Текст книги "Чужая"
Автор книги: Александр Сухов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
После того как наша троица пролезла через означенную дыру, Айран взмахнула рукой как тогда на Рынке, и в воздухе замельтешили сверкающие и переливающиеся всеми цветами радуги звездочки. Затем я и Квагш соединили раздвинутые доски. Едва мы это сделали, как во внутреннем дворе вспыхнул яркий свет, и раздались громкие возбужденные голоса.
– Докладывай, нюхач, куда они подевались?! – По всей видимости, это командир патруля обращался к штатному магу-поисковику.
– Кажется, на улицу подались, – после недолгой паузы доложил «нюхач». – Щас, господин лейтенант, еще разок проверю… не, извиняйте, не на улицу, вон туда.
При этих его словах Айран побледнела и испуганным голосом прошептала:
– С ними маг-следопыт, вряд ли моя волшба способна надолго ввести его в заблуждение.
– В таком случае, вперед! – скомандовал я и, не обращая внимания на конспирацию, мы рванули что было сил по освещенному лишь светом звезд кривому и довольно грязному переулку.
Пробежав метров двадцать, мы успели шмыгнуть в какой-то двор. В этот момент позади полыхнуло, грохнуло, полетели щепки и обломки досок. Несложно догадаться, бравые стражи не стали проверять забор на предмет наличия в нем потайного лаза, не мудрствуя лукаво, они шмальнули по нему из чего-то тяжелого, а, может быть, применили боевое заклинание.
Данное обстоятельство подвигло нашу троицу максимально ускорить темп движения. В каком-то смысле нам повезло – Айран прекрасно ориентировалась в запутанных хитросплетениях улиц, улочек, тупичков и подворотен квартала златокузнецов. Она вела нас уверенно, временами немного задерживалась, чтобы с помощью своей волшбы сбить преследователей со следа.
Однако все ее ухищрения помогали слабо. «Нюхач» будто держал нас на поводке. Погоня то приближалась, то удалялась, но терять нас полностью из виду никак не желала.
Я прекрасно понимал, что долго уходить от преследователей нам не позволят. В конечном итоге, вскоре подоспеет подкрепление, и со свежими силами они возьмут нас в легкую. Могут и вовсе оцепить квартал и начать его планомерное прочесывание. Поэтому нужно было придумать что-нибудь неординарное. Сейчас бы оглушить мага-следака или его чуткое нюхло ненадолго вывести из строя.
И тут я вспомнил эпизод из любимого мной Богомолова «В августе 44-го», там собак выводили из строя с помощью брошенной в морду щепотки кайенской смеси. Выражаясь научным языком, диверсант воздействовал на обонятельные рецепторы животного посредством шокирующего фактора. Пока это была лишь голая идея, точнее набросок идеи, поскольку сам я в магии силен не был.
Не сбавляя темпа, я поделился своими соображениями с товарищами. Чародейка поначалу отнеслась к моему предложению без особого энтузиазма, но тут подал голос теоретик от магии Квагш:
– Вообще-то Лист дело говорит. Насколько мне известно, у магов существует «болевой порог» восприятия мощных трансцендентных возмущений. К тому же их «нюхач» в данный момент настроен на сверхтонкое восприятие. А если оставить на пути преследователей своеобразную мину замедленного действия, ну чтобы сработала в тот момент, когда к ней приблизятся стражники. Простые инквизиторы ничего не заметят, а чародей должен отключиться.
– Ага, понятно, – пробормотала Айран. – Однажды, когда я училась еще в Академии, студенты перед экзаменационной сессией подсунули одному профессору-задаваке немного белого фосфора под объектив микроскопа. Буквально с булавочную головку, но эффект получился потрясающий. Короче пока тот восстанавливал выжженную сетчатку глаз, мы успели успешно сдать экзамен по его предмету другим преподавателям, менее придирчивым. – Затем, немного подумав, выдала: – Есть у меня одна идейка. Если получится, «нюхач» проваляется в отключке не меньше часа.
