Текст книги "Призрак вежливых (СИ)"

Автор книги: Александр Ягодкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

При населении в 22 миллиона на действительной служил почти миллион. Да ещё четыре в виде различных Молодых Красных Гвардий, Рабоче-Крестьянских Красных Гвардий и ещё ряда им подобных военизированных клубов. Они являлись хорошо подготовленным и крепко замотивированным резервом. Обеспеченным сверх меры оружием и боеприпасами, правда по меркам конца 20-го века в основном весьма устаревшим. И все больше отстающим в гонке вооружений и технологий, ибо ресурсы государства были весьма ограничены, а идея чучхе возможности обмена сдерживала.

Но самыми убеждающими оказались два козыря. Первым являлось осуществление идеи чучхе – объединение обеих Корей на ПРИЕМЛИМЫХ условиях. Правда, фантастическим способом, но нация детей – непосредственных, смешных, доверчивых и жестоких, готова была вестись на любую сказку.

Второй козырь добил даже циника-вождя, после того, как он увидел то, что должно случиться через год после его кончины. Такой страшной напасти, на порядки превосходящей козни американского империализма, не желал он ни своему народу, ни наследнику трона, родившемуся под Хабаровском Юре (Иру).

И так не очень пригодный для земледелия север полуострова в 1995 ожидали страшные наводнения, смывшие плодородный слой почвы, уничтожившие полтора миллиона тонн зерна и лишившие крова более пяти миллионов человек. А затем наступит засуха и голод, в которых вымрет до 1999 года по данным ООН два миллиона человек, а по некоторым менее достоверным – более трёх. СССР к тому времени уже развалится, а РФ сама в хавке зануждается. Так что гуманитарку нужда у проклятых империалистов просить припрёт. Дадут почти все, даже амеры – более чем на миллиард баксов, а вот соседи-джапы под надуманным предлогом и крошки не подадут. Но другой сосед – Китай, дабы не получить базы США у себя под боком, осилит 90% от всей гум.помощи. А дальше – сами делайте выводы.

И они не заставили себя ждать. Подобно древним вандалам, решил он и так разделённую нацию поделить ещё разок, дабы самыми достойными отправиться в трудный поход и вновь слиться уже со всем народом. Этим термином в ТОЙ истории окрестили голодомор, доходящий до людоедства, но нынче же более бы подошло слово ИСХОД, менее губительный для корейцев. Втихаря отбирая 15 миллионов самых крепких и преданных идее чучхе, солнце нации надумало Родину продать, как что-нибудь не нужное. Но подороже!

Покупателем мог бы Китай стать – сколько лет он соседа подкармливал. Но, учитывая инфу из будущего о грядущих там студенческих волнениях и последующих 15 лет ареста Чжао Цжияна, связываться с Дэн Сяопином поостерегся. Присовокупят ещё пятым к банде четырёх и всё отберут без оплаты, а товар ведь качественный. Следующий покупатель согласен был удовлетворить любой ценник и был он платёжеспособен. Северную Корею за любые деньги согласна была купить Корея Южная, ибо она уже и кровью за неё платить пыталась – а это самая высокая цена.

Жилплощадь продавалась частично заселённой, и за это, вопреки законам коммерции, даже доплачивалось. Это вам не Аляски продавать или стены Берлинские. Посчитано всё построенное было скурпулёзно, и, оказалось, что не так уж его и мало. Ведь все созидалось в основном военными за полагающуюся им увеличенную норму риса, то есть за весомый стимул. Один только СССР вбухал в экономику соседа 11 миллиардов баксов. Правда, заводы и станции перед эвакуацией также оказались максимально демонтированы, но ведь в остающиеся коробки и плотины южане смогут новейшее оборудование воткнуть, изрядно обойдя конкурентов. Да и согласен Север был на бартер – покупатель предложить мог многое.

