Текст книги "Безлюдье. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Мычко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 64 страниц)

   Сегодня уже пришли два важных сообщения. Из Шклова доложили о готовности выдвинуться завтра в Гродно, поэтому Михаил сразу поднял с постели Николая Ипатьева, чтобы тот готовил к завтрашнему дню свою технику. От Капли в поездку за вооружением шла целая колонна: две фуры с американскими тягачами, Садко с манипулятором-погрузчиком, наливник с солярой и микроавтобус с рабочими. В охране же шли две машины разведки. Шклов выделил три тягача с платформами для тяжелой техники, автокран и два тяжелых трака. Оршанцы посылали автобус с механиками и мотористами, две фуры, специальную машину – ремонтную базу и бойцов сопровождения. Русый обещал также в ближайшие два дня отправить на Полигон три десятка бойцов из ополчения, а чуть позже бригаду строителей с техникой.

   Вчера же вечером пришло важное сообщение из Новгорода – тамошние жители согласились помочь нашим анклавам в схватке с бандитами Ордена. Оказывается, и у них самих уже была пара стычек с разведкой Ордена. А полученная от гостей подробная информация об Ордене и его планах буквально привела руководство новгородцев в ярость. Владыка Аристарх, так звали монаха, взявшего на себя власть в тяжкое время испытаний, вчера же и благословил всех желающих на борьбу со злом. Он обозвал руководство Орденом служителями дьявола и был рад, что есть смелые люди, бросившие вызов откровенному сатанинскому отродью. Подробности соглашения обещали огласить при личной встречи с представителем новгородцев. Сегодня делегаты должны были выдвинуться на юг.

   В правлении Михаила ожидал своеобразный военный консилиум. В большой комнате уселись Складников, Стеценко, Хант, Подольский и два представителя от Неноксы – каптри Воронов и давешний усач – майор Охрименко. Стеценко и Складников завтра должны были выдвинуться в Гродно, они вчера успели составить списки ВУС новоприбывших, чтобы учесть новую информацию в отборе техники и вооружения. Накоротко полковники переговорили и с офицерами ВМФ из Неноксы. Каптри также уезжал с ними, и сейчас все дружно корпели над списками ополченцев. Воронов был чем-то обеспокоен и сразу задал вопрос в лоб подошедшему атаману.

   – Михаил Петрович, мы тут люди, конечно же, новые, всю ситуацию не охватываем, но хотелось бы все-таки узнать, откуда такая уверенность, что у нас есть шанс победить такую мощную организацию, как этот Орден. У них ведь самое большое количество жителей, мощная наработанная структура и огромный выбор вооружения. Я беспокоюсь больше не за себя, а за своих людей.

   – Понимаю вас, постараюсь все разъяснить – Михаил решил выдать развернутый ответ, а заодно и себя проверить, насколько он сам правильно понимает ситуацию – Мы отталкиваемся в своих решениях на достаточно подробные данные, которые смогли получить от разведки. У нас в плену, кстати, оказался очень ценный военный, командир разведывательного подразделения Ордена. И он добровольно пошел с нами на сотрудничество.

   – Серьезно? – майор удивленно посмотрел на Бойко.

   – Да, Михаил Петрович сумел его убедить – кивнул головой Складников – Он это умеет.

   – Полковник, да, я умею убеждать, если понадобится – Михаил подумал немного и добавил – обстоятельства вербовки были необычными, об этом почти никто не знает. Для этого мне пришлось прибегнуть к психологическому давлению, и даже к пыткам.

   Складников только крякнул от такого прямого признания, остальные ошеломленно смотрели на атамана, видимо ожидая, что он обратит фразу в шутку.

   – Не надо на меня так смотреть, это было в тот момент необходимо. Да и ситуация была тогда очень острой, лучше вспомните убитых в тот день детей.

   – Ндаа, Михаил, не ожидал – только и смог протянуть Подольский.

   – А ты думал, Андрюша, мы тут в бирюльки играем? – довольно таки жестко взглянул на друга Атаман – Или ты еще хочешь трупов наших детишек?