Погоня была не так уж и далеко, однако нам пришлось остановиться. Ненадолго. Айран извлекла откуда-то небольшой клубок, кажется, шелковых ниток и, зажмурив глаза, начала наматывать нить на указательный палец левой руки, при этом чародейка бормотала что-то неразборчивое себе под нос. Загадочное действо продолжалось примерно минуту. Я уже начал беспокоиться, поскольку громкие крики и топот тяжелых ботинок неуклонно приближались. Можно было услышать, о чем они между собой переговариваются. Наконец магиня вышла из транса. Весело улыбнулась и, стащив с пальца нитяное колечко, небрежно бросила на дорогу.
Мы тут же продолжили наше бегство. Но не успели далеко уйти, как в ночной тишине раздался громкий душераздирающий вопль. Если бы я не знал наверняка, никогда бы не подумал, что этот крик принадлежит человеку, ну не совсем человеку, а существу очень похожему на нас – людей, поэтому я частенько путаюсь в терминологии. К тому же рядом любимая женщина, которая, хоть и является урожденной лагорийкой, но для меня она самый близкий ЧЕЛОВЕК во всей необъятной Метавселенной.
Айран тут же сбавила темп бега и, не оборачиваясь назад, метнула за спину рой светящихся звездочек. А через пару сотен метров и вовсе перешла на шаг.
– Все, мальчики, – радостно сообщила она, – погоня пошла по ложному следу. Теперь они долго будут бегать по кварталу златокузнецов, гоняясь за призраками.
– Что ты сделала с магом? – не сдержав любопытства, спросил я.
– Ерунда, – беззаботно махнула рукой Айран, – небольшой шок, к утру оклемается, с недельку не сможет выполнять супружеские обязанности. Зато потом с лихвой наверстает упущенное. Будьте уверены, его благоверная – ежели, конечно, таковая у него имеется – непременно помянет меня добрым словом.
В этот момент моя возлюбленная была чертовски хороша. Я не удержался, чтобы, не обнять и не поцеловать ее в смеющуюся мордашку. В результате наш поцелуй здорово затянулся. Квагш хоть неодобрительно хмыкнул, мол, нашли время, но все-таки деликатно отвернулся…
Минут через двадцать наша троица как ни в чем не бывало шагала по ярко освещенной улице в направлении жилища Айран. Вообще-то как опытный оперативник я выразил сомнение насчет безопасности данного убежища. Но женщина поспешила уверить меня в том, что этот домик официально оформлен на подставное лицо, и никто не знает, кому он принадлежит на самом деле.
До места добирались пешком. По ярко освещенным улицам центральной части лагорийской столицы в это время суток бродили взад-вперед толпы праздношатающейся публики. Кто-то любовался красотами города, кто-то пребывал в поисках разного рода приключений, а кое-кто неплохо зарабатывал на приезжих. Народ был разношерстный, в основном иномиряне. Большинство чужих пребывало в своем натуральном обличье, но некоторые носили личины здешних обитателей, поэтому вряд ли наша троица могла заинтересовать представителей охраны общественного порядка. Однако мы не теряли бдительности и старались всячески избегать встреч с немногочисленными патрулями.
По дороге я изложил Айран и Квагшу нехитрый план наших дальнейших действий. Он заключался в том, что мы провожаем даму до ее дома, а сами отправляемся на поиски интересующего нас лица. На что чародейка откровенно усмехнулась и задала мне каверзный вопрос:
– И как же ты, Федя, собираешься искать в огромном городе это «интересующее вас лицо»?
На что я пожал плечами и выдал неопределенное:
– Язык до Киева доведет.
– Ага, знаю, – широко заулыбалась Айран, – Киев это такой город в твоем мире. Только одного не понимаю, для чего молоть языком, занятых людей беспокоить, когда проще всего взять карту и с ее помощью добраться до твоего Киева.
– Пока что не очень тебя понимаю? – удивленно захлопал глазами я.
– А насколько я разумею, – встрял смышленый латинг, – Айран может предложить нечто такое, что поможет нам легко установить координаты интересующего нас лица.