Прежде всего запросили суда, хоть и сами чучхеисты кораблики клепать умели вплоть до подлодок (правда, очень скрипучих старых советских моделей 633 серии). Хорошо они делали и катера с рыболовными ботами. Последние еще умело эксплуатировали, достигнув в экспорте морепродуктов (почти на миллиард долларов) четверти всех поступлений, и уверенно находились в первой рыболовной двадцатке мира. Но вот высокотехнологичных плавзаводов и рефрижераторов все равно соглашались взять столько, сколько южане построить успеют. Когда пашни на душу по десять соток – требуется пахать океан.

Главный же финт состоял не в том, что удавалось простить всем, кому должен, а при этом ещё и продать заложенное имущество. Но, и, перебравшись в начало века, отбить наконец ежегодные 16% расходы на вооружение, просто задавив качественно и количественно оккупанта – Японию, и так в ту пору в очередной раз мобилизованную до предела своих возможностей для войны с Германией.

Переместившись, 4 тысячи танков и 2,5 тысячи БТР при 12, 7 тысячах орудий и минометов мгновенно очищали от небольших японских гарнизонов и местных жандармов родной север, как бы повторяя тысячекратно сделавшую Кима знаменитым атаку на Почхонбо в 1937 году. Но сил вполне хватало чтобы, шутя, рвануть на Юг и за неделю выгнать захватчиков. Более того, оставались войска и на рейд в Китай для освобождения Квантунской области. Командовавший гарнизоном полковник Ясумаса Фукусима хоть и являлся крайне решительным человеком (в одиночку верхом всю Сибирь проехал из Берлина, возвращаясь), но силами располагал весьма скромными. Элитной Квантунской армии появиться было не суждено.

Вишенкой на торте явился непотопляемый военно-морской флот КНДР, по причине того, что он и так в момент атаки в основном уже под водой находился. И были это не только вышеупомянутые классические подлодки, но и варианты много дешевле – мини и полупогруженные. Хотя и катеров имелось немало разного назначения: торпедные, ракетные, десантные. А если к ликвидации японских десантных конвоев на Циндао подключить ещё и дюжину переместившихся лодок Советского Народного Фронта, то, ставшая основным союзником, морская пучина поглощала и приготовленные для нападения сухопутные силы джапов.

Хотя и на материке с кем и чем драться имелось. Как ни просила Монголия продолжить дислокацию на её территории 39-й общевойсковой армии ЗабВО, но политическое руководство привело процесс её вывода в необратимое состояние. Оставлялись на разграбление живущим в юртах кочевникам благоустроенные дома, а 50 тысяч военнослужащих плюс столько же членов их семей перемещались в неизвестность. Потому-то у хорошо подготовленных бойцов имелся серьёзный стимул, поработав по специальности, взять у врага то, что Родина не додала. Тем более, что командование как бы не заметило, что составы в Чите свернули на юг, но, пройдя через радугу в Борзю, въехали уже царскую и далее проследовали до Владивостока даже не по КВЖД, а ещё по Манчжурской железной дороге.

Для осуществления этой операции после гибели моей старшей сущности офицерский батальон Хорон переподчинили сыну батяни-комбата, то есть мне, попутно кинув подпола опять досрочно, может, для отличия от подчинённых, повально майорские погоны носивших. Хотя они, от компьютерного невежества избавляясь, чайники и так к гуру относились с должным почтением. Но вышестоящие решили процесс углубить, и вторая звезда упала на погон. Как это оформлялось в канцеляриях даже представить не могу, ибо благодаря функции 'День сурка' работа с перерывами только на сон, еду и баню, заняла более года, во времени конца века зафиксированной уместилась в три дня. Личный состав (со мной во главе) даже стричься-бриться не успевал, превратившись в аналог кубинских борбудос. Да и в начале века требовалось нам в несколько месяцев уложиться. Что поделать – Блицкриг на обеих окраинах Евро-Азиатского материка требовал шустрости.

