Текст книги "Чужая"
Автор книги: Александр Сухов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Тем временем черная дыра вошла в соприкосновение с периферийными звездными системами и подобно мощному пылесосу начала поглощать галактическое вещество, одновременно увеличиваясь в размерах. Всего за какие-нибудь несколько тысячелетий она была способна добраться до центра звездного скопления и вступить во взаимодействие с черной дырой его ядра. Последствия такого столкновения были тщательно просчитаны, и результат оказался весьма и весьма пессимистическим.
Кто-то скажет: «Несколько тысячелетий – практически бесконечность, за это время можно найти способ избежать гибели». Действительно даже сотня лет для цивилизации срок немалый и при большом желании и должном старании за это время можно успеть многое. Но тысячелетний запас был не у всех цивилизаций данной галактики. Некоторые миры находились на оси движения опасного объекта к центру звездного скопления и должны были погибнуть намного раньше, чем случится фатальное столкновение черных дыр.
Одному из таких миров, чье название давным-давно забыто, и теперь никто не может сказать определенно, какие существа его населяли, оставалось всего несколько лет. Тогда его обитатели, плюнув на науку и магию, стали молить богов о том, чтобы помогли избавиться от неминуемой гибели. И как это ни странно, были услышаны одним из Непознанных.
Вторжение черной дыры в пределы той галактики на самом деле не было чем-то уж очень неординарным. В Метавселенной регулярно происходят еще более масштабные события: гибнут не только галактики, целые континуумы, более того, домены континуумов сжимаются в безразмерную точку, чтобы потом возродиться в пламене Большого Взрыва. Процессы эти кажутся на первый взгляд хаотичными, но на самом деле они взаимосвязаны между собой сложнейшим набором причинно-следственных факторов, именуемых Законом Равновесия.
Поэтому прежде чем вмешаться и спасти разумных существ, Непознанный был обязан тщательно взвесить и рассчитать каждый свой шаг, чтобы результаты его вмешательства не откликнулись в других вселенных еще более печальными последствиями. Именно так он и поступил: все рассчитал, взвесил, затем заново пересчитал еще несколько раз и перепроверил результат. Вывод оказался печальным: любое его вмешательство влекло за собой гибель тысяч и тысяч обитаемых миров в других пространственно-временных континуумах.
Непознанный был в отчаянии. Он – существо практически всемогущее и способное едва ли не одним плевком уничтожить надвигающуюся угрозу, не имеет возможности даже пошевелить пальцем ради спасения несчастных смертных существ. Душевная боль его была настолько велика, что он был готов пожертвовать своим бессмертием, лишь бы спасти обреченные миры. И в какой-то момент он действительно принял решение взойти на жертвенный алтарь, точнее преподнести обреченным на гибель разумным существам в качестве бесценного дара свое пламенное сердце. Лишь ценой своей добровольной гибели он мог обойти вселенский Закон Равновесия и спасти обреченные миры.
Таким образом. Тамошние маги получили в свое распоряжение частицу высшего существа и, опираясь на оставленные им инструкции, создали на его основе могучий артефакт. Затем на специально построенном звездолете они доставили его к источнику угрозы и запустили в определенном строго контролируемом режиме. Прибор вошел в резонансное взаимодействие с черной дырой, локализовал опасный объект, сжал в точку и выбросил его в безопасное место за пределы данного пространственно-временного континуума, где он уже никому не мог бы навредить.
Другие Непознанные, узнав о поступке коллеги, окрестили его Безумным Богом, так за артефактом закрепилось его название: «Сердце Безумного Бога». Вскоре по какой-то непонятной причине все они ушли из нашей Метавселенной. Несомненно, гибель бессмертного существа каким-то образом повлияла на их решение. Это якобы они оставили в каждом мире по Маятнику, вверили их в руки Хранителей, обязав не спускать с них глаз. Впрочем, научных ненаучных и околонаучных теорий, объясняющих появление Мировых Маятников, великое множество. Некоторые с точки зрения законов природы безупречны. Но пока ни одна из них не доказана, данная версия также имеет право на существование.
