Текст книги "Протокол одного заседания"
Автор книги: Александр Гельман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Александр Исаакович Гельман
Протокол одного заседания
Пьеса в двух актах с прологом
Действующие лица
Потапов Василий Трифонович – бригадир, 47 лет,
Жариков Толя – бетонщик в бригаде Потапова, 18 лет,
Миленина Дина Павловна – экономист планового отдела, 28 лет.
Члены парткома:
Соломахин Лев Алексеевич – секретарь парткома, 35 лет.
Батарцев Павел Емельянович – управляющий строительным трестом, 52 года.
Комков Олег Иванович – бригадир, 36 лет.
Мотрошилова Александра Михайловна – крановщица, 53 года.
Сливченко Игорь Антонович – газосварщик, 30 лет.
Любаев Роман Кириллович – начальник отдела кадров, 40 лет.
Айзатуллин Исса Сулейманович – начальник планового отдела, 45 лет.
Фроловскии Григорий Иванович – диспетчер, 56 лет.
Приглашенные на партком:
Черников Виктор Николаевич – начальник стройуправления, в котором работает Потапов, 34 года.
Зюбин Александр Александрович – прораб того же стройуправления, 42 года.
Кассирша, сотрудница отдела труда и зарплаты, прочие участники пролога.
Пролог
На сцене темно.
Постепенно усиливаясь, слышится глухой рокот бульдозеров, перезвон башенных кранов, гудки самосвалов – мы словно подъезжаем все ближе и ближе к строительной площадке. Шум оглушает, становится невыносимым – вдруг обрывается. В центре сцены высвечивается окошечко, полукругом надпись: «Касса». В окошечке – кассирша.
Кассирша (кричит в телефонную трубку).Алё, алё, ты меня слышишь? Че-пе [1]1
ЧП – чрезвычайное происшествие.
[Закрыть]у нас, поняла? Чепе, говорю! Бригада Потапова... Коммутатор! Я с трестом разговариваю, а вы... Что значит – срочно? Им срочно ,а мне не срочно? У меня чепе на стройке! После сами будете отвечать, что я не вовремя доложила! А вот так! Вы их отключите, а меня включите!.. Алё, алё, это я! Тут че-пе! Васю Потапова знаешь? Так вот его бригада отказалась получать премию! Что? Да выключи там радио в конце концов! Я говорю – бригада Потапова отказалась получать премию!.. А кто его знает почему! Пацан от них прибежал и... Алё! Коммутатор! Вы там что, издеваетесь, что ли?! Ой, это вы, извиняюсь... Да вот я докладываю – че-пе у нас! Бригада, вся как есть, целиком, отказалась премию получать! Представляете? Потапова бригада! А вот так! А кто их знает почему! Пацан прибежал от них, лыбится – нам, говорит, премия ни к чему, мы и так богатые!.. (Смотрит в ведомость).Нормально начислили: Потапову семьдесят, другим по пятьдесят, по сорок... Все остальные получили! А эти деньги мне сдавать или как? Алё?.. Здравствуйте! Да! От премии отказались! Вся бригада, семнадцать человек, как один! Бригадир – Потапов Василий Трифонович! Да! Вот я и говорю – чепе! Сколько работаю – первый раз такая история... Да сижу я, сижу, жду! У меня касса все время открытая!.. (Кладет трубку, придвигает к себе счеты и до конца пролога щелкает на них и что-то записывает).
Слева высвечивается длинный канцелярский стол, уставленный множеством телефонов. К столу одновременно подбегают человек восемь – десять строительного начальства, некоторые судя по одежде, примчались прямо со стройки. Среди них одна молоденькая женщина. Все они бросаются к телефонам и начинают вразнобой, лихорадочно набирать один и тот же номер. Каждый действует как бы сам по себе, не замечая остальных, словно находится один в своем кабинете – за общим столом они собраны условно.
Тревожные телефонные звонки. Справа высвечивается часть бригадной бытовки. На полочке надрывается телефон. Вбегает Толя Жариков, хватает трубку.
Толя (зычно).Бригада Потапова слушает!
Зюбин (остальные продолжают дозваниваться).Это Потапов?
Толя. Я за Потапова.
Зюбин. Потапова давай! Быстро!
Толя. Потапов не может, бетон пошел.
Зюбин. Что там у вас такое с премией? Почему премию не получаете? Не можете как все люди? Из-за вас кассир сидит!