   В комнате наступило вязкое молчание, все избегали смотреть на Михаила, от его безжалостного фирменного "волчьего" взгляда становилось не по себе. А морские офицеры "новобранцы" после такого поворота в разговоре буквально выпали в осадок. Доброжелательный на вид предводитель местного сообщества в один миг превратился в опасного зверя "оборотня". Тут реально загоняешь!

   – Сурово у вас тут – непроизвольно поежился Капри – хотя не мне судить.

   – Да, капитан, ты прав, не тебе судить. У меня в подопечных почти четыре сотни душ, а вокруг мир, уничтоженный Катастрофой. В скором времени здесь будет жестокий и сильный враг, и нам необходимо его уничтожить. Но ладно, с лирикой закончили, перейдем к делу.

   Итак, какую информацию мы имеем: в жилых анклавах Ордена на данный момент более пяти тысяч человек. Даже если считать, что они смогут привлечь к рейду каждого десятого, то получается не более пятисот бойцов. Если они бойцы конечно, а вот с этим уже проблемы. Руководство Ордена может опираться только на проверенных людей, а их намного меньше. Одним из лучших подразделений Ордена была разведка капитана Мелентьева. Сам капитан, как вы знаете, у нас в плену. В свою группу он смог привлечь только чуть более четырех десятков человек, это в основном опытные, обстрелянные бойцы, в большинстве своем бывшие военные. Есть и ветераны боевых действий.

   Один десяток людей он потерял за зиму, еще один был уничтожен здесь. Остается два десятка бойцов, вряд ли без командира они наберут еще достаточно опытных людей. Большую опасность представляют также новоявленные нацисты. По словам капитана, во время Катастрофы на центральной базе их находилось около семидесяти человек. Наш караван еще в прошлом году уничтожил один десяток в Твери, и здесь, в мае еще один нашел свой конец. Были и другие потери, часть нациков сбежала от власти главарей Ордена, не сошлись в амбициях. Так что имеем не более тридцати готовых бойцов, злых и мотивированных. Их положение в Ордене достаточно высокое, они элита, бьются до последнего, хорошо обучены и экипированы. Их слабость – нет реального боевого опыта, так как участвуют больше в карательных операциях.

   Еще одно достаточно многочисленное подразделение Ордена – это боевики охранных структур. Тоже привилегированная прослойка, но как солдаты, достаточно посредственные. Костяк охранников это бывшие полицаи и сотрудники частных агентств. В Ордене их меньше двухсот человек, вряд ли к нам отправят больше половины их состава. Надо же кому-то будет следить за рабами.

   А самые опасные бойцы Ордена – это боевики из состава спецслужбы космических войск. Они – вершина пирамиды этого псевдо-государства. В первые недели их часто использовали в качестве простых бойцов, но сейчас они занимаются в основном руководством операций, или используются в качестве важных специалистов. На время Катастрофы их оставалось по разным данным от семидесяти до девяноста человек. Из этого состава непосредственно бойцов спецназа шестьдесят человек, остальные это всевозможный техперсонал. И там также были потери, двух убила наша эвакуационная команда, одного застрелил полковник Складников, еще о трех убитых нам известно из других источников. Кстати Мелентьев подтвердил потери "черных" бойцов около Владимира. О них нам сообщили парни из группы Сергея Прокопьева. Пощипали тогда владимирские парни Орден, хорошо пощипали.

   Думаю, учитывая нашу опасность для Ордена, сюда кинут не меньше половины стрелков спецназа, ну и их специалисты будут соответственно. Итого получаем 150-170 бойцов в составе рейдовой группы. Конечно же, руководство Ордена попытается набрать дополнительных людей в рейдеры, но, по мнению того же Мелентьева, это несколько проблематично. В разгромленной нами группе были такие люди, чаще всего это те, кто еще в армии приобрел полезные военные специальности, например, механик-водитель или артиллерист. Таких людей сразу же примечают, и обеспечивают им привилегированные условия жизни. Также усиленно вербуются кадровые военные и ветераны боевых действий. А проблема заключается в том, что обычно подобные люди более свободолюбивы и самодостаточны, чем остальные. Издевательства и насилие над людьми, это ведь повседневность жизни Ордена. А какой нормальный военный это вынесет? Тут больше подходит психология наемника, а наших военных воспитывают все-таки несколько иначе. Чаще всего такие люди оказывают сопротивление рейдерам и гибнут, или оказываются в неблагонадежных. По словам людей, попавшим к нам после освобождения из рабства Ордена, в наемники идут чаще всего бывшие сотрудники органов правопорядка и откровенные бандиты. А у таких, с позволения сказать, бойцов уровень подготовки далеко не военный.