Потому-то сутки из трёх, что вынырнул батальон на Этот Свет, занял перелёт на военном транспортнике в Забайкалье, а оставшиеся – на приведение личного состава в подобающий вид. Как ни странно, но на этот раз нам уже командование запретило брить-стричь образовавшуюся за год волосатость, даже шампунь вонючий к бане подогнав, чтобы скотоводством на головах не занялись. Непонятки, конечно, но начальству виднее.

Затем нас разделили, и пропускать через радугу эшелоны в Манчжурию оставили одного меня. Основные силы полетели дальше в Пхеньян, отдавать интернациональный долг стране чучхе при её эвакуации. Таких объёмов работ пока не имелось, и моих майоров вновь ждала беспросветная пахота. Под партией подразумевается часть от целого, но нынче она являлась подавляющей. Строить светлое прошлое из прагматических соображений не отправлялись только те, кто уже на это был не способен – иждивенцев. Вместе с территорией оставляли на попечение братского Юга, таким способом завершая благородное дело объединения страны в конце 20-го века. А вот в начале – непонятно откуда появившаяся корейская армия моментально смела с полуострова японских колонизаторов и направилась освобождать Ляодунский полуостров с востока, в то время как Советская Армия, прямо с эшелонов наступала с севера.

Одновременно с порабощённым корейским народом восстание против колонизаторов подняли и коренные жители островов – айны. Называемые японцами не иначе как волосатые варвары и гнобящиеся, покруче чем индейцев амерами. На текущий момент по югу Сахалина согнаны были убогие остатки некогда смелого народа охотников и рыбаков в десяток резерваций. Явилось для оккупационных властей огромной неожиданностью их многократное увеличение, да при невиданном ранее вооружении. Оказывается, не одному мне отдан был приказ в последнее время не бриться – вот мы и косили под волосатых варваров. Жившие на островах не менее 12 тысяч лет, айны относились, в отличие от джапов, к белой рассе и рознились от рязанских или курских мужиков только одеянием.

Ну и, разумеется, речью, а, вернее, рейчишой – так их язык прозывали на Сахалине русские колонисты. В моём компе и на него тут же обнаружилась сверхавороченная учебная программа, и, переспав ночку с наушниками, я свободно заговорил на этом древнем языке. Там же получил и дальнейшие инструкции с легендой, в очередной раз примеряя личину самозванца. Отныне мне предписывалось быть потомком героического вождя Тукиноэ, в 1789 году поднявшего восстание на Кунашире и явившегося отомстить как за своего предка, так и за весь народ. Для краткости свита окрестила меня Тук II.

При изрядном намёке на легендарного друга Робин Гуда – знаменитого монаха, тем не менее я мало походил на него даже внешне. Вместо францисканской тонзуры, я пребывал в избыточной волосатости, да и облачен был не в серую сермяжную хламиду и сандалии на босу ногу, а просто поверх полевой формы ещё и халат-кимоно из полиэстера накинул. И меч Икара за кушак заткнул. Тем более, взамен вредных привычек, типа чревоугодия и винопития, придерживался умеренности. Но, пропуская в прошлое войска, не раз приходилось слышать в свой адрес 'брат Тук'. Хотя у моряков и морпехов, а также блатных и приблатнённых авантюристов, решившихся резко изменить жизнь, обращение 'братишка' и 'браток' было распространено, так что окружению соответствовал.

Появление в среде десанта смиренного агнеца, подставляющего щёки под удар, было бы нонсенсом. Потому-то и переброшенная на Кунашир в расположение 46-го полка 18-й пулеметно-артиллерийской дивизии бригада народного фронта соответствовала образу 'гимнастёрка нараспашку, из-под нее торчит тельняшка'.