Толя (весело).А мы премию получать не будем!
Зюбин. Как это вы не будете? Почему это вы не будете?
Толя. А нам, знаете, деньги надоели! То их клади в карман, то вынимай из кармана – возни больно много!
Зюбин (со злостью).Остряк! Давай Потапова немедленно!
Толя. Занят Потапов. А почему от премии отказались – узнаете на парткоме.
Зюбин. Ты как говоришь?! Я ещё пока прораб у вас! Я должен знать или не должен?..
Толя (вразумительно).Будет партком – узнаете.
Зюбин уходит в затемнение, на его месте – другой дозвонившийся. Это Любаев.
Любаев (строго).Товарищ Потапов! Значит, я вас попрошу сейчас взять листочек, сесть и написать объяснительную – по какой причине ваша бригада отказалась от премии!
Толя. Во-первых, я не Потапов. Во-вторых, он писать не будет. А в-третьих, по какой причине – узнаете на парткоме!
Любаев. Молодой человек! Немедленно приведите к телефону Потапова!..
Толя. А что за спешка? Пожар, что ли? Мы ж не от работы отказываемся – от премии! Ясненько?..
Теперь дозвонилась женщина, это молоденькая сотрудница отдела труда и зарплаты.
Сотрудница (тоненько).Это правда, что вы отказались от премии?
Толя (игриво).Правда!
Сотрудница. А что у вас случилось?
Толя. Военная тайна.
Сотрудница. А с нарядами у вас все в порядке? Нормально закрыли наряды?
Толя. Нормально.
Сотрудница (осторожно).Значит, к отделу труда и зарплаты у вас претензий нет?
Толя. Нет.
Сотрудница. Или есть?
Толя. Не-ту!
Сотрудница исчезает, на её месте появляется следующий, потом ещё два...
(С трубкой у уха каждому продолжает повторять с той же терпеливой интонацией).Потапов занят... Узнаете на парткоме!.. Занят Потапов!!! Узнаете на парткоме... На парткоме узнаете... На парт-ко-ме!!!
Затемнение.
Акт первый
Помещение парткома треста. Столы составлены, как обыкновенно, буквой «Т». Телефоны, селектор. На сцене Мотрошилова – коренастая, с обветренным, грубоватым лицом и сильной короткой шеей, волосы забраны под берет; она вяжет. Входит Комков – здоровый, крепкий, широкоплечий, в огромных резиновых сапогах, заляпанных грязью, в рабочем комбинезоне. Кивнул Мотрошиловой, посмотрел на часы. Входит Соломахин – ещё молодой человек, худощавый, рыжеватый, порывистый от природы, но научившийся сдерживать себя.
Соломахин. Добрый день.
Мотрошилова. Здравствуйте, Лев Алексеевич.
Входят Черников и Зюбин. Оба садятся в стороне, рядом. Черников – молодой человек в длинном свитере, очень высокий, худой, чем-то похожий на горнолыжника, вынимает из портфеля книгу в яркой обложке, начинает читать. Зюбин угрюм, расстроен, нервничает.
Появляется Фроловский, поздоровался с Соломахиным и другими. Садится к телефону, начинает звонить. Входит Любаев – энергичный, веселый, с папочкой в руке.
Любаев (всем).Добрый день (Подходит к Черникову).Здравствуйте. Что читаем?
Черников. Дюдюктив.
Вбегает Сливченко – в брезентовой робе, в каске, озабоченный. Через стол наклонившись к Соломахину, начинает ему что-то страстно внушать.
Входит Айзатуллин – в новеньком отглаженном костюме, с портфелем-«дипломатом» в руке, серьезный, сдержанный.
Айзатуллин. Приветствую вас, товарищи! (Любаеву).Управляющий будет?
Любаев. Должен быть.
Айзатуллин направляется к телефонам, садится рядом с Фроловский и тоже начинает дозваниваться. Сливченко, не найдя понимания у Соломахина, ищет, к кому бы ему обратиться за поддержкой. Подбегает к Мотрошиловой, быстро ей шепчет, старается убедить.
Мотрошилова (укоризненно).Ты прямо, Игорь, как маленький. Сказано – срочное заседание. Как все, так и ты!
Сливченко от неё отходит.
Фроловский (по телефону)....так что я тебя очень прошу – зайди, раз такое дело, к дежурной по станции и проследи, чтобы не было составлено акта на простой вагонов! Аллё! Да нет, какой кирпич – с кирпичом займемся завтра. Я же объясняю – у меня срочное заседание парткома...