– Романтичная история, – пробормотал себе под нос, затем чуть громче обратился к таращащемуся на меня из зеркала боссу: – Того Непознанного часом не Данко кличут?
– Не Данко, – хмуро буркнул Хорос, похоже, Главному Хранителю было не до дурацких шуточек.
– Полезная, выходит, вещица, – сказал, исключительно для того, чтобы замять возникшую неловкость.
– В определенных случаях, действительно полезная, – согласился с моим выводом Хорос, – но в руках некоторых деятелей может представлять серьезную угрозу для существования отдельных миров и даже целых вселенных. Кстати для политического и экономического шантажа подходящий инструмент. А чтобы убедить всех неверующих в его эффективности достаточно уничтожить какой-нибудь захолустный мирок, коим, к твоему сведению, по мнению некоторых… гм… умников, является мир Земли.
Обана! Удивил, так удивил и «обрадовал».
– Но уничтожать-то зачем?..
– А ты подумай, – с явной ехидцей в голосе сказал маг, – а я тебе покамест наводящий вопросец задам, из нашей недавней истории: Скажи мне, Федор, для чего американцы разнесли в пух и перья Хиросиму и Нагасаки?
– Типа ядерный шантаж, что ли? – наконец-то сообразил я. – Только в неизмеримо больших масштабах.
– Молодца! – похвалил Хорос. – Короче, так, молодой человек, не ставя никого в известность, найди лазейку в Лагор и перехвати там похитителя интересующего нас артефакта. Нельзя допустить, чтобы он попал на Землю. За помощью обратишься к одному местному жителю – магу по имени Харвус. Это надежный и проверенный человек. После успешного завершения операции передашь интересующий нас предмет существу, которое задаст тебе, на первый взгляд, идиотский вопрос: «Какое из солнц мира Сохо тебе более всего нравится: Желтое или Синее?», ответишь: «Разумеется Синее». Короче, все необходимые сведения я вложил в твою голову. Будешь вспоминать по мере надобности. И заруби себе на носу: во избежание утечки информации объявляю режим секретности «прима», впрочем, разрешаю подключить к операции стажера латинга. На Лагоре сам сориентируешься, кому доверять, а кому нет. Ну вот и все, Федор, далее мучить тебя не стану, бывай здоров, по завершении операции получишь хорошие премиальные и долгожданный отпуск, это я тебе обещаю со всей ответственностью. И вот еще, что, в ближайшее время будь осторожен за рулем. Не лихачь, следи за дорожной ситуацией, как говорится, в оба глаза. Предчувствия у меня, понимаешь, не хорошие.
С этими словами голова Экселенце вновь начала претерпевать все предшествующие ее появлению трансформации, только в обратном порядке. Вскоре из ставшего обычным зеркала на меня вновь смотрела моя собственная физиономия, только на сей раз основательно озадаченная.
Ни фига себе! Режим «прима» дает мне немыслимый карт-бланш и головокружительные полномочия. Теперь я имею право, мягко выражаясь, игнорировать многие лимитирующие факторы, даже отдельные статьи нашей клятвы. Кажется, некоторые интимные места начальственных телес здорово припекло, коль простому регистратору позволительно то, что в обычной жизни не разрешается никому. Было бы, конечно, неплохо, чтобы о моих полномочиях узнали все сотрудники «Линии», но, по всей видимости, у Хороса на сей счет имеются какие-то собственные соображения. Так что, в полном соответствии с начальственной волей, придется юлить, финтить и, если понадобится, обманывать тех, кого я безмерно уважаю.
Пока я приводил себя в порядок и беседовал с Экселенце, мой постоялец сообразил яичницу из трех яиц и кофе – для меня, для себя он открыл банку консервированного кошачьего корма и уже уписывал сомнительное, на мой взгляд, лакомство за обе щеки. Вообще-то Квагш – существо насекомоядное. Его длинный как у хамелеона язык – отличный инструмент для ловли мух и бабочек, поэтому с его приходом в мой дом надобность в липучих ловушках и всяких там фумигаторах мгновенно отпала. При заселении латинг притащил с собой несколько пакетов сублимированного корма (по понятным причинам я не особенно интересовался, из чего были изготовлены подозрительного вида гранулы), однако вскоре каким-то образом он умудрился оценить органолептические достоинства кошачьих консервов и в буквальном смысле подсел на них, а невостребованные пакеты до сих пор хранятся в одном из кухонных шкафов.