Установить координаты интересующего нас лица – тоже мне умник нашелся, как будто я и без него не понял, что в красивой головке магини появился какой-то план.
– Ладно, дорогая, – я взглянул в хитроватые глаза нашей спутницы, чуть крепче обнял ее за плечи и нежно чмокнул в щечку, – мы сдаемся. Ведь правда же, Квагш, сдаемся?
– Конечно, сдаемся, – латинг в подтверждение моих слов кивнул головой. Получилось у него совсем по-человечески и выглядело очень забавно.
– Ну хорошо, мальчики, – гордо сверкнув глазами заговорила Айран, – в моем доме имеется выход в городскую информационную сеть. С ее помощью мы легко найдем вашего ворла Пайи. – Затем, как бы невзначай, поинтересовалась: – Кстати, а для какой такой цели вам понадобился этот тип?
Вопрос, в общем-то, достаточно невинный и вполне естественный. Будь я на ее месте, уже давно засыпал бы нас вопросами, менее деликатного свойства. И все-таки я пока не решился полностью посвятить ее в суть нашего с Квагшем предприятия, ежели, конечно можно назвать предприятием беспомощное барахтанье двух горе-суперменов, отправленных высшим начальством на секретное задание без должной подготовки. Если хорошенько вдуматься, то, что нас еще не загребли, вовсе не наша с Квагшем заслуга, сей подвиг целиком и полностью принадлежит одной синеглазой самаритянке, решившей по какой-то ей одной ведомой причине прийти на помощь двум неуклюжим оболтусам.
– Извини, Айраночка, но мы пока не можем тебе всего рассказать, ради твоей же собственной безопасности. К тому же, это не наш с Квагшем секрет.
На что чародейка лишь пожала плечами и загадочно улыбнулась, как будто знала о нас и нашем деле намного больше, чем знаем мы сами.
До дома нашей благодетельницы мы добрались примерно через час после трагических событий, случившихся в «Единороге и девственнице».
Аналог земного компьютера, обнаружился в одной из комнат, служившей хозяйке то ли рабочим кабинетом (весьма своеобразным, на мой взгляд, кабинетом), то ли помещением для медитаций. Сюда не проникали посторонние звуки. Пол был устлан дорогими мягкими коврами. А из мебели имелся в наличие лишь небольшой столик с хрустальным шаром-мнемосканнером на бронзовой подставке – стандартным периферийным устройством, с помощью которого осуществляется вход в местную инфосеть.
Не откладывая дела в долгий ящик, Айран уселась на ковер в позе лотоса и возложила ладонь на хрустальный шар. Вообще-то «хрустальный шар» не совсем корректный термин. На самом деле это сложный прибор, до которого самым мощным земным компьютерам еще очень и очень далеко. Хотя бы потому, что здесь не требуются ни клавиатура, ни мышь, ни экран и прочая периферия. Информация поступает непосредственно в мозг оператора, а при желании может быть выведена на внешний виртуальный экран, аналогом динамиков служит воздух помещения. Исключительно удобная система и места практически не занимает.
Очень скоро мнемосканнер замерцал ненавязчивым желтым светом, воздух сгустился в двух шагах от прибора, образуя абсолютно черную поверхность. Экран налился небесной синью и по нему побежали какие-то непонятные значки, пиктограммы, строки текста. Айран работала весьма профессионально, мы с Квагшем глазом не успевали моргнуть, как там появлялось что-то новенькое.
Наконец хозяйка сжалилась над нами и снизошла до комментариев:
– Сначала я вошла в городскую инфосеть. Теперь задаю режим поиска интересующего нас лица по ключевым словам: ворл, маг, гостиница, прибыл, убыл, предполагаемое прибытие. Имя преднамеренно не ввожу, поскольку этот тип вряд ли здесь под своим настоящим именем. А впрочем, почему бы ни попробовать?.. Вот, ввела, сейчас посмотрим.