   – Интересные пироги – майор нервно щупал свои пышные усы – то есть вдобавок к кадровым бойцам орденские смогут послать только что-то типа ополчения?

   – Да, совершенно точно, и вряд ли они наберут больше сотни человек. Если добавить всевозможный техперсонал и водителей, то мы ожидаем в рейдовой группе не более трехсот человек. Из них только половина более, менее опасных нам бойцов. Из техники, по словам того же Мелентьева, у Ордена есть два подготовленных танковых экипажа. Значит, против нас выдвинут два Т-72 или Т-90. Еще могут быть несколько БТР, БМП вряд ли, их надо везти также на трейлерах. Вполне возможны минометчики, взвод мы уничтожили здесь, но у Ордена была подготовлена целая батарея. Группа из Владимира сообщила, что против одного сопротивляющегося городка они применяли не менее пяти минометов. Оружие это очень опасное и подлежит уничтожению в первую очередь. Естественно ожидаем обилия гранатометов, РПО. Возможности вооружиться в Подмосковье, сами понимаете, большие. Со стороны их спецназа и разведчиков вполне возможны попытки диверсионной деятельности, у них есть для этого дела и ночные прицелы, и снайперское оружие. Да и люди там подготовленные.

   – Что у нас?

   – Двадцать человек штатных разведчиков, и еще столько же опытных людей прислали соседи. Вдобавок к этому создаются маневренные огневые группы, также состоящие из опытных, обстрелянных бойцов. Они будут действовать на флангах и в тылу противника. Дальше, в нашем поселении около восьмидесяти человек вполне боеспособного ополчения, уже проверенного в майском бою.

   – Вполне? – каптри был в сомнении.

   – Хорошие бойцы, не сомневайтесь, не хуже обученных срочников – подтвердил сообщение атамана Стеценко – Поверьте, я наблюдаю за ними две недели. Они же тут регулярно стрельбой занимались, многие просто на отлично стреляют. По тактике есть проблемы, но вполне решаемые. И учтите, что местные ополченцы имеют реальный боевой опыт, и именно они отбили неожиданное нападение рейдеров. Сейчас же мы будем готовы заранее, и намного лучше вооружены.

   – Спасибо, полковник. Вы правильно заметили про реальный боевой опыт. В настоящем боевом столкновении это много значит. Ну и мотивации у нас опять же сильнее, чем у карателей. Наши соседи выставляют примерно столько же бойцов ополчения. Там уровень подготовки разный, но стараются брать туда людей, отслуживших в армии и умеющих обращаться с оружием. Еще обещали прислать помощь из Новгорода и южных анклавов. Так что мы будем иметь в наличии не менее двухсот бойцов. Кроме них у нас в тылу будет находиться ополчение второй волны: это женщины, менее боеспособные мужчины и подростки. Они будут охранять тылы, и прикрывать эвакуацию.

   – А женщин то обязательно? – военный моряк был обескуражен.

   – Они у нас, Каптри, добровольно в ополчение идут. А совершеннолетие наступает с шестнадцати лет, многие подростки по уровню подготовки еще и фору вашим бойцам дадут.

   – Ну, вы и прямо, как спартанцы, вооруженный народ и государство. Хотя по теперешней жизни, может это и правильно. Благодаря этому у вас, вернее у нас – поправился Воронов – есть шанс победить, и неплохой.