– Хорошо выглядишь, Федя, – сделал мне комплимент постоялец, который помимо прочих своих достоинств, был еще и эмпатом. – Судя по твоему эмоциональному состоянию, произошло нечто из ряда вон выходящее, – не спрашивал – констатировал Квагш.
– Сейчас некогда, рассказывать, – хмуро проворчал я – рандеву с Хоросом вовсе не обрадовало меня, несмотря на его клятвенное обещание по окончании операции осчастливить давно заслуженным отпуском и хорошими премиальными. – Если не возражаешь, по дороге введу тебя в курс дела.
Стажер совсем по-человечески развел руками, мол, не возражаю, и с удвоенной энергией стал забрасывать в свою широченную пасть небольшие студенистые комочки. Тут на свое несчастье в распахнутое окно влетела огромная навозная муха и немедленно устремилась к консервной банке моего товарища. Легкое «пе-е-нь-нь» и приличных размеров липучий хлыст настиг цокотуху в полете, после чего тут же скрылся во рту латинга.
– Квагш, ну сколько можно говорить, что мне неприятно, когда за едой ты занимаешься черт знает чем! – в очередной, тысяча первый раз возмутился я.
– Извини, Федя, неподдающееся волевому контролю действие рефлекторного свойства, – в очередной тысяча первый раз растолковало бестолковому млекопитающему мудрое земноводное.
Издевается гад: «неподдающееся контролю действие». В человеческом облике, свой язык он как-то умудряется держать за зубами и не размахивать им даже в том случае, если какая муха или бабочка сядет ему на нос. Чесслово издевается – мстит, наверное, за мое вчерашнее явление в нетрезвом виде. Вообще-то я его отлично понимаю – латинги на дух не переваривают запах этилового спирта. Для них он яд, как для нас какой-нибудь формальдегид или метанол – но зачем же мух поглощать, да еще на глазах у едва протрезвевшего хозяина квартиры.
Я допивал вторую чашку кофе, когда в дверь дома позвонили. Вот же незадача – принесла нелегкая кого-то в столь ранний час. Скорее всего, опять из управы, будут уговаривать съехать на новую квартиру. А мне оно надо? Обзавестись, что ль злой собакой или Квагша им разок продемонстрировать в его натуральном обличье, пожалуй, вмиг дорогу к моим владениям позабудут. Жаль нельзя. Видите ли, согласно принятым нормам, всякий страхолюдный пришелец не имеет права пугать неподготовленных землян своим природным страхолюдием, поэтому вольно или невольно обязан маскироваться под человеческой личиной, выполненной из псевдоплоти. Наши умники называют ее наномаской, а по мне привычнее традиционное название. То ли дело в Лагоре – щеголяй себе в своем натуральном обличье, и никто не грохнется в обморок, и не задаст глупый вопрос, отчего у тебя не одна голова, а целых две или вместо носа – хобот. Потому как там проживает народ культурный, цивилизованный, с отвратительным понятием «ксенофобия» незнакомый. У нас же, стоит заезжему чернокожему африканцу или афроамериканцу прогуляться по пыльным улицам какого-нибудь Задюдюевска, тут же охочее до бесплатных зрелищ население повыскакивает из домов, да еще станет всенародно обсуждать животрепещущую тему: «А отмоет ли добела парня широко разрекламированный по телевидению стиральный порошок „Тайд“?».
Попросив зеленокожего приятеля удалиться в соседнюю комнату, во избежание, так сказать, нежелательных эксцессов, я направился к входной двери. Перед тем, как отодвинуть дверную задвижку на всякий случай просканировал крыльцо через глазок – а вдруг это вооруженное нападение с целью ограбления, доказывай потом, что ты не превысил меры необходимой самообороны.