Сливченко (Соломйхину).Лев Алексеевич, отпустите с парткома! Это же экзамен, это не шутка! Если меня не будет, у них в голове всё перемешается!
Соломахин. Слушай, прекрати. Сейчас все подойдут, послушаем Потапова,– и всё, ты свободен! Полчаса ты можешь спокойно посидеть?
Сливченко. Лев Алексеевич! Вы поймите! Такой день! Они ж девчонки совсем. А тут комиссия, чужие люди... растеряются. Они же как сварщицы ещё совсем неопытные – ученицы... Я ж помню, как сам первый раз сдавал на разряд! Лев Алексеевич, мне обязательно надо там быть!
Любаев (проходя мимо).Да брось, Сливченко, не заливай! Ты их так подготовил – сдадут и без тебя! В прошлом году вся твоя группа во как сдала! И эти не хуже...
Сливченко (возмущенно).Они ж ещё неопытные сварщицы, ученицы! Если меня рядом не будет, растеряются, не сдадут! Там тринадцать членов комиссии!
Фроловский и Айзатуллин (вместе).Товарищи!
Сливченко. (Подходит к Соломахину).Лев Алексеевич, отпустите…
Соломахин. Да ты и так будешь там через полчаса!
Сливченко. У них через десять минут начинается! Мне с самого начала нужно!
Фроловский (по телефону).Так что зайди обязательно к дежурной по станции насчет простоев! Подари ей шоколадку от моего имени, ладно? Не забудь!.. Да нет же – сегодня не успеем! Здесь партком на два часа, не меньше!
Сливченко. Ну вот! Лев Алексеевич! Отпустите! Вот так надо! Они ж мне этого никогда в жизни не простят!
Комков (резко).Всем надо. Её вон (на Мотрошилову)с крана сорвали, меня с бригады! Лев Алексеевич, я вообще не понимаю – начерта мы здесь торчим? Смех один – партком целого треста пошел на поводу у бригады Потапова! Вон его управление сидит (кивает на Черникова и Зюбина),книжки читает – могли бы со своим Потаповым как-нибудь сами разобраться!
Айзатуллин (положив телефонную трубку).Скоро вообще докатимся – уборщица веник потеряет, а мы будем партком треста собирать по этому поводу.
Фроловский (по телефону)....ну если нет простоя – не надо дарить шоколадку, естественно!..
Любаев. Неправильно, товарищи. Потапов категорически отказался давать объяснения. Кроме как на парткоме. Я с ним разговаривал, Зюбин уговаривал сколько... Нет – и всё! Как бульдозер уперся и ни в какую. Но мы же должны знать, почему целая бригада от премии отказалась?!
Комков. Я вам заранее могу сказать – почему. Мало! Мало премии дали! А сейчас фокусничает – чтобы добавили!
Зюбин (вскочил).Нормально дали! Потапову – семьдесят, остальным – по сорок, по пятьдесят... (Сел).
Сливченко (с отчаянием).Всё!
Фроловский. Что – всё?
Сливченко. Всё-всё! Всё...
Фроловский. Ну что, всё?
Сливченко. Экзамен. Тринадцать членов комиссии. Чужие люди. Растеряются. Не сдадут... Всё!..
Соломахин. Вот ведь человек! Ну, хорошо, иди.
Сливченко. Куда? (Вдруг, поняв).Можно?! (Обрадованный убегает. В дверях).Спасибо, Лев Алексеевич!
В дверях Сливченко чуть не сбивает с ног Батарцева, извиняется и исчезает.
Все (вошедшему Еатарцеву).Здравствуйте, Павел Емельянович!
Манера, с которой держится управляющий трестом Батарцев, выражает его давнюю, закоренелую уверенность в том, что каждый его взгляд, жест, поворот головы замечается тотчас, воспринимается с определенным значением и что слова его никогда не остаются неуслышанными. При виде Батарцева Мотрошилова, смутившись, сунула не глядя своё вязанье в продуктовую сумку под столом, а Фроловский, закруглив разговор по телефону, освободил место Соломахина.
Батарцев (громко).Ради бога, Лев Алексеевич, извини!
Любаев (опережая других).А вы не опоздали, Павел Емельянович. Самого главного человека ещё нет!