   – Добавьте ко всему этому навязанное нами поле боя, налаженную заранее современную систему разведки, связи и управления.

   – Мы вчера уже сгоняли на полигон. Честно говоря, ваше КП очень впечатляет. Тут вы точно будете на голову выше противника. А идея с беспилотниками, это вообще, просто фантастика какая-то.

   – И еще у нас будет мобильная, не прослушиваемая противником связь, вай-фай сеть на поле боя. Мы покажем рейдерам современную войну, мобильную, быстротечную. Главной нашей задачей будет навязать врагу свое видение боя, не дать вздохнуть ему ни днем, ни ночью. Инициатива должна быть только у нас, ошеломленного и дезориентированного врага легче добить.

   – Гм, атаман – удивленно произнес усатый майор – а вам надо было идти в военные.

   – А что за атаман такой, если в военном деле не соображает? – ответил моряку хитро сощурившийся Хант.

   – И то, правда – засмеялся в ответ Охрименко.

   – И теперь ваша главная задача подобрать в Гродненской бригаде подходящее вооружение. Полковник, вы внесли в списки ВУС новых поселенцев? – Михаил уже обратился к Стеценко.

   – Да, Михаил Петрович, у нас вдобавок появились два механика-водителя, башенный стрелок, десять стрелков пехоты. Хороший приварок, да вот еще морячки. Теперь у нас есть в наличии три полноценных экипажа бронетехники, специалисты ПТУР, артиллеристы.

   – Ну, тогда, товарищи военные, отправляйтесь готовиться. Вам завтра рано утром выезжать. И удачи!

   После совещания с военными Михаил погрузился на свой Сузуки-Самурай и совершил пробежку по строительным объектам. Большинство жителей этим летом пересели на малолитражки, многие пользовались мопедами, топливо начинали экономить. Нормы выдачи в последнее время резко сократили, слишком много тратилось на подготовку к войне. У атамана также была в распоряжении небольшая Тойота, но при его расписании поездок приходилось бы постоянно прыгать с машины на машину, поэтому рабочим остался надежный Самурай.

   Первым делом он заехал к бригаде, строящей водонапорную башню. Самое сложное: установка фундамента, сборка крана и подвоз элементов конструкции, уже было сделано. Сейчас здесь рулили монтажники, башня росла прямо на глаза. Михаил переговорил с оршинским бригадиром Петром Талашом. Тот обещал к следующей неделе возвести башню полностью, и заняться монтажом оборудования. Основной водопровод в Капле и Алфимово уже провели, сейчас две бригады сантехников занимались домами, им активно помогали в этом сами жители. То в одном, то в другом дворе наблюдались фигуры землекопов, лежали обрезки труб, баллоны с ацетиленом и ящики с фурнитурой.

   Затем Бойко свернул с главной улицы Алфимово и через проулок доехал до крайних домов поселка, пострадавших во время майского боя. На месте сожженных и разбитых зданий возводились новые. Не мудрствуя лукаво, поступили так же, как осенью. Разобрали найденные в округе дома, и здесь уже собирали вновь, чуть изменив конструкцию. Спасибо шкловчанам за эшелон со стройматериалами, теперь дефицита с ними строители не испытывали, поэтому строили быстро и весело. Вдобавок рядом, на небольшом пустыре, возводились еще пять новых домов. За эти месяцы несколько одиноких мужчин из Орши и Шклова нашли в Капле и Алфимово свою новую семью, и решили переехать сюда. Шел и обратный поток, после памятного кровавого майского воскресенья с десяток одиноких женщин с детьми уехали к белорусам. И Михаил их не осуждал, тот день был и в самом деле очень страшным. А какие-то из событий того воскресенья ему хотелось бы позабыть навечно.