Переходя в 1914 год, на названном айнами Черном острове(Кунашири) коренных жителей там уже мы не застали. Порядка 8 тысяч обитателей являлись недавними японскими переселенцами, но жила легенда о том, что вождь Тукиноэ не сдался, а увел свой народ в закутанную паром пещеру. Накопив там сил, он вернётся, что мы и явили. Причем вышли не с луками и копьями, пушек и пулемётов только увязавшегося за компанию полка было более чем достаточно, чтобы всю империю Ниппон покорить. А ведь и с континента нашей бригаде ещё десятилетия готовившиеся к войне с Китаем ЗабВО и ДальВО со списанной бронетехникой подсобили, а ТОФ – десантными судами. Только весь архипелаг был нам без нужды – пригляд хлопотен, а вот на соседний Хоккайдо сплавать придется – там ещё 18 тысяч айнов существование влачат. Поможем, и никто не придерётся что мы ороси.

Очень помог нам практический опыт Бронислава Пилсутского, старшего брата Юзефа, так и не состоявшегося начальника Польши. В студенческие годы он вместе с Александром Ульяновым готовил покушение на царя. К счастью для всех, повешенье государь заменил тому каторгой, которая затем также сменилась на ссылку в Сахалин, совмещаемую с научной деятельностью. Помимо изучения местного климата, деятельный поляк посвятил свой талант и описанию коренных народов. В 1902-м году даже женился на айнской красавице Чухсанме, племяннице старосты деревни Ай, что на восточном берегу Сахалина. Родила аборигенка ему сына Сукедзо и дочь Кие, пока глава семьи по экспедициям мотался, а там война началась и семью разлучила. Вот и отозвался с радостью ученный на наше предложение вновь обнять жену и детей.

Глава 5.

Территория, на которую положили мы глаз, раскинулась почти на 84 тысячи квадратных километров, и для военных действий, ввиду подавляющей гористости и лесистости, на лёгкую прогулку не тянула. Но островное положение не всегда спасает, иногда оно делает и беззащитным. Потопленный у Циньдао японский флот (российского происхождения) более не уберегал империю на дальних подступах. В береговой же обороне, как ещё Гончаров в "Фрегате «Паллада» деревянные пушки описывал, так за полвека мало что изменилось – страна затачивалась на нападение, но сама к нападению готовой не являлась. Особенно в момент, когда вновь напрягла все свои силы и ресурсы для войны на континенте.

Морпехам следовало всего лишь повторить путь самих японцев, когда те захватывали земли волосатых варваров. Недавно появившиеся порты практически не охранялись, и 3-4 танка, выгруженных с МДК в сопровождении взвода пехоты, было достаточно для того, чтобы власть в местных отдельно взятых джапан-Малиновках сменилась на этот раз навсегда. Да ещё тому весьма поспособствовала уже проложенная через остров железная дорога. Наш (хотя официально – дикарей-эбису) десант с насыпи оказался даже более неожиданным, чем с моря, и почти бескровным, и, главное, стремительным. Недавно переименованный в Хоккайдо, остров Иессо (он же Эдзо, он же Маумай, и т.д.) удалось взять под полный контроль за три дня всего лишь усиленной бригадой.

Ещё в более короткие сроки сменилась власть на Корейском полуострове и острове Сахалин: там время на передвижение в пространстве тратить не требовалось. Мелкие японские гарнизоны разоружались непонятно откуда появившимися коренными народами грамотно и жёстко, что уберегло от лишних жертв с обеих сторон.

Сколько сил и средств вложила Страна восходящего солнца на расшатывание Российской империи! На йены совершена была революция 1905 года, да и брат Бронислава – Юзеф Пилсудский, самолично от военного атташе в Петербурге полковника Мотодзиро Акаси 10 тысяч фунтов на национально-освободительную борьбу получил. Хотя это были крохи по сравнению с тем, что было пожаловано угнетённым финнам и грузинам. Им тысячи винтовок и миллионы патронов поставлялись пароходами. Всего же за 18 месяцев РЯВ на агентурную сеть в России чудо-остров затратил 600 млн. рублей. Так что против права собственных угнетённых наций на самоопределение возразить в Токио было нечего, как и на столь любимые ими же репарации и контрибуции.