Едва она это произнесла, как на экране виртуального монитора появилась стандартная текстовая страница с фотографией в левом верхнем углу. На ней был изображен с виду обычный ворл, кажется, преклонного возраста, конечно, я могу и ошибаться, вполне вероятно, седая щетина вовсе не признак приближающейся старости, а некий косметический трюк, призванный подчеркнуть яркую индивидуальность этого самого Пайи. Вопреки сомнениям Айран, ворл появлялся на Лагоре под своим собственным именем. Ниже перечислялись кое-какие личные данные этого типа: возраст, пол, цвет радужной оболочки глаз, особые отметины на теле, штриховой генетический код, даже сексуальные пристрастия. Но тут уж извините, ничем эдаким порадовать не могу, ворл банально оказался натуральным гетеросексуалом.
Вообще-то, был в его досье один компрометирующий фактик: Пайи регулярно употреблял наркотик стимулирующего действия с непроизносимым для человеческого языка названием. Это зелье значилось в списке препаратов, запрещенных к ввозу в Лагор, так вот, лет пять тому назад его поймали на этом деле и выдворили, с лишением права посещения Буферного Мира на срок в три года. Однако буквально через год он каким-то неведомым образом умудрился выхлопотать у местных властей амнистию и вновь засветился на Лагоре.
Помимо всего прочего, мой наметанный глаз вычленил из текстового файла одну примечательную особенность. Всякий раз, прибывая в Лагор, Пайи останавливался в одной и той же гостинице «Приют одинокого странника». Отсюда можно сделать вполне конкретный вывод, что если означенный ворл в данный момент пребывает в этом мире, он непременно остановился в той самой гостинице.
– Айран, а ты не можешь проверить «Приют одинокого странника»? – голос мой едва не срывался от волнения. – А может быть, этот Пайи сидит в своем номере, потягивает вонючий самогон или торчит под кайфом, свои ворловьи желания воплощает в иллюзиях.
– Я уже пыталась, Федор, – расстроенным голосом ответствовала моя любовь. – Ничего не получается. «Приют одинокого странника» не имеет ни одного терминального выхода в инфосеть. Большинство владельцев гостиниц считают, что сведения о клиентах подлежат разглашению только по требованию Инквизиции и не спешат отправлять данные в сеть. В принципе правильно, что не торопятся – информация в сетях хоть и защищена, но, как видишь, при должной сноровке до нее легко доберется любой желающий.
– Ясен пень, – я задумчиво почесал затылок, – хозяину гостиницы будет не очень приятно, если к жильцу заявится какой-нибудь заимодавец и начнет выколачивать из него свои кровные, или обманутая мадам с чудным бутузом на руках закатит гран скандалиссимо прямо у стойки администратора, с требованием немедленной выдачи папашки. Большие знания – большие беды и финансовые потери, поэтому подобные учреждения и не торопятся сливать в сеть информацию о постояльцах.
– Ох, и сложно же все у вас устроено, – недовольным голосом проворчал стажер. – Короче, Федор, когда мы с тобой отправляемся на поиски этого Пайи?
– А чего тянуть? – улыбнулся я оперативности своего приятеля. – Сейчас же и отправимся. Мухой слетаем туда, все хорошенько разузнаем, если повезет, спеленаем и прямо на месте учиним ему допрос с пристрастием. Только не забудь надеть личину иначе нас загребет первый попавшийся патруль, а я надену парик, – И, обратившись к Айран, спросил: – Милая, у тебя найдется какой-нибудь паричок?
На что хозяйка улыбнулась и, покачав головой, сказала:
– Есть, Феденька, и паричок и усы накладные, даже псевдоплоть для экстренного изготовления личины найдется. Вот только ты и Квагш никуда не пойдете. В гостиницу схожу я. Согласитесь, если двое здоровенных мужиков станут интересоваться личностью какого-то ворла – это непременно вызовет подозрение у гостиничных служащих. Но если к портье подойдет солидная дама, искательница экзотических удовольствий, и скажет, что ожидает приезда одного своего старинного друга ворла по имени Пайи, да еще отсыплет ему с дюжину полновесных синедролей…
– Можешь не продолжать, – недовольно покачал головой я. – План твой, несомненно, хорош. Вот только откуда тебе известно о всяких там искательницах экзотических удовольствий?