Батарцев (удивленно).Потапова нет? Может, он уже и парткому не доверяет? Прямо министру решил докладывать? (Проходит вдоль стола, издалека протягивая Соломахину – первому – руку для рукопожатия).
Соломахин (с появлением Батарцева стал сдержаннее, строже).Утром виделись, Павел Емельянович.
Батарцев. Ну, с секретарем парткома лишний раз поздороваться не грех! (Пожимает Соломахину руку и поворачивается к сидящему у окна Черникову).Виктор Николаевич, ты разберись там с этой бригадой, что такое, что за круговая порука? Сегодня они от премии отказались, завтра ещё что-нибудь придумают. (Говоря это, он поздоровался с Черниковым, заодно пожал руку Зюбину, который сидел рядом).И вы, товарищ Зюбин! Вы там прораб или как? (Черникову).Он премию получил у тебя, Виктор Николаевич?
Черников (отчуждённо).Да, получил.
Батарцев (не обращая внимания на неприветливость Черникова).А вот напрасно, понимаешь! У него там черт знает что творится, а он премию получает!.. (Поворачивается к Мотрошиловой).А ты, голубушка, чего здесь? (Соломахину).Лев Алексеевич, она у нас должна быть где? В Польше или в Венгрии?
Соломахин. В Болгарии. В четверг выезжает.
Батарцев (Мотрошиловой).Ты смотри мне там не загуляй! Мужу-то наготовила обедов на две недели?
Мотрошилова. Ничего, в столовку походит!
Батарцев (основательно встряхивая руку Комкову).Вот ты, сам бригадир, как думаешь, чего там мудрит Потапов?
Комков (хмуро).Павел Емельянович, у меня от своих дел голова трещит! Вы меня на поликлинику бросили, а там завал тот ещё... В общем, я насчет Первого мая не ручаюсь!
Батарцев. Ты брось мне. Сегодня опять звонили, я сказал к Первому мая будет! Они – не верим! А я говорю: я туда Комкова перевел, лучшую бригаду каменщиков! Тогда, говорят, другое дело. Понял? Управляющему не верят, а Комкову верят! (Айзатуллину).Вот так, Исса Сулейманович. Мы с тобой сколько эту премию выбивали, чуть не на коленях стояли в главке, а нам её швыряют обратно! (Соломахину).Лев Алексеевич, где Потапов?
Стучат в дверь.
Соломахин. Да, можно!
Входят Потапов и Толя Жариков. Потапов в новом костюме, в белой рубашке, выбритый, наглаженный, при галстуке – в лучшем виде. У Толи на плече яркая спортивная сумка на «молнии», в руке – мотоциклетная каска. Оба усатые. Бросается в глаза, что Толины усы в точности похожи на усы Потапова. Очевидно, это свидетельствует о глубоком Толином уважении к бригадиру...
Потапов (от волнения чересчур громко).Здравствуйте, товарищи! Я – Потапов, если кто не знает. Сразу начнём или можно присесть?
Мотрошилова (смотрит на часы).Товарищ Потапов! Вам во сколько было велено явиться?
Потапов. Шлагбаум задержал. Только подъехали – товарняк!
Мотрошилова. Товарищ Потапов! Я двадцать четыре года отработала на производстве и ни разу, никуда, ни на одну минуточку не опоздала. Ясно вам?
Потапов промолчал.
Любаев. Он исправится, Александра Михайловна!
Мотрошилова. Вот-вот! Это говорит начальник отдела кадров треста! Потом удивляемся: дисциплина хромает! Как это так? На заседание партийного комитета человек идёт! (Батарцеву) И так у нас всюду, Павел Емельянович!..
Соломахин. Садитесь, товарищ Потапов.
Потапов отодвигает от стола стул, что поближе, садится. Про Толю он внезапно забыл. Толя толкает его в бок.
Потапов (вскакивая).Прошу прощения! Это – Толя Жариков, так сказать, личный телохранитель и комсорг бригады. Тоже желает присутствовать. Если, конечно, можно.
Теперь все взоры обращены к Толе, который от такого внимания к его персоне сильно покраснел.
Соломахин. Пускай присутствует. Садись.
Толя долго пристраивает под столом свою сумку, затем усаживается рядом с Потаповым.