Если с поверженной Империи Цин агрессор содрал 330 млн. таэлей, взяв цифру с потолка, то аналог от айно-корейского союза был предметен. Одни взорванные японским губернатором императорские средневековые дворцы в Сеуле по культурно-исторической ценности не уступали Пальмире. Далее следовало требование компенсации морального и гуманитарного ущерба лицам и т.д. и т.п. Айны добавили ещё компенсацию за многовековое колониальное ограбление, рабство и геноцид. Так что и без классических репараций набегали законные миллиарды. Шикота ганас! (ничего не поделать).

Оставалось ещё добавить претензий на 12 пунктов, аналогичных тем, что барон Комура предъявил Витте в 1905 году в Портсмунде, а в ответ получить: 'земли берите, а денег не дадим, раз столицу не взяли'. Но раз дело исключительно в этом, так понадобилось и Токио брать, только эти затраты пришлось в счёт включить. Таков уж закон репараций – все военные расходы победителя оплачивает побеждённый. В той истории вся Англия жила в домах 1914-1918 годов, построенных для шахтёров, ломавших уголёк для английских дредноутов, но оплаченных позднее немцами. Пора и айнам с корейцами из своих камышовых хижин и саманных фанз в домики получше перебираться, раз спонсор строительства нашелся. Тем более что на правое дело разгрома милитаристов добираться недалеко – от корейского Бусана до японского Фукуока всего-то 215 км по морю, а хорошо подготовленных сил на оккупацию ненавистных островов у товарища Кима давно с избытком.

Хватило и на английские форпосты на Дальнем Востоке – Гонконг и Шанхай. Хотя там отличились и немецкие товарищи, мстящие за Циндао. Пусть не успела царица морей высадить у германской колонии свой батальон уэльских пограничников и полбатальона сигхов, но броненосец Триумф и пара эсминцев своими орудиями отметились, а, значит, на ответные снаряды и в этом регионе Британия наработала. Хотя излишне боезапас тратить не пришлось – милое дело острова захватывать, когда имеешь плавающую бронетехнику, а противник никакой. На БТР-ах и содержимое выпотрошенных хранилищ банка HSBC вывозили, лишая вены экономики наркоторговцев крови. Честно поделив хабар на троих, даже удивились, взять у банкиров-тихушников получилось больше, чем с разгромленной Японии.

Создавая на другом месте государства нового типа, избежать его детских болезней получалось только при солидном запасе универсального лекарства для экономики, то есть золотого запаса. Добыть его мы могли с помощью того, чем хорошо владели – оружия, и глупо было этим не воспользоваться. Уже почти год минул как САСШ избрала курс, ведомый Федеральной Резервной Системой, отдав власть в стране банкирам, которые довели вскоре до кризиса и депрессии. Спас страну тогда Рузвельт со своим новым курсом, а потом война, на которой очень удачно получилось нажиться, ограбив, по сути, союзников.

Нас такие эксперименты не устраивали – невидимая рука рынка не всегда правильно расставляла все по своим местам, хотя и полный отказ от неё приводил к ещё худшим результатам. Деньги государству требовались, чего бы ни сочинял г. Ульянов про золотые унитазы, но ещё больше требовался их контроль и регулирование. Глупо возражать против государственно-частного партнёрства, дабы государь самолично за те же унитазы не отвечал, но государственное должно быть на первом месте. Кстати, и Россия по этому же направлению двигалась, скупая в казну стратегические направления, и прежде всего транспорт. Но у нашего островного государственного новообразования имелась возможность и другим путём пойти. В отличие от паровоза, пароходу флаг сменить проще, а в военное время, и особенно в послевоенное-репарационное, случалось такое частенько.