   Темные воспоминания вдруг всколыхнулись в его душе, стало невыносимо душно, и атаман свернул к озеру, по краю заливного луга шла дорожка до самого берега. Он остановил машину у самого среза воды и вышел. Скинул моментом одежду и прыгнул в воду, прохладная глубь озера сразу остудила тело и голову. Дно в этом месте было илистым и противным, его аж передернуло. Он всегда предпочитал под ногами песок. На самом берегу виднелись следы копыт, на лугу ночью паслись кони. Не спеша, отфыркиваясь и отряхаясь, как собака, Михаил вышел на берег и присел на мягкую траву. Бича Севера комариных туч и назойливых оводов, здесь не наблюдалось. Жгучее июньское солнце быстро сушило кожу и волосы, у воды же дул легкий ветерок.

   – Михайло, какими судьбами?

   Бойко резко обернулся и увидел стоявшего рядом Ружникова, тот был одет в легкую рубашку, шорты, на голове старомодная панама.

   – Добрый день, Иван Васильевич! Даже не заметил, как вы подошли.

   – Да иду себе на ферму, глянь, атаманская машина на берегу. А тут ты из воды вылезаешь, дай думаю, подойду. У нас ближе к дамбе купаются, тут дно нехорошее.

   – Да я уж заметил. Жарко что-то стало, невмоготу.

   – Плохо выглядишь, атаман – Ружников присел рядом – случилось что?

   – Да – Михаил проглотил комок в горле – накатило что-то такое.

   – Ты мужчина уже не молодой, пора и о здоровье подумать – председатель внимательно взглянул на Михаила – понимаю, что дел много, но все не переделаешь, а себя загонишь.

   – Наверное, вы правы. Но тут другое.... Предчувствие у меня нехорошее, как будто оплакиваю кого. Вспомнил тот майский день и.....

   – Плохой был день и, значит, еще один такой чуешь? Опять люди погибнут... Эх, вот она жизнь как повернулась – Ружников искоса взглянул на атамана – И тогда-то еле вытянули тебя, спасибо той девочке скажи. Мы то, грешным делом, подумали что... все. Но выкарабкался ты оттуда, и почти целый. А раны, жизнь она много их нам оставляет, это как босиком по дороге идти. Пока пятка задубеет, ой боли то натерпишься – Ружников немного помолчал и добавил – Уехала она.

   – Кто?

   – Девочка та, просила тебе не говорить. Да вот оно как вышло.

   – Когда? – Михаила буквально подняло в воздух – Почему мне не сказала!

   – Не кипятись, атаман. Это ее решение, не могла она тут жить. Куда уехала, не скажу.

   – Куда? – Бойко сгоряча схватил Ружникова за ворот рубашки. Тот укоризненно посмотрел на атамана.

   – Охолони, Миша. Это ее решение.

   – Да, извините, Иван Васильевич, что-то нашло на меня – Михаил опустил голову, снова стало трудно дышать. Он присел в тени автомобиля – До сих пор не привыкну к своему дару.

   – Понимаю, к такому сложно привычку приобрести – Ружников присел рядом – А что поделаешь, если жизнь так распорядилась. Ты теперь себе не принадлежишь, вон какие планы наперед наметил. А женщины? Женщины для другого образа жизни созданы, тут уж ничего не попишешь. Скажу только одно – не винит она тебя. Просто судьба такая вышла.

   Михаил мрачно зыркнул на пожилого человека, но промолчал. Он молча оделся и сел за руль автомобиля, говорить ни чем больше не хотелось.

   Ружников предложил заехать на ферму. Обедали все там же, под навесом. Стол, лавки и сам навес были уже новыми, рядом достраивался небольшой домик для работников, старый уничтожили каратели во время майского побоища. Саму ферму также успели отремонтировать, дырки от пуль были заделаны, стены покрашены. За столом царило оживление, люди начали работать с раннего утра, еще по холодку, поэтому усердно работали ложками, поглощая наваристые щи со свежим щавелем. Навар же обеспечил подстреленный с утра рябчик, вышел прямо на овсяное поле, хорошо у дежуривших рядом пацанов оказался дробовик, а не карабин. Коровы и овцы находились сейчас на летнем стане, здесь же столовалась бригада полеводов. Они активно использовали коников Ружникова, автомобили и трактора не всегда оказывались удобными на небольших по объему сельскохозяйственных работах. Молодежь быстро освоила древнейший вид транспорта, а по вечерам устраивала шумные посиделки на берегу озера, заодно совмещенные с купанием коней. Михаилу также понемногу передалась энергия и неуемность молодости, он расцвел тихой улыбкой, стал много шутить. Во времена молодости он часто бывал душой компании. За столом слышался заливистый девичий смех, молодецкое гоготание, в общем, было шумно и весело. Ружников поглядывал иногда в сторону атамана и удовлетворенно кивал головой.