Товарищи, из одиннадцати членов партийного комитета у нас сегодня присутствуют семь. Потрясов в отпуске, Савушкин ещё в командировке, Петю Дувакина не смогли предупредить – погнал бульдозер в карьер, а связи там до сих пор нет. Хотя Павел Емельянович, если не ошибаюсь, ещё два месяца назад распорядился, чтобы она там была. И отсутствует у нас ещё... (Оглядывает всех, чтобы вспомнить).
Любаев (подсказывает).Сливченко сейчас отпустили.
Соломахин. Отпущен Сливченко. Товарищи, я пригласил на партком Виктора Николаевича Черниковa, начальника стройуправления, в котором трудится бригада Потапова, и прораба Зюбина, которому бригада Потапова подчинена непосредственно... Предлагаю внеочередное заседание парткома считать открытым, Возражений нет? (Передает Мотрошиловой листки бумаги для ведения протокола).Прошу, Александра Михайловна.
Члены парткома выжидательно смотрят на Потапова. Только-только мы увидели, почувствовали едва, какие это разные люди,– и вдруг они стали одно целое: партком. От него исходит ощущение единства и силы. Потапов молчит.
(Строго).Ну что, товарищ Потапов, давайте рассказывайте, что у вас там в бригаде стряслось?
Потапов (загадочно).У нас в бригаде, Лев Алексеевич, на днях произошла научно-техническая революция.
Любаев. О-го!
Соломахин. И выразилась она, значит, в том, что вы от премии отказались?
Потапов. Так ведь всякая революция от чего-нибудь отказывается, Лев Алексеевич. А иначе, какая же это революция. Баловство одно.
Батарцев. Что же вы, понимаете, целых три дня такую важную новость от нас скрывали?
Потапов. Тактический ход, Павел Емельянович! Вы же как руководитель знаете: мало родить хорошую идею, надо ещё преподнести, верно? А то разболтаешь, потом сам себя не узнаешь! Пришел бы я сюда – а вы уже всё знаете, все обсудили, все решили. Неинтересно. Если б в жизни не было тайн, Павел Емельянович, люди бы давно со скуки поумирали!
Комков. Потапов, давай ближе к делу!
Потапов. А ты, Комков, не подгоняй. Куда скачешь? Тут, кажется, партком, а не ипподром.
Соломахин. Товарищ Потапов, вы доложите коротко и ясно, почему ваша бригада отказалась от премии?
Потапов (серьезно).А потому, Лев Алексеевич, что эта замечательная премия бьёт рабочего по карману! Невыгодно нам получать её, эту премию!
Батарцев. Вот это уже интересно!
Соломахин. Только пока непонятно.
Комков. Что-то ты, друг, подзагнул. Как это – невыгодно?!
Потапов (поднимается).Объясню. Вот (показал на Толю, который с готовностью привстал)наглядный пример. (Комкову).Ты знаешь, сколько этот Толя Жариков – третий разряд бетонщика – за год потерял в заработке из-за простоев? Толя, скажи ему.
Толя (радостно).Четыре сотни!
Потапов (Толе).А сколько тебе премии начислили?
Толя. Полста!
Потапов. Тоже за год. Вот какой баланс получается! Это же смешно! На что ему такая премия? Вы ему дайте сначала те четыреста заработать, а потом уже на них накиньте премию. Тогда другое дело. Тогда это будет премия!
Любаев (разочарованно).В огороде бузина, а в Киеве дядька: простои, премия...
Комков (морщась).Ничего не понял! Ну, потерял на простоях, так почему же премию не взять? Пятьдесят рублей уже не деньги, что ли? Помешают?
Потапов (как маленькому).А-а-а! То-то и оно! Премия – ведь как понимать её надо! Как оценку! Нам же она дадена за третье место по соцсоревнованию! Выходит, оценку нам дали «отлично» или, скажем, «хорошо»! И получается: кладёт он (показал на Толю)эту премию в карман – значит, он с этой оценкой согласен. Признает её. А что же он признает? С чем он согласен? С простоями? С тем, что четыре сотни потерял?
Айзатуллин (возмущённо).При чем здесь простои?! Премия-то дана тресту за перевыполнение плана! Премию надо связывать с планом, а вы сюда простои суете! Надо ж разбираться немного! Все-таки бригадир!
Потапов. Одну минуточку! Давайте разберёмся, Исса Сулейманович, что такое премия. Премия, между прочим,– это деньги, которые даются человеку сверх основного заработка! Верно?
Айзатуллин. Допустим.