Следует заметить, что, не смотря на тысячу мелких услуг, что оказали царю переместившиеся в прошлое части Советской Армии, на их оплату особо никто не рассчитывал. России почти не коснулась война, так и не ставшая по-настоящему ни мировой, ни великой. Хотя Япония оказалась третьей по счёту империей, которую пришлось преобразовывать, причём в каждом случае работали без штампов. Учитывая специфику востока, лишать страну монарха не решились, но вот с божественностью расстаться ему пришлось – иначе бы лично поплатился за набежавший букет военных преступлений.

В Российской Империи эту победу восприняли почти как собственную, и ликованиям не было предела. Потому нетрудно было сторговаться: северный Сахалин за возврат под царскую руку Порт-Артура с полуостровом. Вдобавок затеваемое нами островное государство на протекторатских условиях соглашалось с Россией сотрудничать по аналогии с Княжеством Финляндским. Давало нам это собственную Конституцию, в которой возможно было и суверенитеты обговорить. А вот государственный строй хоть с военного ордена не трудно скопировать.

В итоге Российская Империя оказывалась в защитном кольце – с запада от нападения прикрывал страну братский Союз Славянских Социалистических Республик, а с востока не менее дружественный Союз Независимых Государств.

Вождь корейского народа без затей решил воскресить менее десятилетия назад сгинувшую монархию. Разумеется, с собой во главе, что людям было понятно – воспринималось без сопротивления. Восток дело тонкое, и Сталин честно признавался, что ничего там не понимает. Прибывшая с великим маршалом гвардия (во всяческих вариациях), численно даже превосходила хроно-аборигенов, составлявших всего 13 миллионов человек. Да никто особо и не жалел о слабой сгинувшей династии Чосон, потому эпоху Кванму легко заменила эпоха Сонгун. Правда, переселившись в императорский дворец Кёнбоккун, Ким не стал опять Сеул в Кэйдзе переименовывать – глупости это. А вот за проведённый земельный кадастр японских оккупантов даже поблагодарил заочно. В корейском императорском социализме главное – учет и контроль, а привнесенный кооперативный труд на востоке всегда был рентабелен. Да и несколько тысяч открытых японцами школ также не закрыл. Напротив – расширил их сеть. Но письменность в стране оставалась единственная – хангыль, и вместо японского языка вводилось изучение русского. Грамотный преподавательский состав в наличии имелся, так что программа ликвидации неграмотности успешно заработала. В остальном восставшая из пепла Корейская империя весьма преуспевала. Морепродуктов в ту пору водилось много, а добывать эту флору и фауну учить трудолюбивый народ не требовалось – угрозы голода не существовало. Потому-то избыточную рабочую силу сразу же можно было направить на возрождение промышленности на старо-новом месте.

Иначе обстояли дела в создаваемом по новой островном ордене, ибо моно нации, поддерживающей решения власти, не существовало. Население на островах составлял почти миллион японских и корейских колонистов, в основном проживших на новом месте всего несколько лет. Коренных жителей – угнетаемых айнов, орочей и т.п., на всех островах вместе и двух десятков тысяч уже не оставалось. Ну и неотличимых от волосатых варваров наших войск ороси вместе с женами и детишками тысяч на 50 выходило. Спасала только забитость восточных крестьян, веками привыкших в разборки сёгунов и самураев не встревать. Потому-то на налаженные схемы налогообложения и землепользования на пять лет объявили мораторий, и всем занятым в производственной сфере иностранцам на этот срок предоставили вид на жительство с правом пролонгации в случае изучения резидентом языка коренной нации– рейчишки на Сахалине, на Хоккайдо – стару, либо языка межнационального общения – ороси. Ежики заплакали, но принялись есть кактус.