   Уже с другим настроением Михаил повернул машину в обратный путь. Проскочив Алфимово и дамбы, он сразу свернул налево. Пыля по переулкам, его Самурай подъехал к окраине Капли. Еще издалека виднелась работающая строительная техника, здесь возводился целый квартал новых коттеджей. Днем тут работали строители из Орши и Шклова, ближе к вечеру подходили будущие жильцы, освободившиеся от обязательных работ. Михаил уже рассмотрел светловолосую голову Сергея Туполева, а рядом с ним находился Насонов, держащий в руках какой-то листок с планом. Михаил подкатил прямо к ним, лихо совершив разворот и резкое торможение.

   – О, какие люди! – заулыбался Туполев.

   – А ты, я вижу, человека уже запряг по-полной! – Михаил кивнул в сторону Насонова.

   – А я чего? Мы с утра свой план выполнили. Пока погода позволяет, надо вот стены и крышу поставить. Парни оршанские фундамент залили, стены уже ставят.

   – Привет, Мишка – мимо прошел Широносов, на плече он тащил мешок цемента – на помощь, или поруководстовать? – добавил он с ехидцей.

   – Обозреть масштабы великой стройки. А вы тут, гляжу, голубчики, неплохо спелись, под крышей атамана. И место подобрали видное, и озеро рядом, и центр.

   – Так, Миша, надолго устраиваемся, вот и решили сделать все основательно. Чтобы дом был под себя, под семью.

   – Под семью говоришь? – хитро взглянул на друга Михаил.

   – Не смотри так. Осенью все сделаем, как положено – Матвей сноровисто закидывал лопатой в бетономешалку песок и цемент – чтобы молодую жену в новый дом, значит.

   – Ну что же, правильный подход, одобряю.

   Михаил смотрел, как Широносов вылил готовый раствор в поддон, зачерпнул ведром и пошел к ближайшему дому. Там, на цокольном этаже уже сняли опалубку, и командир "мародерщиков" стал неуклюже заделывать неровности бетонированной поверхности. Михаил посмотрел с минуту на это безобразие, попросил рабочую робу, по-быстрому переоделся и прыгнул вниз. Там он отобрал у Матвея мастерок и начал сноровисто кидать раствор на поверхность, попутно оглаживая стену специальной доской.

   – Ловко у тебя выходит – удивился Широносов.

   – А я еще в стройотряде выучился, всем друзьям потом стены ровнял в квартирах. Ты лучше тащи еще раствор.

   Через полчаса, когда готовый раствор кончился, Михаил вылез перекурить. На душе царило умиротворение, ведь неторопливая работа руками всегда приносит спокойствие. Пока Матвей готовил новую порцию раствора, Бойко прошелся по остальным домам. Везде кипела работа, люди радостно приветствовали атамана, одетого в рабочую робу. Шутили, что-то кричали. Никто не слонялся без дела, не устраивал бесконечные перекуры. Все знали, что работают на себя и следует использовать каждый погожий денек на все сто процентов.

   Насонов уже руководил бригадой плотников, те внимательно слушали нового архангельского мастера. Белорусы были наслышаны о природном мастерстве северных плотников, и не прочь были поучиться их премудростям. Микола Яшенок, бригадир из Орши, доложил Михаилу, что недели через три они поставят дома под крышу. Можно тогда будет завозить черепицу и кровельный материал. Чуть в стороне небольшой трактор с ковшом копал траншею для водопровода, у проулка разгружался грузовик, с лесопилки привезли свежие доски и брусья. Короче, работа кипела.