Потапов. Так вот. У вас оклад. Для вас эта премия – премия. А для него (показывает на Толю) –нет. Потому что он сдельщик. У него бетона нет – он в прогаре. Еще чего-то нет – он в прогаре. Для него простои – это как вычет из зарплаты. Недоработал – недозаработал. Он же из-за простоев четыре сотни не добрал до основного заработка! Какая ж это для него премия? Для него это подачка. И насмешка, если хотите знать!..
Батарцев. А ведь он правильно рассуждает, Исса Сулейманович! (Соломахину).Ты понял, Лев Алексеевич, ход его мысли?
Соломахин не отвечает. Даже когда говорят другие, он внимательно смотрит на Потапова.
Айзатуллин. Он неправильно рассуждает! Он недоволен заработком – это ясно. И ясно ещё одно – в тридцать третьем управлении, которым руководит уважаемый Виктор Николаевич Черников (язвительный кивок головой в сторону Черникова),он не нашёл ответа на свои вопросы. А почему? Почему, минуя своего прямого начальника, Потапов вынужден обращаться в партком треста? Я хотел бы знать, как расценивает этот факт Черников?!
Черников (холодно).Я нормально расцениваю этот факт. Очевидно, вера в партком у Потапова сильнее, чем вера в меня, и это, по-моему, вполне естественно. Или вы бы хотели, Исса Сулейманович, чтобы было наоборот?
У Фроловского, сидевшего с полуприкрытыми глазами и безразличным выражением лица, неожиданно вырвался короткий смешок.
Айзатуллин (слегка смешавшись).Но он все равно рассуждает неправильно! Премия и потери из-за простоев – разные вещи! Они не соприкасаются!
Батарцев. Это у тебя в плановом отделе они не соприкасаются. А у него в кармане соприкасаются!
Мотрошилова. Вот именно!
Батарцев (неодобрительно покосившись на Мотрошилову, всем).Другое дело, что на сегодняшний день я не могу сделать так, чтобы у него простоев не было. (Сололахину).Понимаешь, Лев Алексеевич?..
Его перебивает телефонный звонок.
Соломахин (берет трубку).Слушаю. Кого? Потапова?
Потапов вскакивает, идёт к телефону.
Соломахин. Нет, нельзя! У нас заседание парткома, товарищ.
Потапов вновь садится.
Батарцев (подчеркнуто выждав, пока Потапов усядется на место. Соломахину, продолжая).Понимаешь, Лев Алексеевич, премию я ещё могу организовать, а вот работу бесперебойную... (Развел руками).Тресту на сегодняшний день недопоставлено материалов по одиннадцати позициям! (Потапову, доверительно).Конечно, кое-какие внутренние резервы имеются, товарищ Потапов. И я попрошу сегодня Виктора Николаевича, мы его специально сюда пригласили, посмотреть внимательно и сделать все возможное, чтобы в вашей бригаде простои сократились до минимума. (Поворачивается к Черникову).Просто я прошу тебя, Виктор Николаевич, лично прошу – обрати особое внимание на эту бригаду! Дай ей всё, что надо! Дай! (Потапову).Сколько у вас человек?
Потапов. Семнадцать.
Батарцев. Я вам скажу, чтобы семнадцать человек рабочего класса единогласно отказались от премии, от живых денег – это о многом говорит! Я имею в виду – о многом хорошем! Значит, там есть дружба, есть авторитет бригадира, есть определенный уровень, между прочим, культуры, образования. И поэтому, Виктор Николаевич, и вы, товарищ Зюбин, давайте с этими людьми работать умно. (Потапову).Вы член партии?
Потапов. Да.
Батарцев. Я прошу вас правильно понять одну вещь. В строительстве в настоящее время происходят крупные, серьёзные перемены. И в области планирования, и в области финансирования, и в области снабжения. Но на сегодняшний день процесс этих перемен ещё не завершён. И не потому, что кто-то тормозит. Просто масштабы работ в стране огромные, проблемы очень сложные, и они не могут решиться так быстро, как нам с вами хотелось бы. Понимаете?.. Конечно, я могу наказать Черникова, наказать Зюбина. Но я знаю и вы знаете, что они не во всем виноваты. Я знаю, что начальник вашего стройуправления – Виктор Николаевич – делает все, что в его силах! Талантливейший инженер, между прочим.
Черников чуть заметно поморщился.