Вроде бы все нормально, на крыльце незнакомый мне довольно упитанный юноша, благопристойной наружности. Одет в дорогие джинсы (если не ошибаюсь, родной американский «Levis»), светлую футболку с замысловатым рисунком в стиле граффити на груди, кожаные сандалии на босу ногу. Впрочем, один момент сразу же насторожил меня – на левой руке гостя красовались швейцарские часы «Orient», нет, не подделка за двадцать американских зеленых рублей, а крайне дорогущий эксклюзив в золотом корпусе, с оригинальным золотым браслетом. Тыщь на сто зеленых потянут – прикинул я – уж поверьте, в таких вопросах я дока, поскольку в самом начале своей карьеры пару лет отгорбатил на таможне «Линии» и подлинники от подделок научился отличать без всякой дополнительной экспертизы.
Поэтому вместо того, чтобы сразу распахнуть дверь перед гостем, я на всякий случай громко спросил:
– Юноша, вы часом не ошиблись адресом?!
– Здесь проживает гражданин Листопад Федор Александрович? – Голос незнакомца был слегка резковат для моего уха. Я повнимательнее пригляделся к визитеру и только теперь сообразил, что за дверью мается вовсе не человек, а незнакомый мне «чужой» в образе румянощекого хомо сапиенса. Конечно, непосвященный гражданин хоть все свои гляделки проглядит, никогда не догадается об истинной сущности гостя. Вообще-то не каждый сотрудник «Линии» вот так запросто способен отличить чужого от человека. Сам не понимаю, каким образом у меня это получается. Хорос объяснил эту мою способность тем, что я очень наблюдателен и по незначительным «царапающим глаз» деталям в голосе, поведении и телодвижениях интуитивно чувствую иномирянина. Сам-то я никаких таких подсознательных потуг не ощущаю, просто смотрю на человека, и через какое-то время на меня нисходит как бы свыше, настоящий он или упакованный в псевдоплоть чужак.
«Забавно, – подумал я, отодвигая массивный дверной засов, сработанный еще задолго до моего рождения моим покойным родителем, а он у меня, как рассказывала мамочка, был мастер на все руки от скуки, ежели, конечно, не вел активную и бескомпромиссную борьбу с Зеленым Змием, – часики настоящие, а человечек-то поддельный. Судя по тембровой окраске голоса, корр, либо ликан. Скорее всего, все-таки ликан».
– Проходите, молодой человек, в избу. Сандалии можете не снимать, только наденьте вон те бахилы. – Я указал рукой на подставку для обуви, на которой лежало несколько пар стандартных медицинских бахил небесно-голубого цвета.
– Да вы не беспокойтесь, Федор Александрович, – вежливо улыбнулся гость, но в сени все-таки вошел, – я к вам всего-то на пару слов.
– Дело хозяйское, – я улыбнулся в ответ самой благожелательной улыбкой, хотя к кровопийцам, вообще, и к кровопийцам-оборотням, в частности, не испытываю ни малейшей симпатии.
– Вы, наверное, сильно удивлены, – пытаясь изобразить смущение на хитроватой физиономии, сказал ликан, – столь раннему визиту непрошеного гостя?
– Отнюдь, – я сделал вид, что истинная сущность визитера все еще остается для меня тайной за семью печатями, и принялся наводить тень на плетень, иначе говоря, заниматься умышленным словоблудием с целью выведения объекта из состояния психического равновесия: – Тут недавно один товарищ из местной управы заявился ко мне аж в шесть часов, все уговаривал уступить московскому правительству этот чудный домишко вместе с куском землицы, на котором он находится, а взамен сулил златые горы. Жаль, вас тогда здесь не было. Пел, ну прям как соловей майский – заслушаешься. Вы не поверите, однокомнатную квартиру в элитном доме на выбор, либо в Бирюлево, либо в Орехово-Борисово, на худой конец, в Солнцево…
– Гм-гм, Федор Александрович, – гость наконец понял, что моим словоизлияниям не видно конца и края, – я к вам по делу.