В ответ Айран громко и заразительно рассмеялась.
– Не волнуйся, милый, это вовсе не про меня.
– Ладно, – согласился я, – раз уж ты такая настырная. Только я отправляюсь с тобой, для подстраховки.
– Ни в коем случае, – категорически возразила Айран и пояснила: – Одной мне будет проще. К тому же, не забывай, что я магиня – от подгулявшего волокиты как-нибудь отобьюсь и от банды грабителей, если таковые рискнут встать на моем пути.
Определенная доля смысла в ее словах, несомненно, присутствовала. Лишний раз маячить на публике мне и Квагшу не было никакого резона. Айран не девочка, постоять за себя вполне способна.
– Хорошо, отправляйся одна, только обязательно возьми экипаж и не задерживайся.
– Ни мгновения дольше необходимого срока, милый, – улыбнувшись самой обворожительной улыбкой, поспешила успокоить меня хитроумная чародейка.
Глава 9
К чему это я припомнил фразу из не единожды читанной в детстве книги? Да так просто – вспомнилось и все. На самом деле, так просто ничего не случается. Ситуация, в которой мы с Квагшем оказались, действительно выглядела все страньше и страньше, иное определение трудно подобрать. Вообще-то можно, в данном случае здорово подошло бы: все несуразистее и несуразистее.
После того, как Айран нас оставила, Квагш обратил на меня взгляд своих удивительно проникновенных глаз.
– Федор, я, конечно, мало чего понимаю в хитросплетениях человеческих отношений, но сам-то ты не находишь некоторые аспекты нашего пребывания в Лагоре по меньшей мере странными?
Ага, и ты туда же мой земноводный коллега.
– Это ты насчет Айран?
– И насчет Айран, и покойного Харвуса, и вообще.
Как человек, в широком смысле – существо, способное рассуждать и сопоставлять факты, я понимал коллегу, мне также как и ему не нравилась загадочная подчас несуразная кутерьма вокруг нашей парочки. К примеру, этот Харвус. Ну какой к чертям собачим из него резидент?! Трусливый фрукт, к тому же не очень умный – какого рожна поперся в общественное место, если как цуцик трясся за свою драгоценную жизнь? О прочих несуразицах я уже упоминал. Вся эта, с позволения сказать, операция – самодеятельный школьный театр по Драгунскому: «Я вас пятый раз умоляю! Покажите план аэродрома!.. – Этого вы от меня не добьетесь, гражданин Гадюкин!» Но как Хранитель и регистратор «Линии» я прекрасно понимаю, что вокруг нас ведется какая-то малопонятная Игра, и ставка в этой Игре не Большое Топкое Болото, а мой мир, моя голубая планета и шесть миллиардов человеческих жизней, которые по прихоти какого-то морального урода могут в одночасье оборваться. Впрочем, если бы на кону стояло означенное Болото, или какой иной мир, я бы также действовал без колебаний. И пусть в этом малопонятном спектакле мне отведена роль разменной пешки, я добросовестно отыграю ее. Хорос хоть и темнит, я твердо знаю, любое его действие направлено во благо Земле и ее обитателям. Что же касается моих личных амбиций, об этом можно на время забыть.
Фу! Как-то все это напыщенно. Ну не получается у меня рассуждать на подобные темы. С пафосом перебарщиваю, да так, что потом самому тошно становится. Не мастер я владеть языком, чтобы, вроде как, героем себя позиционировать, и чтобы никто не подумал, де выпендривается мужик. Многие умеют, я – нет, поэтому стараюсь подобные мысли держать при себе, чтобы часом за какого страстотерпца – героя первых пятилеток не приняли. Поэтому я не стал распинаться перед Квагшем о долге и чести, а попытался отшутиться:
– Насчет «вообще» и Харвуса это не ко мне. Вернемся в Контору, запишешься на прием у Зиночки. А когда Хорос соизволит тебя вызвать, изложишь ему лично все, что ты думаешь насчет его организаторских способностей. Но до этого светлого дня нам с тобой еще нужно дожить. – И тут я применил, что называется, удар ниже пояса: – Твоему Большому Топкому Болоту пока ничего не угрожает, а что может случиться с моим миром, боюсь даже подумать.