Он как-то просидел одну ночь над чертежами и утром преподнес тресту тринадцать тысяч рублей чистой прибыли! А вот (показывает на Фроловского)сидит главный диспетчер, Григорий Иванович Фроловский. (Фроловскому).Проснись, Гриша, я о тебе! (Потапову).Мы с ним четырнадцать лет неразлучны, стройка за стройкой... Так вот он раньше всех приходит на работу и позже всех уходит с работы. А когда он наконец появляется в своей квартире – за ним следом телефонные звонки! Как рой пчел!.. Я к чему это говорю? Не всё зависит от нас. Конечно, вам до этого дела нет, вы пришли работать и хотите работать. (Всем).Между прочим, должен вам сказать, товарищи, что простои – это прямое нарушение Конституции! Он (показывает на Толю)согласно Конституции обязан и имеет право в течение полных восьми часов работать, то есть в течение полных восьми часов зарабатывать! (Потапову).И вы правильно делаете, что ставите вопрос жёстко. Чем жёстче вы будете ставить вопросы, тем лучше будут у нас мозги крутиться!..
В это время раздается треск селектора. Соломахин нажимает на клавишу.
Голос по селектору, Лев Алексеевич! Управляющий не у вас случайно?
Батарцев (подходит к селектору).Я слушаю.
Голос по селектору. Здравствуйте, это Стекольникова докладывает! Комиссию встретили, выезжаем на приемку жилья!
Батарцев. Без меня справитесь?
Голос по селектору. Да постараемся, Павел Емельянович, но вы же знаете – один корпус у нас под большим вопросом...
Батарцев. Екатерина Николаевна, я хочу, чтобы вы помнили одно – в ваших руках квартальный план треста. Так что поработайте, поработайте с комиссией, раз не сумели вовремя поработать на площадке. Всё! (Выключает селектор. Всем).Ну что, товарищи, давайте закругляться?
Соломахин. Павел Емельянович! По-моему, Потапов ещё хочет что-то сказать...
Батарцев (недовольно).Не знаю! По-моему, он сказал всё. Он сказал: мы молодые, крепкие, здоровые ребята, мы желаем отдавать в полную силу и получать в полную меру! Партком на это также конкретно и чётко отвечает... (Мотрошиловой).Запишите, Александра Михайловна. (Диктует).«Поручается Виктору Николаевичу Черникову лично разобраться и принять меры к тому, чтобы бригада Потапова больше с простоями не зналась». А премию – они завтра пойдут в кассу и получат. И всё! Так, товарищ Потапов?
Потапов. Нет, не так.
Батарцев (настороженно).Не понял!
Потапов. Это, конечно, можно – одну или две бригады поставить в особые условия, дать заработать. Только мы сюда не за этим пришли, Павел Емельянович. Мы не крохоборы. Нам вообще непонятно, как при таких огромных простоях – они же по всему тресту! – план оказался перевыполненным? Что это за план такой?
Батарцев (сухо).Я слушаю, слушаю.
Потапов. Так я вопрос задал.
Батарцев (помолчав).Товарищ Потапов. Я очень не люблю чувствовать себя идиотом, мне уже за пятьдесят. (Соломахину).Он же прекрасно знает, почему трест перевыполнил план. (Потапову).Или я ошибаюсь?
Потапов. Допустим, знаю.
Батарцев (раздраженно).Знаете или не знаете?
Потапов. Знаю.
Батарцев. Что вы знаете?!
Потапов. Я знаю, что в начале года у нас был другой план, который мы не выполнили. А год прошел – и задним числом нам тот план скостили. И пожалуйста, новый план перевыполнен, третье место по соцсоревнованию! Так уж надо было побольше скостить, Павел Емельянович! Дали бы первое место, раз пошло такое «соревнование»!
Батарцев (грубо).Что-то, по-моему, вы не в те дебри полезли!..
Соломахин. Павел Емельянович...
Батарцев. Да нет, Лев Алексеевич, я ему не затыкаю рот, боже сохрани! Но я просто уже начинаю разочаровываться в человеке! А мне не хотелось бы! (Потапову).Вам известно, почему тресту, как вы выразились, план «скостили»?
Потапов. Известно. Была бумага отправлена, что трест не выполнил план исключительно по объективным причинам. Цемента не было, не было труб, не было леса, субподрядчики плохо работали...
Батарцев. Правильно! Вы правильно говорите.