– Ой, простите, уважаемый?..
– Называйте меня Сиигом, – представился гость.
Я был откровенно удивлен и озадачен. Скрывающийся под личиной человека оборотень не назвался каким-нибудь Ивановым Иваном Ивановичем, а произнес одно из самых распространенных в племени ликанов имя. Несомненно, он знал, в чьем доме в данный момент находится и, тем не менее, вел себя вполне независимо, я бы сказал, даже нагло.
– Но… откуда?
– Да, да, адреса штатных сотрудников «Линии» держатся в строжайшем секрете от экспатов, – плотоядно ухмыльнулся гость. – Чтобы выйти на ваш след, нам пришлось основательно покопаться в местной инфосети. Уверяю вас, это было не так уж и просто, хотя ваш Интернет, извините за прямоту, штука еще очень и очень сырая. А с точки зрения информационной безопасности, так и вовсе полная туфта. Но ваш случай оказался особенным. Вы не зарегистрированы в социальных сетях, не флудите на чатах, не обмениваетесь электронными письмами с любимыми женщинами или закадычными друзьями. Мы бы вас и вовсе не обнаружили, если бы вы не состояли в перманентном конфликте с властями Москвы. Честь вам и хвала – не пасуете перед бюрократами и жадными дельцами, держитесь за клочок родной земли как эти… ну как их там?.. – Он шлепнул себя ладонью по лбу. – Ага, вспомнил! Герои Панфиловцы…
Вот же гусь лапчатый! Я сам-то хоть и воробей стреляный и в полемических баталиях вельми искушен, но в данном случае следует признать, уел он меня – перехватил инициативу, да так, что я и пикнуть не успел. Впрочем, запросто так сдаваться я не собирался.
– Рассказывай, ликан! – грубо отрезал я.
Поток безудержных словоизлияний в мгновение ока оборвался. Гость удостоил меня уважительным взглядом и сразу же приступил к, собственно, изложению цели своего визита:
– Хорошо, Федор Александрович, у нас к тебе деловое предложение…
– Погоди, Сииг, может, все-таки пройдем в дом? – Коль этот субъект приперся в гости к регистратору, у него для этого, наверняка имеются очень веские причины. А я по своей натуре человек обстоятельный и важные переговоры люблю вести в удобной обстановке. К тому же, ликаны отличаются крайне вспыльчивым и вздорным характером, поэтому присутствие во время нашего разговора независимого свидетеля, было для меня крайне важным обстоятельством. В случае чего, я мог рассчитывать на помощь коллеги по цеху. – Как у нас говорится, в ногах правды нет. – Затем я посмотрел на его сандалии и с улыбкой добавил: – Можешь забыть о бахилах, проходи так.
В ответ тот лишь молча кивнул и проследовал за мной.
Пока мы беседовали с непрошеным гостем у входной двери, квартирант прибрал со стола грязную посуду и удалился в соседнюю комнату. Латинги обладают прекрасной способностью к мимикрии и могут запросто прикинуться, например, фикусом или вовсе каким-нибудь неодушевленным предметом, будь ликан эмпатом, даже телепатом, он ни за что не почувствовал бы присутствие моего приятеля.
Мы уселись за стол друг напротив друга. От предложенного кофе гость отказался и сразу же, что называется, взял быка за рога:
– Федор, я имею к тебе весьма серьезное деловое предложение. Не стану ходить вокруг да около, скажу сразу: ты нам не мешаешь, за это мы тебе отваливаем крупную сумму в валюте Лагора, положим, миллион империалов…
Миллион империалов цифра запредельная, если учесть, что в валютных обменниках «Линии» империал идет по курсу один к десяти тысячам российских рублей! У меня даже волосы на голове начали подниматься дыбом. Мой скромный заработок в месяц составлял пятьдесят тысяч рублей. А теперь, кому не лень, прикиньте, сколько столетий мне пришлось бы вкалывать, чтобы заработать означенную ликаном сумму?