– Ну что ты, Федор! – возмутился стажер. – Ты совершенно напрасно выставляешь меня каким-то сторонним наблюдателем, способным лишь судить, да рядить. Я не меньше тебя осознаю степень грозящей Земле опасности. И поверь, так же как и ты, я готов пожертвовать жизнью, ради того, чтобы ничего плохого не случилось. Но в данный момент всего лишь пытаюсь разобраться в ситуации. К примеру, меня очень смущает личность Айран. С какого такого, как ты иногда выражаешься, Бена она взялась нам помогать? Почему ради двух без году неделя знакомцев эта женщина рискует своей репутацией и даже жизнью?
Вот уж зацепил, так зацепил. Мой коллега и друг обладает ну просто феноменальной способностью зрить в корень. Действительно, насчет Айран неувязочка получается. Конечно, мне очень хочется верить в силу своего мужского обаяния и брутальную неотразимость моей внешности. Но по натуре я неисправимый реалист, вполне вероятно, слегка закомплексованный на своей заурядности. Поэтому хоть и лелею в душе веру в чудеса, но по жизни на них не очень полагаюсь. К тому же, Айран не какая-нибудь сопливая девчонка, способная наделать глупостей ради любимого человека. Я абсолютно уверен, что при всем своем телесном совершенстве и обманчиво-юной внешности эта дама значительно старше меня по возрасту. По большому счету, мне плевать на это – я люблю Айран. Именно о такой женщине я мечтал всю свою жизнь и наконец-то встретил. Между прочим, я хоть и не эмпат, но тонко чувствую в людях внутреннюю фальшь, а у представительниц прекрасного пола особенно. Так вот, в Айран нет ни малейшего намека на какую-либо фальшивость или иную скрытую порочность. Да, по земным понятиям, точнее по меркам христианской морали, она слишком непосредственна и откровенна в своих чувственных пристрастиях, но разве не об этом мнит в своих самых сокровенных мечтах всякий нормальный мужчина. Поэтому мне плевать, какими соображениями она руководствуется, помогая нашей парочке, лишь бы подольше оставалась рядом.
Эти свои соображения я без излишней пафосности постарался передать своему коллеге, на что тот лишь по человечьи покачал головой и выдал в своем традиционном репертуаре:
– Загадочные вы существа – люди. Вроде бы здравомыслящие рациональные, а как дело касается взаимоотношения полов – вытворяете такое, что ни одному даже самому безалаберному гвахушингарапама не придет в голову.
– Да ладно, – скептически усмехнулся я, – сам недавно рассказывал о ваших свадебных оргиях и что вы там вытворяете. Пардон-с две недели перманентного оргазма – это явный перебор. Мы – люди относимся к этому делу также с должным пиететом, но предпочитаем испытывать его недолго, но часто.
На что Квагш громко забулькал, при этом его щеки начали потешно раздуваться. Это означало, что моя шутка изрядно развеселила латинга. Великое чудо – юмор, он не только интернационален, как оказалось, он еще и межмирен, если можно так выразиться. Иногда мне кажется, что само понятие разумность определяется не возможностями того или иного существа оперировать определенными понятиями, сопоставлять факты и делать мудрые выводы, а способностью банально посмеяться над тем, что по его понятиям кажется ему смешным. И пусть этот смех будет бульканьем латинга, легким шорохом трущихся между собой лапок арахнида, или задорным повизгиванием с вилянием хвостом киноида – неважно, смех в любом виде остается смехом, то есть лучшим поводом для сближения и углубления взаимопонимания абсолютно не похожих друг на друга существ.