Помимо зелёного моря тайги и лежащей вокруг водной глади унаследовать нам удалось и уже успевшие возникнуть зачатки промышленности. На месторождениях железной руды и угля Хоккайдо японцы возвели металлургический завод, а из восьми построенных на Сахалине за годы оккупации бумажных заводов первый в Одомари (Корсаков) к 1914 году уже давал продукцию. Только не очень сходятся эти сроки по уничтожению природы с официальной версией борьбы с шелкопрядом, якобы расплодившимся в 1919 году. Половина всей выловленной у островов Иваси шла на тук, дабы рис на Окинаве лучше рос. Жаба японцев давила в Чили удобрения покупать. Но два десятка расположенных на островах рыбоконсервных завода проще было перепрофилировать, чем с нуля создавать, а рынок сбыта ценного продукта питания огромный рядышком лежал.

Завоеватели ставили цель – как можно быстрее и по максимуму опустошить трофейные территории. А у нас же задачи другие намечались, ведь нам здесь жить, как и детям, и внукам. У потомков воровать грешно. Рыбу ловить продолжим, но не ради того, чтобы добро на говно переводить – на рыбную муку разве что селедочные головы да потроха пускать. Да и весь лес тупо на целлюлозу изводить неумно – знаем ведь, что в будущем бумажный носитель стремительно сократится. Лучше избыток древесины на фанеру пустить – ближайшие полвека аэропланы из неё с алюминием конкурировать будут. Да и после дома и мебель хоть картонную хавать примется, и самим обживаться также потребно. Хотя раз уже бумага производится, то не на обёртку ведь её пускать – следует полиграфию присовокуплять. За книгу с умной мыслью (а их немало в мире накопилось, до конца века), человечество большие деньги платить готово, а в качественном издании – ещё больше. Даже в будущем, например, учебник по рыбоводству (и тут весьма актуально) на сотню фунтов тянул, и его расхватывали! Знания – не только сила, но и богатство. И грех не пользовать имеющееся сокровище.

Примитивные типографии типа ленинской 'Искры' имелась возможность перешагнуть. В конце века как раз Япония первой ощутила кризис перепроизводства полиграфического оборудования, кстати, лучшего в мире. Купить пару комбинатов по бутербродной цене за серебро, взятое в 1014-м в HSBC, подставной насосной фирмочке на Хоккайдо труда не составило и подозрений не вызвало. А в политотделе славной монгольской 39-й общевойсковой армии нашлось немало инженеров, человеческих душ и просто Ивановых-Фёдоровых, способных наладить процесс массового книгопечатанья в освобождённом Саппоро, причём не только идеологической, и даже больше – контр-идеологической и коммерческой литературы.

Первым издали, разумеется, 'Капитал' Маркса, но с предисловием из его же цитат, пронизанных запредельной русофобией, рядом с которой и mrs Клинтон просто девочка-ромашка. Ведь правда, что Бог свободного человека? Или здесь играем, а здесь рыбу заворачивали? Причем сей, далеко не глупый труд имел огромный коммерческий успех сразу на нескольких языках. Максимальный – на корейском! Ибо профессор из Сеула Ким Су Хэн, рискуя свободой, перевел его на хангыль только в 1989 году. А до того соседняя и самая марсистская страна мира, обходилась правильными выжимками из этой совсем непростой книги.

Также на политотдел лёг груз работ по дополнению островной сети японских школ учителями языка ороси – среди офицерских жен, процент окончивших педулю даже зашкаливал, так что с кадрами проблем не возникло. Языки наши и рядом не стояли, но кто говорил, что будет легко? Да и стимул получить гражданство на учащихся нерезидентов действовал. Если добавить, что во всех трех десятках островных районов заменили своей военную администрацию, то на этом активные пертурбации островного ордена и замерли, пока там сохли заготавливаемые японскими гастам брёвна для будущих срубов славного экс-монгольского воинства. Нынче почти в полном составе бывшая 39-я армия стала японской – группой Советских Войск на Окинаве. По мирному договору – на 5 лет, пока весьма скромные репарации сполна не выдавит.