– И за что же мне такое счастье, уважаемый? – я постарался, по возможности правдоподобно изобразить равнодушие на лице – пусть думает, что ко мне каждый день приходят и с более заманчивыми предложениями. Впрочем, получилось у меня это не очень убедительно, голос зараза все-таки подвел, свалившись в конце фразы в легкую хрипотцу. Пришлось прокашляться и смочить горло глотком кофе. – Кому и как я не должен мешать, чтобы получить этот ваш миллион? – Фраза «этот ваш миллион» получилась у меня весьма удачно: пренебрежительно-равнодушно – Самого великого Станиславского проняло бы.
– Более того, – проигнорировав мой вопрос, продолжал гость, – мы обещаем уладить вопрос с правительством города Москвы насчет принадлежащего тебе участка земли и готовы вместо этого… гм… – ликан обвел комнату оценивающим взглядом, – с позволения сказать, жилища возвести современный дом с регулируемой пространственной метрикой и жесткой привязкой входов-выходов к любым трем точкам данного измерения по твоему усмотрению.
Ух ты! Не было ни гроша, да вдруг алтын. И тебе миллион в самой твердой во Вселенной валюте и дом безразмерный со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и аж с тремя выходами в любую точку земного шара: хочешь к теплому южному морю, хочешь в грибной лес или еще куда-нибудь на другой конец планеты. Подозрительно как-то. Но тут я вспомнил свой недавний разговор с загадочным и местами непонятным Хоросом, и мой энтузиазм насчет супер-пуперского дома как-то резко поубавился. Ну и хмырь же этот хитромудрый ликан! Ведь определенно знает, что этот мир обречен. Только он не знает, что об этом знаю я, поэтому беззастенчиво сулит златые горы, прекрасно понимая, что покойникам деньги и красивые многофункциональные дома без надобности. Вот же тварь! Теперь я наверняка знал, чего потребует от меня этот жучила, но, изобразив на лице крайнюю заинтересованность, спросил:
– И все-таки, уважаемый Сииг, каких конкретно действий ты и те кто за тобой стоит ждете от меня?
– Абсолютно никаких, – широко оскалился оборотень, и пояснил: – Посиди дома пару суток, книжку почитай, телик посмотри. Начальству скажешь, что прихворнул чутка, температура, мол, понос и золотуха. Ну что у вас у людей там еще бывает? Короче, придумаешь сам. А за это, друг мой, ты получишь миллион и прекрасный современный дом в придачу. Уверяю, что таких домов на Земле по пальцам пересчитать, в России и вовсе только у действующего президента, да и то на время срока его президентства, а твой до конца дней твоих останется в твоей собственности.
Это он специально насчет «до конца дней» – издевается, козлина! Думает, наобещаю этому охламону с три короба обещалок, он и раскиснет, сразу градусник подмышку запихнет, начнет нагонять на себя, да так что и сам поверит, что болен опасной горячкой. Не, дружок, мы воробей стрелянный, нас на мякине не проведешь. Короче, пора этого субчика ставить на место, иначе говоря, выпроваживать от греха подальше – я ведь могу очень сильно рассердиться от столь неприкрытого вранья, а когда я сержусь, кому-то может сильно не поздоровиться. И пусть любой ликан даже не в боевой трансформации намного сильнее обычного человека, я также не лыком шит и не особенно опасаюсь рукопашной схватки с оборотнем, тем более тот не ожидает от обычного на вид человека каких-либо подвохов.
– До конца дней, говоришь, – задумчиво сказал я, затем саркастически взглянул прямо в его наглые зенки и задал прямой вопрос: – Это на отпущенные этому миру сутки с небольшим, что ли? Так ваши спецы за это время не успеют даже снести мою старую халупу. Также насчет миллиона у меня возникают ба-а-альшие сомнения. Ну какой дурак станет возвращать долги покойнику? Дурак-то, может быть, и станет, но ты же не дурак и те, кто тебя послали, также не дураки. Так что катись-ка дорогой, как говорил один киношный персонаж: колбаской по Малой Спасской!
– Не понял, – недоуменно захлопал глазами ликан, похоже, расхожее выражение времен НЭПа он действительно слышал впервые, – так ты принимаешь наше предложение?