– Все, Федор, – отсмеявшись, стажер погладил свой круглый живот и своим длинным языком лизнул себя любимого в нос. – Подустал я малость, к тому же налопался от души. Пойду-ка в сад, там чудный пруд – никакого сравнения с твоей ржавой ванной. Посплю до прихода нашей хозяйки. Да и тебе не помешает отдохнуть.
Его намек на мою ржавую ванну, здорово меня зацепил. Вот же гусь лапчатый, оккупировал ванную комнату, хозяину лишний раз не сполоснуться, теперь имеет наглость укорять. А что касается качества воды, так все претензии прошу адресовать в Мосводоканал, кажется, именно туда я отстегиваю каждый божий месяц нехилые деньжищи.
Все-таки я проявил завидную мудрость и не стал придираться к словам привередливого разумного земноводного. Встрять с Квагшем в полемический спор – два пальца об асфальт, а вот отвязаться от разбушевавшегося стажера задачка не из легких.
– Хорошо, Квагш, отправляйся в свой пруд. А я, пожалуй, с тобой, на бережку посижу. Не спится мне что-то. Помнится, Айран чего-то там говорила насчет шезлонгов и гамаков.
– Ну да, есть там парочка стульев, и гамак в наличие.
Один из «стульев» оказался плетеной из ивовых прутьев креслом-качалкой. В него-то я и упал. Стажер, как был в своей одежке-амуниции, плюхнулся в воду и тут же ушел на дно. Какое-то время поверхность практически сплошь покрытого широкими листьями незнакомых мне водных растений пруда колыхалась и пузырилась. Но вскоре все успокоилось, и вряд ли кто-нибудь мог предположить, что его воды скрывают одного славного парня из далекого и непостижимого для моего понимания мира.
У Лагора не было естественного спутника, зато здесь были огромные, будто новогодние елочные шары звезды. Они мерцали и переливались всеми цветами радуги иногда в такт, чаще вразнобой. На Земле ночные светила воспринимаются человеческим глазом как белые светящиеся точки разного размера. Здесь же я не перестаю удивляться их цветовому разнообразию, да и света они дают значительно больше, чем даже в низких широтах моего мира.
Ночной воздух был недвижим, напоен удивительной смесью сладких ароматов цветущих и плодоносящих деревьев, свежескошенной травы и водной свежести. Вокруг стрекотало, шуршало и попискивало беспокойное население этого благоустроенного уголка живой природы. Если дом Айран ничем не выделялся среди сотен и тысяч таких же домов, сад впечатлял своими размерами и ухоженностью.
Насколько я успел заметить, здесь имелся в наличие некий аналог земного сада камней, только в отличие от классического японского карэсансуи, искусно вписанный в сад живой. Девять гранитных валунов были установлены таким образом, что, с какой бы точки наблюдатель ни смотрел, он мог одновременно видеть только восемь из них. Живые растения и мертвые камни символизируют единство всего сущего во Вселенной. Помимо философского смысла, это место также имеет чисто прикладное значение. Оно используется магами для медитаций, поскольку, по их глубокому убеждению, отсюда проще всего проникнуть в загадочный Астрал, о котором я имею весьма смутное представление.
Постепенно от тем эстетико-философских мои мысли вновь вернулись к проблемам насущным. Я вновь и вновь прокручивал в голове все, произошедшее со мной в течение последних суток, и все больше и больше запутывался. Мой рациональный мозг, коим я не без основания горжусь, напрочь отказывался связывать события в какую-то единую логическую последовательность.