   Через полтора часа они с Матвеем закончили работу в подвале. Слишком уж выравнивать здесь стены не было необходимости. Михаил помылся, переоделся и поехал в сторону мехдвора, там строили два новых склада. Один для овощей, заглубленный частично в землю, а рядом большой ангар для техники, которую они будут ставить на длительную консервацию. Здесь уже работали строители из Капли, бригады Димы Рыченкова и Саши Пономарева. Овощной склад находился еще в стадии обустройства фундамента. Из построенного недавно РБУ бетоновозы подвозили свежий раствор, внизу рабочие суетились с опалубкой. Здесь также в полной мере использовали установившуюся жаркую и сухую погоду. Весь заляпанный цементом, Саша вылез откуда-то сбоку, радостно поприветствовал атамана, и сразу же побежал налево, отчаянно матюгаясь. Михаил только посмеялся ему в след, сразу видно – идет рабочий процесс.

   У ангара было спокойнее, монтаж остова был почти закончен, и рабочие возились около груды листов, привезенных для внешней облицовки, завтра утром уже начнут их устанавливать. Около ящиков с фурнитурой суетились мальчишки, они помогали взрослым сортировать необходимые болты, гайки, саморезы. Чуть поодаль искрил сварочный аппарат. Михаил нашел Рыченкова, тот сообщил, что бригада идет с опережением графика. Люди работают по десять-двенадцать часов в день. Если бы еще не отрывать их на военные сборы, то управились бы быстрее. Но ничего с этим не поделаешь, поэтому бригадир и привлек мальцов на мелкие работы. Они здорово экономили время у рабочих, да и хоть заняты были делом. Школа то не работала, школьники постарше помогали в поле или на лесопилке, ловили рыбу для столовой, помогали взрослым с поливкой огородов. А вот с такой мелюзгой получались проблемы. Михаил сразу же вспомнил, что Нина на днях жаловалась: пошло много травм у малолетних школяров. Лазают где ни попадя, падают, шишки набивают. Эту проблему надо было как-то решать.

   Следующей остановкой по пути оказался мехдвор. В нем царило некоторое затишье, почти вся рабочая техника работала на полях или строительстве, а не используемая была загнана вглубь гаражей. Только несколько мастеров суетилось у небольшой колонны машин, идущих завтра в Гродно. Там же Михаил нашел Николая Ипатьева, копающегося в капоте Садко.

   – Привет, Миха! Чего красный такой?

   – Да помогал Матвею штукатурить. У тебя с этим автомобилем проблемы что ли?

   – Да не особо, но сам знаешь, наши машинки хот и неприхотливы, но приложения ручек постоянно требуют. Там затяни, тут посмотри. Вон, американцы, другое дело, сноса нет. Эх, так наши машины делать и не научились.

   Николай всегда был фанатом американского автопрома, первой его машиной стал Додж, именно такая модель мелькала на экранах боевиков в качестве полицейской машины. Затем были и Форды, Шевроле, Понтиак. Надоев возиться с заморской рухлядью, он переключился на китайский автопром, купив внедорожник Грейт Воол одним из первых в городе. Недорогие, но крепкие китайские машинки очень быстро окупались. Были они неприхотливы, ремонтнопригодны, и в отличие от отечественных, на ходу не рассыпались и не ржавели сразу.

   – А так все готово – Коля вытер руки тряпкой – Я ребят, кто завтра едет, по домам отпустил, пусть передохнут. Завтра в 4 утра выдвигаемся, чтобы в семь с остальными пересечься.

   – Ну, тогда ладно. Давай, счастливого пути!