– Перевожу для особо непонятливых, – поднимаясь из-за стола, издевательски ухмыльнулся я. – Пошел прочь из моего дома, упырь безмозглый!
Как я уже упоминал, ликаны среди прочих гемофагов отличаются крайне вздорным нравом, к тому же они очень обидчивы. Поэтому в ответ на мою непочтительную выходку, гость без лишних разговоров выскочил из-за стола и хотел, было наброситься на меня с кулаками. Но тут прямо перед его носом возникло яркое даже при дневном освещении лезвие энергетического меча. Крайне опасная штуковина, скажу вам.
Когда при просмотре великой эпопеи Джорджа Лукаса я впервые увидел на экране меч джедая и еще кое-какие примочки из «будущего», сразу же сообразил, что какой-то залетный турист основательно проконсультировал автора «Звездных войн» и вряд ли безвозмездно. По этому поводу даже расследование проводилось. Выяснилось, что действительно крутился вокруг тогда еще не очень именитого режиссера один гуманоид из продвинутого в техническом отношении мира. Пиво вместе пили, с актрисами флиртовали. Но доказать факт нарушения гостем условий неразглашения с целью получения незаконной прибыли, регистраторам «Линии» так и не удалось.
– Ох, и не вовремя же ты встрял, Квагш, – глядя недовольно на замершего в неустойчивом равновесии основательно перепуганного ликана, сказал я. – Теперь его придется просто так отпустить. Вряд ли он захочет проявить свои агрессивные наклонности против регистратора в присутствие другого регистратора, к тому же, вооруженного столь убедительной штуковиной. Ну чего тебе не сиделось в соседней комнате?! Ловил бы себе мух и не встревал бы без особой надобности!
– Но это же ликан! – попытался аргументировать свое вмешательство в чужие разборки латинг. – Тебе против него и четверти минуты не выстоять.
– А это мы бы еще посмотрели, кто против кого и сколько не выстоял, – самоуверенно заявил я. – Ладно, на этот раз прощаю тебя стажер, но на будущее запомни, полезешь меня спасать, лишь после того, как я сам тебя об этом попрошу. Вопросы есть? – Вопросов не возникло, и я обратил свой суровый взор на изрядно побледневшего и подрастерявшего боевой задор ликана (псевдоплоть, к общему сведению, вполне передает эмоциональное состояние своего хозяина). – Итак, гемофаг Сииг, вали отсюда подобру-поздорову и забудь дорогу к моему дому! А миллион и обещанный дворец можешь засунуть под хвост своей боевой ипостаси. Все понятно?
– Понятно, сарг, – косясь на пляшущее у своего горла гудящее, будто перегруженный трансформатор огненное лезвие, пробормотал оборотень. При этом на его перекошенной от страха и злости физиономии было несложно прочитать явное желание перевоплотиться в волчару и вцепиться могучими клыками в глотки своим обидчикам.
– В таком случае свободен, – издевательски ухмыльнулся я, и, обращаясь к Квагшу, сказал: – Выводи этого парня из избы, коль рыпнется, руби башку без малейшего сожаления, а я подтвержу перед любой комиссией полную правомерность твоих действий.
Выпроводив гостя за дверь, стажер вернулся, вопросительно посмотрел на меня своими весьма выразительными глазами и задал вполне ожидаемый вопрос:
– Федя, а почему ты не вызвал патруль и не сдал ликана, как это положено по правилам?
– Потерпи чуток, по дороге все узнаешь, мой любознательный коллега. К тому же, нам пора отправляться на службу, а ты все еще щеголяешь в своем натуральном обличье.