Потапов. А вот сейчас, Павел Емельянович, я скажу неправильно. Не потому мы тот первоначальный план не выполнили, что у нас цемента и труб не было. А потому, что на стройке порядка не было! Не было и нету! И никакого места мы не завоевали! Премия эта – липовая. Хапнули тридцать семь тыщ и радуемся – вот мы какие хорошие! (Резче).А какими, интересно, мы окажемся, когда придется комбинат сдавать? Или, может, уже отменили пуск в этом году?
Наступило неловкое молчание. Айзатуллин торопливо строчит записку. Передает записку Батарцеву, тот прочитал, разорвал.
Любаев (добродушно).Товарищ Потапов, вы давно на строительстве?
Потапов. С семнадцати лет.
Любаев. Значит, это не первая ваша стройка?
Потапов. Конечно. Одиннадцатая.
Любаев. На тех стройках получали премии?
Потапов. Получал.
Любаев. Не отказывались?
Потапов. Не отказывался.
Любаев (поглядев на Батарцева и Соломахина, чтобы привлечь их внимание).Так неужели наша стройка хуже тех, где вы раньше работали? А, товарищ Потапов?
Потапов. Хуже не хуже... Мне уже на пенсию скоро – пора уже, чтобы лучше было! А для наглядности я могу нарисовать одну неделю нашей работы. Нарисовать?
Любаев неопределенно пожимает плечами.
Потапов (Айзатуллину).Нарисовать, Исса Сулейманович?
Айзатуллин. Рисуйте, рисуйте...
Батарцев (раздраженно).Вы говорите, говорите!
Потапов (спокойно).Хорошо. Возьмем хотя бы прошлую неделю. В понедельник бригада простояла полсмены без бетона. Во вторник бригада простояла полсмены без бетона. В среду бригада простояла полсмены без бетона. А почему? Цемент на стройке есть, щебенки навалом, песка навалом, бетонный завод на ходу! А мы без бетона сидим. Почему?
Любаев. Очевидно, потому, что мощности бетонного завода не соответствуют ещё нашим потребностям.
Потапов. Так вы мне скажите: Потапов, завтра тебе бетона не будет. Я другим делом займусь. Но мне же этого не говорят! Заявки мои принимают! Говорят, жди, будет бетон! (Батарцеву).И все три дня так, Павел Емельянович. Это что, объективная причина невыполнения плана?
Батарцев молчит.
Потапов. Берем четверг. Толя, я двери когда искал, в четверг или в пятницу?
Толя (вскочив).В четверг!
Потапов. Так вот, в четверг. Надо мне поставить три двери. Заявку подал, написал по форме: какие двери, сколько дверей, куда привезти. А дверей нет. Звоню. А мы, говорят, и не собираемся вам двери возить. Как так? Я же заявку подал! Ну и что – заявка, мы двери вообще не возим. Надо – приезжай сам, ищи свои двери. Еду. А что делать? Есть у меня два петеушника – одного взял, и поехали. Приехали. Павел Емельянович, вы давно были на складе столярки?
Батарцев (буркнул).Это не имеет значения.
Потапов. Вы полюбопытствуйте, Павел Емельянович. Очень интересный склад. Там порядок – как после Куликовской битвы. Полдня с этим мальчишкой, с Колькой, искали три двери! И они там были, я их нашёл! Это что, тоже объективная причина невыполнения плана, Павел Емельянович?
Батарцев молчит.
Потапов. Берем пятницу. Вообще обхохочешься. Сделали мы один фундамент в компрессорной. Постарались, отлично сделали (кивнул на Зюбина):Сан Саныч – свидетель. Две недели трудились. И вот приходит представитель заказчика. Братцы, говорит, вы же не тот фундамент сделали! Как не тот? Я чертеж волоку: вот, гляди, тютелька в тютельку! А он: что вы, братцы, мы вашему тресту давным-давно выдали другой чертёж! Тут будет импортная машина стоять – этот фундамент не пойдёт! Звоним в техотдел: был новый чертёж на фундамент такой-то? Подождите, говорят, поглядим. Поглядели. Да, говорят, такой чертёж у нас имеется, завтра пришлем... Три месяца, Павел Емельянович, не могли переправить чертёж – из треста на участок! Это что, тоже объективная причина невыполнения плана? А теперь в субботу и воскресенье, выходные дни, будем отбойными молотками долбить. Собственными руками уничтожать собственный труд!..