Дело для Советской Армии привычное и совсем не страшное – пусть уж лучше нас боятся. И для подтверждения решительности настроя, а также чтобы у гейш и прочих особ с пониженной ... (все поняли?) чего нового не подловить, товарищи офицеры в логово недавнего врага свои семьи взяли. Ребятне ороси школы отдельные открыли, но на улице-то они с япончатами вместе играли, а к детям язык прилипает в момент. К тому же практически все советские мальчишки по начавшейся моде позаписывались в будоканы – залы боевых искусств. Сэнсэи нарадоваться не могли на пришедших крупных и крепких учеников, делающих уширо гери с силой лягающегося жеребца, то есть сразу в отруб. Да и их папы являлись платежеспособными, уважаемыми, уважающими и много умеющими даже лучше восточных мастеров-единоборцев, только свою школу называющие самбо и русский бой. В голодное послевоенное время с поголовным переводом японцев на продуктовые карточки, за качественное обучение, помимо обесцененных йен, господа офицеры делились с сэнсэями не только китятиной или рыбой из своих пайков, но и очень крепкой русской сакэ, которую сами умели пить, не пьянея. Щедрость и стойкость на Востоке ценить умели всегда, потому-то в отсутствии гос. пропаганды отношения установились ровные и привели к взаимопроникновению культур. Например, Советская Армия наложила на уже имеющиеся уставы ещё и кодекс бусидо, а японцы предпочли пойти не по англо-саксонской ветви цивилизационного развития, а по более близкой по духу и щадящей – русской.

Победители не стремились непременно к монетизированным репарациям. Япония богатой не являлась и в жирные годы, уступая даже Италии и находясь в одном ряду с Голландией или Бельгией. Но вот не желтым, а черным металлом с неё было что взять. Теперь островная металлургия коптила небо не ради броненосцев, а создавала себе подобное: оборудование для горно-обогатительных и сталелитейных заводов. Согласно пятилетнему плану после создания на русском Дальнем Востоке горно-металлургического кластера уже мы станем подсоблять соседям с материалами для металлообработки, что позволит им занять избыточный трудовой ресурс. Что ещё поделать, если в Азии много азиатов?

А вот русских даже в России оказалось мало, по крайней мере на Дальнем Востоке. Потому-то царь решился на выделение нам концессии в Амурской области. Именно туда затеял инвестировать орден свои получаемые средства и ресурсы. Не в хищническую вырубу лесов, коей отметились даже великие князья в Корее перед РЯВ, а создание опорного края державы. Первый проект ГОКа на ценнейшем Гаринском железорудном месторождении готов был ещё в 60-е. Но СССР, решившись на постройку БАМа, полторы сотни километров от Транссиба до ценнейшей природной кладовой так и не одолел. Нынче же и сам ГОК, и рельсы к нему, и даже мост через Зею окажутся из японского железа, а дешёвые, но работящие руки строителей – китайских гастов. Нам всё равно какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей.

Поднапрягшись, и даже слегка заняв у дружественной Корейской уже империи, первенцами первой пятилетки планировались аж два ГОКа. Второй, в поселке Известковый, базировался на Киманском и Сутарском месторождениях, а также металлургический комбинат мощностью 6 миллионов тонн в год. Запредельность желаний не являлась авантюрой только потому, что на все эти предприятия проекты уже были разработаны, а знание – страшная сила. Нынче не Криворожье и ДнепроГЭС все силы и так нищей страны высасывать станут, а потом неизвестно кому достанутся. В ордене личная собственность разумно ограничена и уступает обобществленной, и государственно-частное партнёрство приветствуется. Да и проклятому царизму свою эффективность продемонстрировать шанс представился. Что стоит железнодорожным войскам столь смешной отрезок пути проложить, когда в военных условиях из Питера на Варшаву, через Латгальские леса и болота в разы более длинную дорогу сделали. Причем на то строительство тех же китайских рабочих везли за 10 тыс. км.!