Спустя четверть часа я и мой приятель были в полной боевой готовности. Я, в соответствии с накатившей на Европейскую часть России запредельной жарой, был облачен в легкие светлые брюки, светлую футболку с фривольной надписью на спине: «kiss my ass!» и легкие туфли в дырочку. Квагш перестал напоминать раскормленную говорящую лягушку, псевдоплоть-наномаска превратила его во вполне приличного хомо сапиенса. По-моему он здорово походил на известного продюсера Иосифа Пригожина, такой же коренастый лысый и губастый. Он был в брюках, только в отличие от меня – темных и черных лакированных ботинках. Единственным необычным предметом его одежды была ядовито-зеленого цвета рубаха, сплошь покрытая весьма затейливым тотемным орнаментом родного клана Квагша. Мой постоялец собственноручно с помощью баллончиков с краской и обыкновенных кистей создал неповторимый шедевр в стиле Сальвадора Дали или Пикассо – я в этом не очень разбираюсь. Шикарная, скажу вам, рубашонка получилась – самые продвинутые дизайнеры мира душу продали бы дьяволу, лишь бы создать что-нибудь подобное. Я ему подкинул мыслишку раскрасить подобным образом еще парочку полотен, но он не поддержал мою идею, сославшись на то, что с клановыми духами подобным образом шутить не стоит. Я так и не понял, при чем тут клановые духи, но от дальнейших уговоров осчастливить человечество все-таки отказался.
Вместе мы вышли из дома. Я запер входную дверь, и чтобы не потерять ненароком, положил ключ под крыльцо. Даже если залезут, не страшно, для непрошеных гостей в доме у меня классная примочка припасена, универсальный излучатель инфразвуковых колебаний в режиме «неосознанного ужаса». На «своих», то есть, на людей и «чужих» – пришлецов всяких действует безотказно, можно вовсе не запирать. Однако запираю ради блага самих же незваных гостей.
Излучатель и еще несколько крайне полезных в хозяйстве штуковин я выменял по случаю у запасливого Сан Саныча за парочку ввезенных мной не вполне легально иноземных артефактов, скажем так, не совсем мирного назначения. Откуда у нашего оружейника таможенный конфискат, я выяснять не стал – мало ли какие подробности нарисуются в процессе дознания, придется еще ценные вещи сдавать обратно таможенникам. А так, меньше знаешь – крепче спишь. Кстати, Сан Саныч также не задавал мне ненужных вопросов.
Еще один из таких конфискатов надежно оберегает мой покой от разного рода хулиганья повадившегося выбрасывать из окон и балконов стоящей почти вплотную к моим владениям высотки разный мусор ко мне в огород. Теперь не лютуют, поскольку сброшенные на мою голову пластиковые бутылки, пивные банки, стеклотара и прочий ненужный хлам, тут же возвращаются обратно к своим владельцам и даже причиняют некоторым легкие телесные повреждения или вышибают стекла.
С целью изучения данного феномена группа уфологов дня три крутилась вокруг моего дома. Неприятные, скажу вам субъекты: мужики бородатые нечесаные, девки очкастые, ни одной симпатичной – всё норовили ко мне на участок пробраться, да по клубничным и морковным грядкам со счетчиком Гейгера побегать. Но я договорился с одним знакомым киноидом [1]1
Киноиды – раса разумных собак из мира Харраш.
[Закрыть]за еду и приятные знакомства с молоденькими пуделихами, поработать на меня какое-то время свирепым Рексом. Помогло, скажу вам, несколько порванных штанов и разодранных юбок быстро охладили исследовательский пыл молодых дарований и отвадили бородато-очкастую банду от моих грядок и плодово-ягодных насаждений.
Завести и выкатить из гаража мою красу и гордость «Москвич-401» одна тысяча девятьсот пятидесятого года выпуска заняло не более пяти минут. Машина, как и большинство моего имущества, досталась мне в наследство от покойных родителей. Москвичок больше пятидесяти лет простоял в гараже, поэтому неплохо сохранился. Заржавел, конечно, но не проржавел, к тому же это вам не какой-нибудь жестяной жигуль массового производства. Это шедевр, хендмейд, сработан с душой, любовью и тщанием из конвертированных в мирную экономику «тигров» и «пантер» немецкого вермахта, а также отечественных «тридцатьчетверок» и «ИСов». Сейчас мне стыдно вспомнить, что в свое время хотел с легким сердцем выкинуть его на свалку.