   Михаил попрощался с другом и двинулся к правлению. Там, к его удивлению, было тихо. На боковом столе Диана Корчук что-то выстукивала на клавиатуре компьютера, Печориной наоборот не наблюдалось. Никто не звонил и ничего не требовал. Михаил вошел в свой маленький кабинет и подошел к окну, солнце уже клонилось к закату, сменив белесые оттенки своего отсвета на более теплые, красноватые. Было как-то странно тихо и спокойно. Он не торопясь, подошел к телефону и набрал номер школы. Ответила Наташа Ипатьева, Михаил рассказал ей о проблеме со школьниками младших возрастов, посоветовав как-то организовать досуг ребятни. Та обещала завтра же заняться этой проблемой. Оказывается, он был не первым, кто озаботился этим вопросом. Все-таки у них это первое лето на новом месте и порой возникали вот такие вот неожиданные ситуации. Удовлетворенный ответом, атаман положил трубку и выглянул в общий кабинет, там уже никого не было. Он посидел немного, неотложных дел никаких нет, новости можно посмотреть в сети, поэтому закрыл кабинет и пошел на улицу. К вечеру подул свежий ветерок, дышать стало легче. Михаил закинул ноутбук в машину, а сам пешком двинулся в сторону клиники. Еще издалека он увидел легкий сиреневый сарафан жены и помахал ей рукой.

   14 июня.

   Этим утром удалось наконец-то сделать полноценную разминку. Вдоволь потешившись железом, Михаил нырнул под теплую воду душевой кабины. После подобного начала дня тело отозвалось приятной «послеусталостью», когда мышцы уже немного поработали, но ты чувствуешь, что это только разминка перед тяжелым трудовым забегом. Такие ощущения особенно характерны для юности, когда здоровому человеку ничего не стоит показать «удаль молодецкую». В более зрелом возрасте приходится уже поднапрячься. Перед входом в гостиную Михаил услышал знакомый говор.

   – О, кто у нас в гостях! Приветствую, Иван Николаевич, какими судьбами?

   – Здорово, Михаил. Да вот, зашел в гости, с твоей дочкой беседую. Интересная, надо сказать, особа. Хотя чего удивляться, яблоня от яблони.

   – Да что вы, дедушка, обычная я – Огнейка возилась у плиты – Папа, оладьи со смородиновым вареньем будешь?

   – А как нет?

   Потапов степенно пил чай из большой кружки, время от времени залезая ложкой в бадейку с вареньем, Огнейка терпеть не могла маленькие розетки и варенье переваливала всегда в большую посуду. Подав отцу тарелку с оладьями, она убежала на второй этаж. Вскоре за ней должна была подойти машина, ее класс сегодня собирал на полях лечебные травы.

   – Старый уже, сплю мало, вот и хожу с утра по гостям – дед внимательно посмотрел на Бойко – Миша, а что у тебя такое с глазами случилось? Когда ты речь вчера заворачивал, они как будто другими стали.

   – Не обращайте внимания, Иван Николаевич, всех нас излучение поменяло. У кого как просто получилось.

   – Есть такое, лихоимка эта кого с собой забрала, а кого и... Раньше бывало, и согнуться не всегда получалось, а тут всю зиму и дрова сам колол, и в баню воду таскал. Это что, молодость, что ли к нам возвращается?

   – Не знаю точно, но какие то изменения имеются. Наши научники и врачи изучают это явление, пока данные накапливают.

   – Вот как? Хотя кое-что и не изменилось. Ноги у меня на непогоду ноют, чую, будет послезавтра дождь.

   – Правда? Было бы здорово, а то Ружников уже стонет: Засуха, засуха.

   – Не сумлевайся, пройдет.

   – Что там у ваших земляков? Идут дела?

   – Да разбежались все! Вчера кто к Мамоновым уехал, кого Насонов к себе утащил. Ему люди в бригаду нужны, дома строить, а у нас ведь много кто умеет. Им временное жилье дали, к осени свои дома будут. Тот же Иван Микишин, это здоровый такой мужик, уже с утра на лесопилку побежал, говорит, скоро на лесосеку поедет. С твоим другом Анатолием договорился.

   – Здорово! Молодцы, рад за них.

   – Так за зиму, знаешь, как люди по работе то соскучились? А тут полное раздолье, что хочешь то и творишь. Сегодня человек с утра от Ружникова приехал, всех остальных забрал, желающих по сельскому хозяйству работать. Им в Алфимово дома дадут. Ольга на какой-то полигон ни свет, ни заря поскакала, а что мне одному делать?