В конце концов, что мы имеем? А имеем мы встречу с лжедругом детства, на которой я – оперативный работник «Линии», привыкший контролировать свое состояние в любой ситуации, напился как неопытный юнец, впервые дорвавшийся до спиртного. Далее было более чем странное явление Хороса. Экселенце в своем обычном репертуаре свалил на мою больную голову кучу информации, застращал приближающимся Концом Света. Вообще-то, голову тогда он мне основательно подлечил. За что ему моя искренняя благодарность. Зато в завершение разговора подбросил по блату работенку из серии «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». И еще, наверняка догадывался гад о предстоящем ДТП на Варшавке, «будь осторожен, не лихач», предчувствия у него, понимаешь, нехорошие. Знать бы наверняка, что так получится, «Ласточку» уберег, да и себя со стажером от лишнего стресса избавил. Хотя Квагшу, кажется, все по барабану. Фаталист хренов: «наши драконы в ДТП не попадают». Потом понеслось и поехало, прям как из Рога Изобилия: покушение на мою персону в метро, нападение на нас с Квагшем в лавке Куриноса Фасиза. Драка на Рынке и последующее за ней чудесное спасение. Хотя в произошедшем на лагорийском торжище более всего мне кажется необычным не сама драка с тремя обнаглевшими до крайности недорослями, а встреча с Айран. Впрочем, этот момент я готов списать на промысел божий, поскольку в данном конкретном случае спланировать все заранее мог только он – Всемогущий.
Странно, никогда не считал себя чересчур набожным человеком. Более того, в существование Высших Сил, конечно же, верю, точнее не верю, а наверняка знаю, что таковые есть, поскольку это установленный и неоднократно проверенный эмпирическими методами факт. Однако то, что эти Силы начнут направо и налево вмешиваться в жизнь простого смертного существа – это уж извините из области религиозных воззрений, к которым я отношусь с определенной долей здорового скептицизма. Богам до лампочки наша суетливая кутерьма, также как бредущему по лесу грибнику наплевать на проблемы какого-нибудь муравейника. Высшие создали среду обитания, иначе говоря «посадили лес» и чем занимаются в этом лесу муравьишки-смертные им глубоко наплевать. Даже в том случае, если одно дерево-мир засохнет на корню, они пальцем не пошевелят, чтобы как-то исправить ситуацию.
Поскольку вмешательство Высших Сущностей полностью исключено, остается Его Величество Случай по-другому – Судьба. Иного объяснения нашей с Айран встречи измыслить не в моих силах. Получается, все же, существует некий вселенский закон, согласно которому, два созданных только друг для друга существа непременно должны встретиться…
«Погоди, Федор! – мысленно осадил сам себя. – Тот факт, что ты втюрился в нее по самые уши не вызывает никаких сомнений, поскольку это твое внутреннее мироощущение. А вот насколько Айран влюблена в тебя? Может быть, ты для нее всего лишь очередная забава, попользуется и оставит тебя с разбитым сердцем?»
Последняя мысль отмела прочь все другие проблемы. Как это ни странно, но перспектива гибели моей собственной и даже моего мира выглядела смехотворной по сравнению с тем, что Айран меня разлюбит и бросит. Только не нужно обвинять меня в избыточном эгоизме или эгоцентризме, сейчас я не мыслил своего дальнейшего существования без этой женщины, и потеря ее ассоциировалась у меня с Концом Света.
Уфф! Нагнал-то, нагнал, аж в пот бросило. Мысленно поругал себя за излишнюю мнительность. Вроде бы никогда не страдал подобными заморочками, и психика у меня вполне устойчивая – как-никак каждые полгода прохожу медкомиссию. Мне еще не дали повода объявить Айран моей эксклюзивной собственностью, а я уже страдаю как Меджнун, навсегда потерявший свою Лейлу.
Обругав себя, на чем свет стоит, за избыточную слабохарактерность, хотел, было, вернуться к анализу сложившейся ситуации, но в этот момент до моего слуха донесся еле различимый среди треска цикад звук приминаемой ногами травы. Сначала я подумал, что вернулась хозяйка дома, и хотел подать голос, но что-то меня остановило от этого опрометчивого шага. Лишь спустя мгновение, я понял, почему подсознание не позволило мне этого сделать: проникшее в частное владение существо двигалось не от дома, а из глубины сада. К тому же, шаги скорее принадлежали кому-то, кто не очень желал афишировать свое присутствие.
