размешает, отвлек – подменил чашечку. Он отпил и удивленно так говорит:

– Не сладко!…

Еще пару ложек добавил с горкой, я опять отвлек и заменил (таких отвлекать проще простого – на все можно купить). Он опять отпил и почти в ужасе суеверном:

– Не сладко…

Я банку с сахаром взял, посмотрел внимательно, крупинку выловил, раздавил ногтем на столе, нюхнул…

– А! – говорю, – Понятно все. Сахар-то не местный – видишь? – экспортный. Из страны Лапшпромудии. Помощь от их голодающих нашим. Как компенсации, что мы туда не едем. Бартерные сделки на взаимовыгодных невредительствах. Недавно стали поставлять, со всех новостных мерцалок хвастались. Ты что, пропустил? Этот сахар надо только против часовой стрелки размешивать, а не наоборот. Структура такая. Это только нашему свекольному все равно, а у них пальмовый, да еще по ту сторону экватора. У них, вот, можно по часовой, а вот ихний у нас – только в обратную сторону! Попробуй еще положить, да правильно размешать.

Он набухал, сделал, как я сказал, попробовал.

– Во! Сладко теперь!

Все, кто был, пыжились изо всех сил, терпели. А один не пыжился, заинтересовался – как различать пальмовый, если надписи на пачки нет…

Я так понял, что – эпидемия. Но пока только среди техников.

Поправку сделал на то, что среди нас – стрелков – дурных пока нема. Может, и иммунитет. Хотя, вроде бы, мы сперва стреляем, а потом думаем? Не сходится что-то…

Больше опыты не ставил. Куда же дальше?

Все, что без боевых стрельб, постепенно на поверхность стараемся вынести. Сегодня думал еще заглянуть в "Мочилово" – это в одном из ангаров, что прижаты боками друг к другу – здорово экономит на площади и на стенках.

"Мочилово" – стрелковое шоу такое. Слеплено по одному старому фильму Тарантино: "От заката до рассвета". Я в тех плясках только в детстве участие принимал – уже года четыре тому – вампиренка играл. Сейчас меня в то шоу не затащишь. Оружие здесь, хоть и гулькает правдоподобно, но только имитационное – с красочкой. А само шоу целиком на актерах держится, на их мастерстве. Но – кто есть кто – посетители не знают, они вместе с актерами вразбивку идут, на входе встречаются. Лицедейство и гардероб тут первое дело. Некоторые завсегдатаи любят сюда своих новых подруг водить. У них тогда преимущество, знают, что почем, могут в "героев" поиграть. Но чтобы остальным клиентам игру не портили, таких сюда не чаще, чем раз в неделю пускают. Какие бы деньги они не предлагали…

Актеры постоянно что-то меняют, им один сюжет разыгрывать нельзя. И режиссеров меняют, чтобы каждый следующий свежую струю вносил. Со старыми аттракционами вечно так. Тут сложно, тут вовсе не куклы, которые на импульс реагируют. Тут живые против условно мертвых. Кто – живой, кто – мертвый, по ходу игры выясняется. Много неожиданностей.

Хорошая команда, некоторых актеров знаю, а есть и те, что меня помнят, как того дьяволенка играл. Говорят, что убедительно – талант! Сейчас там даже двое дьяволят мальчик с девочкой. Откуда таких взяли? Наверное, актеры нарожали, успели. Все-таки давно то шоу идет.

Спрашивают, не хочу ли вернуться. Каждый раз спрашивают, хоть не всерьез, а приятно. Но теперь, разве что, верблюдом говорящим. Понимаем, что не потяну, в наших делах постоянный обкрут нужен.

Расписался в журнале. К лифту подошел. Дежурный пельмень – сто двадцать кило бугорчатого мяса – на карточку и не смотрит уже, знает кто. Здесь все друг друга знают. Нет никого, кто бы меньше года стаж имел. За работу держимся. Наш Шеф Алибабаич млеет от таких мужиков. Пока более бугорчатого не найдет, или этот не расплывется шариком, жирком не зарастет, работой будет обеспечен – сидеть на креслице, журнальчики пролистывать. Когда клиенты в корпусе, то сплошь оружейные, а когда ночное, и шефа нет, тогда с тетями. Знать, не все у него отнялось от анаболиков, либо память тешит.

В мерцалку пялится – там передача занятная. Чертова куча аналитиков впихивает невпихуемое. Запрессовывают в сознание, что обидчика следует прощать – тогда проживешь дольше. Когда человек прощает обидчика, в его крови появляются гормоны радости, а они – мощнейший укрепляющий фактор, способствующий долгожитию. Ли-ал-луя! Уклониться от мщения, значит, одержать победу над собой, а всякая победа над собой – это вызревание души.